Текст книги "Дракон (СИ)"

Автор книги: Damshim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– В следующий раз головой будешь думать. – Рыкнул он. Вообще не пробиваемый, сидит как кусок гранита. Я поджала губы и отвернулась, понимая, что мне не избежать экзекуции.

В кабинет ворвалась девушка.

– Простите за ожидание! – пролепетала она звонким голосом. – Сейчас быстренько все сделаем.

«Не надо, давайте не будем. Давайте у вас тут что-нибудь сломается, электричество отключат, апокалипсис там…»

Медсестра метнулась к большому столу, что-то перебрала, залезла в высокий шкафчик и достала прозрачный пакет с раствором голубоватого цвета. Она подошла ко мне, закатала рукав джемпера и обвила руку выше локтя резиновым поясом.

– Так, а теперь поработай кулачком, деточка. – Сказала она, проведя пальцами по моей виднеющейся голубоватой вене. Итачи коротко усмехнулся и отвел взгляд в стену.

– А молодой человек – пошляк, – беспечно хохотнула медсестра, тряхнув короткими черными волосами.

– А Вы наблюдательны… – холодно произнес Итачи, скользнув по ней взглядом, отчего ее пальцы нервно дернулись.

Я закатила глаза, сжимая и разжимая пальцы и молясь, чтобы вена не выскочила. Это я наблюдательная.

– Может, я выйду? – фыркнула я.

– А может ты посидишь и помолчишь? – предложил Итачи и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. «Да как бы не так»

– Не обращайте внимания, – начала я, обращаясь к медсестре. – У него был тяжелый день. Принесите ему корвалол.

Чувствую, как легкий учиховский подзатыльник меня пристыжает за это. Не больно, но мозги на место ставит.

– Ох, уж эти дети, – вздыхает медсестра и качает головой.

– И не говорите. – Произнес Итачи, сверля меня взглядом.

Медсестра, улыбаясь, выкатила набор иголок – у меня потемнело в глазах. Ее тонкие пальцы щупали мою руку, и я, не выдержав, дернулась.

– Ты что делаешь?! А вот если бы я тебе вену вспорола? – нравоучительным тоном произнесла она и зафиксировала мой локоть. Я прикусила губу и отвернулась, дабы не видеть, как длинная игла входит в мою вздутую, напуганную, как и я сама, вену. «Как же страшно, Господи». Итачи взял меня за свободную руку, сжал пальцы, придвинулся.

– Что ты дергаешься? – спросил он, наклоняясь ко мне.

– Да я боюсь иголок и всего этого, – пропищала я. Итачи обхватил меня за шею и прижал к себе: я сразу уткнулась в воротник его рубашки.

– Ай…

Я прям слышала звук протыкаемой кожи, как же мерзко.

– Ну вот и все, с первого раза попала, – улыбнулась медсестра, «А ты могла и не с первого?!» – Сейчас поставим капельницу, и через полчаса можете быть свободны.

Я не желала поворачиваться к своей проткнутой руке, но и прижиматься к Итачи тоже. Поэтому высвободила свою ладонь и села ровно, устремив взгляд на прозрачный пакет и трубку, по которой скатывались голубоватые капли.

– Если что-то понадобится, например, корвалол – я буду в соседнем кабинете. – сказала медсестра и вышла, оставив нас одних.

Итачи выпрямился.

– Если так и дальше пойдет, то у меня каждый день будет тяжелый.

– У меня есть отличная идея, как облегчить твою жизнь, – ехидно произнесла я.

– Выкинуть тебя на улицу?

Как-то обидно стало: и пренебрежительный тон, и само предложение. Ну да, по факту – идти мне некуда. Беспризорница, которая от него полностью зависит, которая не имеет ровным счетом ни-че-го, даже своей собственной фамилии. Я промолчала, понимая, что слезы уже собираются в уголках глаз, невесело дернула губами. И как тут на наркотики не залезть было? Я вспомнила, что не увидела, куда Итачи дел пакетик. Может, спросить у него? Еще раз долбануть по его нервной системе, чтобы добить окончательно. Он – мне, я – ему. Почему нет? Нет, он же просто свернет мне шею. Но мне-то терять нечего… Нет, все же с жизнью я не готова прощаться.

Повисла давящая тишина. Рука начала ныть. Я осторожно подвигала ею, но ничего не изменилось.

– В чем дело? – спросил Итачи, заметив мои манипуляции.

– Болит…

– Это нормальная реакция, – хмыкнул он, явно довольный, – насколько я знаю, тебя еще ждут тошнота, мигрень и болезненные ощущения во всем теле.

– Ты садист, – тихо сказала я и посмотрела на него, – удовольствие получаешь от того, что я мучаюсь?

Глаза Итачи сверкнули в свете обжигающе-ярких ламп кабинета.

– Значит, по-твоему, я тебя мучаю? – он повел бровью. – Ну ладно.

Итачи вытащил телефон и открыл дверь кабинета, намереваясь уйти.

– Ты за корвалолом? – фыркнула я, не сдержавшись. Брюнет не оборачиваясь, вышел из кабинета, хлопнув дверью. Я шумно выдохнула. Почему бы мне просто не молчать? Жизнь сразу стала бы проще. А, нет, это я уже пробовало – мне не понравилось.

Какие-то дергающиеся ощущения прокатились по руке. Неприятно. Подкатила легкая тошнота. Я закрыла глаза. Не хватало еще, чтобы меня стошнило прямо здесь.

Итачи вернулся, когда последние капли стекали по тонкой трубке в мою посиневшую руку. За ним вошла медсестра. Я была полуживой: голова болела, рука онемела и приобрела обширный синяк, общая слабость, тонкие отголоски боли в костях и жуткая тошнота.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – учтиво спросила медсестра, доставая иглу из моей вены. Интересно, у нее со зрением все в порядке?

– Прекрасно. Можно повторить? – хмыкнула я, прижимая к себе руку. Итачи сжал челюсти. Медсестра немного осуждающе посмотрела и убрала капельницу.

– Она болезненно худая. Проследите, чтобы ела нормально. – Вздохнула она.

Итачи коротко кивнул.

– Пойдем. – Сказал он и открыл дверь. Я медленно встала, боясь, что ноги мне откажут, но нет, кое-как плелась за ним, как побитый уличный котенок. Что состояние, что ощущение были идентичны.

В машине меня еще и укачало вдобавок. Поэтому, как только мы оказались в квартире, я понеслась в ванную прочищать желудок(пустой) – таких сильных спазмов у меня никогда не было. Чуть не выплюнув измученный орган, я на автомате залезла в душ, покрываясь гусиной кожей от прохлады воды, но зато приходя в трезвое сознание. Ненадолго. И моментально как я вылезла из душа и натянула пижаму, так все навалилось снова. Я чуть взвыла и спустилась вниз.

Итачи с кем-то говорил по телефону на лоджии. На еле гнущихся ногах я дошла до дивана и уронила свое мучающееся тело в подушки. Больно. Как будто в каждый сустав воткнули по иголке и медленно там ковырялись. Снова завыла.

– Очень плохо? – услышала я низкий голос откуда-то издали, но открыв глаза, поняла, что Итачи совсем рядом: сидит, упирая локти в разведенные колени и переплетает длинные пальцы.

– А ты все упиваешься? – «нет, так не выглядело», – можно мне какое-нибудь обезболивающее?

– Нельзя накладывать на раствор другие медицинские препараты – реакция может быть непредсказуемой, – ответил Итачи, смотря на свои сцепленные пальцы.

– И откуда ты столько знаешь об этом? Баловался, да? – фыркнула я и тут же скрутилась в клубочек от болезненного спазма внутри, – блин…

Итачи поднял голову и устремил долгий взгляд в стену, даже сквозь нее. Я лежала, не двигаясь, наблюдая за идеальным профилем брюнета, который немного двоился. Медленно выскользнула черная прядь шелковых волос и скользнула по скуле. Итачи сразу отправил ее за ухо.

– Я баловался ровно так, как Саске сейчас. Именно поэтому я за него спокоен – дальше травы дело не пойдет. Я потерял к этому интерес довольно быстро, а вот мой друг, Шисуи, нет. – Итачи облизнул губы. – После травы пошли марки, таблетки, потом порошок в десны, в вены… На тот момент, а это было пять, почти шесть лет назад, на пике был «Цукуёми», но он слишком быстро поражал внутренние органы: трех-четырех раз хватало, чтобы отойти в мир иной. Но порочная прелесть была в том, что после него не было ломки, были только до сумасшествия приятные нервные импульсы, которые неплохо так подсаживали, – Итачи запустил пальцы в длинную челку и подпер ладонью висок, повернулся ко мне. – Сложно достать, стоил бешеных денег. Но тот, кто ищет – всегда найдет, да, Харуна? Я смотрю, серьги загнала.

По его лицу пробежалась грустная улыбка.

Я прикусила губу, чтобы не взвыть от боли: кажется ребра защимили легкие.

– Шисуи тоже нашел. А я слишком поздно заметил: тогда ведь уже жил в Англии: много учебы, да и других дел тоже, здесь бывал редко, – брюнет понизил голос, скользнул по мне невидящим взглядом. А я безмолвно слушала его, понимая, что повела себя как полная дура. В очередной раз. Как будто наркотики могли решить мои проблемы…

– Мой лучший друг умер от поражения внутренних органов.

– А ты потом очень долго корил себя. – Тихо предположила я, сжимая подушку. Итачи проигнорировал мое высказывание, но по его лицу было понятно, что он и сейчас порой думает об этом.

– “Аматерасу” – это облегченная версия “Цукуёми”. Наркодиллерам не выгодно было, чтобы торчки после двух-трех доз уходили на покой. До летального исхода теперь доз надо больше, а больше доз – больше денег. – Итачи замолчал, устремляя усталый взгляд в пол.

Ну, я же не знала… Осторожно толкаю его бедро ногой, движимая мукой проснувшейся совести.

– Прости… – тихо сказала я.

Итачи продолжил таким же задумчивым тоном.

– Нет, это ты меня прости. Не думал, что может до этого дойти, привести к таким последствиям, – он повернулся ко мне: ониксовые глаза медленно обвели меня напряженным взглядом. – Я виноват. Где-то ошибся, просчитался. Не понимал, что ты еще ребенок. Или просто не хотел понимать…

«И почему ты раньше не мог додуматься до этого?» – злая мысль уколола меня в висок. Агрессия накатила волной и тут же растаяла от его осторожного прикосновения. Длинные пальцы прошлись по моей оголенной лодыжке, вызывая теплую волну в и так пылающем от боли теле.

– Харуна, давай мы сейчас кое-что пообещаем друг другу? – тихо сказал Итачи, скользнув кончиками пальцев вверх, касаясь кожи под коленом – я дернулась и посмотрела на него. – Я обещаю, что впредь и пальцем к тебе не прикоснусь, а ты обещаешь мне, что забудешь о наркотиках?

Он долго смотрел на меня, ожидая ответа. Красивый, сильный, властный и… непривычно обеспокоенный. Я кивнула. Было очень неудобно перед ним, как-то стыдно и совестно. Внезапно поняла, что совершенно его не знаю. Итачи убрал руку и накрыл меня пледом.

– Будет плохо еще порядка пары часов, придется потерпеть, – мягко произнес он. – А завтра еще раз съездить в клинику на повтор.

У меня в голове закоротило.

– Что? Я не выдержу, не вытерплю…

– Будет уже не так больно, обещаю. – Успокаивающе сказал он. Я поверила. Итачи пару секунд смотрел в мои залитые кровью глаза, меняясь в лице и переводя взгляд немного в сторону. Кажется, ему неприятно.

– Если хочешь, я могу посидеть с тобой.

Я посмотрела на него: вымученный, было видно, что глаза уже сами собой готовы закрыться.

– Нет, иди спи. Ты ведь устал, – тихо сказала я.

– Ладно. Но если что – буди.

Брюнет выпрямился и ушел наверх.

Комментарий к “Белый Змей”

https://www.meme-arsenal.com/memes/757f282660b220292168d089d0c9f7be.jpg

========== Непривычно 1.1 ==========

Непривычные три недели.

Боль прошла, уступая место последующему мучению меня: Итачи очень цепко ухватился за наставление медсестры насчет моего питания. Поэтому я не могла выйти из квартиры, пока не поем. Особенно утром… Это были самые мучительные дни. Дни, когда меня заставляли есть кашу. Поленту с сыром я еще могла осилить, но овсянка, манка – бррр… Терпеть не могу.

Как-то утром я спустилась со второго этажа. Итачи стоял на кухне ко мне спиной в одних только узких брюках. Желая избежать очередной пытки едой, очень тихо прохожу к двери, стараясь не смотреть на устрашающую пасть дракона на его спине, но, конечно же, у меня ничего не получается: ни с первым, ни со вторым.

– Сядь за стол. – Низкий слегка хриплый голос. Рычу себе под нос, но все же подхожу к стеклянному столу и небрежно бросаю сумку с учебниками на рядом стоящий стул, и сама сажусь. Передо мной опускается нежно-розовая миска с овсянкой, манго, черникой и дробленым миндалем.

– Бли-и-ин. – Тихо протянула и уставилась на тарелку. Ну фу-у… Она ведь мерзкая и склизкая. Рядом появилась белая кружка с чаем.

– Приятного аппетита, – сказал брюнет, обхватывая длинными пальцами свою кружку с кофе.

– Спасибо.

Сижу и смотрю на кашу, как баран на новые ворота.

Острый взгляд ониксовых глаз иногда касается меня, не спешащую приниматься за завтрак.

– Ну, что тянешь? Холодная она еще противнее. – Вздохнул Итачи и сделал глоток кофе. Я поджала губы и жалобно посмотрела на него: блин, ну пожалуйста, не хочу я ее есть. Итачи еле слышно цокнул и поставил кружку на кухонную тумбу, подошел ко мне и сел на стул рядом. Мышцы на голых плечах напряглись, показывая свои очертания и силу.

– Смотри, у нас два варианта, – начал брюнет. – Первый: ты продолжаешь капризничать, я трачу время на то, чтобы в конце концов тебя уговорить, ты ешь, но у нас возникают проблемы – ты опаздываешь в школу, я опаздываю на встречу. Второй вариант без эксцессов: ты сейчас без фырканий завтракаешь и едешь в школу, а я по своим делам. Итог один, а последствия разные. Выбирай.

«Как же бесит твоя рациональность, которая лезет, кажется, даже через уши» – сжав зубы, я взяла в руку ложку.

– Но я ведь уже набрала два килограмма, – последний аргумент. Итачи встал и отошел к холодильнику.

– А надо еще три.

Не прокатило. Ну ладно.

Новый год тоже прошел, который мы своей компанией встретили в клубе, куда Итачи меня свободно отпустил. Оказывается, Учиха старший довольно равнодушен к праздникам. Но спасибо хоть за елку и три коробки с украшениями, которые я обнаружила, когда пришла со школы прямо на кануне нового года: возилась целый день, пока нарядила ее. Косо-криво, зато я была довольна. Это напоминало мне те дни, когда мама еще была жива, и мы с ней украшали елку конфетами – это должно было принести усладу в грядущем году. И в этот раз я не отменила традицию: моя елка – мои правила. Отобрала (ну, попросила) у Итачи конфеты селебрейшен, с которыми он пришел в тот вечер. Брюнет не возразил мне, хоть и отдавал коробки, будто отрывая от сердца.

Чувствовала я себя свободно, нормально, но Итачи явно превратился в Кая, который с осколком льда в сердце. Занимался своими делами: вечно в бумажках, макбуке, в телефонных разговорах. Почти каждый день возвращался поздно вечером, сведя этим наше общение до минимума. А зачем нам общаться? Мое здоровье уже нормализовалось, и возиться со мной не нужно было. Разговаривал он коротко, смотрел будто сквозь. Правда, на все мои вопросы и просьбы отвечал, не игнорировал, но как-то на автомате. Никаких шуток и издевок в мой адрес, никаких улыбок – только короткие, еле уловимые усмешки. Казалось, стены квартиры начали покрываться корочкой льда. Мы будто чужие…Совсем.

Я украдкой наблюдала за ним: такой, как в первые дни нашего знакомства – холодный, сдержанный, немного отрешенный, четкие движения тела, лицо словно изваяние, почти безэмоциональное. Он отдалился, причем так резко и неожиданно, что это втянуло меня в своего рода прострацию… Думала, он просто не будет меня трогать, а тут такая кардинальная смена полета. В принципе, мне все нравилось(почти). Я хотела, чтобы меня никто не трогал и держался на расстоянии – боролась за это и в итоге получила. Но… Было такое чувство, будто мне чего-то не хватает.

Я сидела в кресле и щелкала каналы: рождественские каникулы проходили “неимоверно весело”. Семейные шоу, тематические мультики, программы – все на одну и ту же тему. Нет, я люблю красивые диснеевские шедевры, но за несколько дней они уже приелись. Я по инерции продолжала нажимать на кнопку и прикидывать, как же мне дожить до поступления, не захлебнувшись в этой дивной зеленой меланхолии. А ведь мы с Итачи даже не обсуждали момент моей учебы в вузе, какие у него планы на этот счет. Как вообще это все будет? Куда я буду поступать? Наверно, останусь в родной стране… Блин, ну нет, не хочу, хочу в Нью-Йорк. Я всегда туда хотела, мне нравилась Америка. Наверно, меня тянуло туда потому, что моя мама была из Лос-Анджелеса. А может, и нет.

– Саске изъявил желание покататься на сноуборде, – сказал Итачи, опускаясь на диван. – Ты как?

Отвыкла я от такого большого количества слов в свой адрес, а потому не сразу поняла, что он говорит со мной, продолжала смотреть в экран и нажимать на кнопку пульта.

– Харуна? – осторожно позвал он.

– Мм? Ты мне? – он кивает в ответ. – Втроем? – странная компания будет. Да, вчера в чате Саске всем вынес мозг, что надо ехать на Русуцу, но я не думала, что Итачи будет в этом участвовать.

– Нет, нас будет побольше.

Отлично, смена обстановки пойдет на пользу моему измученному мыслями мозгу.

– Я за.

– Тогда собирайся. Завтра заедем за Саске, поменяем машину и двинемся.

Итачи оставил мустанг в гараже рядом с белым камаро и вышел во двор. Саске уже нетерпеливо расхаживал перед машиной и ждал, пока Итачи нажмет заветную кнопку разблокировки. Учиха старший подошел к багажнику и разблокировал двери, забросил наши сумки. Саске подошел к нему, закидывая свой рюкзак, а я потянула ручку двери переднего сидения.

– Эй, Моримото, я еду спереди! – крикнул Саске и тут же подлетел ко мне.

– Это еще почему? – фыркнула я, разворачиваясь к нему.

– По старшинству. Брысь. – Рыкнул он, немного наклонившись ко мне.

– Мы ровесники, – открываю дверь и собираюсь залезть в машину.

– Я про умственное развитие. – Саске схватил меня за розовый капюшон и потянул в сторону от машины, отчего я чуть не грохнулась на пятую точку.

– Учиха! – вскрикнула я, разворачиваясь к нему и хватая его за край пуховика. Давно мы с ним не дрались – со времен младшей школы. Учиха, как же ты меня бесишь.

Но тут громко хлопнула дверца багажника, заставляя нас притихнуть.

– Мне вас разнимать? Шутите? – накрыл нас низкий голос Итачи, – оба едите сзади.

Саске отпустил меня, состроив недовольную мину, открыл дверь заднего сидения, пропуская меня.

– Истеричка, – фыркнул Саске, садясь рядом со мной.

– Невротик. – Я толкнула его в бок.

Итачи сел за руль и обернулся к нам.

– Вы меня не поняли?

– Поняли, – буркнул Саске. – Брат, а кто на переднем сидении поедет?

Итачи вывел машину с территории и покатил по дороге.

– Минато.

Я стянула с себя парку, удобно устроившись в ее розовом мехе вокруг себя, понятия не имея, кто такой Минато.

– О, его Кушина отпустила? – хмыкнул Саске.

– Вроде того.

Мы остановились около изысканного двухэтажного дома, увешанного гирляндами и рождественскими украшениями. По бокам от ворот стояли олени Санты, у которых мигали красные носы – так мило… Через пару минут на переднее сидение кадилака забрался молодой и очень симпатичный мужчина в светло-сером пуховике. Его желтые средней длины волосы очень гармонично взъерошенные контрастировали с проницательными голубыми глазами.

– Итачи, я до последнего думал, что ты шутишь. А как же Куба? – разлился приятный мужской тембр по салону.

– Не срослось в этом году, – тихо ответил Итачи и вывернул на дорогу.

– О, Саске, привет, – Минато развернулся к нам, – а это кто? Твоя девушка? Я Минато Намиказе, главный инженер Учиха инкорпорейтен.

– Пффф, Минато, я еще столько не нагрешил, – усмехнулся Саске, чем вызвал у меня желание долбануть его. – Это моя поклонница, Харуна.

Я чуть склонила голову, улыбаясь живым глазам Минато, при этом больно ущипнув Учиху за ногу.

– Слишком уж она злобно смотрит на тебя для поклонницы, – усмехнулся Минато.

– Злится, что я не отдаю ей предпочтение. – Хмыкнул Учиха младший. Я закипала, понимая, что вот-вот с моих губ может слететь что-то нецензурное, но от неловкости меня спас Учиха старший:

– Саске… – произнес Итачи, заставляя исчезнуть ехидную улыбку с лица младшего брата, – сейчас заберем еще одну и будем выдвигаться. – Сказал он, набирая скорость. Минато развернулся к нему.

– Ты организовал детский лагерь? – усмехнулся он.

– Да нет, они уже самостоятельные, – ответил Итачи. – Как Кушина? Вообще я удивлен, что ты смог поехать.

Минато запустил руку в густую шевелюру и взъерошил.

– Мы немного поругались, и она решила, что ей жизненно необходимо уехать к маме, но я был против. Как ты знаешь, она в положении, поэтому не хотел отпускать ее от себя. Правда, вторая ваза, полетевшая в мою сторону, меня переубедила. О-о, беременные женщины – это нечто, – Минато покачал головой, улыбаясь. – Когда-нибудь ты поймешь меня. У тебя же есть девушка?

Я вся напряглась: интересно, что он скажет.

– Нет.

«Нет?» Я бросила короткий взгляд в зеркало заднего вида, но отражающиеся в них ониксовые глаза ничего не выражали, только холодную черную бездну.

– Нет? А вроде как, у тебя даже невеста была… – задумчиво произнес Минато.

– Минато, ты ведь уже взрослый серьезный человек, а до сих пор веришь слухам? – холодно усмехнулся Итачи. Я забилась в угол, не зная, как воспринимать его слова. То есть, я теперь совершенно свободна..?

– Хината рядом со мной сядет, – сказал Саске, открывая дверь.

– С чего это? Она моя подруга и сядет со мной. – Я сама открыла свою дверь, пока девушка сокращала расстояния между ее домом и машиной. Вообще, я была очень удивлена, что Хината смогла с нами поехать после того, что случилось с Неджи: у нее довольно строгий отец. Как он ее отпустил?

– Нихрена. – Рыкнул Саске.

Слышу глубокий вздох Итачи и сдерживаемый смех Минато.

– Посадите ее по середине. И да, еще одна выходка и пойдете пешком.

Мы остановились у двухэтажного домика, засыпанного снегом. На площадке перед ним уже стояли две машины: черный кроссовер БМВ и джип гранд чероки, который был тоже черного цвета. Хах, братва приехала. Только вот, джип принадлежал Саю, который привез Ино, Сакуру, Кибу и Наруто, стоящих возле него, а чей был БМВ?

Я вылезла из машины и потянулась, разминая уставшее от сидячего положения тело, вдохнула прохладный чистый воздух, который, кажется, аж царапнул дыхательные пути.

– Как тут красиво. – Выдохнула Хината, опуская ноги на расчищенную дорожку. Итачи вылез из машины и сразу обмотался шарфом, небрежно висевшим до этого на его шее.

Заметив нас, Ино активно замахала, привлекая внимание остальных.

Итачи вручил Саске его рюкзак и Хинаты. Мой остался висеть на его плече. И тут я вижу, как из БМВ выходит Какаши Хатаке. Вот так сюрприз: очень неожиданно. Взрослая часть нашей компании обменялись рукопожатиями и собрала нас вместе. Вижу растерявшуюся Сакуру. Неужели он настолько ей нравится? Да быть не может.

– Значит, так, – начал Итачи, – это ваш дом, – он показывает на строение за нашими спинами, – а наш рядом, слева.

– Я за главного! – встрепенулся Саске и подбросил рюкзаки, висевшие на его плечах.

– Сай, ключи и карты я отдаю тебе, – ровно произнес Итачи и протянул их ему. Я закусила губу, чтобы не засмеяться, а выражение лица Саске того ой, как просило.

– В смысле? – недоуменно произнес Учиха-младший.

– Сай старше всех вас, да и поадекватней.

– О какой адекватности ты говоришь? Он встречается с Яманака, – буркнул Саске, складывая руки на груди.

– А ты со своей рукой. – Фыркнула Ино сзади него, чем вызвала сдерживаемые смешки. Я прикрыла рот ладонью. Все-таки неудобно: перед нами стояли серьезные взрослые люди.

Итачи еле заметно улыбнулся и отдал мой рюкзак Наруто.

– Если что, вы знаете, где нас искать. – Его рука небрежно указала на соседний дом, который был на порядок шикарнее. Я пробежалась взглядом по его ладони: бледная кожа покраснела, Итачи сразу сомкнул пальцы в кулак и быстро залез в машину. Мерзляк…

Мы ввалились в большую гостиную дома, которая встретила нас теплом и хвойным запахом: в углу стояла живая ель.

– Наруто, Киба, намутите огонь в камине. – Скомандовал Саске, скидывая темно-синий пуховик. Я сняла парку и, подняв с пола свой рюкзак, пошла на второй этаж: надо же как-то распределить комнаты.

Сай все решил по красоте: он и Ино; я, Сакура и Хината; Наруто, Киба и Саске, что последнего не обрадовало.

– Диван на первом этаже в твоем распоряжении. – Спокойно ответил Сай на возражения Учихи.

Я долго торчала в душе, пытаясь смыть с себя ощущение дежавю. Мы ведь с Неджи… Нет, нет. Мы были в другом месте и вообще, как будто в другой жизни. Надо что-то делать, пока я не испортила себе настроение и не впала в уныние.

Переодевшись в мягкий бледно-розовый костюм и завязав волосы в слабый пучок, я спустилась вниз, где Ино уже заливала в металлическую кастрюлю третью бутылку красного вина, Хината и Сакура нарезали яблоки и апельсины, Сай ковырялся в специях рядом с ними. Наруто и Киба, под предводительством Саске, пытались разжечь камин. Я расплылась в улыбке: так это было круто, столько уюта и какой-то простой домашней радости витало в воздухе. У меня аж мурашки пробежались по спине. Жаль, Гаара не смог поехать с нами… Занят делами даже на каникулах. Мне его не хватало, прям очень. Хотелось отправить ему фоток всей этой идиллии, но, как водится, в таких местах нет связи, чтобы люди отдыхали от соц.сетей и прочей интернетной ерунды.

– А мы кататься сегодня не идем? – спрашиваю, проходя на кухню. Ино выбрасывает пустую бутылку и закидывает фрукты в емкость с вином.

– Это для разгону, – хихикнула она, – Харуна, достань стаканы с верхней полки.

Я подставила стул и полезла за посудой.

– Наруто, ты не накидаешься глинтвейном? – крикнула я, привлекая его внимание, – ты обещал подучить меня кататься на сноуборде.

Наруто просто виртуозно обращался с доской.

– Харуна-чан, я… – что-то пробубнил он, – может, кто-нибудь другой?

Я поставила последний стакан на столешницу и слезла, разворачиваясь к нему. Странно. Саске посмотрел на меня, потом на Наруто, у которого было такое лицо, словно у него скрутило живот, закатил глаза.

– Да ничего с тобой Итачи не сделает, успокойся. Он ведь даже дал тебе подержать ее царский рюкзак, – фыркнул Саске.

Ну вот, опять.

– Захлопнись, Учиха, – рыкнула я.

– А то что? – ощетинился он.

– Хватит вам, сколько можно грызться? – подал голос Киба, черкающий спичками, – вы и пяти минут не можете прожить, чтобы не задеть друг друга. Задолбали.

Что-то он нервный. Я промолчала, Саске тоже. Повисла неловкая тишина.

– Эй, ну вы че? – голос Ино, – быстро разобрали кружки и на трассу! Наруто, ты – парень, а парень должен сдерживать свои обещания! Обещал Харуне-чан, значит, исполняй!

Мы все косились на нее. Нет, тут не Сай за главного… Или просто Ино – серый кардинал.

– Разрулила ситуацию, – хмыкнула Сакура и припала к ароматной жидкости в стакане.

Мы как-то расслабились, выпили глинтвейн и своим скудным составом (я, Наруто, Киба, Сакура, Саске) собрались на трассу.

Наруто как-то отвлекся от своей навязчивой боязни Итачи и занялся мной. Оййй… бедный Узумаки, сколько ему пришлось вытерпеть. Я все никак не могла нормально держать равновесие, просто не понимала, как его найти и зафиксировать. Но когда Наруто пронзительно закричал свое фирменное «Даттебаё!!!», мое тело само все нашло, а я еще долго смеялась с этого момента и силы заклинания «Даттебаё».

Если мы с Наруто торчали на трассе для новичков, а Киба был с нами «за компанию», то Сакура каталась на лыжах на трассе для профессионалов, как и Саске на сноуборде.

– Я уже околел, да и жрать охота, – рыкнул Киба, отстегивая ноги от доски.

– Я тоже, – шмыгнул носом Наруто. Жаль, а я только вошла во вкус, распробовала, так сказать.

– Ну хорошо, пошлите, – согласилась я. – Может, вечером, тоже покатаемся?

Тут были ночные трассы, и я хотела их опробовать.

– Может. Если я буду стоять на ногах, даттебаё! – усмехнулся Наруто и помог мне снять доску.

Втроем мы подошли к территории нашего дома. И тут я, решив немного разрядить напряжение друзей, опустила руки в гору снега, слепила снежок и бросила в ворчащего весь день Кибу.

– Эй, Харуна! – взвизгнул он, офигевший от моей меткости – я сбила ему шапку. А дальше, как в тумане: мы на перебой бросались снежками, заливая округу звонким смехом. Минуту спустя на улицу уже выбежала Ино в уггах, домашнем костюмчике наподобие моего и расстегнутом пуховике и тоже окунулась в нашу снежную войну. Саю моментально прилетел снежок в живот, как только он открыл дверь. Мои руки уже прилично покраснели, ведь варежки насквозь промокли, в волосах застрял слипшийся снег, и моя шапка валялась где-то под ногами. Я уже в слепую бросалась снежками, ибо из-за количества разлетающегося в разные стороны снега почти ничего не было видно, только силуэты, да слышно было визги Наруто, Ино, крики мои и Кибы.

– Эй, вы че, детство в одном месте заиграло?! – надменный голос Саске. Взрослый нашелся. Вижу какой-то темный силуэт и набираю снег. Сейчас ты у меня получишь, я буду страшно и больно мстить тебе, Учиха!

– Лови, попугай! – закричал Киба и, видимо, бросил снежок. И все резко прекратилось, все затихли. Я откинула растрепавшиеся волосы от лица, тяжело дыша, и осмотрелась. Все замерли. Киба слился с окружающей средой: белый как мел. Я развернулась. Ошарашенный Итачи, с налипшим к виску снегом, с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом. Черт… Нет, не так. БЛЯТЬ! Минато сдержано хихикал, а Какаши поправлял свою маску, обводя нас заинтересованным взглядом.

– Молодец, придурок, – хмыкнул Саске. – Пиши завещание.

Блин, это плохо. Я смотрела на еле живого Кибу и услышала звук разбивающегося снежка. Резко поворачиваюсь: Саске с опадающим со лба снегом и бешеными глазами. Поднялся громкий смех.

– Десять из десяти, Итачи-сан! – взвизгнул Наруто и запустил снежок в Сакуру, которая начала прятаться за Саске. Я снова опустила ледяные руки в снег, вступая в войну, к которой присоединились Итачи, Минато и Какаши.

Я в кого-то попадала, но в кого – не видела. Ибо стоять и рассматривать, в кого целишься, было опасно – можно было заработать фингал или лишиться глаза.

– Какаши-сан, уклоняйтесь, а то Сакура Вас уничтожит! – голос Ино. О, кажется, я знаю на ком сконцентрировалась розововолосая. Не забудь сказать «спасибо» Кибе, Сакура. Интересно, а что они вообще забыли у нас?

Я отряхнула снег и бросилась в дом – руки онемели и потеряли чувствительность. Но как только открыла входную дверь, мне в бедро прилетел снежок, отчего я взвизгнула и спряталась за спасительной стеной.

– Что там происходит? – обеспокоенно спросила Хината, спускаясь со второго этажа.

– Третья мировая.

Я сбросила парку, и прильнула к окну, убирая мокрые длинные пряди от лица и пытаясь согреть околевшие пальцы. На улице борьба не утихала: раскрасневшиеся веселые лица, орущие что-то, скорее всего, нецензурное, не знаю, не могла разобрать. И конечно же, мой взгляд был прикован к Итачи. Таким я его никогда не видела: он смеялся, как дитя, весь в снегу, растрепанный, черный шарф размотался, волосы выбились из хвоста и метались из стороны в сторону от движений тела. Засмотрелась, да… Такой он был живой, обычный. Просто парень с соседнего двора, а не финансовый директор Учиха Инкорпорейтен с незатейливым хобби, от мыслей о котором у меня внутри холодело. Впрочем, Минато и Какаши тоже не особо были похожи на главного инженера и председателя акционерного собрания. Я засмеялась и потерла бедро, в которое попали. Больновато. Уверена, что это был Саске.