Текст книги "Линии (СИ)"

Автор книги: ChemicalAnonim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

«Магия линий» Часть 6.

Утро, как всегда, не предвещало ничего хорошего. Мало того, что я едва дошел до дома, постоянно оборачиваясь и пугая прохожих, так весь вечер мне казалось, что за мной следят. Поэтому я закрыл на замок дверь у себя в спальне и благополучно врезался в деревянную поверхность утром. Надо перестать быть таким параноиком, а то я скоро сойду с ума. А, точнее, выбью последние остатки мозга.

Рисунок я вчера все-таки нарисовал. Готическая архитектура у меня не вызывала симпатии. Всегда боялся этих огромных соборов. Поэтому тупо срисовал какую-то картинку из Интернета. Получилось неважно. Мда, надеюсь, Уэй сегодня не обратит на меня внимание. Кстати, стоит ли ему рассказывать о вчерашнем? Думаю, нет. Обзовет меня как-нибудь еще. Лучше пока оставить эту информацию при себе.

Я вышел раньше обычного. Просто вчера я решил, что буду ходить до университета пешком в наушниках. Идти-то всего полчаса. Уэй все равно опоздает, так что можно особо не торопиться.

В аудитории уже сидели Даллон и Стив. Народу было маловато: до начала обычной пары десять минут, а до начала пары у Уэя время неограниченно.

– Привет, – уселся я рядом со Стивом. – Нарисовали?

– Да, – вздохнул Даллон. – Это кошмар как сложно!

– А мне нет, – усмехнулся Стив.

– Ты, кстати, обещал мне помочь, – напомнил я. – Может, встретимся на неделе?

– Прости, Фрэнк, я не могу. Попроси кого-нибудь.

– Даллон? – кинул я на него взгляд, но тот лишь помотал головой.

– Нет времени.

– Ну, и кого мне теперь просить?

– Уэя.

– Что?! – я чуть со стула не грохнулся. – Стив, ты что, болен? Чтобы я просил этого ублюдка мне помочь? Ну уж нет. Лучше пусть кидает свои колкие фразы. С ним я заниматься точно не буду.

– Да в чем проблема, Фрэнки? – искренне удивился Даллон. – Просто подойди и скажи: «Помогите мне научиться лучше рисовать».

– В чем проблема? Да я убью его при первой возможности.

– Ну, как знаешь. Я бы подумал.

Мы еще продолжали болтать, закрыв эту тему. Но эта мысль не выходила у меня из головы. Как можно попросить врага о помощи? А, может, он и не враг? Он мне помог. Нет, он не враг, а мудак. Я еще не окончательно сбрендил. Я его пары еле выношу, а тут еще и видеться с ним больше положенного числа раз в неделю. Нет уж, увольте.

Уэй пришел через тридцать пять минут после начала пары. У него была большая царапина над бровью. Когда он вошел, все молча уставились на него. Выражение его лица было тусклым и каким-то безразличным.

– Ну, что ж, стая безмозглых страусов, – немного оживился Уэй и осмотрел аудиторию. – Сейчас сдайте мне ваши домашние работы. И поживее, пока я добрый.

Все тут же принялись передавать работы, и вскоре небольшая стопка собралась у Уэя на столе. Он потер руки и стал перебирать одну работу за другой, долго и внимательно разглядывая каждую из них. Все хранили гробовое молчание, а если кто-то говорил, Уэй кричал, что еще слово «в моменте хода его печальных мыслей», и он вломит говорившему пизды. Спустя полчаса он поднял глаза на класс. Он просто смотрел на каждого.

– ВСТАЛИ ЖИВО! – резко ударил он по столу и вскочил. Все вздрогнули. Фух, ну и напугал он нас. Аудитория молча смотрела на него.

– Так-с, сейчас я буду называть фамилии. Чьи назову, те просто прижмутся обратно.

Он перечислял фамилии быстро, кидая на каждого взгляд. Иногда он говорил фамилию одного человека и смотрел на другого, искренне возмущаясь тому, что кто-то сел без его ведома, а тот, кого он назвал, остался стоять. Он перечислял фамилии, а потом остановился и сел.

Тут до меня дошло, что он назвал все фамилии кроме моей. Я тупо стоял посреди просторного помещения и разглядывал пол. Как интересно!

– Так, Боб.

– Я Фрэнк, – посмотрел я на него.

– Ну, неважно, – он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. – Ты стоишь один, как самый особенный ученик.

– И что же я такого сделал, чтобы заслужить эту «особенность»? – колко подметил я.

– Родился с руками в заднице.

– Что-то не так? – сделал я вид полного непонимания, хотя прекрасно знал, что он говорит о рисунке.

– В этоооом мииире всеее неее тааак, – пропел Уэй.

– Ну, так зачем вы меня оставили стоять?

– Чтоб любоваться, – он выдавил из себя поганенькую ухмылочку.

– На прошлом уроке вы доказывали, что я не сексуальный, а теперь любоваться собрались? – принял я вызов. Ну чего ты, сука этакая, добиваешься? Он просто смотрит на меня со своей тупой улыбкой и хлопает глазками.

– Ну нет, ты чего? – развалился на стуле Уэй. – Подойди к доске.

Я против своего желания подошел к доске, не отрывая взгляд от Уэя, но потом осекся. Что это я на него пялюсь? Может, он и симпатичный, даже красивый, но все равно мудак. Я отвел взгляд и посмотрел на доску.

– Бери мел.

Я беру мел.

– Черти линию.

– Зачем?

– Черти линию, – настойчивее продолжил Уэй.

Я потянулся к линейке, но Уэй аккуратно, как светская дама, хлопнул меня по рукам. Он давал понять, что не надо прикасаться к линейке.

– Ай нет, милый, черти от руки.

Ну, что ж, я начертил. Она уходила куда-то вниз. Ну и кто мастер чертить по доске без линейки? Никто.

– Черти еще одну.

– Ну так зачем?!

– Черти, черти.

Я сделал еще одну более кривую линию.

– И теперь еще одну.

– Пока вы не объясните зачем – не начерчу, – скрестил я руки на груди. Я не мог понять, что ему вообще надо от меня? Зачем я черчу эти дурацкие линии?

Уэй уже хотел что-то сказать, но прозвенел звонок. Все начали медленно покидать аудиторию. Я подошел к сумке, изъявив желание взять ее и смыться из этого адского местечка куда подальше, но услышал голос преподавателя:

– Стой, шлюшка.

– Что вам от меня надо?

– Иди сюда.

Я подошел к его столу. Все уже покинули аудиторию. Уэй внимательно посмотрел на меня:

– Сегодня после пар сразу идешь сюда. Поговорим о твоих «навыках», – сделав кавычки пальцами, сказал Уэй.

– Но я не...

– Не можешь? Какая жалость. Жаль... – сказал преподаватель, скорчив грустную гримасу. – Только то, что я знаю, где ты живешь и работаешь, не очень выгодно для тебя, ведь я могу прийти к тебе в любое время дня и ночи.

– Что тебе от меня нужно?! – уже раздражался я. Он меня не на шутку бесил своей неопределенностью. Идиот. Ненавижу, когда недоговаривают.

– Придешь и узнаешь, – расплылся он в поганой улыбке. – А теперь проваливай.

Пары проходили быстро, но я не хотел, чтобы они заканчивались. Зачем он вообще меня зовет? Сказать, какая я бездарность? Ну, я рад. Его предмет мне все равно не нужен будет. А линии эти? Зачем они ему?

С этими вопросами я так и сидел до конца занятий, а потом нехотя пошел к Уэю. Уж лучше после пар, чем он придет ко мне на работу или, того хуже, домой.

Он сидел и играл в какие-то игры на своем телефоне.

– Я здесь, – с порога сказал я и подошел к нему. – Чего вам?

– Лучше «тебе».

– Хорошо: чего тебе?

Он оторвался от своего телефона, кинул его на стол и внимательно посмотрел на меня.

– Иди черти линию.

– ЗАЧЕМ?

– Надо. Иди черти.

– Нет!

– Почему?

– Пока ты не скажешь зачем, не начерчу.

– Начертишь.

– Нет.

Уэй надул губы и выдохнул. Он подошел к доске, взял мел и прочертил аккуратную, красивую прямую линию. Быстро и с легкостью. Нет, я ошибался. Есть люди, способные так сделать.

– Сейчас я расскажу тебе, дорогой, о магии линий!

– Магия линий? – он совсем ебнутый?!

– Да, смотри. Прямая линия. Ее в состоянии нарисовать человек, который умеет твердо держать в руках вещи. Человек, уверенный в своих силах. Линия, которая медленно спускается вниз, именно ее ты начертил, отражает неуверенность в своих силах, слабость, агрессию. Но даже из нее можно попытаться сделать прямую, – Уэй резко начал скоблить мелком по доске и послышался противный до жути звук. Я закрыл уши руками и поморщился, пока мой преподаватель не прекратил. – Какой вывод ты сделал?

– Что вы съехали с катушек?! – удивился. Что за хуйню он нес? Он совсем больной? Псих шизанутый.

– Фрэнки, – вздохнул Уэй.

– Ты помнишь мое имя? – наиграно удивился я.

– Как бы мне не прискорбно было это признавать, у тебя есть потенциал, Боб, – сделал ударение на последнем слове Уэй. – Тебе нужно немного больше уверенности, и ты сможешь нормально рисовать.

Он действительно говорил как настоящий преподаватель. Правда, он потом закинул обе ноги на стол и вытянулся на стуле, но вид у него был серьезный.

– И что ты хочешь этим сказать?

– Что-то случилось?

– Какая разница?

Он наклонился ко мне и тихо прошептал:

– Ну и храни свои секретики при себе, грязная шлюшка. Просто скажи: да или нет.

Мое сердце на секунду замерло, когда я почувствовал его дыхание. Затем он резко развалился на стуле, продолжая на меня смотреть.

– Нет, – только и смог выдавить я, не отрывая от него взгляда. Он пугал меня больше и больше.

– Подойди, – сказал Уэй. – Держи мел.

Я взял мел. Он положил свою руку на мою и начертил прямую линию. От его холодного прикосновения я вздрогнул.

– Ты начертил только что ее сам.

– Но это вы ее начертили.

– Это сделал ты, просто уверенный в том, что я начерчу прямую линию.

– Да что за хуету вы несете?!

– Не сквернословь мне тут!

– Что, блять?

Уэй выдохнул.

– Ай, ну и черт с тобой! Надеюсь, все обойдется.

– Ты можешь нормально сказать хоть что-то?!! – я уже был на пределе. Этот мудак меня настолько сильно вывел, что я хотел его ударить. А прошло всего пять минут. Что за дурацкие игры он мне предлагает? – А при чем тут мои проблемы?!

– Да при том, что у тебя руки дрожали, когда ты это рисовал! – он кинул в меня моим рисунком. – Я как алкаш со стажем сразу это увидел. Лесбиянок ты рисовал более уверенно. У тебя явно какие-то проблемы, и связаны они с тем вечером, когда нас избили!

Я просто открыл рот от удивления. Как он... Он маг? Это его магия линий?

– Кстати, как ты? – спросил я, чтобы отвести эту поганую тему, которую не хотел вспоминать.

– Утром вылил на себя банку тонального крема, а эту херь над бровью замазать не смог. Ну, так кто они?

– Просто хулиганы.

– Если бы они были просто хулиганами, на утро ты бы все забыл и нарисовал нормальный рисунок. Скажи, что ты о них узнал? И мне кажется, что что-то тебя из этого жутко тревожит, и это, я боюсь, связано со мной. Поэтому ты поганишь все рисунки. Я сразу понял. Я не смог сказать тебе что-то внятно потому, что сам себя готовил, блять! Говори о них все, что знаешь.

– Они... – я не знал, стоит ли говорить ему о произошедшем, но все же решился и рассказал ему всю историю, упоминая то, что его тоже вчера видели. Лицо Уэя медленно бледнело или это все же тональник?

– ... и я скрылся от них, – закончил я.

– Черная длинная челка? – едва слышно проговорил Уэй.

– Они его назвали мистер Вентц.

– НЕТ!!! – подскочил Джерард и заставил меня вздрогнуть.

– Ты его знаешь?

– Это... Это... Неважно! – вдруг нахально улыбнулся Уэй. – Ты можешь идти!

– Никуда я не пойду!

– Ну, тогда спи здесь.

Убедить мне его не удалось, поэтому мы просто вышли из университета вместе. Вдруг я заметил парня в длинном черном капюшоне и прошептал Уэю:

– Мне эта куртка кажется знакомой, а тебе?..

– Садись в мою машину, я тебя подброшу, – тихо сказал Уэй и, не обращая внимания на парня, пошел к машине. Я быстро пошел за ним.

«Память художника» Часть 7.

Сердце колотилось, как бешеное. Я сел к Джерарду в машину и пристегнул ремень. Внутри все сжалось. Кажется, мой препод понял, что мне страшно. Хотя, вид и у него был обеспокоенный. Мы узнали эту куртку: она была на одном из нападавших в тот вечер.

Я попытался посильнее вжаться в сидение дорогой машины Джерарда. Откуда у него столько денег на такую машину? Я невольно начал скользить взглядом по салону. Это отвлекало меня от мыслей, которые находились за пределами машины. Я бросил взгляд на дорогу: парень стоял около входа и молча смотрел на нашу машину. Все-таки он понял, что это мы. Ну, конечно! Меня-то он дважды видел. А как он понял, что я здесь учусь? Да какая разница; главное то, что мы не знаем, что может произойти сейчас.

– Не пялься на него, – оборвал ход моих мыслей Джерард и плавно выехал с парковки.

– Ты мне скажешь, кто этот Вентц и как все связано вообще? Меня пугает эта неопределенность. И этот парень тоже, – признался я, и Уэй кинул на меня взгляд, но продолжил молчать. Тогда я решил попробовать в ход еще одну тактику. Кстати, тактику Уэя. Нет, я не буду просить его чертить линии, я не долбоеб ведь. Вздохнув, я сказал: – Это ведь и меня касается тоже, не так ли?

Уэй упорно молчал, но потом сдался.

– Давай я расскажу тебе все в более безопасном месте.

– Зайдете ко мне? – уж больно мне было интересно все знать.

– Ладно, – согласился Джерард. Он уже давно проехал университет и ехал по дороге, которая вела прямиком к моему дому.

– Вы помните дорогу?

– Память художника, – без особого энтузиазма сказал Уэй и прибавил газ, нервно поглядывая на стекло заднего вида. Нет, там никого нет.

Когда мы зашли в мою квартиру, мы сразу прошли на кухню.

– А я смотрю, ты так ничего и не купил, – вздохнул Уэй и достал из шкафчика маленькую банку кофе. – Так и собираешься держать холодильник в доме в качестве украшения?

– Какая вам разница?

– Совершенно никакой.

Он налил кофе в чашки и сел напротив меня.

– Что ты хочешь знать? – обратился он.

– Все, – уверенно отозвался я. На этот раз интригант Уэй от меня не отвяжется. Меня пугал тот факт, что человек, который недавно меня избил, знает, где я учусь. Кофе мне совершенно не хотелось, но я бухнул туда здоровую долю сахара, и он стал сладковатым, что успокаивало меня. Уэй молча разглядывал свою чашку, а потом поднял глаза на меня.

– Вентц, а, точнее, Питер Вентц – мой старый... друг. Ну, как друг? Товарищ, не более. Он хорошо дружил с моим братом – Майки. Они были друзьями со школы. У Вентца было сложное детство, и он зарабатывал грабежом, а потом увлекся наркотиками. Нет, он не употреблял их, он был поставщиком наркотиков. Он и Майки туда заволок... – Уэй горестно вздохнул и снова уставился на свою чашку. – Я вытащил Майки из этого дерьма, и мой братец успешно поступил в колледж, а Вентц мне этого простить не мог. Я буквально вывел у него партнера из-под носа. Он начал звонить мне, кричать, настаивать на том, чтобы я стал его помощником в бизнесе, в противном случае он собирался убить Лин – мою девушку. Он попытался это сделать. Недавно, перед началом семестра, убили парня из колледжа. Это был брат Лин. Этим он давал понять, что не шутит. Но я все равно отказался. Тогда он отстал потому, что его действия медленно вытекали в свет, и все постепенно стали узнавать о происходящем. Вот уже три недели от него не слуха не духу. А в тот вечер, когда я занимался самопознанием...

– Чем-чем?!

– Ну, когда я набухался, в общем, – с совершенно серьезным лицом сказал Уэй, – когда я увидел, что тебя бьют, я не хотел лезть сначала, но алкоголь и все дела дали о себе знать. Ты прекрасно знаешь, во что это вылилось. Когда утром я проснулся у тебя в прихожей, я понял, что, возможно, это была банда Вентца или его «покупатели». Сначала я думал, что просто себя накрутил, а, когда понял, что во время рисования у тебя дрожали руки, в моей голове начали появляться мысли о том, что есть такая вероятность, что это он. Причем очень большая. Оказалось, это так.

Тут я посмотрел на Уэя совсем с другой стороны. Он боялся. Он знал последствия. Впервые за целый час он не произнес «шлюха» и не выдавил свою ухмылочку. Он был серьезен. Он понимал, что все может закончиться плохо. На мгновение я перестал его ненавидеть.

– И что нам делать? – выдавил я,пытаясь собрать свои мысли воедино и представить то, что могло случиться у Уэя.

– Ай, ничего, – оптимистично воскликнул Уэй. Нет, он не изменчив. – Жить, бухать и рисовать. Мы ничем не можем помочь. В полицию нельзя, нет улик. Пока он ничего не делает, а просто ходит вокруг да около, нам надо просто ждать. Возможно, Вентц про нас просто забудет.

– Ну... А как же...

– Никаких вопросов! – встал Уэй. – Отдыхай лучше. Спасибо за невкусный кофе, я полетел.

– Но вы не...

– Я сказал все, что нужно, – перебив меня снова, отмахнулся Уэй и потопал в коридор. Я лишь выбежал за ним. – И не называй меня «вы» : это старит такого молодого красавчика, как я.

– И ты так просто уйдешь?

– Нет, не просто уйду, а чисто по-английски. Бывай, шлюшка.

– Пока...

Он вылетел из моей квартиры и сел в свою дорогую машину. Спустя пять минут его уже не было, а я стоял и смотрел на дорогу. Я не мог переварить все то, что он сказал. Кто этот Вентц? Наркодиллер. Что ему от нас надо? Неизвестно. Боюсь этого слова «неизвестно». Боюсь, и все. Оно мне как ножом в сердце. Жить в страхе перед кем-то определенным одно, а жить в страхе неизвестно перед чем – другое. Я просто не мог ничего делать. А, может, действительно подождать? Завтра университет, работа. Все постепенно забудется. Я медленно превращаюсь в параноика. Так, все. Пора лечь спать. Четыре часа дня? И что мне делать? Я работаю только завтра.

Я развалился на диване и стал смотреть телевизор. Никуда идти и ни с кем встречаться не хотелось. Спустя двадцать минут просмотра глупого телешоу, я понял, что бессонные ночи сказываются на мне и моем состоянии, и уснул.

Войдя утром в аудиторию, я чувствовал себя так хорошо, как никогда. Даже лучше, чем Даллон. Они снова со Стивом пришли раньше всех.

– А ты чего такой радостный? – спросил меня Стив до того, как я вошел в аудиторию. Ага, радостный. Знал бы он, что происходит у меня в жизни. Хотя, не стоит ему рассказывать об этом. Вообще, кроме меня и Уэя это дело никого не касается. Совершенно.

– Я выспался первый раз за неделю.

– Как насчет отпраздновать это? – усмехнулся Даллон. – Недавно открылся неплохой клуб, я был там вчера.

– Отличная идея! – согласился Стив. Ой, ну этому только повод дай. А вот я оставался в замешательстве. Но, все же, чего отказываться?

– Ладно, позвоните мне в пятницу.

– Ну, так она сегодня.

– Как? Сегодня пятница?! – чуть не грохнулся я.

– Ахаха, ну и дебил же ты, Айеро!

– Очень смешно, – буркнул я. Действительно... Со всеми этими заморочками я и забыл, как быстро пробежало время.

Уэй явился по плану. Через полчаса после начала пары. Он развалился на стуле и оглядел всю аудиторию. Все молчали, не зная, чего ожидать от спокойного лица Уэя.

– Значит так, шлюшки, сегодня будет очень интересная и увлекательная тема. Сейчас вы нарисуете мне... Хм... Эм... Даже не знаю. Нарисуйте себя. Вот, автопортрет. Отлично. Вам дается сорок минут и зеркало. Раз, два, три, время пошло! А пока вы рассматриваете свои смазливые рожи, я расскажу вам о художниках, которые рисовали свои автопортреты. Погодите, сейчас загуглю и расскажу.

По аудитории пронеслись смешки, но все тут же начали рисовать. Интересно, его отношение ко мне поменялось после вчерашнего? Нет, скорее всего нет. С чего я вообще взял, что оно поменяться должно, и меня это так волнует? Ай, неважно. Все-таки на протяжении всего времени я не забывал, что я пытаюсь ему доказать, кто я есть.

Уэй начал свой рассказ, но потом, обругав мобильный Интернет всеми непристойными словами, которые он только знал, сказал, что будет играть, а мы потом сами почитаем. Он так и сидел, разговаривая сам с собой и пытаясь пройти очередной уровень Slender Man, каждый раз громко матерясь, когда попадался в его цепкие лапищи. Все уже изрядно насмеялись над странностями преподавателя.

Я как назло закончил первый. Получилось как обычно. То есть, не очень. Я больше не буду к нему подходить. Я лучше посмотрю в окно или поболтаю со Стивом. Хотя, тот явно заинтересован работой.

Когда пара подходила к концу, Уэй попросил сдать работы, и я назло преподавателю положил работу в середину стопки, чтобы тот не увидел. Уэй лишь посмотрел на меня, усмехнулся и, раскидав всю стопку, достал мой рисунок. Вот ублюдок!

– Так, Боб, – он обратился ко мне, – если ты видишь себя таким в зеркале, каким я вижу тебя на рисунке, то знай: в жизни все не так ужасно. Не занижай свою и без того не слишком высокую самооценку.

Я лишь усмехнулся. Он хотел еще что-то добавить, но в дверь постучали.

– Валяйте! – громко крикнул Уэй.

– Уважаемый, к вам там пришли.

Это была преподавательница по экономике. Она стояла в дверях и рассматривала Уэя.

– Кто пришел? – равнодушно бросил Джерард, продолжая пристально рассматривать мою работу, ухмыляясь.

– Парень какой-то. Представился Питером Вентцом.

На секунду Уэй выронил из рук рисунок, который теперь покоился на столе, и кинул на меня мимолетный нервный взгляд. Внутри меня страх рос в геометрической прогрессии. Что... Все это значит, мать вашу? Почему я так боюсь? Я продолжал глупо смотреть на Уэя.

– Я никого такого не знаю и не ждал, – равнодушно продолжил Джерард.

– И что же мне ему сказать?

– Чтоб шел наху.... к черту!

– Хорошо. А вы уверены, что не ....

– Не имею желания.

– Тогда прощайте.

До конца учебного дня у меня из головы не выходило то, что Вентц ходит за нами. Черт, я не знал, как поступить.

До работы я шел, нервно оглядываясь, проверяя, не идет ли кто-нибудь за мной. Так, Фрэнки, успокойся. Все в порядке.

На работе Джамия извинилась за то, что не позвонила и не предупредила, что не придет на свидание. Она сильно поругалась с отцом и сидела дома два дня. Ну, я особо не сердился. Хотя, если бы она пришла, такой ситуации могло бы и не произойти. Но я об этом умолчал.

Я дома. Наконец-то дома. Я вымотался с этими подозрениями о нападении на меня в любой момент времени. Когда я шел с работы, музыка помогала мне отвлечься. Но я все так же продолжал думать, что у меня не все в порядке.

Я залез в душ и, наконец, лег в кровать. Все в порядке. Все в порядке. Ненавижу. Меня, можно сказать, преследовало чувство чего-то плохого. И оно подтвердилось.

В дверь позвонили. Я подпрыгнул от неожиданности. Кто может ко мне прийти в половине двенадцатого? Что за черт?

На цыпочках я подкрался к двери и заметил, что на полу у двери лежит желтый конверт. Я дрожащими руками потянулся к нему. Кто-то засунул его под дверь, а вдруг он до сих пор здесь, за дверью? На мгновение мне показалось, что мое сердце перестало работать в нормальном ритме. Я посмотрел в глазок, но никого не увидел. Конверт находился у меня в руках. Я порвал его и вытащил записку, аккуратно сложенную, распечатанную с помощью принтера. Внутри красовалась надпись:

«Вы не убежите. Есть разговор. Мы вас найдем в любом уголке планеты».

Сердце начало биться чаще. Мне стало не по-детски страшно. Это не дурацкие догадки, а целые совпадения. Что делать теперь?

Телефон, зазвонивший неожиданно, заставил меня вздрогнуть. Номер незнакомый. Я едва нажал зеленую кнопку и срывающимся голосом ответил:

– Кто это?

– Мы в дерьме, Фрэнки.

Это был Джерард. Точно он.

– Ты получил...

– Да, – голос Джерарда звучал нервно.

– Что нам делать?

– Тебе страшно?

– А ты как думаешь?!

– Мне тоже.

– Так, что делать?

– Я не знаю, Фрэнки. Единственное, что я могу утверждать, это то, что мы в дерьме.

– Мне страшно оставаться тут одному.

– Я скоро буду у тебя. Завтра решим, что будем делать. В каком же мы дерьме! В какие проблемы мы вляпались!