Текст книги "Строптивый омега (СИ)"
Автор книги: dini dolll 777
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)
– Левые мысли? Переживания? Духота? Невкусный обед…
– Вполне вероятно, – кивнула женщина. – Придерживайся правила – до родов жизнь прекрасна и никаких переживаний. Тогда и обморок не повторится.
– Хорошо, приму к сведению, – кивнул Габриэль и вновь вернул взгляд на мужа. Но того не отлепить от экрана. Пришлось щелкнуть пальцами перед лицом. – Снимок сделать?
– А? – проморгался Винсент. – Сделать. Два.
– Зачем два?
– Одну тебе и домой, вторую мне в бумажник. У меня будет крошка-омега, на это же любоваться и любоваться.
– Андж, – с улыбкой обратился омега. – Пополни наш альбом, пожалуйста.
– Уже, – Ангелина протянула альфе похожие фотографии, – получай, папаша. Любуйся своим сокровищем.
– Жду не дождусь зимы, – с упоением принялся разглядывать своего малыша.
Как обычно после процедуры Габриэль стер с живота прозрачную субстанцию и за ширмой стал одеваться обратно, пока супруг любовался теперь уже снимками. Так его и потащили на выход, опасаясь, как бы в косяк не врезался. Только в машине он смог оторваться.
– А теперь тебе пора на работу, милый мой.
– Спасибо тебе за малыша, – альфа наклонился к омеге и поцеловал. – Я счастлив. У нас будет замечательный ребеночек, которого я обещаю оберегать всеми силами.
– Поблагодаришь, когда сможешь взять его на руки, – улыбнулся Габриэль, уже самостоятельно потянувшись за поцелуем. И он слишком затянулся. Они настолько сильно увлеклись, что спас их только клаксон, когда локоть альфы случайно надавил на него.
– Черт, – рассмеялся альфа, – надо отвезти тебя домой.
– Отвози, – не стал спорить омега, возвращаясь в нормальную позу (в процессе чуть не перебрался к альфе на колени). И на обратном пути он вновь стал жевать жвачку с чертовыми пузырями. А когда вкус пропал, сплюнул на ладонь и стал растягивать.
– Если что-то будет не так, сразу звони, – поцеловал перед отъездом на работу.
– Обязательно. Экстренный вызов – единичка, – кивнул омега, как и утром проверяя костюм на наличии какого-нибудь изъяна. Но нет, все идеально. Альфа как с обложки модного журнала. Порой не хочется отпускать, ведь крутятся вокруг всякие шалавы.
– Люблю тебя, – коснулся губок, – и тебя, Сиэль, – Винсент наклонился и поцеловал животик. – Не хулиганьте без меня.
– Пока-пока, – у дверей, оперевшись о косяк, махал ручкой. Времени у омеги предостаточно. А вот чем его занять…
– Хм… Где я там о домашнем батуте вычитал?..
***
Винсент приехал на работу за пятнадцать минут до назначенного времени. И все сотрудники, без исключений, заметили, как сиял их шеф. Явно случилось что-то очень хорошее. А уж как приезду обрадовался Марк, нужно было видеть. Ведь он послушался совета начальника, предложил поставщикам спустится в их прекрасный буфет. А те и рады стараться. Кто ж знал, что они голодные, как черти.
– Чего вдруг пораньше? – с удивлением спросил Марк, старательно скрывая облегчение. Единственное, чем удалось занять гостей, чтобы те не кидали в зама недовольные взгляда, как раз-таки еда. Теперь же все в порядке, начальник на месте, он их успокоит.
– Как освободился, так и приехал, – широко улыбнулся Винсент.
– А сияешь-то чего так?
– У меня сынишка-омега будет, – огорошил новостью Винсент. Казалось, он готов, как ребенок, захлопать в ладони.
– Уже пол сказали? Во дела, – усмехнулся Марк, по-дружески хлопнув по плечу (лишь слегка переборщил силой, но на то были причины). – И не расстроен, что не альфа?
– Нет, – Винсент обнял за плечи, – я даже счастлив. У меня дома будут два замечательных омеги. Маленькое хрустальное чудо.
– Над головой сердечек не хватает, – несильно пихнул локтем в бок. – Сосредоточьтесь на работе, босс. Не стоит нашим гостям видеть это глупое выражение лица.
– Если принимающий в хорошем расположении духа, то и гостям комфортно, – усмехнулся Фантомхайв. – Идем уже скорее, хочу домой раньше.
– А я против что ли? – фыркнул блондин.
Время перекуса подходит к концу. А вот получат они новый товар для издания игрушек «Фантом» или нет, зависит от хорошей сделки.
========== Часть 82 ==========
Прошла еще пара месяцев. Пара безумных для альфы месяцев. Он тихо ужасался тому, как играют гормоны в его беременном супруге. Что тот только не вытворял: просился арендовать квадроцикл и прокатиться по кочкам (получил отказ), прыгнуть с парашютом – туда же. Единственное, что позволил альфа – пострелять в тире его друзей. Там омега был под присмотром. Он и сам порой не понимал своих желаний. Все выходило спонтанно, как только щелкнет в голове, так и хочется совершить задуманное до чесотки рук. Стоп-кран и тонный якорь в лице супруга всегда вовремя останавливал от безрассудных желаний. Лишь позже Габриэль понимал, в какую опасность подвергал себя и малыша. Вдруг что не так произойдет, это же трагедия.
Как бы то ни было, жизнь не стояла на месте. Порой доходило до беременного омежки, что дергать супруга по пустякам, не есть хорошо. Тому тоже нужен отдых. А то ведь и после работы устает, и домой приезжает целое испытание получает. В такие дни омега давал перерыв мужу, не дергал по пустякам, и вообще сидел тише воды ниже травы. Но они оба знали, что это временное затишье. Что-то, да придет в буйную головушку Фантомхайва-младшего.
В один из таких дней Габриэль вдруг решил научиться играть на гитаре. Почему бы и нет? В дни, когда приходилось сидеть дома, нужно было чем-то себя занять. Вот он и пробовал в тайне от мужа. А когда смог научится, неожиданно приехал мужа навестить. Подбросить любезно согласился Джесси, и, пожелав удачи, уехал по своим делам. Многого Габриэлю и не нужно было. Что удивительно, в офисе его все знали. Никаких пропусков не требовалось, чтобы супруга начальника пропустили. Секретарь объяснил, что в данный момент господин Фантомхайв на важном совещании и когда освободится, никто не знает.
Не страшно. Габриэль найдет чем себя занять в его личном кабинете. С гитарой за спиной, что надежна была упакована в чехол, он зашел в обитель мужа. Девушка предложила чая, на что омега с вежливой улыбкой отказался. Так его и оставили одного.
– Ну что ж, – размял пальцы, кладя гитару на рабочий стол, – пора размяться.
Какое-то время омега сидел в одиночестве, секретарша только печенье ему принесла. Габриэль не отказался. Винсент зашел в кабинет, не обращая ни на что внимания, полностью поглощенный чтением отчета. Пока до его обоняния не дошел знакомый запах. И какого же было удивление, когда он поднял взгляд от документов.
– Что ты тут делаешь? – хлопал глазами Винсент.
Взят аккорд до мажора для разогрева. И следом полился прекрасный голосочек:
– О милый шут, любимый шут.
Пришел к себе ты с документом.
А я сижу тут битый ча-а-ас,
Хочу порадовать напевом.
А я сижу тут битый ча-а-ас,
Хочу порадовать напевом.
Не знал, никто, что буду здесь.
И я подумал слишком поздно.
Но вот, второй куплет поше-е-е-ел,
А я вновь радую напевом.
Но вот, второй куплет поше-е-е-ел,
А я вновь радую напевом.
Та было… ой!
Серенада прервалась, когда омега почувствовал толчок. Малыш так и говорил: «Папа, заткнись, дай поспать».
Винсент, сначала вообще не понимал, что происходит. Стоял истуканом и пялился на своего омегу. Когда он научился играть на гитаре? Зачем пришел сюда? Только вот когда тот сморщился, альфа словно ожил, уронив документы на пол и подлетая к омеге.
– Что случилось? – с беспокойством стал осматривать любимого.
– Сиэль, – прикрыв один глаз, ответил Габриэль. Этим и стало ясно, что с ним случилось. Недоволен малыш, вот и пнул родителя. Но вроде бы быстро успокоился. Отложив гитару, омега погладил по животу.
– Решил проучить хулигана-папу, – вздохнул с облегчением альфа, положив свою ладонь рядом с ладонью омеги. Малыш откликнулся на двойную ласку родителей. Только пинок уже был послабее.
– Ну хватит, милый, я больше не буду петь, – с улыбкой просил Габриэль, совсем не радуясь пинкам, после первого сильного. Но кто бы послушал. Под ладонью альфы малыш пнул еще раз.
– Не будет, – подтвердил с улыбкой альфа, не отнимая руки, но ребенок пинаться перестал.
– Значит, папу слушаем, а меня нет, да? – склонил голову, обращаясь непосредственно к малышу, но в ответ тишина.
– Потому что папа-альфа всегда успокаивает скальпель в попе папы-омеги, который любит выкинуть что-нибудь странное, – тихо рассмеялся Винсент, нежно коснувшись щечки супруга поцелуем.
– Я так старался, разучивал аккорды, все пальцы болят от струн, – взгляд брошен на гитару. – Только вот слова пришлось изменить. Сиэль не дал допеть последний куплет.
– Значит, – Винсент прижал голову омеги к груди, – малыш решил дослушать ее в другой раз.
– Угу, – с обидой в голосе согласился Габриэль. Рука потянулась к рядом стоящему блюдцу с печеньем (которого уже почти не осталось).
– Только вот, – Винсент заставил омегу прилечь на диван, – скажи мне, почему ты решил приехать сейчас. Я ведь не разрешал тебе садиться за руль, чтобы исключить лишний стресс.
– А я и не сидел за рулем. Даже если бы захотел, не смог. Ты же запер гараж. Меня Джесси довез, – Габриэль прервался на секунду, откусывая половину печеньки. – Я хотел спеть тебе серенаду.
– В рабочее время? – немного скептически поинтересовался альфа. – А дома спеть? В тишине и спокойствии?
– Настрой уже не тот будет. На руку сыграл эффект неожиданности, – слово «эффект», из-за не прожеванного печенья вышло не очень. – Как работа?
– Точно, работа, – Винсент пошел поднимать документы, что уронил. – Вполне неплохо. На собрании слушал отчеты о делах фабрики. Будем расширять ассортимент до детской мебели.
Габриэль забрал гитару и стал перебирать аккорды. Обещал малышу, что не будет петь, но насчет игры дело не заходило. Хотя так хотелось что-нибудь вставить.
Пока в голову не пришла идея спеть колыбельную:
– Тили-тили-бом
Закрой глаза скорее,
Кто-то ходит за окном,
И стучится в двери.
– Не пугай ребенка, – покачал головой альфа, не отрываясь от документов, – лучше сыграл бы ему на фортепьяно дома.
– Cыграю когда-нибудь, – дал неопределенный ответ омега и тут же сфальшивил с аккордом. – Вот же… Пальцы так быстро начинают болеть после зажатия струн. То ли дело гладкие клавиши. Самый большой страх – это потянуть связки на руке.
– Дело времени.
Винсент встал за омегу и сходу зажал аккорд. Тому осталось только провести по струнам. Звучный минорный аккорд. Минор всегда звучит красивее мажора.
– Ты сам подбирал аккорды? – Винсент улыбнулся. – Просто есть ряды похожих аккордов, когда пальцы проще переставлять, – что альфа и продемонстрировал, переставив ту же комбинацию пальцев на другой лад.
Не нужно было дергать рукой, все рядом и действительно удобнее. Габриэль запомнил, когда супруг повторил ряд и попробовал повторить.
– Так, – первый аккорд, – звучит, – второй аккорд, – приятнее, – третий аккорд, – намного.
За попытку вновь запеть малыш вновь зашевелился. На сей раз не пинал, будто бы просто устраивался поудобнее.
– Ну что ты? – Габриэль прервался в игре, вновь поглаживая по животу.
– Пинается? – альфа присел рядом, с интересом оглядывая супруга.
– Скорее устраивается поудобнее, – со смешком озвучил свои мысли омега.
– Попробуй напеть что-нибудь еще, – предложил Винсент, забирая гитару. Сыграет он.
Особых слов не нужно, Габриэль решил просто промычать вертящийся в голове мотив одной песни. Винсент сумел подстроится и наигрывать простыми аккордами. И на этом моменте их прервал пришедший Марк.
– Опа, – усмехнулся тот, быстро скрывая удивление, – беременные атакуют уже на работе.
– Не очень культурное приветствие, – Винсент закатил глаза. Только Марк мог обломать такую романтику. – У тебя что-то стряслось?
– На пару слов, босс. Есть пару вопросов, – на этом Марк ушел, но перед тем как закрыть за собой дверь, подмигнул омеге в знак приветствия.
– Кабинет в твоем распоряжении, – Винсент отставил гитару и поцеловал младшего мужа, – секретарша тоже, – тихо ухмыльнувшись, альфа покинул кабинет.
Целый кабинет в его распоряжении, значит… Можно пошариться. Милый ведь ничего не будет прятать, ведь так?
Мысленно настроив себя на позитивную волну, Габриэль начал свой осмотр с рабочего стола. Ничего интересного в выдвижных ящичках помимо канцелярий, каких-то документов, обычных чистых листов. На самом столе тоже мало разнообразия. Пару фигурок, часы, опять же бумаги, фоторамка. Остальной осмотр тоже не принес плодов. Ничего интересного. Тогда уж Габриэль достал парочку чистых листов, взял карандаш и стал творить от нечего делать.
Винсент вернулся в кабинет с новой кипой макулатуры. Бросил короткий взгляд на диван. Омеги не было. Перевел за стол. Габриэль сидел, задумчиво смотря в окно.
– Что-то не так? – заинтересовался Винсент, окончательно отрываясь от изучения бумаг.
Реакции ноль. Винсент тихонечко подошел со спины, крепко обнимая.
– Не печалься, друг, я куплю тебе другую игрушку.
– О, господи! – от испуга воскликнул омега, да и вздрогнул так, что мог бы подпрыгнуть на месте, только объятья и удерживали. – Винсент, черт возьми, не смей меня так пугать! Когда рожу, на здоровье, но до того никаких подкрадываний!
– Я же обратился к тебе, – альфа поцеловал в висок, укладывая руки на животик омеги, как бы и перед малышом извиняясь за свою оплошность, – но ты так задумался.
– Взгляни, – Габриэль взял со стола четыре изрисованных листа, – природа, лошадь в поле, мальчик с воздушными шариками и ежик. Один вопрос, почему на последнем рисунке мне не пришло в голову сделать фон? Это же просто… еж. Без ничего. На формате А4.
– Тебя так волнует рисунок? – с непониманием отозвался альфа, разглядывая картинки.
– Скорее напрягает. Это единственное, чем я смог себя занять.
– В таких рисунках только психологи разбираются, – Винсент тихо рассмеялся, – не бери в голову, считай ежика нарисовал наш сынишка, а дети не всегда рисуют фоны.
– Хорошо, хоть колючки не забыл, – фыркнул Габриэль, откидывая свои шедевры обратно на стол. – Пожалуй, я поеду обратно домой.
– Посиди еще минут пятнадцать, я звонок совершу, – Винсент остановил омегу, – а потом поедем вместе.
– Хорошо, – кивнул омега, возвращаясь обратно на мягкое, на диван.
– Вот и умница, – улыбнулся Винсент, усаживаясь за стол и беря в руки городской телефон.
Под серьёзных тон супруга Габриэль занимал себя тем, что заплетал прядки в маленькие косички по бокам. Все лучше, чем сидеть без дела. Кабинет он осмотрел и обшарил вдоль и поперек. Альфа краем глаза наблюдал за омегой, понимая, что тому ужасно скучно, поэтому разговор не стал затягивать. Ровно пятнадцать минут, что Винсент упросил у супруга.
– Едем домой? Или в детский магазин?
– Кроватку выбирать? – глаза засияли.
– Ты ведь давно хотел обустроить детскую, – кивнул Винсент с теплой улыбкой.
Теперь-то уж никакой скуки, напротив, беременный омежка превратился в юлу. Ни минуты покоя, чего только стоит дорога. Винсент впервые хотел приклеить любимого к сидению, чтобы тот не ерзал так сильно. В магазине альфа только и успевал глазами следить за шустро передвигающимся супругом. Пока омега бегал по магазину, он спокойно выбирал товары для сынишки.
Выбор огромен, и все такое прекрасное, что глаза разбегаются. Была бы воля, Габриэль купил все. Но нужно только одно! Из-за выбора он больше расстраивался. Когда дело дошло до главной вещи, ради чего они приехали в детский, омега крутился возле товаров, в раздумьях начиная грызть ноготь на большом пальце.
– Что-то попалось на глаза? – Винсент уже прикатил целую тележку, где лежали погремушки, соски, ползунки и еще что-то. Вот уж продавцы не ожидали такого от альфы.
– Это, это, это, это, это, это и вот это, – на все перечисленное указывал пальцем. – Но что лучше? Я прямо разрываюсь.
– А что тебе первое попалось на глаза? – Винсент отставил тележку и обнял со спины, успокаивая панику.
– Та что первая, – указал на белоснежную кроватку-люльку с нежно-голубым балдахином. – А потом пошли остальные.
– Значит, первую и возьмем? – Винсент коснулся виска омеги в поцелуе.
– А тебе нравится? – с такой детской наивностью в голосе спросил омега, что заставил супруга умилится.
– Конечно, мне нравится, – Винсент огляделся, – но я бы купил две, одну к нам в спальню, как раз качалку, а вторую ту, которую можно переделать в диванчик. Такой же расцветки, например.
– Отличная идея, – воодушевленно откликнулся Габриэль, вырываясь из объятий альфы. Консультант к ним только подошел, а омега уже утянул его в разговор.
В конце концов они приобрели две кроватки, как альфа и предлагал, и младший-Фантомхайв остался полностью удовлетворенным. Оставшуюся дорогу улюлюкал с малышом, в деталях расписывая время, когда он появится на свет, и конечно же не забывал гладить по животу. Винсент не мог налюбоваться на любимых, иногда его ладонь сама тянулась к животику. Альфа был счастлив, а еще он решил сделать любимому сюрприз: вместе с кроватками он дозаказал, пока омега еще и сам накидывал в тележку одежду для малыша, пеленальный столик, комод и коляску из того же комплекта, которые как раз должны доставить к их приезду.
Должен был признаться Габриэль, что сюрприз удался. Удивление быстро сменилось радостью, после чего счастливый до невозможности омега повис на шее супруга, а тот не промах, сразу на руки подхватил.
– Когда ты все успеваешь? И где отыскал? Почему я не увидел такой хороший комплект?
– Они в журнале были с теми двумя кроватками, спросил, оказались в наличии, – Винсент заулыбался, радуясь, что сумел угодить любимому. Счастье было ключом из Габриэля, а, значит, оно становилось и счастьем альфы. – Я уверен, нашему небу понравится.
– Обязательно понравится.
Склонившись еще ближе, Габриэль утянул любимого в чувственный поцелуй. И пока он выражал свою благодарность, грузчики поспешили собрать детскую мебель там, где им указал до этого глава семьи.
– Мы закончили, – произнес один из грузчиков, выйдя к хозяевам. – Стенка собрана.
Раньше бы, возможно, Габриэль смутился показывать столь яркие чувства перед посторонними, сейчас же ему было наплевать на всех, кроме своей семьи. Он бы и дальше посидел на руках у супруга, если бы тот не отпустил его, усадив в кресло.
Винсент расплатился с рабочими и с довольной улыбкой вернулся к супругу, который так и не сдвинулся с места. За время, что он отсутствовал, с беременным произошли перемены. Не внешние, скорее внутренние. И кажется, у кого-то заиграли гормоны. Но оно и не удивительно. Достаточно только проследить за супругом. Он всегда был чертовски красивым. Не только лицом, но и телом. И не раз Габриэль называл его дьяволом. А как иначе? У него даже походка идеальна. Вот омежка и возбудился.
– Что-то не так? – Винсент немного обеспокоено подошел к супругу. – У тебя щечки покраснели. Ты, случаем, не затемпературил?
Только альфа протянул к нему руку, как в нее вцепились обеими руками. Габриэль прижал ладонь ко рту и шумно выдохнул. Запах любимого. С ним можно как успокаиваться, так и возбуждаться. В обоих случаях действует незамедлительно.
– Габриэль, – Винсент сел рядом, пытаясь понять, что происходит с его омегой на этот раз.
Не стоило произносить его имя таким тоном. Омега неосознанно простонал и стал ерзать на месте. Ноги сводил вместе от накатывающего возбуждения, и кажется, белье уже намокало от появившейся смазки.
– Вот оно что, – Винсент почуял запах, – я думал, что ты сегодня ужасно устал, – хитрым голосом произнес альфа.
Габриэль ничего не ответил, только повернул ладонь альфы и вобрал два пальца, указательный и средний в рот, медленно и с наслаждением посасывая.
– Неужели ты так меня хочешь? – Винсент обнял за талию. Пальцы его прикусили.
– Очень хочу. Так сильно, что уже весь мокрый.
– Мне это льстит, – Винсент вынул пальцы изо рта, – только сначала я должен был помыть руки. Мало ли какая гадость осела на них. Совсем не думаешь о своем здоровье.
– Так пойдем в душ. Я тебя всего вымою, – без всяких возражений Габриэль потащил супруга в ванную комнату. Передвигаться уже было неудобно из-за смазки, но он терпел, ведь скоро они оба разденутся.
Винсент не стал возражать. Наоборот, он дал своему омеге волю исполнять с ним свои желания. Однако и сам хотел немножечко поиграть.
– Чего ты ждешь? – спросил омега, когда уже стоял обнаженным, распуская волосы, отросшие до поясницы, а альфа так и стоял одетым. Только рубашку расстегнул.
– Жду, когда ты примешь душ, а затем я, – состроил невинное лицо, стараясь не засмеяться от своей же игры. Габриэль выглядел весьма забавно, когда начинал обижаться и негодовать.
– Издеваешься?
– Почему я издеваюсь? – альфа якобы заинтересованно склонил голову, спрятав руки за спину.
– Тебя нисколько не трогает, что твой обнаженный и возбужденный супруг стоит посреди ванны и спрашивает, какого черта, ты не раздеваешься? Действительно, зачем это нужно?
Шкала раздражения превышает норму. Габриэль недовольно поджал губы и сжал руки в кулаки. Еще немного. Совсем немного, и он психанул, разворачиваясь и скрываясь в кабинке душевой. Чертов альфа. Несмотря на то, что омега злой, он все еще возбужден. От обиды на глаза стали наворачиваться слезы. Из-за шума воды, он не услышал, как дверца кабинки открылась. Только успел почувствовать, как обняли за талию, а шеи коснулись губы.
– Не плачь, – тихий шепот на ушко. – Тебе надо улыбаться, ведь наш малыш чувствуешь, когда папочка грустит. Да и мне не хочется, чтобы на таком личике были слезки.
– На каком «таком»? Мое лицо изуродовано шрамом, – тихо швыркнул Габриэль, начав гнуть палку по-новой. Опять вспоминая прошлое.
– А для меня оно все равно остается самым милым на свете, – успокаивающе оглаживал талию, перемещая руки на кругленький животик. – И наш будущий ребенок тоже будет так считать.
Габриэль развернулся в объятьях, устраивая голову на груди мужа, а руки на его спине.
– Я люблю тебя сильнее всего на свете, – альфа запустил пальцы в волосы омеги, слегка массируя голову.
Свою любовь Габриэль выразил иначе. Грусть сменилась игривым настроением. Его ручки поползли вниз, пока не смяли упругую задницу. Любимые булочки.
– Нет, вы посмотрите, – наигранно обреченно вздохнул альфа, – я его тут думаю, как успокоить, а настроение, бац, сменилось.
– Во мне сейчас гормоны бурлят. Пора бы и привыкнуть за несколько месяцев, – чуть ли не замурлыкал омега, проводя пальчиками между ягодиц. – Прелесть какая.
– Я то привыкну, – альфа довольно неожиданно перехватил ручки омеги, поднимая их над головой, – только гормоны меня совсем не жалеют. Стану седым к рождению малыша, а мне этот цвет не пойдет. Не в столь раннем возрасте.
– Седым ты можешь стать, если меня на какой-нибудь экстримал потянет в своем положении.
– Я переживаю за вас каждую секундочку, а если твои гормоны заставляют тебя то плакать, то смеяться, самое время лезть за стену, думая, когда же бомбочка замедленного действия вновь начнет лить слезки.
– Божечки, ты хоть когда-нибудь расслабляешься? – ужаснулся омега.
– У меня стал очень чуткий сон, – печально вздохнул альфа, – я просыпаюсь от каждой твоей попытки во сне лечь поудобнее.
– Ты же не высыпаешься! – уже не так наигранно стал переживать Габриэль и по расширенным глазам можно увидеть, насколько он шокирован признанием супруга. Если тот, конечно, говорит правду.
– А что делать, – пожал плечами альфа. Он не соврал, действительно просыпаясь достаточно часто от копошения омеги. Хоть тот все еще спал, приходилось ему помогать устраиваться поудобнее. – Сейчас важно, чтобы ты чувствовал себя хорошо.
– Нет-нет-нет, в таком случае мне проще хоть один день поспать в другой комнате. Это же сколько я тебя мучаю?.. – скорее уже для себя задал этот вопрос Габриэль, глядя под ноги.
– Я все равно приду к тебе, – улыбнулся Винсент, отпустив руки омеги и беря в руки мочалку, – я не смогу заснуть, зная, что тебе может быть неудобно или холодно.
– Я покидаю много подушек и возьму пуховое одеяло. Нам будет удобно и тепло. А ты выспишься. Все счастливы, все довольны.
– Как я могу быть счастлив и доволен, когда два моих сокровища будут так далеко от меня? – альфа вздохнул, массируя плечи омеги мочалкой с гелем с запахом персика и йогурта.
– Всего на один день, – ласковым тоном стал убеждать омега, привычно кладя руки на живот. Малыш не беспокоил.
– Не стоит переживать, – Винсент переместил руки на шею, а потом на голову, намыливая любимые шелковистые локоны, – Если бы мне было плохо, я бы давно тебе в этом признался.
– Ты бы не признался. Только не когда тебе плохо.
– Потому что тебя нельзя волновать, – пытался объяснить, что два плюс два все-таки будет четыре.
– Проклятье, я тебя звал сюда не для того, чтобы лить слезы, а потом разговаривать. Я все еще возбужден и хочу тебя. Хватит мыть голову, – Габриэль отошел назад, позволяя воде смыть пену. И как только смыл, вернулся в объятья, заставляя к себе наклониться и впиваясь в губы.
Винсент мысленно поставил себе пометку, что-то придумать с бушующими гормонами. Нет, он не был против секса, только вот местечко тут явно неудобное для беременного омеги.
Отдачи почти никакой. Габриэль это почувствовал, потому и отстранился. Выражение лица так и говорило: «Если не хочешь, мог бы сразу остановить».
– Хочу, – Винсент кивнул на свое достоинство, – только тебя надо перенести на более удобное место. Будет очень неудобно, если мы останемся в душевой кабинке.
Момент прервал проснувшейся ребенок. Так сильно зарядил папочке по ребрам, что Габриэль чуть воздухом не подавился. С тихим «ох», он одной рукой взялся за живот, а второй впился в предплечье мужа.
– Черт, – альфа одной рукой придержал омегу, а второй попытался достать его халат. – Что ты, Сиэль, папочке же больно, – обратился альфа к малышу, словно тот мог услышать его на таком расстоянии.
– Помоги мне добраться до спальни, – попросил Габриэль, пока не получил новый пинок. Так часто малыш еще не пинался. Обычно по ночам беспокоил и редко днем.
Винсент накинул на омегу халат, поднимая на руки.
– Сейчас, – альфа, не обращая внимания, что голый, понес мужа в комнату. – Интересно, будет ли Сиэль плакать по ночам, когда родится?
– Если сейчас он так беспокоит, то вполне вероятно.
Стоило только принять лежачую позу, Габриэль осторожно выдохнул, прислушиваясь к ощущениям. Вроде бы малыш успокоился.
– Вырастит, будет такое же шило в попе, как у нас с тобой, – Винсент прилег рядом. – Хотя надо попробовать воспитать его тихим омежкой, от которого будут все без ума.
– Откуда взяться тихони в нашей семейке? – усмехнулся Габриэль. Халат задирался, стоило начать сгибать ноги в коленях, открывая вид на все еще стройные ножки. Вообще, несмотря на беременность, фигура омеги не сильно изменилась. Не считая живота, конечно же. Винсент был прав, говоря, что беременность ему будет к лицу.
– Кто знает, каким ты был в детстве, – улыбнулся Винсент, – я по ночам не плакал, как мама рассказывала.
– Я… – омега так и не подобрал слов, нахмурившись.
Он не помнил себя до пяти лет. Не помнил, кто за них ухаживал и каким был сам. Ему никогда не говорили. Было лишь упоминание, что тот воспитатель, что давал особое внимание, заменяя мать или папу-омегу, уволился.
– Мне не говорили, каким я был.
– Уверен, что ты был тихим спокойным малышом, – с ласковой улыбкой ответил на эти слова альфа. – А теперь у тебя есть семья, которая тебя любит и уважает.
– Ни за что не откажусь от своей кровиночки, – омега поджал губы, обнимая свой живот, тем самым хотел обнять ребенка. Зарождалась сильнее злость на собственных родителей, что бросили его, словно мусор. – Лучше сдохнуть, чем собственноручно отдать чужим людям.
Винсент на мгновение напрягся. Он не знал, рассказывать омеге или нет, но кое-что он все-таки нарыл. Но вряд ли правда понравится ему больше, чем он себе придумал.
Габриэль не заметил перемены в его настроении, продолжая думать о своем. И все сильнее хмурил брови и кривил губы. В какой-то момент Сиэль, чувствуя изменения, начал шевелиться. Для омеги это был знак. Хватит думать о прошлом. У него есть настоящее и собственное крохотное чудо под сердцем. И от того, что он ворошит прошлое, волнует не только себя, но и близких ему людей.
– Прости, маленький, – Габриэль слабо улыбнулся, поглаживая по животу. И малыш ответил, его пинок был совсем слабым, даже безболезненным, словно он сейчас сам пытался обнять папочку.
Так и успокоился. Габриэль прикрыл глаза и устроил голову на груди мужа.
– Винсент?
– Что такое, ангел мой? – ласково погладил по голове, устраивая одну ладонь на животике супруга.
– Я тебя задел своими словами?
– Какими? – не понял тот, заинтересованно поглядывая на любимого.
– О том, что лучше бы умер, чем отдал нашего ребенка.
– Нет, – покачал головой альфа и, прежде чем омега возмутился, – потому что нашего малыша никто не отберет. С момента рождения он будет лежать в одной палате с тобой. А я буду постоянно с вами.
И плод их любви перестал беспокоить частым шевелением. Габриэль повернулся чуть-чуть набок, сильно не беспокоя живот.
– Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, – тихо рассмеялся альфа, – мы тебя любим.
– Тогда вы позволите мне вздремнуть на часик, – растянул губы в улыбке, прикрыв глаза.
– Конечно, – Винсент подтянул омеге на плечи одеяло, – отдыхай.
========== Часть 83 ==========
Не все длится прекрасно и беззаботно как хотелось бы. Порой случаются вещи, после которых в человеке что-то меняется. Он может не понять этого, но факт остается фактом. Прошлое настигло неожиданно. Именно в тот миг, когда этого не ожидаешь. Так случилось… После разговора, когда Габриэль припомнил свое прошлое и родителей, прошло чуть больше недели. И все могло бы быть забыто, если бы в один из вечеров Винсент не признался в одной важной вещи.
– Помнишь, ты говорил, что не оставишь нашего ребенка? – как-то спросил задумчивый альфа. – А если бы сложились обстоятельства, что у тебя отобрали возможность воспитывать?
– О чем ты? – настороженно спросил Габриэль, прижимая руки к животу. Прошлое никогда не приносило ничего хорошего, а разговор именно к нему и возвращался.
– Я не про Сиэля, – слабо улыбнулся альфа, заметив это действие, – про тебя.
Из-за непонимания омега только сильнее хмурил брови. Но, кажется, смысл слов стал до него доходить, что отнюдь не приносило радости.
– Что ты успел выяснить?
– Имена, – только и сумел произнести альфа.
– Зачем ты пытаешься копаться в моем прошлом?..
– Ради тебя и копался, – вздохнул Винсент, – каждый должен знать того, кто дал ему жизнь, особенно когда отказ от ребенка заставили подписать.
Подписать… До чего же мерзко. Горько усмехнувшись, Габриэль прикрыл глаза и отвернулся, чтобы супруг не видел, что на глаза стали наворачиваться слезы. Он всегда считал своих родителей ничтожествами, что так просто от него отказались и поклялся, что если когда-нибудь у него появится собственный ребенок, он никогда так с ним не поступит. А как же теперь получается? Если бы не давление на родителя, он мог бы жить, как любой ребенок, рядом с родными. И не выживать в чертовом приюте, раз за разом надеясь, что и за ним придут родители…
