сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
======== Глава 1 ==========
Кажется, Хани не переставала плакать с того самого момента, когда выпустила руку мамы и та рухнула под колёса поезда, коротко вскрикнув перед тем, как её тело отбросило на рельсы. Тогда она даже не успела испугаться, просто стояла и плакала от осознания того, что потеряла самого важного в жизни человека.
А вот сейчас, в душном автобусе, трясущемся на многочисленных кочках горной дороги, девочке стало страшно. Рядом с ней ехал дядя Менсон — родной брат её погибшей мамы. Хани видела его, будучи совсем маленькой, поэтому чувствовала себя неуютно и зажато. Было стыдно, что из-за её истерики они не смогли воспользоваться услугами железнодорожного транспорта, поэтому путь Хани к новому дому растянулся более чем на два дня.
— Скоро уже приедем, — шепнул дядя, заботливо положив ладонь на плечо девочки.
Хани коротко кивнула и отвернулась к окну, лишь бы никто из пассажиров не увидел её слёз.
Она плохо помнила похороны. Точнее, постаралась стереть их из памяти, как опасный вирус, грозивший разрушить всю систему. Пусть мама для неё всегда улыбается. Всегда будет жива.
Девочка была готова к тому, что её отдадут в приют, потому что близких родственников в Сеуле не было, а отца она и вовсе не знала. Но когда приехал дядя Менсон и сказал, что теперь Хани будет жить с ними, она действительно испугалась, разом вспомнив все рассказы о жестоких мачехах и злобных сёстрах. Радовало лишь то, что у её мачехи дочек не было — только сын.
Когда автобус остановился на пыльной площади, каменная плитка которой раскалилась добела под палящими лучами солнца, Хани взволнованно посмотрела на дядю и до крови прокусила губу. Мужчина невозмутимо стащил с верхней полки пару сумок с вещами и направился к выходу, поманив за собой Хани.
Поудобнее перехватив рюкзак с книгами, девочка спрыгнула с высокой ступеньки и осмотрелась. Дядя широким шагом направлялся к скамейке, где сидела молодая женщина с короткими тёмными волосами и худой мальчик с недовольным лицом, поэтому Хани пришлось покорно плестись следом.
— Познакомься — это моя жена Со Чжон, а это сын, — дядя улыбнулся племяннице и неуверенно покосился на жену, будто ожидая поддержки.
— Ой, какая миленькая! — тётя ласково погладила щёку девочки и восхищённо сложила руки на груди.
Хани действительно была похожа на принцессу — худенькая, с изящными чертами лица и тонкими ручками; с длинными волнистыми волосами, которые мама так любила заплетать. Неизменно в платьях, которых у неё был целый шкаф, и большинство из которых пришлось оставить в старом доме.
— Ну что, пойдём? — улыбнулась женщина.
Когда взрослые немного отошли, брат Хани бесцеремонно выхватил из её руки рюкзак и легко закинул себе на плечо.
— Меня зовут Сехун, я буду за тобой приглядывать, — безэмоционально поведал подросток. — Если кто обидит, скажешь!
— А меня зовут Хани, — девочка, задрав голову, восхищённо смотрела на брата. — Ты высокий.
— А ещё я старше тебя почти на полгода! Мне уже шестнадцать исполнилось! — с гордостью поведал Сехун.
— Дети, догоняйте! — звонко окрикнула их тётя.
— Мы не дети! — недовольно проворчал брат, но ослушаться мать не посмел.
***
Семья О жила в небольшом городке у подножия горы. Места здесь были живописные — у Хани, привыкшей к городской жизни, аж дух захватывало. Отвесные скалы, огромные цветущие поля, тенистый лес — от буйства красок пестрило в глазах. Но самый главный сюрприз ждал девочку в новом доме — из окон её комнаты открывался вид на…
— Море! Море! — кричала Хани, неуклюже прыгая по мелкой гальке.
Звуки разбивающихся о берег волн оглушали, на кожу то и дело попадали брызги солёной воды, запах свежести сбивал с ног, а в груди росла чёрная дыра — потому что разделить этот восторг и счастье было не с кем.
— Мамочка, мне плохо без тебя! — кричала девочка, в тайне радуясь тому, что из-за шума волн никто её не слышит.
Вместе с криком она выплёскивала боль, делилась ей с морем и была благодарна, что её одиночество никто не нарушил.
— Как тебе у нас? Понравилось? — спросил дядя во время ужина.
Они сидели на веранде их небольшого уютного домика и с аппетитом уплетали запечённую рыбу, лишь Хани делала это через силу.
— Очень красиво, — кивнула она. — Я привезла с собой краски, так что буду рисовать в свободное время.
— Художница, что ли? — пробурчал Сехун.
— Не говори с набитым ртом! — одёрнула его мать.
— Просто немного умею рисовать, — опустив взгляд в тарелку, пробормотала Хани.
— Завтра Сехун отведёт тебя в школу и познакомит с ребятами. Форму я выгладила и повесила на стул в твоей комнате, — улыбнулась тётя, подкладывая мужу добавки.
— Простите, я пойду, — девочка торопливо вылезла из-за стола и скрылась в глубине дома.
Ей нужно было время, чтобы привыкнуть к новой жизни.
***
В школу они шли молча. Из-за того, что ноги Сехуна были гораздо длиннее, он постоянно вырывался вперёд, и Хани приходилось поспешно его догонять. Когда тишина стала невыносимой, девочка решилась задать мучивший её вопрос:
— Может, не надо? — робко спросила она.
— Не надо что? — брат встал как вкопанный и резко обернулся.
— Ну провожать меня. Я сегодня дорогу запомню, завтра одна дойду.
— Ты моя сестра! Я должен о тебе заботиться! — тоном, не терпящим возражений, припечатал парень.
— Но почему же ты за всю дорогу ни слова не сказал? Я подумала, что тебе в тягость со мной нянчиться, — растерялась Хани.
— Почему все девчонки такие глупые? — закатил глаза Сехун и продолжил шагать вперёд.
Школа оказалась не такой большой, как в Сеуле — всего лишь два этажа да небольшой дворик, огороженный высоким забором. Здесь учились все классы вместе — от младших до старших.
— Так странно, — вполголоса заметила Хани, удивлённо глядя на то, как ребятня восторженно играла в прятки, шныряя между лениво бредущими на занятия старшеклассниками.
Уже в коридоре, перед тем, как зайти в класс, Сехун неожиданно схватил сестру за ладошку и нахмурился ещё сильнее, чем прежде. Уверенно толкнув дверь, обвёл тяжёлым взглядом одноклассников и ткнул пальцем свободной руки в Хани.
— Это моя младшая сестра. Если хоть кто-то её обидит, лично в морду дам!
Кажется, угроза имела действие, потому что с Хани не то что знакомиться, даже смотреть в её сторону побоялись. Сехун тем временем подвёл девчонку к задним партам, где сидели два парня — один из них слушал музыку в наушниках, прикрыв длиннющие ресницы; другой же, высунув язык от напряжения, воевал с кем-то на экране мобильника.
— Это Исин. Это Бэкхён. Они мои друзья.
Парни одновременно подняли взгляд на подошедших и растерянно моргнули. Хани вначале посмотрела на темноволосого мальчишку в наушниках, перед которым в идеальном порядке были разложены школьные принадлежности, а накрахмаленный воротничок рубашки явно намекал на педантизм хозяина, а затем перевела взгляд на второго — вертлявого и помятого, будто нахохлившегося воробья. Его высветленные краской волосы торчали в разные стороны, рукава школьной рубашки были небрежно закатаны до локтя, а сам он задумчиво надувал щёки, разглядывая незнакомку перед собой.
— Сестра твоя, что ли? — наконец поинтересовался Бэк.
— Она будет сидеть со мной, тащи свою задницу к Исину, — Сехун схватил рюкзак друга и бесцеремонно перекинул его на соседний стул.
— Обалдел?! — возмутился парень, явно не собираясь мириться с подобным раскладом.
— Он опять накидает под ноги фантиков и напишет какую-нибудь чушь на парте! — тихо вздохнул Исин.
— Не стоит никому пересаживаться, я могу сама туда сесть, — осторожно вмешалась Хани.
— Ой, вот только жертву из себя не строй! — мешком перевалившись на соседний стул, возмутился Бэкхён.
Тогда ещё никто не знал, во что перерастёт обыкновенная стычка.
***
Один день плавно сменялся другим, и Хани понемногу начала привыкать к новой обстановке и людям, что её окружали. Боясь стать обузой, она помогала тёте по дому; вместе с дядей и Сехуном смотрела по вечерам футбол и громко болела за любимую команду. Часто запиралась в комнате и, поставив напротив окна холст, рисовала море, величественно разбивающееся волнами о скалы.
В школе она ни с кем не смогла подружиться. Первые её попытки сблизиться с кем-то из ребят были обрублены на корню невозмутимыми репликами Сехуна.
— Она тупая!
— Если будешь сидеть рядом с Дасом, то тоже разжиреешь!
— Чтобы никогда не видел тебя рядом с теми девчонками — они шлюхи!
— Даже не смей флиртовать с парнями, ты ещё маленькая!
— Просто у Сехуна братская ревность, — подперев подбородок рукой, философски замечал Исин.
В итоге остановились на том, что Хани будет общаться с теми же людьми, что и брат — с Исином и Бэком. И если с Чжаном — главой школьного совета, отличником и спортсменом — никаких проблем не возникало, то с Бэком Хани никак не могла найти общий язык.
Бэкхён то и дело придирался к девчонке, мог неделями с ней не разговаривать или, наоборот, шпынять за каждую провинность. Каждый раз, когда они выбирались куда-то вчетвером, он закатывал глаза и начинал ныть на тему, что «мы же парни, зачем с нами таскается девчонка».
— У Бэка тоже ревность. Дружеская, — авторитетно заявил Исин после того, как Сехун на одной из перемен утащил Бэка на задний двор «поговорить».
— И кого же он ревнует? — удивилась Хани.
— Раньше он всё свободное время проводил с Сехуном, а теперь половину его жизни оттяпала ты, — развёл руками парень.
На урок оба друга заявились с подбитыми глазами. После того случая Бэкхён перестал цепляться к Хани, даже научился вежливо здороваться и прощаться, а девочка с ужасом стала понимать, что её взгляд уж больно часто возвращается к этому несносному, вечно пыхтящему от злости парню.
Хани стала ходить в столовую на тех же переменах, что и Бэкхён, даже если ей самой в это время совсем не хотелось есть. На лабораторных занятиях всегда старалась попасть в его группу. Даже хотела записаться в секцию хапкидо, но брат не разрешил, аргументировав тем, что «не бабское это дело — кулаками махать».
— Почему ты вечно за мной таскаешься? — как-то раз не выдержал Бэкхён, когда заметил плетущуюся за ним по пляжу Хани.
— Я просто вышла воздухом подышать, — замялась девочка.
— И вчера тоже дышала?
— Да.
— И позавчера?
— Бэк…
— Думаешь я не вижу, что ты вечно рядом ошиваешься? Меня это бесит, ясно я говорю? — злился парень. — Ты и так натравила на меня Сехуна. Что теперь хочешь, м?!
Шумно шмыгнув носом, Хани развернулась и зашагала в сторону дома.
С того дня она перестала приближаться к Бэку, но продолжала наблюдать за ним с расстояния. Подолгу смотрела на него, задумчиво кусая колпачок ручки или в сотый раз облизывая давно чистую ложку, и каждый раз смущённо отворачивалась в сторону, стоило Бэку лишь поднять глаза.
— Только не говори мне, что ты влюбилась в этого козла Бёна! — как-то вечером, завалившись в комнату к сестре, проворчал Сехун.
— С чего ты взял? — Хани изменилась в лице и спрятала за спиной дрожащие руки.
— Ого, да ты красными пятнами пошла! Плохо дело.
— Почему ты называешь своего друга козлом? — решила перевести тему сестра.
— Именно потому, что слишком хорошо его знаю. Он эгоист, придурок и засранец. Если так хочешь встречаться с кем-то, так лучше присмотрись к Исину. У него и мозгов побольше, и посимпатичнее этого коротышки! — продолжал гнуть своё Сехун.
— Я не знаю, что мне делать, — Хани с тяжёлым вздохом опустилась на кровать и закрыла лицо ладошками.
— Чего, правда так сильно нравится? — сел рядом с ней брат.
Девочка согласно кивнула, а парню оставалось лишь недовольно скрипнуть зубами.
— Тогда признайся ему!
— Что? — Хани удивлённо взглянула на брата, не веря своим ушам.
— Почему нет? Это лучший способ начать с кем-то встречаться! Или ты собираешься всю жизнь на него пялиться и вздыхать в сторонке?
— А вдруг он не ответит мне взаимностью?
— Значит тогда и время на него нечего терять! Я познакомлю тебя с другим мальчиком, гораздо умнее и лучше Бэкхёна.
— У тебя есть такой на примете? — улыбнулась Хани.
— Нет, но буду искать! — Сехун крепко прижал к себе сестрёнку и легонько пощекотал. — А если Бекон не ответит тебе взаимностью, я ему ещё один зуб выбью. Так что всё будет путём, не переживай!
========== Глава 2 ==========
Шанс признаться выпал очень скоро — в конце лета Хани отмечала день рождения. Посидев немного с родителями, они всей компанией отправились в город, чтобы вдоволь наесться мороженого и прокатиться на аттракционах.
Хани волновалась — у неё даже коленки подкашивались от страха, и если бы не решительно настроенный Сехун, она точно бы плюнула на бредовую затею с признанием.
— Какое мороженое купить? — звеня мелочью, спросил брат.
— Поедем домой? — затеребила его за рукав девочка.
— Йа! Договорились же! — невозмутимо отрезал Сехун, впихнув в руку сестры стаканчик фисташкового мороженого.
Покружив немного по парку, парень предложил прокатиться на колесе обозрения. После чего, не дождавшись ни от кого согласия, равнодушно затолкал в одну из кабин Бэкхёна, следом впихнул Хани, а сам с Исином пристроился в следующей, чтобы не терять из виду горе-парочку.
Оказавшись наедине с Бэком, девочка побледнела и с ужасом посмотрела на таявшее в руке мороженое. Его бы выкинуть, да только некуда. Сам парень горестно вздохнул и, отсев подальше, уткнулся носом в мобильник.
Оба молчали, слушая, как кабина поскрипывает на ветру. Хани боялась, что какой-нибудь механизм сломается и они полетят в тартарары, снося всё на своём пути. Однако, колесо продолжало крутиться, и когда они оказались на самом верху, у Хани закружилась голова и она вцепилась сладкой ладошкой в запястье Бэкхёна.
— Что творишь-то?! — возмущённо заорал тот, брезгливо оттирая с кожи сладкие разводы. — Если высоты боишься, зачем сюда села?!
— Бэк… ты… — задыхаясь, начала девочка.
Она понимала, что, возможно, сейчас не самое лучшее время для признаний, но колесо скоро закончит круг, а ей останется сожалеть до конца жизни, что так и не сказала заветных слов.
— Что я? — продолжал фыркать Бэкхён.
— Ты мне нравишься!
Хани даже зажмурилась, чтобы не видеть выражения любимого лица. Судя по сердитому пыхтению, Бэк прекрасно её слышал и сейчас размышлял над ответом.
— Вот обязательно надо было это говорить, да? — наконец, огорчённо простонал он. – Я, по-твоему, слепой и ничего не вижу? Если бы ты мне нравилась, я бы дал тебе знать. Прости.
Это короткое «прости» было подобно гвоздю, вбитому в крышку гроба. Хани задохнулась от переполнивших её эмоций и с хрустом сжала в руке вафельный рожок, ничуть не заботясь о том, что капли мороженого попали на ткань лёгкого платья.
— Прости, — на автомате повторила она, вывалившись из кабины на зелёную лужайку.
Не обращая внимания на крики Сехуна, чья кабина ещё не успела доползти до земли, Хани прошагала к небольшому фонтанчику и принялась с остервенением отмывать руку.
Она навсегда запомнила этот день — по-осеннему прохладный, с небом, залитым оранжевыми лучами закатного солнца, грустную усмешку Бэкхёна и липкую корочку засохшего на коже мороженого.
***
Отказ отказом, но любить от этого Хани меньше не стала. Она всё так же наблюдала за Бэком, ловила каждое его слово и взгляд, но попыток сблизиться не предпринимала. Девочка всё чаще запиралась в комнате и, стоя напротив окна, впервые не рисовала море — просто замазывала весь холст чёрной краской, потому что так правильнее, так душа просила.
К счастью, Сехун не стал избивать Бэкхёна, хотя пару ласковых ему сказал. Хани была уверена, что тому причиной послужил Исин. Какими бы идиотами они не были, но Чжана уважали и прислушивались к его словам. В конце концов, первая любовь глупой девчонки не должна была стать разрушительной для крепкой дружбы двух парней.
Кроме того, вскоре неугомонную парочку накрыло новое увлечение, и имя ему — музыка. Вместо того, чтобы ломать голову над задачами по математике, парни уединялись в гараже и тренькали на гитарах — у Бэка была старая, отцовская, а Сехуну купили новую. Исин же притащил тетрадку со своими стихами, которую раньше тщательно прятал, боясь быть осмеянным друзьями, и они занимались тем, что накладывали музыку на слова — пусть не всегда удачно, но они не отчаивались.
