Текст книги "Интроверсия (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Ты заблуждаешься, – спокойно, но твёрдо отрезал мужчина. – В том, что я звоню тебе сейчас, есть две причины. Во-первых, телефон Бэка отключён. Во-вторых, он и слушать меня не станет. А теперь слушай меня внимательно, потому что от твоего решения зависит судьба 231 человека на борту самолёта.

Чанёль обрадовался тому, что Бэкхён умчался куда-то вместе с врачами и не видел его искажённого страхом и волнением лица. Пак ощущал, как по виску одна за другой сбегают капли пота и удерживать гладкую трубку в влажных пальцах становилось всё труднее.

– Мне нужно, чтобы Бэкхён добровольно прилетел в Китай и как можно скорее. Без хвоста в виде своего дружка Чунмёна и его сторожевых псов. Совершенно один. Поскольку ты его временно трахаешь, то имеешь какое-никакое влияние. Убеди, заставь, сделай что-нибудь, потому что мне самому будет крайне проблематично увезти его в Китай или предпринять что-то на территории Кореи. Взамен я, естественно, спасу самолёт от террористов и все пассажиры уже через час будут обниматься со своими родственниками.

– Зачем тебе Бэкхён? – скрипнул зубами Чанёль.

– Я уже сказал – он мой. Я запру своего мальчика в укромном месте и сделаю счастливым. Он нужен мне как воздух, и за ценой я не постою. К сожалению, ты уже не сможешь его увидеть, зато спасёшь десятки невинных душ!

– Я не отдам тебе Бэкхёна! – порываясь сбросить звонок, зарычал Пак.

– Зачем он тебе? Любовь? Не смеши меня! – голос китайца звучал всё так же спокойно и насмешливо. – Дорогой Чанёль, ты же понимаешь, что Бэк всё равно будет со мной. Всё зависит от того, сколько людей погибнет перед тем, как он окажется рядом. Я даю тебе пятнадцать минут, чтобы подумать. Не смей говорить что-то Бэку или звонить в полицию или Чунмёну – люди в самолёте погибнут сразу же. И сделай лицо попроще, смотреть противно.

Трубка щёлкнула, оповещая об окончании вызова, и Чанёль резко подскочил, крутя головой во все стороны. Он здесь? Он наблюдает за ним?

– Чанни, всё хорошо?

Резко крутанувшись и едва не упав, Чанёль испуганно уставился на Бэкхёна и, не сдержавшись, крепко прижал к себе.

– Ты что? – заволновался брюнет, слабо барахтаясь в огромных ручищах.

– Я так люблю тебя, Бэк. Я люблю тебя!

Стиснув ладонями мягкие щёки хёна, Пак вжался своим лбом в его и затих, стараясь не выдать бешеного биения сердца.

– Ты меня пугаешь, Чанёль! Что с тобой?

– Я просто подумал, что умер бы, если ты оказался на борту того самолёта, – почти не соврал Пак.

– Глупый, я с тобой, – сжав его ладонь, улыбнулся Бэк.

Заметив подошедших Сехуна и Кёнсу, Чанёль не ослабил объятий, а лишь поморщился.

– Что вы тут устроили? – скривился До, обращаясь к Бэку. – Надеюсь, материал хотя бы сняли?

– Чан, я хочу снять небо. Нам разрешили выйти к взлётной полосе. Должны получиться обалденные кадры! – потянул за собой Сехун.

Пак бросил короткий взгляд на часы – прошло пять минут.

Они с О снимали темнеющее небо, замершие фигуры самолётов на земле и испуганные лица, прижатые к стеклу и хорошо видные с улицы.

– Возвращаемся! – ёжась от вечерней прохлады, кивнул на дверь Сехун.

Десять минут.

– Выпей кофе, – Бэк протянул стаканчик с горячим американо и нервно обхватил себя руками за плечи.

Не чувствуя горького вкуса, Чанёль сканировал людей в зале. Где же Тао? Возможно, его нет в аэропорту и он следит за всем с камер наблюдения? Или вовсе со спутника?

Пак взглянул на Бэкхёна и задрожал ещё сильнее – он не мог представить, как сможет жить без него. Что будет с Бэком, когда он узнает, что оказался в лапах Тао благодаря ему, Чанёлю? Он никогда не простит этот обман. Да что там, сам Пак не даст себе жить после подобного. Но с другой стороны, они спасут сотни невинных людей, сейчас наверняка рыдающих на борту самолёта и прощающихся с жизнью. Они совершенно ни при чём. Простые корейцы, туристы, совершенно случайные люди, волею судьбы выбравшие не тот рейс.

– Почему всё так сложно? – ожесточённо пнув металлическую урну и напугав Бэкхёна, психанул Чанёль.

– Да что с тобой? – крикнул Бён, бережно отряхивая горячий кофе с обожженной руки. – Больно?

– Бэк, я не могу, – вновь прижав к себе брюнета, взвыл Пак.

Ему казалось, что он сойдёт с ума. Жизнь не готовила к тому, что однажды придётся вершить судьбы людей. На одной чаше весов 231 человек, на другой один-единственный, но самый дорогой и близкий. И что выбрать?

– Он летит! Самолёт летит! – пролетело эхом по залу.

Ринувшаяся к стеклянной стене толпа, до боли вжала Бэкхёна в прозрачную поверхность, но Чанёль умудрился закрыть его своим телом и слегка оттолкнуть зевак, пытавшихся превратить их в лепёшки.

– Ты снимаешь? – завертелся Бён, не отрывая взгляда от стремительно приближающейся к аэропорту тёмной точки.

– Сехун снимает, – сжимая в руке вибрирующий телефон, глухо отозвался Чанёль.

Малодушная мысль сбросить звонок, оказалась тут же отброшена в сторону. Чанёль прижал телефон к уху и задержал дыхание, боясь пропустить хоть слово в этом адском встревоженном гуле.

– Так ты вернёшь мне Бэка? – всё тот же властный уверенный голос.

И в это же мгновение, будто что-то почувствовав, брюнет извернулся и прижался всем телом к Чанёлю, не отрывая взгляда от чёрного неба, где всё отчётливее становился виден приближающийся самолёт.

– Ну же, Чанёль? – поторопил его невидимый собеседник.

– Нет.

Несколько мгновений раздавалась пугающая тишина, после чего связь прервалась. Рядом радостно галдела пёстрая толпа, тут же безумно завопившая, когда самолёт, будто спичка, ярко вспыхнул в ночном небе. Отголосок взрыва отозвался мелкой дрожью толстого стекла, а через несколько невыносимо долгих секунд на поле начали медленно падать горящие обломки.

– Отойдите! В стороны! – кричали полицейские.

Кто-то плакал, кто-то кричал, кто-то бился в истерике. Бэкхён молча смотрел на ни на секунду не прекратившего съёмки Сехуна и вертевшегося вокруг него Кёнсу, понимая, что сам и с места не сдвинется. Он лишь прижимался к Чанёлю, чувствуя, как напряжено его тело, и сдерживал непрошенные слёзы – не каждый день на твоих глазах погибают две сотни людей.

Мягко отстранив Бэкхёна, Чанёль направился к запасному выходу на взлётную полосу. На удивление, в царившей суматохе его никто не остановил. Он замер на самом краю, глядя на дымившегося неподалёку плюшевого медведя. Слёзы уже давно текли по щекам, а ноги едва держали. Чанёль не понимал, почему за свою любовь заплатил столь высокую цену.

Обернувшись, он увидел напуганного Бэкхёна, всё так же прижимавшегося к стеклу и не сводившего с него взволнованного взгляда. Пак предпочёл, чтобы на него упал горящий обломок, потому что это достойная цена за совершённое. Даже если он однажды себя простит, Бэк никогда этого не сделает.

Рухнув на асфальт, Чанёль прижал колени к груди и беспомощно разрыдался, чувствуя себя бессильным как никогда. Было страшно, больно, удушающе противно от осознания случившегося, но всё исчезло без следа, когда перед ним опустился на колени встревоженный Бэкхён и крепко прижал к себе.

– Тшш, всё хорошо, – уткнувшись носом в растрёпанные волосы, шептал он. – Поехали домой, нечего здесь сидеть!

– Я люблю тебя! – задыхаясь от слёз, рвано выл Чанёль.

– Я тебя тоже, мой хороший, – поцеловав его в висок, кивнул Бэк.

– Я никому тебя не отдам!

– Знаю, – благодарно выдохнул парень, стараясь не смотреть на горящие останки людей, торчавшие из-под обломков.

___________________________

*INFINITE – Dilemma

========== Глава 18 ==========

Комментарий к Глава 18

на этот раз я отступлю от правил и не буду делать эпиграфа в виде строчек из песни.

просто включите композицию Yiruma – When the Love Falls. в ней слишком много того, чего нельзя выразить просто словами~

Чанёль всю дорогу до дома рыдал, свернувшись клубком на заднем сиденье. Бэк то и дело взволнованно оборачивался, задавал глупые неуместные вопросы и едва успевал следить за светофорами. Естественно, что он не в порядке и что-то случилось, вот только сам Пак упрямо молчал, глотая слёзы и сотрясаясь всем телом.

Бэку, несомненно, тоже было не по себе, но будучи военным корреспондентом, он привык к смерти во всех её проявлениях. На его глазах расстреливали мирных жителей, взрывали солдат, рубили головы. Каждая такая гибель отпечатывалась кровавым шрамом в сердце, но со временем всё загрубело, чувства притупились и он научился абстрагироваться от того, что непосредственно его не касалось.

А Чанёль… он другой. Более ранимый и чувствительный, принимающий всё слишком близко, пропускающий сквозь себя. Кто же знал, что он столь бурно отреагирует на произошедшее? Скорее, это уж Бэкхёну нужно было биться в истерике, воскрешая в памяти ухмылку Тао, несомненно приложившего руку к террористическому акту. Но в душе Бёна, вопреки всему, царило странное спокойствие, будто он заранее примирился со своим будущим.

Заботливо уложив Чанёля на кровать, брюнет подсунул ему сильное снотворное и заставил запить таблетку водой, после чего сел рядом, крепко сжав широкую горячую ладонь.

Вскоре Пак перестал ежесекундно вздрагивать и задыхаться от рыданий. Тело расслабилось, дыхание выровнялось, и Бэк, стараясь не шуметь, стянул с него пиджак и брюки. Когда из кармана джинсов со стуком выпал телефон, Бён зажмурился, но, к счастью, Чанёль по-прежнему сопел. Подняв мобильник, он задумчиво повертел его в руке и тут же вспомнил, как парень с кем-то разговаривал перед тем, как самолёт взорвался. Тогда он не придал этому значения, но сейчас…

Бесшумно покинув спальню, Бэкхён неторопливо закурил и, усевшись на кухонный подоконник, снял блокировку с телефона. Открыл журнал звонков и задумчиво всмотрелся в незнакомый ряд цифр, числившийся последним во вкладке входящих.

Отложив мобильник Пака, Бён достал свой и набрал номер Чунмёна. Друг взял не сразу и, судя по гулу голосов на заднем фоне, был сейчас не в лучшем положении, чтобы вести секретную беседу.

– Бэк, что-то случилось? – нервно спросил Ким.

– Нет, я…

– Тогда давай я тебе позже сам перезвоню. Хорошо?

Не дожидаясь ответа, Чунмён сбросил звонок. Бэкхёну осталось лишь сердито прошипеть и крепко затянуться, чтобы утопить раздражение в табачном дыме.

«Я люблю тебя! Я никому тебя не отдам!» – всё ещё стоял в ушах хриплый голос Пака.

Бэк снова ему соврал, хотя и оправдывал себя тем, что не мог ответить в той ситуации иначе. Он не любил Чанёля, но умер бы, если тот оказался на борту самолёта. Пак нужен ему как вода, воздух, солнце. Мучительная привязанность, возможность убежать от одиночества, спасение от страха – вот кем был для него Чанёль. И Бён устал ждать, когда в его дурной голове что-то перещёлкнет и слова «я тоже тебя люблю» перестанут быть ложью и обретут смысл.

***

Черкнув записку и оставив её на прикроватной тумбочке, Бэкхён в одиночестве уехал на работу, чтобы проверить одну из своих догадок, родившихся бессонной ночью. Чунмён до сих пор не перезвонил, и это начинало беспокоить, поэтому, чтобы отвлечься, Бён и решил провести своё собственное расследование.

Стараясь не привлекать внимания коллег, брюнет прошёлся по коридору, ведущему к курилке, но камер наблюдения не обнаружил. Жаль. Впрочем, у него появилась возможность проверить одного из подозреваемых и посмотреть на его реакцию – грех не воспользоваться подобным шансом.

– Привет, – показавшись на пороге приёмной, кивнул секретарю Бэкхён.

– О, мы тебя не ждали после вчерашнего. – Лухан растерянно взмахнул ресницами и поднялся со стула. – Ты как? Всё в норме? Парни сказали, что с Чанёлем стало плохо.

– Он перенервничал, сейчас отсыпается, – не желая продолжать беседу, передёрнул плечами брюнет. – Ифань у себя?

– Да, заходи.

Бэк тихо постучал и тут же приоткрыл дверь, увидев Ву стоявшим у окна. Мужчина повернулся на стук и облегчённо вздохнул, узнав парня. Пересёк широкими шагами кабинет и затащил его внутрь, закрыв за собой дверь и крепко прижав к себе.

– Прекрати! – немедленно вырвался брюнет и отошёл на безопасное расстояние. – Я по делу.

– Я говорил тебе не ехать с Паком! Он там чуть сознание от страха не потерял! Что он за мужик? Тряпка! – сбивчиво заговорил Ифань, махая руками и багровея от гнева. – Клянусь, что я уволю его. И ты мне больше не станешь помехой!

– Мне нужны записи камер наблюдения.

– Что? – изумился мужчина резкой смене темы разговора и машинально пригладил волосы. – Зачем?

– Я хочу кое в чём убедиться.

Натолкнувшись на твёрдый холодный взгляд, Ифань недолго посомневался, после чего кивнул и пригласил к своему столу. Позволив Бэкхёну сесть в кожаное кресло, сам встал рядом и торопливо защёлкал мышкой.

– Спасибо, я сам, – мягко отстранив его руку, произнёс брюнет.

Его немного напрягало, что Ифань не ушёл, а сел на ручку кресла, соприкасаясь с ним плечами. Бён думал, что мужчина следит за кадрами на мониторе, но когда осторожно повернулся в его сторону, то увидел, что Ву занят изучением шеи. Он поёжился, когда холодные пальцы коснулись ключиц и сердито ткнул Ифаня локтем. Тот на пару секунд угомонился, но вскоре вновь начал поглаживать плечи и нежно касаться затылка.

– Хватит! – прорычал Бэк, торопливо перематывая видео.

– Да что тебе нужно! Чем я тебя не устраиваю? – не выдержал Ифань, скатившись с кресла и ударив ладонью по столу.

Парень вздрогнул, но взгляда от экрана не оторвал. Он уже понял, что курилка являлась слепой зоной и камер там не было, но шанс увидеть, кто проходил в ближайшем коридоре в примерное время ещё оставался.

– Чем твой дебил Чанёль лучше меня? Почему ты любишь его, а не меня? – не беспокоясь, что может быть услышанным, надрывался Ифань.

– Я не люблю тебя потому, что ты кусок дерьма, который отдал меня на растерзание Тао, – нервно сжав мышку, отозвался Бэкхён.

Пока Ву переваривал услышанное, парень всмотрелся в мелькающие кадры, но картинка была изрядно смазана и лица странно искажены. Кажется, пару раз мелькнул Сехун, проплыл Лухан и даже тёмная макушка Кёнсу проскочила.

– Да кто же это! – взвыл Бэк, теряясь в догадках.

– Ты не выглядел особо несчастным, когда возвращался в сарай.

Бэк замер, будто его только что оглушили точным ударом, и медленно повернул голову к Ифаню. Тот мгновенно осознал, что сказал глупость, и мертвенно побледнел, отпрянув к стене.

– Какая же ты сука, – горько выдохнул Бэкхён, направившись к двери.

– Стой! Не отпущу! – вцепился в него Ифань, скрутив руки за спиной. – Хочешь, ударь меня! Только не уходи! Я не могу без тебя!

– Отвали!

– Я люблю тебя!

– А я тебя нет!

– Почему ты любишь его…

– Я никого не люблю! Ни тебя, ни Чанёля, никого!

– Ты не любишь Пака? – странно усмехнулся Ифань.

– Представь себе. Но он такой же идиот, как ты! Слышит только то, что хочет слышать. Ему нравится думать, что я его люблю. Совсем, как тебе нравится убеждать себя в том же!

Когда Ифань хрипло рассмеялся, схватившись за живот, Бэкхён почуял неладное и нервно обернулся – дверь была приоткрыта. Выскочив в приёмную, Бён наткнулся на встревоженного Лухана и, схватив того за грудки, оттолкнул к стене.

– Пусти! – слабо пискнул секретарь, трепыхаясь в мёртвой хватке. – Откуда я знал, чем вы занимаетесь! Чанёль спросил, где ты, я и ответил!

– Господи! – резко отпустив Лухана, брюнет закрыл ладонями рот и выбежал из приёмной.

Чанёля нигде не было видно.

***

Пак сидел в дешёвой забегаловке на окраине Сеула. Пил, не закусывая, и ничуть не стеснялся пьяных солёных слёз. Его день начался с них, ими и закончился.

Стоило лишь вынырнуть из тёплых уютных объятий сна, как Чанёль тут же обмакнулся в зловонный холод реальности. Он прекрасно помнил всё до мелочей, а от волос и тела до сих пор пахло прогорклым дымом.

«Чанни, я ушёл на работу. Завтрак на столе. Отдыхай, люблю тебя!» От этих простых слов на сердце стало чуть светлее. Может, не зря были все эти жертвы? Чужие жизни – это, конечно, важно, но куда важнее жизнь одного-единственного, самого близкого человека.

Решив не отлынивать от работы, Чанёль быстро собрался и вышел из дома. Но в автобусе, куда он сел, все только и гудели, что о вчерашней трагедии. Паку казалось, будто все пассажиры в курсе произошедшего и смотрят на него с укором и ненавистью. Женщина, рядом с которой он стоял, читала газету, на развороте которой была размещена фотография погибшей семьи. Две крохотных малютки со смешными тощими косичками, сидели на руках отца, а улыбающаяся мать прижимала к груди букет цветов.

Пак выбежал из автобуса, не доехав до WBS пару остановок. Радуясь, что надел солнцезащитные очки, успешно прятал от прохожих красные, полные слёз глаза и боялся поднять взгляд в безоблачное небо, которому он подарил двести невинных жизней. Никто не выжил. И в этом вина одного лишь Чанёля.

Придя в телецентр, Пак встал у кулера и долго пил холодную воду, после чего смял в руке хрупкий стаканчик и прислонился к стене. Его лихорадило, слабость и тошнота накатывали волнами, а в голове будто звучали десятки чужих голосов, кричащих что-то наперебой, обвиняющих, полных ненависти и гнева.

Когда на плечо легла чужая рука, парень вскрикнул от неожиданности и резко сдёрнул очки, недоумённо уставившись на Чонина.

– Эй, ты в порядке? – выставил ладони Ким. – Это я, успокойся!

– Прости, я задумался, – замотал головой Чанёль, с трудом взяв себя в руки.

– Зачем на работу приехал? На тебе лица нет!

– Ты не видел Бэкхёна? – игнорируя вопрос, перевёл тему Пак.

– Он к Ифаню пошёл.

– Вот чёрт!

Забыв о предостережении Бёна, парень в считанные секунды домчался до приёмной, уже проиграв в голове несколько сцен того, как Ифань угрожает, издевается, насилует, сдаёт Тао Бэкхёна. Вариантов было множество, они наслаивались один на другой, заставляя переполняться волнением за самого близкого человека и лететь без разбора вперёд.

– Эй, ты куда?

Кто-то схватил Чанёля за рукав, но он лишь отмахнулся и толкнул дверь, чтобы услышать слова, убившие его, сравнявшие с землёй, вынувшие и растоптавшие душу.

«Но он такой же идиот, как ты! Слышит только то, что хочет слышать. Ему нравится думать, что я его люблю».

И вот сейчас Чанёль глотал слёзы и заливал душевную пустоту соджу. Алкоголь не задерживался в организме, не пьянил, не наполнял сознание спасительным туманом. Пак по-прежнему был как сплошной оголённый нерв, а яркие вспышки продолжали озарять гудящий мозг.

Бэк прав – Чанёлю нравилось думать, что он его любит. Но ведь, по сути, Бён никогда не смотрел на него так же тепло, не прижимался нежно. Он был рядом, улыбался, поддерживал. Он позволял себя любить. Позволял быть рядом. Позволял касаться. А в душе наверняка ненавидел. Или, что хуже, представлял на месте Чанёля Тао.

– Блять! Блять! Блять! – растирая глаза, шептал парень.

Он бы предпочёл отравиться алкоголем и встретить рассвет на небесах, чтобы лично извиниться перед каждым, кто погиб из-за него. Но, что самое странное и пугающее, даже сейчас Чанёль не сожалел о своём выборе. Зная, что Бэк ничего к нему не чувствует, что не любит, он бы всё равно не отдал его Тао.

Развлекательная передача на экране маленького телевизора, висевшего над стойкой, сменилась выпуском новостей. Молодая ведущая заставила подвыпивших посетителей умолкнуть и сосредоточиться на кадрах с места происшествия. Пак уверен, что их крутили по телевидению целый день, но менее важными они от этого не стали.

Заметив в углу экрана значок WBS, Чанёль хотел зажмуриться и закрыть уши, но прежде, чем он оторвал руки от стола, увидел Бэкхёна. Тот стоял на фоне злополучной взлётной полосы, казавшейся размытой из-за сумерек, и толстого стекла аэропорта, а закадровый голос объявлял, что эти кадры были сделаны за пятнадцать минут до трагедии. Показали даже вечернее небо, снятое на пару с Сехуном. Если бы только многочисленные зрители знали, о чём в это время думал оператор. Они бы прокляли Чанёля, разорвали на куски, убили без сожаления. До Пака только сейчас дошло, что если Тао разнесёт эту новость по миру, Чанёль станет врагом номер один. И ему никогда не получить помилования.

Парень не сразу понял, что зашедшие в забегаловку двое мужчин в чёрном, идут к его столику. Лишь когда те схватили его за руки и потащили к выходу, Чанёль опомнился и слабо позвал на помощь. Никто не обратил внимания на Пака, а болезненный удар по почкам молчаливо приказал заткнуться.

Когда Чанёля впихнули на заднее сиденье огромного бронированного джипа, он ожидал увидеть кого угодно, но никак не меланхоличного Чунмёна, разложившего перед собой папки с документами.

– Фу, ну от тебя и несёт, – поморщился Ким, пока охранники продолжали стоять снаружи и переговариваться по рации.

– Чего тебе? – недоумённо протянул Чанёль, плохо соображая от выпитого.

– Посмотрел бы ты на себя со стороны – жалкое зрелище! – Чунмён нервно собрал документы в одну стопку и перекинул на переднее сиденье. – В чём причина пьянства? В невинно убиенных или в неразделённой любви?

– Ты… знаешь? – поражённо выдохнул Пак.

– Я знаю всё. Если Тао всесилен в Китае, то я в Корее, – без тени стеснения, поведал Чунмён. – Выслушай меня, Чанёль, и не перебивай, ибо повторять два раза я не стану.

Дождавшись неуверенного кивка, Ким сел поудобнее и задумчиво посмотрел на бегущую стрелку дорогих наручных часов, будто пытался собраться с мыслями.

– То, что случилось вчера, было чётко спланированным террористическим актом. Об этом знало правительство, знал я, мы готовились отразить атаку, но Тао обвёл нас вокруг пальца… На том борту, помимо случайных пассажиров, летела семья министра. Его дочь и внуки возвращались из отпуска. Они специально изменили рейс в последний момент, но, как оказалось впоследствии, Тао и другим террористам стало известно об этом.

Чанёль растерянно смотрел на мрачного Чунмёна, не решаясь заговорить, хотя вопросов накопилось достаточно. Будто почувствовав его состояние, Ким кивнул и продолжил рассказ.

– О том, что он позвонил тебе, мне стало известно сразу. Но я не стал предпринимать какие-либо шаги по трём причинам: во-первых, Тао контролировал всю систему видеонаблюдения за аэропортом; во-вторых, я надеялся, что ты не станешь пороть горячку и ответишь «да»; в-третьих, Хуан бы всё равно подорвал самолёт. Думаю, он заранее знал твой ответ, поэтому и продумал этот чёткий ход – свалить всю вину на тебя. Тао знал, что осознание содеянного морально раздавит тебя и сломает.

– Но почему вы ничего не сделали, если знали о возможном теракте? – не выдержал Чанёль, ударив кулаком по сиденью.

– Потому что никто не знал наверняка! Потому что мы не думали, что Тао пойдёт ва-банк! Потому что мы облажались! Доволен?! – Чунмён был взбешён и, по его красным глазам, можно было сделать вывод, что не только для Чанёля эти сутки были тяжёлыми. – Мы не можем пустить в ход запись твоего разговора с Тао. Это скомпрометирует правительство страны, выставит меня в негативном свете, затронет напрямую Бэкхёна и сделает тебя козлом отпущения. Тебя казнят, не разбираясь в нюансах. Ты бы знал, что сейчас творится с министром! Он на грани сердечного приступа! И он ничего не предпринял до сих пор лишь потому, что теракт случился из-за его халатности в том числе. Послушай, Чанёль, об этой записи не знает никто, кроме тебя, меня и Тао. Пока что тебе не о чем волноваться. Хуану ведь тоже невыгодно, чтобы против него появилось неопровержимое доказательство причастности к теракту!

– То есть ты уверен, что он в любом случае подорвал бы самолёт? – ухватился за спасительную мысль Чанёль.

– Уверен, – гораздо спокойнее кивнул Чунмён. – Несомненно, Бэкхён нужен Тао, но он бы не стал ради него убивать более двухсот человек. Просто Хуан мастер играть на чувствах и перекладывать вину на чужие плечи. Не вини себя и не думай о том, что было бы, а если…

Не сказать, что Пак испытал облегчение, но дышать стало определённо легче. Одно дело знать, что это из-за тебя погибли люди. И совсем другое, когда оказывается, что тебя всего лишь ловко обвели вокруг пальца.

– Ну, а с Бэкхёном, – Чунмён смущённо кашлянул и покосился на Чанёля. – Ты уж прости, но на вас с Бэком, а также в вашей квартире мы установили жучки.

– Вы слышали всё?! – ужаснулся парень.

Судя по виноватому выражению лица Кима, ответ был положительным.

– Бэкхён тебя не любит. Это, конечно, хреново, но я был бы счастлив на твоём месте. Когда я признался ему в чувствах, он сразу сказал, что мне ничего не светит. А тебя пусть обманывал, но держал рядом, заботился. Да я бы всё отдал за эту сладкую ложь!

– Но я ему верил, – опустил голову Чанёль.

– Понимаю, больно. Но ты нужен Бэку, иначе бы он тебя не обманывал. Возможно, у вас есть шанс в будущем? Впрочем, для этого нам нужно разобраться с Тао. У меня есть план, Чанёль, и ты в нём сыграешь главную роль.

– Что за план? – насторожился Пак.

– Для начала скажи – ты сможешь на время забыть про свою обиду и оскорблённое самолюбие? Сможешь вновь улыбнуться Бэку и сделать вид, что всё в порядке? Поможешь нам всем уничтожить Тао? Хорошенько подумай. Готов ли ты помочь Бэкхёну после всего случившегося? Обратной дороги не будет, – строго спросил Чунмён, требуя немедленного решения.

Чанёль сжал кулаки и зажмурился на мгновение. Он заранее знал ответ, но всё равно мысленно представил лицо Бэкхёна, воскресил в памяти их недолгое время, проведённое вместе, и улыбнулся сам себе.

– Не уверен, что ему нужна моя помощь, но сделаю всё возможное. Теперь у меня с Тао свои счёты.

========== Глава 19 ==========

Хочу любить тебя всегда, до того момента,

Когда мне придётся тебя оставить.*

Чанёль надолго задержался на площадке, мелко дрожа и сжимая в ладони связку ключей. Было страшно переступить порог когда-то ставшей родной квартиры. Вдруг Бэкхён ему не обрадуется? Улыбнётся холодно, выставит в коридор уже собранный чемодан и попрощается навсегда. Или, как вариант, закатит истерику, обвинит во всех грехах и вышвырнет на улицу, напоследок эффектно выкинув вещи с балкона.

Пак задумался, а чего бы он сам хотел? Какой исход выбрал? Странно и больно, но после услышанного он не стал меньше любить Бэкхёна. Чанёль бы и сам не смог сказать, когда его чувства стали настолько сильными. Просто однажды он понял, что жизнь без Бёна не будет яркой и полной. Чанёль принял свои чувства как данность. Поклялся самому себе оберегать его и защищать. И он не мог нарушить данные себе обещания. Он не мог отказаться от Бэкхёна.

– Давай же, Чанёль, смелее, – неумело подбодрил себя Пак, вставляя ключ в замочную скважину.

Дверь скрипнула неожиданно громко, парень даже зажмурился, прислушиваясь к тихим шорохам, доносившимся из глубины квартиры. В прихожей было темно, поэтому пришлось щёлкнуть выключателем и замереть перед шкафом, мучительно решая снимать куртку или остаться в ней.

– Чанёль?

Пак резко обернулся и тихо охнул, когда тощее тельце вдавило его в стену, плотно обвивая руками за шею. Холодный нос уткнулся между ключиц, рваное дыхание обжигало кожу, и от этого контраста у Чанёля закружилась голова.

– Где ты был? На время смотрел? – вжимаясь всем телом в Пака, бормотал брюнет. – Хоть бы позвонил, что же ты делаешь…

Чанёль стоял, будто истукан, и не знал куда деть руки. Такого приветствия он точно не ожидал и прекрасно ощущал, как начинает болеть сердце. Что, если Бэкхён опять ему лжёт, преследуя свои собственные интересы? Он же обманывал его всё это время, распылял в воздухе признания любви, не вкладывая в слова ни одной частички души. Чанёль верил ему как дурак, и сейчас желал отчаянно верить, но… он всего лишь должен выполнить план Чунмёна и спасти Бэка от урода, поломавшего его жизнь. А что будет дальше, Пак не хотел думать.

– Я был в баре, – глухо ответил парень, с трудом расцепив руки брюнета.

– Ты пил? – нахмурился Бён, подозрительно поведя ноздрями.

– Немного.

– Иди в душ, а я пока ужин разогрею.

Бэкхён привстал на цыпочки, но когда расстояние между их губ сократилось до пары сантиметров, Чанёль резко отпрянул и, на ходу стянув кроссовки, заперся в ванной. Раскрутив кран с водой, заглушающей его рвущиеся наружу рыдания, Пак скатился по стенке на пол и прижал колени к груди. Его трясло, воздуха не хватало, а сердце билось так быстро, будто хотело разбиться всмятку.

Как Бэкхён мог быть таким спокойным? Почему Чанёль не смог разглядеть, что прячется за личиной заботы и нежности? Каким же непревзойдённым актёром нужно быть, чтобы делать вид, будто всё в порядке? Или для Бэка действительно ничего страшного не произошло? Он просто играет с Чанёлем, с его чувствами, чтобы растоптать в конце с особой жестокостью.

С трудом поднявшись, парень снял с себя одежду и замер перед зеркалом, пристально разглядывая своё осунувшееся лицо с тёмными кругами под глазами. Стенки душевой кабины уже покрылись паром, а вспотевшая за день кожа неприятно зудела и чесалась, но Чанёль всё равно задержался, чтобы показать своему отражению средний палец и мстительно прошептать: «Даже не надейся, Тао, что я его тебе отдам! Пусть он не будет со мной, но и тебе не достанется!»

– Чанни, всё хорошо? Почему ты заперся? – дёргая за ручку, возмутился Бэкхён.

Чанёль же ступил на тёплое дно кабины и заглушил звуки любимого голоса шумом льющейся воды. Ему нужно остаться наедине с самим собой и немного подумать. Совсем чуть-чуть.

***

Когда Чанёль вышел из ванной, Бэкхён успел искусать губы до крови и выдуть третью по счёту кружку кофе – бессонница на ближайшую ночь была обеспечена.

– Я уж думал, ты там вены вскрывать собрался, – зло бросил он, с грохотом ставя на стол тарелку со спагетти.

– Ты, видимо, слишком высокого мнения о себе, – вытирая волосы полотенцем, усмехнулся Пак. – Так что не переживай – ты не станешь причиной моей смерти и мой труп в ванной тебя не потревожит.

– Спасибо за заботу. – Бэк отвернулся к окну и дрожащими руками достал сигарету, которая тут же упала на пол и закатилась под батарею. – Твою мать…

Чанёлю очень хотелось развернуться и уйти, но он дал обещание Чунмёну и самому себе. Наверное, это слишком старомодно – держать своё слово, но Пак не умел иначе. Поэтому он сел за стол, подвинул к себе тарелку и стал есть грёбаные макароны, залитые соусом, не чувствуя вкуса, но упрямо глотая и запивая кислым апельсиновым соком.

Бэкхён всё так же стоял к нему спиной и курил в открытую форточку. Его профиль чётко угадывался на фоне тёмного окна, и Чанёль не знал, чего хочет больше – крепко обнять его или сбросить на мокрый от дождя асфальт.

– Осень… она приближается, – задумчиво произнёс Бэкхён, затушив окурок в пепельнице. – Ненавижу наблюдать за тем, как сентябрь стирает яркие краски лета.

– Ты похож на осень, – стиснув в руке стакан с остатками сока, заметил Пак.