Текст книги "Зависимость (СИ)"

Автор книги: Девочка с именем счастья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Что же, при желание можно понять, почему все мужчины так крутятся вокруг Гилберт. И Кайли, разумом художника, это понимает, а вот чисто женской стороной своей личности она хочет отвесить Елене хотя бы небольшую пощечину за то, что та изводит Деймона. В мировоззрение Кайли, Деймон заслуживал счастья ничуть не меньше, а может даже больше, чем сама Елена.

– Елена, – говорит в приветствие Элайджа. Гилберт выглядит немного испуганной и взволнованной, и Кайли невольно задает вопросом: сама она выглядит так же, когда говорит с вампирами. У обеих девушек, правда, по разным причинам, происходит легкая заминка, которую Элайджа спешит скрасить. Он обнимает Кайли за талию. – Позволь представить тебе мою спутницу – Кайли Аддерли. При ней ты можешь говорить абсолютно свободно. Я ей доверяю.

Кайли сдерживает удивление, которое желает отразиться на ее лице, и слабо улыбается Элайдже, который кажется очень доволен своими словами. Елена же свои чувства вовсе не скрывает: она удивлена, и даже шокирована, и даже не старается улыбнуться, когда кивает Кайли.

– Рада познакомиться.

Кайли же в последний момент решает, что и ей лицемерная улыбка будет ни к чему, поэтому отвечает сдержанно и холодно.

– И я тоже.

Хотя, ладно, она признает – это тоже лицемерие. Она старается не слушать то, что говорит Елена, потому что если Деймон спросит – она не сможет солгать, но все оказывается куда лучше, чем Аддерли думала: Эстер не планирует ничего сверхъестественно-злого, она действительно простила своего сына Клауса и хочет стать семьей вместе со своими детьми. И Кайли почти ей верит, пока не вглядывается в красивое лицо и одна мысль, как молния, не пронзает ее мозг: «Она врет».

Аддерли не может сказать точно, чем продиктована эта мысль: то ли многолетним общением с вампиром, благодаря которому она научилась распознавать ложь, то ли из-за того, что она сама почти не врет – на важные темы, рассказы родителям о том, что у нее все прекрасно это не ложь, а небольшое сокрытые реальности – но шатенка может с уверенностью сказать, что прямо сейчас Гилберт солгала.

И судя по сжавшимся на ее талии пальцам, Элайджа тоже раскусил обман. Но Елене ничего не сказал.

– За тебя, – улыбается Элайджа Кайли, когда официанты приносят им полное бокала розового шампанского. Кайли улыбается, и сейчас ее чувства мешаются: с одной стороны, она очень рада компании Майклсона, с другой же, интуиция подсказывает ей, что на простом обмане вечер не закончится.

Но, конечно, этого не происходит.

Бал – это прекрасное, величественное торжество, но как много людей погибали во время подобных празднеств? Люди необычно жестокие, а тут бал семьи первородных вампиров. Без трупов тут не обошлось бы в любом случае.

– Прости, Кайли, – Елена мягко кладет руку ей на плечо, пользуясь тем, что Элайджа отошел поговорить о чем-то с Ребеккой. Кайли вопросительно изгибает бровь. – Я хотела кое-что спросить у тебя. Мне не нравится, когда гибнут невинные, а в последнее время кровь все льется и льется, – Елена внезапно порывисто схватила Кайли за руки, сжимая своими тонкими пальцами ее запястья. – Я просто хочу быть уверенной, что ты будешь в порядке.

От такого порыва Аддерли немного теряется, но кивает, говоря тем же холодным и вежливым тоном.

– Спасибо за заботу, конечно, но…

– Деймон заставляет тебя? Он принуждает тебя к связи с ним?

Сначала у Кайли потемнело в глазах, а потом ее всю затрясло от злобы.

– Черт возьми, что ты несешь?! – гневно зашипела Кайли, с яростью вырывая руки из хватки Гилберт. – Деймон – мой друг, мой лучший друг! Он никогда, слышишь, никогда не причинял мне боли! Если ты вечно нуждаешься в чьей-то помощи, не значит, что все такие. Не смей большой влезать в мои отношения с Деймоном, Елена. У тебя нет на это никаких прав.

– Я просто хотела быть уверенной, что ты будешь в порядке и…. – Елена внезапно запнулась, и посмотрела в темные от злости глаза Аддерли с искренним непониманием. – Почему ты так меня ненавидишь?

О, Кайли было что ответить на это. Едва ли не целая лекция, почему она не переваривает Елену Гилберт – не ненавидит, а именно не любит, потому что «ненависть» слишком громкое слово. Она бы объяснила свою позицию, свою неприязнь, и то, что она думает о вмешательстве Гилберт в дела, которые ее уж точно не касаются. И почему Елена хочет всех всегда спасти?

Аддерли открыло было рот, чтобы ответить, как внезапно рядом появляется Деймон. Неожиданно, но Кайли даже не вздрагивает, а вот Гилберт, кажется, напугана. Вампир больно хватает ее за руку, но обращается к подруге:

– Как вечер?

– Кажется, всем лучше, чем у тебя, – с сомнением тянет художница, смотря на помятого Сальваторе. Что, успел уже с кем-то подраться? – Что происходит?

– Ничего, можешь дальше наслаждаться вечером, – искренни улыбается Деймон, но Кайли видит, что он напряжён, разозлен и немного разочарован. Следующие слова обращены уже к двойнику. – Ты получила что хотела?

– Вообще-то, да, – ответила Елена.

– Хорошо, расскажешь по дороге. Мы уходим! – и Сальваторе потянул ее в сторону.

–Нет, Деймон, отпусти меня! – девушка вырвала руку. Кайли хотела было отойти, чтобы не мешаться, но происходящее затянуло ее, да и неприятное чувство того, что сейчас может начаться что-то, что ничем хорошим не светит, просто пригвоздил ее к месту. Елена внезапно сочувствующе сказала. – Прости, что пришлось исключить тебя из плана.

– Не надо строить планы! – агрессивно проговорил вампир. – И приходить не надо было.

– Думаешь, мне нравится обманывать тебя? – спросила Елена.

Про Кайли, кажется, все уже забыли, а у нее опять в памяти всплыли слова о том, что Элайджа как раз-таки ценит ее за то, что Аддерли не врет.

Перепалка тем временем продолжалась. Кайли не понимала, что случилось, но была очевидно, что братья не хотели пускать Елену к Эстер. Видимо, ссора между любовным треугольником произошла на этой почве, но совсем неожиданные слова буквально ударяют ее так же, как и ссорящихся:

– И ты злишься, что я попросила Стефана?

– Нет, я злюсь, потому что люблю тебя! – в запале проговорил Деймон. Кайли поперхнулась воздухом.

Она думала, что одно из величайший чувство в мире – это когда кто-то открыто говорит тебе, как много ты для них значишь. Такие вещи – это редкость. С того момента, как они с Деймоном встретились, они были открыли и честными. Люди заслуживают того, чтоб знать, чего они стоят и как к ним относятся другой человек.

К несчастью для самого Деймона, его чувство настоящей любви, той самой, о которой поется в миллиардах и миллиардах песен, было не взаимно.

– Так в этом вся проблема? – спросила Елена Гилберт. Деймон замолчал и, шокированный, сделал неосознанный шаг в бок, по направлению к Кайли. Сама художница приоткрыла в шоке рот, глотая воздух, как рыба, выброшенная на воздух. Она не знала, имела ли право что-то сказать, поэтому просто молчала, но в абсолютной тишине, казалось, услышала, как треснуло сердце Деймона. И всю его боль она ощутила с лихвой в своем собственном.

– Кайли! – Элайджа поймал ее за талию прежде, чем врезавшись в него художница бы запуталась в платье, не устояла на каблуках и полетела вниз по лестнице, со слишком большой вероятностью сломав шею. – Ты чего? Что-то случилось?

– Деймон, – произнесла Кайли, ее голос подрагивал от страха. – они с Еленой… Они поссорились, а потом появилась Кэролайн и….

– Тшшш, – внезапно протянул Майклсон. – Успокойся и отдышись. Еще раз. Медленно и спокойно.

Кайли послушалась и повторила.

– Деймон и Елена.

– Так.

– Они поссорились, и она очень сильно задела его. Потом пришла Кэролайн Форбс и сказала, что не может найти Мэтта Донована. Деймон направился сюда, а я не успела за ним, – Аддерли глубоко выдохнула. – Я боюсь, что он натворить что-нибудь, о чем потом будет сожалеть.

Элайджа понимающе кивнул. Он сам так зачастую несся за Никлаусом, желая уберечь брата от необдуманных решений, просто потому что они были семьей. Но Кайли и Деймон… Неужели они были так важны друг другу?

Майклсон открыл было рот, чтобы что-то сказать, как внезапно его чуткий вампирский слух уловил звук сначала падения, потом – легкий хруст. Он не мог сказать, что именно отразилось на его лице, но Аддерли внезапно побледнела.

– Внизу, – тихо шепнул древний, и она бросилась вниз. Элайджа последовал за ней, пересекаясь с Ребеккой, Клаусом и Финном. Те, видимо, тоже услышали произошедшее, и отсутствие Кола напрягло Элайджу. Вдруг не Деймон сломал шею, а ему преломили косточки?

Но нет, победителем был Деймон. Тело Кола лежало на асфальте, а его голова была неправильно повернута, и несколько выпирающих под кожей костей более чем красноречиво говорили о том, что произошло. Спустя несколько секунд, пока Кайли и все остальные шокировано смотрели на открывшуюся им картину, а Стефан, видимо, дрожал от страха, раздался стук каблуков, и рядом с Аддерли появилась запыхавшаяся Елена.

Увидев ее, Деймон выдал едкое:

– У меня и в мыслях не было доставлять неудобства.

После чего старший Сальваторе развернулся и сделал несколько шагов прочь, но неожиданно он развернулся и посмотрел на Кайли.

– Прости, что испортил тебе вечер, милая, – он послал ей сочувствующую, грустную улыбку и через пять шагов просто растворился в ночной темноте.

Елена сделал шаг вперед, будто собираясь действительно последовать за Деймоном, и для Кайли это было уже слишком. Она глубоко вдохнула, прикрыв глаза, но когда открыла вновь – лишь темнота окутала саму художницу и ее сознания. Аддерли видела лишь искаженное болью лицо лучшего друга и ту, которая была в этом повинна. Мир погас, и Кайли видела только это лицо. И она из-за всех сил по нему ударила.

Елена, не ожидавшая удара, схватилась за щеку и сделала шаг назад, шокировано глядя на Кайли.

– Воу, – одновременно выдали Клаус и Ребекка, и на лице блондинке проскочила какое-то мрачное чувство удовлетворения.

– Ты бесстыжая, ты дрянь! Маленькая бедная Елена Гилберт, вокруг которой, по ее мнению, крутится весь мир. Но ты лишь лицемерка, которая манипулирует чужими чувствами. Не Майклсоны в чём-то виноваты, а ты и только ты. Ты причина, по которой люди страдают. Жаль, что ты не умерла во время обряда Клауса. Тогда бы всем стало жить немного легче. Люди перестали бы умирать за тебя, потому что это все ты!

Финн шагнул к ним, чтобы прекратить перепалку, но Никлаус остановил брата. Всем было интересно, что еще скажет Кайли.

– Ты не считаешься с чувствами Деймона, а когда твой обожаемый Стефан в силу своей бесчеловечности не может тебе помочь, ты бежишь к Деймону, зная, что он тебя любит, зная, что он не может тебе отказать. Строишь из себя жертву, страдаешь из-за того, что вокруг тебя все погибают, не думая о том, что ты причина всего этого. Ты думаешь лишь о себе, имеет значение лишь твоя жизнь, твои печали, не так ли? – глаза Кайли слезились, но остановиться она уже не могла. Лицо Деймона, вся его боль, с которой он приходил к ней, к своей лучшей подруге, внезапно нашла выход, и Аддерли больше не могла молчать. Она получила, пожалуй, единственный шанс выговориться и не собиралась его терять.

– Но до чужих чувств тебе нет дела. Главное, чтобы святая мисс Гилберт была в порядке, чтобы ей не было больно, но знаешь что, – Кайли зло усмехнулась, хотя по ее щекам текли слезы. – Если бы ты почувствовала хоть каплю той боли, что причиняешь Деймону, ты бы не прожила и дня, – Аддерли слегка качнулась в сторону Елены и последние ее слова были сказаны шипящим шепотом. – Ты спрашивала, почему я тебя ненавижу? Вот поэтому. Ты не достойна того, чтобы Деймон был просто рядом. Ты не заслуживаешь его, Елена Гилберт.

Кайли отвернулась от девушки и спустилась вниз по ступеням, приподняв платье. Она с сочувствием глянула на все еще нейтрализованного Кола, и пошла, видимо, за Деймоном, но неожиданно второй Сальваторе, который так же молчал во время ее тирады, загородил ей путь.

– Я тебя предупреждаю… – агрессивно начал Стефан, делая шаг к Кайли. Ребекка, Клаус и Элайджа синхронно сделал шаг к ним, чтобы в случае чего скрутить Сальваторе, однако Аддерли их опередила и не мало удивила.

– А я тебя предупреждаю, – внезапно взвилась в ответ Кайли. —Что если ты продолжишь встревать в мою дружбу с Деймоном, найду самый острый деревянный кол и вобью в тебя, и буду медленно поворачивать, размазывая твои внутренности в кашу. Если бы тебе, хоть когда-нибудь, было хоть какое-то дело до собственного брата, может я бы и не появилась в его жизни. Но ты, со своим якобы «благородством», упорно продолжаешь винить Деймона во всех своих проблемах. Он не святой, но он себя таким и не мнит. Но в самом начале, это ты сделал его вампиром, и в том, что сейчас происходит с Деймоном, виноват и ты, – потом она посмотрела на Гилберт, которая смотрела на Кайли с обидой. – Вы оба хороши.

– Женись на ней, – с двух сторон хором шепнули Ребекка и Клаус, но старший брат недовольно шикнул на них, и направился вслед за девушкой, которая решительно пошла за Деймоном.

– Подожди, —мягко удержал Кайли за локоть Элайджа. Ее карие глаза столкнулись с его, темными и бездонными.

«Хищник, – подумала Кайли. – Как есть, настоящий хищник»

– Давай я тебя все-таки провожу до дома, – настойчиво повторил Элайджа. – Одной ходить небезопасно.

Поколебавшись всего секунду, кинув взгляд на Стефана, который смотрел на нее ненавидящим взглядом, на Елену, которая продолжала шокировано держаться за щеку и в чьих глазах застыли слезы, Кайли все-таки медленно кивнула.

– Ты выглядишь озадаченным. Все нормально?

Элайджа отвлекся от своих мыслей и посмотрел на шатенку. Они молча шли по улице Мистик Фоллс, потому что было очевидно, что после произошедшего Кайли стоило проветрится, да и оставлять ее одну в таком состояние Майклсон не мог и не хотел. Сейчас Аддерли нужна была компания, и небольшая прогулка лишней не была.

– Не совсем, – честно признался Древний. Кайли нахмурилась и провела рукой по плечам. Заметив это, Элайджа тут же снял пиджак и накинул девушке на плече, не прерывая разговора. – Елена солгала мне о том, что ей сказала моя мать. Она совсем не умеет лгать.

Кайли болезненно усмехнулась, и вампир обнял ее за талию, стараясь как-то поддержать. Очевидно, ей не хотелось слушать про Елену после того, что произошло десятью минутами ранее. Элайджа хотел соврать, и увести разговор в другое русло, но… отчаянное желание не врать Кайли захлестывало. Было не так много людей, с которыми он мог быть откровенен до конца, а Аддерли представлялась неплохим вариантом.

– Похоже, я была не права, – внезапно сказала Кайли. – Все-таки, все крутится вокруг нее.

– Постой, – Элайджа взял ее за запястье и заставил остановиться, посмотрев на себя. – Дело не в ней. Точнее, в ней, но… Я рад, что ты в большей безопасности, чем она. Смотря на Гилберт я вспоминаю Катерину, а не все, связанные с ней воспоминания хорошие. И мне скорее беспокоит то, что могла наговорить ей Эстер, раз она решилась солгать мне.

Он – не тот, кого так легко развести на эмоции. Она же, практически ничего не делая, сделала это. Внезапное желание рассказать Кайли, что она теперь важна не только Деймону Сальваторе, затопило Майклсона, но слов не нашлось.

Почему она? Почему среди многих девушек его взгляд упал и остановился только на Кайли Фрэнсис Аддерли? Лучшей подруге вампира, который ненавидел их семью? Потому что она была правдивой? Была смелой и отважной маленькой художницей, чьи попытки осветить небольшой уголок тёмного мира лучшего друга.

Кайли необъятна. В ней глубина вселенская. Ею пахнет небо, мечты и цветы на полях. Она была солнцем, а Элайджа отчаянно давно хотелось согреться.

– Это может угрожать вашим жизням? —тихо спросила Кайли.

– Не знаю. И эта мысль меня страшит. Мои братья и сестра не ангелы, я тоже, но…

– Но быть убитыми собственной матерью – это слишком.

Элайджа рассмеялся и, не удержавшись, поцеловал девушку в висок.

– Смотри-ка, уже начинаем заканчивать друг за друга предложения.

До дома Кайли они дошли относительно быстро,

– Не хочу возвращаться домой. Потому что знаю, что там опять все будет сложно. Только ссоры, скандалы, недоверие, мрак.

– Королевская династия, – с сочувствующей улыбкой напомнила Кайли. Элайджа усмехнулся:

– Королевская династия.

Элайджа подмигнул Аддерли, и они вдвоем тихо рассмеялись. До дома девушки дальше они шли в абсолютном молчании. На пороге Кайли неуверенно посмотрела на Майклсона:

– Ты можешь остаться, если хочешь. Я могу пригласить тебя.

– Не надо. Молчи, – холодные мужские руки накрывают девичьи щеки, и Элайджа становится слишком близко. – Я прекрасно понимаю тебя. Просто молчи, Кайли. И дай мне поцеловать тебя наконец.

– Я тебе разве запрещаю?

И Элайджа целует губы, будто это спасательный круг, будто это тот незаменимый воздух, который ему совершенно не нужен, но на данный момент обходим. Он задыхается от этого, как и Кайли, обнимая его, словно он то самое спасение с момента их первой встречи. И это правда.

Ему хотелось высказать все, что он чувствует, но даже сейчас, в уютной, открытой атмосфере – он не мог. Все, что он сделал после, так это легко перехватил ладони Кайли в свои и поднес к губам, легко сжал, улыбаясь. Кайли отвечает ему улыбкой, потому что иначе не может. Она сейчас осознает, что даже если они – не навсегда, она ни капли не жалеет о том, что приехала в тот таинственный и опасный Мистик Фоллс.

– Спокойной ночи, Кайли, – в какой-то момент говорит Элайджа, отстраняясь. Аддерли слабо улыбается и кивает. – Вечер сегодня насыщенный. Отдохни. А завтра мы снова встретимся.

========== О. Мой. Бог. ==========

– О. Мой. Бог.

Деймон устало закатил глаза, но тут же болезненно поморщился. Бросив на тихо хихикающую Кайли уничтожающий взгляд, вампир приложил к голове пакет со льдом и одним глотком допил остатки бурбона.

– Ой, заткнись, – шикнул Деймон. – Елена и Аларик уже вынесли мне мозги.

Кайли, не выдержав, громко рассмеялась. Сальваторе зарычал на нее, но от души веселившаяся подруга этого не заметила, да и из-за нового приступа головной боли это выгладило жалко.

– Деймон, ты переспал с Ребеккой Майклсон, – сквозь смех проговорила Аддерли. – Ты молодец, наконец-то начал правильно выбирать женщин. Она определенно тебе подходит.

Сальваторе ничего не ответил. После того, как Елена застала Ребекку, уходящую из дома Сальваторе понятно-после-какой-ночи, она тут же начала пытаться «вразумить» Деймона, не понимая, что вампир страдает от легкого похмелья и хотя ночь была хорошей, и даже отличной, силы были на нуле. Узнав о планах Эстер Майклсон, перетерпев еще и разговор с Алариком, Деймон направился к Кайли. Телефон сел по дороге и сейчас мирно лежал на столике рядом с телевизором.

Он пошел к Кайли, потому что: во-первых, ему надо было закутаться в плед и потягивать бурбон, ожидая, когда ему станет лучше; во-вторых, ему надо была спрятаться от всего того дерьма, что происходили за дверьми этого милого дома в стиле Тюдоров; в-третьих, ему надо было как-то сообщить о том, что Элайджа, возможно, сегодня умрет, и Деймон не хотел врать Кайли. Ну, и в-четвертых, он был немного голоден.

Кайли сделала вид, что не услышала о том, что всем Майклсонам грозит смерть. Она, как маленького, уложила вампира на диван, притащила бурбон и молча начала его слушать, иногда кривя губы. Конечно, от Деймона не стали скрывать то, что произошло после ухода его с бала – Ребекка рассказала в баре вчера вечером, и Аддерли видела, что Деймону было приятно то, что он услышал.

Единственное, чего хотел избежать вампира – вопросов по поводу своего секса с древней вампирши. Он думал, что потеря крови немного усыпит Кайли, но куда там: ее тяга поговорить никуда не исчезла, напротив, художница только и делала, что потешалась над другом.

Поэтому Деймон закутался в любезно предоставленный ему мягкий плед и недовольно посмотрел на Кайли. Художница сидела на диване, перекинув ноги через Деймона чуть пониже спины вампира, и на ее лице играла веселая улыбка.

– Да, я переспал с Майклсон, – сварливо пробубнил Сальваторе, и его глаза хитро блеснули. – А ты почему нет?

Кайли пихнула его в ягодицы.

– Ой, заткнись, – спародировала она его, и Деймон хрипло рассмеялся.

В абсолютной тишине они посидели еще минут пять.

– Ты ничего не скажешь? – наконец спросил вампир.

– На счет чего?

– На счет планов мамаши первородных убить всех своих детей, – Деймон кое-как перевернулся. В коконе его футболка скрутилась, и лежать стало немного неудобно, но мужчина ловил каждое малейшее изменение на лице подруги. – Что ты будешь делать с этим? Элайджа…

– Я не хотела оказываться между двумя огнями, – перебила Кайли его. – Но оказалась. Я не хочу смерти Майклсонов не только потому, что тогда потеряю того, в кого влюблена, но еще из-за тебя. Деймон, какой бы не был исход, ты умрешь.

– Поэтому ты написала Элайдже? – хмыкнул Сальваторе. В глазах Кайли что-то мелькнуло, а щеки покраснели. – Я слышал, как ты отправляла сообщение…

– Да, я… Прости, я, наверное, не должна была…

– Ничего страшного, – Сальваторе расслабленно улыбнулся. – В конце концов, я буду рад пожить подольше.

Деймон подмигнул Аддерли, и та слабо улыбнулась.

Росмэн в коридоре завозился и залаял, но вскоре, лишь недовольно пыхтя, направился обратно в гостиную, где находилась хозяйка. Он лег около дивана, на котором лежал Деймон, свесив одну руку, лег на спину и требовательно тявкнул, выпрашивая себе порцию ласки. Сальваторе спущенной рукой почесал ему пузо, и бульдог удовлетворённо зафыркал.

В дверь громко коротко постучались. Кайли пихнула Деймона ногой в ягодицы, и вампир, наигранно охнув, свесил ноги. Аддерли встала и пошла к двери. За ней никого не оказалось, зато на пороге лежала черная бархатная коробочка средних размеров, перевязанная серебряной нитью. Туда без проблем мог поместиться небольшого размера ноутбук.

Кайли подняла коробку: она была легкой. Оглядевшись, художница никого не увидела. Человек не смог бы уйти так быстро, и смутные сомнения начали откидывать идеи о том, кто неизвестный отправитель.

Когда Кайли зашла обратно в гостиную, Деймон уже не лежал, а сидел, и коробка в руках Аддерли стала причиной ответить на все шуточки, которая девушка отпускала в его сторону в течение этого времени.

– Подарок от поклонника? От Элайджи? Или от Клауса? Нет, нет, подожди, я знаю! Ты танцевала с Финном, получается, это от него? Или Кол? Не говори, что это Ребекка!

– Их мать, чего уж мелочится, – спокойно сказала Кайли, на что Деймон гортанно рассмеялся. Кайли села на диван, и Сальваторе повторил ее жест, с интересом смотря на то, как девушка развязывает красивый, скромный бант. Кайли открыла коробку и удивленно распахнула глаза, а вампир восхищенно присвистнул.

Первым в глаза бросился рисунок – изображение самой Кайли в синих тонах, в платье, в котором девушка была вчера. Он лежал в углу, занимая почти все место, но сбоку скромно притаился браслет. О, Кайли хотела бы сказать, что он не был с большими, вульгарными, кричащими о своей цене дорогих камнях – но это было бы ложью.

Внешне браслет напоминал крупное кольцо. Искусно выполненная трехуровневая манжета декорирована как большая кружевная петля с концентрическими рядами округленных рубинов. Она окружена сводчатой дугой из ярких звеньев крупных бриллиантов baguette (так называется драгоценный камень в форме прямоугольника) и буквально усыпана бриллиантами меньшего размера. Внутренняя сторона петли, тоже декорированная бриллиантами, выполнена в форме кружевного лепестка из прямоугольных драгоценных камней и соединяет двойную скобу квадратной формы с бриллиантами, вправленными в платину с французским клеймом.

Кайли с первого взгляда поняла несколько вещей: во-первых, она его уже где-то видела; во-вторых, камни в браслете, были настоящими. Перед ней лежала очень красивая, и в той же степени дорогая вещь. Отнюдь не скромная, тот, кто ее прислал, знал ее ценность, и рассчитывал произвести впечатление.

Что же, у него получилось.

– Записка, – кивнул Деймон на небольшой прямоугольник плотной лощеной бумаги в другом углу. Кайли взяла его и неосознанно погладила пальцами: довольно стильный, проведя пальцами, даже текстуру можно ощутить. Мягкую, бархатистую. У человека, которому записка принадлежит определенно есть вкус.

«Дорогая Кайли,

спасибо за прекрасно проведенный вечер.

Надеюсь, ты примешь этот небольшой подарок в знак моей привязанности.

А также Никлаус просил передать тебе этот рисунок.

Искренне твой, Элайджа»

Дочитав записку Кайли тихо рассмеялась, и на ее щеках выступил легкий румянец. Деймон смотрел на подругу с хитрым прищуром, и внезапно сказал:

– Да, ты прям Марлен Дитрих.

– Что? – растерянно спросила Кайли, вытаскивая из коробки браслет и оглаживая контур.

– Ничего, – отмахнулся Деймон. Тут зазвонил телефон вампира, лежащий на столе, и Деймон встал. – Погугли.

Пока Сальваторе решал какие-то вопросы с – как поняла Аддерли – своим братом, художница поднялась наверх в свою комнату. Огромное окно выходило на юг, комната была просторной и светлой. Западную стену занимали стеллажи с книгами и компакт-дисками, и похоже, их у Кайли больше, чем в любом магазине. В углу стояла стереоустановка, настолько сложная, что я не решалась к ней прикоснуться – вдруг сломаю. Широкая идеально заправленная кровать. На полу ковер густого бледно-голубого цвета, а на стенах обивка из тяжелой ткани на тон темнее. Напротив кровати туалетный столик с большим зеркалом.

Не малейшего намека на кисточки, краски или мольберты – под мастерскую, где господствовал хаос, была отведена другая часть комнаты. Лишь на рабочем столе из белого дерева стоял ноутбук, на краю аккуратно были сложена несколько альбомов, подставка для карандашей и ручек, один скетчбук и книга с закладкой.

Положив коробку на кровать, Кайли снова вышла и минуты через две вернулась с рамкой для альбомного листа. Пока Деймон громко ругался со Стефаном, Аддерли бережно пристроила рисунок Клауса. Подняв его на уровень глаз, девушка улыбнулась. Осмотрев комнату, она подошла к стене, на которой уже висело несколько любимых картин художницы.

– Стефан придумал, как остановить мамашу первородных, – заявил Деймон, входя в комнату и поправляя воротник куртки. Кайли посмотрела на него. Вампир подошел и кивнул на картину. – Помочь?

Аддерли кивнула. Сальваторе в несколько быстрых движений повесил изображение подруги на стену и, отойдя на два шага, придирчиво рассмотрел.

– Интересно, он мешал кровь своих врагов с краской?

Кайли рассмеялась.

– Так что вы с братцем придумали?

– Да так, превратить одну ведьму в вампира, – бегло отметил Деймон. Быстро поцеловав подругу в щеку, вампир игриво подмигнул ей. – К вечеру не жди, но я позвоню, как все закончится.

И вампир уходил так же, как и всегда – не сказав «до свидания», свято веря, что еще вернется. Даже если шел сражаться с самой смертью.

Первое, что сделала Кайли – села за компьютер. Росмэн, который поднялся по лестнице примерно минут за пять, фырча зашел в обитель хозяйки, и недовольно ткнулся в ногу хозяйки.

– Прости, – сказала Кайли, поднимая бульдога на руки. Тот довольно завозился. – Забыла про тебя.

Следуя совету Деймона, художница вела в строку поиска лаконичное «Марлен Дитрих». Пока ее запрос обрабатывали, девушка поглаживала Росмэна Михайловича по голове, пес довольно урчал, а взгляд Кайли был прикован к браслету, который ей весьма своеобразно преподнесли сегодня утром.

Информация, которая сразу появилась, была именно такой, какой Кайли и ожидала: биография. Мария Магдалена Дитрих – немецкая и американская актриса, певица, секс-символ. Она ещё при жизни стала легендой, создав в кино один из совершенных женских образов и оказав большое влияние на моду, стиль и женское сознание. И хотя биография Дитрих и увлекла художницу, не про какие браслеты там, разумеется, и речи не шло.

Но вот среди изображений, сопровождающих биографию, Кайли зацепилась взглядом за одно, на котором весьма четко было изображен тот самый браслет, который сейчас лежал у нее на столе. Аддерли увеличила его, и хотя фото было черно-белым, украшение угадывалось сразу.

Изменив запрос с «Марлен Дитрих» на «Браслет Марлен Дитрих», Кайли сразу получила то, что искала. Крупное, цветное изображение браслета и с кратким комментарием: «Марлен Дитрих и ее рубиновый браслет».

Кайли провела рукой по лицу. Браслетом, теперь принадлежащий ей, когда-то владела одна из самых великих женщин голливудского кино. Если верить интернету, то одно из украшений великой актрисы не только запомнилось зрителям триллера Альфреда Хичкока «Страх сцены», но и вошло в историю ювелирного искусства. Это и был рубиновый браслет – искусная ювелирная работа конца 30-х годов прошлого века. Он был изготовлен из множества драгоценных камней. Все они, включая рубин Картье и бриллиантовое ожерелье, ранее были лучшими экспонатами личной коллекции знаменитой кинодивы. Его изготовителем 1937 году был известный ювелир Луис Арпель.

Аддерли посмотрела на пса.

– Ты понимаешь, какой подарок преподнесли твоей хозяйке? – на что Росмэн только фыркнул и спрыгнул на пол, выходя из комнаты. Кайли закрыла лицо руками и покачала головой, после чего нажала на кнопку ноутбука и закрыла крышку.

С сомнением посмотрев на телефон, лежащий рядом, она взяла его и стала набирать текст.

Сообщение «Это самый прекрасный подарок, который мне когда-либо преподнесли, но если ты подаришь мне еще что-то в таком стиле, мне придется продать себя тебе» улетело по телефонной связи абоненту «Элайджа».

Ответ пришел спустя минуты три: «Рад, что тебе понравилось. Я знал, что только человек с художественным вкусом сможет оценить подобное. И Никлаусу очень интересно, насколько тебе понравился его рисунок».

Кайли усмехнулась – уверенность Клауса в себе было тем, чем гибрид, очевидно, и привлекал девушек. Сильный, красивый и любящий себя мужчина. Как в той русской песни: «YA lyublyu yego za to, chto on lyubit menya, lyublyu yego za to, chto on lyubit sebya»*

Подумав, как именно ей ответить, Кайли просто навела камеру телефона на рисунок, изобразив левой рукой половинку сердечка и сфотографировала. Улыбаясь, девушка отправила фотографию вместо ответа. Задумчиво постукивая по панели телефона в ожидание ответа, Кайли услышала, как бульдог со свистом начал спускаться по лестнице. Бросив взгляд на часы, девушка поняла, что своим гордым молчанием и попыткой спуститься самому, Росмэн просто напоминал о том, что его пора кормить. Оставив телефон на кровати, девушка направилась к лестнице.

Пес показательно аккуратно переставлял лапы по ступенькам, но хозяйка быстро его подхватила и потрепала по голову, спуская вниз.