Текст книги "Любить вопреки...(СИ)"

Автор книги: dragon4488

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Парни, вы знали, кто наш ангелочек? – раздался голос над самым ухом, и лицо Волчонка обдало перегаром. – Он – педик и блядь! Да, маленький педик? Сколько ты берешь за час? Вообще-то мне похер, ты обслужишь нас задаром! – Джим Скотт, это был его голос, звонко шлепнул его по ягодице. – Надо сказать, задница у нашего ангелочка – что надо! Вот и проверим, настолько ли она хороша, как кажется!

Джим прижался к нему, и Марк отчаянно дернулся, испытывая дикую смесь отвращения, ярости и страха.

– Спокойно, милашка! – заржал Скотт, наваливаясь на него всем телом и дыша смрадом.

– Отвали! – задыхаясь, выдавил Марк и попытался вырваться, не обращая внимания на боль в пережатых сталью запястьях. Последовал еще один сильный удар под ребра, и он застонал.

– Заткнись! – прошипел тот, кто удерживал его руки и, скомкав полотенце, сунул ему в рот.

Уилан замычал, пытаясь вытолкнуть кляп и выкрутиться, отчаянно изворачиваясь под навалившимся на него телом. Чужая рука бесцеремонно ухватила его за самое уязвимое место.

– Еще раз дернешься – я оторву тебе яйца! – Марк замер. Скотт усмехнулся и убрал руку. – Вот так-то лучше…

С бешено бьющимся сердцем, Волчонок услышал звяканье пряжки ремня, тяжелое нетерпеливое сопение и, позабыв про угрозу, снова дернулся и глухо зарычал.

– Твою мать, Джим, слушай, может ну его? – голос третьего рабочего дрожал то ли от страха, то ли от возбуждения. – Нам сказали только припугнуть его, а не…твою мать, насиловать! Я на это не подписывался!

– Да пошел ты… Ему же самому хочется! Ведь хочется? Правда, Волчонок? Или как там тебя называют?..

Скотт тряхнул Марка, и лизнул его в шею. Парень отчаянно замотал головой и попытался повернуться, чтобы глазами отыскать своего мнимого заступника, глазами попросить его о помощи. Но грубые руки снова вжали его лицо в стопку полотенец.

– Спрячь свои колокольчики, Джим Скотт, не то еще ненароком простудишь. – Новый тихий голос и печальный вздох заставили Марка похолодеть. – О-хо-хо… никому ничего нельзя доверить.

Несостоявшийся насильник, ругнувшись сквозь зубы, отвалил от него, а невидимый «спаситель» негромко произнес:

– Зацепите-ка его руки вон за тот крючок, парни, и убирайтесь отсюда.

Сердце Волчонка остановилось – этот тихий голос и манеру говорить с небольшим придыханием он узнал бы из миллиона голосов. Этот голос мог принадлежать только одному человеку. Тому, кто издевался над ним, тихо посмеиваясь над его беспомощностью. Тому, кто играл с ним, словно кошка с полузадушенной мышкой.

Марк зажмурился, когда сильные руки подхватили его и зацепили наручниками за какой-то крючок, торчащий довольно высоко в стене и назначения которого не знал никто. Возможно, этот непонятный и ненужный предмет интерьера как раз предназначался для этого момента? Ждал его? Кто знает…

Едва доставая пальцами ног до пола, Марк часто, насколько это позволял кляп, задышал, ощущая свою полную уязвимость и беспомощность. Он почувствовал себя свиной тушей, готовой для разделки. Осталось только дождаться мясника. Впрочем, тот уже был рядом.

Шаги парней стихли, хлопнула дверь, и воцарилось молчание, нарушаемое журчанием плохо закрытого душа. Потом раздался тихий смех. Мягко ступая ногами, неслышно, словно подкрадывающийся хищник, обладатель этого смеха подошел к подвешенному Уилану. Парень не открывая глаз, чувствовал его совсем рядом, его дыхание, легким ветерком обдающее окровавленное лицо. Человек пристально рассматривал его обнаженное тело, любовался разбитым носом и смазанными подтеками крови, сбегающими по шее, и он запросто мог представить себе его губы, растянутые в тонкую ниточку и бесцветные глаза, в которых отсутствовало, какое бы то ни было выражение. Еще до того, как руки этого человека легко коснулись старых шрамов, Марка начала бить крупная дрожь. А, почувствовав прикосновение тонких пальцев, он судорожно всхлипнул. Пробежавшись по вздрагивающим бокам, человек вытащил из его рта полотенце, оставившее после себя на языке ядовитый привкус порошка.

– Здравствуй, Волчонок…

С губ Уилана сорвался сдавленный стон, и он не смог ответить. Снова раздался тихий смех.

– Где твои хорошие манеры, mon ange? Разве мама не научила тебя им? Открой свои прекрасные глаза и поздоровайся! Ну же!

Тонкие пальцы сжали его горло. Применив невероятное усилие, Марк открыл глаза.

– Здравствуй, Томас… – просипел он.

– Молодец, – пропел с придыханием Дойл и нанес короткий, сильный удар.

Парень задохнулся.

– Прости, Волчонок. Не удержался. – Он нежно убрал с его лица налипшие пряди. – Ну, почему ты вызываешь во мне настолько противоречивые желания? Желание любить и желание сделать тебе больно?

Марк не ответил. Он смотрел на Дойла округлившимися от ужаса глазами, сотрясаясь от животного страха. Как он смог найти его? Для чего? Томас будто прочитал его мысли.

– Ты, наверное, пытаешься понять, что все это значит, не так ли? – Он погладил парня по щеке. – Думаешь, я отыскал тебя, чтобы продолжить нашу занимательную игру? Отчасти это так, но не совсем. Есть еще одна причина. Ты неглупый парнишка, Волчонок, и, если догадаешься, так и быть, я буду милосерден с тобой. Нет – ты знаешь, на что я способен…

– Я не понимаю, – прошептал Марк, и его голова дернулась от сильной пощечины. Он сдавлено вскрикнул и поморщился.

– Думай. Только хорошо думай, малыш. В следующий раз я заеду тебе по зубам.

– Я не…

Он не успел договорить – небольшой и твердый кулак впечатался в его губы. Из глаз сами собой потекли слезы. Марк сплюнул кровь и с ненавистью посмотрел в бесцветные глаза. Дойл рассмеялся.

– Какой уничтожающий взгляд! Как же я люблю тебя, Волчонок! Я безумно соскучился по тебе! Веришь, нет? Ты – падший ангел, само совершенство… ну, почти. – Он снова провел пальцами по шрамам и печально вздохнул. – Совершенство, да… как и твой друг. Рори тоже, бесспорно, прекрасен. Но вы с ним такие разные, как ангел и демон, как солнце и луна… должно быть, вы потрясающе смотритесь вместе.

Улыбаясь оскалом голодной акулы, он сжал подбородок Волчонка и полез в карман куртки, доставая нож. Щелкнув лезвием, Томас приблизил его к лицу Уилана, медленно провел холодным металлом по бледной, испачканной кровью щеке и задержал острие под правым глазом, едва касаясь ресниц. Парень замер, не смея моргнуть, и почти не дыша.

– Какой? Правый или левый? – спросил Томас, обращаясь скорее к самому себе. – Хм… и тот, и другой одинаково прекрасны, и в них одинаково плещется страх.

– Не надо… – смог разлепить разбитые губы Марк, – пожалуйста, не надо…

Дойл провел ножом, очерчивая контуры его лица, и легко коснулся лезвием левого века.

– «Не надо». Между прочим, это ключевое выражение. Тебе ведь тоже говорили «не надо». Говорили, что не надо больше встречаться с одним милым парнем? Просили оставить его в покое? Предлагали деньги, но ты, гордый, нищий щенок, отказался. Откуда столько гордости у обычной проститутки, с трудом сводящей концы с концами, чтобы оплатить лечение сестры? А-а-а… ну, конечно… – он вжал лезвие в левую скулу Марка, – ты влюбился, маленький глупый щенок. Влюбился, не имея на это права. Что ж, немудрено – Рори не может не влюбить в себя. Только ты, мой друг, этого не достоин. Ты слишком сильно запачкался. Сколько у тебя было? Сколько людей прошло через твое прекрасное тело? Не считал? Я думаю, далеко не один десяток. Один я, – Дойл погладил изуродованный бок парня, – один я отымел тебя восемь раз.

Он со свистом втянул воздух, заставляя себя успокоиться и отвести взгляд от вздрагивающего тела. Вид беспомощного Волчонка сводил с ума, и он с великим трудом удерживал себя в руках, на дальних задворках помутившегося сознания осознавая, где находится.

Переведя дух, Томас приблизил свое лицо к полным боли голубым глазам.

– Запомни, Волчонок, это последнее предупреждение. Получи привет от мистера Маклафлина и хорошенько запомни: в следующий раз его получит твоя сестра…

Оскалившись, Дойл провел ножом, вспарывая кожу парня от левого виска до подбородка, оставляя очередной страшный шрам, который тот уже не сможет скрыть под одеждой.

Марк не закричал. Сжав зубы, он с пылающей ненавистью смотрел в пустые глаза, задыхаясь от боли и очередного унижения.

– А это – уже от меня лично…

Томас прижал нож к груди Уилана, намереваясь оставить страшный автограф под самым сердцем, но не успел.

– Что здесь происходит?..

Дойл обернулся – в дверях душевой стоял человек-гора, спокойно скрестивший на груди руки и пристально смотрящий в бесцветные глаза маньяка. Марк чуть дернулся, неосознанно потянувшись в его сторону. Здоровяк Арчи, добряк, избегающий, как и он, компанию Скотта, всегда к нему хорошо относился. Пожалуй, он был единственным человеком в порту, с кем Уилана связывали отношения, отдаленно напоминающие дружеские.

Дойл прищурился, оценивая крепкие мышцы и невозмутимый взгляд большого человека, и кивнул.

– Ничего, что касалось бы тебя, здоровяк. Не переживай, мы уже закончили воспитательную беседу. – Он повернулся к Марку и щелкнул лезвием, пряча его. – Запомни мои слова, Волчонок.

Усмехаясь, он подошел к Арчи, всунул ему в руку ключи от наручников и вопросительно изогнул бровь. Арчи молча отступил, выпуская его из душевой, пораженный безумным блеском бесцветных глаз.

Когда шаги Дойла затихли, здоровяк подошел к Марку и без лишних слов снял с крючка. Парень обессиленно повис на его руках. Раскрыв наручники и растерев его запястья, Арчи посмотрел в помертвевшие голубые глаза.

– Что здесь сейчас было, Уилан?

Марк не ответил на вопрос. Уставившись куда-то в сторону, он сжал сильное плечо мужчины и прошептал:

– Мне нужен телефон…

Комментарий к Под струями воды

Enrique Iglesias ft. Pitbull – I’m a Freak

========== Желания и поступки ==========

– Мне нужен телефон…

Опираясь на плечо мужчины, Марк поднялся на ноги, прихватив окровавленное полотенце. Развернув его, он растерянно посмотрел на алые разводы, перепачкавшие ткань и дотронулся дрожащей рукой до лица. Раны тут же отозвались яркой вспышкой боли, и он прикрыл глаза, не сумев даже поморщиться. Сломанный, отекающий нос, изуродованная щека… должно быть, он просто великолепен. Марк судорожно выдохнул, обмотал бедра полотенцем, и шатающейся походкой направился к выходу.

– Тебе нужен врач, – произнес Арчи, поднялся следом за ним и, придержав за руку, внимательно рассмотрел израненное лицо. – Уилан, это нужно зашивать.

– Плевать, – равнодушно ответил Волчонок.

– Не дури, парень. А еще я бы на твоем месте вызвал полицию. Конечно, это не мое дело, но что за кровавые разборки? Что ты натворил?

– Родился на этот свет долбанным совершенством… – прошептал Марк, глядя сквозь него стеклянными глазами. – Не надо никакой полиции, Арчи…

Ни о каком вызове не могло быть и речи – напоследок Томас еле слышно, так, чтобы его услышал только Волчонок, прошептал: «Не вздумай заявлять в полицию, пощади свою сестру».

– Не дури, – повторил здоровяк, – такие дела не спускают с рук, в любом случае.

Уилан не ответил. Мягко высвободив руку, он направился в раздевалку.

Мужчина проводил его хмурым взглядом и сокрушенно покачал головой. Немного задержавшись, чтобы смочить чистое полотенце холодной водой, он двинулся за ним.

Марк сидел на скамейке, прислонившись затылком к металлическому шкафчику, закрыв глаза и сжимая в руке мобильник.

– Будет больно, но придется потерпеть… – тихо сказал Арчи, склоняясь к нему и осторожно прикладывая холодную мокрую ткань к опухшему носу.

Волчонок зашипел, но не стал дергаться, покорно подставив лицо. Постепенно холод немного приглушил пульсирующую боль и, разомкнув разбитые губы, он выдохнул:

– Спасибо.

– Я, конечно, не врач, но твой нос сломан без смещения, по-моему. Скорее всего, это трещина, ничего страшного, – пробормотал мужчина, отнимая полотенце и снова внимательно рассматривая Марка, – так что с ним все будет о’кей, но вот порез… шрам наверняка останется. – Он опустил взгляд на тяжело вздымающиеся бока парня и вздохнул. – Не слишком ли много на тебе шрамов, Уилан?

Волчонок слабо усмехнулся и приоткрыл глаза.

– Кое-кто считает, что нет… – он посмотрел на телефон в своей руке и тяжело сглотнул. – Извини, мне нужно позвонить и… еще раз – спасибо.

– В полицию? – парень покачал головой и Арчи хмыкнул. – Твое дело, конечно… твое дело, приятель, но это неправильно.

Промолчав, Уилан потупил взгляд.

– Оставить тебя одного? – Марк кивнул и благодарно сжал ему руку. – Ладно, но я мог бы отвезти тебя в больницу, а потом домой. – Мужчина немного помолчал и легко стиснул плечо Волчонка. – Знаешь что, давай-ка звони, кому собирался, а я подожду на улице.

Волчонок долго смотрел на экранчик, пытаясь принять решение.

Он не мог подвергать опасности единственного родного человечка, а в том, что Томас исполнит свою угрозу, не сомневался. Этот сумасшедший маньяк был способен на что угодно. Но, в то же время, он дал клятву – в первую очередь самому себе – несмотря ни на что, больше не предавать свою любовь.

Так кто ему дороже? Рори или Дарина?..

Марк сморгнул слезы, навернувшиеся на глаза, и сжал телефон. Аппарат жалобно скрипнул и завибрировал, наигрывая знакомую мелодию.

– Черт… – прошептал Волчонок, глядя на сияющее с экрана лицо. – Я не могу, Рори… я не могу… Я не могу так больше!..

Он застонал, сбрасывая вызов, и содрогнулся в охватившем тело спазме. Хватая ртом воздух, он попытался сдержать крик, рвущийся наружу ударяя кулаком по серой металлической поверхности шкафчика и, до боли в пальцах, сжимая телефон. Но крик вырвался – протяжный, наполненный безысходностью и страданием – пронесся по пустому помещению гулким эхом и затих.

Обеспокоенный отчаянным воплем, Арчи просунул в дверь раздевалки голову, но глянув на Уилана тут же ретировался. Парень имел полное право выплеснуть свою боль так, как считал нужным: криком, стоном, грохотом и без ненужных свидетелей.

Громко и тяжело дыша, Марк зажмурился, не обращая внимания на саднящие раны, и прижал к сердцу мобильник.

– Я люблю тебя, Рори… – задыхаясь, простонал он, – люблю… о, господи, что же мне делать…

Марк судорожно сглотнул, с надеждой глядя на потухший экран. Рори не перезванивал.

– Пожалуйста, – прошептал парень, – перезвони, потому что сам я не решусь…

Но телефон молчал, равнодушно поблескивая холодной темной поверхностью. Волчонок всхлипнул, опустил голову на колени и замер.

Мысль о том, что лучше бы Томас его прирезал, одним движением лишив всех проблем, показалась ему предательски заманчивой. Потому что было невыносимо мучительно – пытаться сделать выбор, разрываясь между двумя, одинаково дорогими ему людьми, и ощущать этот холодный, липкий страх, проникший под кожу. Страх за сестренку, за отношения с Рори. Сковывающий, отвратительный страх неизвестности.

Тоненько заскулив, он запустил руки в спутанные, подсыхающие локоны и тихо, обреченно заплакал.

Нахмурив брови и закусив губу, Рори спрятал мобильник в карман, решив, что сброшенный вызов ни о чем не говорит. Возможно, Марк занят и не может ответить.

Взъерошив кудряшки, он вышел из машины и потянулся, оглядывая порт. Воспоминания о своем дне рождения, о том, как он стоял на причале, наблюдая за разгрузкой судов, размышляя о детстве и не подозревая, что здесь работает его судьба, вызвали счастливую улыбку. Кто бы мог подумать! Возможно, именно в тот момент Марк таскал какие-нибудь мешки или коробки, или еще бог знает что. Возможно, он видел одинокую фигуру, облокотившуюся о перила, задумчиво наблюдающую за всей портовой возней, и что-то всколыхнулось в его душе. Кудрявому брюнету очень хотелось в это верить.

Улыбаясь, Рори проводил глазами небольшую группку рабочих, покидающую порт и хмуро переговаривающуюся. Устали, наверное, бедолаги. Он снова потянулся, жмурясь на выглянувшее из-за туч солнце и, легко перемахнув через ограду, направился к забавной конструкции, напоминающей скворечник. Раз Марк сбросил вызов, значит еще на работе, и Маклафлин решил, что проще и быстрее найти его будет через начальника смены, чтобы не рыскать по всему порту.

Безрезультатно подергав ручку «скворечника» и разочарованно вздохнув, Рори спустился с шаткой лесенки и спокойным шагом начал прохаживаться вдоль контейнеров, с интересом наблюдая за жизнью порта. Он никогда не был так близко ко всему этому. Потянув носом соленый воздух, он снова улыбнулся сияющему над головой солнцу. Но какой бы романтикой не веяло от всех этих карг, мелких суденышек и белоснежных, пришвартованных яхт, он был рад тому, что Марк наконец-то избавился от этого груза. Осталось только разыскать его, сгрести в охапку и умчать подальше. Под «подальше» подразумевалась квартира Рори, где он заранее приготовил небольшой праздничный обед, плавно перетекающий в ужин, и знаменующий новую страницу в жизни его золотоволосого ангела.

Заметив на одной из низеньких рабочих пристроек табличку «Душевая», Рори направился прямиком в приоткрытые двери. Как же он сразу не догадался? Его чистюля обязательно после смены заглянул бы сюда. Распахнув дверь предбанника, он носом уткнулся в широкую твердую грудь большого человека, преградившего ему дорогу.

– Эм-м… извините, – пробормотал Рори, с интересом разглядывая здоровяка, – я ищу Марка Уилана. У него должна была закончиться смена…

– Уилана? Что-то популярен он слишком в последний рабочий день, – проворчал мужчина, оценивая его подозрительным взглядом. – Что нужно?

– Популярен? – нахмурился Маклафлин, пытаясь восстановить ритм пустившегося вдруг вскачь сердца. – Я его друг. Я приехал за ним. Он здесь?

– Зде-есь, – протянул большой человек и сложил на груди руки, больше напоминающие окорока. – Друг, говоришь?

– Да, а в чем дело?

– Слышишь, друг, вали-ка отсюда. Ему не до тебя сейчас.

Мужчина загородил собой проход и чуть толкнул Рори сложенными руками.

– Эй, приятель, полегче! – Рори усмехнулся, но всмотревшись в прищуренные глаза, пролепетал: – Да что случилось-то?..

Здоровяк пожевал губу, пристально рассматривая встревоженное лицо красивого темноволосого парня, и чуть отступил в сторону, потрясая пудовым кулаком.

– Услышу хоть звук от Уилана – пришибу.

Сдержанно кивнув ему, Рори проскользнул внутрь.

Марк сидел, опустив голову на руки, сложенные на коленях и мелко вздрагивал всем телом. Он никак не отреагировал на звук шагов, нарушивших тишину.

– Марк…

Волчонок сдавленно выдохнул и медленно поднял голову.

– Я надеялся, что ты перезвонишь… – тихо сказал он, почему-то совсем не удивившись появлению Маклафлина.

Кудрявый брюнет пораженно застыл, широко распахнутыми глазами глядя на него.

– Господи…

Он медленно подошел к парню и как подкошенный рухнул перед ним на колени.

– Здоровяк на входе не хотел пускать меня… чуть не заехал мне по уху. Я приехал за тобой… я хотел… я… – пробормотал он и запнулся, с нарастающим ужасом изучая покалеченное лицо. – Что случилось, Марк?.. Что произошло?! Кто это сделал?!

Он ухватил Марка за запястья и потянул к себе. Волчонок приглушенно вскрикнул.

– Не надо, отпусти!.. Больно…

Рори осмотрел его руки. Красные ссадины на запястьях красноречиво сказали о том, что Марка сковывали наручниками, а он, не соображая, пытался освободиться. Он был скован и беспомощен…

Маклафлин поднял на него заволоченный странной дымкой взгляд.

– Кто?..

Парень покачал головой и отвел глаза.

– Кто?.. – почти беззвучно повторил вопрос Рори, чувствуя, как ярость охватывает его, затапливая в своем красном свете.

Волчонок снова покачал головой, и он успел заметить две слезинки, быстро скользнувшие по бледным щекам и упавшие на голую грудь.

– Я, кажется, что-то спросил у тебя, Марк. Почему ты молчишь? Кто это сделал?! – закричал Маклафлин и встряхнул парня.

Волчонок всхлипнул и прикрыл глаза ладонью, пытаясь сдержать слезы.

– Черт…прости, – Рори обнял его. – Это отец, да? Ответь мне, Марк!

– Нет, – парень судорожно вцепился в него. – Не совсем. Это был тот самый урод. Но… да, он был от имени твоего отца, ты прав. Я не представляю, откуда они знакомы и что их связывает… не представляю…

Маклафлин погладил влажные, спутанные кудри, осторожно прижимая его к себе.

– Вот черт…

Яркая, словно вспышка молнии догадка пронзила его. Сумасшедший, конченый отморозок со странными, ничего не выражающими глазами – это был не кто иной, как Томас Дойл.

– Это был Дойл… – прошептал Рори.

– Кто?..

– Томас Дойл. Я должен был догадаться еще по твоему описанию. Вот черт…

Марк непонимающе смотрел на него.

– Да, его зовут Томас.

Рори шумно выдохнул и кивнул.

– Одевайся. Мы едем в больницу, потом в полицию. Ты напишешь заявление. Этого ублюдка давно пора засадить. Сейчас как раз идет процесс по другому его делу и, если ко всему добавятся еще и твои показания, ему уже не отвертеться.

– Нет… – покачал головой Волчонок, – никакой полиции.

– Что? – настала очередь Рори непонимающе взглянуть на парня. – Почему? Ты… ты боишься?!

Марк дернулся и, отстранившись, развел в стороны руки, демонстрируя покалеченное тело.

– А ты бы не боялся?! Не боялся бы?! – Он подавился слезами, болезненно поморщившись, и тихо добавил: – Он угрожал Дарине…

– Он покалечил тебя, – твердо сказал Рори, – и он должен за это ответить.

Марк положил ему руки на плечи и умоляюще посмотрел в глаза.

– Кто защищает его, Рори?.. Уж не твой ли отец?.. Как думаешь, он позволит обвинению выиграть это дело? Я думаю, что нет. Уж он постарается, выставив меня – меня – виноватым! Кто я? Проститутка, Рори, пусть и бывшая. К таким, как я никто не прислушивается. Все считают, что мы сами виноваты в своих бедах, ведь мы сознательно рискуем, продаваясь совершенно незнакомым людям. Да и не в этом дело, как ты не понимаешь? Он угрожал Дарине! Я не пойду в полицию, и не стоит меня уговаривать! Вопрос закрыт… – Он перевел дух и устало добавил: – Я говорил, что твой отец не позволит нам быть вместе. Не будет Дойла, будет кто-то другой…

– А вот тут ты ошибаешься, – прошипел Рори, и его глаза сверкнули нехорошим огнем. – Одевайся, Марк.

Томас Дойл сидел в машине, прикрыв глаза, и пытаясь унять возбуждение, которое мощными волнами накрывало его, не желая затихать. Марк Уилан, Волчонок, прекрасный падший ангел – его образ не хотел отпускать мозг и тело, взбудораженные абсолютно беспомощным видом парня, его страхом и болью. Это было потрясающее зрелище. Никто и никогда не вызвал в нем столь сильных эмоций, опасно балансирующих на грани помешательства.

Сидя в машине и размышляя о золотоволосом ангеле, он пришел к выводу, что готов на что угодно, лишь бы Волчонок снова оказался его пленником, желательно в каком-нибудь укромном местечке, где ему не помешают продолжить сводящее с ума развлечение. Но пока Томас слабо представлял, как это осуществить и решил для начала проследить за парнем, узнать, где живет объект его больной страсти, а уж там будет видно.

В том, что Волчонок не станет обращаться в полицию, он не сомневался. Веский аргумент в виде угрозы младшей сестре, несомненно, убедил его этого не делать.

Медленно выдохнув, он оторвался от руля и уставился на выход из порта, ему не хотелось упустить Марка. Видимо, шестое чувство заставило его это сделать – из ворот вышли двое молодых людей и медленно направились к стоянке. Было отчетливо видно, как пошатывает Волчонка от пережитого стресса, как он судорожно цепляется за своего спутника, словно за спасительную соломинку, а тот бережно придерживает его за плечи, хмурясь и бросая тревожные взгляды на скрытое под золотистыми локонами лицо.

Дойл закусил тонкую губу и, зашипев, вперил бесцветные глаза в высокого красавца-брюнета. Откуда только он взялся и когда? Болезненная ревность пронзила его раскаленной иглой. Рори – вот единственный, кто может помешать ему в осуществлении желаний. Он – помеха, от которой неплохо было бы избавиться. Раз и навсегда…

Дойл растянул губы в злобном оскале – страшная, безумная идея вспыхнула в помутившемся сознании, вытесняя последние остатки трезвого рассудка.

Марк задумчиво рассматривал свое отражение. В принципе, он ожидал худшего. Отек начал спадать, и нос почти принял нормальную форму. Синяки, конечно, еще станут ярче, образовав вокруг глаз «темные очки», а потом расцветут всеми цветами радуги, но это не так страшно. Шрам – вот, что его беспокоило. Тяжело вздохнув, он осторожно провел пальцем по аккуратным стежкам, стянувшим глубокий порез, пересекающий левую половину лица. В больнице он объяснил это неосторожностью на работе, стойко выдержав укоризненный взгляд друга.

– Не трогай, – Рори, заглянувший в ванную, обнял его сзади и нежно поцеловал за ухом, – не трогай, пусть заживает.

– Ты меня и таким будешь любить?

Брови Маклафлина взлетели вверх.

– Что за глупые вопросы? – он посмотрел в голубые глаза отражения и покачал головой. – Я буду любить тебя любым, Марк.

– Совсем любым?

– Совсем. Но я больше не позволю ни шрамику, ни царапинке появиться на твоем теле. Только, если на спине и от моих ногтей… – Рори уткнулся в его шею. – Нет… и этого я не позволю.

Марк развернулся к нему и прильнул к груди.

– Я так благодарен тебе. Я боялся, ты решишь, что у меня опять сорвало крышу, когда я сбросил твой звонок.

– Признаться, у меня на секунду мелькнула такая мысль, но я избавился от нее.

Волчонок судорожно вздохнул.

– Я поклялся больше не предавать тебя. Никогда. И позволить себе любить тебя, вопреки всему, любым обстоятельствам. Но, Рори… я боюсь, правда. Не за себя, а за Дарину и… тебя.

Кудрявый брюнет фыркнул.

– За меня?! За меня-то чего бояться?

– Не знаю, – прошептал парень, проглатывая ставший поперек горла комок. – Не знаю, но у меня какое-то… предчувствие, что ли. Этот человек – сумасшедший, от него можно ожидать чего угодно.

– Этот человек – конченый отморозок, место которого за решеткой.

Марк пропустил его реплику мимо ушей.

– Надо забрать Дарину. Я хочу быть уверен, что она в безопасности.

– Нет, – Рори нежно приподнял его подбородок, – мы не будем ее забирать, не сейчас. Поверь мне, Марк, именно там она в безопасности. Никому и в голову не придет искать ее в поместье, так сказать, в тылу врага. Так что по этому поводу не беспокойся. Я свяжусь с Браунами и попрошу тщательно скрывать Дарину от отцовских глаз. Думаю, они поймут, прекрасно зная, что он за человек.

– От любых глаз!..

– От любых, – согласился кудрявый брюнет и склонил голову, разглядывая его лицо. – Мы заберем ее через неделю, когда твои раны немного заживут. Ты же не хочешь напугать ее своим видом?

Марк вздохнул.

– Я соскучился по ней.

– Знаю, – Рори прижал его к себе и нежно погладил по спине, – но так будет лучше в первую очередь для нее. – Он немного помолчал и, осторожно поцеловав Волчонка в висок, добавил: – Клуб пока тоже откладывается, но это ерунда. Устроим тебе небольшой отпуск, ты его заслужил. Я тоже возьму пару дней. Съездим куда-нибудь, например, к морю. Хочешь?

– Я хочу, чтобы нас оставили в покое, – пробормотал парень, опуская глаза.

Рори тяжело выдохнул и отстранился.

– Да, я тоже этого хочу… – Он немного нахмурился. – Мне нужно съездить кое-куда, но я скоро вернусь. Сиди и никуда не высовывайся. Без меня теперь ты и шагу не ступишь, понятно?

Рори толкнул дверь отцовского офиса.

Отец, как обычно сидел за столом, пыхтя трубкой и перебирая стопку бумаг. Подняв взгляд на сына, он снял очки в тонкой оправе, отложил их и трубку в сторону и, откинувшись на спинку кресла, приподнял рыжие с проседью брови.

Встретившись с глазами Рори, адвокат поперхнулся.

– Что… что ты здесь делаешь? – спросил он внезапно осипшим голосом и поправил безукоризненно сидящий галстук.

Рори не ответил. Молча подойдя к столу, он склонился к нему, заставив отшатнуться от взгляда ставших почти черными от ярости глаз. Несколько бесконечно долгих секунд, сын сверлил его этим жутким взглядом и, вдруг, рванулся вперед, легко преодолев разделяющую их преграду, смахнув бумаги со стола и ухватив за лацканы пиджака.

– Где он?.. – это был не голос, это был звериный рык, дрожащий от гнева.

– Кто? – просипел Маклафлин-старший, отчаянно вжимаясь в высокую спинку, чтобы хоть немного отстраниться от страшных потемневших глаз.

Вид сына испугал его – Рори выглядел опасным безумцем, способным на любой поступок, утратившим контроль.

Рори сильно встряхнул отца, заставив клацнуть идеальными протезами зубов.

– Ты меня прекрасно понял.

– Успокойся…

– Успокоиться?! – он снова встряхнул его, и зарычал. – Ты… дражайший папочка… Ты решил таким образом решить вопрос?! Подослав к Марку эту конченую тварь, этого извращенца и маньяка, которого ты защищаешь? Запугав и изуродовав его? Кем ты себя возомнил? Вершителем судеб, чертов мудак?!

Рори сорвался на крик и, оторвав его от кресла, впечатал спиной в стену.

«Он же сейчас ударит меня!» – в полном шоке подумал адвокат, не желая верить в реальность происходящего. Его сын, его добродушный и мягкий Рори, был сейчас действительно страшен и, казалось, способен на все.

Сверкая глазами, Рори прошипел:

– Я клянусь памятью матери, если хоть волос упадет с головы Марка – я убью. Убью, не задумываясь, уж поверь мне…

– Ты обезумел! – взвизгнул Уильям. – Тебя окончательно свел с ума этот щенок! Посмотри, на кого ты похож – свихнувшийся идиот! Что за бред ты здесь несешь? Никто никого не уродовал! Что за чушь? Я не понимаю, о чем ты говоришь! Немедленно отпусти меня!

Он ударил сына по рукам и попытался высвободиться, но Рори удержал его, сильнее прижав к дубовым панелям. Зарычав, он занес кулак и впечатал его совсем рядом с головой отца.

– Не уродовал? – тихо переспросил Рори и, выпустив его, метнулся к столу.

Выхватив из инкрустированной золотом подставки небольшой ножик для вскрытия конвертов, он снова развернулся к отцу. Маклафлин-старший шарахнулся в сторону, в ужасе глядя на блеснувшее позолоченное лезвие.

– Ты с ума сошел! – заверещал он, стараясь как можно больше увеличить расстояние между собой и разъяренным сыном.

– Не уродовал? – захлебываясь яростью, повторил Рори и прижал ножик к левому виску. – Тогда скажи, как это называется?!

Маленькое острое лезвие, сверкнув, легко вспороло оливковую кожу, оставляя тонкий след от виска до подбородка, мгновенно засочившийся алой кровью.

Уильям завопил.

– Что ты вытворяешь?! Безумец! Ты болен! Господи, да ты сошел с ума!

Закрыв лицо руками, он вжался в угол, не желая больше видеть огромных черных глаз и яркой крови, стекающей по лицу сына.

Перехватив ножик, Рори с размаху вонзил его в полированную столешницу и сделал к нему шаг.

– Смотри! Смотри на меня! – Отец через силу отнял руки, с ужасом уставившись на него. – Боль чужого человека для тебя ничего не значит, не правда ли? Так может моя боль заставит дрогнуть в тебе тот камень, что у других людей называется сердцем?!