Текст книги "Другой Мародер (СИ)"

Автор книги: dartregos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

И действительно, Альфард Блэк не был банальным магглолюбцем, хотя, по некоторым намекам, весьма активно проводил время в маггловском мире. Но точно так же, как он едко проходился словами по обычаям волшебников, так же он порою высказывался про некоторых не особенно умных магглорожденных. Что-то там про “слона в посудной лавке”.

Еще минуту поразмыслив, Сириус пожал плечами и… высказал дяде свои наблюдения.

– Ого! – удивленно вскинул брови тот, когда Сири закончил. – Не часто такое случается, что за тобой наблюдает и оценивает школьник, а ты этого даже не замечаешь. Уважаю, племяш!

Он налил себе еще чашечку ароматного Эрл Грея и добавил сахара. После чего произнес:

– Знаешь… я долго думал: как люди становятся оголтелыми магглолюбцами? Никогда не задумывался? – приподнял он бровь. – Нет? Ну что ж, тогда, прежде чем я таки вручу тебе твой подарок, разреши прочитать небольшую лекцию. Ну так, чисто мое мнение. Не возражаешь?

Сириус молча помотал головой.

– Вот и славно, – хмыкнул Альфард. – Так вот, как люди приходят к слепому магглолюбству? Тут два фактора. Точнее, три, но один вытекает из другого. Итак, первый – это устаревшие традиции чистокровных. И тут я имею ввиду, – видя нахмурившегося Сириуса, – не какие-то действительно полезные или непреодолимые вещи, а именно замшелые и откровенно тупые традиции, за которые цепляются чисто из упрямства. Например, – тут он покосился в сторону прихожей и чуть понизил голос, – традиция вывешивать головы домовиков на стене. Ты знал, что этот обычай не несет в себе ни малейшего магического смысла?

– Ну, мама говорила, что этой традиции уже больше тысячи лет и… – Сириус задумался. А действительно – в чем смысл подобного варварства?

– Тысячу лет назад эта традиция имела смысл, – фыркнул Альфард. – Правда, тогда Блэки вывешивали в основном гоблинские и человеческие головы, – наслаждаясь вытянувшейся физиономией племянника, добавил он. – Это был акт устрашения, символ того, что происходит с теми, кто идет против Темнейших и Благороднейших Блэков! А когда открытые враги затихали, наши предки казнили неверных жен, проштрафившихся вассалов или предателей из своего числа. Постепенно таких тоже становилось все меньше – и Блэки перешли на слуг. Правда, пришлось немного поумерить кровожадность и ждать, когда слуга умрет – иначе слуг бы попросту не осталось.

– Откуда ты это все знаешь?! – удивленно воскликнул Сириус, с выпученными глазами глядя на своего дядю.

– Библиотека Блэк-хауса, знаешь ли, порой открывает для пытливого разума куда больше, чем фолианты с описанием темнейших проклятий или демонических артефактов, – хмыкнул дядя. – Но и другие источники тоже весьма неплохое подспорье. Но мы отвлеклись.

– Вторая причина, – продолжил он. – Это появление у потенциального магглофила друзей из числа… нечистокровных, – якобы в последний момент “поправился” Альфард. – Третья же причина – это сталкивание двух первых причин. Традиции чистокровных – те самые радикальные и несгибаемые, но не очень практичные традиции – требуют ни в коем случае не якшаться с “маггловским отродьем” и ничего никогда не рассказывать таким людям о магии. А если и принимать их в волшебный мир – то только как людей третьего сорта. Смекаешь, к чему я веду? – глянул Альфард на племянника.

– Что у человека, который подружился с магглорожденными, начинается конфликт убеждений, – кивнул Сириус. – С одной стороны – замшелые расистские традиции, с другой – вполне яркий пример того, что эти традиции ложны. Ну… или почти ложны.

– Именно! – кивнул Альфард, довольно улыбаясь. – Из-за таких конфликтов распадались целые семьи, парень, – уже без улыбки серьезно глянул на Сириуса дядя. – И, надо сказать, я очень рад, что ты сумел найти в себе силы и не дать подобным глупостям рассорить тебя с собственными родителями.

– Это… не глупости, – осторожно ответил Сириус, хмурясь. – Магглорожденные – не люди третьего сорта и…

– Я этого и не утверждал, – насмешливо прищурился Альфард. – Я скорее веду к тому, что ты, племяш, не очень смахиваешь на упоротого магглолюбца, хм?

– Э-э… – только и смог выдавить Сириус.

– Знаешь, парень, я сам в свое время чуть не ударился в весь этот оголтелый либерализм, – фыркнул Альфард. – Долой скопом все традиции, принимаем грязнокровок без ограничений, даже учимся у них… А потом понял, что это – такой же путь в никуда, как и полная изоляция от магглов или попытки объявить волшебников какой-то особой высшей расой.

– Традиции важны, – кивнул Сириус, наконец сформулировав в голове то, что бурлило там уже несколько лет бесформенными образами. – Но если следовать им слепо и не понимая, что к чему, а также отвергая все новое – это путь к застою и вырождению. С другой стороны, если просто от них отказаться и так же слепо ринуться принимать все новое, – сам себе кивая, все увереннее говорил мальчик, – можно потерять самое себя. Магия утратит свою душу, свой смысл, превратившись в некий скучный и пустой процесс. И волшебный мир перестанет быть… волшебным, – как-то удивленно поднял он глаза на дядю.

И тот, в свою очередь кивнув, несколько раз негромко хлопнул в ладоши.

– Браво! Браво, племяш! – тепло улыбнулся он и, не удержавшись, потрепал Сириуса по волосам, отчего тот увернулся и недовольно буркнул что-то. – Мордред! – облегченно рассмеялся Альфард. – Если честно, парень, я очень рад, что хотя бы один из детей моего брата имеет голову на плечах. Я боялся, что твоя дружба с наследником Поттеров сделает из тебя не пойми что! Чего доброго, на Гриффиндор бы еще поступил…

– Вообще, в чем смысл конкретно этой традиции, что все Блэки поступают на Слизерин? – недовольно пробурчал, но уже чисто из чувства противоречия, юный Блэк. – Какая разница? Программа у всех факультетов одна и та же, ничего не меняется со времен Основателей!

– Атмосфера, – помахал рукой довольный Альфард. – У каждого колледжа Хогвартса своя атмосфера и… э-э, тусовка.

Сириус аж поперхнулся чаем: услышать от кого-то из старших Блэков, пусть даже от пересмешника Альфарда, маггловское слово – это был чистый нонсенс!

– Брось, племяш, не ты один с магглами общаешься, – хитро улыбнулся дядя и подмигнул. – Так вот, что касается факультетов… – вернулся он к поднятой теме. – Каждый факультет – это не только знамя, гостиная и стереотипная характеристика. Это… дух, – сформулировал он. – Команда единых по духу соратников – именно это задумывали четверо Основателей! И попади ты на любой другой факультет, кроме Слизерина, ты бы…

– Стал бы по духу другим, нежели остальные Блэки, – кивнул Сириус. Кажется, он понял. – Но, – непонимающе вскинул взгляд он. – Но я дружу с парочкой гриффиндорцев. И мы лучшие друзья!

– Это не жесткая система, парень, – покачал головой Альфард. – Но друзья – это друзья. Вы можете быть совершенно разными, и этой разностью отлично добавлять друг друга. Создать свой собственный дух – дух своей команды. Мародеры, да? – снова усмехнулся дядя.

– Откуда?… – выпучил глаза Сири, но дядя его перебил.

– Да так, поговорил со знакомыми, работающими в школе, – отмахнулся Альфард. – Так вот, семья – это другое. Семья – это те самые нужные традиции, которые стоит в жизни сохранить. А друзья – то самое новое и свежее, что стоит в жизнь привнести. Понимаешь? – и, дождавшись кивка, щелкнул пальцами и встал с кресла: – Прекрасно. Но хватит пространных рассуждений! Думаю, я все-таки могу счесть тебя достойным подарка. Хочешь его наконец получить? – приподнял он бровь.

Сириус лишь кивнул. А его дядя взял прислоненную к креслу трость и протянул племяннику:

– С днем рождения, Сири!

– Мак’Дуглас – на тебе сад. Роджерс – второй этаж, и окно в ванной комнате не забудь! Уезерби – рунные камни в подвале, – раздавал команды высокий мужчина лет сорока в строгих роговых очках и красной аврорской мантии. Темно-каштановые волосы были уложены в аккуратную прическу, переходящую в столь же аккуратные бакенбарды. Из-под очков серьезно смотрели светло-карие глаза, обрамленные не по годам глубокими морщинами – было видно, что хмурится этот человек весьма часто.

Происходило стандартная, по меркам волшебного мира, процедура наложения защитных чар на дом. “Стандартная” с поправкой на то, что обычно такие чары накладывали на дома волшебников, а не как сейчас – магглов.

– Мистер Эванс, – обратился главный аврор к стоящему неподалеку вместе с женой магглу. – Мы почти закончили. Осталось только пара мелочей, а также подписание соответствующих бумаг. Где это удобней всего будет сделать?

– Ну, – кашлянув, произнес, мистер Эванс: мужчина классического “английского” облика. То есть с чуть вытянутым лицом, рыжеватыми волосами и голубыми глазами, одетый в брюки, рубашку и плетеный жилет. – Думаю, в гостиной будет в самый раз. Чаю, мистер Поттер? – спросил маггл.

– Если не затруднит, – сухо улыбнулся аврор. – И можно просто – Флимонт. Учитывая наши обстоятельства, скорее всего нам предстоит довольно долгое… общение, – добавил он.

– Тогда меня можете запросто называть Джорджем, – улыбнулся мистер Эванс.

Когда названный Поттером аврор и явно чувствующий себя не в своей тарелке Джордж Эванс расселись на креслах вокруг журнального столика, и миссис Эванс – попросившая называть её Меригольд* – принесла чайник с чашкам, пару мгновений царила тишина, перемежаемая только возней авроров на втором этаже и в саду.

Наконец, мистер Эванс прочистил горло и заговорил:

– Если честно, эээ… Флимонт. Так вот, если честно, для нас это стало несколько… неожиданностью. Вся эта помолвка и, эээ… “частичная интеграция”, как вы говорите… Что это вообще такое?

– Джордж, поймите меня правильно, – вздохнул Флимонт Поттер. – В подавляющем числе случаев никто не предлагает семьям магглорожденных волшебников ничего подобного. Предпочитают более простой подход. То есть – правка памяти, всякие зелья лояльности и прочее, и прочее.

– В смысле, правка памяти?! – резко побледнели Эвансы. – Это что же – родителям таких детей стирают память?!

– Не совсем, – поджал губы Поттер. – Точнее, иногда подобное осуществляется, но чаще предпочитают… более мягкое воздействие. К примеру, – не дав Эвансам вновь заговорить, продолжил он, – есть несколько зелий и приемов ментальной магии, которые… мгм, понижают критичность восприятия в отношении определенных вещей. При помощи них можно добиться того, что родители вроде как знают, что у них есть ребенок со странностями, но при этом не помнят никаких подробностей.

– Святый Боже, – только и смогла вымолвить миссис Эванс. Её муж только нахмурился и недовольно крякнул.

– Поймите, волшебный мир – довольно своеобразное сообщество, – не зная, как разъяснить возможным будущим родственникам очевидные вещи, проговорил Поттер. – Первый и основной закон в нем – этот Статут Секретности, не дающим простым людям про него узнать. Ради обеспечения исполнения этого закона порою идут и на куда более радикальные вещи!

– Это мы уже поняли, – потерянно проговорила Меригольд.

– Мда, своеобразное… сообщество, – буркнул недовольно Джордж. – А ранние браки – это тоже следствие… своеобразия?

– О, да, – поморщился Флимонт. Не сказать, что происходящее ему сильно нравилось, но на что только не пойдешь ради счастья единственного сына? В том числе почти что на должностное преступление – на несанкционированные разговоры с магглами про волшебный мир. – И в первую очередь это нужно как раз-таки вашей дочери.

– Да? И это почему же? – нахмурился мистер Эванс.

– Потому что, как только наши дети заключат брак, – сухо произнес Поттер, – она будет находиться под защитой чистокровной волшебной семьи. И никому в голову не придет… воспользоваться “бесхозной” ведьмой для своих целей.

– В каком смысле – воспользоваться?! – еще пуще возмутился Джордж.

Флимон Поттер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Нет, злился он не на чету простецов, что сидели перед ним! Скорее, на ситуацию в целом.

Наверное, будь он на их месте и впервые узнавая не самые лицеприятные факты о мире, в который вот-вот окончательно уйдет жить его ребенок, он бы тоже возмущался. Вот только быть тем, кто вывалит перед Эвансами этот мешок говна, тоже было то еще удовольствие.

– Скажем так, Джордж, Меригольд, – еще раз глубоко вздохнув, начал Поттер. – У нас сейчас несколько… непростая ситуация. С недавних пор многие радикально настроенные маргиналы сколотили несколько банд, провозгласив своей целью, кхм…

– Да, Лили что-то такое рассказывала, – нахмурился мистер Эванс. – Что-то вроде этих… бонхедов**, да?

– Эм, да, – чуть напряженно ответил Флимонт. – Довольно близко. Не совсем в точку, но… близко, – неуверенная улыбка на мгновение появилась на его лице. – Но к делу. Вот договор о заключении брака. Ознакомьтесь и подпишите вот этим, – он протянул будущим сватьям багрового цвета перо.

– Но позвольте, – поднял брови мистер Эванс, глядя на листок пергамента. – Тут же всего пара абзацев! Все, что тут написано – это что Лили Эванс и Джеймс Поттер обязуются заключить помолвку и брак в установленные сроки… и все. Я думал, – поднял он глаза на Флимонта, – что брачные контракты включают в себя несколько… большее количество пунктов.

– Все верно, Джордж, – кивнул Поттер. – Но только никто не говорил про брачный контракт. Мы говорили про договор о заключении брака. В нем, в отличие от брачного контракта, не прописываются все нюансы совместной жизни и дележки имущества в случае чего, – тут Поттер с едва заметным превосходством оглядел довольно простенькое жилище Эвансов. – В нем прописывается, по сути, всего одно обязательство – сам факт вступления в брак.

– Мда, – поджал губы Джордж, снова вчитываясь в строки договора. – Кхм, – почти сразу прервался он. – А что это за оговорка такая “в случае прохождения теста на моральную совместимость”?

– О, не стоит беспокоиться, – чуть поморщился Поттер. – У нашего рода есть одна вещица, позволяющая спрогнозировать совместимость характеров будущих супругов. От банальных бытовых неурядиц это, конечно, не уберегает, но… – неопределенно повел он рукой. – Дает некие гарантии, что брак как минимум небезнадежен.

– Хм… – с сомнением сжал губы Джордж, но все же подписал договор со стороны родителей невесты. – Ауч! Это еще что? – посмотрел он на свое запястье, где на мгновение возник кровавый контур его собственной подписи.

– Кровавое перо, – в свою очередь взял в руки означенный предмет Флимонт Поттер и размашисто расписался. – Для заключения магических контрактов – самое оно. Хоть я и терпеть не могу эту штуку, – буркнул он напоследок, недовольно косясь на щиплющую царапину на запястье.

Когда все необходимые бумаги были подписаны, мистер Эванс, пытаясь как-то сгладить общую неловкость, предложил отметить это дело стаканчиком “чего покрепче”, но Поттер отказался.

– Несмотря на то, что все это вроде как мое личное дело, – обвел он руками разложенные бумаги, – но здесь я совершенно официально и при исполнении. Так что благодарю, но – нет.

– Ну, как знаете, – нисколько не обиделся Эванс. А потом, видно только чтобы поддержать разговор, решил уточнить: – Вы сказали, что банд радикалов появилось несколько. Но Лили нам рассказывала только об этих… ммм, что-то вроде тауэрских Поедателей Говядины…

– Пожиратели Смерти, – нахмурился Флимонт. – Та еще головная боль. Группировка радикальных фанатиков, что любят собраться толпой, покричать расистские лозунги и пошвыряться проклятьями. В последнее время – все более негуманными проклятьями, – он дернул щекой в раздражении. Было видно, что ситуация с этой бандой его не слишком устраивает.

– А другие банды? – нахмурился Джордж.

– Другие? – не сразу понял Поттер. – А, другие… Ну, в основном это всякие “народные мстители”, пытающиеся ответить Пожирателям. Чаще всего – их же методами, – он скривился еще пуще.

– Такое ощущение, что последним вы тоже не особенно симпатизируете, – неуверенно хмыкнул Эванс.

– О, эти разговоры про “на чьей ты стороне”! – закатил глаза Поттер. – Сколько я таких слышал? Знаете, Джордж, я всегда на одной и той же стороне – на стороне Закона, – жестко отрезал аврор. – Мне без разницы, кто совершит преступление: чистокровнейший из чистокровных или либеральнейший из либералов – этот человек понесет наказание, невзирая на то, кто он сам и кто стал его жертвой. Четыре поколения Поттеров следовали этому кредо, – гордо вскинул подбородок он, – и, я надеюсь, дальше будут следовать.

– Эм, – после минутной паузы решила подать голос Меригольд. – Что ж, думаю, в таком случае наша дочь в надежных руках.

– Я постарался воспитать Джеймса достойным человеком, – пожал плечами Флимонт. – Мать бы им гордилась, – чуть нахмурился он.

– А миссис Поттер… – не сразу поняла Меригольд, но осеклась. – О! Простите, Флимонт, мне очень жаль!…

– Ничего. Вы же не знали, – чуть грустно хмыкнул Поттер и, вздохнув, поднялся на ноги. – Ладно. Пора бы и честь знать. Вы хорошо запомнили и выучили правила поведения? Средства связи не вызывают вопросов? Как действует защита ясно? – уже четко и по-деловому спросил он.

Получив же утвердительные ответы, Поттер довольно быстро распрощался и удалился, забрав с собой свою команду. Оставив старших Эвансов с их копией договора и, пожалуй, с куда большим количеством вопросов, чем раньше.

– Северус, вот ты где! – добродушно прогудел профессор Слагхорн, грузно топая вдоль фуршетного стола. – Пойдем скорее – познакомлю тебя кое-с-кем!

Снейп только досадливо поводил головой туда-сюда – воротник парадного сюртука был, такое ощущению, сделан из наждачки. Но деваться было некуда: вечеринка Клуба Слизней – не то мероприятие, куда можно было заявиться в потертой рабочей мантии со следами различных зелий и сальными волосами, напитанными испарениями из котла.

В этот гламурный гадюшник, наполненный самыми пафосными и несносными, на вкус Северуса, обитателями Хогвартса, он попал не сказать, чтобы случайно. Слагхорн давненько на что-то такое намекал в адрес как самого Снейпа, так и Сириуса – больно уж яркими представителями его факультета они являлись. Но как только Северус заикнулся при нем, что хочет найти себе учителя для дальнейшего совершенствования в Зельеварении, пригласил в Клуб открыто. И ведь не отвертишься!

Впрочем, если тот, с кем старина Слагги сейчас его познакомит, действительно тот, о ком думал Снейп…

– Синьор Забини! – воскликнул толстый декан Слизерина обращаясь к такому же пухлому господину в дорогом фраке, что стоял к ним спиной. – Сеньор Забини, а вот и тот самый студент, о котором я рассказывал. Северус, позволь представить тебе Сезаро Забини – одного из лучших Мастеров Зелий Европы.

– Не одного из лучших, а лучшего, Горацио, – с заметным итальянским акцентом весело ответил зельевар, оглядывая при этом Северуса. – Ну что же, молодой человек, давайте немного пообщаемся. Горацио, тебе разве не надо проведать других гостей? – с намеком поднял бровь итальянец.

– О, да-да! – с понимающей улыбкой отступил Слагхорн, а Забини, с улыбкой приподняв бровь, обратил взгляд на Снейпа.

Северус чуть взволнованно оглядел своего предполагаемого Наставника. Кругленький чернявый субъект невеликого роста, с зализанными набок черными набриолиненными волосами, черными же усыми и бородкой-клинышком. Несмотря на добродушное выражение лица, взгляд у Забини был внимательным и очень цепким.

– Что же, молодой человек, если вы закончили меня разглядывать, – насмешливо хмыкнул Мастер, – то давайте немного поговорим об известном нам обоим предмете. Что для вас Зелья? – внезапно спросил он.

– Зелья? – нахмурился Снейп, глубоко задумываясь. – Ну, это… я даже не знаю, как это описать в двух словах, – озадаченно потер он переносицу.

– А вы попытайтесь, – добродушно подбодрил собеседника Забини.

– Это как… Как общение с лучшим другом, – наконец, смог сформулировать Снейп. – Вроде бы все темы уже обсуждены, все реакции изучены. Ты знаешь, как он поведет себя в той или иной ситуации, но… Все равно – каждый раз все как-то… Или игра на музыкальном инструменте! – нашел еще одно сравнение Северус. – Ты знаешь каждый его изгиб, каждую струнку, не задумываясь извлекаешь нужные звуки – и при этом понимаешь, что одни и те же привычные действия порождают все новые и новые аккорды и переливы, сливающиеся в совершенно невероятные симфонии, – мечтательно рассуждал он, не замечая, как все более внимательно смотрит на него Забини, и как все шире становится его улыбка. – А Зелья – это втройне увлекательней. Это… это… я не могу даже слово подобрать!…

– Искусство, – улыбаясь уже во все лицо, проговорил Мастер. – Это – искусство, дорогой мой Северус, – пояснил он непонимающе глядящему на него Снейпу. – Я вот на днях ознакомился с вашими рассуждениями по поводу применения той маггловской травы – каннабиса! О её применении в аконитовом зелье. Весьма… нестандартный подход, надо сказать, – покивал он. – Конечно, идея чертовски сырая и требует доработки, но, при должном обучении с моей стороны и упорстве с вашей, – улыбнулся итальянец, – думаю, уже через пару лет вы сможете представить доработанное зелье к экзамену на Первую ступень Мастерства.

– Так вы, – почувствовав, что горло пересохло, просипел Снейп, – вы берете меня в ученики?

– Я принял это решение еще когда увидел вашу работу, – усмехнулся Забини. – Но хотел убедиться в своих выводах: что вы достойны этого, а не являетесь очередным скучным педантом, что кроме заучивания рецептов и тупого перебора вариантов ни на что не способен! – презрительно фыркнул Мастер, явно кого-то вспомнив. – Но, надо сказать, уже то, что вы осмелились на такой шаг, как добавление столь… спорного ингредиента в волшебное зелье – уже это говорило само за себя.

– Спорного? – нахмурился Снейп. – Но мне показалось, что это вполне логично…

– Мальчик мой! – Забини со снисходительной улыбкой положил на плечо юноши ладонь. – Марихуана – или каннабис – почти неизвестна волшебникам, особенно в Европе. И уж подавно никем никогда не рассматривалась в качестве ингредиента для зелий. Так что я выразился абсолютно четко – вы ОСМЕЛИЛИСЬ! А ведь это первое, что отличает обычного штамповщика дешевых эликсирчиков от Мастера Зелий – последний осмеливается бросить вызов всем правилам и общепринятым порядкам, что были до него, делая все по-своему! Как вы, например, – подмигнул он Северусу.

– Так значит…

– Да, – уже без экспрессии махнул рукой Забини. – Как только вы заканчиваете школу, буду ожидать вас у себя в поместье. Это на Сардинии, – пояснил он. – Правила обучения у меня довольно либеральные, – хмыкнул он. – Пять дней вы живете у меня, учась. На выходные выделяется порт-ключ на родину. Но подобная свобода – не значит, что я потерплю пренебрежения Искусством или лодырничанья! – почти капризно воскликнул Мастер и всплеснул руками. – А потому не советую расслабляться, сеньор, о нет! – погрозил он пальцем. После чего, на секунду задумавшись, спросил: – Вас все устраивает?

– О, мистер Забини, – с гулко колотящимся сердцем выдавил Северус. – Разумеется – да!

– После школы отец сразу же запихнет меня в Академию Авроров, – с непонятным выражением проговорил Джеймс, когда они выкроили, наконец-то, время для того, чтобы собраться всем вместе в Истинной Обители. – Сказал, что это даже не обсуждается. Я, конечно, и не пытался что-то оспорить, но…

– Но безапелляционность предков порою подбешивает, – понимающе хмыкнул Сириус, сидящий рядом.

– Ага, – вздохнул Сохатый и снова о чем-то задумался.

– С Джей-Джеем понятно все, – усмехнулся Блэк. – С Севом тоже – считай, уже стал учеником самого знаменитого Сезаро Забини! А ты-то что, Луни?

– Меня в Сибирский Конклав Волшебников приглашают, – чуть смущенно пробормотал Люпин. – В тамошний заповедник, на стажировку, ну и… – тут он покраснел.

– О, Мерлин! – закатил глаза Сириус, но тут же рассмеялся. – Ясно все с вами троими, женатики мордредовы!

– Ты-то сам что думаешь делать, а, Бродяга? – едко усмехнулся Снейп.

– Ну, для начала попутешествую! – ёрнически начал рассуждать Блэк. – Например в Южную Америку… в отделение тамошнего партнера Гринготтса, – скривился он.

– Отец? – чуть нахмурившись, спросил Поттер.

– Отец, – кивнул Сириус. – Буду вникать в тонкости ведения бизнеса, банковского дела и – по совместительству – осваивать ремесло разрушителя проклятий! Мордред, целых два года… – тоскливо простонал он, откидываясь на спинку дивана.

– Брось, Сири, – качнул головой Снейп. – Лазать по старинным могильникам и древним храмам, искать всякие артефакты – романтика, разве нет?

– Если бы, – поморщился Бродяга. – По большей части это будет нудная учеба, куча бумаженций и толпы очкастых зануд с каменными задницами! – фыркнул он. А потом вздохнул: – Но я не жалуюсь.

– Это ради матери? – тихо спросил Ремус.

На последний вопрос Сириус не отвечал довольно долго. И когда друзья уже решили, что не ответит вовсе, тот разомкнул губы:

– Да, из-за неё, – буркнул он. И все все поняли без слов.

Независимый и непоседливый Сириус готов был пожертвовать своей неуемной натурой: ради матери, которая, потеряв одного из сыновей, начала резко сдавать. Попробуй старший из её детей взбрыкнуть и поступить подобно младшему… Сириус опасался, что она попросту не вынесет подобного.

– Кстати, парни, а что кому на совершеннолетие подарили? – сменил тему Бродяга, разряжая напряженную атмосферу в комнате.

– Ты первый, – фыркнул Снейп.

Сириус, такое ощущение, только и ждал этой фразы, с совершенно невыносимо снобским видом доставая из-за кресла черную трость с набалдашником в виде собачьей головы.

– Вообще, было еще много чего, – несколько небрежно проговорил он, явно наслаждаясь собственной крутостью. – Но это, пожалуй, самый очуменный подарок из всех!

Впрочем, недоуменные взгляды друзей немного опустили его с небес на землю.

– Ну, поздравляю, Бродяга, – хмыкнул Снейп. – Тебе подарили, эээ… палку.

– Это не просто какая-то палка! – фыркнул Блэк, поняв, что обычной тростью друзей не впечатлить. – Зацените.

С этими словами он провернул собачью голову на навершии и из трости вышла…

– Шпага? – недоуменно вздернул брови Джеймс.

– Не просто шпага! – гордо вскинул подбородок Сириус, возвращая на лицо привычное самодовольное выражение. – Это шпага из Лунного серебра, гоблинской работы, с их же рунами!

– Ого! – уже совершенно искренне восхитились трое Мародеров.

– Её тебе подарили после… событий в конце прошлого года? – нахмурился Люпин.

– Да, – кивнул Бродяга. – Банды диких оборотней слишком обнаглели, да и другие темные твари лезут из всех щелей… ой, прости, Луни! – спохватился Блэк. Но Ремус только покачал головой, сохраняя серьезное выражение лица.

– Это очень нужная и правильная вещь, Бродяга, – произнес он, хмурясь. – Уголовники, вроде Грейбэка, да и просто одичавшие волколаки – действительно страшная угроза. Так что полезно иметь такую штуку при себе. Я очень за тебя рад.

Снейп, Блэк и Поттер переглянулись. Все они знали о том, кто обратил Люпина еще в детстве. И в голосе Ремуса им явственно послышалось: “если бы у моего отца тогда была такая шпага”. Но Лунатик промолчал.

– А у меня… вот, – решив прервать затянувшееся молчание, вынул Снейп свой подарок – ту самую коробку с пистолетом, что отдал ему отец на совершеннолетие.

– Парабеллум? – вскинул брови Люпин, когда Северус откинул крышку. – Ого!

– Ого! – вторили ему остальные. Вот только если Сириус и Джеймс просто изумились незнакомой им маггловской вещице со странным названием, то у Снейпа был другой вопрос:

– Луни, а ты-то откуда знаешь, что это?

– Ну, – чуть порозовел Люпин. – Я тут на пару недель вырвался к… ну, вы поняли, эээ…

– Svetlana, – произнес иностранное имя Сириус, как наиболее сведущий в языках.

– Да, к Свете, – уже совсем покраснел Ремус. – Название города, куда я ездил, даже не просите произнести – у меня язык в узел завяжется, пока я его правильно воспроизведу… но суть не в этом, – нахмурился оборотень. – У русских волшебников в Сибири сохранились старые, еще дохристианские знания и традиции, которые искоренили в центральной части России, как “темномагические”. И одна из них – это сохранение памяти не только о друзьях, но и о врагах. И вот такого добра, – он кивнул в сторону снейповского Вальтера, – у них по музеям и семейным сейфам очень много распихано. Так что да, – он поморщился, – немного разбираюсь, что к чему.

– Точно, русские волшебники больше всего же пострадали в Великой Войне с Гриндевальдом! – стукнул себя по лбу Сириус, вспоминая курс Истории Магии. – Кажется, на территории Волшебных Советов и Восточной Европы даже символ его Армии запрещен.

– У нас тоже запрещен, – хмыкнул Снейп задумчиво. – Просто у нас он редко встречается… То есть, там волшебники знают, что такое маггловский “пистолет”? – вернулся он к обсуждаемой теме.

– Более того: побольше самих магглов, – фыркнул Люпин. – Сибирские волшебники вообще магглов не очень… эээ, любят. Считают, что простецов надо контролировать как можно тщательнее – как бы не начудили чего. Московское Министерство Магии сибиряков за это не особо привечает, кстати… Да и традиция отправлять детей в Дурмстранг вместо советского Колдовстворца тоже добавляет напряжения.

– Эй, эй! – замахал руками Сириус. – Мы что-то отклонились от темы в сторону глобальной политики. Мне этого дерьма с отцом хватает! – скривился он. – Клюв, ты что с подарочком-то делать будешь?

– Да я вот думал… – шмыгнул носом Снейп. – Думал, что как раз Луни мне подскажет, где мне, эээ… боезапас обновить.

– В смысле?… – нахмурился Люпин.

– В смысле отлить несколько новых пуль под этого парня, – он кивнул в сторону пистолета. – Серебряных пуль.

Снова повисло молчание – непривычное в их компании, неловкое молчание.

– Парни, вы стесняетесь любого упоминания средств борьбы с оборотнями, как будто я какое-то истеричное меньшинство, обижающееся на любой чих в свою сторону, – фыркнул, наконец, Луни. И его фраза мигом разрядила атмосферу.

– Ну, на негра ты точно не походишь, – ухмыльнулся Джеймс.

– Да и на педика тоже… или мы чего-то о тебе не знаем, Луни? – поднял бровку в фирменном жесте Северус – и парни расхохотались.

– Ну, Слизерин приоткрыл свои карты, – отсмеявшись, проговорил Сириус, переглянувшись со Снейпом. – Пора Гриффиндору открыть свои.

Ремус с Джеймсом переглянулись и вместе выложили на стол свои подарки.

– Что это? – ткнул в выложенный на стол лист пергамента – подарок Лунатику – Джеймс.

– Приказ о моем зачислении в Сибирский Волшебный Университет, – шмыгнул носом Ремус. – Факультет шаманизма, метаморфизма и анимализма. Ну, там еще много всяких бумаг: вид на жительство в общине тамошних оборотней, всякое такое…