Текст книги "История призрачной надежды (СИ)"
Автор книги: Dragoste
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
========== Предисловие ==========
После невзгод, выпавших на долю Королевской Гавани и всех ее обитателей, столица пребывала в эйфории – Его Величество король женится. С самого утра Красный Замок больше походил на огромный муравейник: сотни слуг сновали из угла в угол, развешивая праздничные украшения, готовя комнаты для приема знатных гостей, разгружая повозки с провизией и вином. Десятки поваров трудились на кухне, стараясь превзойти друг друга в изысканности приготовленных яств; строители заканчивали устанавливать помосты для предстоящего турнира, а у ворот толпились сотни попрошаек и охочих до зрелищ зевак, мечтавших ухватить хотя бы кусочек с праздничного пира.
Повозки с гостями тянулись по городу со всех концов Вестероса. Были здесь и высокородные лорды, закутанные в тончайшие шелка, и благородные рыцари в сияющих доспехах, и обычные воины, прибывшие на турнир в надежде прославиться и разбогатеть. Гостиницы были заполнены за несколько дней до предстоящего торжества, а бордельные девки ходили в раскоряку не в силах справиться с навалившейся лавиной посетителей.
Каждый, даже самый незначительный житель города, был вовлечен в эту праздничную карусель и ощущал себя частью чего-то великого: менестрели пытались увековечить свое имя, сочиняя баллады о светлой любви венценосного оленя и северной волчицы; ткацкие мастерские продавали гобелены с изображениями свадебного пира; булочники выпекали хлеба с очертаниями королевской четы; псевдопрорицатели, наполнившие улицы предрекали начало новой эпохи с рождением первенца молодого монарха, даже уличные попрошайки могли ощутить себя «творцами истории», передавая нелепые сплетни усталым путникам.
На всех улицах, во всех трактирах и борделях слово «свадьба» только и слетало с языков. Одни искренне жалели будущую королеву, зная обо всех унижениях, которые пришлось вынести девочке за это время. Другие считали, что брак волчьего отродья с королем запятнает Железный трон и затянет королевство в пучину новых кровопролитий. Третьи говорили, что кровь изменника может породить только проклятое дитя и пророчили скорый конец правящей династии. Четвертые были уверены в том, что свадьба дочери Неда Старка обеспечит стране долгожданный мир, а уставшее, захлебнувшееся в крови королевство, воистину нуждалось хотя бы в недолгом перемирии, а цена, которую необходимо было за него заплатить, казалась ничтожно маленькой.
Договорные браки тысячелетиями поддерживали власть, а благородных девиц с рождения готовили к этой почетной миссии, поэтому судьба молодой девушки, ставшей заложницей в королевском замке, мало кого интересовала. Все мнения сходились на том, что страдания, выпавшие на ее долю, являются искуплением грехов ее отца и брата, осмелившихся поднять меч против короны. Развязанная этими предателями война, забравшая тысячи жизней, должна была закончиться на брачном ложе, а плод зачатый на нем, навсегда пресечь притязания Севера на независимость.
========== Часть I ==========
Санса стояла на балконе, предпринимая очередную, обреченную на поражение попытку успокоиться. Но тело ее предательски подводило: руки нервно дрожали, ухватившись за перила, ноги словно налились свинцом, а по алым щекам текли горькие слезы. Покидая Винтерфелл, она мечтала об этом дне, мечтала о том, как под руку с отцом пройдет через Великий чертог Красного замка, под восторженные взгляды придворных дам, высоких лордов и прекрасных рыцарей, как ее любимый принц накинет ей на плечи плащ, подбитый мехом и расшитый золотыми оленями, как он возьмет на руки их первенца, как положит к ее ногам все Семь Королевств. В своих фантазиях она видела слезы радости на глазах матери и гордость во взгляде отца. Но все это были лишь мечты, мечты маленькой девочки, покидавший отчий дом ради того, чтоб попасть в преисподнюю. Эти мечты разрушились в прах в тот день, когда она увидела голову отца на пике и истинное лицо своего прекрасного принца. В его глазах не было ни понимания, ни сострадания, только презрение и злоба. В тот день умерли не только ее прекрасные мечты, в тот день умерла девочка, верившая в них.
Девушка, стоявшая сейчас на балконе, была другой. Она открыла глаза и сделала глубокий вдох. Смрад, царивший за стенами замка, смешался с запахом благовоний комнаты и ее духами. Голова начала кружиться и Санса сильнее вцепилась в перила, чтобы не потерять равновесие. Дуновение ветра, всего лишь одно дуновение свежего северного ветра, стало для нее желанней всего в этом мире. Ей вспомнился Винтерфелл, его свежие ветра, бескрайние просторы. Она увидела своих братьев, упражняющихся на деревянных мечах во дворе с сиром Родриком и септу Мордейн, наказывающую Арью за очередную провинность. Пред ней предстал образ отца, въезжающего в ворота замка в сопровождении Джори и личной гвардии и мать, идущую ему на встречу с младенцем Риконом на руках. Она увидела свое прошлое, от которого так старалась убежать, и которое вдруг стало самым дорогим, что у нее было.
Из этих воспоминаний ее вывел хриплый голос, раздавшейся у нее за спиной.
– Ну что, Пташка, время пришло!
Девушка вздрогнула, вытерла рукой слезы, катившиеся по щекам, и обернулась. Судя по всему, мужчина стоял в комнате довольно долго, но не решался вывести ее из размышлений. Однажды встретив, его невозможно было забыть: высокий, сильный с широкими плечами и длинными темными волосами, скрывающими часть лица, покрытую ужасными ожогами. На его лицо почти всегда была одета бесстрастная маска, по которой невозможно было прочесть его мысли, а глаза…Его взгляда Санса боялась больше, чем его лица. В них всегда было раздражение и нескрываемая злоба, но сегодня она увидела в них что-то отдаленно напоминающее сочувствие. Видимо по случаю свадьбы, на нем был новый посеребрённый доспех, украшенный незамысловатой золотой росписью и белый шерстяной плащ, свисавший до пят. Волосы вымыты и зачесаны на один бок и впервые за долгое время, от него не разило вином.
– Сир Клиган, я не слышала, как вы вошли, – только и смогла выговорить девушка, запинающимся языком.
– Я не сир, сколько можно тебе это повторять, пошли! – сказал он с плохо скрываемым раздражением, легко, почти нежно подхватив ее под локоть.
Девушка молча накинула на плечи серый плащ, подбитый мехом с изображением лютоволка на спине, и попыталась застегнуть серебряную застежку, но пальцы словно околели от холода и отказывались ее слушаться, и чем больше она торопилась, тем хуже у нее получалось.
– Дай-ка сюда, девочка! – сказал Пёс, сев на одно колено и выхватив непослушный крючок у нее из рук. Легким движением он застегнул застежку в форме головы лютоволка, посмотрел на нее и сказал:
– Крепись, Пташка, и да помогут тебе твои боги!
– Боги давно перестали слышать мои молитвы, сир! – только и буркнула она в ответ, едва сдержав слезы.
– Пошли, тебя ждут.
Девушка молча брела по извилистым коридорам замка, следуя за Псом. Ее спутник шел медленно, стараясь дать ей еще немного времени, чтобы собраться и принять неизбежное, но каждый шаг давался Сансе все с большим трудом и в конце концов она просто встала, оперевшись рукой на каменную кладку стены. Клиган подошел к ней почти вплотную и взял за плечи. Она подняла на него голубые глаза, полные слез и мольба сорвалась с ее губ:
– Пожалуйста, увезите меня отсюда! Я, я не могу тут находиться, я умру здесь.
В этот миг мир перевернулся для него. Он смотрел на нее молча, пока смысл сказанных слов проникал в его сознание. Руки Пса нервно сжались на ее плечах, а глаза смотрели на нее так, словно готовы были испепелить в любой момент. Пташка, такая прекрасная, не запятнанная лицемерными дворцовыми интригами, нуждалась в нем. Она готова была доверить свою жизнь ему. Не рыцарю из глупых песен, а всего лишь сторожевому Псу ненавистного ей господина. Борьба, которую он столько времени вел с собой, возобновилась с новой силой и во взгляде загорелись незнакомые ей ранее огоньки, но секунду спустя они потухли. Он только покачал головой и сказал:
– Не могу, пташка, уже слишком поздно. Прости!
Клиган отпустил ее плечи и отошел, дожидаясь пока она соберет последние силы. Спустя несколько минут девочка, не говоря ни слова, прошла мимо и направилась к Великому чертогу, а он поплелся сзади, как побитая собака, обдумывая что-то на ходу.
***
– Леди Санса, Вы … очень похожи на свою мать! – сказал невысокий мужчина, когда она подошла к входу в Великий чертог.
– Благодарю Вас, лорд Бейлиш.
– Как Вы знаете, когда-то я был воспитанником покойного лорда Талли, а Ваша мать была мне как сестра. И сегодня, поскольку никого из Ваших родственников, к сожалению, тут нет, мне доверили честь провести Вас к алтарю. – он достаточно низко поклонился, предлагая ей свою руку.
Девушка молча приняла ее и пошла с ним в большой зал.
***
По случаю свадьбы чертог был украшен новыми гобеленами и тысячами цветов. Она шла под руку с Петиром через огромный зал, пропитанный стойким ароматом благовоний, духов, пота и стали. Каждый шаг приближал ее все ближе к пропасти, в которую ей суждено упасть, а возможно и погибнуть, но она шла, покорно исполняя свой долг. «Семья, долг, честь» – любила повторять леди Кейтилин семейный девиз Талли. Семьи у Сансы не осталось, поэтому она, как молитву твердила последние два слова, надеясь, что это даст ей сил выполнить предначертанное.
Впереди стоял ее принц, как всегда прекрасный. Его плечи покрывал красно-золотой плащ, подбитый дорогим мехом и искусно расшитый золотыми львами и оленями. Глядя на него Санса невольно подметила, что львы будто бы вышли на охоту и с каждым шагом оленей на плаще становится все меньше. Она тряхнула головой, отгоняя от себя навязчивое видение, и попыталась изобразить лучезарную улыбку на бледном лице, покрывшемся лихорадочным румянцем.
Лорды, леди, рыцари – все стояли вокруг и смотрели на нее, на ее волосы, цвета осенней листвы, спадавшие на плечи свободными локонами, на белое платье, расшитое золотыми львами и жемчугами, подчеркивавшее приятные округлости ее фигуры. Ее детская мечта становилась явью, но теперь это не внушало ей благоговейный трепет, она чувствовала только леденящий душу страх.
Они остановились, и девушка почувствовала холодную и потную руку Джоффри на своей ладони и по спине побежала мелкая дрожь. Послышался тягучий голос септона, читающего молитвы. Девушка не разбирала слов, а просто стояла, покорно склонив голову и пытаясь выглядеть как можно более достойно.
– Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки. Взгляните друг на друга и произнесите обеты.
Санса неуверенно подняла глаза и вместе с Джоффри стала машинально повторять заученные обеты:
– Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый…
– Если кто-то из присутствующих знает причины, по которым эти двое не могут сочетаться браком, пусть скажет сейчас или замолчит навеки! – вновь взвыл септон.
Санса с мольбой обвела взглядом зал в надежде, что кто-нибудь произнесет хотя бы слово, но вокруг царила мертвая тишина. Все взоры были прикованы к ним, а ее затуманенные глаза остановились на высоком человеке в белом плаще, стоявшем около входа в зал.
– «Пожалуйста, ты же обещал! Обещал, что никому не дашь меня обидеть, что сможешь меня защитить! Ну почему же ты молчишь?!» – думала она.
Клиган словно услышал ее мысли и опустил голову, как нашкодивший щенок. Он нервно сжал руки в кулаки, пока не побелели костяшки, но не проронил ни слова.
Санса почувствовала, как с нее снимают ее плащ, символизирующий девичью невинность, и накидывают на плечи тяжелый красный – знак ее порабощения, а может быть и смерти.
– «Красная кровь на красном плаще, никто и не заметит!» – будто стрелой пронеслась мысль у нее в голове, но она осталась стоять недвижно, как каменное изваяние.
– Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя своим лордом и мужем – промолвила Санса и будто со стороны услышала свой голос. Казалось, что он принадлежал совсем другой женщине, а она лишь смотрит на разыгрываемое перед ней представление.
– Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя своей леди и женой – громким и твердым голосом проговорил Джоффри и его губы скривились в насмешливой улыбке.
Погрузившись в свои мысли и переживания, девушка совсем забыла о том моменте, когда они должны были поцеловать друг друга. И когда Джоффри потянулся к ней, в ее глазах отразился неподдельный ужас. Подавляя приступ паники, Санса быстро прикрыла веки в надежде, что ее внезапный порыв остался не замечен и предоставила ему полную свободу действий. Король прикоснулся к ней своими холодными губами и попытался проникнуть в нее своим слюнявым языком. Девушка поддалась, и он притянул ее ближе, растягивая поцелуй. Санса пыталась бороться с собой и изобразить убедительность, но приступ отвращения и тошноты подступил к горлу, когда его язык хаотично блуждал у нее во рту. Еще секунда и она не сдержится, но в этот миг поцелуй оборвался и невеста вновь услышала протяжный голос септона:
– Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Джоффри из дома Баратеонов и Ланнистеров и Сансу из Дома Старков мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними.
Зал разразился аплодисментами, приветствующими короля и его королеву. Санса взяла Джоффри под руку и стала пересекать с ним зал под одобрительные крики собравшихся.
– Ты, надеюсь, не забыла, что сегодня наша первая ночь в качестве мужа и жены?! Я приготовил для тебя нечто особенное и клянусь, эту ночь ты будешь вспоминать до своего последнего вздоха! – сказал Джоффри и в его глазах, она увидела откровенную насмешку.
В своих самых страшных кошмарах она не могла представить, на что способен извращенный мозг этого чудовища. Девушка подняла на него глаза и нервно сглотнула, пытаясь отдернуть руку, но он вцепился в ее ладонь своими пальцами и до боли сжал.
========== Часть II ==========
Свадебный пир, как и само бракосочетание, по роскоши превосходил все, что когда-либо видела Санса. Столы были расставлены под шелковыми навесами в самом центре королевского сада и ломились от выставленных на них яств: жареная оленина и кабанятина, тушеные кролики с овощами, запечённая на углях дичь, тушеная баранина и свинина, пирог с голубятиной, суп с чечевицей и горохом, форель в собственном соку, вареная репа и свекла, капустные листья с пряными травами, огромные круги сыра и свежеиспеченного хлеба, лимонные пирожные, фрукты и мед в неограниченном количестве. Целые реки крепкого дорнийского и кислого летнего вина лились в бездонные серебряные кубки. Трудно было поверить, что разоренное гражданской войной королевство могло позволить себе подобные излишки.
Пир продолжался уже несколько часов, но новая королева так и не нашла в себе сил проглотить хотя бы кусочек с праздничного стола. Молча девочка склонилась над тарелкой остывшего супа, изредка помешивая его ложкой. Когда к столу подходил очередной гость со свадебными дарами, она с улыбкой поднимала прелестную головку от стола и бормотала какую-то учтивую чепуху, как когда-то научила ее септа.
Музыканты устроились на специально сколоченной платформе, украшенной белым шелком и цветами, и играли излюбленные мелодии местной знати. Когда пришло время свадебного танца, вокруг в очередной раз воцарилась тишина. Джоффри взял Сансу под руку и медленно вывел в центр импровизированного зала. Серсея не могла налюбоваться на сына, сверкавшего своей ослепительной улыбкой и волосами, затмевавшими солнце. Истинный король и истинный Ланнистер. В этот момент рассеялись все ее сомнения и тревоги и она сказала себе: – “Только Джофф достоин занять Железный трон, только его рёв услышат все Семь королевств.” И в этот миг вера матери была непоколебима.
Заиграла музыка и на какое-то время все вокруг забыли о политике, войне, турнире и вине. Все взгляды были обращены к танцующей паре, чьи грациозные движения завораживали, как искрящийся костер темной ночью. Словно языки пламени молодые переплетали руки и тела под прекрасную мелодию. Каждый шаг, каждый взмах и каждый вздох были наполнены природной легкостью, словно в каждом движении была целая жизнь. Невозможно было представить, что такой гармоничный дуэт может быть образован мужчиной и женщиной, которых разделяет бездонная пропасть унижения, взаимной ненависти и смерти.
Музыка изменилась на более ритмичную, что было знаком к тому, что и другие пары могут сойтись в праздничной пляске. Санса, словно марионетка в руках опытного кукловода без устали кружилась в танце, переходя от партнера к партнеру. Она не замечала лиц, не слышала льстивых восхвалений ее красоты, не чувствовала жара, исходившего от потных тел. Всё вокруг слилось для нее в единый поток, уносящий ее в глубину преисподней. Девочка оказалась в центре змеиного логова, и каждое ее движение отнимало последние силы, которые она хотела сберечь для борьбы. Огромный сад Красного замка превратился для нее в клетку, которая сужалась с каждой минутой и вот-вот могла ее раздавить. Хотелось бежать, но не хватало решимости, хотелось кричать, но ком подступил к горлу и она не могла проронить ни слова, а вокруг все кружилось, земля уходила из под ног и она падала…падала все глубже, но никому не было до этого дела.
А пир продолжался: менялись блюда на столе, певцы сменяли один другого, а солнце все больше склонялось на запад, забирая с собой последние надежды молодой королевы.
– Не пора ли проводить молодых на брачное ложе?! – выкрикнул один из гостей, поднимая кубок над головой.
– И то верно! Меч нужно вложить в ножны – поддержал его другой, осушив кубок до дна. Со всех сторон послышались веселые крики:
– В постель! В постель!В постель!
Услышав эти крики, Санса стала белее собственного платья, а от щек отступил последний румянец. Она с надеждой посмотрела на Джоффри, но похоже его все это забавляло. Видимо король решил бросить ей в лицо очередную порцию унижений. Тогда девушка перевела взгляд на Серсею, но та склонила голову и по ее лицу скользнула насмешливая улыбка. Санса знала, что провожание – это старинный и фривольный обычай, принятый в Семи Королевствах, но в силу своего возраста и положения была уверена, что с ней этого не произойдет. Второй раз за сегодняшней день в ее взгляде читалась немая мольба. Она взглянула на Тириона Ланнистера и поняла, что на этот раз он не вступится за нее. На уродливом лице карлика читалось жалость и сочувствие, но то, что с ней собирались сделать, было частью традиции, и он не собирался вмешиваться. Лорд Тайвин, Джейме Ланнистер, леди Оленна Тирелл, Петир Бейлиш, Варис – равнодушно смотрели на нее, и с их молчаливого согласия вершилось это безумие. В последнем порыве отчаяния, она метнула полный слез взгляд в сторону высокого воина, горой возвышавшегося за спиной Джоффри. Всем своим взглядом, она говорила:
– Ну неужели ты и сейчас позволишь этому свершиться? Неужели в тебе нет ни капли чести?!
Даже король, видя ее испепеляющий, полный отчаяния взгляд неуютно поерзал в своем кресле. Безумные крики и улюлюканья толпы продолжались. Заиграла песня “Снял король корону, а королева башмачок” и мужчины начали обступать ее со всех сторон, протягивая к ней потные руки. Она словно загнанная дичь металась в постоянно сужающемся кругу стервятников, так и норовивших разорвать ее на куски. До нее только доносились обрывки браных фраз и грубых шуток: – Посмотрим, какова волчица без одежды! – кричали одни
– Много ли шерсти на ее теле?! – вторили другие.
– Говорят волчицы дикие и страстные, посмотрим, хватит ли у нее сил обуздать молодого льва. – подхватили третьи.
– Ходят слухи, что и последний дракон не брезговал волчьей плотью. – прорычали другие.
Девушка пыталась отбиваться, но чьи-то крепкие руки обхватили ее за талию и подняли вверх. Крики стали еще громче, а разгоряченные вином руки смелее. Сопротивляться было бесполезно, да и не было сил, поэтому Санса покорно приняла очередную порцию унижения и безвольно обмякла на уносивших ее руках. Она чувствовала, как на ходу с нее срывают одежду: одним резким движением попытались сорвать корсет, но жесткие косточки не поддались сразу и больно впились ей в бока, раздирая до крови нежную кожу. Ее платье буквально разорвали на куски десятки рук, стягивали чулки, в клочья изодрали тонкую прозрачную сорочку. Она чувствовала липкие руки на своей груди, бедрах и ногах. Кто-то больно ущипнул ее, и девушка вскрикнула, пытаясь вырваться. Глаза застилала пелена слез, которые жгли нещадным огнем.
Стыд, отчаяние и безысходность стали ее постоянными спутниками в этом замке, но сейчас все эти чувства объединились и разом навалились на хрупкие девичьи плечи. Она не знала, как долго продолжалось это позорное шествие, но минуты казались ей вечностью и когда, наконец, ее с шумом внесли в королевскую опочивальню и кинули на кровать, ощущение реальности для нее исчезло. Она слышала удаляющиеся шаги, закрывшуюся дверь и стихающие голоса в коридоре, но не могла даже пошевелиться. Слеза застыла на ее щеке и Санса провалилась в темноту.
========== Часть III ==========
Когда девушка вышла из забытья, в королевской опочивальне догорали последние свечи, и все кругом было погружено в приятный полумрак. Она приподнялась на руках, чтобы осмотреться. Огромная комната была плотно заставлена резной мебелью из черного дерева, стены украшали гобелены с изображением сцен охоты, а полы застелены миэринскими коврами тончайшей работы. На огромном столе лежали какие-то свитки с золотыми печатями Ланнистеров и несколько внушительных фолиантов в кожаных переплетах. Рядом к стулу был прислонен огромный арбалет с заряженной стрелой. Глядя на него Сансу начал бить озноб и мысли, одна страшнее другой, молнией пронеслись в ее голове. Совладав с собой, девушка бросила взгляд в угол комнаты, там, в кучу были сложены золотой доспех, шлем в виде львиной головы с изумрудами вместо глаз и меч валлирийской стали, с большим рубином на рукояти.
–Можно подумать, что король умеет с ними обращаться! – прошептала Санса и легкая улыбка скользнула по ее лицу.
Она встала около сундука, украшенного золотом и негранеными камнями, и некоторое время пыталась побороть желание его открыть. На каждом столе стояли золотые канделябры с потухшими свечами. Санса прошла дальше и только сейчас обратила внимание на кровать. Она была воистину огромной, а серебряный балдахин на ней были инкрустирован драгоценными камнями. Изголовье украшала искусная резьба с растительным орнаментом, покрытым эмалью. Свежие простыни застилали огромные медвежьи шкуры. Рядом стоял небольшой столик со сладким вином из Бора, а так же серебряная чаша с фруктами и орехами. Живот свело в судороге, и только сейчас девушка вспомнила, что со вчерашнего дня ничего не ела. Санса подошла к столу и взяла несколько крупных виноградин.
Ветер из приоткрытого окна ворвался в комнату, всколыхнув шелковые шторы, и вокруг разошлась приятная прохлада. Руки покрылись гусиной кожей и чтобы не озябнуть окончательно, она накинула на себя легкое покрывало.
Со двора послышались веселые голоса и, не сумев сдержать любопытство, Санса подошла к окну. Это были хмельные королевские гвардейцы, возвращающиеся с праздничного пира. Во всю глотку они орали «Медведь и прекрасная дева», отпуская при этом сальные шуточки. Клиган, неуверенной походкой, шел немного поодаль, держа в руке початый мех с вином. Неожиданно, он поднял голову и посмотрел на ее окно. Девушка, словно ошпаренная, отпрыгнула в сторону и задернула шелковую штору, в надежде, что затуманенный алкоголем взгляд не смог различить ее маленькую фигурку в темных глазницах уснувшего замка.
– “Можно было подумать, что я сделала что-то постыдное.” – прозвучал голос в ее голове.
Внезапно заскрипевшая дверь заставила Сансу в страхе содрогнуться, она натянула покрывало до самых ушей, стараясь спрятать под ним нагое тело. Джоффри, на шатающихся ногах вошел в комнату. Вся одежда была на нем и девушка с горечью отметила, что весь этот фарс с провожанием был разыгран исключительно для нее и мертвенная бледность покрыла ее снова. По-видимому, он уловил эту мысль и с кривой улыбкой процедил сквозь зубы:
– Никто не смеет трогать короля! – и презрительно фыркнул.
Опомнившись, она быстро встала напротив него, пытаясь изобразить грациозный реверанс, но ноги запутались в одеяле, и девушка едва не рухнула к его ногам.
– Мой король, – сбивчиво пролепетала она, опуская глаза в пол.
Джоффри прошел мимо нее и, остановившись у столика, стал наполнять бокал вином. Сделав несколько глотков, он сел на резное кресло и впился в нее масляными глазами. Ее начала сотрясать холодная дрожь, а сердце, казалось, перестало биться в груди, но она стояла как вкопанная, ожидая своего приговора.
– На леди, похоже, слишком много одежды. Сними это!
Санса покорно сбросила покрывало, стыдливо прикрывая волосами и руками нагие груди. Она боялась поднять на него глаза, но каждой клеточкой своего тела ощущал его взгляд. Он оценивал ее, пытаясь проникнуть в ее душу и навсегда поселить в ней страх. Молчание затянулось, и девушка отчетливо услышала, как наполняется очередной стакан и приближающиеся шаги.
Король взял медную прядь волос и откинул на спину, обнажая ее грудь. Девушка попыталась прикрыть ее руками, но он резко отдернул их вниз, обходя ее со спины. Неожиданно она почувствовала толчок со спины и упала на ковер, не успев выставить перед собой руки.
– Моя королева, ушиблась?! – насмешливо вскрикнул он.
– Нет, Ваше Величество, я такая неуклюжая, видимо оступилась и потеряла равновесие. – проговорила девушка, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы.
На его лице засветилась презрительная ухмылка, и она заметила, как король развязывает кожаный пояс с золотыми кольцами, поддерживающий его бриджи.
– О, Боги… – подумала девушка.
Пояс резко взметнулся над ее головой, и она почувствовала боль, раздирающую кожу на спине. Санса вскрикнула и попыталась отползти под стол в надежде, что на этом пытка и унижения закончатся.
– Что с Вами, милая леди? Вам больно? – с раздражением проскрипел он.
Ответа на этот вопрос не существовало: девушка четко понимала, что мука эта продлится до тех пор, пока ему не надоест, независимо от того, какие слова сорвутся с ее губ. Поэтому она только проскулила в ответ, пытаясь забиться глубже под стол. В этот момент он схватил ее за волосы, и выволок на середину комнаты, выкрикивая оскорбления. Пояс взметнулся еще раз, пройдясь по ее плечам, затем снова по спине, бедрам и ногам. Она заливалась слезами и пыталась прикрыться руками, но ее «прекрасный принц» продолжал молча истязать ее, поджав с раздражением губы. Санса не понимала, что Джоффри хочет, чтобы она сделала или сказала, а он продолжал хлестать поясом по всему телу. Эти минуты превратились для нее в столетия нескончаемой боли, унижения и страха. Девушка умоляла Богов прекратить все эти муки, но они не отвечали. А король, как никогда, упивался жестокостью. Сквозь свои стоны девушка услышала полный злости и раздражения голос:
– Моли о пощаде! Кричи…
Санса попыталась подняться на колени, но ее тело свела судорожная боль, а руки подогнулись. Она подползла к его ногам, пытаясь обхватить их руками, и стала бормотать что-то невнятное, заливаясь слезами и хватая полы его плаща. Какое-то время Джоффри смаковал этот момент, радуясь той власти, которую имел над бедной девочкой и тому страху, что ей внушал, а потом ногой отшвырнул ее в сторону, выкрикивая новые оскорбления.
– Мерзость – с презрение фыркнул он, бросил окровавленный пояс на пол и вышел прочь из комнаты, оставив её лежать на полу.
Час, два, три – она потеряла счет времени. Девушка корчилась от боли на полу, а руки и ноги окоченели от холода, глаза помутнели, а во рту ощущался металлический вкус крови. Иногда, ей казалось, что она проваливается в пустоту, в этот момент хотелось молиться: слова хаотично проносились в ее голове, но она никак не могла собрать их в единое предложение. Девушка даже не могла сказать, жива она или нет.
– «Одна, совсем одна» – пронеслось в голове, и она снова провалилась в пустоту.
Когда ее подняли на руки и аккуратно уложили на кровать, Санса открыла глаза. Ее мутный взгляд отчетливо увидел знакомые до боли черты, которые она так боялась ранее: длинные темные волосы, скрывавшие уродливые шрамы, серые глаза. Она не знала, происходит ли это наяву или это очередное видение, явившееся в предсмертный час. В любом случае сейчас он был с ней. Если это был сон, девушка не хотела просыпаться, если реальность – не хотела, чтоб он уходил. Что угодно, кто угодно…лишь бы не оставаться одной. Санса попыталась прикоснуться к нему, но не смогла дотянуться и рука безвольно повисла в воздухе и девушка смогла только прошептать:
– Не уходи! – прежде чем снова потерять сознание.
***
Когда она очнулась, в комнату уже проникали слабые лучи восходящего солнца. Девушка лежала на животе, ощущая травяной компресс на своей спине. На столике вместо вина стояла склянка с маковым молоком, что объясняло отсутствие острой боли.
Рядом с ней сидел мужчина, покорно склонив голову на грудь. Ее рука была зажата в огромной ладони, и от нее шло приятное тепло.
– «Вчерашнее виденье было реальным. Это он нашел меня, он позаботился обо мне. Я не была одна!» – подумала девушка и вымученная улыбка скользнула по лицу. Санса слегка сжала руку, и Пес поднял голову. В первую секунду в его взгляде читалось отчаяние, но очень скоро его лицо накрыла непроницаемая маска.
– Давно? – простонала она
– Несколько часов – прорычал Клиган в ответ.
Пес открыл рот, желая что-то сказать, но впервые не нашел для нее слов. Санса попыталась встать, опираясь на руки, но лишь беспомощно повалилась на подушки.
В комнате повисла гнетущая тишина. Каждый чувствовал острую необходимость чем-то заполнить паузу, но не находил в себе силы начать разговор, поэтому они просто молчали, изредка встречаясь взглядом. Девушка поймала себя на мысли, что его лицо больше не вызывает в ней леденящий душу ужас.
Несмотря на всю его грубость, искалеченное лицо и дурную славу – это был единственный человек, который пытался ей помочь, не требуя ничего взамен. Его речи всегда были агрессивны и источали желчь, но они были правдивы. Он смеялся над рыцарями, их мнимым благородством и обетами, потому что всегда знал, что за ними скрывается. Ни один рыцарь не вступился за нее, пока ее унижали и избивали, никто не вспомнил о клятвах, произнесенных пред ликами Семерых. И лишь за напускным равнодушием этого мужчины всегда проглядывала забота. Возможно жесткая и не умелая… Но на что еще способен человек, который никогда не чувствовал заботы по отношению к себе?!
