Текст книги "Любить вопреки...(СИ)"

Автор книги: dragon4488

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Подождав, пока огонь разгорится, он повернулся к Марку и усмехнулся.

– Я не понял. Ты собираешься сидеть в позе безутешной вдовы всю ночь? Дорогой, ты отнимаешь время, которое можно было бы использовать с большей пользой и удовольствием. Раздевайся…

Парень посмотрел на него и снова судорожно сглотнул. Слезы и немой ужас, стоящие в голубых глазах, заставили содрогнуться, но отступать Кенни не собирался.

– Раздевайся, – повторил он. – Или тебе помочь? Ты хотел, чтобы я тебя трахнул, Волчонок. Так в чем дело?

– Я не могу, – прошептал парень, опустив голову и пряча слезы под ресницами.

– Что это значит? Ты передумал? – Ивар подошел к нему, взял за подбородок и неожиданно рявкнул: – Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю! Ты, мелкий засранец…

Марк испуганно уставился на него.

– Ивар…

– В чем дело, Волчонок? Куда девался весь твой запал? Решил поиграть со мной в невинность? Хорошо, я не против, давай поиграем! – он дернул парня к себе.

– Нет! – Марк вырвался из объятий, потерял равновесие и упал на пушистый ковер.

Кенни сделал к нему шаг, и Волчонок попятился, отползая к камину и отчаянно мотая головой.

– Нет, Ивар… – свежая порция слез полилась из широко распахнутых глаз. – Прости… я не могу… нет.

Ивар остановился.

– Интересно, ты то же самое сказал бы парню из клуба? Сказал бы ему «нет»? Я не видел, чтобы ты сопротивлялся в его руках. – Волчонок жалобно всхлипнул. – Не пытайся разжалобить меня своими крокодильими слезами! Ты… черт, Рори с ума сходит весь вечер, а ты развлекаешься в клубе! О, черт! Нет, не развлекаешься, а снимаешь клиентов! Опять! Не хочешь объяснить, что это значит, Марк?!

– Ты ничего не знаешь, – прошептал Волчонок, давясь слезами и вдруг содрогнулся, зажав рот ладонью и слабо застонав.

– Что? – Ивар нахмурился. – Плохо?

Парень кивнул.

– Пить надо меньше! Давай в ванную, идиот… – он шагнул к нему, желая помочь, проводить его, но Марк шарахнулся в сторону, словно попавший в западню зверек, все так же зажимая рот и глядя на него испуганными глазами.

Ивар мерял шагами гостиную, покусывая костяшки пальцев, бросая в сторону ванной тревожные взгляды и прислушиваясь к доносящимся из-за закрытой двери звукам. Бедного Волчонка выворачивало наизнанку – его организм, отвыкший от таких слоновьих доз алкоголя, отчаянно отторгал то, что было в него влито в каком-то безумном желании напиться и наделать глупостей. Знать бы еще причину всего этого, но парень однозначно не собирался делиться своими секретами. А теперь тем более будет молчать, шокированный и напуганный его грубостью.

Да уж, Кенни, ты явно перестарался.

– Черт… – Ивар провел рукой по лицу и вздохнул.

Звук хлопнувшей двери заставил его вздрогнуть и быстро выглянуть в коридор.

– Привет, Ро… – тихо сказал он, прислоняясь плечом к косяку и прикрывая собой вход в комнату.

– Где он?

Кенни поплохело от взгляда ореховых глаз и дрожащего от ярости голоса, но он нашел в себе силы улыбнуться и, как ни в чем не бывало, поинтересовался:

– Все нормально в клубе? Сдал смену?

– Где он?.. – прошипел Рори, игнорируя вопрос, делая к нему шаг и сжимая кулаки.

– Успокойся. Он в ванной.

Брови Маклафлина взлетели вверх, он нехорошо улыбнулся и сделал еще один шаг к старому другу.

– В ванной?.. Чем же он там занимается? Вы…

Ивар покачал головой и вскинул руки в примиряющем жесте.

– Не сходи с ума, Ро, и укроти свою ревность, пожалуйста. Она в данном случае абсолютно неуместна, и ты это прекрасно знаешь. Я же тебе сказал, что он напился, и ему теперь хреново. Тошнит его, понимаешь? И еще… не стоит его сейчас трогать, пусть лучше проспится. Ро, правда, ему очень плохо…

Рори нервно рассмеялся, вцепившись в кудряшки и глядя на друга полусумасшедшими глазами.

– Что?! Ты будешь мне указывать, что с ним делать?! «Ему плохо»! Откуда такая забота, Иви?!

Кенни подошел и осторожно взял его за плечи, чувствуя мягким датчиком, что ревность и беспокойство Маклафлина начинают выходить из-под контроля и дело может закончиться мордобоем, причем всеобщим.

– Ро, послушай меня. Просто послушай, пожалуйста. – Рори грубо убрал его руки, но склонил голову, вопросительно приподняв бровь. – С Марком что-то произошло. Что именно я не знаю, он не признается, но это очень серьезно. Ро, он никогда бы в жизни не стал больше приходить в тот клуб, я уверен! Никогда бы больше не стал…

Ивар захлопнул рот, запоздало понимая, что вот это было уже лишним.

– Что не стал?.. – очень тихо спросил Маклафлин, щуря глаза и мягко сгребая на груди друга футболку. – Ну?..

– Ро…

– Продаваться?.. Ты это хотел сказать?.. – со свистом втянув в себя воздух, он занес кулак.

Кенни не шелохнулся.

– Ну, давай. Врежь мне, если тебе станет от этого легче.

Зарычав, Рори оттолкнул его и с яростью ударил кулаком по стене.

– Вот и хорошо, – Ивар натянуто улыбнулся, – а теперь возьми себя в руки, и прежде чем размазать Волчонка, постарайся все-таки выяснить, что произошло.

– Иди ты знаешь куда, советчик хренов…

– Догадываюсь, псих.

– «Псих»… – фыркнул Маклафлин и с тоской посмотрел на друга. – Иви, я думал, что сойду с ума! Твою мать, вот же угораздило…

Кенни осторожно обнял его и успокаивающе погладил по спине.

– Никто не говорил, что любить легко, чувак. Тем более для тебя это в новинку. – Он прислушался и вздохнул. – Вышел, кажется…

– Я придушу его, – прошептал Рори в плечо друга. – Придушу вместе со всеми его тараканами…

– Сначала все выясни, – так же шепотом ответил Ивар.

Марк, пошатываясь, вышел из ванной и обессиленно привалился к стене, закрыв глаза. Ему стало значительно лучше после расставания с излишне выпитым, гудящая голова более-менее прояснилась, но вместе с этим прояснением пришло мучительное чувство вины и стыда перед Иваром, не говоря уже о Рори. Он разлепил веки и посмотрел на слабо горящий камин. Сердце сдавило от тоски.

– Предательство, вот как это называется… – прошептал он.

– Предательство?..

Марк вздрогнул и перевел взгляд на кудрявого брюнета, стоящего в дверном проеме гостиной. Силы окончательно покинули его. Прислонившись затылком к стене, он с молчаливой обреченностью наблюдал за тем, как Рори медленно приближается и склоняется к нему.

– Ты… – Рори запустил пальцы в золотистые локоны и, собрав их в кулаке, запрокинул голову Волчонка, пристально всмотревшись в его глаза. – Ты… никакой не ангел и не принц… а самый неблагодарный сукин сын, которого я знал…

– Ро… – позвал Кенни, выглядывая из прихожей, – не надо, прошу…

– Уйди, Иви, – тихо сказал Маклафлин, не отрывая взгляда от голубых глаз, до краев наполненных слезами. – Я благодарен тебе, но сейчас – уходи.

– Только не наделай глупостей…

Рори дернул подбородком, усмехнулся и ничего не ответил.

Ивар бросил на молодых людей последний, полный тревоги взгляд и, тяжело вздохнув, покинул квартиру.

Наступила тишина. Это была не уютная тишина, дарящая тепло и покой, рожденная доверием и пониманием. Это была тишина совсем иного рода. Она прозрачной тенью выползла из всех углов квартиры, мягко скользнула, окутывая все звенящим холодным дыханием и, подкравшись к двум застывшим фигурам, проникла в самые их сердца, замораживая их, стискивая ледяными пальцами.

Рори разжал кулак, выпуская шелковое золото локонов, и занес руку. Волчонок даже не моргнул, покорно ожидая удара. Но его не последовало.

Сдавленно застонав, Рори покачал головой и отвернулся к затухающему камину. Еще один, полный горечи стон сорвался с его губ, заставив содрогнуться Марка всем телом. Ни слова не говоря, Рори быстрым шагом вышел в кухню, набрал стакан воды и, вернувшись, плеснул ею на желтые язычки пламени. Зашипевшие угли исторгли мутный сизый дым, медленно расползшийся по комнате, и затихли. Замерший у камина кудрявый брюнет с минуту отрешенно наблюдал за причудливыми завитками дыма, а потом с рычанием запустил опустевший стакан в стену. С оглушительным звоном взорвавшись, стакан рассыпался по полу мелкими блестящими осколками.

Тяжело дыша, Рори повернулся к парню и ткнул пальцем в сторону спальни.

– Исчезни… – Волчонок сделал маленький шажок к нему, но он предостерегающе вскинул руку. – Исчезни, иначе я за себя не ручаюсь…

– Я поеду домой…

– Ну, уж нет! Хрен ты выйдешь отсюда, пока все не объяснишь! Но не сейчас… – прорычал Рори.

– Я поеду домой… – упрямо повторил Марк. – Дарина одна…

Маклафлин взревел раненым зверем, подскочил к нему, схватил за шкирку и потянул в соседнюю комнату.

– Дарина?! Что ты мне тут вдуваешь?! Она же явно у соседки! У тебя же ночная подработка, не так ли?!

– Пусти меня! – Волчонок забарахтался в его руках, пытаясь вырваться. – Отпусти! Это не твое дело!

– Не мое?! – задохнувшись, Рори встряхнул парня за словно куклу. – Не мое?!

Голубой гипюр, возмущенный таким жестоким к себе обращением, затрещал и разъехался, оставшись в руках разъяренного брюнета и освободив Марка. Рори с отвращением отшвырнул в сторону остатки рубашки.

– Дрянь… – прошипел он, поднимая глаза на вздрагивающего парня. – Как ты мог? Почему?! Чем я заслужил очередную пощечину?!

– Прости…

– Заткнись! Заткнись, Марк! Я больше не хочу слышать твои извинения! Они мне на хрен не упали! Я устал от них! – Рори схватил его за плечи и толкнул в сторону спальни, но Волчонок уперся.

– Выслушай меня!

– Проспись сначала!

– Черт! Да я уже протрезвел! – закричал Марк.

– Ну, конечно! – заорал в ответ Маклафлин. – Исчезни! Я не собираюсь выслушивать твои пьяные бредни! – он снова сильно толкнул парня.

Охнув, Марк налетел боком на комод, стоящий у самых дверей спальни. Цепляясь за него руками, чтобы не потерять равновесие и снова не растянуться, он случайно смахнул альбом, лежащий на его поверхности. Альбом с глухим звуком шмякнулся и раскрылся, выплюнув на пол рисунки. Много рисунков… с которых смотрел один-единственный человек. Марк поднял на Маклафлина удивленные глаза.

– Рори…

Ничего не сказав, Рори со сдавленным стоном опустился на колени и принялся сгребать портреты дрожащими руками. Волчонок молча наблюдал за ним, отчаянно пытаясь проглотить ком, застрявший в горле.

– Если тебе еще нужны доказательства моего отношения к тебе, то – вот они, – не глядя на Волчонка, выдавил Рори. – Можешь еще раз посмеяться надо мной. У тебя это отлично получается…

Задрожав, он скомкал несколько листов и, согнувшись, уткнулся в них. Марк не мог заставить себя пошевелиться, пораженно глядя на вздрагивающую спину и отчаянно сжимающие бумагу руки.

Наконец Рори выпрямился и, горько усмехнувшись, посмотрел на него.

– Ты доволен? – две слезинки выбежали из ореховых глаз и, скатившись к подбородку, упали на рубашку, оставив на ней неясные разводы. – Тебе нравится смотреть на мое унижение? Нравится видеть мои слезы? А ведь у меня тоже есть гордость, Марк… и еще – сердце. Я тоже что-то чувствую, если тебе это интересно, конечно… и мне, как ни странно, можно сделать очень больно…

Марк медленно опустился перед ним на колени.

– Прости меня… я… – он запнулся и опустил глаза.

– Уйди, Марк. Иди ложись спать. Я не хочу сейчас ни о чем слышать, – устало произнес Рори. – С меня достаточно на сегодня.

– Твой отец приходил ко мне…

Рори вскинул на него глаза.

– Что?..

Волчонок вытер набежавшие слезы и поднялся. Прежде чем исчезнуть за дверью спальни, он обернулся и повторил:

– Твой отец приходил ко мне сегодня.

Рори стоял у окна, всматриваясь в темноту сквозь сбегающие по стеклу капли дождя. Ирландское лето все-таки решило вспомнить, что оно – ирландское, разродившись шумной грозой. Совсем под стать страстям, бушующим в его душе.

Он не стал больше ничего спрашивать, позволив Волчонку закрыться в комнате и забыться тяжелым сном. Выяснять подробности сейчас не было смысла. Марк все должен был рассказать на трезвую голову. Да и самому следовало успокоиться.

Отец. Вот в чем все дело. Зная своего родителя, он не сомневался, что состоявшаяся встреча была далеко не душевной, Марк наверняка подвергся оскорблениям, если не угрозам. Но откуда отцу стало известно об их отношениях? Рори усмехнулся и покачал головой – это не имело особого значения, он в любом случае не собирался ничего скрывать, так же, как и позволять вмешиваться в свою жизнь.

– Что же он тебе сказал, Марк? – прошептал Рори, глядя на свое размытое отражение, и ткнулся лбом в холодное стекло, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не врезать по нему кулаком.

Завтра же он нанесет визит папочке и расставит все точки над «i».

Тяжело вздохнув, он отлепился от окна и глянул на разбросанные рисунки. С каждого на него смотрел Марк. Он нарисовал все эти портреты еще тогда, когда они встречались как продавец и покупатель. Волчонок уходил, а он заваливался на диван и как одержимый воспроизводил прекрасные черты на бумаге, желая, чтобы они всегда были рядом, чтобы он в любую минуту мог увидеть их. Всегда несерьезный в отношениях, он вдруг полюбил, сильно и страстно, потеряв голову, отринув предрассудки и гордость. Вопреки всему.

Осторожно приоткрыв дверь, он заглянул в спальню. Марк отключился, свернувшись на не расстеленной кровати в позе эмбриона: подтянув ноги и прижав к подбородку сжатые кулаки. Никогда еще он не казался Рори таким беззащитным и несчастным. Неслышно подойдя к парню, он прикрыл его легким пледом, откинул с лица золотистый локон и, не удержавшись, нежно провел пальцами по щеке. Волчонок шевельнулся во сне, что-то неразборчиво пробормотал и, ухватив его руку, прижал к себе. Рори застыл в неудобной позе, боясь разбудить его. Простояв так несколько минут, всматриваясь в полумраке в любимое лицо с залегшей между бровями маленькой морщинкой, он, в конце концов, аккуратно высвободился и, облегченно вздохнув тому, что Марк не проснулся, тихо вышел из комнаты.

Зная, как незаметно может утром исчезнуть Волчонок, он решил не ложиться. Ничего, потерпит, не впервой не смыкать глаз всю ночь. Уйти же своему бестолковому ангелу, не выяснив отношения до конца, он не позволит. Заняв наблюдательную позицию на диване, он глянул на бар, раздумывая, не расслабиться ли немного, но тут же отверг эту соблазнительную идею. Если выпьет, то непременно уснет.

Потянувшись и размяв шею, он взял альбом. Вот лучший способ успокоить нервы и забыть о сне. Бросив взгляд на дверь спальни, он улыбнулся и нанес на бумагу первый штрих…

Волчонок проснулся без всякого будильника ровно в пять утра – сказалась привычка, выработанная за время работы в порту. Приоткрыв глаза и поморщившись несильной, тупой боли в висках, он нахмурился, не поняв, где находится. Обведя комнату покрасневшими и немного припухшими глазами, он тихо застонал и уткнулся лицом в подушку. Меньше всего ему сейчас хотелось объясняться с Рори. Вчера, на пьяную голову, было совсем другое дело. Было проще.

Он приоткрыл дверь и осторожно выглянул. Рори сидел на диване с раскрытым альбомом на коленях, откинув голову на мягкую спинку и почти неслышно сопя. Марк крадучись направился к выходу, по дороге подобрав растерзанную рубашку. Как он будет добираться до работы в таком виде, его не сильно волновало – в пять утра каких только чудиков не встретишь на еще спящих улицах. А в порту он переоденется.

– Сбегаешь?..

Марк подпрыгнул от неожиданности и обернулся, напоровшись на пристальный взгляд темных глаз.

– Мне на работу пора, – пролепетал он, комкая руками разодранный гипюр.

– Угу… – Рори насмешливо склонил голову, – в таком виде… Круто! Только боюсь, что твои коллеги не поймут тебя.

– Я переоденусь. У меня же там шкафчик, в раздевалке, а там…

Усмехнувшись и покачав головой, Маклафлин достал мобильник и бросил парню.

– Звони и предупреждай, что сегодня тебя не будет.

– Но…

– Скажи, что заболел. – Он поднялся и подошел к Волчонку. – Я серьезно говорил, что не выпущу тебя, Марк, пока ты мне все не объяснишь. Прямо сейчас. Я не шучу.

Марк вернул ему телефон.

– Я позвоню со своего. Хотя еще очень рано, и Даффи меня разорвет за то, что я его разбудил…

Маклафлин сложил руки на груди и сурово сдвинул брови.

– Переживет твой Даффи. Звони.

Волчонок тяжело вздохнул и выудил из кармана мобильник. Удивительно, как он его вчера не потерял.

Сделав звонок и выслушав поток нелестных отзывов и проклятий, он с тоской посмотрел на Рори. Тот удовлетворенно кивнул, сел на диван и вопросительно изогнул бровь.

– Ну что, не умер? Теперь садись и рассказывай. Я готов тебя выслушать и постараться понять. Я буду очень стараться, хотя, признаюсь, у меня уже глаз дергается от подобных разговоров.

Он поправил подушку и, откинувшись на спинку, выжидающе посмотрел на Марка.

Парень провел рукой по лицу и поморщился. Ну и видок у него, наверное. Самым лучшим вариантом сейчас было бы забраться в душ и хорошенько отмокнуть, смыть с себя ощущение грязи, которой его вчера облили и в которой он сам от души извалялся. Впрочем, душ тут вряд ли поможет. Острое чувство стыда с новой силой пронзило его. Нервно комкая в руках голубое кружево, он робко поднял глаза на Маклафлина.

– Может, позволишь хотя бы умыться?

Кудрявый брюнет усмехнулся и похлопал по сидению.

– Я не заметил, чтобы ты направлялся в ванную, так что потерпишь. Хватит препираться, Марк. От объяснений тебе не уйти, так что прекрати тянуть время. Итак, мы остановились на том, что мой отец приходил к тебе. Чего он хотел?

Марк присел рядом с ним. Уставившись на скомканную рубашку в своих руках, он болезненно скривился, отшвырнул ее в сторону и запустил руки в золотистые кудри.

– Ладно… – судорожно втянув в себя воздух, сказал он и посмотрел Рори в глаза. – Он требовал, чтобы я оставил тебя в покое и предлагал за это деньги…

Маклафлин издал какой-то странный сдавленный звук и покачал головой.

– Вот… сукин сын. – Он немного помолчал, покусывая нижнюю губу и усмехаясь. – Сколько, если не секрет?

– Две тысячи, – пролепетал Марк.

– О-о! – протянул Рори и тихо рассмеялся. – Понятно. Хорошо, дальше…

– Я отказался, – парень опустил голову и замолчал.

Рори подсел ближе и повернул к себе его лицо. Всмотревшись в голубые глаза, он едва заметно улыбнулся.

– Смею предположить, что твой отказ никак не был связан с тем, что предложена была просто смехотворная сумма. Черт… две тысячи! Не думал, что так недорого ценюсь папочкой. Даже обидно, если честно.

– Это не ты так недорого ценишься, а я… – тихо сказал Волчонок, никак не ответив на улыбку брюнета, и убрал его руку. Немного помолчав, он тяжело сглотнул и снова заговорил: – По большому счету, я вообще ничего не стою. Потому что я – неблагодарная скотина и так получается, что на все хорошее, что ты для меня делаешь, я отвечаю очередной гадостью, все время делаю тебе больно. Я не хочу этого, правда, но… Твой отец прав, я – грязная дешевка и не имею права быть с тобой, не заслуживаю этого. Вчера я еще раз это доказал. Боже… – Марк задохнулся и прижал ладони к глазам, – ч-черт…

Лицо Рори вытянулось. Непроизвольно сжав кулаки, он хрипло спросил:

– Он назвал тебя грязной дешевкой?.. Он так и сказал? – Парень поджал губы и кивнул. – А ты… решил это подтвердить, отправившись в ту дыру? Марк, ты послушал его и согласился?.. Решил снова начать продаваться… согласился с ним…

Рори обессиленно разжал руки и поднялся. Пошатываясь, словно пьяный, он прошел на середину гостиной и растерянно застыл, запустив руки в черные кудряшки.

– А как же я, Марк?.. Как же я?..

Марк тяжело сглотнул.

– Прости, Рори, но те слова… это было очень больно слышать. – Он невесело усмехнулся. – Правду всегда больно слышать, особенно такую. Я не выдержал и, наверное, сломался, захотел снова втоптать себя в грязь, из которой ты попытался меня вытащить. Я понимаю, что мне нет оправдания, но я его и не ищу. Единственное, что я могу сказать тебе в утешение это то, что я не смог бы ни с кем переспать. Уже – нет, и Ивар тому подтверждение.

Маклафлин вскинул на него полный боли взгляд, и Волчонку захотелось умереть на месте. С трудом проглотив ком, он продолжил:

– Да, я позвонил ему не просто так. Я хотел… в общем, ты прав – я решил снова вернуться к своему прошлому. Почему выбор пал на Ивара, объяснить не могу. Возможно потому, что он всегда был очень добр ко мне и вы с ним чем-то похожи. – Он сжался от стона, сорвавшегося с губ Рори, но, решив признаться во всем, не остановился: – У тебя настоящий друг, Рори. Он только сделал вид, что повелся, на самом же деле решив меня проучить. Не буду вдаваться в подробности, скажу одно – благодаря Ивару я понял, что больше не смогу ни под кого лечь. Не смогу из-за тебя, потому что… – он снова мучительно сглотнул, – потому что… ты стал для меня всем. Теперь я тем более не имею права произносить эти слова – я предал тебя, и я, правда, грязная дешевка, недостойная такого человека как ты, но…

Марк закрыл лицо руками и задрожал. Как же ему хотелось взвыть в голос, броситься на колени и умолять, умолять до хрипоты, простить его! Потому что, что бы ни говорил и что бы ни делал, он понимал – без Рори его жизнь станет пустой и бессмысленной и даже сестренка не сможет заполнить эту пустоту.

Глухо застонав, он оторвался от ладоней и поднял глаза на Маклафлина.

– Прости меня. Прости в последний раз, прошу. Дай мне еще один шанс… я не хочу тебя терять… не хочу…

Он замолчал и опустил голову, позволив горячим слезам свободно бежать по щекам.

Рори очень долго смотрел на него, сведя к переносице черные брови и обхватив себя руками. Он молча окидывал взглядом поникшего Волчонка, его золотистые спутанные локоны, опущенные плечи, дрожащие пальцы и слезы, маленькими сияющими капельками падающие на голую грудь. Воцарившаяся тишина не была такой холодной как накануне, но и тепла в ней было совсем немного. Марк сидел, бессмысленно уставившись сквозь пелену застилающую глаза на раскрытый альбом со своим новым портретом. Каждая секунда напряженной тишины отдавалась в его висках глухими ударами, заставляя сжиматься сердце в мучительном ожидании ответа.

Наконец, Рори тихо заговорил:

– Вообще-то я думал ты – умный парень, а еще, что мы поняли друг друга. Я ошибался. Все мои слова о том, что твое прошлое не имеет никакого значения, оказались пустым звуком. Вообще, все мои слова прошли мимо твоих ушей. Что ж, хорошо. Спишу это на то, что ты привык самостоятельно принимать решения, не сильно прислушиваясь к чужим советам. Но я хочу, чтобы ты понял, разговор на эту тему – последний. Я больше не стану к этому возвращаться, мы просто расстанемся, Марк. Как бы больно мне ни было, расстанемся навсегда. Я не собираюсь позволять вытирать о себя ноги твоим тараканам каждый раз, когда им вздумается устроить очередной марш протеста. Потому что, как я уже сказал, у меня тоже есть сердце и чувства, и даже гордость кое-какая осталась. И я очень надеюсь, что на этот раз мы друг друга поймем.

Волчонок посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

– Ты…

Рори кивнул.

– Я даю тебе шанс. Последний. Потому что, черт тебя раздери, я… – он тяжело вздохнул, подошел к парню и присел перед ним на корточки, – я люблю тебя, идиота. Люблю, не смотря ни на что.

Марк судорожно всхлипнул. Сорвавшись с места, он тесно прижался к любимому, зарывшись в темные кудряшки носом и пальцами.

– Прости… прости меня… прости… – зашептал он, покрывая лицо Рори мокрыми от слез поцелуями. – Я клянусь чем угодно – больше меня ничто не испугает и не остановит. Я хочу быть с тобой. Я люблю тебя…

– Второй раз, – жмурясь от поцелуев, тихо произнес Рори. – Ты сказал это во второй раз…

– Второй?.. – растерянно переспросил Марк и улыбнулся. – Я буду говорить тебе об этом постоянно!..

– Не нужно. – Маклафлин отстранился и, закусив губу, вытер с его лица слезы. – Лучше доказывай это делом. Слова недорого стоят, если ничем не подкреплены.

Волчонок всхлипнул и кивнул, снова прильнув к теплому телу. Рори прижал его к себе, вдохнул запах золотистых локонов и покривился.

– Дуй в ванную. Ты отвратительно выглядишь. Мне, в принципе, все равно, но я хочу, чтобы ты произвел достойное впечатление на моих коллег. – Марк с удивлением посмотрел на него. – Да-да. Вечером мы идем в клуб знакомить тебя с будущим местом работы. Насчет Дарины не волнуйся, я договорился с Браунами, они за ней присмотрят, сколько понадобится, хватит эксплуатировать твою соседку.

– Но, Рори… твой отец… – шмыгнул носом Марк.

– Отец появляется в поместье только на выходных, да и то не всегда. И, уж поверь мне, он скорее повесится, чем снизойдет до того, чтобы заглянуть в дом прислуги или поинтересоваться их делами. Так что предлагаю устроить твоей сестре что-то вроде каникул на пару дней.

– Но у нее занятия с психологом…

– Ее лучшие психологи – пожилая пара и рыжий пони, – возразил Рори. – Неужели ты до сих пор не понял? Так что не спорь, приводи себя в порядок и поедем.

– Как скажешь… – прошептал Волчонок, утыкаясь ему в шею.

Рори оторвал его от себя, взял за плечи, всмотрелся в голубые глаза и улыбнулся, легонько встряхнув.

– Все будет хорошо, Марк. Просто поверь в это, а с отцом я поговорю, сегодня же. Он больше не посмеет вмешиваться в наши отношения, уж я постараюсь донести до него это.

Офис Уильяма Маклафлина располагался на площади Колледж-Грин в центре Дублина, в одном из старинных зданий, выходящем окнами на Тринити-колледж.

Будучи студентом, Рори казалось, что он постоянно находится под неусыпным надзором родителя, и это доводило его до бешенства. Слушал ли он лекции, участвовал ли в дебатах, сидел ли в библиотеке или носился сломя голову на спортивных занятиях, ему казалось, что незримая тень отца преследует его, со снисходительной усмешкой на тонких губах наблюдая и оценивая. Мало того, отец довольно часто наведывался в университет, чтобы побеседовать с преподавателями и лично узнать об успехах сына, сопровождая беседу все той же снисходительной усмешкой и удивляясь неизменным похвалам. Он никогда не верил в него. Поэтому, получив диплом, Рори со спокойной душой закинул корочку подальше, решив не разочаровывать отца в его убеждениях. Он никогда не сможет стать уважаемым адвокатом? Прекрасно, как будет угодно. Он и не собирался этого делать.

Захлопнув дверцу машины, глянув на университет и переведя взгляд на окна офиса, Рори содрогнулся от нахлынувших воспоминаний. Почувствовав закипающее раздражение, он тряхнул кудряшками, резко выдохнул и вошел в здание.

Отец встретил его недовольным взглядом.

– Являться без предупреждения становится твоим дурным тоном.

Рори подошел к массивному столу и уперся в него руками.

– Здравствуй, папа, – преувеличенно вежливым тоном поздоровался он и усмехнулся. – Мне казалось, что детям не обязательно предупреждать родителей о своих визитах.

Ульям Маклафлин удивленно моргнул, вздернул подбородок и растянул тонкие губы в холодной улыбке.

– Что-нибудь случилось? Чем я обязан твоему визиту, дорогой сын?

Рори с такой силой сжал край дубовой столешницы, что побелели костяшки пальцев. Кадык на его длинной шее дернулся и, с трудом сглотнув зарождающуюся ярость, он вернул отцу улыбку, достойную самого Хеда.

– Случилось? Нет, к счастью ничего. Все в порядке, папа. Все просто замечательно, поэтому я и заглянул к тебе. Захотелось поделиться радостной новостью. – Он снова улыбнулся, но на этот раз своей фирменной солнечной улыбкой. – Можешь меня поздравить, я наконец-то завязал серьезные отношения с одним человеком. Оказывается – это здорово! Давно не ощущал себя таким счастливым! Пожалуй, с самого окончания университета. Это просто невероятно – ощущать, что любишь и любим. Не знаю, можно ли желать большего. Разве что… – он склонился к отцу, – мне бы очень хотелось, чтобы твоя родительская забота не распространялась на мою личную жизнь. Предпочитаю самостоятельно разбираться в своих любовных связях и предпочтениях.

Маклафлин-старший нервно поправил галстук и поднялся. Одарив сына ледяным взглядом, он прошел к окну и надолго застыл перед ним, сосредоточенно и неспешно раскуривая трубку.

Рори сложил на груди руки, присел на краешек стола и уперся взглядом в спину отца. Побулькивающую ярость он постарался загнать поглубже, решив попытать счастья и обойтись без взаимных оскорблений и очередного скандала. Он очень хотел решить вопрос о Марке мирным путем, но в глубине души понимал, что шансы на это ничтожно малы.

Наконец, Уильям прекратил свои демонстративно неторопливые манипуляции с трубкой и повернулся. Затянувшись ароматным дымом, он медленно выдохнул его и посмотрел на Рори.

– Я смирился с образом твоей жизни, – холодным тоном начал он. – Я смирился с твоим пренебрежительным отношением к самому святому – семье. Смирился с тем, что ты попрал все, что было бережно хранимо нашим родом. И, возможно, я бы смог смириться с твоей связью с… мужчиной, хоть сама мысль вызывает во мне отвращение. – Он окинул взглядом сына и усмехнулся, покачав головой. – Что бы сказала твоя мать? Ты разбил бы ей сердце! Несчастная Джемма, она бы этого не пережила!

– Мама умерла, – тихо ответил Рори. – Не будем начинать эту бессмысленную дискуссию. А раз уж ты сказал, что смог бы смириться с моей связью, то почему бы именно так тебе не поступить? Это мой выбор, папа. Марк – мой выбор. Он чудесный человек, я с ним действительно счастлив. Постарайся принять это или хотя бы не вмешиваться в наши отношения, я очень тебя прошу.

– Этот нищий оборванец, промышляющий грязным делом – твой выбор?! Эта дешевка без роду, без племени? – Уильям истерично рассмеялся.

– Не смей… – прошипел Рори, – не смей оскорблять его…

– Ты совсем с ума сошел! – рявкнул Маклафлин-старший. – Ты потерял всякое достоинство! Всякое уважение к нашей фамилии! Ты решил опозорить наш род окончательно! Все и так смеются за моей спиной, потешаясь над твоим образом жизни и ставя это мне в укор! Мне, Рори! Я чувствую себя растоптанным и облитым грязью!

Рори подскочил и сжал кулаки.

– Это ты растоптан и облит?! Ты?! – он стремительно подошел к отцу и, схватив за лацканы пиджака, прорычал: – А как же Марк? Каково ему? Тебе ведь плевать на то, что ты унизил и оскорбил человека, не так ли? Ты ни о ком никогда не думал, кроме себя и этой гребанной фамилии! Ты заботился только о своей репутации! Чертов закоренелый сноб, аристократ-голубая кровь!.. Да ты просто надутый, спесивый индюк!..

Его голова мотнулась в сторону от сильной пощечины. Отпустив отца, Рори прижал ладонь к пылающей щеке и с ненавистью посмотрел в безумные серые глаза. Усмехнувшись, он прошептал:

– Я предупреждаю, не смей даже близко приближаться к Марку. Оставь его и меня в покое…

Он развернулся и направился к выходу.

– Неблагодарный щенок… – прошипел ему в спину отец. – Делай, что хочешь, но знай: если ты не прекратишь эту связь, я откажусь от тебя. Ты перестанешь быть моим сыном!