Текст книги "Интроверсия (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– А это на память оставил? – порывшись в оставшихся вещах, пробурчал Бэк. – Груда ненужного хлама! Всё выкину!

Решив немного отвлечься и принять душ, парень долго стоял под тёплыми струями и тяжело дышал, чувствуя обжигающую боль в груди. Тонкие пальцы царапали мутное стекло кабины, выводили на запотевшей поверхности одному Бэку понятные символы, которые складывались в незамысловатое, но такое необходимое – Чанёль.

Выбравшись из душа, брюнет нечаянно наступил на лежавший на коврике пузырёк и болезненно ойкнул. Подняв звякнувшую баночку, он внимательно посмотрел на мелкие красные таблетки и поморщился. Велик был соблазн принять парочку и забыться необходимым сном, но вряд ли организм выдержит новую порцию отравы.

С трудом открутив крышку, Бэк высыпал таблетки в раковину и смыл водой. Пустой пузырёк полетел в урну, а сам парень на автомате прошёл в спальню, взял с полки клетчатую рубашку и натянул на обнажённое тело.

Лишь когда в ноздри забился знакомый запах, Бэкхён понял, что нацепил на себя одежду Чанёля. Странно, но снимать её совсем не хотелось, так что он лишь закатал рукава и решил приготовить ужин.

Дурацкая привычка всё время, когда на душе скребут кошки, занимать чем-то руки, в этот раз не помогла. Брюнет внимательно рассмотрел вытащенный из морозилки кусок мяса и положил его обратно. Нет смысла что-то готовить – он сам кушать не хочет, а обжора Пак больше не живёт в его доме.

Бён вскипятил чайник и навёл большую кружку обжигающего чёрного кофе. Бросив пару ложек сахара, медленно размешал и шлёпнулся на табуретку, с тоской глядя в потемневшее окно.

Покурить бы, да сигареты кончились, а идти за новыми не хотелось – вдруг Ифань всё ещё крутится где-то поблизости? К тому же, не стоило забывать, что и Тао по-прежнему за ним следил, только и выжидая удобный момент, чтобы схватить и утащить в свою нору.

Внезапно стало страшно – даже не за себя. За Чанёля. Куда он теперь? Без жилья и работы? Вдруг ночует на улице или в каком-то клоповнике? Тепло ли одет? Поужинал ли?

– Кусок идиота, – обращаясь непонятно к кому, простонал Бэкхён.

Безумно хотелось набрать номер Пака, услышать его хриплый голос и тихое Всё в порядке, Бэк. Но парень также понимал, что если он сдастся сейчас, то вся внутренняя борьба окажется напрасной. Он же сам решил, что должен отпустить Чанёля, а теперь хватался за любую возможность вновь связать разорванную между ними нить.

– Я просто беспокоюсь за него. Это нормально! – убеждал себя Бэкхён, набирая номер Чунмёна.

К счастью, Ким ответил сразу же и ничуть не удивился вопросу парня.

– Не волнуйся, с ним всё хорошо. Я помог ему обустроиться на новом месте. Тебе скинуть адрес?

– Спасибо, не нужно. – Бэк сбросил звонок и быстро, пока решительность его не покинула, удалил номер Чанёля из памяти телефона.

Наизусть он его не помнил, так что соблазна позвонить возникнуть не должно, но Бэк всё равно упрямо отключил мобильник, будто это могло что-то поменять. Как и ожидалось, легче не стало. Щемящая пустота одинокой холодной квартиры, которая раньше казалась спасением, сейчас стала мучительным непреодолимым препятствием. Бэк продолжал давиться остывшим кофе и упрямо смотрел на входную дверь, в надежде, что в ней повернётся ключ и на пороге появится уставший, такой родной Чанёль.

– Я сделал всё правильно, не о чем жалеть, – разговаривал с молчаливым Додо Бэкхён.

Рыба изумлённо открывала рот, крутила хвостом, всем видом показывая, что ей нет дела до душевных изливаний Бёна, и металась по аквариуму в безуспешной попытке найти укромное местечко.

– Тварь неблагодарная, сейчас зажарю и соседской кошке скормлю, – пригрозил брюнет, обиженно отвернувшись от пучеглазика.

Желания ночевать в спальне не возникло, и парень улёгся на диван, с головой завернувшись в ещё холодное одеяло. Оно пахло Чанёлем, и Бэкхён дышал им, отчаянно пытаясь задушить ненужные слёзы. Почему он отпустил его? Потому что посчитал себя недостойным. Потому что хотел спасти от возможной расправы Тао. Потому что желал Чанёлю только лучшего.

Причин были десятки, вот только сейчас Бэкхён понял, что если ему и удалось спасти Пака, то себя он наверняка убил.

Часы на стене умиротворяюще тикали, заглушая тихие всхлипы, доносившиеся из-под толстого одеяла, а лёгкие саднило от недостатка никотина и ощущения невосполнимой потери.

***

Сехун щедро поделился последней сигаретой и покосился на зажатый в руке Чанёля билет до Гонконга. Они стояли у входа в аэропорт и курили на прощание, изредка косясь на многочисленных пассажиров, снующих во все стороны.

– И всё же, зачем тебе в Китай? – стряхнув пепел, спросил О.

– Нужно кое с кем повидаться. – Чанёль ловко отправил окурок в урну и похлопал себя по карманам, будто проверяя, ничего ли не забыл. – Спасибо, дружище, что подвёз!

– Да ладно, сложно, что ли! – пожимая протянутую руку, улыбнулся О.

Когда Сехун уехал, Пак бросил быстрый взгляд на наручные часы и поморщился – до отлёта оставалось ещё сорок минут. Самое время купить что-нибудь пожевать, а то желудок устал биться в судорогах.

Шагая по светлому зданию ярко-освещённого аэропорта, ещё прекрасно помня, как за толстым стеклом разбилась большая птица с десятками пассажиров на борту, Чанёль едва заметно всхлипывал и тёр отчего-то саднившие глаза. Как бы он ни уговаривал себя, что в теракте не было его вины, совесть не желала утихать и продолжала обвинять во всех немыслимых грехах.

Пак боялся, что в последний момент его нервы сдадут и он не сможет заставить себя ступить на трап самолёта. Дикий страх, когда он смотрел на взлётную полосу, медленно выбирался наружу, вызывая болезненную панику и дрожь во всём теле.

На висках выступили капли пота, и Чанёль обесиленно опустился на жёсткое сидение, неотрывно глядя на то место, где он недавно обнимал Бэкхёна, спасая от возбуждённой толпы. Сможет ли он защитить его и в этот раз?

Зажужжавший в кармане мобильник немедленно перекочевал в широкую ладонь, а на губах расцвела неуверенная, но довольная ухмылка.

– Что тебе нужно в Гонконге?

– Хочу увидеть тебя лично!

– А не боишься, что моё лицо станет последним, что ты увидишь в своей жизни?

– Я хочу лично познакомиться с ублюдком, испоганившим столько жизней.

– …Сказал ублюдок, чуть не угробивший мою куколку. Что ж, жду в гости, – тихо рассмеялся китаец. – Главное, чтобы в полёте ничего не случилось. Тебе ли не знать, какие несчастья могут произойти за облаками?

Звонок был давно разорван, а приятный женский голос объявил о начале регистрации на рейс Сеул – Гонконг. Чанёль продолжал смотреть на потухший экран, собирая разлетевшиеся по черепной коробке мысли, а затем, будто очнувшись ото сна, торопливо набрал короткое «Я люблю тебя» и нажал Отправить. Теперь можно было выдвигаться в путь.

_____________________________

*Linkin Park – In My Remains

========== Глава 22 ==========

Я хочу изучить твои сны.

Я хочу вытащить твоё сумасшедшее и пролить его на себя.

Я мог бы отвести тебя куда-то далеко за моря.

Мне нужна твоя вера, мне нужно твоё всё.*

На протяжении всего рейса, Чанёль судорожно вжимался в жёсткую спинку сиденья, цеплялся дрожащими пальцами за ручки кресла и отчаянно потел, хоть футболку отжимай. Он боялся всего – что самолёт захватят террористы и подорвут прямо в воздухе; что все пассажиры знают о тайной миссии и докладывают Тао о каждом его вздохе. Быть героем – тяжело и опасно. Но всё же при мысли, что после всего этого Бэкхён хоть немного, но начнёт уважать его, Пак преисполнялся новыми силами и начинал дышать чуть ровнее.

Когда до Гонконга оставалось чуть больше часа лёта, Чанёль решился сходить в туалет. Проходя мимо читающего газету молодого мужчины, он приободрился и облегчённо смахнул пот со лба. Фотографию этого типа показывал ему Чунмён – именно он должен был сопровождать Пака в полёте и докладывать обо всём самому Киму. Чжан Исин, опять же со слов Чунмёна, был опытным воякой с железобетонными нервами, прошедшим через множество боевых точек и ловивший террористов голыми руками. Судя по невозмутимому виду китайца, часть рассказов несомненно была правдой – Исин выглядел настолько умиротворённо, что казалось, ещё мгновение и он медленно закроет глазки, проспав до самого приземления. Не то что Пак Чанёль, едва концы не отдавший на почве нервозности.

Запершись в кабинке, парень медленно сделал свои дела и устало опустился на сиденье унитаза, приводя в порядок растрёпанные чувства. К сожалению, Бэкхён так и не ответил на его признание. Радовало, что сообщения о доставке не было. Радовало, но в то же время огорчало – вдруг Бэку опять стало плохо и он вновь наглотался таблеток? Как он там, без него? Кто за ним присмотрит? Кто придёт на помощь в трудную минуту?

Отмотав кусок туалетной бумаги, Чанёль промокнул влажные от пота лоб и виски и ещё раз до мелочей восстановил в голове разработанный Чунмёном план. Итак, Пак приезжает в Гонконг, где его несомненно встретят люди Тао. Они повезут Чанёля на встречу с Хуаном, а бойцы Кима должны будут его незаметно сопровождать. И когда удастся выяснить точное местоположение главного террориста Азии, люди Чунмёна атакуют его с целью ареста.

Чанёль хорошо помнил последний разговор с Кимом, заданные вопросы и полученные на них размытые ответы.

– Почему вы не можете просто арестовать Тао?

– Он залёг на дно. Ни одна разведка не может найти его следов.

– У вас есть доказательства его вины в терактах?

– Кое-что есть, но мы также обыщем его дом и что-нибудь найдём!

Что-то не давало покоя Паку, словно Чунмён умалчивал нечто важное. Да, он отписал Чанёлю едва ли не главную роль – стать приманкой для Цзытао. Но не могло быть всё так просто! Хуан известный бизнесмен, он не может просто взять и пропасть в никуда. Да и о каких доказательствах идёт речь? Тао ведь не дурак, чтобы прятать дома компрометирующие его вещи и документы.

Впрочем, отступать было некуда. Сполоснув руки, Чанёль вернулся на своё место и закрыл глаза, в безуспешной попытке хоть немного подремать, но даже так он чувствовал на себе чужие пристальные взгляды. Он знал наверняка – в самолёте есть люди Тао. И они всего лишь ждут отмашки хозяина, чтобы спустить курки или нажать на маленькую красную кнопку, разорвав это корыто на тысячу обломков.

А дальше было удачное приземление; пассажиры, торопливо тянувшиеся к выходу; промозглый ветер и мелкий противный дождь, остужающий разгорячённую кожу.

Закинув на плечо небольшую сумку с вещами, Чанёль медленно шагал по незнакомому аэропорту, вслушивался в торопливую чужую речь, не понимая ни слова и от того теряясь ещё больше. Где-то за спиной мелькнул Исин и стало немного спокойнее. Ничего, сейчас его отловят люди Тао и отвезут в хозяйскую берлогу… Стоп!

Чанёль так и встал посреди завешенного вывесками коридора, прибитый к полу одной простой мыслью – его убьют. Расстреляют, как последнего идиота, забравшегося на чужую территорию. Или, как вариант, прирежут – тихо и без свидетелей. Тао настолько могущественный, что избавиться от одного корейца для него простое дело. И каким бы ахуенным бойцом не был Чжан, он не успеет его закрыть от шальной пули или острия ножа.

И снова паника расползлась по телу, вырываясь наружу сорванным дыханием и ручейками пота по спине. Пак кусал губы, тёр виски и понимал, что его использовали. Бросили в клетку к тигру, но для чего? Какую цель преследовал Чунмён? А что, если всё это не более, чем разыгравшееся воображение и никакого заговора в помине нет?

Пак всё ещё сомневался, поглядывая то на выход из аэропорта, то на расписание вылетов. Что, если купить билет обратно и уехать подальше от этого проклятого места? Малодушно? Трусливо? Наверное, но жить-то хочется.

Но прежде, чем он сдвинулся с места, его крепко схватили за локоть и бесцеремонно потащили к дверям. Начинается! Ноги едва передвигались, а мельтешившие перед глазами фигуры то и дело норовили притормозить стремительный ход.

Гонконг встретил Чанёля ночным смогом и сотнями ярких огней. Дождь утих, оставив после себя разводы на асфальте и духоту в воздухе. Интересно, если Пака убьют прямо сейчас, как долго он сможет пролежать в глухой подворотне, прежде чем начнёт вонять и разлагаться?

Когда дверца одного из такси распахнулась, незнакомец, удерживающий Чанёля, сказал что-то по-китайски и подтолкнул его вперёд. Пак медленно опустился на заднее сиденье и вздрогнул, когда его сопровождающий оглушительно хлопнул дверцей. Он видел чужую ногу, находившуюся совсем рядом с его, но боялся поднять голову. Ощущал мускусный аромат одеколона и запах дорогих сигарет. Слышал чужое дыхание, размеренное и спокойное, в отличие от его собственного.

– Ну же, ты так хотел посмотреть на меня! Наверняка не меньше, чем я хотел заглянуть в твои глаза.

Голос сочился превосходством и самоуверенностью. Это задело Чанёля до глубины души, и он решил, что терять уже нечего, а быть трусом перед смертью – дело последних слабаков.

Он резко поднял взгляд и столкнулся с двумя чёрными блестящими омутами, в которых было немного от чёрта, немного от дьявола. Чанёль смотрел в эти мутные зрачки и понимал, что дико ошибался, когда представлял себе Тао. В реальности тот был совсем не таким, как в придуманных Паком фантазиях.

Высокий, возможно одного роста с ним. С бугрившимися под чёрной рубашкой мускулами и тонкими шрамами на шее и запястьях. Сколько таких белых линий было под одеждой, Чанёль боялся загадывать. От мужчины веяло опасностью, он был похож на затаившегося хищника, готового напасть в любую секунду, стоит лишь немного зазеваться и ослабить внимание.

Холодная усмешка на тонких губах слегка отрезвила и вернула способность трепетать перед свихнувшимся психом. А то, что Цзытао псих, не подвергалось сомнению. Представив, как хрупкий нежный Бэкхён был распят под этой горой мышц, как по его бёдрам сочилась кровь, а по щекам слёзы, Чанёль не выдержал и зарядил кулаком по довольной роже. Тао, не ожидавший подобного манёвра, отклонился в последний момент, но Чанёлю всё же удалось задеть скулу. Он молча выдернул из-за ремня пистолет и приставил его к рёбрам дёрнувшегося Пака.

– Одно движение и ты труп! – прошипел китаец, махнув головой водителю.

Прежде, чем такси выехало со стоянки, Чанёль успел увидеть стоявшего под фонарём Чжана. Мысленные просьбы вмешаться и спасти ни к чему не привели. Исин будто напрочь забыл об их плане. Тао был рядом, даже искать не надо, а Чжан равнодушно смотрел на автомобиль, разговаривая с кем-то по телефону. Спустя пару секунд согласно кивнул и скрылся в темноте, а Чанёль только сейчас понял, что его, как последнего дурака, действительно обвели вокруг пальца.

***

Проснувшись ближе к обеду, Бэкхён лишь поморщился, ощупывая внушительный стояк под рубашкой. И хоть неприличные сны ему не снились, но, видимо, спальное место Чанёля и его рубашка, прилипшая к телу, были неплохими стимулами эрекции.

– Грёбаный Пак, – хныкал Бён, когда, облизнув ладонь, принялся надрачивать, представляя вместо собственных пальцев крепкую руку Чанёля.

Торопливо толкаясь в кулак и напрягая бёдра, он не смог долго продержаться. Протяжно простонав и заляпав живот и одеяло спермой, парень чертыхнулся и поплёлся в душ, отмывать следы своего утреннего позора.

Пока мылся, окончательно сошёл с ума – мало того, что снова возбудился, так ещё и прибегнул к тяжёлой артиллерии, прибавив к стандартной дрочке два пальца в анусе. Можно, конечно, было воспользоваться услугами Леонардо, но пихать в собственную задницу фиолетовый резиновый член Бэк не хотел – лучше уж по старинке. Вот и стоял, закинув одну ногу на бортик ванной, заведя руку за спину, и толкаясь задницей на пальцы. Тихонько подвывал, когда подушечки смазано касались простаты, тыкался лбом в холодный влажный кафель, выгибался в позвоночнике и не мог избавиться от горечи осознания, что всё не так. Что могло быть намного лучше, только если бы… Если бы…

Из душа он вышел злой, ещё более неудовлетворённый и жаждущий убивать одним взглядом. Торопливо оделся и покинул квартиру, решив при свете дня прогуляться до ближайшего супермаркета.

Купив пару бутылок вина и блок сигарет, брюнет поспешно расплатился кредиткой и покинул душные стены, чтобы сделать первую и такую желанную затяжку.

Натянув на голову капюшон толстовки, он медленно шёл по тротуару, бренча бутылками в пакете, и думал над тем, что жизнь – мерзкая штука. Вот только, вроде, появился хороший парень и они могли бы стать счастливыми вместе, но всё равно всякий раз что-то мешало, рушило планы и превращало его в безвольную истеричку.

Солнечный день резал глаза ярким светом, но Бэкхён не спешил идти домой. Бросив бутылки куда-то в траву, улёгся на скамейку в небольшом, полупустом парке и закурил вторую, пуская кольца дыма в ярко-голубое августовское небо. Лето скоро закончится и старуха-осень мстительно сожмёт холодными пальцами горло Бэка. Она который год за ним гоняется, прихватив с собой верных друзей – Депрессию, Похмелье и Одиночество. Бэкхён был уверен – если он и сдохнет, то случится это в один из тусклых серых дней, когда за окном будет хлестать дождь, а старые шрамы на спине начнут болезненно ныть, вновь погружая в пучину отчаяния и болезненного самокопания.

А может быть всё хорошо и зря он страдает? То, что было, осталось в прошлом. Сейчас Бэкхён в Сеуле и больше никогда не поедет снимать войну. Он почти забыл лицо и голос Тао, хотя от мерзкого осадка на душе ему не избавиться уже никогда. Он всё ещё может позвонить Чанёлю и, уверен, тот примчится по первому зову, заполнив до отказа пустую квартиру своим смехом, разбросанными вещами и благодарными стонами Бэка, которому пиздец, как хорошо, в его объятиях.

Но стоит ли тревожить Пака? Нехорошо искать утешение в чужих руках, не испытывая ничего к их хозяину. Бэкхён уже проходил через это и не желал причинять Чанёлю новую порцию боли. Нет уж, раз отпустил, то так и должно быть. Ничего, однажды Бён оклемается и его сердце откроется для новых эмоций и ощущений. Для новой любви. И пусть ей не станет Пак Чанёль, зато будет кто-то другой, предназначенный именно Бэку и никому больше.

Тогда почему на душе так мерзко, стоит представить своего Чана в чужих объятиях, целующего не его губы и улыбающегося кому-то другому? Сердце сжималось, и даже сигарета не помогала, лишь обожгла пальцы и тут же в отместку полетела в урну.

Когда, подходя к подъезду, Бэкхён увидел джип Чунмёна, то заметно обрадовался. Как хорошо, что не придётся сидеть в пустой квартире и переваривать разбитые надежды и мечты. Ким не дурак выпить, а после пары стаканчиков он забьёт на работу, отрубит телефон и будет смотреть на него влюблёнными щёлочками глаз и трепаться о своей всё ещё не утихнувшей симпатии. Быть может на этот раз, Бэк даже позволит обнять себя и поцеловать. И, возможно, разрешит приласкать, если Чунмён очень хорошо попросит.

Усмехнувшись мыслям, слегка обалдев от осознания собственной свободы и красоты, брюнет мило улыбнулся вышедшему навстречу Киму, чем вверг того в замешательство.

– Ты чего приехал? Случилось что-то? – пожав протянутую руку, полюбопытствовал Бэк.

– Нет, просто давно не виделись, – пожал плечами мужчина.

Они поднялись в квартиру; на предложение Бэкхёна выпить Чунмён ответил ожидаемым согласием. Он не сводил тяжёлого взгляда с порхающего по кухне Бёна, что-то торопливо строгающего на тарелку, орудующего штопором и споласкивающего давно не используемые бокалы.

– Ну, за что выпьем? – подперев подбородок рукой, улыбнулся брюнет.

– За тебя, – не разрывая зрительного контакта, выдохнул Чунмён.

Бэку стало немного не по себе, но он нашёл в себе силы очаровательно рассмеяться и опрокинуть алкоголь в себя.

Ким сегодня вообще оказался на редкость предсказуемым – поставил телефон на беззвучный режим, не отводил взгляда от парня напротив и пил, не закусывая. Когда его развезло, посыпались стандартные пьяные признания в любви. Чунмён вспоминал в сотый раз, как впервые увидел Бэка, как страдал, когда он ответил ему отказом, и мечтал прибить не осознающего своё счастье Ифаня. Правда, в этот раз к истории приплели и Чанёля – мол, трус, слабак, малолетка, что там любить можно? Ведь он, Чунмён, куда лучше. И богатый, и красавец, а уж его влиянием всю Корею охватить раз плюнуть.

Бэкхён внимательно слушал, не перебивая, курил одну за другой и ломался над дилеммой – дать или не дать. С одной стороны, можно было снять сексуальное напряжение последних дней, расслабиться, доказать себе, что он ничего не должен Чанёлю, что легко проживёт без него, что не успел привязаться, что он всё тот же свободный и эгоистичный Бён Бэкхён. С другой, переспать с Чунмёном означало либо разрушить их с трудом построенную дружбу и лишиться влиятельного покровителя; либо дать ему зелёный свет и быть готовым к бесконечным ухаживаниям и требованиям быть вместе. В том, что для Кима это будет не просто секс, Бэкхён не сомневался. Тот напридумывает себе невесть чего, а Бёну потом разгребать это романтическое дерьмо. Нет уж, для потрахаться желающие всегда найдутся. Не здесь и не сейчас. Не с Чунмёном.

– Это последняя, – указав на бутылку, ответил Бэк на вопросительный взгляд мужчины.

– Я пошлю ребят, пусть купят, – с трудом попадая по кнопкам, промычал Ким.

– Не надо ребят! – Брюнет мягко забрал у него телефон и переложил на подоконник.

За окном уже начинало смеркаться, небо на горизонте стало ярко-розовым – таким, что глаз не оторвать. Приоткрыв створку, чтобы немного проветрить комнату, Бэкхён не успел развернуться, как его обхватили чужие обжигающие руки, а в ягодицы упёрся внушительный стояк. Вот же чёрт! Напоил на свою голову!

– Хороший мой, сладкий, – шептал Чунмён, покусывая кожу на шее.

– Не надо, – тихо попросил Бэк, не оставляя попыток ненавязчиво выбраться из чужих объятий.

– Сам меня провоцируешь своей доступностью, а теперь на попятную? Не пойдёт!

Ким резко развернул брюнета к себе лицом и притиснул к стене, вклинив колено между его ног. Бэкхёна передёрнуло и он безуспешно трепыхнулся, думая, как бы поизящнее отшить зарвавшегося кавалера.

– Я тебя не провоцировал! Ты просто перепил! – ворчал Бён, отцепляя потные ладони от талии. – Правда, Ким, отпусти меня!

– Я тебя хочу!

– А я тебя нет!

За честность Бэкхён поплатился прокушенной губой и наглыми пальцами, принявшимися потирать член через ткань джинсов. На удивление, возбуждения не было – ничего, кроме чувства отвращения и липкого разочарования.

– Пусти меня, урод! – кусался и шипел Бэкхён, не давая себя целовать.

– Что, а Чанёлю бы своему дал? – продолжал орудовать рукой в чужих штанах Чунмён. – Почему у тебя не стоит, а? Так противно раздвинуть передо мной ноги?

Собрав все силы, брюнет оттолкнул от себя мужчину и, воспользовавшись тем, что тот беспомощно барахтается на полу, схватил мобильник и сумку и выбежал из квартиры. Проскочив мимо изумлённого охранника, обворожительно улыбнулся и шепнув: «Я за добавкой», – скрылся из виду.

Бэк знал, что у него в запасе есть пара минут, не больше, поэтому действовал быстро и чётко. Сразу же нырнул во дворы и, попетляв по малоизвестным тропинкам, выскочил на оживлённое шоссе. Быстро поймал такси и, шлёпнувшись на заднее сиденье, назвал первый пришедший в голову адрес, находившийся на другом конце Сеула.

Его ещё немного потряхивало, а в груди нещадно жгло. Вот и друг, чтобы черти его драли! Кажется, после сегодняшнего Бён остался без покровительства Чунмёна, и Тао сможет сцапать его без особого труда. И кто знает, в чьих объятиях хуже оказаться? А всё его вина – не стоило строить глазки Киму. Вот и поплатился за свою глупость.

Вспомнив про телефон, Бэкхён вытащил его из кармана и неуверенно повертел в руках, прежде чем включить. Появилось стойкое желание набрать Чанёля, поговорить с ним, чтобы он приехал, успокоил и поддержал, вот только из-за детского желания оборвать все связи, теперь это казалось невозможным. А жаль… Уж Паку Бэкхён бы точно многое позволил. И не стал бы сопротивляться, когда тот, осмелев, принялся его ласкать. Будь Чанёль хоть пьяным, хоть грязным, хоть обдолбанным – Бэк бы ему дал. И это осознание пугало, но вместе с тем вселяло неожиданную уверенность, что глупое сердце всё же не мёртвое, а может чувствовать, привязываться и… любить?

Не успел загореться экран айфона, как начали раздаваться надоедливые жужжания вибрации. Куча непринятых от Ифаня, пара сопливых сообщений от него же, недавние пропущенные от Чунмёна, уже явно бросившегося вдогонку. На фоне всего этого ослепительного безобразия, Бэк едва не пропустил одну-единственную смску с незнакомого номера.

«Я люблю тебя».

– Чанёль! – сорвалось с губ, а сердце забилось оглушительно быстро, отдаваясь эхом в разом опустевшей голове.

Только Пак никогда не пытался привязать его к себе, взять силой, подавить и причинить боль. Все – Тао, Ифань, а теперь и Чунмён, методично ломали Бэкхёна, разрушая практически до основания, выжигали всё живое, предавали, унижали. И лишь Чанёль был как глоток воздуха. Другой. Немыслимый. Такой нужный сейчас.

Безумная улыбка расплылась на губах, и торопливо, пока решительность не растаяла без остатка в душном салоне такси, Бэкхён набрал удалённый вчера по дури номер.

– Аппарат абонента недоступен или нахо…

Договорить автоответчику Бэк не дал – раздражённо сбросил звонок и стиснул мобильник в ладони. Любит он, а сам телефон отключил! Когда нужен, хрен найдёшь. Так и приходится справляться со всем одному.

А что, если Чунмён попытается причинить зло Чанёлю? Бэкхён даже застыл от неожиданной мысли, вспыхнувшей в голове. Помнится, Ким не раз помянул Пака недобрым словом, наглядно показав, что его ненависть к Чанёлю ничуть не слабее, чем злость Ифаня на него же.

– Герои-любовники, блять! – выругался Бэк, обратившись к водителю. – Пожалуйста, разверните машину в сторону студии WBS!

Мужчина лишь согласно кивнул, перестраиваясь в соседний ряд. Брюнет же ещё раз набрал номер. А потом ещё и ещё. Не теряя надежды. Он просто не знал, где ещё ему искать Чанёля.

________________________________

*Crosses (†††) – Bermuda Locket

========== Глава 23 ==========

В негодность пришёл мой внутренний мир,

И всё потеряло свой смысл.

Куда я бегу, кто меня устрашил?

Не знаю, размыты границы.*

Расплатившись с таксистом, Бэкхён пулей метнулся в здание телецентра, надеясь, что несмотря на позднее время, ещё не все успели разойтись по домам.

Психуя над медлительностью лифта и едва не помяв ударом ноги металлические створки, парень с трудом дождался момента, когда те послушно разъехались в стороны. Постоянно поглядывая то на часы, то на мигающие цифры на панели, брюнет продолжал нервно кусать губы и на ходу придумывать речь, если вдруг окажется, что Чанёль решил заночевать в WBS и сейчас укладывался на диванчике в комнате отдыха.

Но, к сожалению, студия встретила его пугающей пустотой – пара незнакомых операторов и репортёров в счёт не шли. Они были из новеньких, а Бэк, будучи зазнавшимся профессионалом, никогда не имел с ними дел, так что сейчас приставать с расспросами к беднягам было весьма глупо.

Вытащив из кармана телефон, брюнет принялся лихорадочно перебирать контакты, не зная, кому позвонить в первую очередь, как внезапно его позвали по имени, а за спиной раздались стремительно приближающиеся шаги.

– Бэк, а ты чего здесь делаешь? Ифань сказал, что у тебя больничный!

Увидев встревоженного Лухана, прижимающего к груди кожаный портфель, парень облегчённо вздохнул и на мгновение прикрыл глаза.

– Какое счастье, что я тебя встретил!

– Что-то случилось? – насторожился секретарь.

– Ифань здесь?

– Нет, уже ушёл, – растерянно помотал головой китаец. – Так что произошло? Бэк, на тебе лица нет!

Схватив парня за плечо, Бён отвёл его в сторону и понизил голос, чтобы заинтересовавшиеся новички, крутившиеся возле автомата со снеками, ничего не услышали.

– Ты не знаешь, где Чанёль? Я не могу до него дозвониться весь вечер!

Лухан нахмурил лоб и внимательно посмотрел на Бэкхёна, будто решал про себя – говорить или не стоит. Наконец, коротко выдохнул и подался вперёд, почти касаясь губами чужой мочки уха.

– Он приехал в студию вчера вечером, забрал вещи и попросил заказать билет на самолёт.

Сердце в груди защемило и резко остановилось. Чанёль улетел? Куда? Когда он вернётся? А что, если он уехал навсегда, сменил номер телефона и Бэку уже никогда больше не удастся увидеться с ним? Сказать всё, что на душе, и услышать в ответ тихий хриплый голос, говорящий совсем не важно что – главное, обращённый к нему.

– Прости, но куда он собрался лететь? – хмыкнул Бэкхён, постаравшись придать голосу как можно более безразличия.

– В Гонконг.

На одно короткое мгновение весь мир померк, разом погрузившись в темноту, а кончики пальцев закололо от холода. Сердце вновь ожило и стало биться так сильно, что парень боялся, что оно выскочит из груди и забьётся в агонии на гладком затоптанном полу. Постепенно мир вернул свои очертания и краски, а обеспокоенное лицо Лухана мелькнуло перед самым носом. Он что-то говорил, но Бэк видел лишь шевелящиеся губы – звук, определённо, притормаживал.

– Зачем ему в Гонконг? – собрав в кулак всю силу воли, выдохнул Бён.

– Он не сказал, но был очень сосредоточен и суров, – сквозь вату в ушах, пробился насмешливый голос Лухана. – Бэк, ты куда?!

Не разбирая дороги, брюнет ломанулся в сторону туалета. Цепляясь ослабевшими пальцами за скользкие стены, он пошатываясь брёл по коридору, и от чудовищного роя всколыхнувшихся в голове мыслей и образов в буквальном смысле слова задыхался.

Оказавшись наконец в уборной, Бэк раскрутил кран и брызнул на лицо ледяной водой. Попав за шиворот футболки, влага моментально отрезвила, но должного облегчения не принесла. Запершись в кабинке, парень сел на крышку унитаза и сжал руками гудевшую голову, безуспешно пытаясь собрать все умозаключения в одну кучу.

Итак, тупица Пак Чанёль улетел в Гонконг. Поводов могла быть масса – возможно, у него там живут друзья, или он решил развеяться, или устроиться на работу, или…

– Он поехал, чтобы отомстить Тао, – прошептал Бэкхён, хныча от собственного бессилия.

В этом весь Чанёль – честолюбивый, открытый, наивный и доверчивый. Кретин Бэк рассказал ему про все те ужасы, что сотворил с ним Тао, и добряк Пак вбил в свою тупую башку, что обязан отомстить за поруганную честь Бэкхёна и никак иначе! Именно поэтому он забрал с собой только часть вещей и исчез в никуда, отключив телефон. Чанёль знал, что Тао в Гонконге. Возможно, что к этой идее его подтолкнул Чунмён? Или же сам Бэк, когда кричал, что Пак слабак и ребёнок?