Текст книги "Строптивый омега (СИ)"
Автор книги: dini dolll 777
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 50 страниц)
– Твой папа-омега родил тебя, когда ему только-только исполнилось семнадцать лет, – Винсент присел рядом, обнимая со спины. – Как я понял, старшее поколение не захотело, чтобы ребенок оставался с ним. На тот момент твой папа служил разменной монетой для сделки.
Он просто слушал, не шелохнувшись, а слезы текли по щекам. Бесшумно. Трудно поверить в то, что говорил альфа. Но он никогда не соврет, а значит все сказанное – правда.
– Ты на своего папу очень похож, – прошептал Винсент, слегка раскачиваясь, словно убаюкивая. – Цвет волос у тебя от него. Сейчас он живет в другом городе. Женат, но не на истинной паре, как я понял. А из детей только усыновленный им сын-омега от первого брака мужа.
– У меня нет папы, – после долгого молчания заговорил Габриэль. – И отца нет. Человек, которого ты мне описываешь, ничего для меня не значит.
– А он искал тебя, – какое-то время спустя пробормотал альфа, – Только в приюте ему отказались тебя отдать. Кстати, именно после этого тебя перевезли в другой.
Еще хуже. Если его пытались найти, теперь Габриэль чувствует себя еще паршивее. И малыш это чувствовал, отчего стал пинаться.
– Прости, – прошептал альфа, – но я считаю, что ты обязан знать, как ты родился. Сиэль будет знать, почему не можешь ты?
– А что мне это даст? – с болью спросил омега, вытирая слезы. – У меня появилась своя семья, я нашел свое счастье, зачем вновь раскрывать старые раны, вспоминая прошлое? Узнавать все это… Мне от этого ничуть не легче. Я зол, я разочарован. Почему это случилось со мной? В чем я провинился, за что лишился родителей?
– Это тебе даст возможность спросить все у него, – Винсент прижал омегу к себе сильнее, утыкаясь носом в шею. – Это даст тебе возможность все отпустить. Ты никак не расстанешься с прошлым, и мне больно, что если наш сын спросит, а где наши родители, мы не сможем ничего ответить.
– Ты назначил встречу?
– Нет, все зависит от тебя, – шепнул Винсент, – но он ждет этой встречи. И предвещая твой вопрос, я встретился для экспертизы ДНК.
– Хорошо, – слишком быстро согласился омега, учитывая все его терзания и переживания. А ведь ему строго запретили испытывать негативные эмоции во время беременности. Но так будет лучше для всех. В первую очередь для него самого. Или же он будет корить себя и переживать еще больше, упустив единственный шанс… просто увидеть человека, что дал ему жизнь.
– Мне позвонить, или сам? – Винсент игриво куснул за шейку, чтобы отвлечь любимого. Тело всегда хорошо отзывалось на ласки супруга. Тот зря переживал, что однажды Габриэль его не подпустит к себе.
– Нет, я сам с ним поговорю.
– Когда будешь готов, скажи. Я дам тебе номер Элиота.
– Сейчас, – Габриэль отстранился. – Я не собираюсь тянуть и еще больше накручивать себя. А завтра встретимся.
– Любовь моя, – Винсент поднялся следом, – прости, что заставил тебя чувствовать паршиво.
– Ты ведь будешь рядом? – тихо, словно этого никто не должен услышать, спросил омега, так и не повернувшись лицом к супругу.
– Я не смогу иначе.
***
Как омега и хотел, номер ему дали сразу же после разговора, но предпочел он переговорить с Элиотом с глазу на глаз, без посторонних. Это касалось и мужа, так что он ушел в другую комнату, прикрыв за собой дверь. Вначале присутствовало волнение и страх звонить, но взяв себя в руки (Сиэль помог, для поддержки пнув папочку), Габриэль тихо рассмеялся и погладил живот. Так что он спокойно набрал номер, слушая первые гудки.
– Слушаю, – тихий голос в трубке.
Всего на секунду Габриэль заступорился, не зная, что вообще нужно говорить родителю, голос которого слышишь впервые в жизни. Но, как он понял, фамилия поможет мужчине понять, кто его беспокоит.
– Я Габриэль Фантомхайв. Вы хотели со мной увидеться?
– Габриэль, – голос наполнился слезами. – Хотел, и до сих пор хочу.
– Завтра, где и когда Вам будет удобнее? – омега старался говорить спокойно и давалось это тяжко, слыша на том конце всхлипы мужчины.
– Назови сам адрес. Мне Винсент рассказал о твоем положении, я приеду.
Было одно особенное место. Тот самый парк, куда Габриэль любил убегать в детстве. Где и нашел свое укромное место. Но до него они вряд ли доберутся.
– Риджентс-парк. Надеюсь, Вы знаете где это.
– Да, я знаю, – Элиот улыбнулся, – я буду ждать вас там.
– До скорого.
Это было последнее, перед тем как отключиться. Дольше разговаривать Габриэль не мог. Завтра будет возможность, а сегодня он вытянул из себя все силы. Поговорил меньше минуты, а такое чувство, что проработал весь день. Да и есть внезапно захотелось.
– Сейчас, малыш, – с улыбкой обратился к Сиэлю, погладив по животу. – Завтра у нас будет тяжелый день. А пока мы вкусно поужинаем.
Винсент в этот момент сидел на кухне, задумчиво глядя куда-то в потолок. Он весь извелся, не зная, как его омега за дверью. Тот застал его врасплох, обняв со спины, а затем поцеловал в щеку.
– Кажется, кто-то мне мстит? – Винсент слегка дернулся, проморгавшись. – За случай в кабинете?
– А ты испугался? – шепнул на ухо.
– Есть немного, – Винсент улыбнулся. – Как себя чувствуешь?
– Выжатым. А еще мы с малышом хотим кушать.
– Тогда надо срочно вас накормить, – Винсент поднялся с диванчика
Выбор как всегда огромен. А предпочтения омеги все так же не меняются. То, как он извращался над едой… для многих можно сбить аппетит. Винсент же уже привык. Его даже смогли уговорить попробовать что-то из того, что омега себе наготовил. От воздержания выплюнуть дрянь немедленно, помогла улыбающаяся мордашка омеги. После разговора он впервые показал свою улыбку.
– Лучше я буду есть это по отдельности, – Винсент запил стаканом сока.
– А чем плохи креветки со сгущенкой?
– Соль с сахаром надо есть отдельно, – улыбнулся альфа. – Я еще не отошел от пива с вишней.
– А нам нравится, – воротил нос омега, губами обхватив креветку. – М, точно! У нас авокадо есть?
С вопросом Габриэль тут же полез в холодильник, но сколько бы не обшарил – ничего. С таким несчастным видом он повернулся к альфе, что у того сердце екнуло.
– Винсент…
– Диктуй список, – уже без лишних вопросов вздохнул альфа.
– Авокадо, копченная рыба, сладкие сухарики, чипсы со вкусом креветок, шоколадное мороженное. О! И еще вишня закончилась.
– Хорошо, через полчаса привезу, – ласково поцеловал губки омеги.
В такие моменты Габриэль всегда устраивался в комнате для отдыха, возле окна стоял мягкий диванчик, на нем лежал плед и раскрытая недочитанная книга. А если хотелось заняться чем-то другим, то на подоконнике всегда лежал ноутбук. И сегодня, не изменяя своей маленькой традиции, Габриэль устроился на своем месте, прикрыл пледом открытые ноги и накрыл округлый животик. Но как-то за чтением он случайно задремал. Да и супруг задерживался. Сказал на полчаса, но прошел почти час.
Винсент вернулся с несколькими пакетами продуктов. В магазине случилась жуткая очередь, из-за чего альфа слегка припоздал. Пакеты отнес на кухню.
Омегу обнаружил в комнате отдыха, заснувшего. Тихо присел на краюшек дивана, погладив по румяной щечке.
– М-м… – нахмурив личико, омега стал постепенно открывать глаза, а встретившись взглядом с любимым, не сдержал улыбки. – Любимый мой вернулся с долгого пути.
– Прости, немного задержался, но накупил столько всего вкусного, – ласково прошептал альфа, нежно целуя в губы.
Самое вкусное он подарил сейчас, когда поцеловал. Габриэль с радостью принял угощение, обвив шею руками и заставив наклониться еще ближе. Если бы не хорошая реакция, альфа так бы и придавил его.
– Пойдем, ты вроде хотел кушать, – Винсент, насладившись омегой, оторвался с хитрой ухмылкой.
Приняв помощь, чтобы подняться на ноги, Габриэль прижался к боку мужа. Так и теплее и спокойнее.
– А ты все купил, что я просил?
– И даже больше. А еще я ужасно хочу творожно-рисовую запеканку. Что на это скажешь?
– А? Так, её же делать нужно, – задумчиво ответил Габриэль, прикидывая в уме, успеет он ее приготовить, при этом не свалившись спать. И, возможно, два часа он еще сможет продержаться.
– Я сам приготовлю, не переживай, – тепло улыбнулся альфа. – Дай хоть чуть-чуть порадовать тебя тем, что альфа помогает по дому.
– Для помощи по дому ты и нанял прислугу, – сильнее прижался к мужу, прикрыв глаза. Особняк, не их прошлая квартира, теперь до кухни путь не близок, особенно когда спускаешься со второго этажа.
– Мелиса приходит всего два раза в неделю, да и когда ты родишь, ты не сумеешь вымывать дом каждый день, – улыбнулся альфа, – а тут помощь от любимого альфы. Это разные же вещи.
– Ну тогда, любимый, – особенно выделил последнее слово Габриэль, усаживаясь за стол. – Удиви своим кулинарным шедевром. Но сначала авокадо с чипсами мне.
– А можно чипсы из авокадо, – подумал альфа, – ведь делают из яблок и бананов, например.
Винсент стал доставать нужные продукты. Разные пачки чипсов оказались перед омегой сразу, а вот авокадо еще надо помыть. Еще и на разные вкусы понакупал (зная, что желания омеги могут поменяться). Так и получилось. С сыром оказались предпочтительнее, чем с креветками. К тому же, Габриэль их уже ел сегодня. Винсент только и слышал за спиной довольное хрумканье.
– Вкусно-вкусно. Только вот…
На этом «только вот» беременный полез в холодильник, достав кетчуп и майонез. Так стало еще вкуснее.
– И все-таки интересно, почему у беременных так странно меняются предпочтения? – задумчиво бормотал альфа, пока намывал фрукты.
– Не у всех. Бывают и без таких извращений во вкусе. Вспомни того же Дэниса. Единственный сдвиг с ним произошел, когда ему не хватало кальций и он стал есть мел.
– Я в школе его тоже ел, – пожал плечами альфа, – и могу сказать, что круглый был вкуснее квадратного.
– Кальций не хватало? – удивился Габриэль. – Сейчас и не скажешь. Кости крепенькие.
– Не знаю, – ухмыльнулся Винсент, ставя на стол вазу с фруктами. – Просто он был вкусный.
Как бы то ни было, Габриэль все равно не захотел бы съесть мел. Куда вкуснее макать чипсы в намешанный соус из кетчупа и майонеза. Так он и не заметил, как схрумкал первую пачку. К тому времени Винсент поставил тарелку с нарезанными фруктами. Они тоже были съедены с соусом. Пока омега уплетал фрукты, альфа поставил вариться рис для запеканки, доставая остальные продукты. Рецепт он помнил с детства, а потом его стал использовать Габриэль из книжек мамы. Спустя какое-то время альфа тоже научился готовить эту запеканку, мечтая, как будет самолично баловать сынишку, когда они будут оставаться дома одни, а папочка на работе в больнице в ночную смену, например.
Не верилось, что омега смог продержаться до полного приготовления. Велик был шанс, что он заснет прямо за столом. Уж сколько раз проскальзывали зевки и закрывались глаза. Соблазнительный запах помогал вернуться в реальность. И оно того стоило. Когда разрешили попробовать запеканку, Габриэль готов был съесть первый кусочек с ложкой.
– Вкуснятина!
– Не переборщил с сахаром? – улыбнулся альфа, наблюдая за довольным омегой, который сейчас выглядел, как хомячок. Хотя Винсент сейчас был не лучше, тоже с удовольствием ел свое же творение.
– В самый раз. Я бы еще соли немного добавил. Но все на вкус повара. Не беременного, – не удержался, чтобы вставить последний комментарий с тихим хихиканьем.
Хорошо, когда можно было отвлечься. Совсем недавно Габриэль так сильно был подавлен… Завтрашняя встреча тоже многое изменит, но сейчас он просто наслаждался временем, проведенным с любимым человеком.
После ужина они еще немного посмотрели телевизор (точнее омега пытался найти что-то интересное, а Винсент решил проверить почту, по работе). Но не прошло и десяти минут, как Габриэль заснул.
========== Часть 84 ==========
Утро встретило Винсента уроганчиком по имени Габриэль, который метался по комнате, как загнанный тигр в клетке. Альфа, еще сонный, оперся локтями на постель, приподнимаясь.
– Тебе чего не спиться? – зевнул Винсент, увидев, что его пробуждения даже не заметили.
– Что делать? Мне страшно идти. Я жутко нервничаю. Черт побери… Ой, прости, малыш. Язык мой – враг мой. Никаких ругательств, тебе нельзя такое слышать. Помоги мне унять волнение. Ай! Ну, не пинайся так сильно, нам еще одеться нужно. Что-то нормальное. Не могу же я выйти, как не пойми кто. О чем я думаю?.. Боже, я же не на свидание собираюсь. Может, правда, не пойти? Но тогда как я буду выглядеть в его глазах? Нет… нужно.
– Успокойся, – Винсент, поднявшись с постели, обнял за талию, останавливая беготню. – Все будет хорошо. Я буду рядом. Да и Элиот не производит впечатления жестокого человека. Встречи с Френсис много хуже, чем с ним.
– Ты не понимаешь… – затих в объятьях омега, – это не просто встреча с давнишним родственником или знакомство… Так вообще не должно происходить. Я не должен знакомится с родителем спустя двадцать пять лет, это ненормально.
– Давно пора понять, что у нас ненормальная семейка, – тихо рассмеялся альфа. – Тебя никто не заставляет общаться с ним дальше, но это шанс вам обоим рассказать все, что у вас лежит на душе. Лучше сейчас, чем когда ты под старость будешь жалеть, что так и не узнал тайну своего рождения.
Весомый аргумент. Молчание в ответ говорило о том, что Габриэль согласился со словами мужа. Оставшееся время он вел себя спокойнее. После завтрака они оба отправились на встречу. Чем раньше она пройдет, тем лучше для всех.
В парке было не многолюдно. Денек выдался солнечным, даже теплым для начала осени. Листья еще не потеряли свой зеленый цвет. На улице было хорошо, особенно беременному омеге. Пока они шли, на глаза попался странный мужчина с такими же пепельными полосами, как и у Габриэля, только прическа была обычным ежиком. Мужчина был достаточно высок, хотя с привлекательной фигурой. Он нервно теребил в руках телефон, оглядываясь по сторонам, пока не обратил внимание на шедшую к нему супружескую пару.
– А вот и Элиот, – махнул рукой Винсент.
Одна рука омеги легла на живот, и взгляд он потупил. Небольшая трусость встречаться глазами с родителем, пока они к нему только направляются. А когда дошли, волей неволей, Габриэль вновь взглянул на него. Если убрать пару морщин, то у них будет одно лицо. Небольшое отличие было в форме носа и цвета глаз. У Элиота они больше карие-зеленые, у Габриэля же чисто зеленый цвет.
– Здравствуй, Габриэль, – первый нарушил молчание Элиот, нервно теребя в руках телефон. Он хотел обнять своего ребенка, который стал таким красивым мужчиной. И, жаль, что Элиот не имел отношения к его воспитанию.
Рука супруга, что сжала плечо омеги в подбадривающем жесте, справилась со своим делом. Габриэль смог заговорить, после приветствия старшего омеги:
– Здравствуйте. Пожалуй, я задам вопрос, что так долго меня мучил: почему?
– Это весьма долгая история, – тихо начал старший омега, – поэтому предлагаю хотя бы тебе присесть на лавочку.
– Хорошая мысль, – подал голос Винсент, – сейчас пойдем в кафе, закажем вам по чашечке ромашкового чая, а там поговорим.
И пока никто не успел вставить слова, альфа потащил обоих в кафе неподалеку.
Только когда все расселись, удивленному Элиоту дали слово продолжить.
– Начну, наверное, что я забеременел тобой в шестнадцать лет, родил в семнадцать. Родители были в ярости, когда узнали о моем положении. Естественно, они попытались отвезти меня в клинику на аборт. Это же позор семьи. Не знаю как, но тогда я сумел удрать. Какое-то время жил у друзей, знакомых. Об альфе и речи не шло, он заявил, что рано ему становиться отцом. Он был старше меня на восемь лет. Я чувствовал его второй запах. Я был счастлив, что в столь раннем возрасте нашел свою пару. Но получил вот такое вот заявление. Ему ребенок был не нужен. К концу пятого месяца я остался и без друзей, где мог бы продолжать обитать. Родители запугали их чем-то. Я остался один. Отправился по совету одной из мам моего бывшего одноклассника в приют для таких, как я. Не самое приятное место, но выбор состоял, либо я остаюсь в приюте, либо иду на поклон родителям, которые могут точно лишить меня ребенка. Я был разменной монетой для отца. Он обещал меня одному альфе, чтобы укрепить позиции на рынке и что-то еще в этом роде. Я предпочел приют. Хотя они приезжали и заставляли вернуться. Я не хотел. Но тут вставал вопрос, что мне делать, когда ты родишься? Я не работал. Меня попросту не брали. Кому нужен беременный подросток, которому скоро рожать? Правильно, никому. Жил на небольшое пособие, которое хватало для оплаты комнатки в приюте и немного еды. Когда пришло время рожать, я родил мальчишку-омегу. Все, что я успел, это подержать тебя немного на руках, пока в палату не ворвался мой самый главный кошмар – родители. Они заявили, или я пишу от ребенка отказ, либо мне выдают свидетельство о смерти, а ребенка оформят, как подкидыша. Сам понимаешь, и тот, и тот варианты предполагали отдать тебя в приют. Я не хотел выбирать. Но и долго отбиваться не мог. Я устал, меня клонило в сон. Когда я проснулся, тебя рядом не было. А мне сунули заявление с отказом.
Я истерил, кричал. Меня положили в психдиспансер, объясняя это тем, что жизнь во время беременности сыграла со мной такую злую шутку. Когда меня выписали за примерное, скажем так, поведение, ко мне наведался мой дорогой альфа с просьбой показать ему ребенка. Я ему отказал, сказав, что по его милости ребенка у меня отобрали. Он ушел, а спустя время я узнал, что он спился и повесился. Я пытался тебя отыскать, но везде мне тыкали тем, что я сам отказался от ребенка и какой я урод, что, не имея ни образования, ни средств к существованию, я пытаюсь найти ребенка, которому в приюте было лучше. Я пошел учиться на терапевта. Встал на ноги. Тебе тогда исполнилось семь лет. Я попытал удачу еще раз, чтобы забрать тебя, но мне отказали, сказав, что тебя перевели в другой приют в Лондоне, а там твой след потерялся.
Слушая рассказ, Габриэль с каждым новым предложением ужасался все сильнее. Жизнь не его одного потрепала. И что за семья у него такая безумная?.. Под конец, когда Элиот затих, омеге поплохело. Его лицо побелело и он прикрыл рот ладонью, словно его вот-вот стошнит.
– Простите, Элиот, мы до уборной отлучимся, – альфа улыбнулся кивнувшему мужчине, обнимая супруга за плечи и помогая встать.
Встав у крана, омега врубил холодную воду и несколько раз ополоснул лицо. Вроде стало лучше. Но полностью отойти от услышанного он еще не скоро сможет.
– Это кошмар какой-то… Как мне быть?
– А как ты хочешь? – Винсент присел перед любимым на корточки. – Тебе решать. У вас обоих своя жизнь. Вам надо отпустить прошлое или попытаться наверстать упущенное. Решать только вам. Я поддержу любое решение. И Элиот был готов, что эта встреча может произойти только раз.
– Он такой же, как я, – вытерев лицо бумажным полотенцем и выкинув в ведро, Габриэль обернулся к мужу. – Нас обоих потрепала жизнь. И пусть как-то, но он пытался меня найти.
– Жизнь порой ставит перед нами тяжелые испытания, – Винсент обнял любимого, целуя висок.
– Идем обратно.
Винсент кивнул. Элиот все также сидел на своем месте, задумчиво глядя перед собой. Он не сразу заметил возвращение пары. У него видимо была привычка, когда нервничал, что-то делать с руками, и сейчас вновь вертел телефон. Удивил его и немного испугал момент, когда руку накрала чья-то теплая ладонь. Это был Габриэль. Элиот непонимающе и немного испуганно взглянул на сына, ожидая его дальнейшей реакции.
– Я долгое время тебя ненавидел. Тебя и отца. Я не понимал, почему должен выживать в приюте, где нет места спокойной жизни и постоянно нужно искать свое место, чтобы не стать изгоем. Почему я не могу быть, как другие нормальные счастливые дети, в кругу семьи. И ждал вас. В каждом взрослом человеке, что приходил к нам, видел свое спасение. Месяц за месяцем. Год за годом. В конце концов я покинул стены приюта после совершеннолетия. Я не знаю, как повернулась бы моя жизнь и кем бы я стал без друзей и своего мужа. Они поставили меня на ноги, изменили мою жизнь. Я, возможно, никогда бы и забеременеть не смог, если бы не повстречал Винсента. У меня был большой шанс стать бесплодным. И я поклялся, что если у меня появится ребенок, то никогда не отдам его. Не поступлю так же, как со мной. Но как выяснилось… меня не бросали, – Габриэль сжал ладонь чуть сильнее. – Я могу обвинить тебя, папа, лишь в том, что ты не думал головой, забеременев так рано, когда организм омеги только начинает перестраиваться.
Элиот сидел, не шелохнувшись. На глаза навернулись слезы. Он не верил, что когда-нибудь вообще увидит своего ребенка, а тут… Мужчина не выдержал. Подорвавшись с места, он обнял Габриэля, разревевшись у него на плече.
– Прости, – прошептал он. – Я не хотел, чтобы ты испытывал подобное.
Габриэль не стал отталкивать, только немного отстранился, переживая за свою кроху. Родительские объятья отличаются от дружеских и объятий любимого человека. Они такие же тёплые, в них чувствуешь себя под защитой, но есть одно отличие – только рядом с тем, кто подарил тебе жизнь, ты чувствуешь себя ребёнком. Не важно сколько тебе лет, неважно что ты мог обогнать в росте, ты ребёнок. И всегда в глазах родителей им будешь.
Осторожно обняв в ответ, Габриэль сам не сдержал слез. Он так долго об этом мечтал, и уже не надеялся на чудо. Жизнь и без этого подарила собственную семью. И все же…
– Даже мне, альфе, сейчас разреветься захотелось, – вздохнул Винсент, нарушив такую идиллию.
Габриэль слепо нашарил руку супруга и сжал в своей. Но вскоре Элиот сам отстранился.
– Я в растерянности, – слабо улыбнулся мужчина, – мне кажется, что все это сон.
– Если бы Винсент не стал копаться в моём прошлом, мы возможно и не встретились бы никогда, – Габриэль обернулся к любимому, с благодарностью и безграничной нежностью смотря ему в глаза.
– А вчера он был готов меня прибить, – немного пожаловался альфа с довольной улыбкой чеширского кота.
– Я хоть один косой взгляд в тебя кинул?
– Ты со мной не разговаривал.
– Это не правда, – отрицал в свою защиту Габриэль, возвращаясь к чаепитию. Очень вкусный в этом кафе делали чай, и особенно десерты. Но отпить один глоточек не позволил проснувшейся малыш. – Вот же будущий футболист.
– А кто у вас будет? – улыбнулся Элиот, заинтересованно поглядывая на пузико сына.
– Омежка, – голос смягчился и Габриэль любовно погладил себя по животу. – Сиэль.
– Ты тоже очень много пинался, – вспоминал Элиот.
– А мое имя и фамилия, – Габриэль поднял взгляд на родителя. – Ты мне дал или поменяли?
– Милтон, – Элиот улыбнулся, – моя фамилия. Габриэль – имя моего дедушки.
– Это хорошо, – в ответ слабо улыбнулся омега. Для него было важно услышать, что имя было дано родителем.
– Я даже и не надеялся, что тебе это имя сохранят.
– Сохранение фамилии в нашем случае более невероятная вещь. Они ещё живы? Твои родители?
– Мы не общаемся с того случая, – нахмурился Элиот.
– А что насчет твоей семьи? Винсент рассказал мне о твоем муже и сыне. Они знают, зачем ты уехал сюда?
– Знают, – вздохнул Элиот, – мы больше друзья. Его истинный умер. Несчастный случай.
Неприятная вещь. Габриэль невольно скривился, и так сильно захотелось опять взять мужа за руку, что он немедля это сделал. Да и будь его воля, вообще бы к нему на колени перебрался, тогда бы его крепко обняли.
– Мы учились вместе с Дином, – улыбнулся такой нежности Элиот. – Неплохо сдружились. Он женился, потом стал вдовцом с маленьким сыном на руках. Я старался помогать, когда была возможность, так и сошлись.
– А почему не пытался забеременеть вновь?
– Я не сумел сохранить одного ребенка, не был уверен, что смогу дать что-то второму, – понурил голову мужчина.
– Обстоятельства ведь изменились, – улыбнулся Габриэль. – Возможно, тебе стало бы легче, не мучило бы так сильно чувство вины, если бы появился второй ребенок. Ему бы ты отдал свою любовь. Ту, что не получил я.
– Мне ужасно стыдно перед тобой, – вдохнул Элиот. – Я ведь всегда был для тебя тем, кто бросил.
– Главное, что сейчас я узнал правду. Не сказать, что мне стало легче. Такую судьбу, как у тебя, я никому бы не пожелал. Мне жаль, что все так сложилось.
– Кто знает. Может, оно и к лучшему. У тебя замечательный супруг. Скоро будет ребенок.
– Да, – сжал ладонь альфы сильнее, – ради него я прошёл бы свой ад ещё раз. И нужно отдать должность его настойчивости. Правда, милый?
– Ага, – Винсент поцеловал ладошку супруга. – Габриэль и подарки мои не принимал, и на свидания не хотел ходить. Если бы не его друг из приюта, он и не признался кому-то что я его пара.
– Вот как, – хохотнул Элиот, – но я его понимаю, после предательств очень сложно кому-то верить.
– А растаял окончательно после серенады, – притворно вздохнул альфа.
– Я согласился на свидания с его отцом после колыбельной, которую он сыграл мне на фортепиано, – задумался Элиот. – Единственное, о чем я сожалею до сих пор, что не сумел ее записать.
– Так вот от кого мне эта страсть перешла, – как-то себе под нос проговорил Габриэль, но его услышали.
– О чем ты? – заинтересовался Элиот.
– Иногда я играю на фортепиано. Сиэль очень любит слушать, – положил ладонь на живот.
– У твоего отца был феноменальный слух, он мог подобрать ноты, стоило только раз прослушать песню, – с грустной улыбкой рассказывал Элиот. – Я всегда удивлялся, как он мог играть песни, которые играют обычно на нескольких инструментах.
Габриэль как-то подозрительно улыбнулся. Одного взгляда Элиту хватило, чтобы понять, что талант отца перешёл к их сыну.
– У меня сохранилась только одна его фотография.
Элиот достал свои документы, откуда вытащил небольшую потертую фотографию парня. Ее явно делали не спонтанно, скорее это фото из какого-то фотосета. И что было примечательно. У этого парня тоже были зеленые глаза. Он не блещет красотой. Габриэль бы и не понял, что это его отец, если бы заранее не сказали.
– Он был задирой, заводилой и душой компании, – Элиот отвернулся от фотографии. – Я думал, что у нас все будет хорошо, ведь я был единственным, на кого из омег он обращал внимания. И если бы, – мужчина сжал зубы, – если бы он не повел себя по свински, ты бы рос в семье. У него была возможность остаться со мной.
– Почему? Ведь он твой истинный. Как можно не хотеть от своей половины ребенка? – задал вопрос родителю, но посмотрел почему-то на мужа. Если их сравнить, Винсент просто спал и видел, как бы малыш поскорее родился, сиял ярче звездочки, сдувал с Габриэля пылинки. Не важно в каком бы возрасте омега забеременел.
– Я не знаю, что им тогда руководствовало, – Элиот сделал глоток чая, чтобы скрыть подобравшийся ком к горлу, – это была его ошибка, из-за которой он потом и повесился.
Габриэль с удовольствием бы заткнул уши, не слушая этот кошмар. А поставив себя на место папы-омеги, вновь стало дурно. Он бы не пережил смерть истинного.
– Не всем везет с парой, – вымученно улыбнулся Элиот, – тебе повезло. У тебя будет замечательная семья. Ты и твой супруг сможете дать Сиэлю все, что необходимо.
– Мы ведь увидимся еще? – после недолгого молчания спросил Габриэль.
– Если ты захочешь, то я буду очень счастлив, – закивал Элиот, а взгляд наполнился детской радостью от такого вопроса.
– Я был бы рад познакомиться с твоей семьей. Как считаешь, Винсент? – обратился к мужу, получив от него еще один поцелуй на костяшках пальцев.
– Думаю, это вполне можно устроить, – кивнул альфа, – я бы тоже пообщался со всеми вами.
– Если хотите, – Элиот улыбнулся, – но Габриэлю трудно, наверное, на шестом месяце переносить перелет.
– Можем приехать позже. Когда рожу и малыш окрепнет.
– А можно, – скромно попросил Элиот, – мне приехать на рождение внука? Если позволишь его таковым считать.
– Конечно, – без замедления ответил Габриэль. А ведь кто бы мог подумать…
– Буду рад, – вновь засиял старший омега. – А теперь я хочу услышать о тебе все, что ты захочешь рассказать. Чем увлекаешься? Чем занимаешься по жизни?
– В данный момент сижу дома, но по профессии я хирург. Не так давно стал владельцем клиники.
– А я вот всего лишь в терапевтах, – хохотнул Элиот. – Но ты молодец. Думаю, что ты станешь очень хорошим врачом, к которому будут стремиться попасть. Уверен, что ты очень целеустремленный.
– Надеюсь, что не будут, – в ответ улыбнулся Габриэль. – Пусть будут здоровыми и не попадают на операционный стол. Если бы не один хороший друг, с кем я познакомился еще будучи в приюте, то не выбрал бы дорогу в медицину. Он сумел изменить мое мнение к людям, дал понять, что не все вокруг враги. И я решил, что буду помогать людям.
Благородный ответ, наполненный чувствами, очернил вырвавшийся наружу внутренний маньяк.
– Ну и изучать строение человека так увлекательно. Заглядывать в самые потайные места. Интерном я очень любил работать в морге.
– Нет, не ошибся в выборе имени, – тихо рассмеялся Элиот, – твой дедушка-альфа был патологоанатомом.
– О, откуда корни идут, – поубавил свой энтузиазм (маньяк вновь заснул – но он обещал вернутся). – Надолго ты в Лондоне?
– Я не думал, что наша встреча примет такой светлый поворот, поэтому взял обратный билет на вечер.
На столе не было бумаги, но зато были салфетки. Габриэль выпросил у супруга ручку (бизнесмен наш дорогой всегда с собой носит, зацепит на переднем кармашке пиджака и ходит), и написал адрес дома, протягивая через стол в сторону родителя.
– На всякий случай. Если захочешь приехать в гости.
– Спасибо, – Элиот положил салфетку в нагрудный карман. – Когда родишь, ты тоже должен приехать к нам. Мы с мужем сейчас живем в Уэльсе. Там тихо и спокойно.
– Если мой муж меня отпустит.
А посмотрев в его сторону, Габриэль удивился, что тот шарится в телефоне. Волшебный тычок локтем в бок всегда спускает на землю.
– Опять работа?
– Ой, – альфа заулыбался, – да, Марк просил с почты переслать один договор, чтобы сверить некоторые документы. Еще минута, и я снова с вами, господа омеги.
– Бизнесмен мой, – с улыбкой закатил глаза Габриэль.
Как-то за разговором они выпили чай и заказанные сладости. Хотя в последнем наверняка один беременный омежка постарался. Ребеночка ведь тоже нужно кормить, а время уже к обеду близится.
– Должен же я семью обеспечить, – гордо отозвался Винсент, утыкаясь обратно в телефон, печатая сообщение Марку.
– Забавный он у тебя, – Элиот весело цокнул языком, – впервые вижу, чтобы так боготворили кого-то. Он на тебя с обожанием смотрит.
– До недавнего времени я считал, что со всеми истинными так. После того, как я забеременел его забота утроилась, теперь разве что не носит на руках двадцать четыре часа в сутки.
– Двадцать четыре не могу, – отозвался альфа, – восемь часов ты спишь, и двенадцать я работаю, если брать полный рабочий день.
