Текст книги "Дракон (СИ)"

Автор книги: Damshim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Итачи резко впился в мои губы, обхватывая одной рукой за талию, а другой фиксируя за шею. Я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня. Его поцелуй был жадным и властным, парализующим, каким-то поглощающим. Мое тело стало податливым, послушным. «Если бы сейчас он захотел чего-то большего, то получил бы.» – эта мысль меня немного отрезвила, и я уперлась ладонями в грудь Итачи, отталкивая. Он отстранился на пару миллиметров и скользнул губами к моему виску, касаясь скулой моей щеки.

– Я ответил на твои вопросы? – прошептал он мне в волосы. По телу прошлась волна жара, затмевая мысли.

– Ты моя. И я надеюсь, ты понимаешь, что твоему любителю черчения не место в нашей жизни? – прошептал Итачи, запуская руку в мои волосы. Его тон пугал меня: надменный, издевающийся. Я в одно движение слетела с него и унеслась на второй этаж, закрылась в ванной. «Не могу в это поверить, не могу. Меня продали как какую-то морскую свинку». Я спустилась на холодный пол и обняла колени, все еще ощущая губами такой необычный поцелуй. «Как так можно было… Ненавижу… Ненавижу его, ненавижу отца, ненавижу Неджи! За то, что он ничего не может сделать! За то, что не сказал Итачи «нет» тогда, в клубе. За то, что он так далеко… Господи…» Я не знала, кого винить во всем этом. Ситуация казалась из ряда вон выходящей, просто космически несправедливой.

– Черт… – прошептала я, – Я ведь обещала себе, что не буду плакать..

Но я уже тихо выла, не пытаясь сдерживаться.

Комментарий к Договор купли-продажи.

Всем доброго времени суток))) Выкладываю небольшую часть – для затравки(уж простите меня) Ибо следующая глава будет немного трешовой и неоднозначной, а для этого мне надо подготовится морально =_=

========== Кажется, это плохая идея… ==========

Я сидела в гостиной на полу перед панорамной стеной из стекла и смотрела на падающий снег. Крупные хлопья накрывали город, превращая унылый осенний пейзаж в зимнюю сказку. Я любила зиму: белый снег, гирлянды, игры в снежки, ощущение чуда, Рождество.

Я улыбнулась и коснулась лбом стекла. Моя жизнь приняла более-менее стабильное течение. Да, я жила с Итачи и, кажется, начала к этому привыкать, кое-как приняв факт купли-продажи себя, я продолжала учиться, готовиться к поступлению, могла свободно встретиться с друзьями и подругами,.. только Неджи… Его больше нет в моей жизни, пришлось все рассказать ему. И его простое «понятно» разбило меня в дребезги. Но с другой стороны, что он мог противопоставить Итачи? Апатия и нелюбовь к жизни стали моим обычным состоянием: мне так было легче. Я смотрела на белые крупицы и кусала губы – снег напоминал мне о Хьюга, оставляя налет тоски.

– Неджи… – прошептала я и сразу же потерла глаза, не давая волю слезам – когда-то он был моим кусочком счастья. Я все еще скучала по нему, но ничего не могла сделать.

Мой взор упал на розовые розы, охапкой лежащие на маленьком столике – нечто совершенно обыденное и обычное, как каждодневный звонок будильника в шесть утра. Безразлично, просто как факт.

– Харуна? – позвал Итачи. Я развернулась. Он стоял у входной двери.

– Не слышала, как ты вошел. – сказала я и поднялась на ноги.

– Через два часа придут стилист и визажист.

– Зачем?

– Сегодня благотворительный вечер, и мне нужна прекрасная спутница. – Итачи мягко улыбнулся и подошел ко мне. Благотворительный вечер: светский раут, всякие шишки, напускная вежливость и лицемерие. Было ли у меня желание идти? Нет.

– А меня не может подменить кто-нибудь из твоих подруг-моделей? – с надеждой спросила я и скрестила руки на груди. Итачи глубоко вздохнул – он уже устал от моего вечного недовольства и амебности.

– Не ерничай, Харуна. – попросил брюнет и, взяв мое лицо в ладони, приблизился.

Я позволяла ему прикасаться к себе, но поцелуй… Меня до сих пор не отпускали ощущения от его поцелуя, они пугали своей подчиняющей силой. Я знала, что если это произойдет, то я просто стану безвольной куклой, с которой он может делать все, что ему захочется. Что, по факту, меня удерживало? Ущемленное эго, гордость и выцветающие чувства к Неджи, которые тускнели с каждым прикосновением Итачи: он будто стирал его – а я не могла этого допустить. Поэтому всячески избегала контакта с ним, пытаясь сохранить такие призрачные воспоминания о прикосновениях Неджи. Но Итачи медленно заполнял собой каждую клеточку моего тела, даже не приближаясь ко мне. Было сложно сопротивляться ему на физическом уровне. И как бы это не звучало странно, но пока он был рядом, я чувствовала себя защищенной – хоть какой-то плюс от всей этой ситуации. Но мое сознание все равно не хотело подпускать старшего Учиху.

Я выставила ладони вперед, упираясь ему в грудь и опустила голову, насколько позволяли его руки. Он отпустил меня, раздраженно сверкнув глазами. И это уже не первый раз. Но я думала, что Итачи не тот человек, который может позволить себе получить секс насилием – это не его уровень. Благородство и высокое чувство собственного достоинства не позволят ему так опуститься. Ему должны отдаваться добровольно и с благоговейным трепетом – во всяком случае я так считала.

– Я приеду за тобой в семь вечера. – сказал Итачи, смотря на часы.

Я кивнула и вернулась к созерцанию города. Брюнет ушел, оставив меня дожидаться людей, которые должны сделать из меня «прекрасную спутницу».

Я открыла дверь.

– Добрый вечер, Госпожа Учиха! – сказали хором девушки и поклонились.

– Я не Учиха. Проходите. – я отошла от двери пропуская их. Маленькая девушка брюнетка с коротким каре и стальным чемоданчиком и высокая ярко-рыжая женщина лет тридцати: через ее руку был перекинут чехол для одежды, а в другой была коробка.

– Извините, нам сказали, что Вы невеста Итачи-сама..

– Неважно, – я всплеснула руками, не желая говорить об этом, – Я Харуна.

Меня усадили в спальне перед зеркалом, заставив сразу надеть белье, показав мне платье, которое я должна была облачиться. Я никак не сопротивлялась и не говорила ни слова. Визажистка накладывала тон, рисовала смоки-айс вокруг моих голубых глаз, и долго подбирала цвет для моих губ, остановившись на бледно-розовом с легким перламутром. Рыжая колдовала с моими волосами, остановившись на варианте «львиной гривы». Слегка подкрутив пряди, она придала им объем, убирая их от лица.

– Харуна-сан, давайте наденем платье? – вежливо произнесла стилист. Я встала и скинула халат. Девушка достала из чехла платье из черного шелка в пол: открытые руки, широкий вырез лодочкой, открывающий только ключицы, разрез до середины бедра – и помогла его надеть, застегнув сзади тонкий замочек.

– И туфли. – добавила стилист и достала из коробки закрытые спереди, но обхватывающие ногу сзади только двумя тонкими ремешками черные туфли на высоком каблуке. «Дабы не выглядеть нелепо рядом с высоким Итачи».

Обе девушки помогли с застежками на туфлях и отошли, любуясь проделанной работой. Тут в дверь постучали и сразу же открыли. Вошел Итачи.

– Добрый вечер, господин Учиха. – сказали девушки и поклонились.

– Добрый вечер. – ответил брюнет, не отрывая от меня взгляда.

Стилист и визажистка быстро собрали свои инструменты и ушли. Я повернулась к зеркалу: очень даже неплохо. Итачи подошел ко мне: он был в строгом черном смокинге. На трюмо опустилась продолговатая квадратная коробочка из бархата. Я скользнула по ней взглядом. Итачи обхватил меня одной рукой за талию.

– Ты невероятно красива. – прошептал он, целуя меня чуть выше виска. «Как и ты» – хотела сказать я, вполне объективно оценивая его: смокинг сидел как влитой, оттеняя благородную бледность его кожи, черные гладкие волосы собраны в идеальный низкий хвост, глаза светились спокойствием и силой.

Пальцы Итачи подтолкнули ко мне бархатную коробку. Я взяла ее в руки и открыла. Длинные массивные серьги из блестящих камешков – как раз то, чего не хватает образу.

– Бриллианты? – на всякий случай уточнила я.

– Да. – ответил Итачи и отошел. «Ну кто бы сомневался».

Я надела серьги. Но настроения куда-то идти у меня так и не возникло. Итачи накинул мне на плечи меховую накидку и взял под руку.

Мы вошли в огромный, шикарно обставленный зал, наполненный людьми. Пробежавшись по лицам, я не увидела ни одного знакомого, кроме знакомых заочно мне политиков и медиа-персон. У стены стояла сцена, на которой была Аюми Мирино, на данный момент самая востребованная и популярная певица страны. В 29 лет ее неплохо раскрутили.

– Тебе не обязательно с ними разговаривать, если не хочешь. – шепнул мне Итачи, видя мое напряжение на лице. Он знал, что мне некомфортно здесь.

– Итачи-сан! Как ты подрос! – к нам направлялся тучный мужчина с бокалом шампанского в руке.

– Добрый вечер, министр Шикимото. – Итачи чуть склонил голову, – Мы немного задержались и…

– Да бросьте! Таких людей как вы тут готовы ждать вечно. А это кто у нас? – мужчина нагнулся ко мне, от чего я чуть подалась назад.

– Это мое, министр. – ядовито сказал Итачи и подтянул меня к себе.

Мужчина выпрямился и немного боязливо уставился на брюнета, но Итачи улыбнулся, разряжая обстановку.

Мы общались то с одними, то с другими; я слышала одни имена, а их сразу выталкивали другие и так далее, мелькали люди, яркие наряды – у меня уже начинала кружиться голова. Выдержке Итачи можно было позавидовать: выражение его лица не изменилось с нашего появления в зале. Когда очередная шишка отошла от нас, я осмотрелась, надеясь, что больше никто к нам не идет. Возле одного из столов я увидела Хинату – словно глоток свежего воздуха в душной комнате.

– Итачи, можно я отойду? – тихо попросила я, заглядывая ему в лицо. Брюнет обернулся и, увидев Хинату, отпустил мою руку. Я сразу же понеслась к ней. Девушка задумчиво вертела в руке тонкий стеклянный бокал с шампанским и поправляла длинные распущенные волосы. Нежно-сиреневое платье хорошо подчеркивало ее глаза.

– Хината. – улыбнулась я. Девушка сразу отставила бокал и взяла меня за руки – на таких приемах не принято обниматься.

– Харуна, ты такая красивая. – улыбнулась Хината, осматривая меня, – О-оу. – протянула она, сосредоточив взгляд на серьгах. Я поджала губы и опустила глаза. Почему-то стало неловко. Подруга глубоко вздохнула и вложила мне в ладонь записку, посматривая за мою спину.

– Читай. – сказала Хината, все еще наблюдая за кем-то. Я раскрыла бумажку: «Черный выход. С 20:00 до 20:30. Жду тебя.»

– Боже… Неджи?.. – прошептала я и во все глаза посмотрела на Хинату. Девушка забрала записку и сунула в клатч.

– Сейчас 20:10, – сказала Хината, озабоченно осматриваясь, – Но не знаю… Мне кажется, это плохая идея…

Я забыла обо всем и готова была бежать туда прямо сейчас несмотря ни на что. Я обернулась: Итачи стоял ко мне в пол-оборота и разговаривал с каким-то мужчиной и его спутницей. Судя по нему, беседа была увлекательной. Запасной выход был немного левее сцены. Нужно было взять Хинату с собой, чтобы Итачи решил, что мы просто отошли с кем-нибудь поговорить, например.

– Идем. – я потянула Хинату за собой и оставила только около сцены. Взяв длинную юбку платья в руки, я быстро пробралась мимо людей, которых даже не замечала. Мое сердце билось в предвкушении встречи: все что угодно, лишь бы увидеть его.

Я влетела в дверь, которая открылась в холодную ночь, освещенную фонарями парковки. Я нервно огляделась, выпуская пар изо рта, игнорируя пробирающий холод. Но я никого не видела. Нехорошее предчувствие провело своим ледяным пальцем по позвоночнику.

Я прошла дальше, увязая каблуками в тонком слое снега.

– Ты бы вернулась на тусовку, сладкая. – услышала я голос. Подняв глаза, я увидела высокого мужчину с пепельными волосами и глазами малинового цвета, который выходил из тени. Он был в черном плаще с красными облаками, который трепал промозглый ветер. Я сделала шаг назад. И, прежде чем я успела развернуться, сильная рука сомкнулась на моем предплечье и дернула в сторону. Я врезалась в грудь Итачи. Его глаза были такими темными, будто впитали всю черноту мира – я не на шутку перепугалась. Он прожигал меня взглядом, больно сжимая руку.

– Эй, босс, че с ним-то делать? – другой голос. Я резко развернулась, примерно понимая, какая картина меня ждет, но от этого легче не стало. Неджи сидел на коленях с опущенной головой: я видела капли крови, срывающиеся с губ и носа, окрашивающие снег, он пытался встать, опираясь на руки. Но стоящие по бокам парни в таких же плащах, как и у пепельноволосого (один был блондин с хвостом и длинной челкой, другой рыжий и весь в пирсинге) не давали ему этого сделать.

– Не дергайся, красавчик. – хмыкнул блондин, тряхнув головой. Длинная челка на миг открыла вживленный киберглаз. Пока очередная капля крови преодолевала расстояние от лица Неджи до земли, у меня отказывала психика. Я начала дрожать всем телом, слезы потекли по щекам, смешиваясь с тенями и застилая взор мутной пеленой. Пепельноволосый подошел к Итачи и протянул катану, которую он взял свободной рукой – мое сердце пропустило два удара.

– Нет, Итачи. – я попыталась кричать, но сжавшееся горло не давало издавать очень громкие звуки. Я вырывалась и не сводила взгляд с оружия, которое Итачи вынул из ножен. Я каким-то чудом расцепила его пальцы на своем плече и бросилась к Неджи, стесав кожу на коленях и лодыжках об асфальт.

– Харуна, не надо.. отойди. – тихо сказал Неджи, не поднимая головы. Но я сидела на коленях лицом к Итачи. Он стоял передо мной, лезвие катаны угрожающе блестело в электрическом свете фонарей.

– Итачи… нет… Я прошу тебя. – начала я, чувствуя, как холод забирается в горло и сковывает связки, – Пожалуйста, Итачи… Не надо. Он ни в чем не виноват, прошу тебя.

Но брюнет смотрел сквозь меня и будто совершенно не слышал. Кажется, Неджи отражался в его глазах. Итачи крепче сжал рукоять катаны и тут я бросилась к нему, обхватывая его лицо холодными ладонями. Ониксовые глаза сместили фокус своего внимания на меня.

– Итачи… Все, что угодно, только отпусти его… Пожалуйста, не делай этого.

Я чувствовала, как меня разрывает боль сердцебиения, мои руки переместились на грудь Итачи. Мое тело начинало неметь от холода и страха, я перестала чувствовать пальцы.

– Я прошу тебя… – прошептала я и стала опускаться. Слезы очередным потоком окрасили мои щеки черными разводами. Я готова была умолять его на коленях, лишь бы он не тронул Неджи. Но Итачи поднял меня во весь рост, схватив сильной рукой за плечо. Я выдохнула большое облако пара, выпуская последнее тепло.

– Не смей. – прорычал он мне в губы, – Отпустите его. – низко сказал Итачи приказным тоном. Я попыталась выдохнуть, но холод сдавил грудь, давая дышать только поверхностно. Я опустила голову, затравленно озираясь. Итачи вложил катану в ножны и отдал пепельноволосому.

– О-о-о, Итачи-сан, вы послушали женщину? – недовольно потянул блондин.

– Заткнись, Дейдара. – рыкнул Итачи смотря на меня. Я чувствовала, как он злился, даже не видела, а именно чувствовала. Его ненависть, которая изливалась наружу, кажется, можно было потрогать.

– Да, Дей, завали ебало. Ты слишком много пиздишь. – грохнул пепельноволосый.

– Хидан… – Итачи недовольно посмотрел на пепельноволосого.

– Пардон. – Хидан прикрыл рот рукой.

Итачи взял меня за руку и потащил к машинам. Мои ноги еле передвигались.

– Пейн! – позвал Итачи и рыжий, весь в железяках парень поплелся за нами. Я обернулась, понимая, что снова начну лить слезы. Неджи стоял, согнувшись пополам и смотрел нам вслед. Я больно прикусила губу – сердце болезненно сжалось.

Итачи открыл дверцу мерседеса и усадил меня. Я обхватила себя за плечи и судорожно дышала через рот. Все тело онемело.

– Отвези ее ко мне. – приказал Итачи, укутывая меня в пиджак.

– Ок. – ответил Пейн и сел за руль.

Я схватила Итачи за руку, не в силах выдавить внятное слово из больного горла.

– Я должен вернуться на прием. Твои театральные постановки могут слишком дорого обойтись моей репутации.

Но я завертела головой, хрипнув «не трогай его».

– Я же уже сказал. – раздраженно бросил брюнет и, освободившись от моей руки, захлопнул дверцу. Хотелось выпрыгнуть из машины, кинуться к Неджи, но я прекрасно понимала, что мне и шагу не дадут сделать. Я обессилено прикрыла глаза.

Пейн довольно быстро доставил меня домой, я даже не успела согреться. Он проводил меня до квартиры и удалился. Как только я захлопнула тяжелую дверь, то бросила клатч и пиджак Итачи на пол. Зеркальная дверца шкафа показала в разрезе черного платья стесанную до крови ногу, черные потеки на щеках и шее. Дрожащими руками я сняла серьги и швырнула их к пиджаку. Сев на диван, я кое-как сняла туфли и попыталась расстегнуть платье. Чуть не разорвав от накатившей злости замок, я все же стянула его. Тело начало согреваться, но я все равно поднялась в ванную и открыла кран, насыпая сухую пену для ванны.

Я смыла с себя все, кроме отчаяния и обиды. Ранки на ногах уже не болели: я свесила ноги с края ванной, предварительно намочив водой.

Стук в дверь. Итачи медленно входит. Я с отрешенным видом откручиваю пробку с бутылки виски макаллан – первым нашла его, а не дезинфицирующую жидкость. Обливаю раны на ногах, расплескивая дорогой алкоголь на кафель. Щиплет. Хотелось боли, наказания… Я во всем виновата. Надо было прислушаться к Хинате и не идти. Кого я пыталась одурачить? Итачи! Пфф…

– Богемно. – коротко улыбнулся брюнет, наблюдая за процедурой, посмотрел на мои ноги. Кончиками пальцев провел по коже окружающей царапины. Пусть делает, что хочет. Разве может быть хуже?

Я поставила бутылку на пол и погрузилась обратно в пышную пену. Брюнет опустил руку в воду, проведя ею в паре сантиметров от моего бедра.

– Вылезай, вода уже остыла. – сказал Итачи и расстегнул пару пуговиц на рубашке, вышел из ванной. Я не двинулась ни на сантиметр. Через некоторое время слышу его голос в спальне:

– Предлагаешь тебя вытащить?

Вода в ванной уже была холодной, а я все еще лежала, не могла найти в себе силы вылезти, точнее, просто не хотела, ничего не хотела. Перед глазами был Неджи с окровавленным лицом, катана, Итачи… Он мог его убить…или нет?

Я сильно стиснула ладони на краях ванны, унимая дрожь. Соскользнув, пальцы задели горлышко бутылки. Я схватила макаллан и сделала щедрый глоток, согреваясь изнутри. Алкоголь обжег горло, растворяясь теплым облаком в груди. Еще один глоток. И еще… И еще два. Я вспомнила Суйгецу(знакомый Саске), который всегда мог достать дурь. Хотя я была противницей таких вещей, сейчас бы не отказалась. Еще один. Я закрыла глаза, смакуя отвратительно-горькое послевкусие. Думала, запью водой прямо из-под крана. Я поставила бутылку на пол и смыла пену, обмоталась полотенцем.

Итачи стоял у панорамного окна, скрестив руки на груди, но как только я вошла в спальню тут же обернулся. Меня чуть повело в сторону: алкоголь был очень крепкий и ударил в голову. Не хочу думать о том, что произошло. Хочу забыться.

– Подойди. – низко произнес Итачи. Я покорно приблизилась, опустив голову и все еще подумывая о Суйгецу и жалея, что выпила виски: он странно туманил разум.

Итачи поднял мою голову за подбородок. Мягкий приглушенный свет опускался на брюнета, делая черты его лица более размытыми. «Или это из-за алкоголя?» Ониксовый взгляд окутывал, сковывал. Итачи скользнул пальцами с моего лица, проходя по шее, ключицам, останавливаясь на предплечье. Мое зрение на миг помутилось от напряжения. Он опустил глаза, осматривая мою руку с синеватыми отпечатками, которые он оставил. Большим пальцем провел по следам.

– Прости. Я не хотел. – мягко произнес Итачи. Алкоголь дал мне по мозгам и я провела по его плечу вверх, оставив ладонь на шее. Немного потерянно смотрела на него: такой красивый, собранный, благородный… «И как? Неужели ты действительно держал оружие и мог убить человека? Ты ведь всегда такой спокойный, сдержанный, слегка снисходительный, но ты ведь не жестокий… Ты ведь не убийца… Ты просто хотел меня напугать, правда? Просто проучить за выходку.» Брюнет наклонился ко мне, стремительно сокращая расстояние между нашими лицами. Я прикрыла глаза, чувствуя прикосновение мягких губ к своим. Меня обдало жаром, и я шумно выдохнула, разрывая поцелуй, испугавшись своей реакции, но Итачи не собирался меня отпускать. Он вновь сомкнул наши губы, попутно стягивая с меня полотенце. Я вцепилась в ткань, не позволяя ему стащить ее, отошла, но руки Итачи властно притянули меня обратно.

– Как ты сказала? Все, что угодно? – низко произнес Итачи и снова потянул полотенце, целуя меня в губы. «Мое тело за жизнь Неджи? Ты, чертов тактик и стратег.» Я, зло зашипев от этой мысли ему в губы, протестовала и крепче сжала укрывающую меня ткань, понимая, что сил в руках не было, а его губы растянулись в улыбке – я поняла, что лишилась пушистой махровой ткани. Я оторвалась от Итачи, который сразу же впился в тонкую кожу шеи, оставляя свои метки и взрывая микробомбы в моей голове. «Что происходит?» Я даже перестала думать: в голове все путалось. Моя грудь судорожно вздымалась, разрываемая нарастающим возбуждением. Итачи отстранился, приподнял меня на руки. Пока моя голова соображала, я уже была на Итачи, который сидел на краю постели. Он продолжал ласкать влажными ртом кожу на моей шее, плечах, груди, заставляя тело дрожать и хотеть большего. Я хотела… Я пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке, но пальцы плохо слушались, поэтому нетерпеливо стянула ее с него. Я снова почувствовала его губы, растягивающиеся в улыбке, а в следующий момент из меня вырвался слабый стон стараниями Итачи, который сосредоточился на груди. Он сжимал то грубо, то нежно, покусывал и играл острым языком с сосками. Я прижала его к себе, запуская пальцы в черные волосы. Тяжело дыша, пропуская тихие стоны уже через раз, я оторвала Итачи от своей налившейся от его умелых ласк груди и требовательно впилась пересохшими губами в его, наши языки сплелись, словно две змеи. Я хотела его губы, которые стали также важны, как и кислород. Хорошо, что в комнате было темно и я не могла четко видеть его…

Я чувствовала, как напряжены его мышцы, как его руки скользят по моему телу, как он дышит, как из его груди рвется рык нетерпения и желания – словно зверь – и это заставляло непроизвольно сжимать бедра, тянуться руками к начинающему ныть низу живота. Я разорвала поцелуй – и тут же хотела впиться снова, но скользнула губами по сильной шее, окунаясь в запах его тела: теплый, будоражащий сознание, с тонкими нотами сладкого миндаля и дорогого парфюма. Я прикусила кожу чуть выше ключиц и сразу же поцеловала, выводя мокрую дорожку языком, а руками вцепилась в ремень его брюк, расстегивая, дальше – молния. Но Итачи резко встал, опуская меня спиной на постель. Голова кружилась. Я была словно вбреду. Я тут же потянулась к нему, избавляющемуся от остатков одежды. «Он был нужен мне, на мне, во мне, черт возьми! Итачи!» От этой мысли внизу запульсировало, заставляя кусать губы и выть его имя, звать к себе. Я не вытерпела и приподнялась, обхватывая его шею и увлекая на себя.

Итачи навис надо мной. Мои губы судорожно искали его, задевая шею, подбородок. Я будто испытывала дикий голод, настолько нуждалась в нем. Итачи все же поцеловал меня, запустив руки мне под спину и зарываясь пальцами в мои волосы. Он разрывался между моими губами и шеей, жадно целуя и кусая. Я ощущала, как в его теле растет сила, как играют мышцы под гладкой кожей. Он себя сдерживал. Сознание уже было на грани какой-то прострации, не хватало совсем немного. Я поерзала бедрами под Итачи, который сразу же немного привстал: что-то влажное и теплое скользнуло по чувствительным складочкам. Я распахнула ресницы и уставилась в ониксовые глаза, которые были в паре сантиметров от моего лица и источали пугающую похоть. На миг мне показалось, что он готов разорвать меня на части. Понимая, что он настолько хотел меня, тело сразу обдало сильной волной возбуждения. Член снова прошелся скользящим поглаживающим движением по половым губам. Я замерла.

– Не бойся. – шепнул Итачи и снова впился в мои истерзанные губы, одновременно проникая горячим и пульсирующим членом в мое тело. Я сильно прикусила его нижнюю губу, но не сколько от боли, сколько от непривычного ощущения и накативших эмоций. Итачи замер, высвобождая свои губы из моих зубов, оставляя медный привкус своей крови. Шипит. Я попыталась прошептать «извини», но не смогла: губы дрожали, как и все тело. Член, туго обхваченный стенками влагалища, пульсировал, разнося приятную волну по всему телу. Я выгнулась в спине, давая понять, что готова продолжить. И он продолжил: начал медленно, дождавшись пока мое прерывистое дыхание не сменится стонами, после ускорился, погружаясь глубже и резче, заставляя мое тело извиваться и царапать черного дракона на его спине. Он тяжело дышал, опаляя мою кожу горячим дыханием, иногда выпуская низкие рычащие звуки, которых почти не было слышно из-за моих стонов, заполняющих комнату. Итачи улыбался и через раз затыкал меня короткими из-за рваного сбившегося дыхания поцелуями. Я становилась громче, по мере нарастания чего-то приятно-тяжелого внизу. По телу начали проходить какие-то электрические импульсы, заставляя выгибаться. Я, кажется, перестала дышать, тело превратилось в пружину, которую растянули до предела и вот-вот отпустят. Движения Итачи стали еще жестче, добавляя к приятным ощущениям толику боли. И я мысленно пожалела несчастную кровать, в которую меня нещадно вдалбливали. Он отпустил мои волосы, видимо, боясь, что снимет с меня скальп, и вцепился в ткань одеяла, все еще держа руки подо мной. Я впилась ногтями в его плечи, прижимаясь к нему. Сильно. Быстро. Горячо. Все сжалось до состояния частицы, а потом взорвалось так резко, что я сначала ничего не поняла. Я закричала и, кажется, его имя. Тело утонуло в чем-то тягучем, обволакивающем и до одури приятном. Перед глазами вспыхивали цветные огни, откидывая мое сознание куда-то далеко, до начала времен.

Это будет покруче дури… Наверно.

Я медленно открыла глаза. Голова немного гудела. Я приподнялась и зашипела от боли в пояснице. Такое чувство, будто меня толпа в подворотне отпинала.

– О, не-ет… – протянула я, закрывая глаза рукой, вспоминая, что произошло прошлой ночью. Как будто это было не со мной, но болезненные отклики в теле говорили об обратном. Мои глаза зацепились за Итачи: он сидел на лоджии, в кресле, постукивал пальцами по поверхности стеклянного стола: холодный и сосредоточенный. Я прижала одеяло к оголенной груди, скользя по нему взглядом, вспоминая, какой он был ночью: горячий, нетерпеливый, напористый. Как мое тело откликалось на каждое его прикосновение. Как он заставил меня хотеть его так сильно, что у меня совсем отключилась голова. «Как это могло произойти? Что это? Страсть? Помешательство? Первые признаки психоза?» Я закрыла глаза. «Как я могла так поступить?» В голове сразу всплыл образ Неджи. Прошлой ночью он, в лучшем случае, сидел на кухне с пакетом льда у разбитого лица, а я трахалась с Итачи. Чудно» Теперь уже я почувствовала себя предательницей, причем самой гнусной и конченной.

– Ты громкая… и впечатлительная.

Я выгнала мысли и посмотрела на Итачи, который задвигал выход на лоджию. Брюнет напряженно смотрел на меня, подошел и потянул край одеяла, которым я прикрывалась. На его шее виднелось маленькое красное пятнышко.

– Итачи. – испуганно произнесла я. Но он просто осматривал меня, не оголяя груди.

– Не думал, что так получится. – мрачно сказал Итачи и потянулся ко мне, аккуратно целуя ключицу. Я нервно дернулась назад – пугала моя реакция на него: у меня просто отключался мозг. Лучше соблюдать дистанцию. Итачи прикрыл глаза, слабо улыбаясь.

– Но ты прокусила мне губу, так что мы квиты.

Я медленно обмозговывала сказанное им и скользила взглядом по его расцарапанным плечам. «Мы действительно переспали…»

Итачи медленно откинул одеяло, оголяя мои ноги, прошелся пальцами по царапинам и затянувшимся ранкам на коленях. Я снова дернулась от него, но Итачи обхватил мою лодыжку, удерживая на месте. Я прикусила губу, напрягаясь всем телом.

– Ночью ты была более податливой. – хмыкнул брюнет и разжал пальцы. «О, Боже…» Я мучительно закрыла глаза.

Он встал с постели и подошел к гардеробной, скрылся за дверью. Вышел в черных джинсах, белой футболке и черной джинсовке.

– Мне надо уехать. – сказал Итачи, – Ты чего-нибудь хочешь?

Я отрицательно покачала головой. Я не понимала, что меня пугало больше: то, что мы переспали или то, КАК это было. Итачи прихватил телефон и вышел из комнаты.

Я сразу же вылезла из постели и направилась в ванную, но как вкопанная остановилась у зеркала.

– Что..? – прошептала я, пребывая в легком шоке. Мои шея, плечи, грудь были покрыты багровыми следами прошлой ночи, его метками. Я закрыла глаза, глубоко вздохнув, унимая желающую вырваться истерику.

– Спокойно… – говорила я себе, стоя под теплыми струями воды. «Ничего такого уж страшного не произошло. Я жива, чувствую себя хорошо, руки-ноги на месте. А это… Ну случилось и случилось. Все равно когда-нибудь случилось бы. И плевать, что не так, как мечтала и планировала, и не с тем, с кем хотела: обычно ни у кого так не получается.» Я закусила губу и скатилась по стене, закрывая лицо руками, тонкие дорожки слез все же пробежали по щекам. «Кого я пытаюсь обмануть?» И как только я закрыла глаза, в голове всплыли тысячи картин: Неджи, кровь, острый металл, ядовитые ухмылки этих жутких типов с парковки, Итачи… Его черные глаза, сила, изливающаяся из них, его улыбка… губы.

Я потрясла головой. Сердце уже отбивало неровный нервный ритм. И мысли о Суйгецу ненавязчиво вернулись. Моя темная сторона еще подначивала сходить в клуб, «напиться и забыться», но я отмела эту идею, ровно, как и ту, чтобы появится в школе. Пока не сойдут синяки на шее, я туда ни ногой.

Я привела себя в порядок, натянула черную водолазку, дабы не видеть засосов, и засела в гостиной за вступительные тесты, правда, не зная, отпустит ли меня Итачи в Нью-Йорк. «Интересно, он всегда такой? Если да, то я не завидую его будущей жене.» – пронеслось в моей голове и предательский рефлекс заставил сжать бедра, – «Черт, лучше не думать об этом».

Я прикусила зубами ручку, обводя взглядом очередное уравнение – я старалась забить свою голову всем, чем угодно, лишь бы не думать о случившемся.

Итачи вернулся в тот момент, когда я, прислонившись к спинке дивана болтала с Ино по видеосвязи. Брюнет молча, обменявшись со мной только короткими взглядами, оставил коробку роз на кухонной тумбе и поднялся наверх.

– По твоему лицу видно, что Итачи заявился. – сказала подруга, сочувственно. Она знала, про то, что случилось на банкете – сплетни распространяются быстро. Хината не появилась в школе, поэтому, выведать как там Неджи у меня не получилось, а писать или звонить ей у меня смелости не хватало: было совестно и стыдно, я чувствовала себя виноватой настолько, будто развязала атомную войну.