Текст книги "Линии (СИ)"

Автор книги: ChemicalAnonim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Все в порядке, милый.

– Правда?

– Я обещаю, что все так и будет. Просто всегда знай, что единственный человек, которого я люблю больше всего на свете, – ты. Я бы ни за что сам не вернулся к Питеру, если бы не знал, что я делаю это ради тебя. Тем более никто не говорит что мы тут же начнем целоваться и клясться друг другу в любви. Ты не представляешь, как я умею ломаться.

Я засмеялся и притянул его к себе ближе.

– Скажи, что любишь меня.

– Я люблю тебя, – спокойно повторил Уэй, погладив меня по спине. – Мне пора. Чем быстрее я расставлю камеры, тем быстрее вернусь к тебе.

«Надеюсь, все обойдется» – подумал я, смотря в окно и наблюдая за тем, как Джерард направляется к своей машине.

«Повторить прошлое» Часть 24.

Сколько прошло времени? Час? Полчаса? Пять минут? Я не помню. Я, как ужаленный, бегаю по гостиной, в перерывах от усталости покуривая сигареты. Я уже обошел все комнаты, полистал альбомы, где Джерард еще маленький. Поумилялся, а потом снова закурил. У меня уже почти закончилась пачка, а я никак не могу успокоиться. Будто сейчас произойдет нечто ужасное, а я стану этому свидетелем. Очевидцем того, что должно меня медленно убивать.

На кухне было холодно и тоскливо. Я сидел и гипнотизировал взглядом экран ноутбука, стоящего передо мной. Вот эта небольшая синенькая иконка с камерой, в углу которой должна появиться циферка "1", когда Джерард подключит первую камеру. Я уже скучал. Мне хотелось наплевать на все и выбежать из дома Джерарда, несясь на всех парах к Вентцу. Увидеть его ошарашенное лицо, а потом услышать угрозы, что он меня убьет. Но вместо этого я бы просто схватил Джерарда и скрылся. Ото всех, только с ним.

Вы когда-нибудь ревновали? Прямо настолько сильно, что у вас начиналась дикая раздражительность на человека, которого ревнуете?

Я снова сделал круг по дому. Ничего нового не обнаружил. Я подбежал к ноутбуку, и мое сердце забилось чаще. У иконки уже горела цифра "3", оповещая о том, что Джерард уже установил три камеры в доме у Вентца. На секунду я колебался: нажимать или нет? Нажимать или нет? Нажимать или нет? Это, знаете, как указательный камень. «Направо пойдешь, налево пойдешь». Вот и у меня сейчас то же самое. Один в один. «На кнопочку нажмешь – умрешь от переживаний, на кнопочку не нажмешь – умрешь от переживаний, впадешь в депрессию от неизведанности и выдуешь весь алкоголь в ожидании».

Решено. Моя дрожащая рука потянулась к мышке ноутбука и щелкнула по иконке. Я даже ненадолго закрыл глаза, вдыхая воздух, в котором смешался запах сигарет и парфюма Джерарда. Я открываю глаза. Появляется небольшая вкладка, в которой три небольших оконца. Первое – коридор. Видать, в доме Вентца. Шкаф-купе, вешалки, обувь. Вторая – выходит на небольшой диванчик в гостиной. Третья – тоже в гостиной. Но она показывает лишь книжные полки и небольшой стол, на котором валяется куча бумаг. Я делаю звук погромче и уже сижу, прожигая взглядом каждое из изображений, в поисках Питера и Джерарда. Наконец, слышу обрывки фраз, которые постепенно становятся громче. Кажется, они идут в гостиную. Наконец я вижу Джерарда, который ненароком заглядывает в камеру.

-...присаживайся, – говорит Вентц, и я резко нажимаю на вторую иконку. Она тут же становится во весь экран ноутбука. Джерард садится на диванчик, держа в руке небольшой бокал. Кажется, это вино. Он его и споить решил?! Чертов Вентц!

Потирая ладони, смотрю, как Питер садится на другой край дивана, отпивая из своего бокала. Джерард в упор смотрел на него и, ракурса камеры хватило, чтобы я увидел эмоции в его глазах. Он пытается казаться равнодушным, но его глаза его выдают. Как тогда, на паре, еще в начале прошлой недели я видел, какие глаза у него были счастливые. Я тогда особо не обратил на это внимание, но сейчас понимаю, что по его глазам я мог читать любые его эмоции. Совершенно не важно, какие они, я их вижу. И сейчас я вижу страх и небольшое смятение.

– Джерард? – спрашивает Питер, от чего я дергаюсь, смотря на экран, но Джерард сохраняет, как мне кажется, совершенно спокойный вид. Вентц молча ставит бокал на журнальный столик и начинает поедать МОЕГО Уэя взглядом.

– Да, Питер? – отводя от него глаза и внимательно рассматривая содержимое бокала, равнодушно отвечает Джерард.

– О чем ты хотел поговорить со мной? – Питер подвигается немного ближе к нему, и у меня вырывается громкое «Блять!». Хорошо, что они меня не слышат. Но, наверное, соседи Джерарда слышали мое бурное потрясение. Спокойно, Фрэнки, еще ничего не произошло.

– Я устал от этого, Питер, – совершенно спокойно говорит Уэй. – Это происходит настолько быстро, что я просто не могу следить за событиями своей жизни и жизни Фрэнка, – при звучании моего имени Вентц морщится, но Джерард, не подавая виду, продолжает: – Он больше не разговаривает со мной и даже не смотрит в мою сторону. Скорее всего, он испугался за свою жизнь, я его понимаю.

– Признаю, в этом я виноват, – отводит свой взгляд Вентц и продолжает говорить так, будто Джерард единственный, кому он может доверить все свои секреты. – Это я запугал его, чтобы он уехал из города. Нет, даже не так, – Вентц приближается к Джерарду, от чего я прикусываю себе язык и задерживаю дыхание, продолжая пялиться на картинку на ноутбуке. Как мне хочется разнести все к чертям, выключить все, но я не могу. Мне будет еще хуже. Питер наклоняется к Джерарду, но мой любимый лишь отворачивает от него лицо. Вентц останавливается и тихо говорит: – Я запугал его, чтобы он больше не подходил к тебе.

– Зачем? Что ты имеешь в виду? – глядя в одну точку, спрашивает Уэй. А у него неплохой актерский талант. Он себя так ведет, как будто мы ни к чему не готовились, и ничего не было. Действительно, рисует для Вентца картину происшествий, как она и должна выглядеть.

– Потому, что я все еще люблю тебя, – он произнес это так сексуально, что меня передернуло от отвращения. Немного склонившись над Джерардом, его длинная черная челка упала ему на один глаз, а второй он немного прикрыл, при этом покусывая губу. – Джерард, я так скучаю по тебе. Я все ждал, когда ты придешь ко мне.

Уэй испуганно уставился на Вентца, и тот немного выпрямил спину, ближе подсев к Джерарду, приобнимая его за плечо. Если бы я видел свое лицо в тот момент, то я бы подумал, что я сумасшедший. Я сидел с открытым ртом, сжимая в руках край стула и топал ногой.

– Нет, Питер, – неуверенно начинает Уэй и вздыхает: – Это все неправильно. Ты помнишь, к чему все привело в прошлый раз.

– Я помню, – шумно выдыхает Питер, от чего я чуть не слетаю со стула. – И я жажду этого, я жажду тебя,– он вдруг медленно кладет свою вторую руку Джерарду на колено и начинает поглаживать. Уэй дергается.

– РУКИ, БЛЯТЬ, УБРАЛ ОТ НЕГО! – кричу я на ноутбук и резко встаю. Сука, ненавижу его! И похуй, что он меня не слышит! Убери. Руки. От. Моего. Сокровища. Грязное. Животное. Я продолжаю вжимать пальцы в стол. Вот Вентц уже наклоняется к его губам, я уже прикрываю глаза, чтобы не видеть этот ужас, и...

– Питер, не надо, – упирается ему руками в грудь Джерард, пытаясь оттолкнуть от себя, при этом так и не поворачивая голову на него.– Прошу, прекрати, или я уйду.

– Ты все еще злишься из-за прошлого раза? Как я могу все исправить? Скажи мне, Джерри! – шепчет Вентц, но у камеры слишком хорошие динамики.

Джерри?! ДЖЕРРИ?! ЧТООООО? ЧТО БЛЯТЬ?! Я резко ударяю кулаком по столу, но не чувствую боль. Нет, мне больно, но мне не до нытья. Как он смеет его так называть? И почему Джерард не реагирует?! Да я лично спущу Вентца в ад и прожарю вместе с блинчиками! Охуеть, Джерри! Наверное, Честер и Тейт сейчас покатываются со смеху.

– Питер, я не готов сейчас повторить прошлое. Для меня это было слишком большим ударом, ты же помнишь. И, тем более, мне не дает покоя, что ты пытался нас убить, – Вентц резко отстраняется, и становится на душе более или менее легко.

– Ты... Злишься на меня? – тихо спрашивает Вентц.

– ДА НЕТ! Что же ему злиться! – я снова начал разговаривать с ноутбуком и всплеснул руками. – Сука!

Снова возвращаюсь к происходящему на экране:

– Нет, Питер, – спокойно качает головой Джерард. Ничего себе расклад! – Я просто напуган, и мне надоело жить в страхе. Поэтому я и пришел к тебе. Ты прекрасно знаешь, что я тебя не выдам, а Фрэнку до меня больше нет дела. Оставь нас в покое, отпусти.

– Но... Я не могу. Джерард, ты так мне дорог, ты и не представляешь, – Вентц смотрит в упор на Джерарда.

А МНЕ ОН ДОРОЖЕ, И ОН ВСЕ РАВНО СО МНОЙ, ВЫКУСИ. Я показал фак изображению.

– Может, мы не будем торопиться? Я слишком давно не разговаривал с тобой, и, может, если у нас появится шанс на будущее, давай встретимся как-нибудь? Ты понимаешь, что в такой ситуации лучше не торопиться, пока это снова не превратилось в ошибку? – Джерарду бы писать сценарий для мелодрам. Так мастерски отшить.

– Встретиться? – у Питера в голосе мелькнули нотки надежды, а у меня в сердце поселились черви. – Когда?

– Для начала ты должен пообещать, что эту историю мы больше не вспоминаем и к старой не возвращаемся? И забудем про Фрэнка? – просит Джерард и Вентц берет его за руку, от чего в моей голове снова паника. Я как на иголках весь гребанный вечер!

– Я обещаю тебе, что мы все забыли и не вернемся к этому. Я больше не хочу, чтобы тебе было больно из-за меня, ты этого не заслуживаешь, Джерард. Обещай, что мы обязательно встретимся?

– Как насчет четверга часов в восемь?

– Давай на нашем месте? – предлагает Вентц, а я уже продумываю девятое его убийство. У них еще свое место есть!

– Хорошо, – соглашается Джерард и встает, направляясь к коридору, а потом оборачивается. – Надеюсь, ты меня понимаешь, и мы все забыли.

– Ты так быстро уйдешь? – разочарованно тянет Вентц, как ребенок. Людей меняет любовь, но в данном случае мне не нравится эта любовь. Вентца к Джерарду, естественно. Меня она раздражает потому, что моя любовь все равно сильнее. Мои руки уже болят, настолько сильно я сжал их в кулаки.

– Прощай, – Джерард медленно выходит из ракурса камеры, а Вентц остается сидеть на диване, глядя в одну точку.

– Пока, – тихо говорит он, и слышится хлопок двери.

С этим хлопком двери с моей души сорвался огромный камень. Но напряжение зависло в моей голове. С силой хлопнув крышкой ноутбука, я встал и снова начал ходить по комнате, крича все известные мне ругательства. Я снова вскипел и был на взводе. Эх, любовь, что ты делаешь со мной? Почему я превращаюсь в истеричку? Как мне это пережить? Напиться? Нажраться? Умереть? Я не могу. Я думал, что это такая, чисто обычная ревность, которую испытывают все, что это нормально. Но нет! Только сейчас понял, почему все говорят, что однополая любовь крепче других. Вот почему! Потому, что этот человек для тебя нечто большее, чем все. Ты ревнуешь его, убивая при этом себя, хотя знаешь всю суть ситуации. Я не могу ничего с собой поделать. Мне нужно разнести голову об батарею, и, может, тогда станет легче. Не станет! Потому, что я сдохну сейчас от этого кипящего котла внутри меня! Проблемы с жизнью и смертью я выкинул на другой план.

Кружась по комнате, как безумный, я натыкался на предметы, бился о стены, но не замечал этого. Я остановился в гостиной и упал на диван. Наконец, я вымотал свой организм. Осталось всего две сигареты. Может, это снимет напряжение? Нет, я знаю, что поможет.

Дверь тихонько скрипнула, и я дернулся. Послышались шаги, и я повернул голову в сторону арки в гостиную. Там показался бледный и каменный Джерард, который молча вошел и сел рядом. Кажется, я слышал, как бьется его сердце. Ему было по-настоящему неприятно, он столкнулся с прежней болью в душе, а я просто сижу, развесив нюни.

– Фрэнки...

– Да?

– Я только что понял одну важную вещь.

– Какую? – только не говори, что тебе снова понравился Вентц или что-то в этом роде. Мое сердце такого точно не выдержит.

– Не пропадай из моей жизни. Никогда.

Это было уже каплей всей чащи моих эмоций, поэтому я тут же притянул его к себе, жадно целуя. Меня постепенно отпускает. Джерард не ожидает такой реакции и вначале отвечает неуверенно, но потом отдает мне всю свою боль в этот поцелуй. Я нависаю над ним и принимаюсь расстегивать ему рубашку, нетерпеливо водя рукой по открывшейся коже. Его руки стягивают с меня футболку и, откинув ее в сторону, останавливаются на шее. Я целую его, оставляю засосы, спускаюсь ниже. Наконец, дохожу до ремня и вытаскиваю его из петель. Спускаю его штаны вместе с боксерами и провожу языком по члену. Джерард закидывает голову назад и издает такой стон, что мне становится жарко. В нем было столько страсти и удовольствия, что я не смог сдержаться и засунул руку себе в штаны, несильно сжимая свой пах. Вожу вверх-вниз по члену Джерарда и, долго не задумываясь, беру в рот, от чего мой любимый кричит еще сильнее. Я же снова неосознанно сжимаю свой пах и, уже не соображая, засовываю руку к себе в штаны. Продолжая заниматься членом Джерарда, я начинаю самоудволетворяться. Смотря, как Уэй кричит, мне тоже хочется кричать. Он запускает руку в мои волосы и немного сжимает, притягивая к себе. Спустя несколько минут Джерард кончает, и я следую его примеру.

Я сажусь на диван и пытаюсь отдышаться. Мне становится легче, я наконец могу думать. Джерард приподнимается и нежно целует меня:

– Моя любимая шлюха, – шепчет он, проводя пальцами по моей щеке.

– Джерри, – нагло-сладко-тошнотворно произношу я. Уэй лишь смеется:

– Ты у меня когда-нибудь отхватишь за это.

Сегодня распалась группа My Chemical Romance.

Автор хочет сказать большое спасибо этим замечательным ребятам.

Они сформировали мой музыкальный вкус, заставили верить.

Познакомили с прекрасным.

Впервые, когда я услышала их песню, а именно «Teenagers», в моей голове что-то перевернулось.

Я не понимала, как песни или музыка могут так влиять на людей.

Могут.

Их песни заставляют меня надеяться. А разве это не самое главное в жизни?

Надежда всегда умирает последней.

Спасибо My Chemical Romance.

«Особенно, когда ты плавать не умеешь.» Часть 25

– Давай! Набей ему рожу! – кричит Джерард, яростно размахивая кулаками, пялясь в экран телевизора.

Вечером того же дня я, Джерард и Майки смотрим какой-то боевик и медленно налегаем на второй ящик пива. Однако, семейный вечер мне нравится. Все так тихо, уютно, несмотря на разбушевавшегося Джерарда. Майки оказался очень хорошим собеседником. Он рассказывал мне о колледже, о машинах, в которых неплохо разбирался, и о его детстве с Джерардом. Конечно, Уэй-старший постоянно подкалывал его или делал вид, что обиделся до глубины души, надувая губы. Как мне нравилось просто сидеть вот так и знать, что сейчас все хорошо, и ничего не случится. Конечно, могло случиться всякое, но вот этот домашний уют, который создавали братья своими перепалками и комментариями к фильму, заставлял просто не думать о плохом.

– Ну куда ты бьешь, не веди себя, как тряпка! – Джерарда уже конкретно понесло.

– Он обязательно услышит твои советы, последует им и побежит переделывать сценарий, – усмехнулся Майки.

– Совсем фильмы снимать разучились, будто драки это – сопливо выдержанная банальщина. Мне нужно больше этого чертового драйва!

– А если бы ты снял фильм, то каким бы он был? – ни с того ни с сего задаю вопрос я. Просто мне действительно стало интересно.

– Моя жизнь и так сплошной боевик, – кидая на меня быстрый взгляд, говорит Джерард и возвращается к происходящему на экране. – Хотя, если подумать, там бы было море крови, куча мяса и передозировка секса. И обязательно в конце главного героя бы грохнули.

– Всегда ж говорил, что книги и фильмы созданы для того, чтобы рисовать человеку идеальную жизнь, – поднял бровь Майки.

– Все может быть, конечно. Но в фильмах, как правило, все преувеличивают донельзя. Такое ощущение, что каждый второй Джеймс Бонд спасает планету каждые пятнадцать минут. Киноиндустрии надо что-то новое. Нового героя что ли, – пожал плечами Уэй-старший. – И чтобы фильм обязательно закончился плохо.

– Разочаровать людей в жизни? – спрашивает Майки.

– Нет, показывать ее бурную реальность, – усмехается Джерард и громко зевает, поднимая при этом руки. – Я уже не верю в хэппи-энды.

Эти слова заставили мой неугомонный мозг задуматься. А ведь действительно. Тот хэппи-энд, что я построил в своем мире для нас с Джерардом, может не произойти. Жизнь дает слишком резкие повороты, иногда съезжая с верного пути. Будто на трассе. Или победа, или смерть, или проигрыш. В моем случае победа – это то, что я придумал для нас с Джерардом, проигрыш – жизнь, но без него, а смерть... Я даже думать об этом не хочу. Вот я смотрю на него сейчас, как он сладко зевает, а вдруг в одно мгновенье его не будет? К глазам чуть не подступили слезы от одних только мыслей. Я ведь чуть дважды не потерял его. Если бы нож тогда перед моим домом ночью скользнул не по руке, а по горлу или попал бы в грудь? А что, если бы он не мог вылезти из машины? Слишком много «если». Тогда жизнь показала смерти средний палец, но покажет ли его в следующий раз? А этот следующий раз, он будет вообще? Почему Джерард считает, что для нас не может быть хэппи-энда? Что мы не останемся вместе? Ведь действительно, нас захлестнуло этой «бурной реальностью». Мы не знаем, куда шоссе повернется и в какой момент. Когда это происходит часто, к этому привыкаешь. Но когда думаешь об исходе этих самых «часто», становится не по себе.

– Фрэнки, ты чего такой грустный? – похлопав меня по колену, говорит Джерард. Я дергаюсь, а потом перевожу взгляд на него.

– Я просто устал, – ложь. Я бы мог просидеть еще фильма два-три, но сейчас мои мысли наточили копья, взяли вилы и факелы и прямым ходом прут на меня. А мне надо убежать от них, спрятаться. Иначе я со своей дикой эмоциональностью начну сам себя убивать. Разъедать себе мозги плохими мыслями, будто готовя себя к худшему. Нет, не хочу! Не могу! Не буду!

– Я тоже устал, – зевнул следом за братом Майки. – Сегодня весь день встречал старых знакомых, делился впечатлениями. А давайте завтра рванем к большому озеру, устроим пикник? Погода наладилась. Я ведь уезжаю в пятницу.

– Хэй, а ты чего так быстро? – шутливо толкнул я его в бок.

– У меня в воскресенье дел полно, а вся неделя была свободной. Вот я и решил рвануть к брату тут же. Как всегда «вовремя», – нервная усмешка.

– Здесь тебе всегда рады, Майки, – похлопал его по спине Джерард. – Так, все детишки, живо вон из комнаты! Спать пора.

– Сам ты детишка! – смеясь, отмахнулся от него Майки.

– Сам живо в кровать, – показал я ему язык.

– Тогда я пошел спать один, – бросая на меня похотливый взгляд, говорит Джерард.

– Для меня звучит, как приговор, – усмехаюсь я, но, все же, поднимаюсь и следую за ним. Майки заметно краснеет, отчего я не могу сдержать улыбки и, кинув ему «спокойной ночи», покидаю гостиную.

– ФРЭНК! ПОДЪЕМ! – радостно кричит Джерард, сдергивая с меня одеяло. Я надеялся, что высплюсь, но нет. Только если на том свете. «Смерть» – проносится у меня в голове, и я вздрагиваю, но не подаю вида.

– Джерри, отвали.

– Ах ты сварливая задница, – смеется Джерард и начинает прыгать по кровати, как ребенок. – Вста-вай! Вста-вай!

– Ну почему так рано?! – накрываю голову подушкой я. – Можно еще часик хотя бы поваляться.

– Какое валяться?! Уже одиннадцать! Я с девяти утра жду, когда ты оторвешь свою прекрасную пятую точку опоры с кровати, и мне это надоело.

– Как одиннадцать?! Ничего себе. Но меня все равно клонит в сон.

– Так ты уже спишь хер знает сколько! Пошли-пошли, озеро ждет. Плавать будем.

– Угу, – бубню я. – Особенно, когда ты плавать не умеешь.

– Научим!

– Нееет, только не это! – отмахиваюсь я. Когда-то отец учил меня плавать. Это была настоящая психологическая травма детства.

– Если Фрэнки не пойдет к озеру, добрый и милый Джерард притащит его туда.

– Рукоприкладством?

– Чем угодно... – чувствую поцелуй на шее, а потом еще один за ухом, и улыбаюсь своей фирменной идиотской улыбкой.

– Такие методы мне больше нравятся, – поднялся я и сел на кровать.

– Через пятнадцать минут ты должен стоять в гостиной в полной боевой готовности, – усмехается Джерард и целует меня в висок. – Или я откушу тебе ухо в порыве страсти.

– Уже боюсь.

Как и сказал Джерард, вскоре я уже был готов. Я стоял внизу с Майки и ждал, пока Джерард найдет свои ИМЕННО БЕЛЫЕ носки. Он бегал по всему дому, роясь в ящиках и что-то бубня себе под нос.

– Это кто кому еще ухо откусит, – усмехаюсь я, когда Джерард проскакивает мимо уже в тысячный раз уже в одном носке. У меня скоро голова закружится от его быстрых перемещений. В углу стоит Майки, прислонившись спиной к дверному косяку с сумкой в руках.

– Привыкай, – сказал Майки. – Когда мы учились в школе, я мог пропустить первые три урока только из-за того, что мой старший брат подбирал галстук к рубашке.

– И постоянно он так?

– Всю жизнь. Никогда не торопится в плане сборов. Все до ниточки проверит. Питер постоянно упре... – вдруг начал Майки и осекся, нервно поглядывая куда-то в сторону. Я напрягся. Не зря он сболтнул лишнего. Вот это интересно. Почему мне так сильно захотелось, чтобы он продолжил?

– Упре...? – внимательно посмотрел на него я.

– Упрекал. Одна из его вечных проблем. Но я тебе ничего не говорил.

– Хэй, вы! – наконец Джерард появился. Рубашка в клеточку, шорты до колен и темные очки. Идеален. Я начал медленно пожирать глазами, пока он шествовал мимо нас. Выйдя на крыльцо, он развернулся и с неподельным удивлением заявил:

– Хэй, шлюхи, я не обязан вас ждать. Шевелите булками.

– Кто еще кого ждал? – возмутился Майки, но покорно двинулся за братом.

Как ни странно погода действительно наладилась. Солнце светило во всю, и даже трудно было поверить, что уже осень. Казалось, еще только середина лета. Погода меняется так же быстро, как и мое настроение. То дождь с ураганом, сметающий все на своем пути, то солнце, которое освещает все вокруг.

Большое озеро, про которое говорил Майки, оказалось около второго моста по пути в город. Несмотря на столь теплый и прекрасный день, из всего народа были только мы и куча еды. Раньше я никогда не любил проводить время подобным образом. Мне всегда казалось, что это донельзя скучно. Мне нужен был клуб, столпотворение людей, тупо кружащихся в пьяных танцах, и компании человек по 20. Но сейчас я понимал, насколько был глуп, когда менял простое человеческое общение с лучшими друзьями на корявые движения под чертовски надоедливую музыку. Сейчас мне нравилось проводить время просто лежа в кровати с Джерардом или смотря телевизор, как вчера вечером. Неужели я так сильно изменился? Из клубного тусовщика в домашнюю собачку. А, знаете, мне это очень нравится. В такие моменты ты понимаешь, что с тобой действительно хорошие люди, которые всегда поддержат. Мой вам совет: проводите больше времени с дорогими вам людьми. Не меняйте их на первых попавшихся любителей ночной жизни и наркоты.

– Как я давно здесь не был, – выходя из машины, вдохнул свежий воздух Майки. – Смотри, и тарзанка осталась!

Я бросил взгляд на небольшой склон и увидел болтающуюся веревку. Ооо, чувствую веселый будет денек. С детства боюсь всяких качелей и всего, что качается. Они напоминают мне неумелую петлю суицидников. «Смерть...» – проносится в голове, и я вдруг начинаю трясти головой, но братья Уэй не обращают на меня внимания. Они уже вытащили все вещи из машины, но не спешили их распаковывать.

– Ну что, первый заход? – спрашивает Джерард и стягивает с себя рубашку. – Фрэнки, раздевайся. Будем учить тебя плавать.

– Может, вначале поедим? – пытаясь оттянуть время «уроков», предлагаю я. Последние воспоминание с моим «плаванием» чуть не закончилось моей смертью, но, кажется, это лучше не вспоминать. Может, отмазаться? Не затащат же они меня туда силой, правда? Хотя, вдруг у Майки есть такие же садистские наклонности, как и у старшего брата, и они меня спихнут в воду с ближайшего холма.

– Ты что! На полный желудок плавать нельзя. Голодным тебя не оставим, не бойся, – сказал Майки, тоже стягивая с себя футболку. – Давай Фрэнки, тут нет ничего страшного.

– Я жду вас, Франклин, – сделал приглашающий жест Джерард, который стоял уже по колено в воде.

Я разделся и не спеша двинулся к воде. Майки же залез на холм и с разбегу, как грациозная лань, прыгнул, ухватившись за тарзанку. Он немного покачался в воздухе, а затем просто слетел вниз, окатив меня и своего старшего брата водой, который был лишь по пояс в воде.

– Майки, сукин ты сын! – тряся уже мокрой головой, рычит Джерард.

– Не зря мы с тобой братья!

– Ну держись!

Джерард тут же двинулся в воду, пытаясь утопить младшего брата. Но тот лишь брызгал в него водой и ловко уворачивался, весело смеясь. Я просто стоял и смотрел на них, а в голове уже был план побега. А, может, все-таки навыки плавания пригодятся мне? Я же хотел поехать куда-то отдыхать с Джерардом. Почему бы и не научиться? Говорят, что дайвинг классная вещь. Надо же с чего-то начинать, правда?

– Фрэнки, ну чего застыл? – закончив попытки убить своего брата, сказал Уэй-старший. – Иди сюда.

– Холодно, – соврал я.

– Смелее, – подхватил Майки, уже второй раз совершая забег к тарзанке.

Джерард идет мне навстречу и протягивает руку. Неуверенно беру ее, и мне становится спокойней. Прохожу дальше в воду и уже стою в ней по пояс, разглядывая Джерарда. На его теле блестят маленькие капельки воды, похожие на небольшие кристаллики. Подхожу к нему уже вплотную, и он обхватывает меня руками за талию. Уже тянусь к его губам, ведь за сегодняшней день он не поцеловал меня ни разу. Джерард усмехается и отступает назад, все так и прижимая меня к себе. Неожиданно вода проникает в уши и нос, а перед глазами мутнеет. Джерард утянул меня вниз.

– Ты что творишь? – резко выныриваю я.

– Пошли, будем учить тебя плавать, – так и прижимая меня к себе, сказал Джерард.

– Эм... Как?

– Ляг на воду.

– А я не утону?

– Нет. Я же здесь.

Покорно ложусь на воду, смотря в синее небо. Солнце слепит глаза, но мне вполне комфортно лежать вот так. А вода и вправду держит человека на плаву. В моей голове начали зарождаться новые метафоры. Как Джерард держит меня от нервного срыва, так и вода. Если Джерард уйдет, то я пойду ко дну. А если все-таки удержит, не даст утонуть, тогда действительно получится хэппи-энд. Как я говорил раньше, я буду просто надеяться. Верить. Почему бы и нет? Я, как ребенок, верующий в Санту, верю в хороший конец. Но почему-то чувства, которые поселились в моей душе, твердят мне, что Санты нет. А, точнее, что ничего в этом мире не сможет быть так, как хочешь.

Мы еще немного побарахтались в воде, но зайти глубже, чем по шею, я не рискнул. Для первого раза достаточно. Развалившись на траве перед озером, я прислонился к сидящему Джерарду и потягивал пиво. Майки же тоже к нам присоединился, налетавшись вдоволь на тарзанке.

– Я пойду отолью, – нагло заявляет Уэй, спихивая меня с себя. – Не скучайте и не ешьте мои сандвичи.

Оставаясь наедине с Майки, я вдруг вспомнил случай утром. Мне не дает покоя то, что Майки вспомнил Питера даже в такой глупой ситуации. Ну, давай, Айеро, начинай сравнивать себя со всеми бывшими своего парня. Вот, например, с Лин еще можно. Или с другими, о которых я, наверное, вообще не догадываюсь. Накручивай себя больше, Фрэнки. Зачем тебе спокойные мысли, когда можно выбить из себя все и снова заистерить?

– Майки?

– Да? – надевая солнечные очки, поворачивается ко мне.

– А что ты еще можешь сказать об отношениях Питера и Джерарда? – мда. Неугомонный Фрэнки мод он.

– Ревнуешь? – усмехается Майки, но потом резко понимает, что тут не до шуток. Он был в курсе каждой детали истории с Питером, даже недавней и, наверное, понял, что мне не по себе. Даже он это видит! Черт, отлично.

– Да, ревную, – разрядил я обстановку. – Мне просто интересно, что у них было до меня. Как это... Повлияло на Джера.

– Только если ты скажешь Джерарду о том, что я тебе расскажу, я спущу тебя с тарзанки.

– Хорошо.

– Питер очень сильно любит моего брата, – неуверенно начал Майки. – Когда я был с ним в партнерстве, он постоянно спрашивал меня о Джерарде. Так, невзначай. Спрашивал, какие у него любимые фильмы, группы, даже цвет. Я вначале не понимал, зачем ему все это, а потом он признался, что влюблен в него. Давно ходили слухи, что Питер голубой, но мне особо было не до этого. Вот однажды Питер сказал, что получит моего брата любой ценой, а я лишь посмеялся. Знал ли я, что это действительно произойдет – ни за что бы не поверил. Джерард сначала не отвечал ему взаимностью. Но, как известно, если делать человеку частые знаки внимания, и есть шанс, что ты ему нравишься, то вскоре он растает. Вот и с Джерардом...

– Кто растаял? – на самом интересном месте ввалился Уэй-старший. Я-то уже затаил дыхание, ожидая момента, что услышу что-то важное. Но нет. Все вечно «вовремя».

– Да никто, метафора, – усмехается Майки. – Мы о плаванье говорим.

– А я-то уж думал обо мне, – притягивает меня к себе обратно Джерард. Я кладу голову на его колени, вытягивая ноги. – Все в порядке? Ты какой-то озадаченный, – обращается он ко мне, а я отвожу от него взгляд.

– Все в порядке.

Неожиданно, в машине зазвонил телефон. Такого сигнала я еще не слышал.

– Майки, это тебя, – отвечает на мой немой вопрос Джерард.

– Ох, я сейчас, – неохотно встает Уэй-младший и плетется к машине. – Алло? Да? Сейчас? Ну давай я тебе по телефону объясню, хорошо? – он отнимает трубку от уха и поворачивается к нам. – Я быстро, дело одно исправлю, – говорит Майки и уходит недалеко от машины.

– Джерард?

– Да?

– Ты меня за сегодня ни разу не поцеловал.

– Правда? Сейчас исправим.

Я усаживаюсь ему на колени и быстро нахожу его губы. Такие родные, сладкие губы. Неужели я когда-то позволил Питеру бы целовать их? Да ни за что. Если бы знал, что мне выпадет такая карта, убил бы Питера еще до его встречи с Джерардом.

– Джерард? – отстраняюсь я немного, чувствуя легкое возбуждение.

– Что? – удивленно смотрит на меня любимый.

– Почему ты не веришь, что для нас все хорошо закончится?

Я уже жду его усмешку, какую-нибудь издевку и слова «да что ты говоришь», но он молчит. Напрягаюсь от его реакции и внимательно смотрю в его глаза. Его лицо становится серьезным и он продолжает молчать.

Молчание затянулось на несколько мучительных секунд, как вдруг его нарушает Майки:

– Ребят, без меня там не могут, мне в город надо.

– Сейчас, – кивает Джерард, и я слезаю с его колен.

Так, не понял. Что это сейчас было? Ох, чувствую, сегодня заебу его разговорами. Не нравится мне его молчание. Он что, не верит в хэппи-энды? Или именно для нас?