Текст книги "Мы такие родные, но не будем прежними (СИ)"

Автор книги: Destiel-love

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Медленно, медленно гаснет фитиль ==========

От лица Антона.

Фитиль сигареты медленно гаснет, и она плавно летит вниз, пролетая сотни этажей. Ладно, их не сотни, всего восемь, но она летит так долго, и становится все меньше и меньше, а после и вовсе исчезает. Я долго смотрю вниз, в наушниках звучит грустная мелодия. Реквием по сигарете. Но не долго приходится грустить, ведь в пачке есть еще штук десять, одна из которых вновь попадает в мои руки.

Вот так и с людьми. Видимо для Жени мы все тоже сигареты. Не успел я потухнуть, не успел пролететь еще и пару этажей, как он достал новую. Больно ли мне? Ничуть, мне похуй, я найду выход из положения.

– Чего ты взъелся то? Ну подумаешь, ты же сам ушел, – кто-то вытаскивает наушник из моего уха, и я готов убить этого «кого-то», пока не оказывается, что это Влад.

– На кого я взъелся? – делаю вид, будто не понимаю. Затягиваюсь сигаретой как можно глубже, чтобы дым обжигал горло, чтобы легкие наполнились им сполна, чтобы хотелось кашлять и умереть. Хотя второе желание итак посещает меня слишком часто.

– На Мильковского и его…Женю, блять, – он отнимает у меня сигарету и тоже затягивается. Я смотрю на него, а потом почему-то начинаю смеяться. Человек хотел бросать курить, ай-яй-яй.

– Слишком много сраных Жень на один метр комнаты, – Влад кивает.

– Мы можем уйти, если хочешь, но будет как-то глупо. Он поймет, что ты ревнуешь.

– Что? С хуя ли мне ревновать!? – я психанул. Черт, нет, я не ревную, с чего бы мне!? – Просто стремно осознавать, что я был с таким…шлюхой, – сплевываю с балкона, отбираю у Влада сигарету и захожу в квартиру. Не понимаю, нахуя мы сюда вообще пришли? Видимо, чтобы Женя смог похвастаться своей новой жертвой. Я плюхаюсь на диван к Адилю, нарочно прямо напротив Мильковского и его жертвы. Да, буду теперь называть его именно так, ато уже тошнит от переизбытка этого имени в моей голове.

– О, Тошик, где был? – Адиль обнимает меня за плечи, по-дружески, не больше, но это мне лишь на руку. Женя никак не реагирует, о чем-то шутит со своей подстилкой. Тот в ответ смеется, что-то показывает ему в телефоне. Меня тошнит.

– Курил, – отвечаю я, как раз докуривая остатки сигареты.

– Ты мог докурить там, где курил? – на эту фразу Женя все-таки реагирует и смотрит на меня. Что же, наверное, надеется, что я, как послушный мальчик, побегу скорее выкидывать сигарету. Не дождется. Я не одна из его подстилок и никогда ей не был, это была его прерогатива. А уж перед Адилем я плясать тем более не собираюсь.

– Не мог, – смотрю Жене в глаза, не отрываясь, он, видимо, тоже не собирается отворачиваться первым. Что же, хорошо, значит поиграем в гляделки. Его подстилка что-то говорит ему на ухо, руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

Тушу сигарету об тарелку, стоящую на столике между диванчиков и вновь откидываюсь назад. Женя начинает улыбаться, Трухин отлипает от его уха, и снова залипает в свой телефон. Нет, мне абсолютно плевать на то, что говорил ему этот ушлепок. Мне абсолютно похуй на их отношения. Женя просто мерзкий тупой кусок дерьма, и я нисколько не сожалею, что ушел, я сделал правильно.

– Жень, я покурить, – Мильковский встает, но все еще смотрит мне в глаза, а потом слегка кивает в сторону балкона. Это приглашение?

– Я сейчас, – хм, это даже интересно. Женя стоит, свесившись чуть вниз с балкона. Хочется столкнуть, но лучше сдержаться. Все-таки он не сигарета, лететь ему куда быстрее. Хотя с его габаритами он может зацепиться за какую-нибудь веточку и повиснуть. – Что надо? – облокачиваюсь спиной на стену и достаю еще одну сигарету. Мои легкие точно не скажут мне спасибо, но если я не буду курить, то скорее всего придушу его прямо здесь.

– Да так, поговорить захотелось, – он улыбается, поворачивается ко мне. Складывает руки на груди в любимой манере и пафосно затягивается сигаретой. Как же бесит вся эта наигранность, и всегда он был такой паскудой? – Как жизнь? – наклоняет голову чуть в сторону.

– Все заебись, вашими молитвами, – отворачиваюсь, смотрю на лестницы многоэтажек, выстроенных в стройные ряды. Ненавижу эту квартиру, так же как ненавижу того, кто здесь живет, ненавижу то, что было здесь между нами.

– Ты чем-то недоволен? Может музыку поменять? – он открыто издевается надо мной, тварь. Ненавижу его, ненавижу каждый его блядский сантиметр тела.

– Да нет, меня все устраивает, спасибо, – пытаюсь улыбнуться, но скорее всего это больше похоже на оскал. – Приятно, что ты учитываешь именно мое мнение, а не своей подстилки, – выкидываю сигарету и ухожу с балкона.

– Ведешь себя как ребенок, – он кидает это в спину, но я не оборачиваюсь. Да, это задевает, но мне уже похуй. Я не проведу в этой дыре больше ни минуты, да и вообще не понимаю какого хрена сюда пришел.

– Адиль, я ухожу, – беру куртку, напяливаю кеды и сваливаю. А я уж думал, что Мильковскому больше не удастся вызвать во мне хоть какие-то чувства, но был не прав. Я ненавижу Мильковского.

***

Музыка бьет по ушам, заглушая все возможные звуки. Вокруг танцуют какие-то люди, я не понимаю, что происходит. В моей руке коктейль, а рядом танцует стремная разукрашенная баба.

– Бляяя, – башка кружится и болит, чувствую, что еще немного, и я блевану. Расталкиваю толпу, идя к предполагаемому выходу. Я не помню, как оказался здесь, я вообще ничего не помню.

Облокотившись одной рукой о стену клуба, а второй о колено, я наклонился вниз. Мне было ужасно плохо, сильно тошнило, но я никак не мог проблеваться. После нескольких тщетных попыток вызвать у себя рвоту, мой желудок все-таки опустошился. Кажется, что провел я в этом клубе довольно много времени, раз во мне было столько алкоголя, да и темнота на улице говорила о том же. Кое-как поднявшись, я разглядел в темноте маленький заборчик клумбы и плюхнулся на него. Держа голову руками, я пытался хоть немного заглушить боль.

Тщетно пытаясь найти в куртке телефон, я испугался, что просрал его, но он напомнил о своем существование попискиванием из кармана штанов. Кое-как поднявшись, я все-таки достал его, и медленно поплелся куда-то по тротуару, не совсем понимая, где нахожусь вообще.

– Да? – придерживаю трубку плечом, и пытаюсь вытащить сигареты. На другом конце слышится какое-то странное шуршание, а потом смех.

– Братан, ты где? – голос Влада был слегка взволнован. – Я тебе уже тысячу раз позвонил, сложно было взять?

– Я как-то сам пропустил все веселье, знаешь ли, не ебу где был, что делал, но очнулся в каком-то клубе…– меня шатает, я почти путаюсь в ногах. – Блять, пиздец, – останавливаюсь. В стороне стоит странно знакомая машина.

– Что там?

– Мильковский со своим припиздышом, – они выходят из машины, и Женя точно замечает меня, но тут же отворачивается. Трухин смотрит на меня впритык, а потом что-то говорит Мильковскому, на что тот отмахивается. Я не выдерживаю. – Прости, но мне очень хочется сломать кое-кому нос, перезвоню позже…

– Блять, Антон!– Влад не успевает договорить, я скидываю трубку.

– Хей, а че это вы тут делаете? Гей-клубы же в другой стороне, разве нет? – я подхожу к парням и Женя закатывает глаза. Хоть что-то у нас с Мильковским взаимно. Взаимное отвращение.

– Чего тебе нужно, алкашня? – он показательно машет рукой возле носа. – Несет как от помойки, хоть бы людей не пугал, – разворачивается, ставит машину на сигналку и пытается уйти, но такой расклад событий меня не устраивает. Хватаю его за плечо и поворачиваю к себе. Трухин тут же рыпается в мою сторону, но Женя выставляет перед ним руку. – Не трогай!

– Что, щеночек, послушаешь папочку? – Женя отталкивает меня.

– Ты совсем ебанулся, Ниженко?! Какого хуя тебе нужно? – мне хочется ударить его, я держусь из последних сил.

– Да вот интересно стало кто из вас кого ебет, все так же тебя, или теперь ты «главный»? – его глаза залиты ненавистью, но он растягивается в улыбке.

– Мы чередуем, – наклоняет голову на бок, складывает руки на груди. – Еще вопросы? – черт, гребанный самодовольный петух.

– Хули ты с ним разговариваешь, а? – Трухин все-таки срывается с поводка и бросается на меня. ДА! Как же я этого хотел. Он пытается меня ударить, но промахивается, зато мой удар прилетает ему прямо в челюсть. Я пытаюсь ударить еще раз, но Женя влезает между нами, схватив меня за футболку.

– Ты совсем долбаеб!? – он орет на меня, а я улыбаюсь. – Ты гребанный псих, Ниженко! Лечись, мудила! – его лицо слишком близко, и я уже не понимаю какое желание в моей голове сильнее: ударить или поцеловать. Кладу одну руку ему на шею, но он тут же отшвыривает меня в сторону. Я еле удерживаюсь на ногах. – Катись к хуям! – он хватает Трухина за рукав и волочет в сторону клуба.

– Мы еще не закончили, Мильковский! – с размаху пинаю колесо его машины и ухожу. Дерьмо, полное дерьмо.

========== Раненное сердце рваное мечется уже несколько месяцев ==========

От лица Жени.

– Почему ты просто не дал мне его отпиздить?! – Женя психует уже около часа, и я в шоке, как мы не перешли на битье тарелок. Из клуба пришлось уехать, так как Ниженко испортил все настроение, а у Жени, видимо, завелся какой-то скандальный мотор.

– Смысл в этом был? – я сижу за столом, положив голову на руку и вот уже несколько минут мешаю сахар в чае, который, вроде, даже не клал. Мне было уже настолько плевать на все происходящее, что хотелось просто раствориться в этом чае вместо сахара. – Женя, давай ты успокоишься? – все-таки откладываю ложку и смотрю на него. – Ты здесь, со мной, я уже давно хочу, чтобы ты просто успокоился, и мы вновь смогли продолжить вечер, не оборачиваясь на какого-то психованного идиота, который ничего из себя не представляет, – я встал и подошел к нему.

– Меня бесит, что ты позволяешь ему это! – я качаю головой, беру его за руки и подтаскиваю к себе, обнимая за шею.

– Я ничего ему не позволяю, просто даю дураку высказать свое никчемное мнение, так же высмеивая его в ответ, – целую в губы, и Женя расслабляется. Как же мало нужно этому человеку для счастья. Никаких скандалов, никаких драк. Он не бывает грубым, не бывает безжалостным. С ним чувствуешь себя фарфоровой куклой, которую он боится разбить.

– Ты мне дорог, Жень, не хочу, чтобы тебя обижали, – он проводит рукой по моим волосам. Мне не всегда комфортно, когда он ведет себя со мной слишком нежно. Я не привык к такому, наши отношения с Антоном были похожи на войну, и честное слово, иногда казалось, что их единственное предназначение было в том, чтобы мы убили друг друга.

С Женей я чувствовал себя нужным, важным. Каждое мое действие, каждый мой шаг, каждая моя заслуга были замечены. Он поддерживал, хвалил, радовался за меня, и мне хотелось делать это в ответ. Тошик же всегда старался выставить меня дерьмом. Ему было плевать на то, что я делаю, даже на то, что было сделано для него. Единственное, что было действительно важно, так это секс, при том пожестче, чтобы мне было больно, чтобы до слез. Тогда Тошик был доволен. Это не было любовью, я не думаю, что он любил меня, но у меня были к нему чувства, при том большие. Может быть я и до сих пор люблю его, только вот ни за что в этом не признаюсь. Он итак достаточно подпортил мне жизнь. Не хочу давать ему еще один повод.

– Кто меня может обидеть? Он? Этот кусок дерьма скоро сдохнет от алкоголизма, – Женя поднимает меня на руки и это немного не удобно, яж не девушка. Да только вот он так проявляет свою любовь, и противиться совершенно не хочется. Впервые меня любят на столько, так каким дураком я должен быть, чтобы еще и выпендриваться?

– Если он сделает еще хоть что-то, что мне не понравится, то я размажу его по асфальту, а ты не вздумай лезть, – целует меня в губы, в щеки, в нос. Черт, как же все это мило. Усаживает на подоконник, продолжая целовать. Все это кажется мне до жути неправильным, ведь я так не привык. Не привык кода любят, не привык, когда правда заботятся. Я ненавижу Ниженко за то, что он сделал из меня такое дерьмо, которое даже не способно на человеческие отношения. Я не способен принять любовь в том виде, в котором дает ее Женя, потому что, блять, не знал, что так можно!

– Не обещаю, прости, – не могу я не лезть. Даже сегодня, когда он полез на Антона я понимал, что в каком-то роде защищаю именно Тошика. Да, я жалкий, и мне противно от самого себя, но с Антоном мы были вместе почти пять лет…разве это не срок? Да, он гнида, он тварь, которая испортила мне жизнь, но я любил его и меня иногда просто клинит.

– Надеюсь когда-нибудь я смогу доказать тебе, что ты достоин большего, – Женя все понимает, как никто другой, знает, как мне сложно, пытается все исправить. Иногда я вижу, как у него опускаются руки. Каждый раз, когда я начинаю уходить от излишней ласки, или просто психую. Он терпит, ждет, когда меня отпустит и снова пытается. Мне странно видеть такое, странно думать, что кому-то действительно важно любить меня. Поэтому теперь больше всего в жизни я боюсь обидеть его.

Тошик сломал меня. Он ломал меня все пять лет, прыгая на раздробленных в щепки ребрах, чтобы я точно уже никогда не встал. Но Женя вновь собирает меня по кусочкам, и я не понимаю почему. Я не понимаю, как кто-то может любить меня на столько сильно. Я пытаюсь дать взамен такие же чувства, но пока выходит с трудом. Видимо Тошик все-таки вырвал мне сердце, и пока оно все еще с ним.

***

Утро следующего дня не принесло мне облегчения. С утра позвонил Влад и попросил поговорить. Я не знаю, в чем было дело, но его голос был встревожен, будто Зайченко чем-то напуган. Мы договорились встретиться в кафе, недалеко от нашей квартиры, поэтому я пришел чуть раньше, чем он, и уже минут десять сидел в одиночестве с чашкой кофе.

– Привет, друг, – Влад появился неожиданно, или просто я не на долго отключился, не знаю.

– Привет, – я улыбаюсь, протягиваю ему руку. С Владом у нас сохранились довольно хорошие отношения, с ним нам нечего было делить. Я понимал, что с Тошиком они дружили гораздо дольше, чем со мной, поэтому не мог обижаться на то, что он ушел за ним.

Он сел напротив меня и к нам тут же подошла официантка. Она улыбнулась мне, я кивнул в ответ. Это кафе мое любимо место, здесь мы с Женей часто ужинаем, поэтому персонал нам уже давно знаком. Влад тоже заказал кофе, но подумав еще немного добавил: «с коньяком». По нему было видно, что ночка у парня была «веселая», поэтому я решил не тормошить его сразу, а дождаться, когда он сам захочет начать.

– Слушай, ты вчера вечером видел Антона? – Влад сложил руки в замок и опустил на них голову. Я покачал головой. Рассказывать о вчерашнем мне совсем не хотелось, да и разве был в этом какой-то смысл? Будто жалуюсь. – Жень, пожалуйста, он звонил мне и сказал, что сейчас подойдет к вам, ты видел его? Скажи, это очень важно, – я не понимал в чем дело, но вздохнув все-таки кивнул.

– Этот псих пристал к нам возле клуба, от него за километр несло бухлом, а еще мне показалось, что он обдолбанный, – я отпил кофе. Воспоминания о вчерашнем вечере не были приятными, поэтому настроение немного упало. – А что случилось? – Владу принесли его кофе, и он тут же отпил почти половину.

– Я потерял его, и теперь…если он правда обдолбался, то я уже не знаю, что делать. Я вряд ли его найду, – Влад потер лоб и вздохнул. От усталости на его лбу выступили вены, и по всему его виду было ясно, что парень очень сильно переживает.

– Что происходит, Влад? – я сдался. Хотел делать вид, будто мне плевать, но просто не выдержал. Слишком уж странной была вся эта ситуация.

– Он, кажется, сходит с ума, – парень покачал головой. – Я правда не понимаю, что происходит, Жень, ему в последнее время как будто крышу сорвало! Ладно, ушли мы от вас, думаю хорошо, какой-то творческий потенциал у пацана открылся, а он…сначала забухал, потом наркотики. Я даже не думал, что дойдет до такого! Я просто устал, – Влад вновь отпил кофе, я молча смотрел на него, и понимал, что мне жалко этого парня. Я был с Антоном пять лет, он был куда больше. Хотя, я и за пять лет натерпелся многого, может мне было даже хуже. – Знаешь, иногда мне уже хочется забить, но я понимаю, что он останется один, – слышать это мне было больно. Я терпеть не мог Ниженко, но в то же время все еще любил, и от того, что говорил Влад, мне становилось невыносимо.

– И где он может быть? – Влад пожал плечами.

– Там, где ты? Я не знаю, Жень, но я почему-то уверен, что скоро он объявится именно у тебя. И я хочу, чтобы ты помог мне, – я не знал, в чем заключается помощь, но уже заранее хотелось отказаться. – Он постоянно говорит о тебе, не знаю, что у него уж там переклинило. Он ненавидит тебя, зато ночами повторяет твое имя раз двадцать, просыпается в слезах. Не хочет об этом говорить, совсем! А в жизни буквально готов тебя убить, – Влад допивает остатки кофе и поворачивается к окну.

– И чем я могу тебе помочь? – тоже допиваю свой остывший кофе и облокачиваюсь на стол.

– Ты можешь позвонить ему? Позвать, Жень, мне нужно его найти и, – он осекается, закрывает лицо ладонями. – Я не знаю, что делать, может засунуть в больницу? – я качаю головой. Конечно понятно, что Влад уже выбивается из последних сил, но не засовывать же Ниженко в больницу против своей воли. Это как минимум опасно для самого Влада.

– Ничем ты ему не поможешь, если он сам не захочет, – воздух в легких почему-то заканчивается слишком быстро, поэтому я снова вздыхаю. – И, прости, но я не хочу ему звонить, – Влад поднимает на меня глаза полные отчаяния, но мне слишком сложно согласиться. – Понимаешь, да, это твой друг, но…он сломал все, что мог. Он убил во мне все, что можно, и у меня нет желания звонить ему, звать его, потому что потом, я боюсь, он не отвяжется от меня, – Зайченко кивает.

– Но он все равно рано или поздно придет к тебе, ты же это понимаешь? И мы не можем знать в каком он тогда будет состояние, – я киваю. – Я заебался! – Влад падает лицом на стол. Мне становится не по себе. Мне жалко Влада, но так не хочется снова пускать Антона в свою жизнь, что аж мозг сводит от всего происходящего.

– Ты можешь позвонить ему сам, сказать, что я назначил встречу? – парень мотает головой.

– Он не берет мой телефон, вообще ничей, на тебя была последняя надежда, – эти слова давят на меня, как пресс. Я понимаю, что Владу нужна помощь, но я не хочу! Не хочу вновь впутываться в это дерьмо, не хочу вновь впускать Ниженко в свою жизнь.

– От меня требуется просто позвать его, дождаться и свалить, оставив тебе? – Зайченко мотает головой.

– Ты прав, это не имеет смысла. Есть другой вариант, но ты не согласишься, – он выжидающе смотрит на меня.

– В чем он заключается? – мне на самом деле совершенно не хочется этого знать, но Владу помочь хочется.

– Заставь его завязать, – я удивленно смотрю на него.

– Как ты себе это представляешь!? Он же ненавидит меня, сам сказал, да и со стороны всем это понятно! Он просто пытается мне поднасрать! – мне уже действительно просто хочется встать и уйти, но я держусь.

– Нет. Он не ненавидит тебя, Женя, он блять с ума по тебе сходит, я клянусь, но он просто такой человек! Он понимает, что ты с другим и ему невыносимо, блять, больно! Потому что он, видимо, в своей голове думал, что ты будешь ждать его, пока он там нагуляется, наиграется, а потом чудесным образом вернется! – мне кажется, что еще немного, и Влад заплачет. – Я дружу с ним со школы, я знаю его маму, и если с ним что-то случится…я не знаю, что буду делать…

– Я тоже не знаю, Влад, да и знать не хочу. У меня другая жизнь, я пытаюсь избавиться даже от памяти о нем, а он снова появляется раз за разом, – друг кивает, но я вижу, что он не хочет с этим смиряться.

– Так ты оставишь все так, как есть?

– Я позвоню ему, позову. Но дальше ты сам, – Влад кивает, а мне становится невыносимо плохо. Хочется просто исчезнуть, чтобы больше никаких Тошиков, никаких Владов, которым нужна помощь, никаких проблем. Только я и Женя, только спокойная жизнь.

========== Где она? Та первая ясная прекрасная ==========

Мы вышли из кафе и решили прогуляться. Я достал телефон и набрал наизусть заученный номер, но не спешил звонить. Мне было страшно даже нажимать на кнопку вызова.

– Пожалуйста, – как будто понимая мое замешательство попросил Влад. Я кивнул и все-таки нажал на вызов. Гудки шли один за другим, и с каждым новым мое сердце стучало все быстрее. Мне было плохо, на самом деле плохо, и казалось, что еще немного, и Владу придется вести меня в больницу. И тут все оборвалось…в телефоне послышалось дыхание.

– Да? – я начал хватать ртом воздух, пытаясь сказать хоть что-то, но слова застряли в горле. – Ало, Мильковский, это ты?– его голос звучал адекватно, что немного меня удивило. – Если твоя месть заключается в том, чтобы звонить и молчать в трубку, то это не смешно,– я пытаюсь взять себя в руки.

– Привет, – голос дрожит, но я надеюсь, что он этого не услышал.

–Ну привет, – немного насмешливо отвечает он. Блять, он точно нормальный, он не обдолбанный, не пьяный, так может ну нахер эту затею? Смотрю на Влада, а он смотрит на меня сраным щенком.

– Ты где? – ладно, мне нужно просто позвать его, а остальное не мое дело. На фоне слышаться чей-то голос, мне абсолютно похер с кем он там. Я на самом деле просто рад, что он не обдолбан.

– А ты соскучился? – смеется. Блять, как же хочется просто скинуть и навсегда забыть его номер, но я пообещал Владу!

– Хочу встретится, – я сажусь на лавочку. В сердце появляется надежда на то, что он откажется, и тогда я просто скажу Владу, что бессилен, тогда от меня отстанут. Но эта надежда тает так же быстро, как и появляется.

–Окей, где? – суматошно придумываю куда позвать, и ничего лучше парка в голову не приходит.

– Парк победы, поклонная гора, – зачем-то уточняю я.

– Хорошо, где именно и во сколько? – я теряюсь, смотрю на часы.

– Давай в шесть…возле этой длинной, как там…монумент победы, – мне кажется после этого разговора я начну заикаться.

– Договорились, – я не знаю, что говорить дальше. – Ладно, у меня небольшие дела, увидимся,– я киваю, но потом понимаю, что он меня не видит.

– Да, хорошо, – в трубке раздаются гудки, и я отключаю телефон.

– Ну? – Влад выжидающе смотрит на меня, а я чувствую, как капелька пота течет по моему лбу. Стряхиваю ее и вздыхаю. – Ты бледный как поганка, – он кладет ладонь на мой лоб, видимо проверяя температуру.

– В шесть у той длинной хуевины, надеюсь понял, – Влад кивает.

– Ты пойдешь? – удивленно смотрю на него.

– С чего бы мне туда идти? Я сделал то, что ты попросил, прости Влад, но дальше это уже не мои заботы, хватит с меня, – встаю и протягиваю ему руку. – Я пойду, прости, Женя, наверное, меня уже потерял, – Влад кивает, немного расстроено жмет мою руку.

– Что он говорил? В смысле…он нормальный? – киваю.

– Совершенно трезвый, пошел по каким-то делам, – отпускаю его руку. – Пока, звони если что, но не проси больше встречаться с Антоном, – он кивает, виновато опускает глаза.

Мы расходимся, и я ускоряю шаг. Женя мне не звонил, но я точно знаю, что он уже давно не спит. И я даже не представляю, что скажу ему. Конечно, вряд ли он будет меня допрашивать, просто спросит где был, но вот взглядом прибьет к стене. Лучше позвонить. Открываю телефон, удаляю последний исходящий и звоню Трухину.

– Да? – его голос раздается почти сразу, будто и гудков не было.

– Доброе утро, – я пытаюсь улыбаться, чтобы мой голос звучал радостнее, но выходит с трудом.

– Доброе, – он говорит спокойно, но точно без настроение.

– Я тут вышел пробежаться, – это вылетает само, черт я кретин.

– Пробежаться? – он удивляется. – Хм, ну ладно, давай беги уже домой, спортсмен,– голос звучит немного радостнее, от чего мне становится чуть легче дышать.

– Как скажешь, уже бегу, – выключаю телефон и скорее направляюсь к дому.

***

Открываю дверь и захожу в квартиру. В нос тут же ударяет запах кофе и чего-то еще, не пойму.

– Не плохо – Женя выходит из кухни с чашкой в руке и оглядывает меня с ног до головы. – Не думал, что люди бегают в пальто, – разворачивается и идет на кухню.

– Ты не так понял, – пытаюсь отмазаться. Снимаю верхнюю одежду и прохожу на кухню. – Я по делам бегал, Стелла попросила, – сажусь за стол, стараясь вести себя увереннее, будто и сам верю в то, что говорю.

– Ну ладно, – он натянуто улыбается, наливает кофе и ставит кружку передо мной, сам садится, напротив. – Что-то серьезное? – мотаю головой.

– Так, фигня, с записью помог, – он кивает, будто слушает, но на самом деле он понимает, что я вру.

– А почему у нас не записалась? Обычно же так, – пожимаю плечами. Мда, твоя ложь, Мильковский, зашла слишком далеко. – Ладно, не буду расспрашивать, – он улыбнулся, потянулся ко мне и поцеловал в щеку. Черт, и почему он такой хороший? Совесть гложет меня изнутри, но что поделать? Я ведь не мог отказать Владу, он мой друг.

– Что будем делать? – Женя пожимает плечами.

– Ромка хотел заглянуть, вроде с Лешей, ты не против? – киваю головой.

– Даже очень за, – Женя улыбается.

– Я скачал прикольный фильм, можно будет посмотреть, а еще, – он встает и подходит к духовке.

– Что это? – заглядываю через стол.

– Должны получится кексы, – парень смеется, а я лишь улыбаюсь как полный дурак.

– Это дико мило, ты это знаешь? – пожимает плечами. Встаю из-за стола и подхожу к нему. Отбираю кружку из его рук и ставлю на стол. Он смотрит на меня с интересом, а я начинаю смеяться, обвивая его шею руками и целую в губы.

– Вот что на самом деле мило, – говорит он, закусывая губу. – Ты милый, – целует меня в щеки. Я впервые за долго время не думаю о том, что это как-то не правильно. Кажется, я начинаю привыкать к его ласкам. Может быть у меня все еще есть шанс стать нормальным?

– Они не подгорят? – он мотает головой.

– У меня тут кое что есть, сейчас достану будешь украшать, – он протянул мне два пакета с кремом. Я повертел их в руках и вопросительно посмотрел на него. – Что? Отрезаешь уголок и давишь, только сейчас не отрезай, – киваю. Хорошо, украшать это не сложно…наверное.

– А каких цветов? – он стал доставать кексики из духовки, и проигнорил мой вопрос. Еще немного покрутив пакеты в руках, я все-таки разобрался в их предназначение и в том, какого они цвета. Зеленые и голубые.

– Подождем пока остынут, ато крем растает, – киваю, откладываю пакеты на стол.

– Во сколько парни придут? – он смотрит на часы, висящие над столом.

– Где-то в пять, – киваю. Это хорошо, что они придут раньше, потому что если Тошик позвонит….надеюсь Женя не заметит этого.

Около часа мы просто сидим без дела, уставившись в телевизор. Моя голова лежит на его коленях, и Женя перебирает мои волосы пальцами. Иногда нагибается, чтобы поцеловать. Я улыбаюсь, жмурюсь, целую в ответ. Это и правда здорово. Может быть дело в том, что он старше, я не знаю, но с ним начинаешь чувствовать себя чем-то хрупким и маленьким.

– Быть может ты все-таки скажешь куда ходил? – после очередного поцелуя спрашивает он, и я моментально напрягаюсь. – Можешь конечно не говорить, если это и правда какая-то прям тайна, но я не хочу, чтобы ты мне врал, поэтому хотя бы признайся, – его рука все еще в моих волосах, а пальцем второй руки он тыкает мне в нос.

– К Владу, – все-таки сдаюсь я. – Он потерял Антона, я честно не знал, что разговор будет о нем, ушел сразу, как разобрались с пропажей, – Женя вопросительно уставился на меня.

– И как же вы с этим разобрались?

– Позвонили, – усмехается.

– А без тебя он позвонить не додумался? – убирает руку с моих волос и резко сталкивает меня, заставляя сесть.

– Он звонил с моего, – понимаю, что дело идет к чему-то не хорошему, на мгновение даже становится страшно. – Я говорю сейчас правду! – Женя встает с дивана и отходит к окну.

– Я верю, – вздыхает, трет лицо ладошками и поворачивается ко мне. – Я верю тебе, Женя, я хочу верить, но это не продлится долго, если ты будешь врать мне, – киваю, словно нашкодивший ребенок. Хотя, в принципе так и есть. Я вновь что-то напортачил, что-то испортил благодаря долбанному Тошику.

– Я не хотел, но и отказать ему не смог. Мы ведь друзья, понимаешь? – он кивает.

– Ладно, проехали, пошли кексы украшать, – он махнул рукой. – Вставай, недотепа, – протягивает мне ладошку, я берусь за нее и встаю.

– Я не хочу все портить, – утверждаю себе под нос. Но разве это зависит от меня?

Все будет идти через жопу, пока в этом мире существует Тошик Ниженко.

========== Но ни я, а судьба не терпит погрешностей ==========

От лица Антона

В шесть часов я был на месте, куда Женя меня позвал. Внутри все переворачивалось. Что, зачем, для чего? Я не понимал, как вести себя с ним, и вообще, о чем может пойти наш диалог. Попросит отвалить? Тогда зачем звать куда-то погулять?

Вокруг не было ни души, на улице покрапывал дождик. Я смотрел на стоянку и пытался разглядеть хоть одну машину, но там было пусто. Через какое-то время на парковку въехала иномарка, и из нее вышли два странно знакомых парня.

– Твою мать, – Влада было узнать не сложно, да и Адиля я распознал довольно быстро. Ну и какого хрена!?

– Ниженко, долбанный ты козел! – Влад буквально бежал ко мне, и я совершенно не понимал, что происходит. – Сраный ты мудак, неужели так сложно было взять трубку!?

– Блять, Антон, ты же обещал больше не влезать в дерьмо! – следом наехал Адиль. Я смотрел на них и реально не понимал, какого хуя они на меня орут.

– Я искал тебя всю ночь, обдолбыш ты несчастный! Всех твоих знакомых наркоманов обзвонил, сука, ночь не спал! – Влад много жестикулировал и сильно кричал. Я нихуя не понимал.

– Где, черт возьми, Мильковский!? – но это было единственным, что действительно интересовало меня сейчас.

– Да не придет он! Видеть он тебя не хочет, после того как ты вчера обдолбанный к ним приставал, придурок! – я мотал головой.

– Да с чего ты вообще взял, что я был обдолбан!? Бухал я, блять, бухал! Не употребляю я больше ничего, и возвращаться к этому не собирался, – отхожу от них подальше. – И почему он тогда звонил мне? – на душе становится гадко. Они воспользовались Женей, чтобы выловить меня, как какого-то лоха, тупого пездюка.

– Потому что это Влад попросил его позвонить, – я срываюсь.

– Да ты совсем ебанулся, Зайченко!? Какого хрена ты возомнил, а!? Ты мне нянечка что ли?! Ебет тебя вообще, что я делаю со своей жизнью!? – толкаю его и иду прочь с этого сраного места, по пути доставая из кармана телефон. Что же, Женя, я не прощаю пропущенные свидания.

– Тошик, пожалуйста, послушай нас, – отталкиваю Влада.

– Хули тебя слушать? – он останавливается. Я вижу, как он начинает злиться, и это становится даже интересно.

– Может потому, что я всегда, блять, был на твоей стороне!? Даже тогда, когда ты нихуя не прав! Я всегда защищаю тебя, забочусь о тебе! Может потому, что мне не похуй на тебя, самовлюбленный ты кретин!? Что ты возомнил о себе, а!? Думаешь ходишь за Женей хвостом, и все так просто!? Ты его столько унижал, что вряд ли сейчас ему есть до тебя хоть какое-то дело, ведь Трухин не будет вытирать об него ноги так, как это делал ты! Ты думаешь, что нужен кому-то, кроме меня!? Да хуй там плавал! – он швыряет в меня свой телефон, и мне прилетает по ноге. Я поднимаю мобилу и протягиваю Адилю. В горле застревает ком, мне просто становится стыдно. Но в то же время я дико злюсь. – Иди ты нахуй, Ниженко, – Влад толкает меня точно так же, как всего пару минут назад поступил я и идет к машине. – Удачи тебе, блять! Хочешь проебывать свою жизнь? Давай, флаг тебе в руки! – поворачивается и показывает мне фак.