Текст книги "Когда вместе тесно (СИ)"

Автор книги: Diurdana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Глава 25

– Что за девица терлась об тебя на крыльце?

– Тебе-то какая разница?

– Мне есть разница – весь институт в курсе, что ты мой муж, и заигрывая с первокурсницами ты меня выставляешь дурой.

– Ты дурой сама себя выставляешь.

– Поаккуратнее на поворотах!

– Потише, мы на лекции вообще-то. – Слава огляделся на, уже поглядывающих на них с соседних парт, однокурсников.

– Да мне наплевать!

– Так Артемьевы! – Раздался голос преподавателя. – Я понимаю, что вы молодожены и у вас очень пылкие отношения, но дисциплину в аудитории на моих лекциях еще никто не отменял!

Катя вспыхнув пробормотала что-то очень отдаленно напоминающее извинения и обратилась к Славе уже шепотом:

– Так кто она?

– Староста четвертой группы первого курса. Подходила насчет выездной школы актива…

– Какой школы актива? – Катя, сморщив бровки, пыталась понять, о чем он.

– Выездной, Кать. Ты что на первом курсе в «Метелицу» на школу актива не ездила?

– Нет, конечно!

– Ну, даешь! Много потеряла. Так вот, мы с подшефными первокурсниками, в четверг едем в дом отдыха до воскресенья.

– И ты поедешь? – Катя удивленно смотрела на него.

– Конечно! Мы каждый год с Зоей ездили.

– Ты поедешь с этой блондинкой?

– Я поеду не с блондинкой, а с активом и с парой преподавателей, а в чем проблема-то, Кать?

– Ни в чем. – Катя насупилась и замолчала.

– Ревнуешь? – Слава лукаво улыбнулся, наблюдая за девушкой.

– Вот еще! – Презрительно хмыкнула она.

– Тогда не понимаю твоих переживаний.

– Я переживаю за твой моральный облик и за свой – мы теперь с тобой две половинки, помнишь? Ты там напьешься и начнешь первокурсниц в подушку лицом успокаивать, а краснеть придется потом мне.

– Да с чего ты взяла? И вообще забудь ты про эту подушку!

– Сейчас прям! – Катя окатила его гневным взглядом. – Ты меня чуть не задушил, извращенец.

– Ты мне это уже говорила. – Слава закатил глаза и отвернулся.

– Артемьевы! – Снова обратился к ним преподаватель, прервав лекцию. – Мы вам не мешаем?

– Нет. – Нервно буркнула Катя.

– Замечательно. – Кажется, мужчина расслышал. – Тогда продолжим.

Он снова повернулся к доске, продолжая чертить на ней какие-то схемы и делать необходимые пометки во время лекции. Катя некоторое время сидела молча, потом не выдержала.

– И все же, она на тебя липла.

– Тебе показалось. Но, в любом случае, не понимаю, чего ты злишься. Вот гляди, Васильев на тебя пялится, так я же не психую. Мне все равно.

– Он на меня пялится со второго курса. – Катя мельком глянула на парня, о котором говорил ей муж. Он сидел чуть позади нее, на соседнем ряду, так что, наверное, ничто не мешало разглядывать ее от каблучков туфелек до кончиков волос. Это был парень с другой группы, с которым девушка за все время учебы и пятью словами, наверное, не перекинулась. Иногда он, увидев ее, пытался что-то промямлить, краснел, заикался и шел мимо, втянув голову в плечи. Катя считала его забавным и безобидным. И на его интерес внимания не обращала никогда. То, что его пылкие взгляды заметил Слава, навело на определенные мысли. – Все равно, да?

Девушка закинула ногу на ногу и покачала туфелькой. Рука ее легла на бедро и чуть-чуть, на сантиметр потянула вверх узкую черную юбку, доходящую до колен. Слава молча наблюдал за ней, иногда поглядывая за ее плечо. Что он там видит, Катя не знала, но догадывалась.

Еще несколько минут и пара сантиметров вверх, не переходя дозволенных границ, и все более плотно сжимающиеся губы Славы. Еще чуть-чуть и он повернулся вполоборота к ней, одернул юбку, сжал колено девушки ладонью, обнял второй рукой за плечо, грозно зыркнув за ее спину.

– Что не так? – Невинно поинтересовалась Катя. – Ревнуешь?

– Стыдно мне за тебя, дуру, кого пытаешься из себя изобразить? И перед кем стараешься? К кому мне тебя ревновать? К этому убогому?

Катя сбросила его руку со своего плеча и уткнулась в тетрадь.

Ребята проучились уже больше месяца и подобные пикировки на занятиях не были редкостью. Преподаватели каждый раз одергивали их, но Катя и Слава свой темперамент усмирить не могли.

Дома они жили соседями, ругались редко, в основном подкалывали друг друга, но и сближаться не торопились. Теперь уже не только Слава гордо игнорировал Катю, но и она после того, как он назвал ее Зоей, включила чувство собственного достоинства и ни взглядом ни жестом не давала понять, что он ей в принципе интересен. А вот сегодня не сдержалась, а все потому, что на перемене увидела, как Слава на крыльце любезничал с какой-то девицей. И как она невзначай прижималась к нему, и как ресницами хлопала, и в глаза ему заглядывала, она тоже успела заметить. Все эти приемы были ей известны, что греха таить – сама пользовалась и, кстати, на Славе их применяла по весне… Правда безрезультатно. Но тогда он был с Зоей и не смотрел налево, а теперь…

До четверга Катя тему предстоящей поездки не поднимала, надеялась на то, что Слава сам догадается не ездить. Но он уехал. Девушка молча проводила его, подвезла до вокзала и холодно приняв благодарственный поцелуй в щеку, отчалила на пары.

Мероприятие, куда только что Катерина проводила мужа, представляло собой сбор студентов-первокурсников, размещение их в непринужденной обстановке, далекой от стен учебного заведения и проведения с ними разных тренингов, нацеленных на знакомство и скорейшее сплочение коллектива. До этой поездки первый курс напоминает неорганизованную растерянную толпу бывших школьников, после ребята зачастую находят себе друзей или компанию, в которой общаются до самого выпуска. Молодняк контролируют старшекурсники и два-три преподавателя из тех, кто помоложе и поинициативнее.

Катя на первом курсе от этой поездки отказалась. Но по слухам и от девчонок знала, что студенты со своими шефами занимаются на подобных сборах не только воспитательной деятельностью. После отбоя, все дружно употребляют алкогольные напитки, правда это держится в строгой тайне от преподавательского состава.

Катя старалась не думать о том, чем там намерен заниматься Слава, но ревнивые мысли и подозрения не давали покоя, и эти четыре дня тянулись для Кати, как четыре года, наполненные неизвестностью и сомнениями. Каким он вернется к ней? Не закрутит ли новый роман? Не переспит ли по-пьяни с той блондинкой из четвертой группы?

По ночам Катя ворочалась с боку на бок и злилась на Славу за то, что он вызвал в ней такие чувства. Вот когда он на Алтае гулькал от нее к брюнетке, она не так с ума сходила, почему? Потому что тогда он еще не был ее. Потому что тогда она не знала, а только лишь догадывалась, как это… с ним. Какой он… И теперь, познав в его руках, что такое счастье, Катя больше не хотела им делиться ни с кем. Она может и сама пока не готова, после того, как он ее спутал, перед ним на спину ложиться, но и он не должен, не имеет права ни к кому кроме нее прикасаться!

В воскресенье встречать его не поехала и вообще, весь день перед его мамой делала вид, что ей безразлично, что он скоро вернется, и она вообще об этом не помнит. Ходила из угла в угол, пытаясь помочь Светлане Алексеевне с уборкой и готовкой, о чем-то весело ей рассказывая, пока женщина не обняла ее за плечи и, погладив по спине, прошептала в ухо, чтоб она успокоилась – Слава скоро будет дома, не нужно волноваться.

Катя вспыхнув, отстранилась и срывающимся голосом заявила, что ей без разницы на Славу. Но свекровь лишь улыбнулась ей понимающей улыбкой, и ушла стряпать сыну сладкий пирог.

– Мало ему, как будто было сладенького… – Процедила Катя тихо, так, чтоб женщина не слышала и скривилась.

Между тем время шло, а Славы все не было. Катя уже не знала, что и думать, когда часов в восемь вечера она, наконец, услышала, как поворачивается ключ в замке, а потом его голос, приветствующий Светлану Алексеевну, вышедшую встретить сына.

Голос усталый, вроде и без привычного сарказма и иронии. Катя стояла у окна на кухне и жалела, что вовремя не скрылась в своей комнате. Она на физическом уровне ощущала, как он ходит за ее спиной по квартире, переодевается, что-то маме рассказывает о сумасшедших «первашах» перепившихся в первый же день и из-за которых чуть не досталось им. Еле-еле удалось замять скандал. Зато потом руководство в оба следило и за активом в том числе, так что расслабиться не удалось никому.

Она сразу поняла, когда он вошел на кухню и замер в дверном проеме, глядя на нее. Чувствовала его взгляд, словно он прикасался к ней, и от этого мурашки бегали по коже.

– Привет. – Он подошел к ней и обнял за талию. – А ты что не встречаешь мужа? Не скучала по мне? Я скучал…

– Да ну тебя! – Отмахнулась девушка. – Мало тебе что ли было развлечений? Скучал он…

Она вывернулась из его рук и повернулась, внимательно осматривая его с ног до головы, пытаясь увидеть, понять, какие изменения с ним произошли.

– Достаточно. – Слава пожал плечами, и когда Катя прошмыгнула мимо него в свою комнату, он не стал ее задерживать.

На следующий день в институте Катя решила прогулять лекцию и отсидеться в буфете. Но по дороге туда, она заметила в конце коридора силуэт отца, которому непонятно что понадобилось в их корпусе средь бела дня, и спряталась в женском туалете. Она неслышно притворила за собой дверь и в щелку следила, когда отец скроется за углом, чтоб продолжить путь. Неожиданно слух ее привлекли женские голоса, раздававшиеся из одной из кабинок. Кстати, оттуда же тянуло сигаретным дымом. Не часто, но студенты иногда курили в туалете, за это правда могли отчислить, но кто всерьез этого боялся?

Катя поняла, что привлекло ее внимание – имя. Бабенки в кабинке говорили о Славе. Катя замерла статуей, боясь шевельнуться и случайным шорохом выдать себя.

– …Все-таки Артемьев такой классный, – слышался голосок одной, – красавчик, веселый, а как брейк танцует, ты бы видела! Только ради этого стоило поехать на эту долбанную школу актива. Я после его кульбитов знаешь, о чем подумала? О том, что он в постели вытворяет, Боже…

Катю от злости в жар бросило. Захотелось схватить стерву за волосы, кем бы она ни была, и утопить в унитазе. Девушка сжала кулаки и приготовилась слушать дальше.

– Ну, и как он? Результат стоил ожиданий? – Спросил рассказчицу другой голос.

– А, не знаю. – Восторженный голос стал вдруг разочарованно-равнодушным. – Он на девчонок внимания обращал не больше, чем на парней. Никого не выделял, общался со всеми одинаково дружелюбно. Нет, кто бы мог подумать? Как только я не пыталась привлечь его внимание, ну, ты же меня знаешь… Все без толку! Деревянный этот Артемьев что ли… Или голубой? Черт, только половину гардероба напрасно туда таскала.

– Прокатил тебя Слава, значит? – Ее подружка кажется, злорадствовала. – Жаль я с вами не поехала. Я бы на это посмотрела… Ты что не знаешь, он ведь женат.

– Ну и что, что женатый. Не мертвый же. Да и жена его ведь не стена. Да и не было ее там. И вообще, все парни изменяют, а такие, как он, тем более.

– Так он женат на ректорской дочке. Это весь институт знает. Вот повезло парню – можно ничего не делать, а красный диплом у тебя, считай, в кармане. Но для амуров это проигрышный вариант, глупо клеить его при других студентах. Не поведется. Вот если…

Дальше Катя слушать не стала. Она кулаком постучала в закрытую дверь кабинки.

– Может, хватит уже языками чесать? И вообще-то здесь нельзя курить.

Из кабинки выскочила та самая блондинка, что клеилась к Славе на крыльце и еще одна девица, видимо ее подруга. Увидев, что перед ними студентка, а не одна из преподавателей, блондинка осмелела.

– Тебе-то какая разница? И вообще… – девушка игнорировала свою подругу, толкающую ее локтем, – чужие разговоры подслушивать не красиво.

– Да? А ничего, что вы здесь достоинства моего мужа обсуждаете, а? И, кстати, он не голубой, и да, в постели с ним не сравниться никому. Я к тому чтоб вы больше эту тему не мусолили. Мы прояснили этот момент?

Подруги молча развернулись и ушли. Последнее, что успела услышать Катя, это то, как одна шепнула другой: «это его жена, тебе что, учиться надоело?». Она прислонилась плечом к кафельной стене у окна, счастливо улыбнулась своим мыслям.

«Значит, верность хранил, – думала она довольно, – хороший мой…»

Катя тут же забыла про надоедливую блондинку и душу приятно грели подслушанные случайно слова. Она и не думала впредь опасаться девушку – раз уж Слава, будучи далеко от нее не прельстился на чужие прелести, значит, и нервы себе портить не стоит. Хватило ей бессонных ночей, когда он был далеко, и она не знала, чем он занят. Теперь знает, можно спать спокойно.

Вот только ему пока ни о чем не стоит знать. Про путаницу с именами Катя забывать не хотела упрямо. Вот пусть придет еще раз, покается, извинится, еще раз скажет, что он облажался просто, тогда она подумает, прощать ему это или нет, а до тех пор, пусть на турнике подтягивается чаще и душ попрохладнее делает. Кстати, бодрит нереально.

* * *

Спустя несколько дней, Катю среди ночи разбудил звонок сотового телефона.

– Алло, – девушка спросоня жмурясь от ярко горящего дисплея, не разглядела номер звонившего.

– Катя, – голос Славы, только странный какой-то, – мама спит?

– Вроде спит… Ты это узнать звонишь? Оригинально…

– Кать, открой дверь, пожалуйста, я ключи потерял… Только не шуми сильно, ладно?

– Ты пьяный что ли? – Девушка выбралась из под теплого одеяла и пошлепала в коридор.

– Ты идешь? – Он не ответил на вопрос.

– Да иду, иду… – Она, зевая, осторожно покрутила замок, стараясь, чтоб он не щелкнул, открыла дверь, пропустила Славу в квартиру, посмотрела на него… и опешила. Парень стоял перед ней весь перепачканный кровью и грязью, растрепанный, в местами порванной одежде.

– Что с тобой? – Она прижала ладонь ко рту.

– Тише, все в порядке.

В порядке – это он погорячился, конечно. Катя видела в полумраке коридора, что у парня сломан нос и заплыл глаз, и это только первичный осмотр, неизвестно что под одеждой.

– Поможешь мне?

– Конечно. – Она включила свет в ванной комнате и, склонившись над краном, принялась настраивать теплую воду. Почувствовала, как защипало в носу. Повернулась.

При ярком свете Славин вид Катю испугал. Потрепан он был основательно, и не нужно было иметь медицинского образования, чтоб определить – без больницы здесь не обойтись. Девушка, сдерживая эмоции, которые уже готовы были навернуться на глаза и выплеснуться реками слез, стянула с парня куртку, видя, как он морщится от боли, но терпит, осторожно сняла с него толстовку. Включила душ, наклонила его голову над ванной и принялась смывать кровь. Голова закружилась, а картинка вдруг стала расплывчатой и смазанной – по щекам покатились слезы от вида Славиного торса сплошь покрытого синяками и ссадинами. Катя вдохнула судорожно, чтоб успокоиться и, пытаясь говорить спокойно и так, чтоб голос не дрожал, спросила:

– Кто тебя так?

– Отморозки какие-то… К девчонке привязались втроем, а я шел мимо и вступился. Были бы они вдвоем, я бы их ушатал, а троих…

– Вечно тебе больше всех надо. – Проворчала сердито, пытаясь сморгнуть вновь подступившие слезы.

– Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на месте той девчонки. Сама-то на Алтае как испугалась, только узнав о планах тех парней, помнишь?

Катя в ответ шмыгнула носом.

– Э-э, нет, Катюш! Не сейчас. Давай закончим, и будешь плакать, ладно?

Девушка молча кивнула и вытерла глаза. Парень сел на бортик ванной и откинул голову назад – кровь из сломанного носа никак не переставала течь.

– Что делать?

– Давай тампоны?

– Что? – Катя решила что ослышалась.

– Тампоны, говорю, давай. Ну, что ты краснеешь, Кать? Я два года с девушкой встречался, да и не пять лет мне. Доставай же, ну… Только нитки отрежь, я тебя прошу. – Слава попытался улыбнуться.

– Тебе в больницу надо. – Жалобно пролепетала девушка, разворачивая средство экстренной помощи при кровотечениях из носа.

– Не надо.

– Слава… давай я тебя в травму увезу.

– Не нужно. – Парень встал и посмотрел на себя в зеркало. – Н-да, красавец… Ничего, сейчас кровь остановится, вынешь из меня эти штуки да спать пойдем. Вот только надо придумать, что матери сказать… Может, что я под машину попал, а, Кать? Хотя по ощущениям больше похоже, что под поезд… Ты чего?

Он повернулся к плачущей девушке. Катя, пытаясь сдержать душившие ее рыдания, прижимала ко рту кулак, прикусив его, а слезы из глаз катились градом.

– Катюх, – он обнял ее за плечи, – ну что ты?

– Твой нос и… – Только и смогла проговорить девушка. Вместо слов она провела ладонями по отпечаткам чужих пальцев на его плече и спрятала лицо в ладонях.

– Кать, мне из-за другой девчонки досталось, а ты ревешь. Ну что ты, в самом деле, а?

– Слава… пожалуйста… поехали в травму. Или я маму разбужу.

– Шантаж?

Девушка молча покивала.

– Ладно, – Слава сдался. Травма – так травма. Все лучше чем до утра успокаивать ее, – поехали.

В отделении травматологии городской больницы всегда было на кого посмотреть. Здесь и переломы, и ушибы, и с побоями обратился не только Слава, не смотря на поздний час. Парень долго соображал, почему народ в очереди так пялится на него, сдерживая улыбку. Вспомнил про тампоны он только в кабинете врача, когда их из его носа вытащили пинцетом.

– И кто догадался? – Молодой врач побросал их в мусорное ведро и с интересом уставился на Катю. – Ну даете. Чего только здесь не насмотришься, правда?

Медсестра, за столом напротив, кивнула и продолжила что-то записывать на листке бумаги.

– Вы, что не знаете, как кровотечение из носа останавливать? Надо было позволить крови вытечь, а потом на несколько секунд зажать нос пальцами, а теперь смотрите, она снова течет. А если бы в больницу решили не ехать, что делали бы? Студенты ведь, у вас там что медицину и оказание первой помощи не преподают больше? Деятели… Хорошо хоть лед догадались приложить, а то ждали бы операции неделю…

– Кровь не останавливалась, – попыталась оправдаться девушка, – а до больницы надо было как-то доехать…

– Смотри-ка, не останавливалась! То есть вы испугались, что вся вытечет? Через нос, да? Это был бы любопытный случай. Первый в моей практике…

– Хватит на нее наезжать. – Не выдержал Слава. – Это моя идея была.

– Не соскучишься с вами… – Врач уткнулся в свои записи. – Кстати, в тему, – он обратился к медсестре, – есть у меня один знакомый педиатр, так он мне историю рассказывал. Пришли к нему на прием мамаша с ребенком, лет семи. Он выписывает им срочные анализы и мамаша ребенку говорит – сынок, нам сегодня надо, кровь из носа, анализы сдать. Представляешь реакцию ребенка? Побледнел и чуть в обморок не грохнулся от страха.

Мужчина улыбнулся своей шутке, потом видимо вспомнил о пациенте.

– Проходите в смотровую. Девушка, да отпустите вы его одного, ничего страшного мы с ним там не сделаем, Господи…

Катя присела на кушетку у стены. Пожилая медсестра продолжала что-то писать, иногда поглядывая на нее и давя улыбку. Через несколько минут Слава в сопровождении доктора вернулся.

– Ну что, Вячеслав Евгеньевич, придется вам у нас задержаться в хирургии. Вы же не хотите, чтоб у вас нос был набок свернут, правда? Да у вас тут еще есть над чем поработать.

Слава попытался возмутиться, но скоро сдался под напором Катиных уговоров и описанных врачом перспектив в изменении его внешнего вида в случае отказа от помощи.

– Слав, – Катя обняла его, – я тебе трикушки твои любимые привезу через час, ты не волнуйся. И маме все расскажу.

– Только осторожнее, Кать.

– Да, знаю я… Ну все, иди… Или хочешь, я с тобой останусь?

– Кать, – Слава скривился, – я уже не маленький вообще-то, справлюсь, поди. Едь, тебе отдохнуть надо, и мама, наверное, уже волнуется, время пятый час утра, ни тебя, ни меня дома нет.

– Ну, пока, тогда. – Катя смотрела на него и все чего-то медлила. Сама не понимала, чего от него ждала. – Я скоро приеду.

– Ноут привези. – Слава отстранил ее от себя, и в сопровождении медсестры направился в один из коридоров.

– Хорошо. – Уже в спину ему пробормотала девушка.

Когда он ушел, Катя обратилась к врачу:

– Скажите, а ему нос сделают таким же, как был?

Доктор равнодушно пожал плечами.

– Все возможно. Вам вообще обо всех этих вопросах нужно с его лечащим врачом разговаривать. Приезжайте завтра утром.

– А с глазом что?

– Глаз цел, опухоль спадет и все нормально будет. Тут дело в том, что похоже трещина на скуле у него, но тут хирурги будут смотреть. Повезло, что челюсть уцелела, а то кормили бы вы его кашкой жидкой через соломинку.

– Понятно. Спасибо.

В машине Катя снова всплакнула, но это видимо были уже остаточные проявления ее переживаний смешанных с усталостью. Приехала домой она в пять утра. Пока Светлана Алексеевна спала, нашла в ванной комнате грязную Славину одежду и сунула ее в стиральную машинку. О том, чтоб лечь спать она и не думала. Нужно было собрать для Славы в больницу все необходимое и еще заехать к родителям за деньгами – Катиной наличности на восстановление носа супруга не хватит, придется попросить у папы. А Катя не могла позволить Славе остаться с кривым носом, нет уж.

Собрав вещи в Славину сумку с которой он обычно ходил на тренировку по баскетболу, Катя приготовила себе завтрак, и заставила себя его проглотить, потому что у нее кусок в горло не лез. Девушка вообще в первый раз оказалась в такой ситуации. В первый раз ей за кого-то было страшно. В первый раз она по-настоящему переживала за другого человека и эти чувства, новые для нее, она еще не умела контролировать. Да и успокоить ее было некому.

Неожиданно накатила усталость, и на какой-то миг девушке захотелось принять горизонтальное положение и уснуть. Катя посмотрела на часы – спать уже поздно, все на свете проспит.

Пора было будить свекровь, а потом ехать к отцу пока он еще дома.

– Светлана Алексеевна… – Катя потрясла спящую женщину за плечо. – Тетя Света. Проснитесь.

Когда женщина села на постели и посмотрела на Катю более-менее осмысленным взглядом, она вкратце рассказала ей о том, что Слава оступился на крылечке в подъезде, когда шел ночью домой и упал, умудрившись сломать себе нос. Поэтому сейчас он в больнице. Кате казалось, что это звучит безобиднее, чем правда о том, что ее сына втроем пинали какие-то отморозки. Катя все время думала об этом и всякий раз на глаза ее наворачивались слезы от жалости к парню.

А еще она вспоминала когда-то услышанные истории, как подобные рыцарские поступки потом заканчивались для героя инвалидностью, а то и местом на кладбище. И от этого ее всякий раз в дрожь бросало.

Рассказывая свекрови сказку о напавшей на парня бетонной ступеньке, Катя изо всех сил старалась придать голосу веселых и беспечных ноток и вроде у нее все получалось.

– Пьяный что ли был, Кать? – тут же по-своему отреагировала женщина. – Опять?

– Да нет, – Катерина погладила ее по плечу, – уставший просто.

– Ясно. Ты к нему? – Она кивнула на сумку в руках девушки. – Выглядишь странно, не выспалась?

– Немного. – Катя зевнула в кулак.

– Осторожнее за рулем. Еще тебе не хватало в больницу попасть.

– Угу, я знаю.

Катя вышла из подъезда, кинула сумку с вещами на заднее сидение, включила зажигание. Подумала о том, что надо было выпить еще кофе. Глаза не слипались, но состояние организма было странным. Девушка аккуратно поехала к родителям и скоро звонила в дверь их квартиры.

– Катюшка! – ей открыл отец. Он был одет, но без пиджака, а с кухни пахло кофе – видимо она приехала вовремя и несколько минут до того как отец уедет на работу у нее есть. – Ты чего в такую рань? Что случилось? – Он вгляделся в ее лицо и тон его из радостного в миг сменился на встревоженный.

– Папа, мне деньги нужны. Много. – С порога заявила девушка.

– Я тебе недавно давал, ты что уже все потратила? Жди Кать до следующего месяца…

– Мне сегодня нужно, пап, дай. А в следующем месяце можешь оставить меня без финансовой поддержки.

– Кать, что случилось, зачем тебе?

– Славе нос сломали, операция нужна…

– Нормально! – Отец кажется, с облегчением выдохнул. – Твой муж будет кулаками махать, а я ему на пластику лица деньги отстегивать.

– Папа, – Катя чувствовала, что сейчас сорвется, – он за девушку вступился, а его… за это… Втроем…

Девушка опять всхлипывала.

– А у него нос… самый красивый в мире, пап! Ты бы видел, что с ним сделали. После бесплатной операции он так и останется кривым, ты же знаешь, папа!

В коридор вышла привлеченная шумом Римма Леонидовна. Увидев заплаканную дочь, она подошла ближе и, прижав девушку к себе, потребовала у мужа объяснений.

– Славе нос сломали, мама, а отец денег на операцию не дает! – Пожаловалась тут же Катя. – Мама, у него ведь нос самый красивый в мире был, самый красивый, мама… а теперь…

– Валера, – укоризненно покачала головой женщина, – вот что ты за человек такой, а? До чего ребенка довел.

Катя судорожно всхлипывала, уткнувшись в мамино плечо.

– Помоги дочери, отец ты или кто? Ведь так и будет плакать из-за самого красивого в мире носа. – Женщина нежно улыбнулась, погладив дочь по голове.

– В какой он больнице?

– В первой, конечно.

– Иди, позавтракай, дочь, я пока пару звонков сделаю. Не волнуйся, будет у твоего мужа нос лучше прежнего.

– Мне не нужно лучше, мне нужно как раньше… Спасибо, папа.

Катя не пошла завтракать, и к Славе визит она решила отложить ненадолго, потому что чувствовала, что до больницы она сейчас просто не доедет – уснет на первом светофоре. После подобной нервной встряски наступило какое-то оцепенение и отупение во всем организме, и в мыслях и в теле. Катя словно была в какой-то прострации, на внешние раздражители реагировала вяло, а в глаза словно песка насыпали – такое количество слез, которое она пролила сегодня, она еще никогда не проливала. Взглянув мельком в зеркало в коридоре, девушка ужаснулась – веки, нос, да все лицо опухло, как подушка. Она умылась холодной водой и, закрывшись в старой своей комнате, вырубилась на своей постели.