Текст книги "Чернильное солнце (СИ)"
Автор книги: Chibi Sanmin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Но каждый раз Кан находила причины, чтобы не увольняться – то бумага так не вовремя заканчивалась, то Чанёль куда-то уезжал, то вспоминалось про заключённый договор и невозможность расторгнуть его в одностороннем порядке. Вот и горевала Чаурим, пока Пак запирался в кабинете с очередным клиентом, и думала, как вернуть к себе его прежнее расположение.
Самое обидное, что неизвестный барабашка больше не появлялся – по вечерам в салоне было пугающе тихо, никто не шуршал, не бегал, не сверкал красными глазюками, и девушка сама начала сомневаться в правдивости своего видения. Однако, это не мешало ей продолжать бороться с Тойолом народными методами и в глубине души верить, что именно они-то и напугали нечисть.
В один из вечеров, когда до закрытия офиса оставалось чуть более получаса, в приёмную выглянул Чанёль. Убедившись, что Чаурим на месте, он решительно прошёл к столу и небрежно бросил перед ней кожаную папку.
– Вшей эти документы в дело Чон Со Ын. И да, завтра мы отправимся домой к этой семейке, проводить обряд изгнания умершего, – уже собираясь уйти, холодно уведомил мужчина. – Кстати, чем у тебя здесь воняет?
– Я это… кушала… салат… с чесноком, – на ходу придумывала ложь Чаурим.
– Просил же не есть на рабочем месте. Вдруг клиенты придут, а у тебя тут филиал столовой открыт! – пробурчал Пак, почему-то передумав уходить и сев на диван. – Ты долго ещё дуться будешь?
– Я не дуюсь, – мрачно отрезала Чаурим, зарывшись с головой в принесённые боссом документы.
– О, это видно! – Чанёль потёр виски и перевёл на девушку внимательный взгляд. – Послушай, ты не должна верить в ту чертовщину, которой мы занимаемся! Всё это – выдумка! Красивые сказки, мифы и легенды, которые рассказывали детям на ночь, и которые те, подрастая, перенесли во взрослую жизнь. Если ты продолжишь бояться каждого шороха и начнёшь верить суевериям, то мы не сработаемся и придётся расстаться. Поверь, мне не хочется этого делать, но я не собираюсь портить жизни нам обоим. Отработаешь две недели, чтобы я нашёл замену, и на этом твоя история здесь закончится.
Чаурим побледнела и недоверчиво посмотрела на начальника. Одно дело уволиться самой, и совсем другое, когда любимый мужчина в лоб заявляет, что придётся разойтись, если не сможешь принять его точку зрения. Это и злило, и печалило, и сводило с ума. Девушке лишь осталось собрать последние силы, чтобы вернуть самообладание и пожать плечами. Мол, делай что хочешь – твоё право.
Когда Чанёль поднялся с дивана и встал за спиной Чаурим, она напряглась и неосознанно сгорбилась. Ощущая на затылке тяжёлый взгляд и запутавшееся в волосах чужое дыхание, девушка разрывалась от противоречивых эмоций. С одной стороны, хотелось, чтобы Пак коснулся её; с другой, убежать подальше, куда глаза глядят, и никогда его больше не видеть.
– Пройдём в мой кабинет. Нужно порепетировать завтрашнее выступление перед старушкой Чон, – сухо произнёс мужчина.
– Хорошо, только документы уберу.
– Убирай.
Чаурим нервно сглотнула и покосилась на верхний ящик стола, где хранились папки с делами клиентов. Чанёль, судя по всему, не торопился уходить и внимательно следил за мнущейся Чаурим. Наконец, не выдержав, вытянул вперёд руку и потянул ящик на себя. Девушка зажмурилась, не желая видеть презрение на красивом лице Пака.
– Я так и знал! – обличительно воскликнул он, уставившись на блюдечко с дольками чеснока, лежавшее поверх папок. – Моя ассистентка – суеверная древняя бабка из Квачхона! А ты не подумала своей пустой головой, что от папок будет нести чесноком?! Что ты ещё припрятала, отвечай!
Не дождавшись слов оправданий, Чанёль смело сунул руку в глубину ящика и тут же взвыл от боли, вытягивая конечность обратно и глядя на окровавленный палец.
– Что там? Медвежий капкан? – зашипел Пак, в ужасе глядя на пораненный палец.
– Иголки, – пробурчала Чаурим, схватив мужчину за руку и коснувшись пальца губами.
Она не пыталась соблазнить Чанёля, всего лишь хотела остановить кровь, но чувствуя на языке солёную влагу и глядя в недоумённые глаза мужчины, поняла, что погорячилась. Лизнув напоследок ранку, отстранилась и потянулась за аптечкой, ища среди завалов таблеток и леденцов от кашля пластырь.
– И кто ещё тут Тойол, любящий высасывать кровь из пальцев, – фыркнул Чанёль, когда Чаурим заклеила ранку цветным пластырем с Рилаккумой.
– Я не хочу, чтобы ты меня увольнял, – тяжело вздохнув, призналась девушка.
– И я этого не хочу. Поэтому давай договоримся – ты сейчас же выбросишь все свои средства народной самозащиты и перестанешь верить во всю эту мистическую чушь. А я вызову бригаду специалистов, чтобы проверили офис на наличие грызунов и отравили их, если что. По рукам? – Мужчина протянул широкую ладонь и испытующе заглянул в блестящие от сдерживаемых слёз глаза Кан. – Ты должна верить мне, а не сказкам. Ну же, Чаурим!
– Я верю тебе, – отбросив сомнения, она пожала протянутую руку и ответила на счастливую улыбку Пака робкой, но не менее радостной.
***
Ровно в полдень, как и договаривались, Чанёль и Чаурим стояли перед дверью квартиры семейства Чон. Девушка немного волновалась из-за того, что Пак взял её с собой, и заново прокручивала в голове проработанный до мелочей сценарий.
Впрочем, настроение её было замечательным – с самого утра в салоне орудовали суровые борцы с грызунами, а ставший прежним Чанёль, пригласил поужинать в ресторане этим вечером. Что ж, она готова верить его словам и принять не раз озвученную точку зрения. И не только потому, что девушка без ума влюблена в Чанёля и не хочет с ним ссориться, но ещё из-за того, что гораздо спокойнее верить в отсутствие мистических существ, чем панически искать методы борьбы с ними.
Старушка Чон встретила их с вежливой улыбкой и смущённо охнула, когда Пак поцеловал её морщинистую руку. Засуетившись, попросила их раздеваться и проходить в гостиную, так и не заметив, в отличие от Чаурим, как мужчина брезгливо вытер губы рукавом пиджака.
Семейство Чон, состоявшее из престарелой Со Ын, её единственной дочери, зятя и Джинсу, жило в роскошной квартире в центре Сеула. Сразу было видно, что дизайном занимался профессионал – каждая вещица стояла на своём месте и буквально дышала достатком и истинным аристократизмом. Однако, Чаурим было здесь неуютно, словно она пришла в музей, где даже говорить громко запрещалось.
Пока Чанёль беседовал с госпожой Чон, девушка со страхом смотрела на крохотную чашку из тончайшего фарфора и боялась к ней прикоснуться, чтобы ненароком не разбить. К счастью, чайная экзекуция вскоре закончилась, и Со Ын проводила гостей в кабинет покойного супруга.
– Как вы и просили, я отпустила на сегодня всех слуг. Дети на работе, а Джинсу гуляет с няней. Вам никто не должен помешать! – дрожащим голосом произнесла старушка, неуверенно переминаясь у порога.
– Останьтесь, – кивнув на диван, приказал Чанёль.
Госпожа Чон покорно присела на самый край и продолжила неотрывно наблюдать за закрывшим глаза Паком, замершим в самом центре кабинета. Чаурим деловито прошла мимо него и поставила на массивный дубовый стол небольшой чемоданчик. Спектакль начался!
Пока Чанёль, будто хирург перед началом операции, проверял инструменты, девушка воскрешала в памяти подробности дела семьи Чон. Супруг престарелой Со Ын скончался десять месяцев назад от сердечного приступа прямо в этом кабинете. Что стало ударом для семьи, которая души не чаяла в мужчине, но больше всех в отчаянии пребывала жена покойного. Старушка не находила себе места, рыдала сутками напролёт, перебирала фотографии супруга и умоляла его прийти за ней, ибо одиночество оказалось непосильной ношей для старых плеч.
Затем, по словам госпожи Чон, в квартире стала происходить чертовщина. То книги сами собой падали с полок, то половицы скрипели, то дверь кабинета едва слышно хлопала посреди ночи, нагоняя ужас на старушку. Что самое интересное, остальные жильцы ничего подозрительного не замечали, лишь Джинсу поддерживал бабушку и каждый раз бегал за ней хвостиком, когда та, заслышав очередной подозрительный шорох, заглядывала в кабинет.
Сейчас всё это казалось Чаурим невыносимо смешным. Она правда суеверная дурочка, которая приняла крыс за вредного Тойола и надумала себе ужасов с три короба. Но радовало, что не одна она гонялась за всякого рода барабашками. Госпоже Чон и вовсе за семьдесят перевалило, а в голове ума столько же, сколько у двадцатичетырёхлетней Чаурим.
Едва сдерживая истерический смех, девушка следила за вошедшим в роль Чанёлем. Он наглухо закрыл шторы в кабинете, сел в хозяйское кресло и, прикрыв глаза, что-то сбивчиво шептал, якобы вызывая дух покойного на разговор. Со Ын вся замерла в предвкушении и, восхищённо наблюдая за Паком, комкала в пальцах белоснежный платок. Чаурим же зажгла на столе пару свечей и вытащила коробку с картами Таро, которую поспешила передать мужчине сразу же, стоило тому раскрыть глаза.
Чанёль со знанием дела разложил картонки на столе и задумался, пытаясь разгадать их «тайный» смысл. В кабинете царила абсолютная тишина, даже звуки с улицы не проникали. Может именно поэтому было столь отчётливо слышно тиканье настенных часов.
– Дух вашего мужа действительно обитает в этом месте! – Чанёль схватил одну из карт и продемонстрировал её вздрогнувшей Со Ын. – В этом есть и ваша вина! Вы призывали супруга, и теперь он здесь!
Чанёль обвёл взглядом кабинет, и именно в это мгновение стрелки часов остановились. Чаурим моментально поменялась в лице и покосилась на Пака, тот лишь ободряюще улыбнулся и поднялся на ноги.
– Это хороший знак! Ваш муж готов к разговору с вами! Можете спросить всё, что захотите. Но только один вопрос.
Старушка вздрогнула и прижала платок к губам. В потускневших от времени глазах сейчас искрилась надежда, руки потряхивало, и вся она была готова к встрече с покинувшим её мужем. Даже на щеках проступил лёгкий румянец. И Чаурим стало стыдно за то, что они пришли и вот так нагло обманывали её. Зарабатывали деньги на чужих страхах и ожиданиях. Мерзко.
– Я бы хотела спросить… – госпожа Чон всхлипнула, и её плечи мелко задрожали от глухих рыданий.
Воспользовавшись моментом, Чаурим мотнула головой в сторону часов, словно спрашивая у Чанёля «Что это значит?» Тот лишь скептически закатил глаза и подмигнул девушке.
И её переклинило. Именно сейчас. В эту секунду. Она смотрела на мужчину, окружённого искусственно созданными сумерками и призрачным сиянием свечей. Высокого, невозможно красивого, с копной густых волнистых волос и чёрными бездонными глазами. Словно сам Дьявол во плоти, поднявшийся из преисподней, легко играющий чувствами людей, ломающий их и переделывающий под себя.
И Чаурим совершенно определённо хотела быть сломанной – только бы его руками. И пусть лепит из неё, что хочет. Ломает и строит заново. Она вся его. Неважно – из-за магии, глупого сердца или чарующей красоты мужчины. Просто она его частичка и без него уже не сможет. Совершенно точно. Никогда.
– Спросите, хорошо ли ему там?
Чанёль согласно кивнул и вновь закрыл глаза, словно мысленно взывал к духу покойного. Пламя свечей затрепетало, будто от сквозняка, но очарованная Паком Чаурим не придала этому значения.
– У него всё хорошо, он очень по вам скучает, но просит отпустить его, так как ваше время ещё не пришло! – распахнув ресницы, проникновенно прошептал Чанёль.
Обогнув стол, он подошёл к старушке и, взяв её за руки, помог подняться.
– Закройте глаза и попрощайтесь с ним, скажите всё, что хотели, и отпустите с миром.
Та лишь кивнула и послушно зажмурилась, не замечая текущих по щекам слёз. Продолжая удерживать её руки, Чанёль обернулся и, найдя взглядом Чаурим, пренебрежительно скривил губы, покосившись на Со Ын. И вновь что-то гадкое мелькнуло в этих незаметных движениях и взглядах. Чанёль смеялся за спиной поверившей ему старушки, а Чаурим покорно поддерживала его, не в силах сказать и слова против. Всё же очарование Пака поистине пугающе, как бы противоречиво это не звучало.
– Я попрощалась, – наконец, прошептала старушка, бессильно опустившись на диван.
Чанёль же вернулся за стол и обвёл кабинет властным взглядом.
– Призываю тебе, дух, покинь этот дом и никогда не возвращайся! – громогласно объявил он, возведя руки к потолку.
Чаурим же затушила обе свечи лёгким дуновением с губ и застыла рядом с Паком. Сеанс был закончен. Цирк мог уезжать.
Когда извинившаяся Со Ын выбежала из кабинета, чтобы вдоволь нареветься в одиночестве, девушка торопливо распахнула шторы, заполнив комнату тусклым дневным светом. Чанёль, напевая что-то себе под нос, довольно складывал в чемоданчик свои вещи и с хитрецой поглядывал на Чаурим.
– Тебе не дают покоя часы, не так ли? – щёлкнув замочком, улыбнулся он. – Так вот, открою тебе маленький секрет – их забыли завести.
– Надо же, какое совпадение, – передёрнула плечами Чаурим, которой не терпелось уйти из этого дома.
– А ты, небось, подумала, что это дух покойного шалит? – Пак тихо засмеялся, прикрыв рот ладонью, чтобы госпожа Чон не услышала.
– Мы её обманули!
– Ну не скажи, – тут же посерьёзнел мужчина. – Эта старая склеротичка медленно сходила с ума, заодно вынуждая страдать всю семью! А мы сделали благое дело – «выгнали» духа и успокоили вдову. Глядишь, она перестанет слышать странные звуки, и мир вернётся в этот благословенный дом!
– Ты смеялся над ней, – упрямо возразила Чаурим, хмуря аккуратно выщипанные брови.
– Просто я от природы брезглив: мне неприятно держаться за сморщенные руки и уж тем более их целовать. Извини, вот такой я, ужасный и противный тип! – не на шутку рассердился Чанёль.
Вновь поссориться им не дал вернувшийся с прогулки Джинсу. Проскочивший вперёд няни, он забежал в квартиру и, торопливо стянув ботинки, с визгом бросился в открытый кабинет.
Увидев гостей, обрадовано улыбнулся и, подскочив к ним, повис на ноге Чанёля, вцепился в ладонь Чаурим и счастливо жмурясь, рассказывал о том, как играл с соседским котёнком и что бабуля скоро купит ему такого же. Потом интересовался, что они здесь делали без него и будут ли пить чай с кексом.
– Прости, малыш, но нам пора идти, – мужчина потрепал его по волосам и кивнул Чаурим. – Идём!
– Ой, и дедушка здесь?
Уже дошедшие до двери, молодые люди встали как вкопанные и недоумённо обернулись на Джинсу. Мальчик смотрел в сторону окна и хмурился, надув и без того пухлые щёки.
– Прости, что ты сказал? – усмехнулся Чанёль, чувствуя, как Чаурим сцапала его ладонь и начала нервно трястись.
– Дедушка пришёл, – ребёнок ткнул пальцем в пустоту и пожал плечами. – Он злится и смотрит на вас.
========== Глава 6 ==========
– Просто у ребёнка фантазия разыгралась! Ты же знаешь этих детей – насмотрятся всякой чертовщины по телевизору, а потом болтают об этом направо и налево, – расслабленно откинувшись на сиденье автомобиля, говорил Чанёль. – Хватит трястись! Мы с тобой заключили договор, а ты его в тысячный раз нарушаешь.
– Но я слышала, что дети действительно могут видеть души умерших! – упрямо талдычила Чаурим, не отрывая взгляда от лобового стекла, залитого мелким весенним дождём.
– Они не могут видеть того, чего не существует в природе! Когда ты умираешь, от тебя не остаётся ничего, даже тело со временем разлагается!
– Хочешь сказать, когда я умру – это будет конец? – в ужасе ахнула девушка.
– Именно! Максимум, что возможно – это реинкарнация, хотя и эту теорию я подвергаю сомнению, – задумчиво пожевал губу Пак. – Но ты подумай, что лучше – закончить своё существование в этой симпатичной шкурке или стать в следующей жизни зелёной гусеницей, которую слопает какая-нибудь ворона!
– Ты такой… непробиваемый! – взвыла Чаурим, сердито стукнув кулачком по колену. – Слышать тебя не хочу!
– Взаимно, – отрезал мужчина, раздражённо покосившись на завибрировавший мобильник.
Впрочем, коронное: «Да, малыш!» – он произнёс полным нежности и заботы голосом. Девушка лишь поморщилась, стараясь не вслушиваться в воркования Пака с Мин Сонг. Нет, она уже смирилась с наличием в его жизни невесты, но всё же слушать их полные романтичной чепухи беседы, была не готова.
– Что, любимая? – промурлыкал Чанёль, зажав трубку между плечом и щекой, пытаясь одновременно завести автомобиль. – Какая ты у меня умница!.. Нет, мы с Чаурим хотели быстро пообедать и возвращаться обратно в офис, так что все вкусности прибереги для ужина… Что?
Девушка вздрогнула, когда Чанёль внимательно на неё посмотрел, слушая невидимую собеседницу, и торопливо отвернулась к двери, пытаясь угадать, за какими из окон спрятался кабинет умершего господина Чон.
– Целую, – влюблённым голосом попрощался мужчина, после чего небрежно бросил телефон в карман пальто. – Мы едем обедать ко мне домой.
– Что?! – моментально отреагировала Чаурим. – Я не хочу к тебе домой!
– Мин Сонг приготовила обед…
– Я не хочу!
– Она очень вкусно готовит…
– Я не поеду!
– Ты имеешь что-то против моей невесты?
– Останови машину!
Чанёль резко затормозил и, забывшая пристегнуться Кан, едва не вписалась носом в приборную доску. В машине воцарилась пугающая тишина, было слышно лишь тихое урчание мотора да сбитое дыхание девушки.
– Я жду ответа, – мрачно произнёс Пак.
– Я ничего не имею против Мин Сонг, просто я не хочу ехать к тебе домой. Кажется, твоя невеста меня немного недолюбливает. И я не хочу быть лишней за столом и мешать вашему общению, – опустив взгляд, ровным голосом бубнила Чаурим.
– И это всё? – фыркнул Чанёль, вновь плавно тронувшись вперёд. – Поверь, Мин Сонг настоящая собственница и недолюбливает всех девушек, которые крутятся возле меня. А к тебе она вообще настроена положительно. Всё время спрашивает, как ты справляешься с должностью, не тяжело ли тебе, не страшно. Вот и будет у вас время посекретничать и посплетничать. Вы же, девочки, любите это?
Чаурим не стала отвечать, лишь обиженно поджала губы. Отличная перспектива вырисовывалась – вместо того, чтобы пообедать тет-а-тет с любимым мужчиной, ей придётся пару часов терпеть общество его невесты и лицезреть их поцелуи и обнимашки. А уж в том, что Мин Сонг не станет себя ограничивать, Кан была уверена на сто процентов.
Как ни пытался Чанёль на протяжении всей дороги развеселить ассистентку, та мрачнела с каждой минутой. Плюнув, в итоге, на это неблагодарное дело, мужчина прибавил звук и салон заполнила старая добрая «Maybe I Maybe You». На удивление, Чаурим заинтересовалась песней и с любопытством покосилась на тихо подпевающего Чанёля. Наблюдала за тем, как смешно вытягивались его губы, растягиваясь в едва заметной улыбке во время проигрышей, как глаза заволокло пеленой воспоминаний, а пальцы отбивали рваный ритм по рулю.
Когда плавная мелодия сменилась энергичной, рокерской, мужчина тоже оживился и, повернувшись всем корпусом к Чаурим, приложил одну руку к сердцу, затянув громко, на весь салон:
– You look up to the sky! With all those questions in mind!
Девушка не выдержала и рассмеялась, следя за тем, как густые локоны Чанёля забавно подёргивались в такт качанию головы. Она едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не поправить их – была уверена, что Пак не оценит подобного порыва.
– Maybe I, Maybe You! – хрипло протянув напоследок, Чанёль отвесил шутливый поклон и лучезарно улыбнулся зааплодировавшей ему девушке. – Вижу, твоё настроение улучшилось?
– Очень, – откровенно призналась она, думая, что ещё не раз вспомнит эту практически спетую для неё одной песню. – Она много для тебя значит?
– Почему ты так решила? – лихо подрезав зазевавшегося водителя, спросил Пак.
– Просто… у тебя даже лицо посветлело, когда ты её пел!
– Ну, раз уж мы попали в пробку, – вздохнул Чанёль, с тоской взглянув на заполонившие улицу ряды недовольно гудевших машин. – В общем, расскажу тебе одну историю.
– Нестрашную? – поспешила уточнить Чаурим.
– М-м-м, – неопределённо промычал Пак.
– Ладно, рассказывай, – скорбно поджав губы, позволила девушка.
Мужчина лишь радостно хлопнул в ладоши и уселся поудобнее, чтобы успевать следить за реакцией на лице ассистентки и одновременно видеть ситуацию на дороге.
– Во времена студенчества я был участником рок-группы. Ничего серьёзного, просто выступали в разных клубах на вечеринках, каверы на чужие хиты делали да на гитарах тренькали. И вот однажды нас пригласили участвовать в одном очень крутом фестивале! Мы настолько загорелись этой идеей, что решили написать песню собственного сочинения! Я бился над мелодией, вокалист сочинял текст, и мы буквально сутками просиживали в одном из корпусов универа. Преподаватели, надеявшиеся, что мы отстоим честь университета, разрешили нам занять одну из комнат под студию, а вахтёры уже давно не обращали на нас внимания, позволяя свободно шастать туда-обратно. Так вот, как-то раз я не смог прийти на репетицию, и вокалист решил посвятить себя очередному бессмысленному поиску рифмы. Внезапно до его ушей донёсся тихий женский голос. Он удивился – на дворе глубокая ночь, в здании, кроме него, только пенсионерка-вахтёрша, наверняка уснувшая за просмотром сериала. Решив, что всё это ему почудилось, парень вновь склонился над листом. И только его карандаш коснулся бумаги, как он вновь услышал голос – на этот раз совсем рядом, прямо по ту сторону двери!
Чаурим ахнула, прикрыв ладошкой рот, а Чанёль, воспользовавшись моментом, проехал на пару метров вперёд.
– Та женщина за дверью не спешила заходить, она даже не скреблась и не просилась внутрь – она надрывно кричала, и крик её был похож на плач ребёнка и одновременно на вой животного. У бедного парня мурашки по коже побежали, он схватился за голову в попытке закрыть уши ладонями, но даже сквозь них слышал нескончаемые женские вопли, предвещающие беду. Когда всё стихло, он выждал пару минут и на цыпочках подошёл к двери. Тихонько толкнул её и выглянул в коридор – та седовласая женщина, облачённая в белоснежные одежды, успела дойти до лестницы, но услышав за спиной шорохи, резко обернулась!
Молчание Чанёля затянулось – он неотрывно смотрел на напуганную Чаурим, будто пытался прочитать что-то определённое в её глазах. Не выдержав тишины, она нетерпеливо махнула головой, требуя продолжения рассказа.
– На утро дворники нашли во дворе его труп, лежащий поверх опавшей листвы. Бедняга выпрыгнул из окна третьего этажа и разбился всмятку! – скучающим тоном произнёс мужчина и с радостью потянулся вслед за рассасывающимся потоком машин.
– Чанёль, ты издеваешься? – не выдержав, прошипела девушка.
– Почему ты так решила? – весело отозвался он.
– Во-первых, если тот парень выпрыгнул из окна – откуда ты обо всём узнал? Он тебе предсмертную записку оставил?
– Типа того.
– Ладно, во-вторых, при чём тут песня?
– Ни при чём, просто очень её люблю и часто слушаю.
– В-третьих, зачем ты рассказал мне легенду про Банши?
– О, ты меня не разочаровала! Видимо, книгу подробно изучила, да? – потешался Пак.
– Ты что, сказку мне сейчас рассказал?! – возмущённо зашипела Чаурим.
– Просто так весело тебя пугать! – истерически заржал мужчина, за что тут же схлопотал кулачком по плечу.
Вскоре они въехали в элитный район, отгороженный от простых смертных высоким забором и постом с вышколенными охранниками. Миновав пару многоэтажек, остановились у самой крайней, пристроив автомобиль на единственно пустующий пятачок.
– Видимо, все соседи решили дома отобедать, – ворчал Чанёль, поднимаясь по блестящей мраморной лестнице. – Не подумай, здесь есть подземная парковка, но богачи такие лентяи – разбросают машины по всему двору, а ты потом попробуй протиснись среди них на своей ласточке!
Чаурим же больше интересовал огромный холл, улыбчивая консьержка в форменной одежде и абсолютно зеркальный лифт, озарённый яркими лампами. Да уж, раньше ей не доводилось бывать в столь дорогих домах, где даже воздух был пропитан ароматами изысканных французских духов.
– Не волнуйся, Мин Сонг сама хотела, чтобы ты пришла, – перед тем, как открыть ключом дверь, ободряюще улыбнулся Пак.
Он пропустил Чаурим вперёд и, щёлкнув выключателем, неслышно прошёл следом. На шум тут же примчалась Мин Сонг и в очередной раз озадачила Кан. Сейчас она была мало похожа на забавную девчушку в рабочем комбинезоне и ещё меньше напоминала красотку в одежде от известных кутюрье.
В данную минуту Мин Сонг была верной женой, поджидающей мужа с работы. Волосы были забраны в высокий пучок, на лице минимум макияжа, а лёгкое домашнее платье до колен превращало её в удивительно милую и располагающую к себе хозяйку.
– Здравствуй, любимый! – она чмокнула Чанёля в губы и приветливо протянула ладонь недоверчивой Чаурим. – Рада тебя видеть!
Коротко вздохнув, Кан недоумённо ответила на рукопожатие и, подстёгиваемая нетерпеливым Паком, стянула с себя пальто и сапоги.
– Чанёль, отведи гостью в столовую. Я уже всё накрыла! – нежно улыбаясь, произнесла Мин Сонг.
– Извините, а можно мне руки помыть? – встряла девушка.
Мужчина проводил её до ванной и, показав каким полотенцем можно воспользоваться, удалился восвояси. Запершись, Чаурим принялась яростно намыливать руки, немного подумав, умыла даже лицо. Хотелось поскорее избавиться от налёта фальши, плотной коркой осевшего на неё в доме Чон. Чаурим казалось, что она вся насквозь пропахла ужасным запахом свечей и какой-то невесомой сладостью, которой обычно отдают тела покойников. Да и вообще, после пережитого её ещё неделю будут преследовать кошмары и взгляд невидимого злобного дедули.
В столовую она пришла растрёпанной, с влажной чёлкой и не до конца смытой тушью, окружившей глаза чёрным размытым ореолом. Мин Сонг не обратила на это внимания, раскладывая по тарелкам еду, а Чанёль одними глазами сверкнул, молчаливо интересуясь причиной столь жалкого внешнего вида. Чаурим нехотя повела плечом, в глубине души удивляясь, тому как они с Паком умеют понимать друг друга без слов.
– Я, конечно, не шеф-повар итальянского ресторана, но Чанёль говорит, что моя паста получается отменной! – смешливо сощурив глаза, призналась Мин Сонг.
Несколько минут все трое молча ели, лишь изредка отрывая взгляды от тарелок. Вспомнив о манерах, Чаурим решилась заговорить первой и похвалила кулинарные навыки невесты Пака. Та расцвела от незатейливого комплимента и принялась делиться с Кан секретами любимых блюд. Правда, неожиданно сбилась и сконфуженно взглянула на собеседницу, смущённо потирая переносицу.
– Я что-то всё говорю и говорю, но ты, возможно, не любишь готовить?
– Нет! Очень люблю! Просто я снимаю комнату в общежитии, и на кухне у нас особенно не развернёшься, – нехотя призналась девушка.
– Ужасно, не представляю, как так можно жить, – положив руку на сердце, запричитала Мин Сонг.
Чаурим внимательно рассматривала её и не понимала – та на самом деле беспокоится о ней или издевается? Когда с обедом было покончено и девушка принялась собирать пустые тарелки, Кан вызвалась ей помочь. Собрав грязную посуду, они удалились на кухню, оставив Чанёля в одиночестве.
Пока Мин Сонг, не жалея маникюра, драила тарелки мыльной губкой, Чаурим стояла рядом с полотенцем в руках. Оставшись наедине, им гораздо с большим трудом удавалось искать общие темы для разговора. Первой не выдержала Мин Сонг – она смахнула со лба чуть влажную чёлку и сполоснула кружку под струёй воды.
– Ты не думай, что я плохо к тебе отношусь – это не так, – произнесла она, не поднимая головы. – Просто Чанёль помешан на своей работе, и я вижу его дома лишь поздно вечером, и то он вечно кому-то звонит или читает очередные страшилки в Интернете. А ты, на деле, будучи обыкновенной ассистенткой, проводишь с ним гораздо больше времени! Естественно, что я ревную. Глупо это всё, извини.
– Ты не должна извиняться! – поспешила успокоить её Чаурим. – Клянусь, тебе не о чем волноваться – Чанёль ни на кого, кроме тебя, не смотрит. Он действительно безумно влюблён, и я могу с уверенностью сказать, что тебе повезло с этим мужчиной!
– Спасибо, я знаю, – счастливо улыбнулась Мин Сонг, даже не представляя, с каким трудом дались эти слова её собеседнице. – Знаешь, я бы с удовольствием заняла твоё место, чтобы стать ещё ближе к нему, но не могу.
– Почему?
– Я ненавижу все эти бредни про нечисть! Чанёль гораздо умнее, он мог бы добиться огромных высот, а вместо этого устраивает клоунаду, придумывая несуществующих монстров и пугая ими людей! Чаурим, ты даже не представляешь, как меня это раздражает! Я знаю, что это не делает нас ближе, но я никогда не интересуюсь его работой или тем, как прошёл день. Мне противно про это слушать, не говоря уже о том, чтобы участвовать напрямую!
– А ты веришь во всю эту чертовщину? – с надеждой заглянула в её глаза Кан.
– Пф, нет, конечно, – фыркнула Мин Сонг. – Я считаю, что люди произошли от обезьяны. Умирая же, они становятся горсткой пепла. И на этом всё, никакой лирики!
– В этом вы с ним похожи, – проворчала Чаурим, крайне недовольная подобными выводами.
Уже после того, как посуда сверкала чистыми боками на полках, а на плите шумел чайник, Кан решилась задать давно мучивший её вопрос.
– Скажи, а в юности Чанёль был участником рок-группы? – крутя в пальцах шуршащий фантик от конфеты, тихо поинтересовалась девушка.
– Был, – кивнула Мин Сонг, садясь напротив гостьи. – Он тебе ничего не рассказывал? Их вокалист покончил жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна! С тех пор группа распалась.
Постаравшись ничем не выдать своего изумления, Чаурим неверяще обернулась в сторону гостиной, где Пак разговаривал с кем-то по телефону и ужаснулась тому, сколько ещё загадок он от неё скрывает.
– Чанёль не любит об этом рассказывать, я и то узнала от общих знакомых. Именно после того случая он бросил университет и уехал в Европу обучаться своему ремеслу, – ядовито прошипела Мин Сонг, вкладывая в свой голос всё пренебрежение к профессии жениха.
– А песня «Maybe I Maybe You»… – робко начала Чаурим, но девушка её тут же прервала.
– Это песня была символом их группы! Никому так и не удалось лучше них перепеть хит Scorpions. Кажется, именно её они исполняли в последний раз перед тем, как погиб вокалист.
– О чём это вы тут секретничаете?
Обе девушки, напуганные громким голосом Чанёля, схватились за сердце. Мин Сонг торопливо выскочила из-за стола и полезла в ящик за чашками, а Чаурим заглянула в спокойные глаза Чанёля, но не нашла в них ответа ни на один свой вопрос.
========== Глава 7 ==========
На работе в очередной раз пришлось задержаться – Чанёлю взбрело в голову поменять дизайн магической комнаты, а курьер из интернет-магазина, который вёз заказанные прибамбасы, безбожно опаздывал. Вначале Пак хотел уехать пораньше, оставив Чаурим ждать доставщика в одиночестве, но девушка упёрлась и не отпустила босса. Тот лишь закатил глаза, окинул её насмешливым взглядом, но послушно приземлился на диванчике в приёмной, так и не сняв пальто.
