Текст книги "В твое доверие. По рукоять (СИ)"
Автор книги: Dididisa
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
Мне так нравилось это чувство, эта тонкая эмоция, что я, снова глазами застряв на его правой брови, которая во всей красе открывалась передо мной, не подумав, выпалила:
– Тебе идёт этот пирсинг…
Эрику явно понравились мои слова – он больше не сдерживал свою улыбку.
– Ты нарушаешь субординацию сейчас, осознаешь?
Она была такой обаятельной, такой заразительной, что я невольно улыбнулась в ответ.
– Мне кажется, я всю дорогу плохо что осознаю, – я тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и уже серьезнее добавила вслед. – Забираю свои слова обратно, прошу прощения, сэр.
– Нет, не заберешь. Потому что я уже принял твой комплимент, – властно заявил Эрик и плавно крутанул руль, вводя нас в поворот. Появились знакомые, давно не посещаемые мною улочки и переулки. Через пару кварталов мы будем у штаба Бесстрашия. – И если ты ещё раз в личном разговоре со мной скажешь «сэр», Грейс, пеняй на себя.
Когда он произнёс моё имя, по шее пробежались мурашки. Я даже забыла, что он там сказал в конце – все остальные слова стерло его медленное, с вибрирующими нотками «Грейс».
Эрик так был не похож на остальных лидеров, с кем мне приходилось общаться.
В том-то и была вся беда: я с опаской начала осознавать, что его-то я меньше всего хотела звать так, как следует по уставу.
Пока я пыталась сосредоточиться и успокоить участившийся пульс, Эрик неожиданно резко спросил меня, развеяв располагавшую, несмотря на все каверзные вопросы и волнующие полутона до этого, к диалогу атмосферу:
– Почему ты решила уехать тогда?
– Это долгая история… – я ответила ему честно, не задумываясь, вглядевшись в мужественный профиль его лица.
Машина аккуратно остановилась невдалеке от охраняемого входа во фракцию. Прежде чем выйти, Эрик чуть наклонился в мою сторону, окутав всё тесное пространство между нами своим запоминающимся ароматом эвкалипта и сигарет, и, медленно растягивая слова, произнёс, не сводя глаз с моих чуть приоткрытых губ:
– Что ж. У тебя будет возможность и время рассказать мне ее сегодня вечером.
***
Мы молча расстались у входа во фракцию – Эрик и солдаты патруля потащили изгоя к какому-то другому выходу из здания.
Когда я вышла из машины, он больше не посмотрел в мою сторону, будто на сто процентов уверенный, что я приду вечером в назначенное место.
А я всё пыталась собрать мысли в кучу, разлетевшиеся напуганной стаей голубей в голове, едва его дыхание коснулось моего лица в конце разговора – что же этот мужчина с такими внимательными серыми глазами и удушающим обаянием делает со мной?
Мужчина, с которым я никогда бы в жизни не смогла представить двусторонний, нормальный (ага, конечно, «ты спишь с ним?») диалог.
Мужчина, с которым меня снова свела непредсказуемая судьба, до этого мелькавший в моей жизни только в негативных ситуациях.
Мужчина, чей авторитет и власть ломали меня на маленькие атомы, которые он потом собирал в свои руки, как драгоценный песок.
Эрик, что ты со мной делаешь?
Какую игру ты ведешь?
Я ведь чувствую твою тщательно замаскированную, но проскальзывающую в словах, мимолетную заботу. Я вижу, что тебе не всё равно.
Но на что именно тебе не всё равно – на меня?
На нас?
Нет. Мне всё это просто кажется…
Хотелось подойти, взять его за шкирку и громко спросить: «Что ты хочешь, говори сразу и напрямую!»
В голове была полная каша, в области сердца что-то сильно щемило, низ живота тянуло и замирало в предвкушении, стоило мне вспомнить его запах, его взгляд, его слова.
Так не должно быть, это неправильно.
Я должна выяснить, должна понять, что между нами происходит, потому что ещё чуть-чуть и будет очень поздно.
А вдруг уже ничего не исправить?
Он забирал меня у меня самой по маленьким частицам, присваивая себе, как военные трофеи, а я всё никак не хотела себе в этом признаваться.
Когда я прошла почти половину штаба, Яму и столовую, вспоминая, где находится тату-салон, я ощутила, насколько сильно я устала за эти дни, насколько сильно была вымотана и физически, и эмоционально, и насколько дельным был совет Эрика просто пойти поспать.
Но с Шайло всё равно нужно было увидеться, да и попроситься на некоторое время остаться у неё в комнате или квартире, что у неё там, чтобы отдохнуть.
Мне нужно было её общение, чтобы отвлечься от всех этих кишащих в голове мыслей.
Я нисколько не жалела о своём решении быстро выклянчить себе выходной.
И если бы я могла повторить эту поездку с Эриком, я бы сделала это, несмотря на его прямолинейные и нахальные вопросы.
***
Проверив ещё раз, на месте ли слот памяти в кармане, я вошла в полумрак тату-салона.
Не успела я пройти и полшага, как меня окутало облако кучерявых волос и протяжный визг подруги по инициации:
– Грейс!!! Да ладно, блять! Неужели это ты? – Шайло повисла на моей шее, крепко обнимая.
Я прижала её к себе со смехом.
– Я тоже очень соскучилась! – воскликнула я в ответ, наблюдая за спиной Шайло, как мастера отвлеклись от своих клиентов, с любопытством оглядывая нас.
Она, наконец, отстранилась, но всё ещё держала меня за плечи, озирая меня шустрыми чёрными глазенками:
– Моя крошка стала совсем взрослой! – шутливо поменяв голос, прощебетала она и рассмеялась. – Почти не поменялась, просто стала краше и взрослее.
– Ты тоже совсем не изменилась, – я улыбнулась ей чуть уставшей улыбкой, мечтая где-нибудь сейчас же лечь и подремать.
Шайло потащила меня к одному из свободных кресел в углу, где нам никто бы не помешал. Она присела напротив, умерив свет в лампе рядом, чтобы мы могли и визуально скрыться от чужих глаз.
Оглядевшись по сторонам, она заговорщицки зашептала:
– Это правда, что ты приехала с Эриком?
Я не смогла скрыть отразившееся удивление на лице.
Разговоры, и те об Эрике, а мне так хотелось о чём-нибудь другом…
– Эээ… Да… Но откуда ты знаешь?
Шайло игриво повела бровями и придвинулась поближе.
– Слухи по фракции распространяются быстрее скорости света, а уж если они касаются Эрика…
Я сглотнула, чувствуя как горло начинает саднить от неприятного предчувствуя.
– Что ты имеешь в виду? – тихо спросила я, не сводя с подруги глаз.
– Я совсем забыла, что вы там на полигоне, как на необитаемом острове, без контакта с цивилизацией живёте! – Шайло забавно хлопнула себя по лбу, но мне было не до смеха. – Конечно, ты не можешь знать, что тут во фракции происходит, и кто о ком что говорит. Наш общий знакомый тут целая ходячая легенда…
Я приготовилась слушать её, параллельно пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, и в этот момент к нашим креслам подошёл один из Бесстрашных, только вошедший в салон.
Шайло, завидев его, отмахнулась и грозно выдала:
– Я занята, блять, не видишь?
Я приподняла брови, гадая, позволительно ли было так общаться с клиентами, но ведь это же Бесстрашие – любая грубость здесь была отчасти нормой.
Бесстрашный парень тут же ретировался под злым взглядом Шайло. Она обернулась обратно ко мне и продолжила, как ни в чём не бывало, откинувшись на спинку своего сидения:
– Эрик, по слухам, тот ещё ловелас – чуть ли не каждый день новые бабы. Мне кажется, во фракции кроме меня, никого не осталось, кто бы ни потрахался с ним. Не в моём вкусе, слава Бесстрашию!
Она изобразила рвотный рефлекс и рассмеялась, не замечая, похоже, как стремительно меняется выражение моего лица…
Как же я была благодарна полумраку помещения, скрывшему мои эмоции сейчас.
Едва я услышала её слова, как почувствовала скользящее по глотке жгучее ощущение ярости, будто съела ворох углей из чаши, куда будущие неофиты капали свою кровь на церемонии выбора фракции.
Ярости на саму себя.
Ну что, идиотка? Довольна?
Давай-ка проанализируем, что мы сейчас имеем: первое – слухи просто так не рождаются, и Эрик видный и привлекательный во всём мужчина, а это значит, что львиная доля правды в них есть. Второе – раз во фракции никого не осталось, если верить словам Шайло, да даже если не воспринимать их буквально, можно понять, что ему захотелось чего-то нового и разнообразия – почему бы не заарканить наивную, тупую Грейс с полигона, которая возомнила обо всём этом невесть что? Третье – ты, дура безмозглая, всё время думаешь о нём, с каждым днем погрязая в ощущениях к нему все глубже и глубже, как в трясину, в то время как для него – ты просто очередная галочка в списке и развлекуха на одну ночь.
«Мы ничего, блять, не забыли?» – проорало моё сознание, и я почти услышала звон и дребезг в ушах.
Разбились розовые очки, которые мне, я знала, всегда были не к лицу.
Как же можно было быть такой недальновидной. Как.
Как можно было потерять контроль и серьёзный подход абсолютно к любому вопросу в собственной жизни просто из-за появления Эрика.
Как можно было думать о нём с какой-то надеждой на что-то.
Я судорожно вздохнула, заставляя себя не заорать в голос, в том время как Шайло всё без умолку верещала:
– Я поэтому и сама удивилась, что ты приехала с ним, ненароком даже подумала, может, какой-то личный повод. Для всех остальных, кто вас видел и обсуждает, ты просто выглядишь, как очередная…
– Шлюха, – прошептала я, остекленевшим взглядом смотря куда-то в сторону.
– Эээ… Пассия, – поправила меня подруга и наконец-то, кажется, что-то заметила. – Грейс, ты в порядке?
Внутри меня опустился поршень, выдавивший подобие улыбки.
– Да, да, – я прочистила горло, лихорадочно обдумывая, как закруглить едва начавшийся злополучный разговор и остаться одной. – Мы приехали исключительно по рабочему вопросу. Мне жаль, что всё так выглядело со стороны.
Но Шайло, даже спустя годы, сумела прочесть мои истинные эмоции:
– Прости, что заговорила об этом… – тихим, извиняющимся тоном сказала она, беспокойно разглядывая меня. – Я не думала, что тебя это как-то заденет… Мало ли что эти придурки-Бесстрашные там говорят, через пару дней успокоятся.
– О, нет! – я чересчур наигранно отмахнулась от неё ладонью, чем сделала только хуже. – Что ты, что ты, всё прекрасно. Просто прекрасно.
Голос сорвался на последнем слове, и горло схватил лёгкий спазм горечи и жалости к самой себе.
Шайло доверительно коснулась моей ладони, не спрашивая ни о чём, но продолжая что-то говорить. Мой слух, в котором всё ещё стоял траурный набат, включился только под конец её рассказа.
– … он очень жестокий и падкий до власти, Грейс. Под его руководством подготовка неофитов поменялась настолько кардинально, что выбывшие из таблицы попадают к изгоям. То и дело находят тела новичков в пропасти, были случаи смерти и на ринге. Ему плевать. На всех и на всё.
Я вскинула голову, тряхнув волосами, и чуть резче, чем хотела, перебила её:
– Скажи, пожалуйста, я могу переночевать у тебя? Я бы и сегодня уехала, если бы поезда ещё ходили. Но уже поздновато.
Бесцветные обрубленные реплики.
Мне невольно вспомнился один из моих пейзажей страха, где Эрик с непроницаемым лицом вонзает мне в спину нож.
Грейс. Успокойся. И не драматизируй.
Ты не успела довериться ему настолько, чтобы считать это предательством.
Из вас двоих – никто.никому.ничего.не.должен.
Эрик как был для меня никем, так таковым и остается.
Моя кучерявая подруга коротко и понимающе кивнула мне, протягивая ключи.
– Меня сегодня не будет, у меня ночная смена и потом… Ну, знаешь. Встреча с парнем, – она как-то смутилась, а я сейчас была не в том состоянии, чтобы развивать эту тему. – Проходишь к пропасти в левый коридор по развилке, и там дверь под цифрой девять. Располагайся, крошка.
– Хорошо, спасибо, – сипло ответила я. – Поговорим ещё завтра, ладно?
Я на автомате обнялась с ней, не сказав больше ни слова, и сорвалась с места.
Я была ей благодарна за всё – за поддержку и за отсутствие расспросов.
И за то, что так кстати открыла мне глаза, как бы это не было больно, спустив с небес на землю.
Я не помню, как дошла до двери квартиры – в памяти остался лишь кусок коридора по пути, в котором на меня напали много лет назад.
В сознании мелькнула абсурдная мысль, что было бы неплохо, если бы это нападение закончилось бы моей смертью – не пришлось бы так долго ждать, ведь то, что сейчас происходило у меня внутри, и так было омертвением.
Рухнув на кровать Шайло, я, не раздеваясь, вечность спустя уснула тяжелейшим сном, чувствуя, как стягивается кожа вокруг глаз от постепенно высыхающих слёз.
Проснувшись через несколько часов, я, уже более осмыслив всё произошедшее, приняла для себя решение.
***
Трек для последующих отрывков от лица Эрика – With You – Linkin Park
POV Эрик
Чертовски трудно избивать, а нет, блять, простите, допрашивать пленника, когда перед глазами то и дело мельтешит её образ.
Ещё один удар, который пришёлся изгою в челюсть и окончательно разбил мои собственные костяшки в кровь, сопровождался эхом красивого женского голоса: «Тебе идёт этот пирсинг…»
Эта Грейс, чтоб её.
Меня сведет в могилу.
– Спрошу, в какой там блять по счёту раз, – мрачно произнёс я истекающему багряными реками изгою, который еле дышал, будучи прочно привязанным к стулу. – Откуда. Вашу мать. У вас. Оружие?
Тишину нарушали его предсмертные хрипы, а адреналин в моей голове разбавил очередной выброс из памяти: «…Я думала, ты прекрасно понял и сам, что между нами ничего нет. И не было».
Я всё понял, Грейс, но мне нужно было вырвать из тебя это признание.
Мне доставляет какое-то изощренное удовольствие – выбивать из людей правду.
Вот прямо как сейчас.
Бойцы, стоявшие у дверей, охранявшие вход в сырое помещение подземелий Бесстрашия, даже не дрогнули, когда я хладнокровно прошелся ножом по лицу изгоя, продолжавшего упорно молчать в ответ на вопросы, но тут же протяжно завывший в ответ на мои действия.
– Ты, тварь, испытываешь моё и так очень ограниченное терпение, – я плюнул в его сторону, едва он заткнулся, поскуливая.
На долю секунды я задумался над тем, как бы она отреагировала, увидев всё это, но тут же одернул себя – она этого никогда не увидит.
Никогда не узнает о моей тёмной стороне.
Пленник, весь в окровавленных лохмотьях, безвольно опустил голову на грудь, задыхаясь в собственной тёплой алой жидкости из вен и артерий. Ему осталось жить пару минут, за которые мне нужно было успеть выбить информацию.
– Элементарный же вопрос задаю, – с риторической фразой обратился я к Бесстрашным солдатам и вернул своё внимание изгою. Послышался их тихий и такой жестокий смех. – Ты что, блять, оглох? Откуда оружие?
Ещё один удар в нос, покрошивший его перегородку к чертовой матери.
«И, несмотря на то, что это была её инициатива, я… Я и сама хотела тебе написать», – у неё мелодичный, глубокий голос. Мне кажется, он навсегда впечатался в мои перепонки.
Я не мог сосредоточиться на окружающих меня обстоятельствах, в поисках ответа на вопрос об инциденте с изгоями, хотя прекрасно понимал, как это сейчас было важно.
Перед глазами – снова её ярко-голубые глаза и краснеющие от моих целенаправленных провокаций скулы. Но мираж стремительно рассеялся, стоило этому связанному ублюдку что-то там прохрипеть.
Я брезгливо наклонился к его лицу, превратившемуся в кровавое месиво и последнее, что я расслышал, перед тем, как изгой откинул концы, это:
– Оружие… слил… лидер. У них… план…
Надо же, блять.
Прям как в старых допотопных фильмах.
Раскололся.
Ещё бы, сука, имя назвал – цены бы твоей изгойской шкуре не было.
Я выпрямил корпус, с холодной решимостью озирая существо перед собой, ставшее трупом благодаря моим усилиям.
Я знал, что предатель – кто-то из Бесстрашия. Нутром же чуял.
Даже не удивился.
Оставалось теперь выяснить, сколько их и кто именно из четырёх.
Я больше не доверял никому, кроме себя.
***
С момента, как мы разминулись с Грейс у дверей, до моего прихода после допроса в бар прошло около пяти часов.
Народу было не так много, как обычно это бывает глубокой ночью, но скоро все подтянутся для очередных оргий и увеселений.
Придёт ли она, ведь так и не дала прямой ответ?
Куда денется.
Придёт.
Это так самодовольно пробурчало моё эго.
Параллельно обдумывая разные концепции и действия, как бы побыстрее вытащить правду наружу и найти изменников фракции, но так, чтобы всё прошло гладко без ударной волны для меня самого, я пустил по горлу глоток виски.
Я не планировал сегодня напиваться, но в одном стакане отказать себе не мог – уж слишком притягательный у этого напитка вкус.
Облокотившись спиной к барной стойке, я, как коршун, следил за дверью, ожидая свою прелестную светловолосую жертву. Потягивая янтарного цвета алкоголь, я периодически грубо отмахивался от подходящих, якобы поздороваться, девок. Одна, вторая, третья…
Все слились в серую массу перед глазами.
Я поднес к губам стакан, опрокидывая остатки виски в горло, но не сводя глаз с входа. Сквозь изрезанное гранями стеклянное дно я заметил, уловил её фигуру на пороге, которая, застыв там на несколько секунд и увидев меня, тут же исчезла.
Что за очередная хуйня?
Я отбросил стакан в сторону, который незамедлительно разбился.
Ну, уж нет, блять.
Ты когда-то уже ушла из этого бара вот так, разве что не попрощалась тогда даже взглядом.
Я еле-еле задавил в себе нарастающее чувство злости и ебанного дежа-вю, последовав за ней.
Ты не уйдешь от меня.
Не сегодня, Тихоня.
***
Трек для этого отрывка – Point of no Return – Starset
POV Грейс
Когда я услышала шаги за своей спиной, я чуть было не пустилась бежать по плохо освещенному коридору.
Но это было бы слишком глупо и по-детски, поэтому я только выпрямила спину и, не оглядываясь назад, целенаправленно шла дальше. Затылок покрылся мурашками, ощущая его присутствие и дыхание позади.
Чёрт меня дернул всё-таки заглянуть туда, в надежде не увидеть его, и побитой собакой ретироваться обратно на полигон, зализывать раны…
Решила же ведь сразу уйти.
Когда Эрик схватил меня сзади ладонями за талию, жестко разворачивая к себе, я возмущенно выдохнула, тут же с силой ударив по его рукам. Собранные в хвост волосы больно хлестнули меня саму по лицу.
Он отстранился и поморщился. Я увидела его сбитые в кровь костяшки и еле сдержала непроизвольное охание.
Похоже, он вовсе и не собирался держать меня. Только хотел повернуть моё тело к себе, но всё равно… поделом ему и его ладоням.
Выглядел он очень.
Очень.
Очень злым сейчас.
Губы были сжаты в одну линию, глаза оставались обманчиво спокойными, но в их глубине можно было разглядеть бушующий шторм, предвещающий мне апокалипсис.
Эрик тоже, как-то неосознанно, в каком-то грациозном жесте выпрямил плечи, будто собирался напасть на меня, и очень тихо, с невероятным количеством льда в голосе, процедил:
– Кажется, ты ошиблась дорогой. Эта ведёт на улицу, а не в бар.
Во мне тоже клокотала не меньшая ярость, и на долю секунду мне показалось, что между нами проскочили заряды опасного, не сулящего ничего хорошего, электрического тока.
Я, наверное, впервые в жизни не боялась его и не стеснялась смотреть ему в глаза. Непроизвольно сжав кулаки по обе стороны от своего тела, я с нарочитой вежливостью и кривой улыбкой ответила:
– Я плохо себя чувствую и еду обратно на базу.
– На ночь глядя, блять? Из штаба, где есть лазарет? Не лги мне, Грейс, – он был похож на дикого кота, готовящегося совершить прыжок на свою добычу.
Голосом Эрика можно было резать листы металла сейчас.
– Да. Ночью. Пешком. Марш бросок. А то больно расслабилась, потеряла бдительность, – мои же голосовые связки начали меня подводить. Как бы не сорваться на крик…
– Что ты несёшь? – Эрик нахмурил брови, сделав шаг ко мне, отчего я тут же отступила на такой же шаг назад.
Мимо прошли какие-то пьяные Бесстрашные, горланящие неизвестные песни, но не обратили на нас внимания.
Эрик проводил их мрачным взглядом и после, схватив меня за локоть, потащил в сторону какой-то полутемной ниши, над которой одиноко висела почти не работающая лампа.
Я выдернула свою руку из его хватки, едва мы вступили в тень, окончательно разозлившись на это – великий лидер не хочет, чтобы кто-то слышал его перепалку с очередной шлюхой?
Дыхание давалось мне с трудом – хотелось взять в руки что-нибудь тяжелое и размозжить ему голову. А после сесть, обнять себя за колени и завыть в голос.
– Какая я по счёту в твоём списке? В общем списке, я имею ввиду.
На разгневанном лице Эрика отразилось… недоумение. Он приоткрыл рот, рассматривая меня глазами, в которых опасно сузились зрачки. Я видела это, потому что он был непозволительно близко ко мне, как и видела то, как он кончиком языка в ожидании уперся в уголок своего рта.
Будь ты проклят, Эрик.
И будь проклята я, так опрометчиво зашедшая в бар сегодня и впустившая тебя в свою душу когда-то.
Я сцепила руки перед собой в защитном жесте и, не обдумывая, как следует, слова, выпустила все бушевавшие эмоции наружу:
– С полигона я, наверняка, первая, там не так много девушек снайперов. Призовое первое место. Может, мне что-то полагается за него? М? Например, взаимный оргазм? Или ты привык, чтобы его доставляли только тебе? – последние слова я почти прокричала… Замолчав, я быстро взяла себя в руки и дрожавшим голосом добавила. – Так, что насчёт общего списка?!
Выражение лица лидера можно было разложить в различные отрезки кинопленки, где кадры менялись со стремительной скоростью. В начале было непонимание, затем сосредоточенный, но сердитый анализ моих слов, а после… Чистейший гнев и осознание.
– Дай-ка угадаю, – Эрик сложил руки на груди и приложил указательный палец на середину губ, изображая мыслительный процесс. Его голос был обманчиво мягким, но в нём крылись нарастающие раскаты грома. – Провела пару часов во фракции и залила себе уши всяким дерьмом обо мне. Я прав?
Я сердито фыркнула, не сводя с него глаз.
– Ты сам создаёшь о себе то дерьмо, которое о тебе говорят. А я просто не вовремя оказалась рядом. Не приплетай меня сюда, – последние слова я буквально выплюнула ему под ноги.
Как же было тошно говорить ему всё это.
– О, как, – Эрик округлил глаза и позволил себе злую, не предвещающую ничего хорошего, усмешку. – Ну, пиздец. Смотрите-ка, чистую, без пороков Тихоню задела грязная репутация лидера?
Он горько рассмеялся вслух.
Затем, тут же изменившись в лице, он с силой схватил меня за плечи, отчего я тихо охнула, и припечатал к стене. Один из позвонков болезненно уперся в торчавший камень, но Эрику было всё равно.
Меня обжигающими обручами окутала исходившая от него ярость…
– Ты сама приплелась, мать твою. Если уж придираться к словам. Ты сама поехала со мной во фракцию. И если у тебя настолько мало мозгов, хоть я и думал иначе, что ты решила сходу поверить во все те слухи, которые носятся помойными мухами по фракции, валяй. Только вот, знаешь ли, в чём соль – я сам лично порой охуеваю от того, что обо мне говорят. Например, как тебе такое – лидер Эрик самолично убивает неофитов по ночам в собственных постелях? – он вонзал каждое слово мне в лицо ядовитыми иголками.
– Это тебя не оправдывает, – я прошептала это, прикрыв глаза. Чтобы он не увидел скопившуюся там влагу.
– Не оправдывает, блять? – громко рявкнул он в опасной близости от моего лица, но после тут же продолжил шёпотом, от которого веял арктический холод. – Я не оправдываюсь. Никогда. Запомни это раз и навсегда. Я пытаюсь сейчас хоть что-то донести до твоей светлой, но такой глупой башки. Я задам тебе один вопрос, Грейс, и ты ответишь мне на него. Много ли ты встречала мужчин, готовых встать под дулом автомата, если его держит шлюха, с которой он собирается провести или провёл всего одну ночь?
Наотмашь.
Одним вопросом – пощечиной по моему мучающемуся разуму наотмашь.
Я, всхлипнув, открыла глаза.
Тут же почувствовала, как он встряхнул меня и убрал руки с моих плеч, но не отошёл ни на миллиметр, грозно нависая надо мной.
Он, наверняка, оставил там синяки.
Отметил меня.
Я обхватила сама себя руками, словно чувствовала себя голой перед ним, пытаясь совладать с дрожавшими губами.
Опустила в пол глаза.
Лишь бы не смотреть в тот холодный мрак, что был в его зрачках.
Мне нечего было ответить ему.
– О, блять, то-то же! – словно прочитав мои мысли, воскликнул Эрик, который тоже больше не сдерживал своих эмоций. – Ты сама встанешь под пули, не доверяя человеку, который держит оружие? А? Отвечай мне, блять!
Я вздрогнула, когда он снова повысил свой голос на меня на последних словах.
– Нет… – просипела еле слышно, не успев ресницами остановить одну слезу, скатившуюся по щеке.
Пускай это всё закончится, пожалуйста…
А Эрик и не думал замолкать. С тихим очередным «блять», он ощутимо сильно надавил большим пальцем на мою кожу, резко стирая слезу, будто она раздражала его, и продолжил своё наступление, распаляясь всё больше:
– Ты будешь сходить с ума от беспокойства, зная, что мужчина, с которым ты просто потрахалась, поехал на спецзадание снайпером на стену?!
– Н-нет… – я закусила губы, выдавив свой ответ.
Уловив его, Эрик хлопнул ладонью по стене рядом с моей головой, тихо выцеживая мне каждое слово так, чтобы оно ударяло по мне как можно больнее:
– Тогда, какого хуя ты складываешь друг с другом слагаемые, которые априори не могут быть в одном уравнении, мать твою?
Его ладонь с запекшейся кровью на пальцах безвольно сползла по стене, и Эрик отошёл от меня. Отвернулся, и я подняла свои влажные глаза на его широкоплечую фигуру, из-за теней казавшуюся ещё больше. Эрик зажал переносицу пальцами и шумно выдохнул – я поняла это по выставленному локтю и чуть запрокинутой назад голове. Уложенные назад пряди чуть растрепались, упав к выбритым вискам, когда он снова обернулся.
Шаг. Вновь навстречу.
В этот раз я не отвела своего взгляда, когда он, облизав пересохшие губы, продолжил:
– Что, молчишь? Нет у тебя здесь заумного ответа? – его голос охрип и казался сейчас чертовски утомленным. – Может, тогда, блять, дойдешь до своей подруги и у неё спросишь? Она же так охуительно тебе всё подсказала. Это же важнее, чем твоё мнение и твоя собственная реакция на меня. Или, по-твоему, я нихуя не замечаю?
Нет, пожалуйста, не говори этого вслух…
Пока это только у меня внутри, я могу ещё верить в то, что мне это просто кажется…
Мне проще знать, что ты никто для меня, чем видеть, как ты становишься для меня всем…
Эрик перевёл дыхание, продолжая впиваться в меня взглядом озверевшего хищника.
– У меня нет такого глазомера, как у тебя, признаю, хоть и неохотно, но я, блять, вижу, как ты смотришь на меня в ответ, как ты краснеешь, стоит мне обратиться к тебе, как твоя шея покрывается мурашками, едва я что-то говорю в твой адрес. Я увидел бы это и на расстоянии нескольких километров без ебучего оптического прицела, блять, – он медленно поднял обе свои ладони и уперся по обе стороны от меня, не позволяя даже подумать о побеге. Воздух вокруг искрился его злостью. – А ты, сука, смешно аж, будучи снайпером, не видишь и дальше собственного носа.
Его запах выбивал из меня всё разумное, не позволяя нормально думать.
Где-то в области сердца я почувствовала, как сильно была неправа…
Все мои обвинения, претензии, обида – испарились, словно лужи под солнцем, оставив только болезненную пустоту и муки.
Мучения, потому что Эрик безжалостно втаптывал меня в мою же опрометчивую ошибку.
Я кое-как уняла дрожь в теле, продолжая держать себя руками и не в силах оторвать взгляд от лица Эрика, который был так близко.
Так близок и так далёк одновременно…
– Что же ты раньше не брала в учёт сплетни обо мне? Ещё будучи неофиткой? Грязи обо мне тогда было не меньше, – чем-то тяжёлым надо было размозжить голову только мне: я готова была прибить себя, слыша горечь в его словах. – В слухи о чужом человеке легче поверить, но ты, блять, берёшь и делаешь это тогда, когда мы стали приближаться друг к другу.Где, сука, логика?
Логики нет, как и мозгов, похоже, – мне так было стыдно за все свои слова и действия, что хотелось провалиться сквозь землю.
Эрик оторвал одну ладонь от стены, поднося её к моей щеке, на которой давно высохла соленая полоска от одинокой слезинки, повернув её костяшками со следами высушенной крови к коже.
Это был бы такой нежный жест, если бы он коснулся меня.
Но он не притронулся, лишь зависнув у моего лица, убрал ладонь.
От его последующих слов, сказанных всё тем же врезающимся в память шёпотом, я застыла, как статуя, капитулируя в окончательном признании своей неправоты.
– Ты так легко доверяешь всем, Грейс. Но не себе и не мне, блять.
Он резко отстранился от меня, отойдя на приличное расстояние, насколько это позволяло наше укрытие.
Не сводя с меня холодных глаз, в которых читались обреченность и дикая усталость.
Мне захотелось подойти к нему, но я так и осталась стоять у стены, ощутив новый прилив дрожи и омерзения к самой себе.
– Шлюхам не вверяют свою жизнь, Грейс. Их просто ебут и забывают о них. О шлюхах не думают каждую свободную минуту, даже когда думать-то надо о благе фракции и работе. Так что, отвечая на твои вопросы – знай, что тебя нет ни в одном из списков. Как и нет самих списков, блять.
На последних словах он тяжело выдохнул, хлопнув себя по бокам в равнодушном жесте, и прислонился к противоположной стене.
Между нами повисло молчание, – то самое молчание, которое бывает после долгой исповеди.
Затем Эрик с какой-то отчужденностью поднял одну руку, раскрытой ладонью указывая в сторону конца коридора, куда я шла изначально.
– Ты можешь сейчас уйти. Но если ты это сделаешь, знай, что я не пойду за тобой, – его слова такие спокойные, чёткие, бескомпромиссные, такие губительные для меня, будто вынесли мой приговор.
Я должна была понять, что между нами происходит? Так, кажется?
Я поняла. Яснее некуда.
И я не могу отказаться от этого теперь…
Не знаю, что на меня нашло, но я топнула ногой, потирая глаза, чтобы в них точно больше не было слёз.
Следующий «навстречу» должен быть от меня.
Шумно вдыхая кислород в легкие, я оторвала онемевшую от напряжение спину от стены и сама немного приблизилась к Эрику.
Я заметила, как быстро вновь меняется выражение его лица с безразличного на заинтересованное, я уловила его совращающий меня исподлобья взгляд и приняла окончательное в этот раз решение.
– Я не уйду. Не дождешься, твою мать, – на адреналине выдала я, и кажется, Эрик слегка опешил от такого обращения.
Винтики в моей голове запоздало начали лихорадочно крутиться, обдумывая, насколько грубо я ответила ему.
Но слово не воробей, вылетит, да как шлепнется прямо в лоб лидеру, в чьих глазах теперь плавился серый металл, и горело пламя предвкушения.
Что он задумал?
– Отлично, – он напоследок хитро усмехнулся и сделал свой последний, сокращающий между нами дистанцию, шаг.
***
Трек для этого отрывка – Mabel – Mad love
Эрик дернул меня за руку в сторону, уводя за собой по коридору. Мне показалось, что у меня одновременно подскочила температура, и прошиб холодный пот.
