Текст книги "Когда вместе тесно (СИ)"
Автор книги: Diurdana
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
– Катя, не вредничай.
– Ладно, хочешь поговорить? – Девушка упрямо вздернула подбородок, поправила сумочку на плече и уверенно заговорила. – Тогда слушай, может пригодится… в следующем браке. Ты эгоист, Слава, самовлюбленный, зацикленный на себе. Ты даже не заметил, не понял ничего. Тебе почему-то важен сам факт этого чертового спора, а все что произошло с нами после – этого словно и не было. – Катя заводилась, маска спокойствия, которую она старательно сохраняла на себе с самого утра, трещала по швам под наплывом искренней обиды и сильных переживаний. Ей казалось, она сможет вернуть себя прежнюю, она даже на какой-то момент поверила в такую вероятность, но Слава ее рушил сейчас только лишь одним своим молчаливым присутствием рядом. Он ведь даже почти ничего не говорил, просто стоял и молчал, и этого было достаточно для того, чтоб вчерашняя боль, сковавшая ее, вернулась в десятикратном размере.
– Вчера, когда эта дрянь белобрысая, сказала тебе, я думала ты как я… Думала что для тебя это все то же самое значит, что ты пошлешь ее, что все поймешь, а ты? Словно повод нашел… Словно… – Катя судорожно вздохнула и часто заморгала, мешая слезам.
– Да я поспорила тогда, Слава, глупость совершила на самом деле…
– Почему ты мне не рассказала? – Слава положил ладони на плечи девушки, сжал их.
– Потому что… да я и думать об этом забыла, и знаешь… – ее голос предательски дрогнул, – …если бы можно было, вернуть время назад… я бы повторила все снова. Повторила бы!
Ей уже было трудно говорить, потому что комок в горле мешал и рыдания спирали дыхание, но Катя крепилась – она при нем плакать не станет. Скинула его руки со своих плеч и отошла на шаг назад.
– Повторила, потому что это время с тобой… потому что ты… Ведь я тебя, дура… – Договорить девушка просто не смогла.
– Кать… – Слава опешил от этого признания. Он растерялся и не знал, что делать. В голове вихрем проносились варианты дальнейших действий – обнять, прижать к себе, предложить платок, похлопать по плечу, сказать что-то умное, но что?
Вот, почему ее слезы всегда лишали его равновесия?
Она же не выдержала и, развернувшись, бросилась вниз по лестнице. Слава попытался пойти за ней, но Катя крикнула ему «Договорим завтра!» и скрылась из вида. Парень прислонился плечом к стене и задумался.
Он много думал прошлой ночью о маминых словах, и понимал, что возможно он на самом деле в отношениях с женой вел себя как во всех прочих отношениях с девушками. С Зоей, например. Слава на самом деле относился к Кате так, словно это он ей что-то дал, а она ему – ничего, кроме потрясных ощущений во время секса. Словно он – центр ее вселенной. А она для него – нет. Словно он нужен ей гораздо больше, чем она ему. И девушка должна быть довольна и счастлива уже от того, что он рядом, забыл ей ее скверное поведение и дурной характер, перелистнул страницу их прошлых отношений и позволил ей считать его мужем, а саму себя его женой. И он считал, что этого достаточно. Что этого в принципе много. Всем другим было вполне достаточно. А вот Кате вряд ли этого хватило бы надолго.
А друг… что ж, ему ведь не с другом жизнь строить. Да и Димка не сомневался, когда выбрал Зою, потому что это было правильно. Для него правильно, а Славины мысли в этой ситуации были для друга вообще не важны. И, наверное, так и должно быть. За любовь нужно бороться, когда она есть. Димка вот свое счастье дождался, и принципиальность и гордость не включил, а он включил. И тошно сейчас от всего и Катьки рядом не хватает, и страшно, что и дальше ее рядом не будет.
Похоже, он совсем в себе запутался.
А главное, Катя только что заставила его взглянуть на ситуацию совсем под другим углом. Ведь с такой точки зрения он даже и не рассматривал этот спор, не искал в нем положительных моментов. Он зациклился на своем раненом самолюбии и забыл все хорошее, что было между ними за это время. Забыл, что Зоя в сравнении уже давным-давно Кате проиграла. Разве он переживал об их расставании все это время? Нет, он наслаждался временем, проведенным с женой, ему с ней было более чем хорошо. А насчет Димки Павел вчера высказался достаточно конкретно. И разве он был не прав?
Слава вернулся домой и слонялся по квартире, метался из угла в угол, пытаясь понять, разобраться в чувствах, принять в себе что-то новое. Он не мог думать ни о чем, кроме Катиных последних слов.
В ту ночь он снова плохо спал, а утром пошел в институт, надеясь увидеть жену там. Но девушка не появилась. Не пришла она и на следующий день и на послеследующий. А потом наступили выходные, самые длинные выходные в его жизни, но к понедельнику Слава уже твердо знал, чего он хочет, и что ему необходимо для счастья.
Не так было без нее. Некомфортно, неуютно, нелепо как-то стало дома.
И пусто.
Слишком свободно, слишком просторно и слишком одиноко…
В понедельник Слава снова не застав Катю на первой лекции, направился в кабинет ее отца. Постучал для соблюдения формальностей и, не дожидаясь ответа, вошел. Его тесть сидел за столом и перебирал какие-то бумаги. На него он глянул быстрым взглядом и вернулся к своему занятию.
– Здравствуй, Вячеслав. Чего-то хотел? Давай недолго – у меня много дел, заседание кафедры, деловые встречи – ни одной лишней минуты. Понедельник, как говорится, день тяжелый…
– Валерий Сергеевич, а где Катя?
– Катя? А зачем тебе знать? Катя скоро на развод подаст, ты не волнуйся, и за обучение свое тоже – Катя сильно за тебя просила.
– Какой развод? – Слава не ожидал от девушки таких скорых и категоричных мер.
– Развод, Слава, это такой процесс, в результате которого ваш брак расторгнут в официальном порядке. Смысла продолжать все это я не вижу – Катерина изменилась, это только ты один не заметил. Значит, наказание мое можно считать выполненным, а мучить дочь, которую угораздило в тебя влюбиться, я не хочу. И смотри, попытаешься этим воспользоваться ей во вред или вдруг жажда мести тебя обуяет, предупреждаю – пожалеешь, понял?
– Ничего не понял. – Слава тряхнул головой. – Катя-то где? Мне увидеть ее нужно, поговорить…
– Зачем? – мужчина был по-прежнему равнодушен. Не зол, не расстроен, ни нервничал, и это более всего пугало – его словно только что исключили из Катиной жизни, выбросили…
– Нужно. Мне нужно увидеть ее Валерий Сергеевич, сказать ей… – Слава уронил голову на руки и взлохматил волосы на макушке. А мужчина, сидящий напротив, вдруг почему-то вспомнил, как этот же самый парень сидел тут прошлый летом и так же убивался, только по совсем другой причине и совсем из-за другой девушки. Кто бы мог подумать, что все так обернется…
– В больнице Катя.
– Как это в больнице? – Парень поднял голову. – Давно?
– Около недели. На следующий день после вашего разрыва заболела.
– Но что с ней? Что-то серьезное?
– Уже нет, но вообще состояние тяжелое было, чуть не потеряли дочку. Но, пусть тебе лучше врач расскажет или Римма, я в этих женских делах ни черта не понимаю. Жена, наверное, как раз сейчас у нее, ну или будет скоро. Иди, я позвоню, чтоб тебя к ней пустили, больницу помнишь? Доктора, что тебе нос, самый красивый в мире, правил найдешь, он тебя проводит. Все, иди, не мозоль глаза.
Слава сорвался с места и скоро уже ловил попутку, чтоб добраться до жены как можно скорее. Что могло с ней приключиться за ту неделю, что они провели врозь? Как такое могло произойти в тот момент, когда его не было рядом?
С врачом у него проблем не возникло и довольно скоро его переодели, переобули и провели в Катину палату. Войдя и увидев пустую кровать, Слава сначала похолодел, но доктор, указав ему на стул, сказал, что девушка на перевязке и скоро вернется.
Слава сел и огляделся. Палата была просторной и светлой. Катя здесь лежала одна. На стене напротив кровати висела плазменная панель, на тумбочке в углу стояли в воде цветы, виднелась еще одна приоткрытая дверь, видимо там был санузел. Его осмотр прервал телефонный звонок – звонил Павел.
Парень ответил на вызов и, встав со стула, отошел к окну.
Пашка просил его срочно приехать в офис ателье и встретить там какого-то очень нужного им для развития бизнеса человека. Сам он подъехать не мог, так как зависел с какой-то своей очередной подругой, а может и с двумя. Уважительная причина, ничего не скажешь.
– Паш, я не могу сейчас приехать. У меня жена в больнице, я даже не знаю что с ней. Я ее неделю не видел…
Голос в трубке понимать ничего не хотел и настаивал на том, чтоб Слава все бросил и мчался в офис.
– Слушай, Паш, ты вообще о чем? – Парень едва сдерживал свою злость на друга. – Что значит, с бабы снимаю? Ты слышишь – у меня Катя в больнице, я пока ее не увижу никуда не поеду, ясно?
– Можешь ехать, – раздался за спиной знакомый голос, – со мной уже все в порядке.
Глава 33
Слава, сбросив вызов, торопливо повернулся на голос жены и застыл, увидев ее.
Катя выглядела плохо. Она была бледной, осунувшейся, похудевшей, с темными кругами под глазами. Стояла, немного наклонившись вперед и с таким выражением лица, словно ей было больно.
И тогда пронзительное и щемящее чувство сжало тисками его сердце. И все что раньше было важным, отодвинулось куда-то на задворки сознания, и на смену всем тем чувствам, что терзали его до этого момента, пришло одно-единственное, но, безусловно, самое важное по отношению к ней.
– Котенок… – Он порывисто подошел и попытался обнять девушку, но услышав ее глухой вскрик, отстранился. – Да что с тобой?
– Помоги лечь. – Она уцепилась за его руку.
Устроив жену на узкой больничной койке, Слава присел на стул рядом и еще раз оглядел ее. Катя никогда не была из тех девушек, что отличались хрупким телосложением. И тем не менее в ней не было ни грамма лишнего. Грудь не очень большая, Славина любимая «двоечка с половиной», зато попка была чудная – кругленькая и упругая. Болезненно худой Катя никогда не была, а сейчас она была именно такой. Тощей. Словно прозрачной. И руки, которыми она сейчас теребила поясок теплого халата, были тонкими как паутинки. И обручальное кольцо на пальце болталось…
Слава всмотрелся, пытаясь понять, чем его смущает блеск маленького камушка на золотом ободке и понял, что Катя переодела кольцо на другую руку.
Вот ведь… дурында, право слово! Нет, милая, так быстро ты от меня не отделаешься и кольцо переодеть мало…
– Зачем пришел? – Катя заметила направление его взгляда и спрятала руку поглубже в рукав халата.
– Я только сегодня узнал, Кать и сразу сюда. Прости, что не пришел раньше.
– Не было необходимости. Я с отцом поговорила, тебе бояться отчисления не стоит.
– Да что вы заладили все с этим отчислением! – Слава не сдержался. Но тут же взял себя в руки и добавил уже спокойно. – Расскажи лучше, что случилось.
– Да ничего, Слав, какая разница? Все в порядке, можешь идти домой.
– Кать, ты чего?
– Нам нужно все это заканчивать, Слава. Я столько всего говорила про тебя тогда, я уже и не вспомню сейчас, и что? Ты, каждый раз узнав о себе что-то новое, будешь закатывать мне такие концерты? Я на развод подам, когда выпишусь, это мое решение, отец его примет и отвечать за все буду я сама. Тебя не коснется.
– Дурак я, что пришел… – Слава увидел, как метнулся в него взгляд Катиных вспыхнувших гневом глаз и поспешно добавил, – …без цветов и апельсинов. И что там еще приносят в больницу? И вообще, я много ошибок совершил, Кать – рядом не был, когда ты заболела… Простишь меня за это?
– Нет.
– Знаешь, – он продолжал, словно не слышал ее ответ, – когда-то я думал, что никогда не смогу быть с тобой. Никогда не смирюсь, не приму тебя, не впущу в свою жизнь. А теперь…
Он, резко замолчав, встал и подошел к окну, повернувшись к девушке спиной.
– Что теперь?
– Теперь я без тебя не могу. Словно вместе с тобой часть себя потерял.
– Почему? – Катя спросила тихо. – Ты же об этом мечтал.
«Почему?» – он тоже думал над этим вопросом, долго думал и ответ приходил на ум только один.
– Потому что я тебя, бестолочь такую, люблю, судя по всему. Иначе, почему до сих пор не убил, как думаешь? Возвращайся домой, Кать, я не могу без тебя.
Он вернулся на свое прежнее место у кровати жены. Катя молчала и смотрела на свои руки.
– Я еще кое-что должна тебе сказать, Слав… – Добавила после недолгого раздумья.
– Не обязательно, это не имеет значения. – Слава, сморщившись, попытался отмахнуться от очередных новостей.
– Нет, имеет. – Она вскинула на него глаза. – А то потом, мало ли…
– Катя, после того что я недавно узнал, меня уже ничто не удивит, уверяю… – Он поднес ее руки к своим губам и нежно прикоснулся к тыльной стороне ладоней.
– Я тебя опоила… тогда…
– Что?
– Когда ты оказался в моей кровати, помнишь? Ты выпил-то всего два бокала пива. В последний я подсыпала мамины лекарства, понижающие давление. Пока ты в туалет ходил… Вот.
– Ну-у, – Слава взял обе ее руки в свои ладони, – слава Богу, с дозировкой не ошиблась, а то…
Он вдруг прыснул от смеха.
– Это надо же, как ты меня хотела в свою кровать заполучить? Ты со всеми так поступаешь?
– С какими всеми? Один ты оказался таким упрямым, что добровольно тебя заманить не представлялось возможным. – Катя улыбнулась в ответ. Потом улыбка пропала с ее лица. – Слава, я бы хотела тебе сейчас сказать, что сожалею о том, что сделала, но не могу. Я не жалею, сейчас – нет. Единственное, что я считаю неправильным – это причины, по которым я влезла в этот спор. Я была настолько увлечена собой, что не разглядела тебя, не поняла, что ты нужен мне. Ради тебя нужно было заваривать всю эту кашу, а не ради самоутверждения.
– Кать, это я неправильно отреагировал. И знаешь, не нужно об этом забывать – и правда будет, о чем детям рассказать, даже?
Он стянул кольцо с ее пальца и, взяв ее правую руку в свою, осторожно и медленно вернул его на прежнее место.
– Вот так все и должно было быть.
Он поцеловал ее руку, а девушка, притянув его к себе, жадно впилась в его губы. Слава ответил на ее поцелуй охотно, отпустил себя, целиком и полностью отдаваясь своим ощущениям. Которые теперь, скрашенные принятием истинных чувств к жене приобрели неведомый раннее оттенок счастья обладания любимой женщиной.
Он увлекся и, скользнув рукой под ее халат, прикасался к нежной коже, пока пальцы не нащупали на ее животе повязку.
– Что это? – Он откинул полу халата и, нахмурившись, посмотрел на плоский животик жены.
– Ничего. – Девушка торопливо запахнулась. – Операцию сделали недавно, под повязкой… в общем… Давай еще раз…
Катя чтоб не объясняться, просто притянула его лицо снова ближе к себе и прикоснулась к губам.
В этот момент они услышали тихое покашливание.
– Я не помешала? – На пороге стояла Римма Леонидовна.
– Мама… – Девушка густо покраснела. – Привет.
– Римма Леонидовна, – Слава порывисто поднялся со стула и подошел к теще, – можно вас на секунду?
– Конечно, – женщина растерянно посмотрела на дочь, пожимающую плечами в ответ, после позволила Славе увлечь себя за дверь палаты.
– Что случилось? – Спросила она зятя в коридоре.
– Поговорить нужно. Погодите я сейчас. – Он вернулся к двери в палату и заглянул в нее. – Котенок, мы в кафе спустимся. Через полчаса вернемся.
– Что происходит, Вячеслав? – Обратилась женщина к Славе, когда они уселись за столик в кафе. – Что тебе от меня нужно? Валера предупредил меня, что я, скорее всего, застану тебя здесь, но он не говорил что…
– Расскажите мне, что с Катей случилось. Она не говорит, Валерий Сергеевич меня напугал, да и выглядит она, мягко говоря, не важно. Я должен знать.
– Ну, – Римма Леонидовна усмехнулась, – Катя стеснительная до жути, когда дело касается ее женского естества. Не понимаю, откуда в ней это… У Кати киста яичника разорвалась, тебе это о чем-то говорит?
– Нет. – Парень взлохматил пятерней волосы и жалобно посмотрел на сидящую напротив тещу. – Объясните, как это случилось? Это я виноват?
– Вот знаешь, как мне сейчас хочется ответить, что да, ты… – Женщина сделала глубокий вдох и продолжила. – Но нет, ты здесь ни при чем. Так бывает иногда, кто знает, от чего они возникают все эти проблемы. Случилось все вечером, Катюше и так весь день нездоровилось. С утра она в институт ходила, хотела с отцом насчет подружки поговорить. Но почему-то не дошла, вернулась раньше расстроенная, долго в комнате была, потом ее тошнить начало, мы подумали, что она беременна… – женщина стрельнула на него глазами и пригубила кофе. – Потом у нее резко и сильно заболел живот. Мы решили, что это выкидыш, но кровотечения я не было, и Катя в больницу не поехала и скорую вызывать отказалась. Сказала, что с ней все в порядке, что ничего не болит, и спать легла.
– А почему вы сами скорую не вызвали?
– Слава, Катя взрослый человек, она сказала, что чувствует себя хорошо, что это было временное недомогание, мы хотели на следующий день идти к врачу, проверить ее на вероятную беременность.
– Катя таблетки пила…
– Я знаю, но всякое бывает. Могла забыть – это же Катя.
Они переглянулись понимающими взглядами и улыбнулись друг другу.
– Дальше-то что? – Слава нетерпеливо поерзал на стуле.
Женщина перестала улыбаться.
– Дальше, мы утром проснулись, а Кате плохо. У нее из-за этого разрыва перитонит начался – надо было сразу же в больницу ехать, а она промолчала. Не ожидала я от дочери такой халатности к себе, обычно она к своему здоровью относится более внимательно, а тут видимо события последних дней…
Парень уронил голову на руки.
– Валерий Сергеевич сказал, что Катя чуть не… – Слава не смог закончить, только выразительно посмотрел на мать жены.
– Валерий Сергеевич отличается своей волнительностью в отношении единственной дочки. Когда Кате было пять лет, она посадила занозу на палец, так он вызвал скорую и потом всем говорил, как Катенька чуть не потеряла руку. – Женщина нежно улыбнулась своим воспоминаниям, потом вдруг став серьезной. – Кате было сильно плохо. Но ты же видишь, все в порядке сейчас.
– Ничего себе в порядке…
– Ты все выяснил? – Римма Леонидовна поднялась со стула.
– Да, вроде все… – Он задумался, потирая подбородок, потом вдруг вспомнив что-то, спросил уже в спину Катиной мамы. – А она… сильно переживала, когда вернулась домой?
– Тебе этого знать необязательно. Дашь мне пятнадцать минут дочь навестить?
– Конечно. – Слава пожал плечами, улыбнувшись. Достал телефон – нужно было выяснить, что там за проблемы возникли на работе. Потом позвонил матери, сказал, что пока задержится.
Отключив телефон и убрав его в карман, парень задумался. Его, конечно, успокоила новость, что с Катей все не так плохо как преподнес ее отец, и как ему самому показалось на первый взгляд. Но вот те ощущения страха возможной потери были все еще живы в его памяти. Как просто и ясно все стало, после того как он на миг представил себе что может остаться без нее навсегда. Все на свете можно исправить: можно усмирить гордость, отказаться от принципов вот как сейчас, ни на секунду не пожалев об этом. Можно научиться прощать и самому просить о прощении – существует тысяча способов как вернуть любовь и снова стать счастливым. Одного нельзя исправить – смерти. Перед ней все те трудности, что как казалось ему раньше, он никогда бы не смог переступить, стали хрупкими, как мыльный пузырь. И так же лопнули, едва он увидел жену и понял, что у них впереди еще целая жизнь и миллион возможностей совершать ошибки и исправлять их.
Когда он поднялся к Катерине, тещи у нее уже не было.
– Ну что, Кать, поговорим теперь спокойно? – Он снова присел на стул у ее постели.
– Ну, давай. Только я не понимаю, что ты хочешь от меня услышать и чего добиться этим разговором. Мы же вроде все выяснили.
– Все, но… Кать, я объясниться хотел по-поводу своей реакции на эту новость. Просто Юля неожиданно напомнила мне про то время, когда я относился к тебе совсем по-другому. Я не буду утверждать, Кать, что я полюбил тебя с первого взгляда и все это время в институте страдал по тебе, потому что это неправда, и ты это прекрасно знаешь…
– Знаю, Слава, знаю. Я тоже не могу похвастаться в присутствии к тебе особо пылких чувств. Но ведь потом все так изменилось. Как ты мог забыть, за пять минуть перечеркнуть все, к чему мы с тобой пришли?
– А ты дала мне время? Кать, это ведь не я спровоцировал всю ту ситуацию, в которую мы с тобой тогда попали… Хорошо, – он понял, что разговор сейчас свернет не в ту сторону и приведет к очередным разборкам и выяснениям отношений, поэтому примирительно поднял ладони, – я понял насчет спора. Ты дала мне возможность посмотреть на то, что случилось с другой стороны, но ты не дала мне время принять и осознать это. Ты пойми, Кать, в тот момент передо мной вдруг встала та девушка, которую я терпеть не мог. Из-за ее раздутого самомнения, чрезмерной гордости, стервозности… Видимо я ее еще не забыл, Кать. Ты дашь мне время на это? Я надеюсь, на данный момент мы с тобой прояснили все секреты? Если ты, Кать, на мою почку поспорила, лучше скажи мне это сейчас.
– Слава, я тогда много чего натворила, много ошибок совершила, и если бы я могла сделать так, чтоб ты всего этого не помнил… Если бы можно было все переиграть, всем моим поступкам были бы другие причины, и тогда может быть, ты не реагировал бы на них так. Я половину тех глупостей сейчас не совершила бы, знаешь почему? В тот день, когда ты встретил меня в институте, я ведь шла к отцу чтоб просить его Юльку отчислить. За то, что она меня тебе сдала с этим спором. А вечером меня скрутило, и в больнице я много думала о том, что видимо это знак. Я ведь сама ей Вову вручила, и не нужен он был мне, и не из ревности, а из одной лишь вредности я их поссорила. А когда она мне ответила тем же, я хотела добиться ее отчисления и добилась бы, если бы ты мне не встретился по дороге к кабинету отца. Папа пошел бы мне на встречу, он за меня переживает. Вот об этом я жалею. Но жалеть о споре, Слава, я не могу. Не могу я жалеть о том, что помешала тебе жениться на Зое, не могу жалеть о том, что ты был моим хоть и так недолго. Я тебя люблю, Слава и я жалею только о том, что раньше этого не поняла. Не на то я спорила, дура слепая…
– Катька-Катька, – Слава прижал ее к себе, – и за что мне так повезло, а? Где я так успел нагрешить?
– Я не знаю, что мне сделать, Слав, чтоб ты забыл о том, какой я раньше была. Чтоб ты ко мне тех чувств больше никогда не испытывал.
– Да не будет больше этого, Кать! Считай этот эпизод жирной точкой во всей той истории. – Парень взял ее лицо в свои ладони. – А знаешь, я придумал: помири Юльку с кавалером. И тогда ты сама больше загоняться о Божьей каре никогда не будешь.
– Что?! – Девушка, нахмурившись, отстранилась. – Ты чего?
– А что? – Слава задумался. – Ты сможешь все парню объяснить, скажи, что ты подругу заставила, что надавила на нее, что она до сих пор по нему страдает и если он ее еще помнит… Ну, что я тебе говорю, ты же придумаешь, если сильно надо будет, правда?
– Но зачем мне это?
– Чтоб все начать сначала, Кать. Тогда мы будем смотреть на нее и помнить только о том, как ты помогла ей, а то, как когда-то предала, забудется.
– А ты что, без этого забыть мои косяки не сможешь?
– Это не ради меня, Катя, это ради тебя самой. Ну?
– Я подумаю… – Девушка вернулась в объятия мужа, прижалась щекой к его груди. – Ты меня, правда, любишь?
– Правда. – Он устроил подбородок на макушке девушки и тихонько баюкал ее на руках.
– Сильно?
– Сильно… – Слава прижался губами к ее волосам. – Очень сильно.
* * *
– Слава, поставь меня, что ты меня таскаешь всю дорогу.
– Радуйся лучше, пока таскает, потом не заставишь.
– Меня, Валерий Сергеевич, и не нужно будет заставлять, не сомневайтесь. Вы Катину сумку с вещами несете?
– Несу.
Мужчина тяжело поднимался по лестнице вслед за зятем, несущим его дочь на руках домой. Его-то молодого видимо ноша совсем не отягощала. Сегодня Катю выписали из больницы, и Слава опять забрал ее к себе. Отец попытался воспротивиться, намекая, что больше нет необходимости в дальнейшем проживании Кати с мужем, но Римма вовремя прервала поток его красноречия, кивнув на молодую пару, казалось никого вокруг кроме друг друга не замечающую.
– Валера, ты вообще о чем? Ты посмотри на них… Смешной ты, отец. Сейчас-то что спохватился? Они почти год женаты он покомандовать решил.
– Да я просто… Катя же еще ничего не решила, мы с ней это не обсудили.
– Не решила, да? – Его жена посмотрела, как Слава поднимает Катерину на руки. И как девушка обвивает руками его шею, как прикасается к его щеке губами и блаженно прикрывает глаза.
– У тебя новый лосьон? – Спрашивает Катя, втягивая носом тонкий аромат. – Вкусно пахнешь.
Отец смотрит на них, поджимая губы, но больше не спорит с женой.
Перешагнув порог квартиры, Слава, наконец, опускает жену на ноги. В небольшой прихожей тут же становится тесно, так что Светлане Алексеевне приходится с трудом протискиваться между гостями, стараясь одновременно обнять невестку, поприветствовать ее родителей и определить, куда пришедшим деть верхнюю одежду.
– Ну, здравствуй, сватья, – басит Валерий Сергеевич, – ты уж извини, что раньше не пришли, как-то не сложилось. Теперь-то, наверное, будем часто видеться.
Тем же вечером, лежа в постели, Слава задумался о том, что не смотря на то, что все снова стало как раньше, что-то в нем за эти несколько дней изменилось необратимо. Потому что теперь, Катя здесь, рядом с ним находится, потому что он этого хочет, потому что не может без нее, а не из-за сложившихся обстоятельств и тем более, не потому что ей оно надо гораздо больше. Выходит, короткая разлука для того и нужна была, чтоб все в их отношениях расставить на свои места.
Кончиком пальца он легонько прикасался к тоненькому шраму на животе жены, задумчиво смотрел на него, подперев голову кулаком, а потом его рука скользнула ниже, под резинку трусиков девушки.
Катя, которая в этот момент дремала, прижавшись щекой к его груди, встрепенулась от неожиданности и, подняв голову, чтоб посмотреть на него, напоролась на жаркий поцелуй. Сон как рукой сняло. А ловкие нежные пальцы тем временем умело ласкали ее так, что Катя вцепилась в мужнино запястье и попыталась сдвинуть его руку, отстраниться от нее.
– Ты что, котенок, – он, оторвавшись от ее губ, выдохнул, покрывая легкими поцелуями ее лицо, – не нравится?
– Нравится… Даже слишком. Но я хочу с тобой… Вместе…
– А тебе что, уже можно?
– Потихоньку если… – Катя уткнулась в его шею и нежно потерлась носом.
– Потихоньку говоришь? Тебе показать как это… потихоньку?
– Покажи. – Катя не понимает, куда он клонит, и даже увидев его хитрый взгляд, не может догадаться.
Слава подтягивает ее на подушку, а сам опускается ниже чертя дорожку из поцелуев по ее груди к животу, неминуемо приближаясь к тому месту на ее теле, где только что хозяйничали его пальцы.
Хочет ее безумно, всю, и понимает, что сейчас может не сдержаться. Поэтому дарит сначала ей наслаждение своими ласками и только потом, повернув на живот и устроившись сверху, отпускает себя. Как и предполагал, в несколько глубоких толчков придя к финишу.
– Больно не было? – Спрашивает, прижавшись к ее спине и зарывшись в волосы.
– Нет. – Отвечает сонно и, помолчав, добавляет. – Мне понравилось это твое «потихоньку».
– Ну, еще бы. – Хмыкает самодовольно и она, не видя, чувствует, что он улыбается.
– А почему у меня раньше «потихоньку» не было? – Поворачивается в его руках так, чтоб видеть его лицо.
Слава приоткрывает глаза.
– Потому что, Кать, спи давай.
– А еще будет или это так, на период реабилитации после операции?
– Если будешь себя хорошо вести, то будет. Спи Катерина.
Она, наконец, умолкает, и он проваливается в сон.
* * *
Апрельским ясным утром своего двадцать первого дня рождения Катя проснулась совсем не в романтической обстановке. А именно от звонка будильника, для верности поставленного в цинковое ведро. Грохот был такой силы, что девушка подскочила с кровати как ужаленная, думая, что случился глобальный катаклизм и пора спасаться.
Увидев причину столь резкого пробуждения, а так же заметив, что ее мужа рядом в постели нет, Катя рухнула на подушку и натянула на нос одеяло, наивно надеясь поспать еще.
– Катюша, – в комнату вошла Светлана Алексеевна, – ты не встала что ли? Сын меня предупреждал, что с тобой даже будильник в ведре не поможет. Просыпайся, дочка.
– Нет. – Катя еще глубже ушла под одеяло.
– Слава просил тебя разбудить.
– А сам он где? – Девушка вынырнула из-под одеяла и приоткрыла один глаз.
– Утром еще ушел куда-то. Только попросил тебя разбудить и проконтролировать, чтоб ты в институт пошла.
– Одна?
– Одна. У него дела какие-то срочные. Сказал, сам доберется.
Девушка села на постели, свесив ноги, и потянулась. Можно было бы конечно назло Славе никуда не ходить, а воспользовавшись его отсутствием выспаться хоть в собственный день рождения. К тому же это он ей вчера полночи спать не давал. И как только у самого здоровья хватило с утра куда-то от нее сбежать? Однако любопытство разгоралось тем сильнее, чем больше Катя думала о муже.
Про ее праздник он не забыл – обсудили вроде вчера, как и где, праздновать его будут. Славе извилину, отвечающую за креативные идеи, включать не пришлось, их просто пригласили на семейный ужин Катины родители, вместе со Светланой Алексеевной, кстати. Вот весело будет! – девушка сморщилась. Это вам не автопати в автомастерской, н-да…
Приняв душ и накрасившись, Катерина выпорхнула из дома. Машина ее стояла на своем месте, неужели Слава куда-то ушел с утра пешком? Наслаждаясь теплым ветром, пахнущим весной и чувствуя, как в душе постепенно воцаряется праздничное настроение, девушка уселась за руль.
В институте девушка Славу не обнаружила. Зевая, ждала мужа две лекции, принимала скупые поздравления, считала ворон в окне и пыталась дозвониться на его отключенный телефон.
На большой перемене, встревожившись его долгим молчанием в ее праздник, девушка вышла на крыльцо института.
Погода была чудесная – весна в том году пришла рано и снег уже почти весь растаял. Солнышко пригревало, небо было синим-синим, а легкий ветерок, играя с непослушными прядями ее волос, казалось, вливал в нее ощущение чего-то будоражащего впереди. В воздухе висело что-то таинственное, Катя огляделась вокруг, пытаясь понять, что не так, что ее так смутно точит изнутри.
На площади перед ВУЗом почему-то было слишком многолюдно. Здание института вмещало в себя все факультеты в нем расположенные, поэтому было немаленьких размеров и на переменах весной было всегда немало молодежи, но сегодня, кажется, что-то было не так. Ее окружали незнакомые лица, в основной своей массе. И вели они себя слишком уж напоказ непосредственно. В сторонке стоял несколько машин, багажник одной был открыт нараспашку и там копошились несколько парней неформальной наружности. Таких она часто видела, когда приходила на Славкины, теперь не такие частые тренировки по брейку. Муж ее был на пороге решения, которое лишит его еще одного увлечения. Как ни жаль, но работа отнимала почти все его свободное время. Не до танцев тут.
