Текст книги "Линии (СИ)"

Автор книги: ChemicalAnonim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Линии

https://ficbook.net/readfic/565883

Автор:

ChemicalAnonim (https://ficbook.net/authors/204778)

Фэндом:

My Chemical Romance

Пейринг или персонажи:

Фрэнк/Джерард, второстепенные персонажи

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

Слэш (яой), Романтика, Драма

Предупреждения:

Насилие, Нецензурная лексика

Размер:

Миди, 121 страница

Кол-во частей:

31

Статус:

закончен

Описание:

Он никогда не приходит вовремя, издевается над учениками и не знает слова «стыд», «совесть» и «снисходительность». Он всегда поступает так, как хочет, а не так, как нужно. Все давно решили, что лучше не наживать проблем с новым чокнутым преподавателем, но не Фрэнк. Он будет биться до последнего, пока не добьется справедливости. Казалось, у них нет ничего общего. Но ничего так не связывает людей, как общая тайна.

Примечания автора:

Мой второй фанфик. Решила продолжить совершенствовать себя в жанре Слэш. Жду ваших отзывов, дети мои.

Содержание

Содержание

"Любимчик" Часть 1.

"Вы не подружитесь" Часть 2.

"Я не сдамся без боя" Часть 3

"О, еще один красавчик" Часть 4.

"До свадьбы заживет" Часть 5.

"Магия линий" Часть 6.

"Память художника" Часть 7.

"Серия пробежек" Часть 8.

"От судьбы не купишь лекарство" Часть 9.

"Не интригуй, шлюшка" Часть 10

"Понять и простить" Часть 11.

"Выхода не может не быть" Часть 12.

"Я отвечу на все твои вопросы" Часть 13

"Добрый вечер" Часть 14

"Он мой, только мой" Часть 15.

"Дорогой, ты где, блять, был?" Часть 16

"Три простых слова" Часть 17.

"Не смей спать" Часть 18.

"Очень-очень?" Часть 19.

"Незнакомец" Часть 20.

"Ешь давай, умник" Часть 21.

"Ты только молчи, хорошо?" Часть 22.

"Вторая половина дня" Часть 23.

"Повторить прошлое" Часть 24.

"Особенно, когда ты плавать не умеешь." Часть 25

"Покормили кота" Часть 26.

"Неужели, это конец?" Часть 27.

"Приходи после пар, обсудим." Часть 28

"Просто... мне страшно" Часть 29.

"Спасибо за шанс" Часть 30.

"Они пересекаются" Часть 31.

«Любимчик» Часть 1.

Ненавижу просыпаться по утрам. Ненавижу это гребанное солнце, которое так и норовит попасть в глаз. Ненавижу разлеплять глаза. Ненавижу похмелье. Ненавижу просыпаться рано, даже трезвым. Ненавижу смотреть на себя в зеркало, потому что выгляжу будто бухал три дня подряд. Хотя, почему "будто"? Я же все выходные праздновал начало нового учебного семестра в колледже с друзьями. Это была плохая идея – надраться перед первыми парами в семестре, – но тут ничего не поделаешь, все-таки вчера отлично погуляли. Правда, после столь бурного и продолжительного веселья мне придется отлеживаться не в кровати, а в гробу.

Я потянулся и ударился рукой о край кровати. Блять, как больно! Ну, утро не предвещало ничего хорошего. А как день встретишь, так его и проведешь. Или как-то не так? Вроде, что-то про год? А черт с этим. Сейчас лишь бы встать.

У меня была дурацкая привычка: я заводил будильник на телефоне и клал его в другую часть комнаты, чтобы пересилить себя и поднять свой зад. Я всегда корил себя за эту привычку, потому что вставать, разгибаться, биться головой о край кровати было слишком муторно для моего утра, но таков я.

На всю комнату привычно заиграла Good Charlotte – The Anthem. Это означало, что пора биться головой о край кровати. Я всегда забывал, что тут косяк, и долбился об него. Это уже было каким-то проклятием.

Я чувствовал себя разбито, подавлено, жутко. Голова болела, а во рту был жуткий сушняк. Наверное, я сейчас выгляжу, как после атомной войны. Да почему «как после»? Наверное, как сама война.

Так как я проснулся еще до будильника из-за этого чертового солнца, я уже был хоть в каком-то сознании. Точнее, я лежал, закрыв глаза, недовольно морщась, но остатки мозгов, которые я еще не пропил, доносили до меня то, что уже половина седьмого, и пора вставать. Как неохота. Пожалуйста, пусть сейчас случится апокалипсис, и я не пойду в универ. Пусть меня похитят пришельцы. Ну спасите! А нет. Как бы я ни хотел пропустить пары, а я очень хотел, мне придется валить в это адское учреждение, ибо сегодня знакомство с новыми преподавателями.

Невольно поднявшись с кровати, я попытался преодолеть этот адский косяк, но все-таки у меня не получилось остаться безнаказанным, так как вчера я не закрыл тумбочку и ударился о нее. Матерясь, я пополз к телефону и вырубил, наконец, будильник. Глаза все еще привыкали к свету. Вот комната. Стол, стул, кровать, комод, тумбочка, шкаф. Стена, заклеенная постерами. Моя комната. Так. Все правильно. Меня зовут Фрэнк Айеро. Так? Да. Мне 22 года. Все верно. Ну, что же, с собой я разобрался.

Посмотрел в зеркало – чуть не перекрестился: бледный, глаз не видно из-за мешков, разбита бровь (это, кажись, об край кровати!). Настоящий демон. Я залез под душ и чуть не уснул, но струи холодной воды живо привели меня в хоть какие-то чувства. Я уже мог нормально смотреть на вещи, и они никуда не уплывали. Это победа, господа.

Вылез из душа. Натянул клетчатую рубашку и джинсы. Спустился вниз, ожидая почувствовать запах чего-то вкусненького, но нет. Вот минус того, что ты живешь один: тебе никто не готовит. Ну, зато и не ворчит, что я приполз домой в половине четвертого утра.

Выйдя из дома, я медленно направился в сторону остановки. Машины у меня не было. Раньше была, но ее забрал у меня отец за то, что я, будучи пьяным, въехал в чей-то забор. Но, пожалуй, не будем об этом.

Приехав в университет, я тут же направился в студенческий буфет. Желудок предательски ныл. Утром совершенно не успеваю готовить. Нет, время, конечно, есть, но сегодня я потратил его на душ.

Поев пирожков с кофе, я столкнулся со своим приятелем Стивом. Видок у него был еще хуже, чем у меня.

– Доброе утро, – сказал он, подсаживаясь ко мне. Он тоже взял себе кофе, но тупо смотрел в чашку. Видать, еще не проснулся.

– Доброе? Издеваешься? – удивился я. – Да я сегодня еле встал. Завтра, скорее всего, не пойду. А то я совсем не выспался.

– Не ты один, – усмехнулся Стив и сделал глоток. Поморщился. Да, кофе, пожалуй, тут не тот, который был у меня дома. Но ничего. Придется привыкать. Еще два года учиться, попивая противный кофе. – Что у тебя с бровью?

– Ударился утром. Говорю же, оно мне тяжело далось.

– А где Даллон, мать его? – огляделся по сторонам Стив, ища его глазами. Хотя, Даллон тот еще мажор и никогда не будет есть в буфете. – Он должен был прийти еще десять минут назад!

– Зачем вы так рано договорились встретиться?

– Да у него опять какие-то проблемы. Я пришел пораньше, а он – хуй знает где.

– Ну, это ведь Даллон.

– Слушай, какая у нас первая пара получается? – спросил Стив, размешивая сахар в кофе. Он издавал противный звук, который бился у меня в голове. Такой скрежет или треск что ли. Поэтому я тупо сидел, смотря в одну точку.

– ЭЙ! – Стив пощелкал у меня перед носом. ААА ПОГАНЫЙ ЗВУК!

– Изобразительное искусство, – пробурчал я.

– Да, точно. Думаю, на нем можно будет поспать. А что? Все равно там первую пару ничего интересного не будет. По-любому, какой-нибудь едва шевелящийся старикашка.

– Надеюсь.

Никогда не надейся на что-то. Новый преподаватель ИЗО был просто... ну как вам сказать. Это был парень, которому от силы было, может, 26 лет. У него были черные, явно крашенные, волосы, торчащие в разные стороны. На нем были обтягивающие синие джинсы, белая рубашка и черный жилет. Выглядел он вполне нормально, но про его характер нельзя было сказать так же. Наверное, он больной.

Все началось с того, что он пришел лишь через двадцать минут после начала пары. Видок у него был потрепанный. Он споткнулся о чью-то сумку, когда шел к своему столу и, выругавшись матом, пнул ее в другой конец класса. Как только обладатель сумки попытался встать и забрать ее, новый учитель кинул на него полный ненависти взгляд и посоветовал ради общей безопасности оставаться на месте.

Он сел и закинул ноги на свой стол. Все удивленно смотрели на него, но в аудиотрии была полнейшая тишина. Он потер лоб рукой. Все движения были у него какие-то... женственные что ли.

– Значит так, пидоры, – сказал он, вытаскивая листочек у себя из сумки. – Я – ваш новый преподаватель, а вы все – жалкие пидоры, мечтающие о прекрасном будущем. Всем ясно?

Тишина.

– Ну, значит так, – продолжил он. – Меня зовут Джерард Уэй, но тот, кто назовет меня мистер Уэй, получит пизды, уяснили? Можете называть меня Джерард, Уэй, Бог или Повелитель. А сейчас продолжим знакомство, – наиграно улыбнувшись, как нянечка в детском саду, он откинулся на стуле и стал разглядывать класс. Его глаза хитро щурились.

– ТАК! ВСТАЛИ! – резко вскочил он, отчего все вздрогнули. Он точно больной. Я сидел не в состоянии отвести от него глаз. Предугадать его действия было сложно, но самой главной проблемой стало то, что он действительно больной на голову.

Джерард осмотрел всех.

– Ты! – ткнул пальцем он в Стива, и тот аж пошатнулся.

– Да, мистер...

– Я ТЕБЕ, БЛЯТЬ, НЕ МИСТЕР! – хлопнул по столу Уэй.

– Да, Джерард... – тут же исправился Стив. Он был жутко застенчив, поэтому каждое слово давалось ему с трудом.

– Как тебя зовут?

– Стив Форрест.

– Я рад, неплохое имя для такого, как ты.

Он спросил еще троих человек и, наконец, всех усадил. Никто не понял причины данного действия.

– А сейчас задание! – крикнул он. – Все вы сейчас нарисуете мне... лесбиянок! На протяжении первых трех занятий с вами я буду смотреть на вашу технику рисования. Так что сейчас, а точнее, через сорок минут на моем столе должны лежать ваши работы, ясно?! И изобразите такое, на что можно дрочить, а не плакать.

По аудитории пронесся смешок.

Я сидел и начал вычерчивать линии. Ну... естественно, получалось у меня погано. Чертил я довольно неплохо, срисовывал тоже, а вот придумывать самому и рисовать мне не давалось.

Я посмотрел на Уэя. Тот развалился на столе и, кажется, мирно посапывал. Да уж. Чувствую, год будет тяжелым.

Прошло уже много времени, и многие уже дорисовали, но никто не решался подойти. Уэй мирно сопел на своей сумке. Он выглядел, как маленький котенок. Такой милый... блять, что?!

Мне надоело ждать, поэтому я подошел к нему. Я пытался рисовать как можно аккуратнее и даже гордился тем, что мне удалось получить. Все было не так плохо, как я ожидал. Сейчас, думаю, он меня похвалит.

Я стоял у его стола. Он продолжал сопеть.

– Уэй... – неуверенно произнес я. – Мистер...

– Я... блять, не мистер, – сквозь сон произнес он и уткнулся носом в сумку, отвернув от меня голову.

– Джерард... – я потрепал его за плечо и немного не рассчитал с силой. Его голова соскользнула с сумки, и он ударился о стол.

– Блять, сука, что за хуйня? – выругался он и посмотрел на меня. Уэй потер лоб и сбросил свою сумку с парты. – Надеюсь, ты понимаешь, что теперь ты первый в списке, кого я анально покараю?!

– А у вас есть список? – ляпнул я и тут же пожалел. Джерард расплылся в противной ухмылке.

– Хм, а тебе что, интересно, кого я когда-то анально карал? Ух, люблю извращенцев, – он облизнул губу.

– Примите у меня работу... – я, наверное, стоял красный, как рак. Неужели он может позволить себе так говорить? А когда его брали на работу, он был нормальным? Почему он такой мудак?

– Ну гони сюда своих дев грешных, – он вырвал у меня работу из рук, повертел ее, отодвинул от себя, а потом скомкал и сказал. – Дерьмище. Меня не возбудило.

– ЧТО? Но я же столько сил на нее убил.

– Дерь-ми-ще.

– Но вы ведь только начинаете нас узнавать и...

Он сделал недовольную гримасу, и мой скомканный рисунок полетел мне в лоб. Да что он себе позволяет? Совсем съехал что ли?

– Переделывай, чмо. Пока не сделаешь мне ахуительных грудастых баб, будешь сидеть тут.

Тут прозвенел звонок.

– Так, мудачье, быстро свои работы на стол и пиздуйте нахуй!

– А я? – спросил я. Что мне-то, блять, делать? Стоять и глазками хлопать? Ну нет, я буду упрямиться и разбираться как положено.

– А что ты? Особенный что ли? Я вас всех одинаково ненавижу, пиздуй!

– А работа?

– Дерьмище, я ж оценил.

– Что мне с ней делать?

– Засунь ее себе в задницу и прекрати выебываться. Иди давай!

Я развернулся и пошел. Как он меня взбесил! Вот урод! В следующий раз я буду тыкать этой работой ему в лицо. Ну мудак! Такого я от него не ожидал. Хотя, что можно от него ожидать? Я знаю его всего два часа.

– Стой, – окликнул Уэй. Я повернулся, пытаясь сдержать гнев в глазах.

– Чего вам? – как можно более сухо ответил я.

– Как тебя зовут?

– Фрэнк...

– Отлично! Теперь ты первый в списке моих «любимчиков».

Чувствую, этот год будет для меня не простым. Но мы еще посмотрим, кто кого.

«Вы не подружитесь» Часть 2.

– Я его ненавижу! – сказал я, садясь на подоконник рядом со Стивом. Я весь был на нервах. Как же меня взбесил этот Уэй. В "любимчики" записал. Ненавижу! Пошел он на хер. – Что нам делать с этим козлом?

– Смириться, – вздохнул тот. – Он, конечно, тронутый в крайность, но что теперь делать? С ним воевать только хуже.

– Но я не оставлю все так, даже не думай! У него должно быть уважение к нам!

– Что?! Да ты посмотри, какой он идиот! И вкусы у него какие-то извращенные, – сказал Стив и помахал своим рисунком. Лесбиянки у него получились гораздо лучше, нежели у меня, и я ему немного позавидовал. Но Стив рисовал прекрасно, а я только и мог, что начертить. Но в будущем мне это рисование нахер не нужно будет. Сейчас меня больше интересует учитель и методы для его перевоспитания.

– Ну и что? Этот Уэй или как-его-там должен иметь хоть какое-то представление о том, что значит педагогом быть.

– Пфф, – усмехнулся Стив. – Он от силы лет на пять старше нас. Странный, буйный, с ним лучше не связываться, если хочешь хорошо сдать у него сессию. Лучше забей на него. Выкинет пару подобных пошлых фразочек за урок, и все. Мне вообще кажется, что он голубой. Так что отстань от него.

– Я все равно не оставлю его в покое, пока он не изменит отношение к нам! Это же надо быть таким мудаком! Но ничего: как он со мной, так и я с ним.

– Чувствует мое сердце, Айеро, что ты сейчас наживешь себе ворох проблем.

– Какой ворох? – мы посмотрели вперед и увидели Даллона. Свеж, как пони, бегающие по зеленой травке весенним утром. Идеально поглаженная рубашка, уложенный воротник. Вот, что значит жить с мамой. Точнее, вот, что значит, когда тебя любят. За тобой ухаживают, готовят вкусные завтраки, стирают рубашки. А мне приходится все делать самому. Но ничего, есть в этом и свои плюсы... некоторые.

– Привет, Даллон, – пожал ему руку Стив, а затем я. – Как утро прошло?

– Замечательно, я хорошо выспался после вчерашнего. А вы как?

– А мы стали жертвами одного нового препода, – усмехнулся Стив. – Такой мудак редкостный.

– Что, строгий? – поднял на меня глаза Даллон. Он не любил строгих учителей, потому что с ними трудно было договориться. Он привык тут же становиться фаворитом у учителей и спокойно сдавать все автоматом. Но, чувствую, Уэй заткнет его, если он даже попытается поздороваться.

– Да не то, чтобы строгий, просто мудак. Ему где-то меньше тридцати, он кинул в меня рисунком и обозвал всех нас пидорами, – дал я краткое описание Даллону. Тот немного нахмурился, но потом, все же, махнул рукой.

– Ай ладно, втереться ему в доверие будет несложно.

– Поверь, сложно, – хмыкнул Стив. – Я таких, как он, стараюсь избегать.

– А ну черт с ним, – сказал я и слез с подоконника. Говорить о преподе мне явно расхотелось. Все-таки было в нем что-то такое, что не давало мне покоя. То ли больной характер, то ли то, что он записал меня в список «любимчиков».

Дальше пары тянулись своим ходом. Нас познакомили с преподавателями, очень даже милосердными. Из них всем было больше сорока, и они вели себя нормально. Как и положено, рассказывали где и как пригодится их предмет в будущем. Ничего делать не заставляли, только рассказывать о себе.

В коридорах я не встречал Уэя. Мой товарищ с другого потока, Стефан, сказал, что он проспал почти всю вторую пару и ударил какого-то парня тряпкой. Больше ничего интересного не было, и под конец учебного дня я совсем о нем забыл. У меня сегодня был не очень простой день. Все-таки я работал. Я был продавцом в магазине дисков. Продавал всякие фильмы, CD с музыкой, игры. Но это единственная работа, на которую меня приняли. Выхода не было, ведь надо было сводить концы с концами. Да, у меня есть своя двухкомнатная квартира, и то мне ее купил отец, чтобы я начал новую жизнь. Мне не хотелось уезжать от родителей аж в другой город, но пришлось. В моей семье и так не все спокойно было, я только мешался.

Пары закончились, и я, попрощавшись с друзьями, отправился на автобусную остановку. Заткнув наушниками уши, я медленно заглядывался на проходивших мимо людей. Чем занять себя сегодня после работы? В клуб нельзя, только на выходных. Иначе я сойду с ума окончательно. Придется сидеть дома и перерисовывать «задание».

Я пришел на работу. Опять эти стойки с дисками; второй год их уже видеть не могу. Я сел за свое привычное место у компьютера. Ну, можно пока заняться рисунком, пока никого нет. Обычно после школы к нам забегают мальчики и покупают игры. Но чего гадать. Магазин был пуст, как в обычное время. Я сел за свой рисунок. Нужно его закончить.

Наконец, я увидел свою коллегу Джамию. Она раскладывала диски и не заметила меня.

– Привет, – улыбнулся я и снял наушники. – Как прошел первый день нового семестра?

– Довольно скучно. Все учителя бубнили одно и то же, и мне хотелось лишь удушить себя, – усмехнулась она. – А ты как? Что нового? И, прости, что за херь ты рисуешь? – удивленно заглянула в листок Джамия. Мда.

– Это... задание. Короче, нам поставили одного больного, который попросил нарисовать лесбиянок. А так как я напортачил, он кинул мой рисунок мне в лицо и попросил переделать.

– Весело у вас там, мне бы так.

– Поберегла бы свои нервы лучше.

– Иди давай диски раскидывай, умник, вчера новая партия была.

Делать было нечего. Начальник убьет, если к вечеру все диски не будут на местах.

Раскидав все за час, я потер руки. Да, сегодня был ужасный денек. Спина жутко болела. Постоянно подниматься на стремянки и спускаться с них требовало усилий. А еще этот мудак Уэй с утра все испортил. Но, я думаю, вечером будет проще, и я смогу расслабиться.

Я сел обратно рисовать. Как же рисуется эта муть вообще? Все линии получались кривые, и я затер уже весь листок в дыры. И не первый листок. Джамия села смотреть фильмы. Это обычное дело, которым мы занимались на работе. В магазин вошли какие-то подростки и столпились у стенда с играми. Затем зашла блондинка и долго рассматривала какие-то сериалы, наконец купив один из дисков. Она пыталась заигрывать со мной, но у нее плохо получалось. Точнее, я не отвечал взаимностью; меня больше интересовало, как дорисовать эту муть. И вообще, мне больше были интересны девушки на одну ночь. Я ненавидел долгие отношения. Хоть у меня были серьезные отношения всего два раза, в обоих случаях бросали меня. И я после этого решил, что пока стоит лучше заняться учебой и гулянками, чем обязательствами.

Я не заметил, как в магазин зашел парень в очках, закрывающих половину лица, и очень милая девушка. Я задержал на ней внимание. Она держала парня за руку и постоянно что-то говорила, указывая на полки с мелодрамами. Тот лишь вздыхал и что-то отвечал в ответ, но я не слышал.

– Черт бы с этим рисунком! И преподом! – выругался я, не заметив, как парень подошел к стойке. Девушка все еще стояла там и что-то выбирала.

– О, мой «любимчик», – улыбнулся парень хитрой, противной улыбочкой и снял очки. Блять, чем дальше продолжался день, тем интереснее становился. Этот мудак пришел еще ко мне на работу. Он стоял и хитро смотрел на меня, щуря свои лисьи глаза.

– Здрасте, – неохотно поздоровался я. – Вам что-нибудь подсказать?

– Да, пожалуй. Почему я смотрю на твой рисунок, и мне хочется разреветься?

– Может, потому, что вы очень сентиментальный? – съязвил я. Он лишь продолжил выдавливать это идиотское выражение лица. Маньяк какой-то.

– Ну-ну, – театрально похлопал он глазками. – Не обижайся. В принципе, этот не так ужасен, как прошлый рисунок. Хотя, на такое тоже не подрочишь.

– У вас что, отключили Интернет, и вы не можете посмотреть порнуху? – продолжил я. В землю уйду, но покажу ему свой характер.

– Да нет, что ты. Интернет у меня всегда есть. Просто у тебя явный недотрах, если ты решил, что лесбиянки – это милые девочки, держащиеся за руки. Дай мне жарких телок, крошка!

– Что у вас за дурацкие задания?

– Что у тебя за дурацкие вопросы?

– Не понял...

– Да тебе и не требуется.

В этот момент к нему подошла та красивая девушка, на которую я невольно таращился.

– Джи, – упрекнула его она. – Прекрати издеваться над людьми.

– Да ты что, это мой знакомый.

– Ой, и кто же? – подняла она одну бровь.

– Да так, очередной из стаи моих шлюшек.

– Значит, студент, – закатила она глаза, кинула на стойку диски, чмокнула моего преподавателя и, сказав «До вечера», удалилась.

– Чего пялишься на нее? Понравилась? – хитро сощурился на меня Уэй.

– Милая, но не в моем вкусе, – хмыкнул я, считая цену за диски.

– А я тебе понравился?

– Нет.

– Неужели я такой плохой? – он внимательно посмотрел мне в глаза, и я чуть не упал. – Ну, что ж, до анальной кары.

– Что, простите? – кажется, я залился краской, потому что Уэй рассмеялся. Он женственным движением поправил свои волосы, взял диски, и уходя, обернулся:

– Завтра у нас первая пара, шлюшка.

– Фрэнк.

– Хорошо, шлюшка. Жду работу завтра. Не будет – публично изнасилую тебя указкой, – сказал он и вышел из магазина. Джамия уже тряслась от хохота в другом углу.

– Что смешного? – буркнул я.

– Зная тебя, могу сказать, что вы не подружитесь.