Текст книги "Интроверсия (СИ)"

Автор книги: Chibi Sanmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

«Не знаю, увидимся ли мы ещё когда-нибудь, но я докажу тебе, что ты зря считал меня слабаком», – всплывшая в голове фраза, брошенная Чанёлем в пылу ссоры, стала контрольным выстрелом в висок. Бэкхён вскочил и заметался в узком пространстве, будто растревоженный зверь в плену клетки.

Нужно было что-то делать. Выручать Пака. Вариант с Чунмёном отпадал – этот до сих пор пьян и возбуждён, а что с ним станет, когда протрезвеет, Бэк старался не задумываться. Ифань никогда не будет иметь ничего общего с Тао. Ву боится его больше смерти – это факт. Обратиться за помощью в полицию? Ну, это и вовсе на грани фантастики, чтобы корейские копы отловили главного террориста Азии. Оставался один вариант, согласиться и принять который было выше его сил.

Бэк завис, глядя в одну точку, и словно провалился во времени на несколько месяцев назад. Теперь его окружали не белоснежные кафельные стены, а винтажные обои шикарно обставленной гостиной. Вместо тишины – тихая классическая музыка, кажется, что-то из Шопена. И звук приближающихся шагов. Блядство.

– М-м-м. – Тао остановился за спиной и втянул полной грудью запах давно немытых волос Бэкхёна.

Брюнет поёжился, избегая соприкосновения чужого носа с собственной кожей, но чуть шершавая ладонь грубо стиснула плечо паренька, возвращая на прежнее место.

– Я бы отправил тебя под душ, но меня возбуждает, когда ты грязный. Я обожаю исходящий от тебя запах пота, немытого тела и мочи. Ты такой сладкий в своей порочности, – утробно шептал мужчина, чуть поглаживая солоноватую кожу кончиками пальцев.

Бён не видел его, но знал, что Тао как всегда безупречно одет и выбрит, а исходивший от него запах парфюма и терпких сигарет легко перебивал природный запах самого Бэка. Хуан, повёрнутый на собственной чистоплотности, терял голову от замарашки любовника – и в этом был ещё один признак его извращённости.

Бэкхён же, на протяжении тех двух дней, что Тао его не трогал, ежеминутно пестовал свою ненависть, убеждал себя, давал клятвы, что больше никогда не возбудится от грубых прикосновений, и сейчас был занят повторным самовнушением, пока требовательные ладони поглаживали его бока, задирая до подмышек грязную разорванную рубаху.

– Скучал по мне? – шептал мужчина, пересчитывая ногтём торчавшие из-под кожи рёбра.

– Нет, – твёрдо прошипел Бэк, за что тут же поплатился сильным толчком в спину.

Не удержавшись на ослабших от голода ногах, парень мешком рухнул на пол и тихонько заскулил от боли.

– Повторяю свой вопрос – ты, мелкий сучонок, скучал по мне? – сев перед ним на корточки, самодовольно усмехнулся Тао.

– Да пошёл ты! – злобно сверкнул глазами Бён.

Мощный удар в живот оглушил и заставил скрутиться пополам. По всему телу электрическими разрядами растекалась боль, и казалось, что брюнет уже не встанет, но Тао, с лёгкостью кукловода, поднял его изломанное судорогой тело и сильно встряхнул.

– Ты, блядёныш, бесишь меня так сильно, что я хочу оторвать тебе член и засунуть в рот, а сверху яйцами набить, чтобы ты всё это пережевал и высрал. Ясно?! – Отшвырнув брюнета в сторону, китаец подхватил его за секунду до падения на пол и прижал лопатками к стене. – Или, сука, располосовать лезвием твою милую мордашку, но, блять, рука не поднимается. И как же мне тебя наказать?

Бэк смотрел на него пустыми глазами, в которых давно не было надежды на пощаду. Это раньше он умолял себя отпустить, не трогать, не причинять боли. А сейчас уже знал, что это бессмысленно и намного унизительнее, чем просто молча принимать действительность.

– Что сложного в том, чтобы сказать, что ты скучал? – всё ещё удерживая Бэкхёна за плечи, поморщился мужчина.

– Я по тебе не скучал.

– Но ты меня хотел?

– Нет, – зажмурившись, просипел парень.

– Не-е-ет? – протяжно повторил Тао и хищно сверкнул глазами. – Что ж, как я вижу, тебе нравится нести наказание? Тогда мы поиграем по твоим правилам, сладкий!

Резко разжав пальцы, мужчина вышел из гостиной, а Бэк съехал по стенке на пол и прижал колени к груди. Сейчас начнётся. Он закрыл глаза, пытаясь спрятать свой страх в опутывающей всё тело тьме, но в мозг упрямо ввинчивалась мелодия вальса Шопена, и Бён откровенно не понимал, как можно такому извергу наслаждаться столь изысканной музыкой. Быть может, для психов нормально – трахать жертв под классику?

Додумать мысль он не успел – на пороге комнаты показался Тао с продолговатым толстым огурцом в одной руке и с острым ножом в другой. Бэк поёжился и поджал затрясшуюся от страха губу, а китаец, игнорируя его испуг, бесшумно приблизился и сел на колени напротив. Взяв Бэкхёна за ноги, резко потянул на себя и фыркнул, когда тот съехал вниз и приложился затылком об пол. Пристроившись между широко расставленных ног, он сдёрнул с него джинсы вместе с трусами и нагнулся, вдыхая полной грудью запах грязного тела.

По щекам Бэка побежали горячие слёзы, а душу словно вывернуло наизнанку. Ему было противно, невыносимо омерзительно лежать вот так – в одной тонкой полурасстёгнутой рубашке, раскрытым, беззащитным – перед этим уродом. Тао взял в ладонь его член, резко сжал, подёргал из стороны в сторону, будто пытался оторвать, и хрипло заржал, глядя в покрасневшие глаза паренька.

Отбросив подальше нож, он подхватил Бэка под коленки и закинул их ему за голову, так, что крепко сжатое колечко мышц оказалось прямо у него под носом. Набрав побольше слюны, он плюнул на анус и лицо разрезала хищная ухмылка.

– Надо растянуть тебя, не так ли?

Зная, что будет дальше, Бэк поднёс руку ко рту и вонзил острые зубы в запястье. Тао благосклонно позволил ему это маленькое проявление слабости и, стиснув в пальцах огурец, принялся ожесточённо ввинчивать его в узкое отверстие. Сколько раз Бэкхён уговаривал себя подготовиться заранее, но под презрительным укоризненным взглядом Ифаня растянуть себя было сродни самоубийству. Даже когда тот спал или лежал, отвернувшись к стене, у парня не было сил завести руку за спину и поработать пальцами.

Вот и сейчас натягиваемые мышцы едва не трещали, а Бэк тихо выл от боли и ревел, уже не боясь показать свою слабость. Что-то внутри лопнуло и он почувствовал, как по ягодице побежала горячая кровь. Теперь должно полегчать, не так ли?

– М-м, а член-то оживает, – провернув огурец в заднице Бёна, удовлетворённо заключил китаец.

И действительно, несмотря на боль и унижение, излишнюю грубость, забыв про самовнушение, Бэк чувствовал нарастающее внизу живота возбуждение. Член, поддаваясь неведомым импульсам в организме, креп и начинал медленно подниматься, поблёскивая каплей смазки на порозовевшей головке.

– Извращенец! Моральный урод! Конченый! – задыхаясь от слёз, шептал Бэкхён, пока мучитель трахал его огурцом, то и дело проезжая плоским кончиком по простате.

– Не стесняйся, стони громче – это так возбуждает! – дышал ему на ухо Тао.

– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – кусая губы, отзывался в такт толчкам брюнет.

С влажным хлюпаньем вытащив из Бэкхёна огурец, мужчина потянулся за ножом и разрезал его на несколько частей. Сам паренёк же, беспомощно подвывая, корчился на полу от скрутивших его напополам наслаждения и ненависти к самому себе. Раньше, даже в самых гнусных снах, ему не могло привидеться, что он будет кончать от огурца в заднице. И осознание реальности происходящего ломало ему мозг и дробило на мелкие осколки остатки гордости.

– Ты же голодный. На, ешь! – будто собаке, мужчина тыкал огурцом в нос Бэкхёна.

– Нет, – отбивался тот, уворачиваясь от дурно пахнувшего овоща.

– Жри, я сказал! – намотав на кулак отросшие пряди, Тао силой засунул огурец в рот парня и сжал его челюсти, не позволяя выплюнуть обратно.

И Бэк трепыхался в его руках, задыхаясь, едва сдерживая тошноту, отчаянно стуча пятками по полу. Китаец говорил ещё что-то, одновременно толкаясь бёдрами в развороченный окровавленный анус, причиняя ещё большую боль, и, наконец, ослабил хватку.

Бэкхён тут же выплюнул обслюнявленный огурец и надсадно закашлялся, стуча себя ладонью по груди. Но Тао не дал ему времени отдышаться – рывком стянул рубашку, поставил раком и, недолго пошуршав ремнём и молнией, вошёл в него одним грубым резким толчком.

Пальцы на ногах подогнулись, а член дёрнулся, ударившись головкой о живот. Дикая боль в заднице, по бёдрам потекла кровь, а Бэк балдел от наслаждения, настолько грязного, что его уже ничем нельзя было отмыть.

– Я твой Хозяин, – хрипел мужчина, вбиваясь в податливо раскинутое тело.

– Хозяин, – шёпотом повторял брюнет, робко подаваясь бёдрами навстречу.

– Ты моя сучка! Любимая сучка!

А Бэк лишь громко дышал, царапая ногтями деревянный пол, всхлипывая, когда острые занозы впивались в кожу.

Выйдя из горячей задницы, Тао пару раз провёл ладонью по члену и обильно кончил, испачкав спермой бёдра парня. Пара густых капель поблёскивали на анусе, и мужчина едва сдержался, чтобы не слизнуть их языком. Однако, Бэкхён до сих пор не кончил и продолжал стоять на дрожащих разъезжающихся коленях, призывно вздёрнув вверх задницу. Он не мог сам прикоснуться к себе – знал, что Хозяин это не одобряет, поэтому смиренно ждал, пока тот разрешит ему спустить.

Никуда не торопясь, мужчина застегнул брюки и присел на ручку кресла, поманив к себе Бэкхёна. Зарёванный дрожащий брюнет смиренно подполз к нему и прикрыл ладонями всё ещё стоявший торчком член. Было невыносимо стыдно, но возбуждение заволокло разум мутной пеленой и не давало возможности быть сильным и гордым. Китаец же выставил вперёд ногу и, упираясь на каблук ботинка, вздёрнул носок кверху.

– Разворачивайся спиной и поскачи. Смелее! Тебе понравится, – гнусно усмехаясь, подначивал его Тао.

Бэк отрицательно замотал головой и попытался встать на ноги, как моментально озверевший китаец принялся бить его по рёбрам. Завершающий аккорд в виде удара лбом об пол лишил парня последней воли. Наплевав на всё, он с пугающим спокойствием, будто заправская шлюха, развернулся спиной к Тао и сел на острый носок ботинка. Глядя на часы на стене, уныло отмеряющие секунды его жизни, Бэкхён покорно толкался разорванной задницей на сверкающий ботинок, заляпывая его спермой и кровью, и мечтал о том, чтобы в его организм попала какая-нибудь зараза и убила его, прекратив эти мучения.

– Хороший мальчик, – одобрил его энтузиазм Тао.

Уронив Бэка на пол и развернув к себе лицом, он положил ребристую подошву на неопадающий член и принялся неторопливо водить ей по всей длине. Бёну хватило полминуты, чтобы кончить, прокляв себя в сотый раз вместе со вспышкой оргазма.

Погрузившись в пучину самокопания и отчаянного испуга, свернувшись клубочком на заляпанном полу, Бэк даже не чувствовал, как изверг полосовал его спину острым лезвием, выводя какие-то иероглифы и знаки.

– Раны заживут, рубцы останутся, – шептал Тао, вплетя пальцы в спутанные волосы и нанося новый порез.

А Бэкхён продолжал молча искать спасение в физической боли.

Бэкхён открыл глаза и обвёл помещение остекленевшим взглядом. К счастью, он сейчас продолжал сидеть в туалете WBS, а Тао был лишь в его голове в виде яркого калейдоскопа воспоминаний, возвращаться к которым совсем не хотелось.

А может… может забить на всё произошедшее? То, что Чанёль отправился в Гонконг – только его проблема и ничья больше. Бэк не заставлял его туда ехать, даже не заикался об этом. Он вообще не признавал дешёвого геройства.

Да, так будет лучше всего – Чанёль сам разберётся со своими проблемами, а Бэкхён подумает о том, как справиться со своими.

Воодушевлённый, брюнет вышел из кабинки и остановился напротив зеркала, тут же задохнувшись и поменявшись в лице. Теперь перед глазами мелькала новая плёнка воспоминаний – долгие дни, проведённые в больнице, мучительная реабилитация, горы прописанных докторами пилюль, острые бритвы, которым он так и не нашёл применения. Бесконечные кошмары, липкий страх одиночества, боязнь тишины и темноты. Собственная грязь, от которой он так и не смог отмыться, просто замаскировал, чтобы глаза не мозолила.

Почему Чанёль, этот мальчишка, оказался смелее его? Почему он не побоялся заглянуть Тао в глаза, а сам Бэк, словно трусливый заяц, прятался в кустах и боялся выбраться из созданной самим собой клетки? Почему Пак сейчас там и ведёт чужой бой, в то время как Бён всеми силами пытается его избежать?

Это война Бэкхёна, Чанёль здесь ни при чём. И если Тао что-то с ним сделает, Бэк себе этого никогда не простит. Он уже через всё прошёл, он выдержит. А Чанёля это сломает. Он не сможет жить с этим грузом – наивный ребёнок, возомнивший себя героем. Ребёнок, за которого Бён ответственен. Только ему по силам вмешаться и спасти Пака, а там будь что будет!

Выскочив из туалета, брюнет едва не сбил с ног стоявшего рядом с дверью Лухана. Тот меланхолично смял в руке пластиковый стаканчик из-под кофе и прицельно швырнул его в урну.

– Наконец-то, я уж хотел за третьим латте идти, – проворчал секретарь.

– Ты на колёсах? – поинтересовался всклокоченный Бён.

– Упаси Бог! – побледнел китаец. – Ну так, в студенчестве пробовал пару раз…

– Лухан! – рявкнул Бэк, не настроенный шутить.

– Бешеный! – сверкнул глазами секретарь. – Да на колёсах, на парковке стоят. Тебя подвезти, что ли?

– Ага, до аэропорта!

Чувствуя витающее в воздухе напряжение, Лухан не приставал с расспросами ни пока они ждали лифт, ни когда бесшумно спускались вниз. Уже на подходе к стеклянным автоматическим дверям, Бэк затормозил и, дёрнув за собой китайца, прижался к стене. Проследив за загнанным взглядом Бёна, блондин увидел бронированный чёрный джип, въезжающий на территорию парковки WBS.

– Крутые ребята, – присвистнул Лухан, когда из автомобиля высыпали трое массивных мужчин в чёрных костюмах, с гарнитурами в ушах.

– Блять, – беспомощно оглядываясь, простонал Бэк.

– Я, так понимаю, нам нужно от них слинять? – хмыкнул китаец и поманил брюнета за собой.

Они выбежали из холла за пару мгновений до того, как туда ворвались мужчины. Спустились по чёрной лестнице на подземную парковку и, проскочив мимо приветливо махнувшего им охранника, выбрались на улицу. Пользуясь сумерками, они перебежками добрались до Мерседеса Лухана и торопливо нырнули в глубину салона.

– Заводи, быстрее! – торопил его Бэкхён, то и дело оглядываясь на главный вход.

– Так что это за парни? – аккуратно выезжая с парковки, поинтересовался секретарь.

– Давай не сейчас, – взмолился брюнет, дрожащими руками сжимая айфон.

Когда они выехали с территории телецентра, Бён выдохнул облегчённо и загрузил страницу с расписанием рейсов. Бросив взгляд на часы, поморщился и схватился за голову.

Всё было бессмысленно – купи он билет на самолёт, как Чунмён тут же выследит его и не даст сесть на борт. Если уж он послал своих ребят в WBS, значит и не думал успокаиваться и давать время Бэку на «подумать и осмыслить произошедшее». Как бы Ким ни пил раньше, он никогда не позволял себе распускать руки или склонять парня к близости. Но сегодня он перешёл все границы. К тому же, Бэка не покидало ощущение, что именно Чунмён приложил руку к поспешному отъезду Чанёля из Сеула. От соперника решил избавиться? Тупой идиот!

– Опачки, нас всё-таки выследили, – хмыкнул Лухан, поглядывая в зеркало заднего вида.

– Только не это, – увидев джип, простонал Бэкхён. – Лу, сделай что-нибудь, но оторвись от них, пожалуйста!

– Если по дороге объяснишь из-за чего вся заварушка, – резко свернув направо, потребовал блондин.

– В общем, мне нужно срочно покинуть Корею, но один влиятельный человек пытается этому помешать. Так что в аэропорт ехать уже бессмысленно – он несомненно отследит информацию, если я куплю билет на самолёт.

– Дай угадаю – тебе нужно в Гонконг? – миновав узкий проулок и вылетев на забитую автомобилями дорогу, ухмыльнулся китаец.

– Именно.

Секретарь ловко лавировал между крупными фургонами и шустрыми спортивными машинами. Джип плёлся где-то позади, чуть сдав позиции, но всё ещё сидя на хвосте.

– Зачем тебе в Гонконг?

– Вытаскивать Чанёля из задницы.

– Вы встречаетесь?

– Глупости, – помотал головой Бэкхён, отвернувшись к окну.

– Неужели такая сильная дружба? – не унимался Лухан.

Брюнет оставил вопрос без ответа. Он прекрасно знал, что Чунмён не отпустит его в Гонконг. Потому что безумно в него влюблён, потому что там Тао, потому что он ненавидит Чанёля, потому что переживает за самого Бэка. Причин были тысячи и Бён откровенно не знал, какие из них надуманы, а которые чистая правда. Зато его решимость росла с каждой минутой – ему нужно было попасть в Китай любой ценой, потому что, возможно прямо сейчас, мерзкий урод Тао насиловал его Чанёля, ломал этого наивного ребёнка, причиняя ему ни с чем несравнимую боль.

– Какой же ты идиот! Почему ничего мне не сказал, – закрыв ладонями лицо, шептал Бэкхён, игнорируя вопросительный взгляд Лухана.

Он не следил за дорогой, но когда парень произнёс заветное «кажется, оторвались», благодарно кивнул, чувствуя, как отлегло от сердца. Попетляв ещё немного по улицам столицы, Лухан притормозил в безлюдном переулке и заглушил мотор. Внимательно взглянув на растерянного Бэкхёна, задумчиво покусал губу, будто что-то решал для себя.

– Есть у меня один знакомый, он может помочь тебе с поддельным паспортом. Правда, придётся подождать, пока документы будут готовы и заплатить немаленькую сумму.

– Хорошо, деньги не проблема! – вцепившись в эту идею, оживился Бён.

– Тогда я ему позвоню и обо всём договорюсь, – кивнул Лухан, но перед тем, как открыть дверцу, задал ещё один вопрос. – Не против, если я поеду с тобой? Будем считать это моим условием.

– Зачем тебе это? – опешил Бэкхён.

– Ты же понимаешь, что если твой влиятельный знакомый поймёт, кто приложил руку к твоему отлёту в Китай, мне не поздоровится? Тем более, что номера моей машины они явно запомнили.

– Ну, хорошо, – нехотя кивнул брюнет, уже строя планы относительно того, как избавиться от Лухана в Гонконге.

Пока парень ходил по тротуару, разговаривая с кем-то по телефону, в голову Бэка закралась подозрительная мысль – а уж не китаец ли доверенное лицо Тао в WBS? Быть может, именно он собирал всю информацию и отправлял её террористу? И сейчас сделает всё возможное, чтобы доставить Бэка Хуану на блюдечке с золотой каёмочкой?

– Плевать! – тряхнул головой парень.

Сейчас главным было добраться до Тао. А там уж Бэкхён сделает всё возможное, чтобы тот отпустил Чанёля. Если будет нужно, Бэк в очередной раз подставит свою задницу, а когда Пак будет в безопасности, просто сведёт счёты с жизнью. В идеале – прихватив с собой Тао. Так будет лучше для всех.

– Всё в порядке, – забрался в машину улыбающийся Лухан. – На подготовку документов понадобится несколько часов, так что в Гонконг отправимся утренним рейсом. Доволен?

– Спасибо, – глядя в сияющие глаза возможного предателя, кивнул Бэкхён.

________________________

*Red – Impostor

========== Глава 24 ==========

Я пытаюсь уйти, но ты тянешь меня назад, снова тянешь назад.

Я пытаюсь убежать, но мысли возвращают меня назад, снова возвращают назад.*

Чанёль очнулся резко: выгнулся дугой от пронзившей всё тело боли и едва слышно зашипел. Пак не спешил открывать глаза, наоборот, хотел провалиться снова в спасительное забытьё, в котором он лежал в спальне Бэка, а её хозяин мирно сопел, уткнувшись холодным носом в его плечо. Чанёлю казалось, что он до сих пор опутан сладким запахом любимого, а горячую кожу всё ещё стягивает засохшая корочка чужой слюны.

Реальность, к сожалению, оказалась куда ближе, чем показалось Паку. Вначале в замутнённое болью сознание ворвались чужие голоса, что-то сбивчиво вещающие на китайском. Прислушавшись, парень определил, что звуки исходят из телевизора. Немного посомневавшись, он всё же медленно разлепил ресницы и осмотрелся.

Над головой низкий металлический потолок, сумрачно. Спина затекла от долгого лежания на твёрдой холодной поверхности. Кроме того, длинные ноги Чанёля упирались в противоположную стенку и были согнуты в коленях, что тоже не добавляло комфорта.

Когда сухой голос диктора новостей сменился весёлой рекламной мелодией, Пак повернул голову к источнику звука и обомлел. Всё ещё не веря своим глазам, он с кряхтением и хрустом в затёкших суставах поднялся и тут же ударился головой о низкий потолок, не позволивший разогнуться в полный рост. Сомнений не оставалось – его заперли в клетке, вмонтированной в стену, оставив ютиться на крошечном пространстве шириной в один грёбаный метр! Да Чанёль тут даже спать нормально не мог, не говоря уже о том, чтобы бодрствовать.

Почувствовав острый приступ клаустрофобии, парень вцепился в железные прутья и принялся отчаянно их дёргать. Он даже не успел испугаться, когда на звуки из глубины дома прибежала огромных размеров овчарка. Лишь когда та, лязгнув белоснежными клыками, набросилась на решётку, Пак очнулся и отскочил к противоположной стене, в ужасе глядя на то, как на пол капает слюна из разинутой зубастой пасти.

– Бьянка, угомонись!

Чанёль вздрогнул и перевёл растерянный взгляд на Тао, застывшего на пороге гостиной. Собака моментально прижала уши и засеменила к мягкому коврику, брошенному в углу комнаты. Мужчина же, окинув пленника насмешливым взглядом, развернулся, чтобы уйти, но бросил напоследок:

– Не советую злить эту бешеную суку!

Вновь оставшись наедине с собакой, Чанёль медленно осел на пол и прижал колени к груди. Железные прутья решётки мешали сосредоточиться, давили на грудь и Пак чувствовал, что от неконтролируемой паники его отделяет лишь пара шагов. Точно столько же, сколько нужно сделать, чтобы пересечь вдоль и поперёк клетку, в которой он заперт. Зажмурившись, он постарался воспроизвести в памяти события последних часов и поломать голову над тем, что делать дальше.

После того, как такси отъехало от аэропорта, Чанёль всё ещё ждал, что дорогу преградят правительственные автомобили, из которых выскочат ребята в масках и бронежилетах, с автоматами наперевес, но они всё дальше углублялись в запутанные улицы Гонконга, а помощь так и не подоспела.

Когда такси остановилось в глухом переулке, а вдали приветливо мелькнул фарами другой автомобиль, Пак понял – его бросили в клетку с волком. Один на один.

Помня об известном «спасение утопающих дело рук самих утопающих», Чанёль покорно плёлся следом за тощим китайцем с грубым шрамом на лице. Тот что-то толковал ему, тыкал пальцем в припаркованную у обочины машину, а Пак, не понимая ни слова, смотрел на его левую руку с отсутствующими мизинцем и безымянным пальцем и думал над тем, почему инвалидов берут в качестве охраны террористам.

Всё случилось мгновенно – шедший впереди Тао резко обернулся и подозвал к себе охранника, а Чанёль, воспользовавшись тем, что остался в одиночестве, метнулся прочь от дороги – туда, где высились набитые зловонным мусором контейнеры. Он бежал, поскальзываясь на банановых шкурках и запинаясь о разбросанные жестяные банки; то и дело оглядывался, прислушиваясь к крикам погони и топоту ног; не понимал, зачем бежит и, главное, куда; и впервые в жизни молился, выпрашивая хотя бы каплю удачи для себя.

Когда перед ним, словно из-под земли, выскочил запыхавшийся охранник, Пак резко затормозил, лихорадочно осматриваясь в поиске путей отступления. Но конкретного решения принять не успел – китаец, разъярённо взревев, налетел на него и вырубил одним точным ударом. Последнее, о чём подумал Чанёль, прежде чем мешком рухнуть на землю, так это о том, что его слова так и не успели долететь до неба.

***

От скуки, Чанёль решил рассмотреть комнату, в которой его заперли. Это была ничем не примечательная гостиная, разве со вкусом обставленная, весь дизайн которой кричал о достатке владельца. Ничего лишнего – тёмная кожаная мебель, огромная плазма, стеклянный столик, заваленный газетами и папками с документами, на окнах плотные жалюзи, а в углу, сверкая глазами, притаилась овчарка Бьянка.

Пак остановил взгляд на настенных часах и всмотрелся в стрелки – восемь часов. Утра? Вечера? Сколько он пробыл в отключке? Сколько его ещё продержат в клетке? Радовало, что особых повреждений при попытке побега ему всё же не нанесли – парень нащупал лишь засохшую корку крови на затылке да насчитал пару синяков на рёбрах. Правда, на сгибе локтя виднелся след от иглы и Чанёль весьма смутно представлял, что ему могли вколоть.

Перспектива вырисовывалась удручающая – где он находится, Пак не знал; что от него хочет Тао – тем более; придёт ли кто на помощь – вряд ли. Оставалось ждать, но именно это оказалось самым сложным.

Прошло около двух часов, растянувшихся для Чанёля словно вечность, прежде чем в гостиную вновь зашёл Хуан. Гладко выбритый, с идеально уложенными волосами, сжимающий в руке кружку с кофе, во второй он держал тонкий плетёный стул. В несколько шагов преодолев расстояние до клетки, он уселся на принесённый стул и закинул ногy на ногу.

Чанёль мысленно содрогнулся, но внешне слабости постарался не показать. Сосредоточившись на облике мужчины, он искренне недоумевал, как тот, будучи жестоким террористом, может разгуливать по дому в светлых брюках, мягком свитере со снежинками на груди и в каких-то совершенно отстойных тапках в клеточку, из тех, что обычно носят старики в домах престарелых.

– Как дела, пленник? – ядовитый голос без труда просочился в сознание Пака, вызывая боль сродни зубной. – Может, есть какие пожелания? Хочешь покушать? Бьянка готова поделиться остатками своего ужина! Хочешь в туалет? Я принесу тебе горшочек, мой юный друг!

Когда Тао в очередной раз повернул голову, Чанёль успел заметить сверкнувшую в черноволосой шевелюре пару седых прядок. А ведь и правда, мужчина уже давно не молод. Сколько ему? Сорок или около того? А чего он добился, кроме того, что уничтожил несколько тысяч невинных жизней? Вряд ли Паку по силам узнать ответ на этот вопрос, но то, что китаец станет на порядок счастливее, когда убьёт его – сомнению не подлежало.

– Так значит, мой мальчик едва не погиб из-за тебя? – спокойно распивая кофе, скучающе поинтересовался Тао. – Что у тебя к нему? Чувства? Если так, то я тебя понимаю! Эта ебливая сучка даже мертвеца заведёт! Ах, как мне не хватает моей зайки и его сладкой задницы!

Чанёль поморщился и лишь крепче обхватил руками колени, прижатые к груди. Вступать в диалог с террористом не хотелось, а обсуждать с ним Бэкхёна тем более.

– Расскажи, он делал тебе минет? Хотя, о чём это я? Эта шлюшка отсосёт кому угодно! А пальцы на ногах вылизывал? Или, возможно, разрешал трахнуть себя баллончиком дезодоранта? Что, не было такого? Тогда ты многое потерял! – растягивая слова, сыпал откровениями мужчина. – Я, кстати, придумал новое развлечение! В следующий раз, когда решу натянуть Бэка, попрошу Бьянку его раскочегарить – у неё, знаешь ли, очень горячий и длинный язык…

– Заткнись! – Чанёль всей грудью бросился на решётку и просунул руки сквозь прутья в попытке дотянуться до насмешливо сощурившегося Тао.

– Скройся! – наконец прошипел китаец, выплеснув в лицо парню остатки кофе. – Не понимаю, что Бэкхён нашёл в таком придурке, как ты! Я думал что Ву клоун, но ты хуже его в тысячу раз! Бэк совершенно не умеет выбирать себе мужиков. Хотя, если он просто самоутверждается за ваш счёт, то я ему это прощу!

– Выпусти меня из этой клетки и поговорим с тобой, как мужчины! – прорычал Чанёль, яростно стирая со лба липкую жижу.

– О, дорогуша, эта клетка – залог твоей безопасности. Если ты окажешься вне её, я без ложных угрызений совести размозжу твою башку о ближайшую поверхность. Даже не думай, что сможешь уделать меня в бою, сосунок!

– Я отомщу за Бэкхёна! Ты за всё ответишь! – продолжал кричать Чанёль, не желая сдаваться так просто.

– Нет, это я отомщу тебе за то, что посмел к нему прикасаться! – Китаец поднялся со стула и замер в шаге от клетки. – Я выебу Бэкки на твоих глазах, и ты сам убедишься, как сладко он может стонать и выгибаться подо мной. А потом выебу тебя. Приятного мало, конечно, но чтобы лишить тебя излишней самоуверенности – я готов сунуть свой член в твою задницу. Так что пока растяни себя, поработай пальчиками. У тебя есть часов десять, чтобы морально подготовиться к встрече.

– Какой встрече? – неверяще бросил в спину уходящего Тао Чанёль.

– С Бэкхёном!

– Что? Хватит врать! Он никогда к тебе не вернётся! Ни за что!

Мужчина молча ушёл, выключив телевизор и свет, погружая гостиную в мрачную темноту. Мимо клетки просеменила Бьянка и ушла вслед за хозяином, легко просочившись в оставленную им щель.

Пак обхватил голову руками и медленно выдохнул, не желая верить ни слову, вылетевшему из уст Тао. Бэка не может быть здесь – по доброй воле он никогда не вернётся к своему мучителю. Разве что его похитили или обвели вокруг пальца, как самого Чанёля. Так глупо, пытался защитить Бэкхёна, отомстить за каждую пролитую им слезинку, каждую бессонную ночь, а в итоге лишь ускорил его встречу с Хуаном.

Слёзы бессилия прочертили дорожки по щекам, а очередной приступ паники скрутил пополам, заставляя биться в агонии, сбивать кожу на костяшках пальцев о металлические стены коробки, в которую его заключили.

Чанёль в беспамятстве кричал, наверняка перебудив весь дом, проклинал Цзытао, его тупую собаку и многочисленных охранников. Удивительно, но на вопли никто не сбежался. Пак рыдал, по-детски растирая слёзы по щекам, забился в угол своей тюрьмы и яростно сдавливал виски. Вот только картинки перед глазами не пропадали. Там Тао насиловал Бэкхёна, причинял ему боль, ломал и подстраивал под себя, а тот смотрел на него влюблёнными глазами и отзывался сладкими стонами на каждое неосторожное движение.

– Ты лжёшь! – тихонько выл Чанёль, пока внутри него что-то горело и медленно умирало.

Он просто не переживёт, если Бэк будет здесь. Если позволит себя целовать и вторгаться в тело рваными толчками. Пака не станет в то же мгновение, когда он увидит на дне Бёновых зрачков хотя бы каплю любви к этому зверю в человеческом обличии.

***

Бэку с трудом удалось заснуть, но даже во сне его преследовал размытый образ Тао. Сознание, будто издеваясь, подкидывало самые ужасные воспоминания, которые парень всеми силами пытался забыть – сарай, где их с Ифанем держали в плену; испачканный в смазке пульт, который больше нельзя было использовать по прямому назначению; горькую воду, которой его отпаивал Тао, когда Бэк терял сознание; причудливую трещину на полу, на которую он всегда неотрывно смотрел, когда задницу рвало пополам толстым членом.

Проснувшись на рассвете, Бэкхёну не стало легче – он вспомнил всё, любую мелочь. Голос Тао, запах его парфюма, каждую морщинку на суровом лице. Он даже помнил, какие на ощупь мышцы его спины. И родинку на ключице вспомнил. И рваный шрам на левом боку.