Текст книги "Зависимость (СИ)"
Автор книги: Девочка с именем счастья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
========== Это дом в стиле эпохи английских Тюдоров ==========
Это дом в стиле эпохи английских Тюдоров, новая крыша из современных материалов, четыре спальни, три ванные, еще один дополнительный туалет. При доме – бассейн и небольшая беседка, за домом – пока пустой двор, в котором обязательно будет сад, как и мечтает его хозяйка. Это настоящее воплощение в архитектуре английского менталитета: сочетание консерватизма, респектабельности и солидности с благородством, любознательностью и стремлением к комфорту.
Просторные комнаты, высокие потолки. Жесткая деревянная конструкция: несущий каркас из вертикальных стоек, горизонтальных балок и диагонально расположенных раскосов. Промежутки между балками заполнялись кирпичом, камнем, соломой или плетеными ветками, замазанными глиной. Сам каркас виден снаружи, что придавало зданию оригинальный вид и особенную выразительность.
Наружные стены отделаны светлой штукатуркой. Карнизы, ставни и выступающие балки выделяются темным цветом на светлых стенах. Сложные двускатные, вальмовые и полувальмовые крыши, покрытые черепицей, отличаются крутым углом наклона скатов, ломаными краями, пересечением линий, множеством высоких фронтонов, имеющих часто разные размеры. Но мансардный этаж для таких домов нехарактерен.
Цоколь дома отделан плиткой – имитация под камень. Основная дверь выкрашена в цвет, контрастирующий с расцветкой стен. Большие распашные окна с двумя или даже тремя створками и частыми переплетами расположены достаточно низко, в ряд. Они сочетаются с обилием небольших слуховых окон, круглых окошек-иллюминаторов. Небольшие окна арочной или прямоугольной формы при необходимости закрываются ставнями. Парадный вход в дом имеет форму арки, выложенной большим камнем.
Внутреннее оформление жилища в тюдоровском стиле подчинено требованиям уюта и комфорта, но центральные помещения непременно должны свидетельствовать о благополучии и солидности хозяйки. Расположенный в центре холл – парадный зал для приемов – богато украшен: коллекции оружия, портреты семьи, дубовые резные панели на стенах. Потолок оформлен открытыми балками перекрытий или лепниной.
У сегодняшней хозяйки дома в холле висели портреты всех знаменитых Тюдоров на одной стене, и Романовых – на другой.
Непременной принадлежностью такого дома является лестница, которая ведет из холла на второй этаж: широкая, декорированная резными перилами из дерева, скульптурами.
Главное место в холле или в гостиной занимает массивный кирпичный или каменный камин – настоящий, который топят дровами. Он располагается не в центре комнаты, а у стены, напротив входной двери. Сейчас у камина спит английский бульдог по кличке Росмэн – гладкошёрстная, коренастая, небольшого роста собака, мощная и компактная. Окрас пестрый – рыжий с белым. Росмэн периодически поднимал голову, когда молодая хозяйка стучала чем-то на кухне, по-собачьи фыркал и снова опускал короткую и широкую морду на лапы.
Не менее характерной особенностью английского тюдоровского жилища являются галереи для прогулок, расположенные на втором этаже – открытые или закрытые. Они подчеркивают благосостояние хозяев, респектабельность. Молодая хозяйка же плевала на респектабельность, и переделала галереи под комнату-мастерскую, где царил полнейший беспорядок. Свой взгляд на свой дом, оправдание в стиле «Я художник, я так вижу».
Мрачный снаружи, но одновременно уютный внутри. Такой дом принадлежал молодой одинокой художнице Кайли Фрэнсис Аддерли, что переехала в загадочный Мистик Фоллс чуть больше года назад – это живописный город, расположенный в Центре Вирджинии с населением 6 923 человек. Год оказался очень плодотворным – практически с нуля обставить дом, купить новые вещи, потому что из дома бежала с кучей денег и несколькими кредитными картами, но без вещей. Ну, еще собаку прихватила. В целом, обжиться в Мистик Фоллс оказалось несложно, особенно когда ты приехала не сама, а с помощью старых друзей.
По небольшому телевизору, что стоит на кухне, идет какая-то передаче о детях-убийцах. Кайли, включив телевизор только для фона, раскладывала дольки помидоров на поверхность тортильи, свободной рукой щелкая пальцами какой-то ритм. Закончив свое занятие, Кайли отправила форму с тортильей в предварительно разогретую духовку и включила таймер.
Это была девушка с собранными в пучок темно-каштановыми волосами, пару прядок легли ей на лице, и она убрала их за уши. Она не была особой красавицей – да, стройная, даже симпатичная, но таких «стандартных» пруд пруди. И все равно Аддерли считалась очень красивой девушкой с этими своими глубокими карими глазами и стройным телом.
Сделав звук телевизора погромче, девушка принялась убирать последствия своих кулинарных деяний. Для начала – заблокировала экран телефона и отложила его к телевизору от греха подальше. С нее станется засунуть его в посудомойку вместе с остальной посудой. Росмэн, услышав, что хозяйка закончила готовить, встал со своего законного места около камина и бодро, насколько бодрым может быть бульдог, зашагал на кухню и демонстративно уселся около своей миски.
Кайли кинула на него какой-то задумчивый взгляд, после чего выдала мысль, которая заставила пса насторожиться:
– Тебя надо бы к ветеринару.
Пес обиженно и недовольно тявкнул, но тут в миске оказалась его сбалансированный обед – бульдоги хоть и много едят, но соблюдают особые диеты, и Кайли уж точно не хотела, чтобы ее четвероногий товарищ заработал себе ожирение – и обиды были забиты. Бульдогу требуется много отдыха и сна для поддержания жизнедеятельности организма, что, в свою очередь, при несоблюдении режима и рациона, часто приводит к ожирению, приводящему к большой нагрузке на сердце и печень и, в конечном счете, к раннему старению и сокращению жизни животного.
Когда кухня была относительно чистой, а пес относительно накормлен, в дверь постучались. Кайли, шлепая босыми ногами по прохладному полу – в доме даже в самую жаркую погоду было невероятно прохладно, потому что ни бульдог, ни хозяйка не переносили жару – подошла к двери. Щелкнув замком, девушка тут же встретилась со слегка надменным, но каким-то заботливым взглядом.
– Не слишком ли беспечно открывать дверь, не спросив кто там? – спросил Деймон Сальваторе, спокойно переступив порог дома, когда Кайли отошла. Художница усмехнулась.
– Я не Красная шапочка, а ты —не злой Серый волк.
– Конечно нет, – усмехнулся мужчина, сверкнув белыми зубами в безупречной улыбке, от которой у Аддерли непременно бы начали дрожать коленки, не будь он – Деймоном, а она – Кайли. – Я куда хуже и опаснее, – помолчав, Деймон добавил, словно случайно, и с таким видом, что его слова не несут особого смысла. – И в городе теперь есть кое-кто куда опаснее.
Больше не зацикливая на этом внимание, Деймон прошел вглубь дома, останавливаясь напротив кухни, интересуясь, чем же так вкусно пахнет.
– Картофельная испанская тортилья из картофеля и яиц, с сыром и помидорами, – быстро сказала девушка. Деймон поставил на стол на кухне бумажный пакет, который Кайли от чего-то не сразу заметила, и стал поочередно доставить из него продукты.
– И в честь чего? – спросил Деймон, удивленно изогнув брови.
– Знаменитый праздник томатов в Испании, – объяснила девушка, смотря как из пакета появляется бутылка вина, бурбона, гранат, киви, апельсины. Деймон даже принес замороженную рыбу и красное мясо. Кайли отвела взгляд. Все продукты помогают при потери крови. Бросив красноречивый взгляд на рыбу и мясо, девушка заявила. – Не говори, что хочешь, чтобы я готовила тебе сейчас. Будешь довольствоваться тортильей, Сальваторе.
Деймон усмехнулся, и буквально промурлыкал:
– Я о тебе забочусь. И не волнуйся: почищу гранат и апельсины специально для тебя.
– Вот это истинный джентльмен, – засмеялась Кайли, возвращая себе хорошее расположение духа. Предстоящая процедура ее не пугала спустя уже полгода после знакомства с Деймоном.
Девушка проходит в гостиную с диваном, включает телевизор и подключает к нему жесткий диск со скаченными туда фильмами. Кайли щелкает пультом и выбирает фильм с названием из шести цифр, которые обозначают сегодняшнюю дату. Деймон копошится на кухне, потом появляется в комнате и ставит на черный стеклянный столик вазочку с обещанными почищенными фруктами.
– Что мы смотрим сегодня? – спрашивает вампир, падая на диван и по-хозяйски устраиваясь на нем: закидывая руки на спинку, а ноги складывая на столике. Аддерли шикает на него в раздражении, и Деймон берет вазочки с фруктами в руки, чтобы случайно не смахнуть неловким движением ног. Художница удовлетворённо кивает.
– В прошлый раз мы спорили между «Американская история X» и «Необратимость», – напоминает Кайли, возвращаясь на кухню, откуда послышался звонок таймера, и говоря уже оттуда, прекрасно зная, что ее гость слышит. – Я решила, что мы посмотрим «Необратимость», в крайнем случае, если фильм окажется дерьмом, хотя бы вкусно поедим.
Деймон согласно хмыкает и смотрит на фрукты в своих руках. Спустя, возможно, минут десять Кайли и Деймон уже сидят на диване в темноте, смотря на начало фильма; в руках у каждого по тарелке с тортильей, на столике бутылка красного вина и бурбона, очищенный гранат и апельсины. Вампир и девушка наблюдают за происходящим на экране, поминутно комментируя происходящее. Кайли откидывает голову на руку Деймона, который так и не убрал их со спинки дивана, потом отставляет уже пустые тарелки. Деймон облизывается и говорит, что было вкусно. Кайли слабо улыбается.
Только на середине фильма Деймон убирает одну свою руку и перехватывает тонкую девичью, притягивая к своим губам. Уже не обещает, что сам уберет последствия их ночных посиделок, привычно облизывает запястье, отчего Кайли вздрагивает, а потом рычит и вводит клыки в вену. Дыхание Аддерли сбивается всего на несколько секунд, после чего она, не убирая руку, берет наполненный почти до краев фужер с красным вином и выпивает его практически наполовину; продолжает наблюдать за сюжетом фильма, почти не обращая внимание на угощающегося ею вампира.
========== Сначала это было больно ==========
Сначала это было больно. Деймон брал столько, сколько требовалось для утоления его жажды, и далеко не сразу он начал быть джентльменом – чаще всего он просто оставлял Кайли у нее дома, небрежно накинув на истощенную девушку плед. Потом он стал оставлять после себя гранатовый сок и горячий сладкий чай. Потом стал оставлять деньги, чтобы Кайли могла покупать дорогие продукты, способствующие восстановление крови. В какой-то момент стал оставаться сам, наблюдая за тем, как чувствовала себя его «кормилица».
В одно утро – спустя почти год после того, как Кайли стала подпиткой для вампира Сальваторе – Кайли обнаружила Деймона у себя на кухне, жарящего мясо, и поняла, что это – настоящая дружба.
Быть лучшим другом кровожадного вампира – опасно. Давать ему кровь, потому что он называет ее особенной – опасней вдвойне. Но Кайли Аддерли жива, и живет совсем неплохо, если быть честными. В крайнем случае, всегда приятно осознавать, что у тебя есть друг-вампир, который готов рвать глотки во имя их «броманса».
Правда, так же приходилось мириться с мыслью, что никто из его близких о Кайли не слышал. Но Аддерли это сильно не расстраивало – ей не хотелось быть вовлеченной во всю сверхъестественную жизнь своего друга, но быть его частью была не против.
– Я тебе обещала, что мы пойдем к ветеринару, – сказала Кайли, прерывая отдых господа Росмэна Михайловича. Бульдог, который лежал на охлажденном полу в теньке вверх лапками, недовольно заерзал, стараясь перевернуть свое тельце, но Кайли ловко закрепила поводок на нем и подняла эту тумбочку на руки. Росмэн обидчиво тявкнул и завозился.
– Ну, не скули, – ласково проговорила Аддерли, потрепав бульдога по голове. – Ты же хочешь быть здоровым и сильным псом, правда?
Бульдог привязан к своему дому, своему любимому месту в доме, к своему хозяину. Порой их называют «собаками для лентяев» или «диванно-сторожевыми собаками». Уход за шерстью и когтями не представляет особого труда, но должен быть регулярным. Особенно тщательно нужно чистить и промывать складки на морде и область под хвостом, который бывает сильно перекручен и очень плотно прижат к телу собаки, во избежание скопления выделений в этих местах и развития инфекций. В отдельных случаях применяют специальные мази.
Стабильно раз в месяц Росмэн Михайлович – отчество бульдог получил после двух лет жизни в России – проходил все необходимые операции. Необходимы ежедневные прогулки на свежем воздухе (до 2 км), тщательный груминг, уход за когтями, глазами, ушами, кожными складками – особенно на морде. Росмэн, как иногда подмечал Деймон, катался как в сыр масле. Кайли, смеясь, говорила, что вампир может не ревновать.
С Деймоном она познакомилась случайно, когда училась на втором курсе колледжа и ей было всего восемнадцать. Юная, красивая, талантливая ученица Seton Hall University College of Communication and the Arts привлекла внимание одинокого тогда вампира. Кайли, ясное дело, влюбилась в загадочного, окутанного тайнами Деймона Сальватора, и почувствовала то, как ей разбивают сердце, когда Деймон выбрал не ее, а другую девчонку. Но столкнувшись с Кайли Фрэнсис Аддерли одни раз вампир ее не забыл, точнее – ее аппетитный запах. Попади она к Сальватору первой, Кайли не пережила бы и одной ночи, но только из-за того, что Деймон отвлекся на другую девчонку, Аддерли не пострадала и выжила. И через какое-то время даже оставила свою влюбленность в Деймона и стала его другом, но произошло это, конечно, не сразу.
В общение с вампиром вероятность смерти всегда увеличивается, а число благоприятных исходов стремится к нулю. Кайли повезло – она попала в эти минимальные проценты, и даже не стала какой-нибудь сумасшедшей или одержимой, коих было немало. Но, опять-таки, если верить Деймону.
Пока Росмэн проходил все необходимые процедуры, Кайли была свободна часа на два. В очередном магазине с кисточками, красками и прочим «творческим оружием», как это называл Деймон, ее телефон зазвонил. Кайли отвлеклась от созерцания набора гуаши и, не глядя, приняла звонок.
– Где ты? – тут же спросил Деймон.
– Отвезла своего песика на «спа-процедуры», – усмехнулась Кайли, и Деймон фыркнул. Его всегда смешило того, что Кайли называет Росмэна Михайловича, этого сурового, сильного и мощного двадцатипятикилограммового англиканского бульдога, «песиком». – Сейчас гуляю по центру, у меня закончились кисточки, краски и прочее.
В трубку раздраженно выдохнули.
– Просил же не гулять по городу одной, – сказал вампир. Кайли закатила глаза и быстро оглянулась, после чего шепотом сказала.
– Какова вероятность того, что среди почти семи тысяч жителей, шайка Первородных выберет меня своей добычей?
– Больше, чем и мне, и тебе хотелось бы, – сварливо сказал Деймон. – Ладно, хоть успокаивает, что на тебе есть вербена.
– Она есть и на мне, и во мне, я пью воду с вербеной, забыл? – Кайли тепло улыбнулась. Чрезмерная забота Деймона поражала: как за шесть лет они перешли из стадии отношений «вампир-жертва» до стадии «вампир-его лучшая подруга».
– Хорошо, если ты звонишь, чтобы просто узнать, как я, то я отключаюсь, – заявила Кайли. – Я собираюсь потратить кучу своих денег на канцтовары, которые мне сейчас не нужны. Пока.
Деймон успел только недовольно фыркнуть в трубку, прежде чем Аддерли сбросила звонок. Она искренне считала, что бояться ей нечего – из дома она по вечерам теперь не выходила, в дом незнакомцев не приглашала, о ее существеннее в жизни Деймона знал только сам Деймон – ни Стефан, ни Бонни, ни Кэролайн, ни дражайшая Елена Гилберт. Иногда это угнетало – она не существовала в жизни Деймона Сальваторе, никто о ней не знал, но Деймон был непреклонен.
– Все, кто вступал в мой мир хоть раз, но умирали, – усмехался вампир. – Я не могу потерять тебя, потому что, если это случится, я потеряю своего лучшего друга, свою душу, свою улыбку, свой смех, свою человечность. Я потеряю всё.
Как правило, Кайли таяла, но неизменно осознавала, что рано или поздно она останется лишь светлым пятном в долгой бесконечной жизни Деймона Сальваторе. Спустя шесть лет это не удручало. Они с Деймоном весело смеялись над тем, как вампир будет приходить к Кайли, когда та уже будет старой—престарой, возить ее в кресле о парку и покупать таблетки. Кайли знала: когда ты водишь дружбу с вампиром, ты рискуешь каждый день. Тогда стоит брать от жизни все, что ты хочешь.
– Мисс Аддерли, – вежливо улыбается девушка за прилавком. На ее бейдже написано «Вивьен», она, симпатичная молодая рыжеволосая девушка с короткими волосами. Кайли улыбается в ответ, вываливая на прилавок гуашь, акварель, пастель и многое другое. – По карте?
– Как всегда, – отвечает художница, протягивая две карты – скидочную и банковскую. Пока Вивьен руководила картами, упаковывала все, темноволосая художница скользила почти влюбленным взглядом по всем этим огромным стеллажам с кисточками, карандашами, бюстами. Рисование всегда было ее стезей, ее успокоением, и отцу-адвокату с мамой-врачом было сложно воспитать такую мечтательную дочь, которая всегда проводила в воображаемых мирах больше времени, чем им казалось нужным. Деймон – взрослый мужчина, стосорокасемилетний вампир – был первым, кто понял восемнадцатилетнего подростка. Если это не судьба, то Кайли не знала, что.
– Вот, держите.
– Спасибо, – Кайли улыбнулась и вышла из магазина. На телефон пришло сообщение, что ее Росмэн прошел все необходимые процедуры и готов к возвращению домой. Печатая одной рукой ответ, а другой кое-как удерживая свои покупки, Кайли шла по торговому центру и, разумеется, в кого-то врезалась.
Краски разлетелись по бумаге, а тюбики с гуашью кое-где повредились от падения и теперь на ватмане расплывались яркие пятна. Кайли, приоткрыв рот, смотрела на весь этот хаос.
– Вот ведь черт! – крикнула она, даже не глядя на человека, которого сбила. Девушка спешно убрала телефон в сумке, даже не допечатав ответ, и присела перед ватманом. Большинство тюбиков и акварели, которые были где-то посередине в пакете, уцелели, а вот верхние выпали и повредились. Кайли одними пальцами подняла треснутый тюбик и жалостливо застонало.
– Да, какая неприятность, – протянули сверху, и Кайли подняла глаза на мужчин, в которых врезалась. Их было двое – один был светловолосый и кудрявый, с легкой щетиной на лице, одетый почти во все черное и напоминая типичного байкера. Правда не крупный и татуированный, а довольно худой и высокий, с красивыми чертами лица. Второй был чуть ниже, в темно-синем костюме и аккуратно причесанными волосами. Этакий политик-президент, случайно оказавшийся в их глухомани.
– Простите, – буркнула художница, внимательно оглядывая каждого из них. Не испачкала, уже хорошо.
– Ничего страшного, – возразил тот, что в костюме, и присел перед девушкой, протягивая платок. Кайли благодарно кивнула и, убрав повреждённые тюбики в целлофановый пакет, принялась оттирать руки от краски. Получилось так себе – на руках остались зеленые, желтые и синие разводы.
– «Art’s», – внезапно громко зачитал название магазина, из которого вышла Кайли, тот второй мужчина. – Хороший магазин?
Мужчина в костюме подхватил Кайли под локоть и помог подняться.
– Довольно неплохой, – честно ответила девушка. – Рисуете?
– Немного, – ответил светловолосый, и шатен в костюме усмехнулся. – А вы?
– Любитель, – легко ответила Аддерли, закатывая испорченный лист ватмана в «трубу». Хорошо, что были другие, да и с испачканным краской листом можно будет что-нибудь придумать. – Ну, если у вас нет ко мне претензий, я поспешу.
– До свидания, – кивнул «костюм». – И впредь смотрите по сторонам, юная художница.
Слова не несли в себе угрозу, скорее дружеское предупреждение, и Кайли усмехнулась и кивнула.
– Хаос творит искусства, – заявляет она, подмигнув и, обойдя тихо рассмеявшихся мужчин, направилась к выходу. Лишь почти у самого выхода она остановилась и снова посмотрела на этих загадочных мужчин. Они все еще стояли у магазина для художников, что-то обсуждая. Потом мужчина-не-байкер коротко хохотнул, дружески хлопнул по плечу мужчину-в-костюме и первый направился в вышеупомянутый магазин.
Кайли цепляла каждое их движение, и не могла понять, что именно ее напрягает. Она уже видела такую манеру двигаться, она была ей знакома, но как часто это бывает, сразу найти кого-то похожего она не смогла. Потом шатен, оставшись один, перевел на нее взгляд. Мужчина ей быстро улыбнулся.
Кайли поняла, что пару минут назад разговаривала с вампирами. Она как-то уже отличала их от обычных людей.
***
– Один в костюме, другой похож на тощего байкера? Подруга, только не говори, что пару минут назад ты разговаривала с двумя Первородными!
Кайли тяжело выдохнула, останавливая машину около бара Мистик-гриль.
– Не знаю, – выдохнула Кайли. Росмэн Михайлович на заднем сиденье с интересом завозился. – Я не знаю, как они выглядит.
– О, да, хорошо! В следующий раз я попрошу Клауса и его семейку прийти на фотосессию, и отправлю тебе фотографии! – злился вампир в трубке. Кайли слушала его молча, не перебивая. Деймону иногда надо было высказаться, и Кайли в такие моменты просто сидела молча, поставив телефон на громкую связь и занимаясь своими делами.
Когда словоизлияния вампира закончились, Аддерли вылезла из машины, схватив сумку.
– Где ты сейчас, несчастная? – наконец-то спросил Сальваторе, когда все возмущение вышло из него.
– Заехала в Мистик-гриль, – сообщила девушка, открывая заднюю дверь, и бульдог спрыгнул с кресла на асфальт и довольно затопал рядом с хозяйкой в бар.
– Не напивайся.
Кайли хохотнула.
– Говорит мне не просыхающий алкоголик. Расслабься, я за обедом.
Колокольчик на двери приветливо звякнул. В Мистик-гриль всегда было много клиентов, но сейчас, за час до обеда, людей было не так уж и много. Аддерли всегда выбирала такое время – невыносимо было толпиться среди множества других посетителей. Несколько подростков сидят в углу и о чем-то шепчет, девушка я ярко-розовыми волосами что-то делает в своем телефоне. Несколько мужчин с бокалами пива, но все люди по одному или двое, три – максимум. В воздухе пахло едой, пивом, древесиной. За барной стойкой со скучающим лицом стоял блондин по имени Мэтт Донован, один из «друзей» Деймона. Одну руку он держал под прилавком и, судя по лицу, что-то сосредоточенно писал или смотрел в телефоне.
За барной стойкой сидели двое, и Кайли узнала их со спины. Кожаная куртка и синий пиджак. Лаконичное сообщение «Они здесь» улетает по сотовой сети абоненту под названием «Дей».
Кайли, глубоко вдохнув, подошла к Мэтту – Росмэн шел за ней и его когти ударялись о пол, но звук заглушался цокотом ее каблуков – и постучала по барной стойке.
– Я заказывала фирменный обед и ужин, – очаровательно улыбнулась Кайли. Мэтт кивнул.
– А по вам и не скажешь, что вы любите фастфуд, – усмехнулся мужчина сбоку, и Кайли посмотрела на двух братьев. Светловолосый ей усмехался, шатен повернулся и смотрел на нее.
– Приму это за комплимент, – улыбнулась Аддерли, склонив голову ближе к плечу. Росмэн Михайлович тихо зарычал, и прижался к ногам хозяйки. Мэтт поставил перед ней пакет с заказом, и Кайли протянула ему свою карточку. Настороженный взгляд Донована почти не отрывался от двух мужчин.
– Простите, мой брат лезет не в свое дело, – сказал костюм, вставая со стула. Аддерли напряглась, при этом почувствовав, как задрожал пес в ее ногах. – Не имел возможности представиться: Элайджа Майклсон, – получивший имя мужчина-костюм протянул девушке руку. Кайли улыбнулась и пожала ее с секундной заминкой.
– Кайли Аддерли.
– Мой брат – Никлаус, – представил Элайджа. Никлаус отсалютовал ей бокалом, и Кайли с улыбкой кивнула. Краем глаза она заметила, как напряглись мышцы на руках Мэтта Донована. – Так вы художница, мисс Аддерли?
– Домашний любитель, я бы сказала, – поправила шатенка и опустила руку.
– Она приуменьшает, – заявил Деймон Сальваторе. Никлаус, Элайджа, Мэтт – все как один уставились на него. Вампир со знакомой, развязной улыбкой подошел к разговаривающим и, под удивленный взгляд Мэтта, закинул Кайли руку на плечи. – Видел бы вы ее картины – глаз не оторвать.
– Вряд ли первородные вампиры оценят картины студентки, – усмехнулась Кайли. – Правда, мистер Майклсон?
– Я бы посмотрел, – сказал Элайджа. Никлаус усмехнулся, глядя на Деймона – вампир, несмотря на вольготное поведение, был напряжен и этот его жест не означал собственничество, скорее попытку защитить милую художницу от посягательства злых вампиров.
– Твоя подружка, Деймон? – усмехнулся Никлаус. – Милая замена Елены и Кэтрин?
– Скорее лучшая-лучшая подруга, у которой хранится несколько деревянных кольев по всему дому, – с той же улыбкой произнес Сальваторе. Кайли уловила, что Донован потянулся к чему-то под прилавком, и предположила, что у бармена спрятан где-то пистолет с пулями из дерева или наполненных вербеной.
– Слава нашей семьи, видимо, бежит впереди нас, – холодно проговорил Элайджа. Кайли тихо рассмеялась и кивнула.
– Но, кажется, все не так плохо, – весело сказала она. – Меня же еще не сожрали.
Элайджа ей улыбнулся.
«Нет, – подумала Аддерли. – Такой мужчина меня не устраивает – Слишком опасен, слишком красив, слишком востребован. Нас ничто не может связать».
– Ну хорошо, бери свою «тумбочку» коротконогую и пойдем, – сказал Деймон, предупреждающе сжимая плечо художницы. Кайли всунула ему пакет с обедом и ужином, подняла на руки Росмэна – которого Сальваторе всегда называл «тумбочкой» из-за маленького роста и тяжелого веса. Пес тут же оскалился на Элайджу, и Аддерли прижала пса ближе к себе.
– Приятно было познакомиться, Кайли Аддерли, – улыбнулся Элайджа Майклсон. Клаус за его спиной тихо хохотнул, но Кайли не стала переводить на него взгляд. Она кивнула.
– И мне, мистер Элайджа Майклсон.
Деймон, мягко – что не укрылось от Мэтта Донована —но настойчиво развернув девушку за плечи, повел ее к выходу. Кайли чувствовала, как был напряжен идущий рядом с ней вампир, но не смогла преодолеть искушение и не обернуться. Элайджа смотрел прямо на нее. Бульдог на руках девушки завозился, устраиваясь поудобнее лапками вверх, и всем своим видом требуя почесать ему пузо.
========== Аддерли обожала это место ==========
Аддерли обожала это место. Тут всегда было холоднее, чем в остальных частях парка, что особенно нравилось ее бульдогу, которого художница не могла оставить скучать дома. Росмэн, как правило, устраивался на боку в негустых кустах, просыпая почти весь день, пока хозяйка создавала очередной – «любительский» – шедевр. В колонке негромко играла какая-то песня, которая не тревожила даже плавающих в декоративном озере уток.
Кайли выводила акварелью бушующее темно-синее море, грозу, которую никогда не видела. Как-то так выходило, что все ее путешествия на море проходил спокойно, она никогда не видела морскую бурю. Но художник на то и художник – он может изображать то, чего никогда не видел. Иногда Аддерли одолевала грусть, потому что она чувствовала, что они с Деймоном не скоро двинутся в новый путь, а покинуть лучшего друга сейчас она не могла. Возможно, позже, когда вампир Сальваторе сможет быть счастливым.
– Вы зря называете себя любительницей, – раздался голос за спиной, и Кайли вздрогнула. Рука ее дернулась, оставив на темном небосводе белую полоску. Кайли прикрыла глаза и раздраженно посмотрела на нарушителя своего спокойствия. Элайджа Майклсон стоял, опираясь плечом на дерево, и спокойно смотрел на юную художницу.
– У вас прекрасно получается, – добавил первородный вампир, подходя ближе.
– Ну, мне всего двадцать два, о хороших картинах речь не идет, – заметила девушка, пытаясь как-то исправить оплошность с белой полоской. – И удивительно, что такой как вы оцениваете мои картины?
– Такой как я? – иронично переспросил Элайджа, останавливаясь рядом с мольбертом, и опираясь теперь на него. Кайли отметила, что был он снова в костюме, только в этот раз – в темно-синем. – Злой и жестокий вампир?
– Вампир, который прожил много-много тысячелетий, – поправила Кайли, придирчиво оглядывая небосвод своей картины. Неудачный штрих удалось замаскировать, и Аддерли вернулась к бушующему морю. – Вы видели, как создавались величайшие картины мира. Как вы можете называть мои картины – «прекрасными»?
– Так же, как после Да Винчи можно восхищаться Айвазовским, – усмехнулся мужчина. – Каждый век рождается хотя бы один великий человек. Если застрять в прошлом, можно не видеть новые таланты.
Кайли выдохнула и не стала продолжать разговор, выводя на полотне темные линии. Элайджа пару минут молча рассматривал художницу. Ее волосы были собраны в хвост, сама она одета была в джинсовое платье, на безымянном пальце левой руки у нее было широкое серебряное кольцо, украшенное витиеватой резьбой. В ушах были серьги – три бирюзовых шарика. Ее взгляд был спокойным, и она покачивала головой под французский шансон.
Такая умиротворённая и спокойная.
– Вы не хотите со мной разговаривать? – с улыбкой спросил Элайджа. Кайли подняла на него взгляд карих глаз. – Я плохая компания?
– Нет, – честно призналась Кайли. – Но вы правы, слава вашей семьи бежит впереди вас. Я разговариваю с одним из родоначальников вампиров и у меня поджилки трясутся.
Майклсон усмехается. Он бы сказал, что Кайли преувеличивает, но он действительно слышит, как быстро-быстро бьется ее сердце, и вампир прикидывает: сможет ли оно сломать ей ребра? Кайли похожа на какую-нибудь экзотическую зверюшку. Аристократическая куницу или росомаха – вроде и опасная, но робеющая перед большим хищником. Конечно, люди мало напомнила истинных хищников, особенно по сравнению с вампирами, а особенно по сравнению с древними вампирами, но Кайли сложно было назвать пугливым травоядным зверьком. Хотя сердце у нее билось совсем как у кролика, который заметил крупного волка.
– Но вы разговариваете довольно свободно со мной, – снова говорит Элайджа, отвлекая ее от картины. Кайли фыркает. Майклсон вспоминает, как она говорила с ним в присутствие Клауса вчера, еще до того, появился Деймон Сальваторе.
– Я подруга вампира уже шесть лет, – сообщает Кайли, отрывая кисть от мольберта. – За такое время волей-неволей смиришься с мыслью, что смерть к тебе ближе, чем… вот хотя бы к ним, – она кивает куда-то за озеро, и Майклсон повернулся. На другой стороне озера пара пенсионеров кормила уток. Мужчина был в сером пиджаке и клетчатых брюках, с черной тростью. За его локоть цеплялась старушка в синем платье и шляпке с цветами. На ее плече висела маленькая сумочка.
