Текст книги "Хозяйка судьбы (СИ)"
Автор книги: Cheshirra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Глава 10
Пока Инира пыталась привести себя в чувство под струями горячей воды и придумывала, что бы ответить подругам на закономерный вопрос «А где ты шлялась целую ночь?», Виктор остался в библиотеке. Прежде, чем рассказывать все девчонке, он был обязан убедиться. Прямо скажем, он отчаянно надеялся, что увиденное в ее воспоминаниях совсем не то, чем кажется. В противном случае они в огромной, огромной беде…
Плакали его мечты о возвращении доброго имени семье Приаш…
Если только он не сработает быстрее королевских дознавателей.
Когда Инира выползла из душа сонной мухой, общежития были пусты. Она бегом припустила к своей комнате, поспешно влезая в платье, набросила плащ и уже открыто помчалась вниз – теперь они пользовались черным ходом из башни. В утреннем свете масштабы разрушения выглядели еще более угрожающе. Каменная груда, казалось, была немым предупреждением о том, что могло случиться с глупой маленькой Инирой, если бы она все-таки шагнула на мост. После душа голова немного прояснилась и она уже не была так уверена в том, что рассказывала лорду-директору (будь он трижды неладен). Сейчас казалось, что она не сделала последнего шага – открыла дверь, увидела, как рушится мост, отступила назад, запнулась и ударилась головой. Воспоминание было не слишком уверенным, через него то и дело прорывалось другое – пустота под ногами и отвратительное чувство падения… Но если она жива и здорова, быть этого просто не могло. Нужно будет сказать Приашу…
Инира представила, как это будет звучать, и хмыкнула под нос. Да уж. Учитывая их теплые отношения, не приходится сомневаться в его реакции.
Пока она добиралась к главной башне через улицу, завтрак закончился и на распределение она успела в последний момент, когда первокурсников уже торжественно построили рядами в центре зала. На ступенях к аудиториям стояли льеры – она видела льеру Катри и Оливера, светившегося, как начищенный медяк. Больше из дальнего ряда, куда под шиканье окруживших их студентов она пробралась, ничего видно не было. Инира встала рядом с Викторией, предпочитавшей не высовываться на передовую, и перевела дух. Успела.
– Первокурсники! – усиленный заклинанием голос Приаша разнесся по залу, вызвав эхо, еще долго бродившее по коридорам. Все мгновенно замолчали, слышно было даже, как они дышат. В этой тишине очень отчетливо прозвучал чей-то манерный вздох:
– Ну почему он на меня не смотрит?!
Спустя миг зал грянул хохотом. Неизвестно, как воспринял это Приаш (Инира по-прежнему не видела его), но его ответом можно было заморозить океан:
– Мое пристальное внимание на магических атаках вам обеспечено имла Ризван. Тем более, что они до сих пор оставляют желать лучшего. Еще есть желающие?
Желающих (кто бы сомневался) не нашлось. Дождавшись, когда зал затихнет, Приаш продолжил.
– Сегодня вы пришли сюда, чтобы начать постигать на практике то, ради чего, собственно, мы и собрали вас под этой крышей…
«Судя по его голосу, – отстраненно подумала Инира, уткнувшись взглядом в чью-то спину прямо перед собой и стараясь, держать глаза открытыми – можно подумать, что он с удовольствием вышвырнул бы нас на улицу».
– … Использование дара выше третьей ступени разрешено только в присутствии наставника, – продолжал между тем лорд-директор зверским голосом. Инира его отлично понимала – он был вымотан, он хотел спать и абсолютно не хотел ничего объяснять столпившимся перед ним баранам. Она сама ощущала примерно то же самое. – То же относится и к магическим потокам, буде среди вас, – с отвращением выплюнул он – таковые дарования найдутся… Заниматься будете в группах, сформированных вашим наставником. У вас осталось четыре месяца, чтобы развить дар и научиться его контролировать. В противном случае до индивидуальных проектов вы не допускаетесь.
В зале наступила похоронная тишина. Убедившись, что никто не думает возражать или, упаси души, задавать вопросы, лорд-директор протянул руку к льере Катри, скорбно застывшей слева от него.
– Список, Денери.
Инира, воспользовавшись тем, что все внимание сосредоточилось на Приаше, втиснулась в третий ряд, откуда было лучше видно. Ей хотелось знать, к кому попадут ее соседки и очень не хотелось пропустить собственное распределение. Хотя она примерно представляла себе к кому попадет – льера Катри не раз говорила, что дар девушки очень сходен с ее специализацией.
Поэтому, когда Кари и Ками дружно хлопнули в ладоши в первом ряду, услышав свои имена в учениках у Катри, Инира с облегчением улыбнулась. Но на девушках список Катри закончился. Она тут же увела своих студентов, значительно прорядив строй первокурсников и девушка перебралась к Отише, которая стояла во втором ряду. Вид у нее был сосредоточенный и бледный – не частое зрелище. Инира погладила ее по плечу, успокаивая.
Следующим учеников набирал Оливер – вот уж кто мог сравниться бледностью с Отишей! Парень явно нервничал, это был его первый набор и угрюмый взгляд Приаша, который словно прикидывал, а не заменить ли того кем-нибудь более опытным, не способствовал спокойствию.
Их ряды лишились еще почти десятка человек. Следующим вперед выступил льер Ункрат – он ничего у них не вел и тут же пояснил, что занимается стихийными физическими дарами (Отиша, сникшая после ухода Оливера, воспряла). Собственно, к нему она и попала, оставив Иниру в одиночестве. Начиная испытывать беспокойство, она нервно огляделась. Семеро. Их осталось всего семеро и теперь взгляды старших курсов сосредоточились именно на них. Корсак стоял в толпе старшекурсников, махнув ей в качестве приветствия и выставив вперед большие пальцы – «Все будет хорошо». Вперед выступил старик, которого она видела на соревнованиях.
– Льер Родневит, иллюзия и превращения – с легкой улыбкой представился он, опираясь на трость. – Как я понимаю, оставшиеся отправляются со мной?
Инире он сразу понравился, напомнив доброго дедушку (образ которого, она, впрочем, составляла только по сказкам). Такой не станет на тебя орать и шипеть, чуть что не так… Она уже с облегчением сделала первый шаг, когда тишину разорвал недовольный голос Приаша:
– Не все. Забирай шестерых, – он скучающе перечислил фамилии и Инира с какой-то обреченностью своей не услышала. Если бы она позавтракала, ее бы, наверное, стошнило от волнения и расстройства, но слава душам, на завтрак она опоздала, а потому разочарование камнем опустилось в желудок.
Как только они ушли, Приаш, оставшийся на ступенях в гордом одиночестве, неторопливо сложил свитки в тубу (она прямо таки спиной чувствовала всеобщее возраставшее недоумение), завинтил чернильницу, стоявшую на ближайшем столике (зал начал шуметь, а она покраснела до корней волос, стесняясь стольких взглядов и не зная, как поступить, потому что, по всей вероятности, для нее у Приаша наставника не нашлось) и направился вверх по лестнице.
На глазах у девушки помимо воли вскипели слезы. Понятно, что обучение ее фиктивное и наставник не требуется, но обязательно было выставлять ее посмешищем?!
Уже поднявшись на три ступени (прошла всего пара секунд, которые показались ей вечностью), Приаш обернулся. В недоумении огляделся, обыскал глазами зал и его взгляд остановился на ней.
– Леди Омбре, вам нужно особое приглашение? – спросил раздраженно. – Вам сегодня особенно везет, вашим обучением я займусь лично.
И, видя, что она все еще непонимающе смотрит на него, досадливо бросил:
– За мной, быстрым шагом!
Не зная, радоваться ей, или огорчаться, она потрусила следом, тайком вытирая слезы. И плевать, что шум за спиной стоял такой, что мог бы обрушить еще один мост.
– Вашей сообразительности можно только позавидовать, – едко сказал Приаш, пропуская ее в кабинет. Инира рыбкой скользнула мимо него, с облегчением убедившись, что Кирха, обычно по пятам следующего за лордом-директором, здесь нет. – Не можете не привлечь всеобщее внимание…
– Я?! – задохнулась девушка. – Могли бы и не устраивать цирк!
Виктор поморщился, но с трудом отказался от дальнейших препирательств.
– Сядьте в кресло и помолчите немного, – приказал он, направляясь прямиком к столу и перерывая тот в поисках нужной бумаги. Наконец, обрушив половину свитков, нашел искомое и протянул сидевшей напротив девушке.
Та осторожно взяла свиток за самый кончик, словно он мог ее укусить.
– Контракт? – спустя пару минут Инира недоверчиво уставилась на невозмутимо, словно имеретонский белый лев, развалившегося в кресле Приаша. – Вы шутите?
Однако последнее, что сейчас хотелось делать лорду-директору – это шутить. Он брезгливо переставил кресло подальше от окна – так, чтобы косые лучи утреннего робкого солнца и не думали пасть на него.
– Но зачем?
Она и правда не понимала. Стандартный контракт на обучение у наставника, такие подписывали все, но она-то! Она не была обычной ученицей Академии Одаренных! И что же, он, правда, думает, что она останется здесь еще на четыре месяца?
Голова закружилась от количества вопросов, которые хотелось задать сию секунду. Инира откинулась в кресле, стараясь дышать глубже. Видимо, сказывается недостаток сна, раз она не может найти ни одной причины, по которой Приашу понадобился контракт.
– Лорд Приаш?
– Инире, не все ли равно? – поморщился он, раздраженно постукивая перьевой ручкой по столу. Звук выходил глухим и нервным. – Вы же хотели учиться? Или я не прав и вы ради досуга перерыли королевскую библиотеку?
Она смущенно опустила глаза. Хотела. И более того, соблазн поставить свою подпись был очень велик…
– И вы собираетесь меня учить? – еще раз недоверчиво уточнила она, уже занеся руку над любезно предоставленной иглой – такие контракты требовали особой подписи.
Он рассеянно кивнул.
– Это как-то связано с тем, что вы увидели у меня в голове? – резко спросила девушка, пристально наблюдая за реакцией мага. Однако тот только хмыкнул и покачал головой. – У меня есть второй дар?
– У вас только один дар, Инире! – отбросил это предположение Приаш, теряя терпение. – То, что я увидел… Связано только с его развитием, вот и все. Вы обязаны научиться управлять им, иначе когда-нибудь это приведет вас в Ривьенскую лечебницу. Но для этого вы обязаны подписать контракт.
После этой отповеди контракт был подписан без возражений. Дождавшись, пока кровь впитается в пергамент, Виктор выхватил его у нее из рук и демонстративно запер в стоявшем в углу огромном сейфе.
– Приходите, как стемнеет, в зал для медитаций. Прежде нужно разобраться с более насущной проблемой…
Если бы она не была такой уставшей и измотанной, если бы не хотела так сильно быть обычной, развить дар, то непременно спросила бы его, с чего такая забота о бастарде. Но Инира молча кивнула и вышла из кабинета. Старшие курсы уже отправились на лекции, первый курс еще не вернулся от наставников – лорд-директор разобрался с «ученицей» быстрее всех – и потому девушка успела подремать пару часов, вздрагивая и просыпаясь, едва сон становился более крепким. Разбудила ее влетевшая в комнату Отиша. Девица к ней на кровать с восторженным воплем.
– Даешь фаербол!!!
– Чего? – прохрипела девушка, чувствуя себя медведем, которого неожиданно вытащили из спячки.
– Фа-аааа-ербол! – прокричала ей в ухо Отиша, за что была бесцеремонно сброшена на пол. Инира села на постели, потирая саднящие от недосыпа глаза. Она мечтала о том дне когда, наконец, сможет спать нормально, а не вздрагивать от каждого промелькнувшего видения. – Я его сделала! Я!!!
Подруга подскочила с пола и, пританцовывая, подхватила под руки Ками, которая вместе с сестрой как раз возвращалась в комнату и с хохотом протанцевала с ней по комнате.
– Ты управляла магическим потоком? – ошарашено уточнила Кари, усаживаясь на кровать и со смехом наблюдая за явно смущенной сестрой. – Как тебе удалось?
– Ну, вообще-то мне помог льер Ункрат, – почесала нос Отиша, выпуская пленницу из захвата. Ками поспешно спряталась за спиной сестры. – Добавил силы и направил заклинание. Но я это сделала! И когда-нибудь смогу и сама!
– Поздравляю, – хмыкнула Инира, прикидывая, не поспать ли еще пару часиков, но в комнату уже стянулись оставшиеся ее жители, включая как раз входившую Викторию – на лице ее была написана обычная высокомерная невозмутимость, с которой она и приняла брошенную Отишей подушку. Демонстративно потрясла ее в руках, бросила себе на кровать и улеглась сверху, словно дракон на золоте.
Рыжая фыркнула.
– Надо это отпраздновать! Девочки, теперь начнется настоящее веселье, никакой больше теории и скучных лекций! Ух!
От избытка чувств девушка даже подпрыгнула на кровати. А Инира окончательно распростилась с мечтой о сне.
«Праздновать» решили у них в комнате и это было очень, очень плохой идеей. Убежище Иниры тут же наполнилось кучей малознакомых людей, которые сновали туда-сюда, таская из соседних спален столы и стулья. Неизвестно откуда на столах появилось съестное и, что самое поразительное, алкоголь.
– Из дома привезли, – пояснила украдкой Кари заговорщическим шепотом.
Корсак, который объявился вместе с Оливером (Виктория испустила тяжкий страдальческий вздох) умостился рядом с Инирой на кровати – стульев на всех не хватило.
– Ты как?
– М? – она как раз большими ломтями нарезала хлеб, укладывая на него куски копченого домашнего сала. Многие привозили с собой еду – половина учеников была из Хьёрдаргена – ближайшего города, некоторые, как Кари и Ками, из соседних деревень, поэтому в общежитиях всегда можно было внепланово разжиться едой. Безвылазно проводившая все выходные в Академии Инира была скорее исключением, чем правилом.
– Кирх сказал, ты как раз собиралась на мост выйти, – Корсак аккуратно забрал у нее нож, занявшись остатками хлеба сам. – Сильно испугалась?
Вот значит, как они объяснили ее отсутствие? Инира осторожно кивнула, боясь сболтнуть лишнего.
– Это еще что, три года назад у нас вообще ураганом дальнее крыло разрушило, – хмыкнул парень, утешающе потрепав ее по плечу. – Там, правда, и так никто не жил, так что…
– Так! Слушаем меня! – Отиша взобралась на стул, слегка покачнувшись. Отставленная рука со стаканом, в котором плескалась наливка, сделала широкий полукруг, приковав всеобщее внимание. – Потом будете болтать, а пока вспомним, для чего вас сюда позвали… – балансируя на шатающемся стуле, который со смешком придержал Оливер, девушка обвела всех суровым взглядом и хмыкнула: – То-то же! За наши будущие магические подвиги! Уррр-ааааа!
Ее крик подхватили остальные, включая Иниру, слегка ошалевшую от собственной смелости.
Дальше все пошло, как по маслу – наливка сделала свое дело. К концу вечера Инира со священным ужасом обнаружила себя, устроившуюся на коленях у Корсака. Тот, аккуратно придерживая ее за талию, бурно жестикулировал другой рукой, споря с Оливером. Отиша, которой никогда не сиделось на месте, с Кари и Анией (однокурсницей Оливера) устроили пляски, подтащив друг к другу четыре стула, потому что на стол Виктория отказалась их пускать. Ками о чем-то тихо беседовала с двумя девушками и тремя парнями – они сдвинули головы и, похоже, даже шевелиться перестали, не иначе, как очередная телепатическая братия. Остальные постепенно растянулись по своим комнатам – за окнами было уже темно.
Когда хмель немного выветрился, стало стыдно за свое поведение, и Инира попыталась незаметно с Корсака сползти. Тот вопросительно вздернул бровь:
– Ты куда?
– Душно, – отчаянно краснея, пробормотала Инира. – Пойду подышу.
И опрометью выскочила из комнаты. В прохладе и темноте коридора ей действительно стало легче. Прислонив разгоряченный лоб к холодной стене, девушка расслабленно вздохнула. Если бы ее видела наставница… Или, упаси боги, мать.
Да, с матерью все было сложнее. Если наставнице, по большому счету, было наплевать на бастарда, то мать Иниры следила за дочерью в оба глаза. Малейшее отступление от этикета жестоко каралось. Любое пятно на безупречной репутации воспринималось как вселенская катастрофа. Когда дочка кухарки с подружками обрезала ей волосы, Инира два года не выходила на улицу, чтобы не показать позора. Ни кухарку, ни ее дочь она больше не видела.
– Репутация – это единственное, что у тебя есть! – каждый вечер они садились у камина, чтобы мать расчесала ее волосы. И повторила свои заповеди. – Все эти высокородные могут сколько угодно морщить носы, но их дочери и в подметки не годятся тебе!
Может, это и было правдой, но мать упорно отказывалась принимать единственный факт – никто не возьмет королевского бастарда, пусть даже с идеальной репутацией и знанием этикета, вбитом на подкорковом уровне, в жены.
В тех слоях общества, где законность рождения была залогом жизни будущего ребенка, само существование Иниры было вызовом всем устоям. Сколько скрытых угроз, тычков и уколов она перенесла на балах и приемах, пока мать не рассталась с этой абсурдной идеей (выдать ее за высокородного) – сосчитать невозможно. Неприкосновенность бастарда давно канула в лету: нынешний король был до смешного верен своей жене, а сила королевской власти перестала держаться на магии. В конечном итоге Инира сама по себе была пережитком истории. Она и ее собратья по несчастью. Когда был жив Антуан Второй, они с матерью еще обретались в столице и жили вполне неплохо за счет королевских дотаций. Никто не мог и пальцем ее тронуть, в прямом смысле этого слова. Даже собственная мать не смела прикоснуться к священному семени, не надев шелковых перчаток. Что не избавляло от едких слов и брошенных в спину оскорблений.
Простой народ и вовсе относился, как к бешеной собаке – и страшно приблизиться и жутко интересно, укусит или нет? А то и палкой ткнуть – проверить, что будет?
Десять лет назад, когда старый король умер и на трон взошел Альберт Четвертый – старший сын – их разослали по отдаленным провинциям и сократили дотации. Веку беспечной жизни бастардов пришел конец.
Мать бесилась, когда пришлось переехать в районы торговцев, вместо высоких домов. Рычала от злости, когда вынуждены были уволить гувернантку. Потом пришел черед кухарки, конюшего, лошадей продали тогда же.
Инира надеялась, что это успокоит народ, но он только озлобился еще больше. И чему удивляться? Молодой король ясно показал свое отношение к бастардам. И хотя избивших ее мальчишек все же казнили, местный городничий возненавидел в первую очередь саму Иниру.
– Эй?
Инира вздрогнула, очнувшись от затянувших ее воспоминаний.
– Все в порядке? – Корсак с беспокойством всматривался в ее лицо и девушка заставила себя улыбнуться. Память не хотела отпускать ее, и где-то глубоко внутри поднялся гнев на этих глупых, увязших в своих предрассудках людей. Видимо, парень что-то увидел такое в ее глазах, потому что отступил на шаг. Инира заметила это и прикрыла глаза, смиряя себя. Корсак ни в чем не виноват. И остальные – тоже.
– Вы уже расходитесь? – с тайным желанием, чтобы так оно и было, спросила она оборотня.
– Остался только Оливер, – Корсак осторожно, словно давая шанс отбросить его руки, обнял ее за плечи. – Но, думаю, он не скоро уйдет. Хочешь, пойдем ко мне? – и, заметив ее возмущение, поспешно уточнил: – Тебе нужно выспаться, обещаю, тебя не трону.
Приаш тоже это обещает – каждый раз, как ему приходится к ней прикасаться.
Собственно, воспоминание о лорде-директоре и решило все дело.
– Уже поздно, мне еще нужно подготовиться к завтрашним занятиям, – покачала головой Инира, отстраняясь. – Я лучше посижу в библиотеке…
Как обычно, как только она упомянула ее, взгляд парня на секунду расфокусировался и в следующий миг он уже рассеянно кивнул, поцеловал ее в щеку и начал спускаться по ступеням. Инира смотрела ему в след с затаенным сожалением. Иногда она завидовала Отише, с головой окунающейся в любую авантюру. Бастард короля себе такой роскоши позволить не мог.
Дождавшись, пока шаги Корсака стихнут внизу, девушка торопливо сбежала по ступеням, как могла тихо приоткрыла дверь черного хода и выскользнула на улицу. С наступлением ночи стало еще холоднее – от ее дыхания в воздух вырывались клубы белого пара. Стена, где были душевые, сплошным слоем покрылась инеем, а лужи замерзли окончательно. Сама земля окуталась изморозью и блестела в лунном свете. Стражники на стенах не горели желанием морозить носы и укрылись в двух караульных башнях – благо они давали возможность видеть округу на милю вперед. Поэтому Инира незамеченной пробралась в основное здание. Коридоры тонули в темноте – даже в Большом обеденном зале не горел ни один светильник. Впрочем, они и не были нужны – отмечая полночь, луна светила прямо в вымощенную цветными витражами купольную крышу башни, отбрасывая причудливые, красновато-синие тени. На витражах было изображено звездное небо с красными росчерками созвездий.
Черная тень, сливаясь со стенами, проскользнула вдоль стен и ступила на лестницу к кабинету лорда-директора.
Как оказалось, ее давно ждали – Кирх, развалившись в кресле у книжных шкафов, отсалютовал девушке фляжкой, в которой что-то булькнуло.
– Ваше величество! – пьяно фыркнул он. – Явились…
– Заткнись, – посоветовал ему Приаш и обратил хмурый взгляд к Инире. – Вас тоже протрезвить?
Она запнулась на пороге и неловко выпрямилась, едва удержав равновесие.
– Я не пьяна.
– Ты не трезва, – поправил он ее, выходя из-за стола и разворачивая обратно к выходу, но не делая ни малейшей попытки выполнить угрозу. – Работать будем в зале Изменений.
Инира послушно поплелась следом, размышляя над причинами такой странной доброты, замыкал процессию пошатывающийся Кирх, которому все же прилетело отрезвляющее заклинание и теперь старика одолевало экстренное похмелье. Слушать его ругательства в адрес Приаша было даже приятно.
Они долго шли по темным коридорам замка следом за лордом-директором, который, казалось, и вовсе забыл об их существовании. Иногда Инира слышала цокот маленьких коготков или видела неясные тени ууртрихов, которые сопровождали их всю дорогу, но едва они вошли в зал Изменений и по стенам вспыхнули пульсары, как существа исчезли. Девушка почувствовала себя одиноко. Зал был таким огромным, что потолок терялся в темноте, а высокие стрельчатые окна, забранные вычурными витражами, были разделены сотнями удерживающих перегородок. В диаметре круглое помещение наверняка занимало не меньше тридцати метров. В камне были вырезаны многочисленные пента– и октаграммы, расчерчивая пол сотнями проеденных кислотой борозд, а в стены вмонтированы сплошные железные кольца.
Приаш нашел нужную октаграмму у самых окон и жестом подозвал ее к себе – любые звуки разносились по залу, десятикратно усиливаясь.
Инира двинулась было к нему, но вздрогнула, услышав лязг запоров – Кирх закрывал двери, обвешивая их железными цепями.
– Это не для тебя, – успокоил ее Виктор. – Просто мера предосторожности, если я не смогу удержать Оноре… Духи ненавидят железо. Впрочем, тебе это знать не обязательно.
– Как вы собираетесь его поймать? – не очень уверенная, что хочет знать ответ на этот вопрос, девушка все же подошла к лорду-директору и он, посмотрев на нее, страдальчески вздохнул.
– Не время для лекции об особенностях даров, студентка… Впрочем, кое-что ты узнать обязана и я не имею права это скрывать.
Прозвучало слишком подозрительно. Приаш с досадой потер подбородок, в последний раз огляделся, словно не зная с чего начать, еще раз вздохнул и снова посмотрел на нее. На этот раз в его глазах явно читалась жалость.
– Я получил разрешение на использование дара высшего уровня, чтобы поймать душу Оноре. Она позволит нам выйти на заказчика. Для тебя это означает, что ни льер, ни кто-либо еще больше не будут угрозой.
– Дегтю, дегтю давай! – издевательски закричал Кирх, оставшийся стоять, прислонившись к дверям. Они вздрогнули от его голоса, успев забыть о старике. Приаш злобно дернул щекой, пальцы сжались в щепоть и со стороны входа донесся сдавленный хрип.
Однако Инира и сама видела подвох – иначе ее не притащили бы сюда.
– Темный дар высшей ступени работает со смертью, – опасливо сделав шаг из октограммы, она застыла на противоположной от Приаша стороне. – Кто умрет на этот раз?
– Ты, – просто ответил Виктор, так и не сумев подобрать достойного синонима. Было в этом и бессовестное желание посмотреть на ее реакцию – сможет ли бастард и теперь остаться невозмутимой?
Инира неуверенно улыбнулась, продолжая с ожиданием смотреть на лорда-директора. Он же не мог сказать это всерьез? Но Приаш был предельно серьезен – он выжидательно смотрел на нее. Под маской абсолютного безразличия можно было заметить только легкую заинтересованность происходящим. Ей стало страшно. В огромном зале, который даже магические пульсары освещали лишь клочками, наедине с явно сумасшедшим Приашем и определенно чокнутым Кирхом… Какая нить судьбы привела ее к такому?!
– Вы не сделаете этого, – нервно сглотнув ком в горле, девушка сделала еще один шаг назад, хотя и понимала, что бежать ей некуда. Из глубины ее головы медленно поднимался дар – молоточки звучали еще тихо, но уже сейчас виски от них пульсировали болью. – Вы не… Вас упекут в Хеккендорф!
– Меня, скорее всего, сразу же повесят, леди, – философски не согласился Виктор. – Но не сегодня. Мне необходимо, чтобы ваши с Оноре души оказались по одну сторону завесы. Мы могли бы усыпить вас, но даже тогда вы наполовину останетесь в нашем мире, а значит, любые попытки вытащить Оноре будут бесполезны. Я не владею его душой, не могу ее видеть и уж точно не могу спасти вас, пока ситуация не изменится.
Он замолчал, обдумывая, как сказать все так, чтобы убедить девчонку.
– Ваша душа полностью принадлежит мне, – продолжил Виктор.
Инире вздрогнула, словно его слова обладали еще и физической силой. В глазах на секунду промелькнуло смятение, но она только обхватила себя за плечи, упрямо наклонив голову – дар уже гремел в ушах, Приаша она почти не слышала. На угрюмо сжавшихся губах мелькнула горькая усмешка.
– А это значит, я смогу перейти на ту сторону вместе с вами и вытащить Оноре. Но мне нужно полное погружение, а потому – вы должны умереть, – закончил он, так и не дождавшись возражений.
Луна за время их разговора успела переместиться и теперь освещала зал лучше любых пульсаров. Бледный, голубоватый свет отражался от железных колец, выбеливая их до платины, а выбитые в полу символы, наоборот, словно стали глубже. Идеальное время.
– Не волнуйтесь, я верну вас обратно, – пообещал Виктор, замечая ее колебания.
Инира нервно усмехнулась. Он говорил о ее смерти так, словно это было рядовым событием, ничего не значащим. И, тем не менее, лежать на этом полу предстояло именно ей и умереть – тоже.
– У тебя нет выбора, девчонка! – каркнул через весь зал Кирх, заставив обоих вздрогнуть. – Либо сдохнешь сейчас, либо однажды заснешь… И не проснешься!
Виктор проигнорировал слова старика, требовательно вглядываясь в глаза девушки.
– Вы точно сможете вернуть меня? – стараясь, чтобы голос ее не выдал паники, в которой она пребывала, Инире выпрямилась и посмотрела на Приаша. Руки у нее ощутимо потрясывало, а потому она сжала пальцы в кулаки, чтобы хоть как-то это прекратить.
Стоило напустить на себя уверенный вид и твердым голосом ответить утвердительно. Он знал, что именно этого она ждала – уверенности, поддержки, хоть какой-то определенности. Но он также знал, что, однажды ступив за край, души очень неохотно возвращались обратно.
– Я сделаю все возможное, – неохотно выдавил Виктор, уставившись в окно. Он уже использовал дар, но каждый раз его одолевали сомнения. Легко удержать душу, которая еще не ступила за край. В первый раз он просто привязал ее к себе. Но что делать, если она не захочет пойти за ним вновь? Действительно ли они сделали все возможное, чтобы этого избежать? Нет ли другого пути? И что он будет делать, если она… Не вернется?
– Что от меня требуется? – Инире не смогла сдержать дрожь в голосе, и стало понятно, что девчонка на грани истерики. И все же она согласилась. Настолько доверяет ему или просто отчаялась?
– Время, – напомнил Кирх.
Виктор встряхнулся. Не стоит упускать благоприятный момент – потом его может уже и не случиться. Отбросив сомнения, он указал ей в центр октограммы:
– Ложись.
Инира секунду поколебалась, но все же подчинилась, шагнув в середину словно нарисованной чернильной мглой схемы. Выбора у нее было – она слишком боялась Оноре и знала, что в следующий раз не сможет ему сопротивляться. Казалось, он питался ее страхом, ее эмоциями.
– Скажи мне, ты кого-нибудь любишь? – неожиданно даже для себя спросил Виктор. – Так, чтобы ради него пойти на что угодно?
Инира подняла на него удивленные глаза.
– Люблю? – так, словно впервые пробовала слово на вкус, произнесла она и Приаш понял, что шансы на успех снизились еще больше.
– Но что-нибудь есть такое, что держит тебя в этой жизни?
Она удивленно на него покосилась, начиная уже злиться от этих странных и неуместных в данной ситуации вопросов. Она скоро умрет, какая, к душам, разница?!
– Отвечай, – потребовал он, перехватывая ее за локоть и останавливая, потому что Инира решила просто игнорировать дурацкие вопросы и лечь, наконец, на октограмму. Смелость ее таяла с каждой секундой промедления.
Она пожала плечами, ответила только, чтобы он отвязался.
– Ну. Не знаю. Любопытство, наверное.
– Ясно, – он, похоже, расстроился. – Ну тогда… Будем надеяться что тебе захочется узнать чем все закончится.
Он наклонился и поцеловал ее.
Ее уже целовали раньше – Корсак. Но никогда – так. Губы Виктора, словно наждачкой, прошлись по ее губам, сминая и причиняя боль. Ощущения были такие, словно она сиганула в пропасть – секунда падения, когда все внутри сжимается, а затем – буря эмоций, поглотивших ее с головой.
Когда он отпустил ее, Инира растерянно пошатнулась. Виктор ухмыльнулся и сделал шаг назад, осторожно опуская девушку на пол – та подчинилась беспрекословно, не отошла еще от шока. В широко распахнутых глазах плескалось абсолютное удивление – как его поступками, так и, видимо, собственными ощущениями.
Пол был ледяным: спина и ягодицы тут же занемели от холода. Инира вспомнила свои первые ощущения от Дуур-корта и поняла, что не ошиблась в них. Этот замок все же станет ее могилой. В самое ближайшее время.
– Главное – не сопротивляйся и не дергайся, – наставлял ее Виктор. Голос его был сух и деловит, словно не он только что целовал ее. Подвинув ее ближе к центру, он дернул за шнурки на мантии девушки, раскрывая ее, критически оглядел увиденное и добавил: – Расстегни платье до пояса. Не хочу промахнуться.
Пока Инира, закусив губу от сдерживаемого смущения, негнущимися пальцами дергала за пуговицы, он деловито раскинул ей ноги по углам октограммы, и, едва она закончила, перехватил за руки, завершая картину витрувианского человека. Распяленная, словно муха на стекле, девушка обреченно закрыла глаза.
