Текст книги "Хозяйка судьбы (СИ)"
Автор книги: Cheshirra
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
– Посмотри на меня. Ты должна смотреть, – тут же осудил это малодушие лорд-директор, бесцеремонно раскрывая платье.
Чувствуя, как горят щеки, она гневно дернулась, попытавшись его пнуть.
– Леди Аукаро! – прошипел Виктор злобно. – Я не озабоченный подросток, а вы – не красотка из булочной. Хранить девичью честь будете перед тем, кто ее домогается, а мне, пожалуйста, не мешайте!
«Это какой-то абсурд, – подумала Инира, сжимая челюсти до зубовного скрежета, чтобы не дернуться под его руками, ощупывающими место чуть пониже левой ключицы. – Я, наверное, сплю. Такого не может быть в реальности».
Она вздохнула с облегчением, когда Приаш, наконец, отошел от нее. Теперь ледяной пол казался даже приятным, охлаждая горевшую кожу.
Однако лорд-директор вскоре вернулся. В руках у него был стилет. Длинное, узкое лезвие словно сияло изнутри молочно-белым светом. Костяная рукоятка пожелтела от времени, даже вмятины от пальцев остались, но было видно, что вещь дорогая и явно магическая.
Молча показав ей свое оружие, Виктор сел на колени рядом с испуганно следившей за каждым его движением девушкой.
– Главное – ничего не бойтесь, – тихо попросил он, пытаясь ее успокоить. – Я рядом, и я не причиню вам вреда.
Хотелось бы ему самому верить в это. Глубоко вдохнув, Виктор перехватил стилет в левую руку и установил его точно над сердцем девушки. Идеально-острое лезвие тут же скользнуло по коже, словно въедаясь в нее – на груди выступила капля крови.
Неровный вздох от Инире. Но он не поднял глаз, чтобы посмотреть ей в лицо.
– Именем круга Крови приказываю тебе не шевелиться.
Инира с ужасом поняла, что не может пошевелить даже пальцем. Окаменевший лицом Приаш, словно статуя застывший над ней с кинжалом, лезвие которого едва ощутимо начинало давить на кожу, едва она делала вдох, невозможность хоть как-то контролировать это пугали ее до темноты в глазах.
– Именем Круга крови прошу принять твою дочь на эти дороги, – хрипло, через силу продолжил Виктор, ощущая, как сила начинает сочиться из линий октограммы, как мгла поднимается из трещин в полу, заволакивая все, кроме их круга. Эта сила очень неохотно подчинялась ему. – Разреши ей пройти по ним и быть посредником между жизнью и смертью. Именем Круга Крови прими ее на эти дороги по праву Крови!
Если бы Инира могла кричать, то закричала бы так, что ее услышали везде. Но даже голос оставил ее.
Приаш словно не видел ее, он избегал встречаться с ней взглядом, скользя глазами по лицу, но не замечая умоляющих, испуганных глаз.
От беспомощности побежали слезы – они скатывались к ушам, тонули в распущенных волосах. Приаш словно стал другим человеком – чужим, отстраненным, пугающим.
Когда он, наконец, посмотрел на нее, в глазах была жалость и обреченность. В ту же секунду Виктор ударил рукой по рукоятке, вгоняя стилет глубоко в сердце бастарда.
Он увидел ее удивленно расширившиеся зрачки и почувствовал, как через него проходит нечто. Оно прошло через него, заставив задохнуться от резкой боли тут же исчезло, разлившись в воздухе. Тут же его душу дернуло следом, вырывая из тела.
Виктор уже трижды проводил этот обряд. Для Темного дара – пугающе мало практики. И все же… За завесой никогда ничего не менялось.
Он шел по замку. Темные, закопченные от факелов стены, выбитые из них свирепыми ударами камни валяются на полу. Капли крови блестят на помятых нагрудниках мертвых. Он никогда не видел их лиц, хотя трижды проходил мимо. Вдалеке, за поворотом, раздался звон мечей и тут же – отчаянный вопль маленького ребенка.
– Вики!!!
Виктор замер на мгновение, как и всегда. Эти воспоминания повергали его в отчаяние и ужас одновременно, хотя он знал, что мать его давно лежит в могиле, а ее сын превратился из маленького Вики во взрослого и очень похожего на нее Виктора.
Но он здесь не для того, чтобы бередить старые раны. Просто первая смерть – самая простая привязка к завесе.
Круто развернувшись, мужчина бросился в противоположном направлении. Не имело особого значения, куда именно он бежал, его воспоминания были бесконечны, а найти душу можно лишь, если она сама того захочет.
Он увидел их на поле для тренировок – Инире, застывшая в напряженной позе готовой к прыжку рыси и Оноре – в трех метрах от нее, словно загоняющий добычу волк, приближающийся по широкому кругу. Виктор увидел их души такими, какими помнил в реальности. Его мать навсегда жила здесь молодой, но измученной женщиной, до последнего защищавшей своего ребенка. Возможно, при жизни она не была такой красивой или высокой, но маленький ребенок помнил ее именно такой. Оноре тоже приобрел черты, которые были ему приписаны после покушения – глаза стали злее, а ухмылка, терявшаяся в бородке-клинышке, откровенно издевательской. Впрочем, вполне возможно, он просто отбросил притворство.
– Инире, – позвал Виктор, оказываясь за ее спиной. Она вздрогнула, оборачиваясь. Оказывается, он воспринимал ее более хрупкой, чем она была на самом деле. На бледном, испуганном лице застыло выражение печали. Она перевела взгляд на его протянутую руку. В размытом солнечном утре движения скрадывались, звуки затихали, но чувства обострялись до предела – и он понял, что она уже все решила.
Неуловимым движением девушка оказалась далеко впереди, рывком цепляясь за Оноре – тот не успел даже среагировать, как она с силой и непонятно откуда взявшейся злостью толкнула его в сторону Виктора. Он перехватил старика, автоматически готовясь принять на себя его тяжесть, и только охнул, когда душа рассеялась россыпью солнечных бликов, едва прикоснулась к ловцу. В ту же секунду Виктора начало затягивать в реальность. Завеса сминалась, словно бумажный лист, солнце потухло. В абсолютной темноте единственное, что он успел сделать – протянуть руку, чтобы она успела за нее схватиться.
– Инире!!!
Реальность обрушилась со всей способной тяжестью, едва не раздавив его. Здесь успели пройти лишь доли секунды – он был в той же позе, даже ресницы не успели коснуться щек.
Виктор застыл, боясь пошевелиться, и не сразу вытащил кинжал. Из тонкого пореза на груди Инире вылилось несколько капель крови, которые добрались до серой ткани платья, окрасив ее в бурый цвет. Он смотрел в ее пустые глаза и ждал. Она была мертва. Если она не вернется… Все это окажется бесполезным. Оноре, конечно, казнят, но и его убьют. Линия будет прервана. И что может ее удержать здесь? Теперь он уже не верил в свою дурацкую идею с любопытством. В самом деле, вернуться, чтобы узнать каково это – целоваться с ним? Вернуться ради этого с того света? Бред. Бред, бред… Но ради чего еще?! Она никого тут не любит, ее никто тут не держит… И ее тоже никто не любит.
Он не знал, сколько прошло времени, но ее глаза снова ожили. Это всегда видно, когда в тело возвращается душа. Глаза потеплели и она вдруг хрипло, с натугой задышала.
Глава 11
– Вы поймали его? – это было первое, о чем она спросила. Пока Виктор заворожено таращился в ее глаза, замечая только ему видные изменения, она лежала на ледяном полу и удерживала его за локоть, не давая отвернуться.
Он медленно, выдираясь из густого тумана ее души, кивнул и встал, бросив короткое:
– Одевайтесь, вам нужно вернуться в комнаты до утра, – и, уже к Кирху, гораздо злее: – Открывай двери!
На самом деле Виктор не был зол. Все получилось, она вернулась, душа надежно привязана к нему, теперь нужно вытрясти из нее все, что только возможно. Сам Виктор был доволен – был бы – но душа… Душа была свирепа. Она билась в невидимой темнице, рвалась наружу с яростью тигра и удерживать ее было все сложнее. Необходимо было как можно скорее вернуть ее в тело старика, пока его самого не разорвало на кусочки.
Едва Кирх отпустил последнюю цепь, с грохотом загремевшую по каменному полу, Приаш стрелой промчался мимо Иниры и исчез в темноте коридора. Кирх недовольно уставился на нее.
– Быстрее, леди, – поторопил он, не сводя с нее пристального, сального взгляда.
Она поспешно, негнущимися пальцами застегивала платье, все еще чувствуя себя в собственном теле, словно в чужом и даже отвратительное внимание Кирха восприняла отстраненно. Если только он посмеет тронуть ее, король не оставит от домоправителя даже целого кусочка для похорон.
Что-то, видимо, промелькнуло в ее взгляде, потому что мерзкая улыбочка сползла с губ Кирха. Раздраженно пропустив ее мимо себя, он запер двери и двинулся следом.
– Полагаю, провожать меня надобности нет? – процедила Инира, одновременно в ужасе и восхищении от собственной наглости. Что-то изменилось в ней. Она чувствовала это так, словно с души разом слетела вся наносная, навязанная временем шелуха – было легко и одновременно больно вновь ощущать материальный мир вокруг себя, будто с нее содрали ороговевший слой кожи, обнажив нежную, новую… И выносить за спиной пыхтящего старика не было никаких сил.
Домоправитель считал иначе – пришлось терпеть его до самой башни куда он, к счастью, не последовал. С облегчением вздохнув, Инира прислонилась к холодной, покрытой инеем двери и, шумно выдохнув, сползла по ней на пол. В полнейшей темноте первого этажа башни слышались только частые удары капель, сочащихся из душа. Она сделала пару глубоких вдохов, отстраненно чувствуя, как замерзают руки. Голова кружилась. Мир вокруг казалось, царапал кожу. Должно ли так быть или все же, что-то пошло неправильно? Приаш даже не поинтересовался, сбежал… А ей казалось, будто собственная душа старается выпрыгнуть из тела. Инира была напугана, сбита с толку и отчаянное, детское желание, чтобы кто-нибудь ее защитил вырвалось наружу тяжким всхлипом, далеко разнесшимся по каменному мешку.
Это ее немного отрезвило – никто и никогда не жалел ее. И сейчас не будет – она должна справиться сама, а не ныть, словно маленький ребенок.
С трудом заставив двигаться онемевшее тело, она добралась до душевых, сбросила платье и шагнула под струи горячей воды. Капли хлестнули по плечам, словно кнуты, причиняя боль, но она осталась стоять, стиснув зубы и зажмурившись. Боль означала, что она все еще чувствует, все еще живет.
Постепенно кожа согрелась и задеревеневшие мышцы, наконец, расслабились. Инира села на корточки, прислонилась к стене и позволила горячей воде делать свое дело.
Она вернулась в комнату уже под утро – все спали, Отишы не было – как обычно. Тихонько прокравшись мимо девушек, Инира добралась до своей ледяной кровати и рухнула поверх одеял, даже не позаботившись снять влажное платье. Сон поглотил ее мгновенно.
Утро началось с допроса.
– Ну и где ты была? – Отиша, уцепившись за запястья Иниры, нависла над ней, ухмыляясь. – Я тебя, между прочим, ждала вечером!
– Оно и видно, – прохрипела Инира, с трудом продирая глаза и пытаясь сообразить, что происходит. – Когда я вернулась, тебя и в помине не было! Пусти!
Она вырвалась из хватки подруги и села. Горло саднило, голова болела, нос заложило напрочь – вот что бывает, когда собственное тело становится чужим. Лежание на камнях, ночевка в мокром платье – кто теперь разберет, что стало причиной?
– Ну, есть ведь пределы ожиданию, – пожала плечами Отиша, подскакивая с кровати. Остальные еще только начинали просыпаться, а она уже надела платье и укротила волосы широким ободом. – Так что? Ты была с Корсаком?
Иниру передернуло – она хорошо относилась к парню, но провести с ним ночь?! Только не с ее воспитанием. Она даже поцеловать себя разрешила только в щеку.
Перед глазами тут же встала совсем другая картина – склонившийся над ней Приаш и ощущение его губ…
– Покраснела, – констатировала наблюдательная Отиша.
– Я была в библиотеке, – прибегла к безотказному средству Инира, подавив желание накрыться одеялом с головой. Одновременно со смущением, в ней просыпалось возмущение – он забрал у нее первый поцелуй! Все девушки помнят его, это должно было быть чем-то особенным, чем-то… Волшебным.
А вовсе не так, как это произошло с ней – только чтобы как-то встряхнуть, заставить пережить сильную эмоцию, вернуть ее к жизни. Деловито и… Бесчувственно.
Подавив обиду, Инира заставила себя подняться с кровати – это нужно было сделать хотя бы для того, чтобы снять мятое и грязное платье и расправить постель. А еще – выпить чего-нибудь горячего.
Для этого пришлось вместе со всеми спуститься на завтрак. Абсолютно не чувствуя аппетита, Инира ковырялась в овсяной каше и только горячему сладкому чаю отдала должное. Глядя на вялую подругу, Отиша все же прониклась серьезностью:
– Пойдем в медпункт, пусть дадут тебе что-нибудь от простуды, – предложила она, тут же сделав собственные выводы: – А я говорила, нечего торчать в библиотеке до посинения…
– Угум, – согласилась бастард, вспоминая перипетии прошедшей ночи. Простуда не казалась ей такой уж большой платой за возвращение к жизни.
– Привет, – Корсак, подойдя со спины, чмокнул ее в щеку, заставив вздрогнуть от неожиданности, и сел рядом. – Ууу, как все запущено…
– Все нормально, – прогундосила Инира заложенным носом, мечтая куда-нибудь скрыться от такого пристального внимания. Против воли она бросила взгляд на балкон и, не заметив там Приаша, расслабилась.
– Конечно, – пожала плечами черствая Виктория, – от простуды еще никто не умирал.
Все шикнули на толстокожую девицу, но она, пожав плечами, подхватила свой поднос и вышла из-за стола, бросив:
– Жуйте быстрее, через три минуты начинаются занятия.
– Лорд-директор уже составил твое расписание? – ускоряясь, спросила Отиша. Ложка так и мелькала в ее руках. Но едва Инира хотела ответить, как подруга продолжила: – Льер Ункрат все утренние пары занял медитацией… Я ж после завтрака там засну! – пожаловалась она. – И где моя обещанная практика?
– Будет тебе практика, – пообещал с усмешкой Корсак. – Наберись терпения. Скоро еще мечтать начнешь, чтобы тебе медитацию вернули…
Звук первого удара колокола заставил разговор оборваться. Они быстро побросали ложки на подносы и разбежались кто куда. Инира неуверенно отправилась в кабинет Приаша. Расписание? Нет, не слышала. Лорда-директора, несмотря на подписанный контракт, мало волновало ее обучение.
В кабинете обнаружился только Кирх – снова пьяный, он спал, закинув ноги на стол Приаша. Раскатистый храп было слышно далеко за пределами помещения. Брезгливо поджав губы, девушка неуверенно потопталась на месте и вышла. Где искать лорда-директора она понятия не имела, да и не горела желанием. Единственное, чего ей сейчас хотелось – это лечь в кровать и заснуть. Что она и сделала, проснувшись лишь к обеду.
Пока бастард отсыпалась, Виктор проводил время гораздо более неприятно.
– В твоих интересах начать говорить, пока я не решил узнать правду более болезненным способом, – крутя в руках взятые с подноса металлические щипцы, он бросил полный отвращения взгляд на сжавшегося в углу комнаты Оноре и раздраженно бросил щипцы обратно. Королевский дознаватель, прибывший полчаса назад, неодобрительно покосился на него и поправил инструменты так, чтобы они снова оказались в идеальном порядке. Сталь блестела стерильной чистотой – но Виктор знал, что это ненадолго. Он не раз присутствовал при допросах, однажды даже испытал на собственной шкуре искусство дознания.
Но Оноре только хныкал, словно дитя, размазывая по лицу крупные слезы, и дрожал, никак не реагируя на их слова и начиная кричать, едва они пытались подойти ближе. И так уже почти двенадцать часов – с тех самых пор, как Виктор вернул его душу обратно в тело.
– Вы уверены, что все прошло без ошибок? – не выдержал дознаватель. Невысокий, худощавый мужчина, русоволосый, с аккуратно зачесанными назад волосами до плеч и столь же мастерски уложенными густыми пшеничными усами и бородкой, он больше напоминал придворного писца, нежели одного из самых опасных людей королевства. Темно-синий камзол с блестящими серебряными пуговицами, белоснежные брюки и перчатки – форма Королевских гвардейцев – только довершали картину. Никто не подумал бы, глядя на него, что он имел дело хоть с чем-то более неприятным, чем клякса на бумаге. Впрочем, внимательный взгляд отметил бы идеальную осанку и военную выправку человека, привыкшего командовать. И острый, внимательный взгляд голубых глаз.
Виктор выразительно приподнял одну бровь:
– У каждого своя работа, дьер Ле-Вант. Я не вмешиваюсь в вашу.
– Моя работа контролируется королем, – не остался в долгу Ле-Вант.
– Душа и тело слишком долго были разъединены, – поморщился Виктор, желая избежать очередной перепалки. Они с Ле-Вантом недолюбливали друг друга – не в последнюю очередь потому, что когда-то лорд Приаш сам стал объектом приложения умений дознавателя. И это оставило в нем слишком яркие воспоминания. – Я ничего не могу с этим поделать. Нужно время, чтобы он пришел в себя…
– Либо вы задаете неправильные вопросы, – не согласился дьер, нежным движением коснувшись инструментов. Виктора передернуло. Он, конечно, терпеть не мог Оноре, но такой судьбы ему не желал. И сомневался, что это поможет.
– Если сейчас начать пытки, он окончательно сойдет с ума и даже я ничем не смогу вам помочь, – попытался он воззвать к доводам рассудка.
Ле-Вант задумчиво уставился на скулящего и царапающего стены отросшими ногтями Оноре, словно прикидывая разумность этих доводов. Холодные голубые глаза расчетливо осмотрели старика и снова обратились к Приашу.
– Прошло уже двенадцать часов. Вы наблюдали за ним все это время?
– Да.
– И никаких изменений?
– Ну, теперь он не пытается вскрыть себе вены зубами, – философски пожал плечами Виктор, кивая на забинтованные запястья. Он устал до такой степени, что ни единой эмоции уже не испытывал. Сначала изматывающий ритуал, затем взбесившийся Оноре – они едва удержали его с Кирхом. И вот теперь очередной допрос от Ле-Ванта.
– И вы уверены, что он придет в себя? – не отставал дознаватель.
– Нет, – сдался Приаш, едва не сползая с кресла. – Не уверен. Но знаю, что если за дело приметесь вы, мы точно ничего не выясним. Он умрет раньше, чем успеет осознать вопрос.
– Я знаю свое дело, лорд Приаш, – высокомерно отозвался дьер, но от инструментов отошел.
– Я в курсе, – ядовито прокомментировал Виктор, прикрыв глаза. Они помолчали, слушая завывания Оноре.
– Я даю вам еще время на то, чтобы привести его в чувство, – наконец, решил Ле-Вант. – Завтра в шесть утра я начну допрос – и мне плевать, как долго он сможет его выдерживать. Это дело не терпит отлагательств, Приаш.
– Как скажете, дьер.
Они спустились вниз – студенты как раз наводнили Большой Обеденный зал, собираясь на ужин. Не желая, чтобы кто-то видел Ле-Ванта, Виктор как можно быстрее прошел по боковому коридору и поднялся наверх по другой лестнице – оставалась пара шагов до кабинета, когда Ле-Вант неожиданно остановился на лестничной площадке, заинтересованно смотря вниз – на гомонящих студентов.
– Покажите мне ее, Приаш.
Виктор застыл позади него. По спине словно протянули хворостиной – остатки сонливости слетели с него, как и не было.
– Зачем?
Ле-Вант с недоумением обернулся:
– Она не последний персонаж в этой истории, не находите? Как знать, может, мне придется побеседовать и с ней тоже.
Дьер снова повернулся к студентам. Виктор смотрел ему в спину с возрастающей ненавистью и – страхом. Он знал, как проходят допросы дознавателя. После них редко остаются в живых и еще реже – в своем уме.
Он медленно подошел к парапету, молясь всем душам, чтобы Инире не было в зале. Прибудь дьер в замок на пару месяцев раньше и лорд-директор без колебаний указал бы ему на бастарда. Девчонка была лишь неудобной и опасной помехой, но… Может быть, он просто привык защищать ее, привык думать, что жизнь Инире зависит только от него одного. В каком-то смысле так и было – учитывая, что ее душа навеки принадлежит ему.
– Ее нет в зале, – сглотнув комок в горле, ответил он, сам с трудом узнавая свой голос. Чувство самосохранения внутри било в набат и кричало «Остановись!». Не самая лучшая идея – врать королевскому дознавателю.
Ле-Вант смотрел в зал – как раз туда, где среди первокурсников сидела ничего не подозревающая Инире. Виктор вцепился побелевшими пальцами в парапет, уже чувствуя, как завис меч над его головой.
– Правда? Что же… Жаль, жаль… – деланно опечалено покачал головой дознаватель и отвернулся, входя в кабинет Приаша, словно имел на это полное право. – Ну, думаю, вы пригласите ее к нам после ужина. Хочу познакомиться со столь неординарной особой, трижды избежавшей смерти. Хотя теперь уже четырежды, я прав?
Он обернулся к застывшему в дверях Приашу, иронично приподняв брови и словно приглашая оценить шутку.
– Несомненно, дьер, – процедил Виктор, закрывая за ними двери. – Устраивайтесь…
***
Может, и хорошо, что Приаш не дергал ее сегодня – Инира наконец-то выспалась и даже простуда отступила перед этим простым фактом. Голова перестала быть чугунной, нос тоже отошел, только горло слегка першило, но и это скоро пройдет – по крайней мере, так уверяла Отиша, подходя к ней с полным стаканом гномьей настойки, в которой плавали непонятные зеленые водоросли.
– Выпьешь – и сразу все пройдет! – уговаривала она тоном заядлой отравительницы. Упрямая больная пить отказывалась и отгородилась стоявшим посреди комнаты столом. – Не будь ребенком, рецепт верный!
Инира все же считала, что стакан – это перебор. Все известные ей лекарства измерялись в ложках и каплях, но никак не литрах.
– Я же отключусь и не встану! – увещевала она. – Ты этого хочешь?
– Я хочу, чтобы ты не храпела ночью заложенным носом, – призналась Отиша.
– Да я и дышать после нее не смогу, – согласилась Инира. Они кружили вокруг стола, перебирая по нему пальцами, словно охотник и добыча. Было смешно и одновременно раздражающе отбиваться от этих нападок.
– Отстань от нее, пусть лучше идет в медпункт, – посоветовала Виктория, которой надоело слушать их перепалку. – Дьера Лантри справится с насморком за две минуты…
– Эх, нет в вас азарта исследователя! – огорчилась Отиша. – А я, между прочим, сама готовила…
Инира поперхнулась зевком и на всякий случай отошла подальше от стола.
– С чего это ты решила в целители податься? – подозрительно осведомилась Виктория, отвлекаясь от талмуда по пробуждению даров. Иниру каждый раз, глядя на нее, начинала мучить совесть – вот кто не отлынивал от учебы! Она понятия не имела какой дар у необщительной соседки, но усидчивости ей было не занимать.
– Льер Ункрат сказал, что с моим даром можно создавать усиливающие составы для металла, а потому курс травоведения обязателен, – проворчала Отиша, выуживая из брошенного на входе рюкзака с вещами учебник по травам и брезгливо бросая его на стол. – Я экспериментировала…
– На мне, – обвинила ее Инира.
– Да там и опасного-то ничего не было… – открестилась подруга.
– Кроме гномьей настойки, – фыркнула Виктория из своего угла.
Очередному препирательству помешал стук в дверь.
Они застыли, переглянувшись – преподаватели в общежития не заходили, а студенты не имели привычки стучаться.
– Да? – недоуменно спросила Отиша, подходя к дверям. Но за ними никого не оказалось – только на полу белел клочок бумаги. Рыжая подняла его, пробежала глазами и хитро уставилась на Иниру.
– Угадай, кто?
– Корсак? – предположила та с надеждой. Сегодня они почти не виделись – у него начались дополнительные занятия и парень за ужином еле ворочал языком, сразу после этого отправившись к себе.
– Лучше, – с чувством ответила Отиша, запуская в нее запиской. Та подхватила бумажный самолетик и развернула. Приаш.
Одновременно с разочарованием пришел страх – а вдруг, это снова подлог? Что на этот раз случится с ней в пустых замковых коридорах?
Инира сжала записку в кулаке и села на кровать, разрываясь между желанием выяснить, наконец, правду об Оноре (ведь не зря же она умерла?!) и страхом очередного покушения.
В итоге возобладало последнее и удивленные девчонки смотрели, как она поспешно что-то пишет на обороте и, на секунду выглянув в коридор, кладет записку обратно на пол – в густую тень от двери. Раз ууртрихи – слуги короля, стало быть, и ей помогут.
– Ты в порядке? Голова не болит? – ласково осведомилась Виктория, когда она вернулась и легла на кровать.
– Может, у нее жар? – предположила Отиша.
– Уже поздно, – огрызнулась Инира, отворачиваясь от них. – Никуда я не пойду.
– Окстись, болезная, когда лорд-директор вызывает, такого слова просто не существует! – возмутилась Виктория. – Тебе жить надоело? Он же тебя по стенке размажет…
– Дама капризничает и набивает цену, – хихикнула Отиша, но под строги взглядом Иниры виновато потупила глаза. – Прости. Но это и вправду… Ты что, темноты боишься? Хочешь, я провожу?
– Не надо! – открестилась бастард, красочно представив вместо одного трупа – два. – Утром схожу к нему и все выясню…
Если это действительно он.
Как выяснилось позднее – он.
Кирх тоже не утруждал себя стуком в дверь, а потому натолкнулся на дружный девчоночий визг и кувшин ледяной воды – они как раз умывались и Отиша держала его в руках.
– Приличные джентльмены обязаны стучаться! – язвительно прошипела рыжая в захлопнувшуюся дверь и поправила на груди полотенце. Из коридора донеслось мнение Кирха – в каком гробу и в какой позе он видел приличия и всех родственников Отишы. И что если через две минуты леди Омбре не выйдет из своей норы…
Инира вылетела из комнаты пулей, на ходу набрасывая теплый плащ поверх домашнего платья и хлопая по полу незашнурованными ботинками.
– Зачем я понадобилась лорду-директору? – слегка запыхавшись, она догнала старика уже на выходе из башни. Тот ехидно ухмыльнулся, цыкнув изжеванной губой. – Что-то случилось?
– Случилось, – довольно пробормотал домоправитель, открывая двери. Внутрь хлестнул порыв ветра, уколол мелкими льдинками. Инира кое-как, прыгая на одной ноге, завязала ботинки, одновременно пытаясь удержать на голове капюшон, то и дело норовивший слететь и снова отстала. Тон старикашки ей очень не понравился – слишком счастливый, чтобы это означало что-то хорошее для нее лично, но на дальнейшие расспросы он не ответил, оставаясь глухим. Они миновали двор и Большой зал – те тонули в темноте. Пурга сегодня налетела свирепо и внезапно: утром они еще радовались пусть и морозному, но солнечному деньку, а после ужина добирались к себе уже едва не смерзаясь в ледышку. И теперь, подходя к кабинету лорда-директора, Инира была насквозь мокрой и замерзшей. Это не добавляло ей уверенности и она остановилась у дверей, попытавшись стряхнуть капли растаявшего снега с плаща и пригладить волосы. Кирх, раздраженный задержкой, резко распахнул дверь и втолкнул ее внутрь.
– Наконец-то, – поприветствовал ее Приаш. – Похвальная осторожность, но совершенно неуместная сейчас. Инира тут же попала к нему в руки – ее вытряхнули из плаща, протолкнули дальше, одновременно просушив заклинанием, и только тогда она увидела, что в комнате лорд-директор был не один. За столом, небрежно расположившись в кресле Приаша, сидел мужчина.
Инира замерла, не столько испуганная, сколько удивленная тем, что Приаш расширил круг посвященных и не представляя, чего ожидать.
– Доброго вечера, леди Нокт-Аукаро, – мужчина с легкостью встал, бросив на столе тут же свернувшийся свиток, и, обойдя стол, шагнул к ней с легкой улыбкой. Склонился было в предписанном этикетом поцелуе к руке (она автоматически протянула ладонь), но тут же резко отступил на шаг, виновато потянулся к белым перчаткам: – Простите, леди… Не смею коснуться высочайшей крови…
Перчатки были со всей тщательностью надеты, а первое приятное впечатление испорчено. Инира, нахмурившись, смотрела на странного гостя. Не старый еще – ему вряд ли исполнилось и сорок, в густых пшеничных волосах нет и следа седины, в безупречно сидящем костюме, на котором не видно ни пятнышка – что весьма удивительно при такой погоде, он, казалось, насмехался над ней. Любезная улыбка была не менее опасна, чем пустынная гадюка и наигранный жест с перчатками она также оценила.
– Было бы грустно отрубить себе руки за такое непростительное святотатство, – покачал головой блондин, все же заполучив ее ладонь. Жесткая телячья кожа скользнула по запястью, пальцы сжались на нем стальным капканом – так, что она едва сдержалась, чтобы не выдернуть руку.
– Дьер Ле-Вант, леди Нокт-Аукаро, – сухо прокомментировал приветствие Приаш, проходя к столу и сгребая оттуда все бумаги одним махом.
– Очень… Приятно, – растерянно произнесла Инира, пытаясь незаметно вырвать руку. Ле-Вант одарил ее еще одним приторным, но холодным взглядом и, наконец, отпустил. Она поспешно прошла к одиноко стоящему у камина креслу, но потом поняла, что не желает смотреть на странного мужчину снизу вверх и остановилась у окна, предпочтя сквозняки – теплу огня.
Ле-Вант тем временем снова устроился в кресле Приаша с выражением кота, который только что заглотил огромную мышь. Лорд-директор демонстративно запихнул бумаги в сейф.
– Полагаю, была причина вызвать меня? – не выдержала Инира, с минуту понаблюдав за молчаливым противостоянием.
– Несомненно, драгоценная, – кивнул Ле-Вант. Ее передернуло. – Я, видите ли, давно жаждал знакомства с бастардом, пережившим столько покушений…
Приаш скривился, запер сейф и демонстративно встал за спиной у Ле-Ванта.
– Но я же здорова, – еще больше растерялась Инира, переводя взгляд с одного на другого. – Зачем докторусу…
Смех дьера заставил ее замолчать. Приаш помрачнел еще больше.
– Не обманывайтесь титулом, леди, – процедил он. – Наш дьер имеет весьма необычную специализацию…
– Я королевский дознаватель, драгоценная, – все еще хмыкая, сообщил Ле-Вант, с удовольствием наблюдая, как бледнеет девушка. Цепкий взгляд не упустил ни задрожавших рук, ни неосознанный шаг назад – она была уверена, что даже вспотевшие ладони он заметил.
Не сдержавшись, Инира кинула отчаянный взгляд на Приаша. Тот угрюмо кивнул и отвел глаза, уставившись в окно.
– Не стоит беспокойства, леди, – вдоволь насладившись ее испугом, Ле-Вант встал и, наконец освободив директорское кресло, шагнул к ней. Манеры его были безупречны, как и осанка, но это было все равно, что наблюдать за приближением смерти. – Я лишь хочу лично убедиться, что с вами все в порядке и с королевской кровью обращаются должным образом.
– Не сомневайтесь, – выдавила бастард, подавив желание отступить еще на шаг. – Со мной все отлично. Учитывая, что я еще жива.
– Красива и смела, – оценил Ле-Вант, останавливаясь в неуютной близости от нее. – Но все же… Мне хотелось бы знать подробности? Вы не против?
– Спрашивайте, – нехотя ответила Инира. Будто у нее был выбор. Появление дознавателя напугало ее – Приаш был знакомым и она знала, чего от него ждать, но чем грозит появление дьера и не превратится ли она из потерпевшей в преступницу? Они с лордом-директором нарушили уже слишком много правил, а что случится, если Ле-Вант выяснит, что ее душа уже не принадлежит ей?
