Текст книги "Зависимость (СИ)"
Автор книги: Девочка с именем счастья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Заткнись, – с маниакальным равнодушием произнес парень, из-за всех сил ударяя девушку в ребра. Машинально, Аддерли попыталась свернуться в клубок, закрыться от ударов, однако нож в спине помешал это сделать, вызывая лишь новый приступ боли и крик. От этого у неё в глазах померкло еще сильнее, и воздух в легких резко кончился.
– От…тите, – многие звуки она зажевала, но смысл был вполне понятен.
– Зачем? – спросил он. – Ты такая бесполезная. Красивая. Сука. Как все…
«Неужели какая-то женщина настолько обидела его, что он хочет убить меня?» – подумала Кайли. Эта мысль внезапно развеселила ее, хотя смешного отнюдь ничего не было. Ей нанесли еще несколько ударов, но девушка уже не могла даже руку согнуть, не то чтобы закричать или отбиваться.
«Вот так вот, – мелькнула мысль. – А Деймон боялся, что его убьют раньше меня. Сдохнуть вот так глупо: в подворотне, избитая маньяком. Надеюсь, что Элайджа и Деймон не будут сильно убиваться, а Росмэна переправят к родителям. Бедный мой песик…»
А потом… что-то меняется. Кайли чувствует это, как рябь на воде. Она все еще чувствует под собой что-то твердое и ледяное, распространяющее холодное оцепенение по всему организму. Даже легкие не могут работать нормально. Мелкие глотки кислорода заставляют легкие функционировать, но иногда, кажется, что воздух просто не может достичь дыхательного органа.
– Эй! – раздается посторонний голос. Кайли он кажется смутно знакомым, но вспомнить она не может. Идет секундная заминка, потом внезапный участник действия выдыхает что-то, похожее на ее имя, а потом она слышит полные ярости слова. – Тебе конец.
Откуда-то рядом с ней раздаются невнятные слова, в них слышна паника. Даже ужас. В голове словно туман: мысли движутся с невероятной медленностью, пробираясь сквозь белый дурман.
Так холодно.
– Нет, нет, нет… – беспрестанно повторяет чей-то голос.
В словах тонна ужаса, и голос постепенно начинает дрожать, а до слуха Аддерли доносятся стенания, сопровождаемые частыми всхлипами. Потом несколько коротких вскриков. Хруст и звук падения.
Через несколько секунд нет ничего. Совершенная тишина, Кайли не слышит даже своего собственного дыхания, лишь в висках пульсирует кровь. Старается открыть глаза, но это оказывается необыкновенно тяжело. Веки отяжелели и, спустя несколько тщетных попыток поднять их, у Аддерли это получается. Вокруг одна темнота, и первые доли секунды Кайли кажется, что она просто утратила способность видеть. Шатенка начала моргать, надеясь хоть что-то увидеть, и наконец, перед глазами появились расплывчатые темные силуэты.
– Кайли… – позвал тот, третий голос. Она почувствовала прикосновение к ногам, но не смогла никак отреагировать. Снова прикосновение, уже более резкое, от которого неприятной волной по телу расходится ноющая боль.
Она тихо простонала, и тут почувствовала, как нож с тихим «хлюп» вышел из ее податливого тельца. Вздох облегчения вырвался наружу, и Кайли подумала, что это здорово – наконец не чувствовать лезвие в лопатках.
– Ну, что ты, дорогуша? – ласково вопросил мужчина сверху. – Как же тебя угораздило?
Ее бережно, но крепко обхватывают, тянут вверх. Из груди вырывается стон, сопровождаемый резко втянутым воздухом. Каждый произошедший момент врезается в сознание, словно его выжигают на черепной коробке. Хочется кричать, но художница не может выдавить из себя ни одного слова, кроме рваных стонов.
Мужчина, очевидно, спасший ее, укладывают девушку на свои колени, приподнимает голову. Резкий, неприятный, характерный звук укуса, и ей в рот начинает вливаться густая, соленая жидкость.
«Вампир» – догадывается Аддерли, но послушно приоткрывает рот, глотая вязкую кровь, чувствуя, что с каждым глотком боль постепенно уменьшается.
По прошествии минут пяти, Кайли заставляет себя поднять голову и осмотреться. Совершенное пустая улица и нет ничего, что могло сказать о том, что случилось. Единственным свидетелем была ночная улица, которая похоронит это вместе с собой.
Только после этого девушка переводит взгляд на своего внезапного. Над ней склонилось взволнованное, немного даже испуганное лицо Древнего, с испачканным в крови ртом. Но это не Элайджа.
– Клаус, – выдыхает она на резком выдохе. Клаус выдохнул и погладила возлюбленную брата по голове. Боль постепенно исчезала.
– Вот так, – ласково пробормотал он. – Тебе лучше? Выпей еще.
Кайли выпила еще немного его крови, пока Клаус коротко не провел осмотр, убеждаясь, что рана на животе затянулась, переломы и синяки исчезли, а единственными напоминаниями о случившемся будет испорченная одежда, да ее собственные воспоминания.
Машинально Кайли постаралась приподняться на руках, но из-за слабости во всем теле это удается не сразу. Несмотря на мягкие увещания Никлауса, она смертельно медленно приняла сидячее положение, и одновременно тупая боль распространяется по венам в каждую клеточку, заставляя прижать руки к животу. Из горла Кайли вырывается всхлип, и она чувствует, как холодные слезы скатываются по лицу, обжигая его.
Клаус убирает руку из-под ее колен, и теперь Кайли практически сидит на нем, а его руки обвивают ее тело. Гибрид молчит, но художница скорее чувствует, чем слышит, его учащенное дыхание. Все, на что у девушки хватает сил – лишь сжать в кулак ткань одежды Майклсона, наклонить лицо совсем близко к его груди, словно стараясь спрятаться, и продолжать рыдать. Пережитое обрушивается на нее настоящим извержением вулкана, и девушку трясет от страха, боли, осознания того, чтобы произошло, если бы не Клаус.
Никлаус, тем временем, терпеливо ждал, пока девушка в его руках успокоится, медленно поглаживая с каждой минутой все менее вздрагивающую Кайли по голове.
Через несколько ударов сердца, он, еле касаясь, словно боясь ее трогать, одной рукой приподнимает подбородок Кайли. В его действиях нет принуждения, в них чувствуется смиренная осторожность.
– Тебе надо домой, – говорит он. – Ты сможешь идти?
Кайли кивает, но практически сразу машет головой. Клаус хмыкает на свой глупый вопрос и подхватывает Аддерли на руки, словно она весела небольшой пушинки. На ходу подобрав ее сумку и пакет с кормом, гибрид темными улицами минует город, вскоре оказывается у дома Кайли. Кое-как выдавив у нее разрешение войти, гибрид с ноги открывает дверь. Не отпуская художницу, он оставляет ее вещи на кухню, а ее саму несет в ванную.
Аккуратно опустив ее на пол, Клаус придержал ее за талию, обеспокоенно вглядываясь во все еще мутные глаза.
– Ты справишься сама? – спросил он. – Я могу позвонить Ребекке или Деймону…
– Нет, – хрипло возразила девушка. – Нет, я сама спасибо.
Клаус кивнул, собираясь выйти, но Кайли внезапно удержала его, сжимая его пальцы в своей холодной ладони. Художница посмотрела на него красными от слез глазами, голос ее дрожал.
– Клаус, – сказала она. – спасибо тебе.
Между ними было расстояние двух вытянутых рук. Никлаус вздрогнул и посмотрел на девушку. Говоря откровенно, его редко кто благодарил в жизни; а если еще откровеннее – поводов больно ни у кого не было. Гибрид, в своей жажде страха перед ним, власти, вечного бегства от безумного отчима почти забыл, что значит быть для кого-то героем. А тут… Кайли смотрела на него влажными глазами, лицо ее слегка покраснело от слез, ладонь ею была холодная, одежда безнадежно испорчена, застывший запах ее и его крови вцепился в кожу девушки, волосы были взлохмачены, но она смотрела на него с такой благодарностью, светом и теплотой, несмотря на то, что пережила пару минут назад, что даже у Никлауса Майклсона защемило сердце. Разве кто-то мог быть ему настолько благодарен?
«Теперь ясно, почему Элайджа влюбился в нее», – понял Клаус.
Он аккуратно провел большим пальцем по костяшкам девушки, без слов отвечая на ее благодарность.
– Я буду внизу, если тебе понадобится помощь, – сказал гибрид. Кайли кивнула. —И да… Не говори Элайдже. Пожалуйста.
Майклсон вышел из ванной, быстро спускаясь по лестнице и на ходу доставая телефон. Он остановился в гостиной, рассматривая список контактов на дисплее. Мозг хищника работал быстрее, чем человеческая составляющая – труп так и остался валяться в подворотне, и хотя Клаус буквально растерзал того несчастного, что покусился на девушку брата, где-то под ногтями могли остаться кусочки кожи Кайли, или на его одежде были бы ее волосы. Спустя много веков, Клаус научился учитывать такие вещи, как только это стало представлять угрозу.
От тела надо было избавиться, но оставить девушку в таком состояние он не мог. Поэтому, немного посомневавшись, он нажал на один из номеров и стал ждать ответа.
– Ниииик, – протянул Кол, заменив гудки своими веселым голосом. – Братец, что случилось?
– Мне надо, чтобы ты спрятал одно тело. Адрес я тебе назову, – сразу перешел к делу гибрид, зная, что в данной ситуации лучше не обращать на комментарии Кола – которые, несомненно, будут.
– Спрятать труп? – усмехнулся Кол. На фоне Клаус услышал недовольное женское фырканье, и тяжелый вздох, смешанный с вопросом «Кого он там убил»? – Ну, и кто твоя жертва? И что за повод?
– Элайджа там? – уточнил Никлаус, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Скажи ему, чтобы быстрее появлялся в доме у своей девушки. На Кайли напали, но я подоспел раньше, чем ситуация приобрела бы летальный исход. Но был занят ею и не убрал тело. Будь другом – подсоби.
На том конце на несколько секунд повисла тишина. Потом Никлаус услышал помертвевший, постепенно обретающий яростную силу, голос старшего брата: «На Кайли напали?». Потом Кол, уже без своей привычной веселости, холодно произнес:
– Мы с Ребеккой все сделаем.
Клаус кивнул, хотя братья и сестра не могли его видеть, и сбросил звонок. Он повернул голову, и внезапно увидел настороженно смотрящего на него Росмэна. Пес утробно зарычал.
Он быстро зашел к Кайли в ванную только затем, чтобы оставить извлеченный из шкафа халат. Девушка стояла к нему спиной, еще не скинув одежду, но уже включив горячую воду, из-за чего густой пар затопил все небольшое помещение. Он слышал, как громко дышала Аддерли, и решил ее не тревожить, молча оставив принесенное, и спустился вниз ждать Элайджу, который, несомненно, скоро появится.
Кайли глубоко дышала горячим паром, отчаянно желая, чтобы от плотности воздуха было тяжело делать вдох, а горячие потоки обжигали горло. Художница желала согреть все внутри, потому что здесь ей было слишком холодно. Недостаточно тепло, чтобы согреть внутренности.
Аддерли начала медленно снимать одежду, будто стараясь потревожить фантомные, но будто реальные раны.
«У тебя на теле почти ничего нет, – думает она. – Клаус тебя исцелил. Ничего нет».
И все же, воскрешая в памяти каждую секунду, проведенную в той подворотне, Кайли снова и снова ощущала удары на себе, а ей казалось, что любое лишнее движение могло вызвать боль. Но одежда была таким же молчаливым напоминанием, как и память – на ней были пятна грязи и крови, а майка на спине вообще была прорезана в том месте, в котором ее ударили ножом. Кайли сдержала рвущийся наружу крик, прижав внешнюю сторону ладони к губам. Застони она чуть громче, шумящая вода не укрыла бы ее от слуха вампира, а показать себя истеричной девушкой, в данной ситуации, Аддерли имела право, но не хотела. Единственное, что ей оставалось – это считать свои вздохи.
Вода обжигает кожу, но Кайли жмурится, лишь наслаждаясь ее прикосновениями. Подставляет лицо горячим потокам, чтобы только стереть те страшные мгновения, не видеть их, закрывая глаза.
Ноги больше не могу вынести тяжесть тела, и шатенка медленно оседает на кафельное дно ванны, прижимая колени к груди. Наклоняет голову, утыкаясь лицом в колени, и вновь начинает считать, тихо подвывая. Это успокаивает даже лучше, чем горячая вода, разбивающаяся о фантомно раненую спину. Хотя, казалось, Кайли до сих пор могла ощущать нож в своей лопатке. Слез больше не было, Кайли старалась собрать мысли воедино.
Разумеется, все могло быть хуже. Ее могли просто изнасиловать, и если попытаться включить хоть маленькую дольку оптимизма, постоянно свойственный художнице, можно было сделать жуткий, но утешительный вывод – она еще легко отделалась. Если бы не чудесное вмешательство Клауса, поломанное и изувеченное тело Кайли по-прежнему бы лежало в темном, холодном переулке, или было бы зарыто где-то, где его даже бы вампиры не сразу бы нашли. А если бы и нашли, то какого труда бы стоило Деймону взглянуть на то, во что превратилась его подруга? А Элайдже?
Все могло быть хуже. Ее только избили, и это действительно не самое страшное. Клаус ее полностью исцелили, при сильном внушение и помощи близких она забудет о ранах, которые ей мерещатся, и все пройдет.
Дверь резко распахивается, ударяясь о плитку, которой отделаны стены ванной комнаты. Кайли резко вскидывает голову, прижимая колени еще сильнее к груди, и старается вжаться в стенки ванной, как только это возможно. Из-за воды и густого белого пара она не сразу видит, кто стоит в дверном проеме.
– Кайли… – шепотом позвали ее.
Чьи-то руки подхватывают художницу и аккуратно вытаскивают из ванны, оборачивая вокруг не полотенце. Кайли не успевает сказать ни слова, когда ее поднимают на руки и прижимают к груди. Такой знакомый запах. Аддерли не надо смотреть, чтобы наконец понять, кто это.
– Элайджа, – тихо скулит Кайли, цепляясь дрожащими руками за плечи мужчины. Первородный прижимает ее к себе, гладя по спине и волосам, и Кайли чувствует, как Элайджа подрагивает, и практически физически ощущает шторм внутри него.
– Кайли, пожалуйста, посмотри на меня.
Девушка не находить в себе сил его ослушаться, но ей отчего-то страшно. Аддерли вообще находиться под сотнями слоев колкого страха. Медленно поднимает голову, смотря в глаза Элайджа, и отпускает его одежду, поднимая руку к лицу Майклсона, а он неотрывно следит за действиями возлюбленной. Кайли прикасается к его лицу, сделав судорожный вздох. Он на секунду закрывает глаза, прижимаясь щекой к дрожащей руке.
– Клаус сказал, что на тебя… напали. Ч-что случилось на самом деле?
Кайли крутит головой.
– Все могло быть хуже, – произносит она фразу, которая, кажется, становится ее личной мантрой на блажащие дни.
Элайджа бегло осматривает ее, но находит только несколько синяков, что вызывает у него облегченный выдох. Клаус действительно подоспел раньше, чем произошло бы то, что могло произойти.
Но если Клаус сам рассказал брату, что на нее напали, о чем ей не стоило говорить? Вампир смотрит на нее, и Кайли внезапно понимает, что пытался донести до нее гибрид: Элайджа не узнает о том, как именно Клаус ее спас. Он не узнает. Никто не узнает.
Комментарий к Как бы им не хотелось
* Чтоб тебе пусто было
========== Не выходи из дома ==========
– Не выходи из дома, – сказал Деймон по телефону. – И никому не открывай дверь.
– Что? – недоуменно переспросила Кайли. – Почему?
На кухне из продуктов были только банка кофе и пара апельсинов, которые они с Элайджей купили вчера, возвращаясь с аэропорта. Вчера Аддерли ела где угодно, только не дома, но сегодня пришлось взяться за домашние дела.
Девушка зажала телефон между плечом и ухом, умудряясь при этом нарезать овощи – в одном журнале по готовке, которые у нее аккуратно были сложены на кухне на полочке рядом с телевизором, нашла один из забытых простых рецептов. Действительно простой. Нужно только смешать козий сыр с чесноком, зеленым луком и перцем. Потом с этой смесью нужно сделать рулетики из хорошо отбитой грудки и обернуть беконом. Ну, и запечь.
Она рассчитывала, что разговор с неожиданно позвонившим рано утром Сальваторе закончится быстро, но судя по вступлению, она ошиблась. Кайли поморщилась, но дело было не в том, что она не хотела слушать друга, просто уже стало ясно – ничего хорошего не жди, а у нее… Короче говоря, прошедшая неделя казалась ей настоящей сказкой. И сейчас отпускать ее Аддерли чудовищно не хотелось, а еще больше – не хотела она прямо сейчас оказаться в реальности, где ее могут убить мимоходом. Ее отношения с Элайдже развивались стремительно, причем настолько, что иногда этот темп пугал юную художницу, но причина была не только в этом.
Начать стоило по порядку.
После нападения на нее и до этого часа прошло примерно чуть меньше недели. Первые два дня были особо сложными, Кайли пыталась адаптироваться. Постоянное ощущение чужого присутствия, а также призрачные ранения, ощущения ударов казались ей более, чем реальными. Первую ночь, когда Элайджа остался с ней, а его братья и сестра прятали тело, она даже не могла уснуть, а если и прикрывала глаза, то тут же вскакивала от слишком ярких картинок произошедшего несколько часов назад.
Элайджа буквально поселился на эти дни у нее, но это не мешало Деймону, Ребекке и Колу навещать ее, справляясь о самочувствии девушки. Деймон в общем был в своем репертуаре: узнав о случившимся, он молча притащил в дом подруги около килограмма различных сладостей, закутал в мягкий плед саму Кайли и утащил на диван перед телевизором, включая какую-то бессмысленную мелодраму. Элайджа тоже присоединился, вампиры обменялись сухими приветствиями. Кайли сидела между ними, почти не задумываясь о том, про что фильм. Она почему-то представляла, как вампиры бросятся друг на друга, просто сметая ее с пути, да и вообще – вот так проводить время между возлюбленным и лучшим другом то еще сумасшествие.
И Элайджа, и Деймон ее настроение уловили, поэтому поминутно на лице то одного, то другого появлялась ухмылка.
– Нахалы, – буркнула она, поднимаясь, что взять еще одно ведерко сладкой кукурузы в карамели. – У меня из-за вас сердечный приступ когда-нибудь произойдет.
Элайджа усмехается, а Деймон тихо захохотал, и Кайли поняла, что этого они от нее и добавились. Возможно, даже сговорились. Следующие два фильма – уже не романтические, а просто комедии с элементами черного юмора, а к концу дня они вообще как-то переходят к ужастикам, где какие-то животные рвут людей на куски – она устраивается у Элайджи на коленях, и, немного посомневавшись, укладывает ноги на Деймона, пока они смотрят фильмы. Сальваторе слышит по-кроличьи быстрый стук сердца, чувствует запах страха, витающий в воздухе, так что просто кладёт руки на лодыжки подруги. Спустя какое-то время он начинает массировать мышцы, но Кайли расслабляется под его прикосновениями лишь спустя почти половину фильма. Под конец Аддерли спит с едва уловимой улыбкой на лице.
Элайджа прижимает ее голову к себе, и Деймон видит благодарность, обожание, признательность через этот простой жест, а ещё очень сильные защитные инстинкты, бурлящие в Майклсоне. И следующая мысль Деймона – ему очень жаль любого, кто попытается навредить возлюбленной Древнего и подруге Сальваторе.
После этого Деймон больше не волнуется.
А потом Элайджа и вовсе сражает Кайли наповал, молча предъявляя ей билеты в Париж на несколько дней. Кайли, чередуя радостные прыжки с неумелым пародированием балетных па, после наставлений Элайджа собрала только вещи первой необходимости – в рюкзак полетел один комплект нижнего белья, средства гигиены, включая косметику, зарядные устройства и кошелек.
– Остальное там купим, – отмахнулся Элайджа. – Мы едем отдохнуть, и там я хочу тебя видеть восторженной маленькой девочкой, которое тыкает во все, что ей понравится и говорит «хочу».
Поселяются они в самом дорогом и шикарном отеле, и Майклсон действительно исполняет все, стоит Кайли лишь намекнуть. Он в два счета убеждает девушку перестать стесняться, и в течение трех дней и четырех ночей, что они проводят в Париже, его цель – исполнение всех ее просьб. Причем буквально.
Если в прошлый свой раз с Деймоном, Кайли посещала Париж «набегом», то есть живя в обычном мотеле и видя такие места, которые в путеводители даже не указывают, то Элайджа показывал ей всю помпезность этого города.
Вообще, они много где были. И не только в Париже. Как-то взяли напрокат машину и сами поехали в Руан.
Едва прилетев рано утром и освежившись душем, Элайджа сводил ее в «Корону» – ресторан на рыночной площади в Руане, самый старый постоялый двор во Франции. И хотя столик там надо заказывать как минимум за месяц, их с вампиров пропустили сразу и без вопросов. Атмосфера в ресторане в лучших традициях доброй Франции – учтиво, благородно и конечно же очень вкусно. В Руане ей еще запомнился небольшой магазинчик сладостей – один сплошной шоколад. Рай на Земле! Элайджа, оплачивая их покупки, весело смеялся, указывая на то, что теперь понимает, откуда пошло прозвище Сальваторе «Хомячок», но Кайли быстро всунула в открытый рот вампира шоколадку.
Они были на холме святой Катерины, откуда открывался великолепный вид на город, бродили по маленьким улочкам и рынкам, все время сверяясь с картой. А вечером, почти уже на закате, играли в гольф на огромном поле. Не то чтобы она хорошо умела это делать, но было очень здорово. А когда Элайджа прижимался к ней сзади, чтобы помочь сделать «правильный» замах клюшкой, не только здорово, но еще и очень волнующе.
Правда, Аддерли немного смутил Версаль – этот великий дворцовый комплекс. Ей было очень обидно признаваться даже самой себе в том, что мечта детства разочаровала ее. Думая о Версале, она всегда представляла себе блеск и шик королевского двора. Балы, охота и другие развлечения знати. Но увидев на территории дворцового комплекса тысячи туристов – разочаровалась. Не было ничего из того, что она представляла, много лет фантазируя о том, как однажды окажется в этом полу сказочном месте.
Тогда, следуя за экскурсоводом и слушая перевод, который давал ей Элайджа, она подумала, что никогда не умела делать верные выводы по первому впечатлению. Мечтала о Версале, а теперь – не может дождаться, когда же закончится долгая и нудная экскурсия. Своего Майклсона в первые дни знакомства считала холодным, недоступным красавцем, который, даже если и обратит на нее свое внимание, быстро наиграется и галантно оставит. А теперь – он рядом с ней, и она не представляет себе жизни без него в эти мгновения. Размышляя об этом, девушка чуть улыбнулась и прижалась щекой к руке возлюбленного. Элайджа остановил свою речь на полуслове и с нежностью посмотрел на свою художницу.
Он и сам тогда понял, что Кайли не слишком воодушевлена тем, что увидела, и поэтому довольно быстро они покинули экскурсию, свободное время посвятив многочисленным рынкам и магазинчикам, в которых, с присущей ему в первый день страстью, скупал едва ли не все, на что только Аддерли бросала взгляд.
Из Мистик-Фоллс она уехала с одним рюкзаком, а через три дня вернулась едва ли не с тремя чемоданами.
Из этого путешествия Кайли привезла кучу вещей, несколько магнитиков, которые, несмотря на всю нелепость ситуации, вручила не только Деймону – который иронично отметил, какой по свежевшей и отдохнувший выглядит подруга – но и семье Первородных. Откровенно недорогие вещи вроде магнитиков, шоколадных конфет разной формы, душистых масел, а также винтажные серьги и браслет для Ребекки, наушники в форме Эйфелевой башни для Кола, и даже брелок с красочным видом для Финна, вызвали настоящий ажиотаж у Майклсонов. Кайли даже была удивлена, но заявление Кола поставило все на свои места:
– Мы редко делаем подарки друг другу, – сообщил он. – То, что ты подумала о нас… здорово!
И внимание Древнего кровожадного вампира переключилось на большую «каплю» из шоколада.
Единственное, что тревожило Кайли – разговор с Клаусом. Вчера, когда они с Элайджей вернулись ранним утром и уже в десять в ее доме было полно Первородных, Клаус не пришел с Колом и Ребеккой, сославшись на срочные дела и оказываясь вообще вне зоны доступа. Он навестил Кайли вечером отдельно, отметив, что та выглядит уже лучше.
– Спасибо, – Кайли кивнула, чтобы тот шел за ней. – Чаю?
– Извини, но я откажусь. Я искал Элайджу.
– Он поехал к вам домой, – сообщила девушка. – Подожди пару минут.
Она поднялась на вверх, предварительно вручив порцию шоколада и магнитиков Клаусу. В подарок от нее гибрид получил несколько совсем маленьких акварелей с видами острова Сите. Выглядел Клаус крайне удивлённым; не только из-за внезапных сувениров, но и из-за откровенного напуганного поведения Аддерли. Странно, казалось, они уже все прояснили между собой без слов, чтобы она так боялась его.
– Я хотела уточнить, – поджала губы художница, а сердце ее застучало быстрее. – Как скоро твоя кровь выйдет из меня?
Клаус понимающе посмотрел на нее. Девушка держалась молодцом, судя по всему, никто ничего даже не подозревал, но каких трудов это ей стоило, Никлаус понял только при этой встречи. В конце концов, это он лгал часто и профессионально, а Кайли Фрэнсис Аддерли явно к этому не привыкла.
– Уже прошло пять дней, так? Ну, еще дня два-три. Крови пришлось дать много, так как раны тоже не шуточные.
– Да, я помню, – Кайли вздрогнула и повела плечами. – Спасибо тебе.
– Что ты, тебе спасибо, – усмехнувшись, подмигнул Клаус, подкинув в воздухе шоколадную «монету». – За шоколад и акварель.
А через несколько часов снова приехал Элайджа, и они вдвоем доели те сладости, которые девушка привезла из того магазинчика, смотря мюзикл «Нотр-Дам де Пари», и занялись любовью под одну из самых ключевых песен мюзикла – «Belle».
И если подводить итог всего выше исчисленного, то становилось ясно, что внезапное предупреждение Деймона в ее мирок не вписывалась.
Поняв это, Сальваторе тяжело вздохнул, хотя было ясно – он нервничал и довольно сильно.
– Даю тебе минуту, – сказал он в трубку. – Соберись, мисс Влюбленность, и послушай меня.
Кайли загрузила в духовку порцию рулетиков и села за стол.
– Я слушаю тебя, – серьезно произнесла девушка, неосознанно начиная отбивать пальцами по столу песню из какой-то рекламы.
– Мамаша Первородных обратила Аларика Зальцмана в вампира, – начал Сальваторе. – Он не просто вампир, его единственная цель: убить всех Первородных, и ничуть не сомневаюсь, что он использует тебя как наживку. Не давай ему такого шанса, прошу тебя.
– А…
– Если тебе что-то понадобится, то лучше позвони мне! – сорвался на крик Деймон, но тут же остыл. Кайли не обиделась, но холодок пробежал у нее по позвоночнику: если Сальваторе повысил на нее голос, значит дела и вправду были хуже некуда. – Извини. Понимаю, тебе неудобно положение птицы в клетке, но сейчас это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста, Кай. Послушайся, хотя бы ради меня.
– Конечно, Деймон. Я все поняла. Я не выйду из дома.
– Чем собираешься заниматься сегодня? – Элайджа поднял воротник рубашки, накинул галстук, собираясь его завязать.
Кайли, сидя на кровати в турецкой позе, задумчиво делала небольшие наброски в своем арт-ежедневнике. Под выведенном четкими штрихами Нотр-Дама значилась дата, и Кайли колебалась ставить какую-то подпись – у нее было более десяти вариантов подписи собственным именем и фамилией, несколько творческих псевдонимов, но «свое» она так и не нашла. Проблема еще шла со школы, когда девушка серьёзно задумывалась о том, чтобы связать свою жизнь с искусством.
Когда об этом узнал Деймон, то сделал ей первый подарок, действительно дорогой для девушки, а не пустой помпезный презент – небольшого размера блокнот, где чистые страницы аквамаринового цвета чаровались с мини-работами Ван Гога. Кайли была в восторге, и именно в нем до сих пор тренировалась в своих подписях.
На вопрос она передёрнула плечами, наконец подписав рисунок витиеватым «Аддерли».
– Мы прилетели вчера в пять утра, а с десяти всем раздавали сувениры, – Кайли лукаво усмехнулась, поймала Элайджу за пряжку все еще не застегнутого ремня, привлекая ближе. Взявшись за концы галстука, она попыталась придать аксессуару представительский вид, завязав в красивый узел. Элайджа улыбнулся, смотря как тонкие пальцы художницы порхают по его шее. Справившись буквально за несколько секунд, Кайли обворожительно улыбнулась. – Разберу вещи, схожу в магазин… – она запнулась, вспоминая утренний разговор, да и Элайджа нахмурился. Покачав головой, она продолжила. – Прибраться надо, и засяду за работу. Благо, для этого не надо выходить из дома.
– Мне заехать вечером? – поинтересовался Элайджа. Кайли, не ожидавшая такого вопроса, машинально кивнула.
Если быть честными, замечания друзей о том, что она выглядит лучше, Аддерли немного даже смешили, а Элайджу на это она поддела полупрозрачным намеком. Вампир ничего не ответил, заботливо поцеловав девушку в макушку.
Майклсон шутки близких понимал – как это, они с девушкой едва ли не в медовый месяц отправились, а вернулась она свежей и отдохнувший, неужели только спали в номере? Элайджа видел проблему, и этого не то чтобы его радовало, или тешило мужское самолюбие, как думала Кайли. От Майклсона ничего не ускользнуло: ни тени, залегшие под глазами художницы от недосыпа, ни осунувшееся лицо, от чего скулы проступили резче, ни распухший от поцелуев рот.
Это началось еще в Париже.
С утра и до позднего вечера они гуляли по городу, а ночи… Ночи они проводили в страстных объятиях друг друга. Древний обучал её искусству любви, как дарить и получать наслаждение. Кайли была способной ученицей и с восторгом постигала азы этой науки. Утолив первый чувственный голод, они выходили на залитый лунным светом балкон и любовались звёздами. Это время было самым счастливым в их жизни.
На отдых у Аддерли оставалось не так уж много времени, оно летело так быстро, что ей не хотелось тратить драгоценные часы на сон, а значит, разлуку с любимым. Да, любимым! Она окончательно и бесповоротно влюбилась! Вампир, даже если и видел то, как она себя ведет, ничего не говорил, а может, был счастлив, как и она сама, и ничего не замечал.
Майклсон и вправду ничего не замечал. Поначалу. Лишь сейчас, оглядываясь назад, мог сказать, когда именно все началось. Вернувшись в Мистик-Фоллс, у Элайджи открылись глаза. В Париже они ели много и часто перекусывали, и Кайли волновалась, что поправится, но по приезду обнаружила совершенно иной исход – за три дня она сбросила почти пять килограммов. Возлюбленному рассказала об это со смехом, но именно это Майклсона и отрезвило. Он, сам того не осознавая, постепенно выпивал Кайли до дна, при этом давая ей намного меньше, чем следовало бы.
Надо было немного остудить их слишком страстные отношения. Добавить немного больше нежности и степенности. Обычные классические изысканные свидания, и медленное, пассивное занятие любовью. За эти полтора месяца – подумать только, всего полтора, а Первородный уже так сильно увяз в этой юной художнице! – Кайли пережила столько, сколько обычному человеку и не снилось. Вся ее жизнь была похожа на бешеные американские горды, но влюблённость в Первородного вампира, дружба с его семьей, спасение от жесткого избиения и летального исхода Древним гибридом, ответные чувства Первородного, три страстных дня в Париже – видимо, даже для нее это было слишком.
