Текст книги "Зависимость (СИ)"

Автор книги: Девочка с именем счастья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Они прошли еще немного в тишине, наслаждаясь вечерним Римом, а потом Деймон внезапно свернул в сторону, и они оказались в тени деревьев. Художница непонимающе глянула на него, а Сальваторе подошел ближе, и смотрел сверху-вниз, нависая, как скала.

– Можно я кое-что попробую? – спросил он мягко и аккуратно, каким тоном обычно просил подставить руку для подпитки.

Кайли недоуменно нахмурилась:

– Что попробовать?

Деймон взял ее лицо в свои холодные ладони, ласково, привычным жестом погладив ее по щеке большим пальцем. Он держал ее бережно, как бутон благоухающего цветка. Наверное, он ни с кем не был так нежен, как с Кайли Аддерли.

– Ты все еще любишь меня?

Он поцеловал ее быстро, неожиданно, напав как коршун нападает на жертву. Его сильные руки сомкнулись на плечах, притягивая к себе, но более Деймон оставался неподвижным. Целовал он ее сомкнутыми губами, пронзительно нежно, так, как Кайли мечтала, чтобы он ее поцеловал… когда-то, но не сейчас.

Поэтому она коротко, отрывисто поцеловала его в ответ, и отстранилась первая. Деймон смотрел на нее выжидающе.

– Так…?

– Нет, – тихо выдохнула Аддерли, и внезапно поняла, что действительно – нет. Ничего не было, ее влюбленность прошла, как весенний снег, давая возможность возродиться чему-то новому, тому, что было правильно. И слова пришил правильные, на которое Кайли даже не рассчитывала. – Нет, Деймон, я не люблю тебя. Мое сердце бьется быстрее, потому что ты красивый парень, который меня поцеловал, но больше нет. Я все еще люблю тебя, но уже как-то…

– По-новому. Я тоже.

В его глазах горело торжество, и он улыбался ей. Кайли улыбнулась в ответ, и Деймон притянул ее к себе, радуясь, что наконец-то О Н И есть, и все стало так, как должно быть.

***

Деймон пожал плечами и ответил, будто само собой разумеющее, будто был удивлен тем, что Кайли до сих пор не поняла, почему он взял ее с собой в эту жизнь:

– Ты была светом. Я увидел это в тебе, и оказался слишком эгоистичным, чтобы отпустить тебя. Я не знал, даже не мог догадываться, что в итоге мы придем к этому. Но, кажется, впервые от моего эгоистичного выбора, многие оказались в выигрыше.

Кайли широко улыбнулась. Глаза ее слегка слезились, и она на секунду отвернулась, чтобы аккуратно стереть слезы в уголке глаз. Ей пришлось вспомнить, что сегодня был слишком хороший день, чтобы плакать.

В ее доме горел свет, а кто-то быстро носил туда-сюда чемоданы, загружая их во внедорожник с большим багажником.

– Куртка, – вспомнила Кайли, уже собираясь потянуть любимую вещь Деймона с плеч, но тот остановил ее.

– Оставь себе. На вечную память, – подмигнул вампир. Вампирша улыбнулась.

Рамки были сброшены.

Уже у дома, она узнала быстро перемещающую туда-сюда фигуру, которая выносила из ее дома вещи.

– Кол, – позвала девушка. Первородный остановился с большой коробкой в руках, и расплылся в широкой, мальчишеской улыбке, которая сделала его одновременно более привлекательным, и более опасным. Теперь Аддерли как никогда остро ощущала, какая сила исходит от этого на вид юного подростка. Сила и власть, и желание крови.

– Кайли. Деймон, – он поставил коробку в багажник, и шагнул к ним, расставив руки, будто собираясь обнять. – Однако, рано вы вернулись.

Аддерли глянула на дисплей телефона и фыркнула:

– О, всего лишь десятый час.

– Вот именно, что десятый. Детское время, веселье только начинается, – Кол подмигнул Кайли, и девушка улыбнулась. В голове мелькнула шальная мысль, что ей не будет сложным настроить хорошие отношения с семьей Элайджи, кажется, ее приняли еще до того, как об этом стал вопрос. Кол кивнул на коробку. – Это последняя коробка, все остальное уже готово к отправке в твой новый дом.

– Оперативно, – присвистнула девушка.

– Мы работаем быстрее людей, и мы ловчее.

Кайли посмотрела на окна дома. Занавески все еще колыхались на них, но вампирша понимала, что в доме уже почти ничего нет.

– А какой новый адрес у моего Хомячка? – расслабленно поведя плечами, нахально спросил Деймон. Кол уже собирался что-то ответить, однако рядом оказался Клаус. Гибрид тоже помогал в быстром переезде Кайли, и видимо вчетвером Первородные справились шустро.

– Это в Новом Орлеане. Старый дом, который принадлежит нам, – сказал Никлаус.

Кайли на несколько секунд растерялась. Она не видела Клауса после того, как стала вампиром, и была не совсем уверенна, как должна была себя вести. В конце концов, именно кровь гибрида стала причиной того, что свернутая шея не стала концом, и Кайли продолжала жить еще более полной жизнью, чем до этого, но слов просто не находилось.

Но хорошее настроение свернулось внутри, приятно согревая, и поэтому Кайли улыбнулась и внезапно склонила голову.

– Создатель.

Три вампира замерли, Деймон озабоченно нахмурился, но Клаус первый уловил ироничный взгляд своего нового «ребенка», и, коротко хохотнув, он подмигнул ей:

– Просто Клаус.

В его глазах художница видела признание в нерушимой дружбе, и это осознание внушало силы и уверенности. Но как, все же, это было странно: все начиналось с того, что Деймон едва ли не силком таскал ее подальше от Первородных, по три часа говоря о том, чем может закончиться встреча с любым из них. А вот оно, как все обернулось.

Кол, тем временем, продолжил рассказывать о семейном доме Майклсонов:

– Сейчас там идет ремонт, видимо, поэтому Элайджа решил повозить тебя по свету.

– Но конечный адрес я хочу узнать, – вставил Деймон, и Кол тут же откликнулся с развязанной усмешкой:

– В гости ждать не будем.

Клаус и Кай закатили глаза почти синхронно, и обменялись взглядами. Кол и Деймон были похожи настолько, что не видели этого, но со стороны… Вероятно, именно поэтому они не терпели друг друга: одинаковым характерам сложно было ужиться или просто общаться.

– Какой ты негостеприимный, Кол, – протянул гибрид. – Разве если друг Кайли придет, мы сможем закрыть перед ним дверь?

Вопрос был чисто риторическим, и вызвал веселый смех у Никлауса и Кайли, и недовольные поглядывания на них со стороны Кола и Деймона. Младший Майклсон пихнул старшего в плечо, и Никлаус закатил глаза, будто к нему опять пристает надоедливый ребенок.

Кайли посмотрела на порог, и недоуменно нахмурилась:

– А это что за чемодан?

Черный чемодан стоял на пороге, рядом с ним сидел Росмэн, который, видимо, спал, и проснулся только что от веселого смеха. Он тявкнул, но бежать к хозяйке не спешил: лапа, сломанная Алариком, все еще болела. Элайджа разрешил возлюбленной взять питомца с собой, потому что девушка очень просила, но вампир попросил о небольшой отлучке: Росмэна на пару месяцев решили оставить у родителей Кайли. Все равно Элайджа хотел с ними познакомиться, поэтому первым их остановкой был родительский дом, где песик смог бы отдохнуть от всей сверхъестественной стороны мира.

Аддерли, правда, угадывала вторую сторону: Элайджа хотел, чтобы она принадлежала ему в эти месяцы безраздельно, полностью, и чтобы не отвлекалась даже на такие мелочи как выгул или кормежка собаки.

– Элайджа с Ребеккой собрали тебе их в дорогу, – объяснил Клаус. У любой девушки тайное романтическое путешествие вызвало бы только радость, но Кайли лишь тяжело вздохнула.

Элайджа вчера ночью просто сказал о том, что увезет девушку на небольшие каникулы. Но куда – ни словом, ни намеком. Даже чемодан запретил собирать самой, и в итоге, пока она моталась с Деймоном по кино и кафе, Ребекка и Элайджа складывали ее вещи. Или вообще купили только новые, и там куча фирменных и дорогих вещей.

А учитывая стиль Ребекки, Аддерли даже представить не могла, какое там могло быть нижнее белье…

Если это не делал сам Элайджа…

– Я даже не знаю, куда меня везут, мне ничего не говорят, – буркнула девушка, не обращаясь к кому-то конкретному, стараясь скрыть смущение от собственных мыслей, но три мужчины хмыкнули. – Спасибо за помощь, ребята, – Ник улыбнулся, а Кол ей подмигнул.

– Помогли с радостью, – сказал Никлаус, и неожиданно покровительственно положил девушке на плечо свою теплую, большую ладонь. – Кстати, я видел твои картины. Они весьма красивые.

Художница улыбнулась и сжала руку гибрида на своем плече, стараясь таким образом выразить всю свою признательность. Она была жива лишь благодаря тому, что Никлаус Майклсон не был монстром в полном значение этого слова.

– Спасибо, Клаус.

– В Новом Орлеане тебя ждет мастерская, Кай, – с какой-то гордостью сообщил Клаус. Аддерли удивленно приподняла брови, а потом улыбнулась. От постоянной улыбки ужасно болели щеки. Гибрид снова подмигнул художнице. – Еще увидимся.

– Я запомню про Хомячка, – вставил Кол, широко и лукаво улыбнулся. Майклсоны вместе направились в сторону, и Кайли успела разобрать какие-то слова про бар, а потом Первородные растворились в вечерней темноте.

Аддерли посмотрела на своей дом.

– – Навевает воспоминания. Тот день, когда я только приехала в Мистик-Фоллс. Мой дом в стиле Тюдоров выглядел так же: помпезный снаружи и пустой внутри.

– Хочешь осмотреть дом?

– Да. Одна.

Сальваторе понимающе кивнул, и ласково поцеловал девушку в висок, а потом мягким движением подтолкнул художницу в сторону входа – как в тот первый день, когда они только приехали в Мистик-Фоллс вместе, как друзья, как лучшие друзья и союзники. Кайли постаралась дышать ровно, считая каждый вдох-выдох и разглядывая отблески света на окнах дома. Она глубоко вдохнула, прежде чем переступить порог. Росмэн свернулся у нее на руках, тявкая, и осматривая все с интересом: дом тоже казался ему незнакомым и пустым.

Стены – в знакомых обоих, которые Кайли подбирала так долго. Без мебели комнаты казались куда больше, тусклый свет фонарей слабо освещали их, кое-где падая на лакированный пол причудливыми тенями. Кайли слабо улыбнулась. Она остановилась в дверном проеме, смотря на пустую гостиную, и поглаживая пса между ушами. Как во сне, она услышала свой голос.

– Деймон, этот дом просто прекрасен. Скажи мне, сколько он стоит.

–Неа. Это подарок, Кайли. Я заставил тебя сюда приехать, и должен расплачиваться за свой эгоизм.

– Желание быть рядом с другом не есть эгоизм, Деймон.

Кайли глубоко вдохнула; она почувствовала неожиданное спокойствие, все страхи и тревоги улетучились. Стараясь издавать как можно меньше шума, она поднялась на второй этаж. Тут было немного темнее, и все же Кайли это не мешало. Она зашла в свою бывшую мастерскую, и поразилась тому, какая она большая. Без стеллажей, картин, мольбертов она казалась просто огромной, и у Аддерли внутри свернулась неприятная пустота. Все выглядело так… неправильно.

Она любила большие помещения, любила свободу и пространство.

–У меня будет огромная кухня. А на втором этаже, здесь, будет моя мастерская. А на веранде будут плетенные столики и стол, чтобы в хорошую погоду можно было выпить

– Бурбон!

– … я хотела сказать чай, но твоя идея мне тоже нравится.

Аддерли тихо рассмеялась, и бульдог вторил ей веселым тявканьем. Кайли снова спустилась на первый этаж. Она аккуратно опустила Росмэна на пол, и тот поковылял в сторону выхода. Своим новым, чутким слухом, Кайли уловила звук подъезжающей машины, и синхронное приветствие: «Элайджа» – «Деймон». На несколько секунд сердце сбилось, а потом снова застучало, только быстро-быстро. Кайли захватили невероятные, острые эмоции.

– Вот и все. Прощай, друг мой. Я была счастлива, когда жила в твоих стенах.

Кайли услышала, как к дому подъехала машина, и поняла, что время вышло. Она тяжело вздохнула и костяшками пальцев прошлась по гладкой деревянной арке, которая обозначала вход в гостиную. Холодный порыв ветра подкинул вверх длинные золотистые шторы, которые Кайли выбирала очень долго. Теперь она должна была создавать свой новый мир с нуля.

Была ли она готова?

Кайли тяжело вздохнула и с нажимом провела рукой по лицу: жест отца, перенятый за многие годы. Почему она вообще сомневается в чем-то? Конечно сможет, даже мыслей иных допускать не стоит. Ее уже убили, и она возродилась вампиром, так что сложнее может быть только самую малость. Как говорила ее мама: «И это переживем!»

Девушка глубоко вдохнула и решительно направилась прочь из дома. Однако на самом крыльце она внезапно остановилась, потому что стоило художнице появиться из темноты дома, в нее впился пронзительный взгляд черных глаз, а у самой Кайли перехватило дух. Элайджа был великолепен. Кайли ощутила внезапную вспышку гордости и желания. Он – ее. Отныне ничто их не разлучит. Она теперь слишком могуча: никакая сила не оторвет ее от Элайджи.

С удивлением она поняла, что он тоже не сводит с нее взгляда. В такие моменты Кайли не верилось в происходящее. Как будто она и есть награда, самая величайшая в мире, которую Элайдже вручили за какие-то неземные заслуги.

Их взгляды встретились. В его золотистых глазах таилась такая глубина, что Аддерли на секунду почудилось, будто она сейчас заглянет Майклсону прямо в душу. Неужели у нее когда-то возникал этот глупейший вопрос – а есть ли у Элайджи душа, пусть даже он и вампир? Конечно есть, самая прекрасная. Прекраснее, чем его блестящий ум, неописуемо красивое лицо и невероятная фигура.

Его взгляд тоже, казалось, проник девушке в самую душу, и, судя по всему, увиденное Элайджу не разочаровало. Он в один шаг оказался рядом, обхватывая лицо Кайли руками.

– Привет, – хриплый мужской голос обдал жаром девичье ушко, и Кайли едва ли не рухнула на землю в этот же момент, но Майклсон держал крепко.

– Привет, – на удивление, даже не дрогнувшим голосом ответила девушка. Она подняла взгляд, и увидела, как в черных глазах напротив смешалось обожание и восхищение, страсть и безумие, и Кайли забыла, что напротив нее тысячелетний убийца, Первородный вампир, и она уже сама прильнула к губам Элайджи. Кажется, самодеятельность возлюбленной пришлось ему по душе, но спустя секунд тридцать он отстранился, мягко коснувшись губами девичьего носика.

– Готова к путешествию? – спросил Майклсон, выпуская девушку из рук, и подхватывая ее, наверняка тяжелый чемодан. Росмэн, копошившийся рядом с чемоданом, фырчал и недоверчиво посматривал на вампира, однако когда Элайджа второй рукой взял его, бульдог не возражал.

– Да, если можно к такому подготовиться, – буркнула Аддерли, но это вызвало у Элайджи лишь смех. Кажется, он получал удовольствие от того, что Кайли понятия не имела, что будет после того, как они заедут к ее родителям.

А будет весь мир.

– Вам дать еще время? – спросил Первородный, и Кайли без уточнений поняла, о чем идет речь.

– Да, пожалуйста.

Элайджа отошел, и Деймон оказался рядом. Они с полминуты смотрели друг на друга, а потом Кайли подалась вперед, прижимаясь к Сальватору все телом, ища защиту и покой в его объятьях. Вампир тут же прижал ее к себе, стискивая тонкие плечи почти до хруста.

Аддерли обвила его своими тонкими, девичьими руками, и прижала к себе со всей силой молодого вампира.

– Я не знаю, что сказать. Я не умею прощаться, – пробурчала она в грудь Деймона.

Вампир отстранился и взял ее руки в свои; взгляд его был серьезным, он начал спокойно, властно и торжественно:

– Кайли. Кайли Фрэнсис Аддерли. Ты была моим лучшим другом, моей личной отрадой. Я думал, что никогда не настанет тот день, когда я захочу отпустить тебя, когда я смогу это сделать. Но он настал. Я знаю, что будет нелегко, но так нужно. Он нужен тебе, причем навсегда, – Деймон ласково погладил ее по щеке. – Ты навсегда останешься моим лучшим другом, единственной, кто была со мной и в горе, и в радости, принимала меня таким, какой я есть. Ты не пыталась менять меня, а старалась понять. Ты была первой, кто так обходился со мной. И я хочу, чтобы ты была счастлива. А счастья для тебя – первородный вампир Элайджа Майклсон. И ты должна поехать с ним. Ты уедешь, Кайли, но я всегда найду к тебе дорогу, и ты всегда будешь знать, как найти меня. Ты есть и всегда будешь моей личной зависимостью. Я люблю тебя, и буду любить тебя. Вечно.

– Я тоже люблю тебя, Деймон.

И они снова стиснули друг в друга крепких объятьях. На несколько секунд исчезло все: и этот дом, и лужайка, и город, и весь мир. Друзья остались одни, будто не было ничего важнее их дружбы, их связи прямо сейчас и навсегда. Деймон коснулся ладонью спутанных волос, словно пытаясь успокоить, но Кайли уже выплакала все слезы. Ей не было больно, разве что немного грустно, но Деймон был прав – они всегда будут вместе. Такие связи, как у них, не разрывается просто так, даже смерть была бы не властна над этим. Такая зависимость не пропадает.

И спустя, может, минуту, они оба отпустили друг друга. Кайли слабо улыбнулась, надеясь, что не расплачется сегодня. Деймон мягко подтолкнул ее к машине, на которую опираясь стоял Элайджа, и украдкой наблюдал за друзьями, не нарушая их уединения.

Аддерли уже было открыла дверцу, как внезапно Деймон, который не сошел с порога, продолжая стоять на месте, весело крикнул:

– И мы не прощаемся! Когда мы говорим прощай, судьба глаголет – до свидания. До свидания, Кайли.

– До свидания, Деймон. Береги себя.

И исчезла в черном внедорожнике. Взгляды Майклсона и Сальваторе пересеклись.

– Береги ее, Элайджа, – выдохнул Деймон. Он доверял самое ценное, что у него было в этом мире.

– Всегда, – пообещал Элайджа. Вампиры кивнули друг другу в знак уважения; это был не мир, но что-то очень на него похожее. Теперь у них обоих была та одна, ради которой и в огонь, и в воду, и на край света.

Какое-то время они ехали молча. Кайли теребила в руках ремешок сумочки, в которой лежало нижнее белье, косметичка и телефон, то есть то, что девушка называла вещами первой необходимости. Элайджа вел машину на слегка превышенной скорости, и когда со свистом миновал тот или иной поворот, юная вампирша тихо посмеивалась от восторга.

Элайджа поминутно бросал на нее полные нежности и какой-то запредельной любовью взглядом, и Кайли не уставала этому поражаться: не тому, что такой мужчина выбрал простую художницу, а тому, что это произошло так быстро. Чуть больше месяца, а она уже готова слепо следовать за ним. Не совсем слепо, конечно, однако… Кайли любила. Сильно, и отдавала себя без остатка, и внезапно оказалось, что ее любят ничуть не меньше.

Аддерли была уверена, что Элайджа ее понимает, и эти чувства приводили девушку в восторг.

Табличка «Вы покидаете Мистик-Фоллс» осталась позади, и ночь вступила в свои законные права, когда Элайджа притормозил на обочине и выключил фары, погружая округу в темноту. Кайли несколько раз моргнула, прежде чем сфокусировала зрение. Она вопросительно изогнула бровь, а Элайджа кивнул на подаренное утром кольцо:

– Деймон уже преподнес тебе свой подарок? – Кайли кивнула, любовно погладила кольцо, думая, что когда-нибудь потом объяснит смысл гравировки, но не сегодня. Элайджа удовлетворенно качнул головой, а потом извлек из кармана пиджака красную коробочку среднего размера. – Значит моя очередь.

Кайли снова хотела пошутить про предложение женится, но быстро прикусила язык, осознавая, что в контексте с Элайджей это будет звучать по-другому, чем с Деймоном. Прежде чем она осознала что к чему, Элайджа аккуратно взял ее правую руку и надел кольцо на безымянный палец. В отличие от кольца Деймона, которое стремилось подчеркнуть нежное отношение друга к подруге, это кольцо было золотым, украшенное ярко-алыми камнями граната и рубинами. Кольцо должно было громко заявить о том, что эта девушка принадлежит только одному мужчине, навсегда и навечно.

Кайли смотрела на кольцо с явным шоком, а когда мужчина наклонился и коснулся губами ее руки и вовсе растерялась. Она многого ждала от этого дня, но явно не подобного поворота событий. В голове одновременно теснилось множество мыслей, однако едва девушка открыла было рот, чтобы что-то сказать, как все мысли покинули темнокурую головку, и Кайли снова прикрыла рот, прикусив нижнюю губу. Она всегда так делала, когда нервничала.

Художница не сводила с него взгляда, словно желая что-то сказать, но не решаясь, и Первородный мягко подался вперед, шепча ей прямо в губы.

– Ты теперь моя, Кайли, – медленно, четко и спокойно произнес Элайджа таким тоном, что Кайли поняла – ее мнение не учитывается, теперь она навсегда принадлежит только одному мужчине, и готова отдаться этой связи добровольно. Полные девичьи губы растянулись в счастливой улыбке – слова Майклсон выбрал правильные.

– Не слишком ли рано? – смущенно поинтересовалась девушка, рассматривая кольцо.

На ее слова Элайджа лишь рассмеялся и покачал головой.

– Нет. У меня не возникало желания связать с кем-то свою жизнь. Никогда. Как бы сильно я не влюблялся. Но ты…ты стала такой сильной любовью, что несмотря на все время этой вечности, я боюсь не успеть сказать что-то, или сделать.

– Ты сам сказал, что у нас есть вечность. Теперь это слово звучит по-другому.

– Я люблю тебя, Кайли Аддерли.

– И я люблю тебя, Элайджа Майклсон, – раздался в ответ тихий, но твердый голос, и в подтверждении своих слов, Кайли прижалась к вампиру всем телом, обвивая тонкими руками его шею.

Элайджа обнял ее в ответ, стискивая тонкую талию, запустил руку в ее волосы, требовательно поцеловал, второй рукой сжимая талию. Между ними с самого начала, с первой встречи, с первого слова, с первого взгляда была огромная связь, которая могла перерасти в нечто большее, и оба дали этому шанс, чтобы начать новую жизнь.

***

Деймон смотрел им вслед какое-то время, а потом зашел в дом. Без картин Тюдоров и Романовых, без горящего камина, запах вкусной еды, фыркающего где-то на коврике пса, резкого запаха красок, пастели и масла, женских духов – без всего этого дом выглядел пустым и брошенным. Как сиротливо оставленный ребенок. Без Кайли дом был не нужным, даже выглядел и пах как-то неправильно.

Сальваторе прошел все комнаты, плотно закрыл окна, двери, после чего вышел на крыльцо, закрыл входную дверь на замок и, не оглядываясь, покинул место, в котором был счастлив.

Комментарий к Сегодня будет хороший день. Вот и стала ты

эпилог выложу в пятницу

========== Спокойной ночи, Деймон ==========

В последствие, Деймон еще бывал в этом доме. Он приходил, ложился на диван и закрывал глаза, и думал о том, что его тревожит.

Вампир появлялся здесь, в доме в стиле английских Тюдоров, когда Елена стала вампиром, когда она отключила человечность, когда Деймону было плохо, когда в нем расцветала радость. Когда он оплакивал Энзо и оплакивал Стефана. Он хотел разделить все свои чувства со стенами этого здания, которые были его последним прибежищем когда-то.

Деймон даже пришел сюда в ночь перед своей собственной свадьбой, когда его мальчишник уже закончился. Он посидел здесь несколько часов, обошел дом, но так и не решился открыть какую-то дверь, хотя долго стоял перед бывшей мастерской Аддерли. Потом Сальваторе вернулся домой.

Когда Деймон узнавал новости из Нового Орлеана, о потери памяти Элайджи, о страданиях Кайли, о рождение дочери Клауса, о смерти Клауса – всегда был этот дом, Деймон, лежавшей на уже старом диване, и телефонная трубка, из которой слышался один из самых любимых голосов на свете.

Или наоборот – мужчина сам говорил в трубку, чтобы потом услышать совет и заверение в том, что все будет хорошо. В это Деймон всегда верил.

Он много раз звонил Кайли за эти годы, они часто виделись, но Деймон был всеми возможными цепями привязан к Мистик Фоллс, к девушке по имени Елена Гилберт, а его лучшая подруга – к Первородному вампиру, к мужчине, которого любила, Элайдже Майклсону. Деймон не жалел о том, что в тот день принял решение отдать Кайли. Нет, он видел, в те встречи он видел, как сияют ее глаза, как она радуется, как бережно и ласково обходится с ней Майклсон. Она была счастлива, а это дорогого стоило.

Элайджа всегда знал, когда происходят их встречи, и почти никогда на них не объявлялся, давая двум друзьям побыть вместе. Деймон, пусть и никогда бы не признавал открыто, ценил это.

Кайли могла примчаться к Деймону с любого конца света, и он отвечал тем же. Когда семья Майклсонов была погружена в магический сон ведьмой из их семьи, Кайли просила Сальваторе приехать, потому что ее мир рушился. И Деймон приехал. Никого не предупредив он сорвался с места, и пока гибрид по имени Хейли Маршалл вместе с Кайли не нашли способ все исправить, он не оставлял Аддерли одну. Был рядом, когда Аддерли приняла одно такое важное решение в своей жизни.

Она приехала к нему, когда Елена приняла на себя роль Спящей Красавицы, и Деймон долго сидел рядом с Аддерли, уткнувшись лицом в ее колени. И ничего не говорили. Она тоже не уехала, пока не убедилась, что Деймон будет в порядке. Кайли даже отправилась с ними в многомесячное турне по Европе, бесстыдно выпивая огромное количество алкоголя, и долгими ночами переписываясь со своим мужем. Тогда у Майклсонов так же был относительный мир, и Клаус не уставал шутить, что мироздание подкидывает для Кайли и Деймона идеальные возможности для долгих встреч.

Да, этот дом, уже не такой новый, и не такой уютный как при хозяйке, видел много слез, много радости. Но Кайли, что удивительно, больше не переступала порог этого дома. Если она появлялась в Мистик Фоллс – для Деймона, как вышедшее солнце после долгой зимы – то всегда приходила в дом Сальваторе. Но никогда – в своей собственный. Наверное, ей тоже было больно.

Много чего произошло за эти годы. Деймон все еще нужен был Кайли, а она все еще нужна была ему. Они были близки, и никогда не чувствовали пропасть между собой.

В этот вечер было холодно. На втором этаже горел один светильник, а окна слегка были приоткрыты. На двуспальной кровати лежал мужчина. Он смотрел в стену перед собой и ждал. Волосы у него были седые, взгляд – уставший. Казалось, закрой он глаза, то прямо сейчас обретет тот покой, к которому стремился. Но старец продолжал держать глазами открытыми, прислушиваясь уже далеко не сверхъестественным, слабым человеческим слухом к тому, что происходит внизу. Он ждал, и боялся закрыть глаза, пропустив одну, такую долгожданную встречу.

Вот электронные часы на маленькой тумбочке показали ровно десять часов вечера, и по деревянной лестнице кто-то быстро взбежал. Стук каблуков приближался, и старик напряг глаза. Дверь открылась, и девушка вошла в комнату.

Годы, изменившие Деймона Сальваторе, не были властны над Кайли Аддерли. Она вошла в комнату, как солнце восходит над зимней поляной, освещая вокруг все своим светом. И Деймон увидел этот свет, и он улыбнулся той улыбкой, которой всегда улыбался Аддерли. И на красивом лице Кайли появилась точно такая же, радостная и невинная улыбка.

– Деймон, – сказала она, проходя в комнату, и аккуратно опускаясь на кровать рядом с мужчиной.

Деймон ей улыбнулся.

– Ты успела, – хрипло проговорил он. – И все так же прекрасна.

Кайли улыбнулась, и в глазах ее что-то блеснуло, но глаза подводили бывшего вампира, и он не смог разглядеть этого. Он видел лишь красивую девушку, прекрасную, как солнце, которая даже спустя много лет улыбалась все так же, как в тот первый раз, на территории колледжа. Она вошла, и будто солнце осветило помещение.

На ней было белое платье чуть ниже колена, каштановые волосы свободно падали на плечи. Если бы Деймона попросили запечатлеть один образ Кайли, то не-бессмертный выбрал бы именно этот. Такой он хотел запомнить свою лучшую подругу.

– Ты же меня позвал, – мягко сказала Кайли, погладив слегка морщинистое лицо. – Я так спешила к тебе, Деймон, – она ухмыльнулась. – Постарел, друг мой.

Старец усмехнулся. Кайли знала о лекарстве, и была рядом, когда Деймон решил принять его, была рядом, когда он принимал его, и сейчас она была рядом. Кайли видела, как стареет и слабеет ее друг, и вместе с тем она оставалась такой же. Пережившая смерть, боль от потерь, дикий страх, она вновь возвращалась к своей любви, и была для Деймона все тем же солнцем, все тем же островком надежды.

Елена Сальваторе умерла полгода назад. Кайли и Элайджа были на похоронах. Так же как были на рождение первого ребенка Елены и Деймона, так же, как были на свадьбе. Деймон какое-то время ворчал, что они сами свадьбу сыграли слишком поздно – Сальваторе тогда было уже за пятьдесят, и он якобы не выглядели в костюме настолько хорошо, насколько мог бы.

– А ты не изменилась, – сказал Деймон. – Все так же прекрасна. Как в тот вечер на балу. Ты всегда была прекрасна, только сейчас у тебя на лице меньше боли.

– У меня все хорошо, Деймон, – сказала Кайли, прижимая теплую руку Сальваторе к своей щеке. – Я счастлива. И во многом благодаря тебе.

Деймон хотел было ей что-то ответить, но внезапно сильно закашлялся. Болезнь подкосила его внезапно, но он успел дать распоряжения своим детям, чтобы те написали Кайли Аддерли-Майклсон о том, что она нужна Деймону. Снова. В последний раз.

Кайли поджала губы. На ее лице пролегла глубокая складка.

– Побудь со мной, – хрипло попросил Деймон. – Пока я не усну.

– Конечно, – тут же согласилась Кайли. Она обошла кровать и легла на заправленную, пустующую часть. Деймон выключил свет, и с тяжким вздохом повернулся на бок.

Они смотрели друг на друга так же, как в последнюю ночь человеческой жизни Кайли. Вампир и девушка. И сейчас – вампирша и старик. Кайли Аддерли-Майклсон и Деймон Сальваторе. Как же иногда бывает причудлива судьба.

– Я никогда не говорила тебе спасибо, – внезапно произнесла Кайли. Деймон непонимающе нахмурил седые брови. – За эту удивительную жизнь. Я живу сейчас так благодаря тебе, благодаря тому, что там, среди множества других девушек, возможно, умнее, красивее и талантливее меня, ты выбрал меня. Ты позволил мне увидеть все это, и твой выбор помог мне найти человека, которого я теперь люблю больше жизни, – Кайли вслепую протянула руку и сжала ладонь старика в своей. – И ни в одном из миров у меня не могло бы быть такого другого друга как ты.

– Кто знает, – пробормотал мужчина. – Может, все могло бы быть лучше, не встреть ты меня тогда.

– Я не хочу выяснять это, Деймон, – решительно ответила вампирша, слегка сжав его ладонь. – Я счастлива.

– И я тоже счастлив, Кайли, – тихо признался Деймон. Веки его смыкались, держать глаза открытыми было все труднее. – Ты была рядом всегда, ты была той, кому я доверял в любой момент моей жизни. Спасибо тебе за это…Мы можем договорить утром? Я хочу спать.

– Спокойной ночи, Деймон, – сказала она, и прижалась лбом к его лбом. – Спи, все будет хорошо. Я буду рядом.

Ее волосы мягко щекотали его лицо, но Сальваторе это не волновало. Он вспоминал ее колледж, бульдога, Россию, ее влюбленность в него, приглашение в Мистик-Фоллс, все, что они с Кайли – с его Кай! – пережили вместе. Воспоминания, связанные с ней, были окрашены в теплые цвета, и вечным летом отложились в памяти Деймона.