Текст книги "Линии (СИ)"

Автор книги: ChemicalAnonim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

«Приходи после пар, обсудим.» Часть 28

Мы лежали на диване в обнимку и смотрели фильм. На улице начался настоящий ураган, и мы решили остаться дома у Джерарда. Я забыл, когда в своем доме был последний раз. Хотя, я даже не соскучился по этой крохотной квартирке. Заскучаешь тут, конечно. Тем более, у меня еще остался маленький шрам, который я благополучно получил, ударившись о тумбочку.

Джерард еще пару раз намекнул на то, что мне все-таки лучше остаться, но я был непоколебим. Как приятно осознавать, что завтра вечером все закончится. Но все-таки струнки моей нервной молодой души еще выли. Плохое предчувствие? Интуиция? Никогда не отличался ни тем, ни этим. Просто мое сознание отказывалось верить, что все быстро закончится, поэтому я накручивал себя как мог. Так хотелось расслабиться, забыться. Бывает же такое: наваливается куча всего, а ты лежишь и думаешь, как от этого бежать. Проще дать бой. И хоть «бой» у Честера и Тейта уже спланирован до мелочей, все-таки маленькая трещинка, страх за то, что все повернется не так, остались во мне.

– Джерард? – я немного повернул голову и встретился с ним взглядом. Он перебирал мои пальцы так нежно, аккуратно, что меня начало клонить в сон.

– Да?

– Я люблю тебя.

– Вот оно что, – усмехнулся он и поцеловал меня в щеку.

– Ты Майки предупредил, что мы не вернемся?

– Нет, надо позвонить.

– Позвони потом, – я перевернулся и улегся на него, чего он явно не ожидал. Не странно, что секс после ссор или эмоциональных потрясений у нас становится животным. А я хочу больше нежности, хочу довести его до исступления, но не так грубо, как в машине. Не пытая, так сказать. Когда я с ним, я просто справляюсь со всеми эмоциями. Будто он особый препарат. Как успокоительное. И сейчас мое недоверие, за которое я себя ненавижу больше всего, должно испариться. Почему это меня так съедает? Никогда не чувствовал себя таким... Лгуном? Нет, я ведь никогда не врал ему. Просто то, что сейчас в моей душе, меня жутко напрягает. Может, это пройдет, когда все закончится? А, может, все-таки секс поможет? Я припал губами к его шее и начал медленно засасывать его мягкую кожу, водя руками по груди. Я почувствовал, как его сердце забилось чаще. Видел, как затуманился его взгляд.

– Фрэнки... Нам завтра вставать рано, – закатил глаза Джерард и благополучно опустил руки мне на задницу. Логика отменная.

– Ты меня не хочешь? – обижено надул я нижнюю губу. Эх, Уэй, я-то знаю, что хочешь. Я начал быстро расстегивать ему рубашку.

– Ах ты маленький засранец, – приподнялся Джерард. Обожаю сидеть у него на коленях. Он поцеловал меня, медленно прочертив пальцами от скулы до шеи. – Фрэнки, конечно хочу. Но сейчас уже поздно и пора спать.

– Не обламывай мне весь кайф, – прикусив его губу, выдохнул я и глупо улыбнулся. – Джерри...

– Я тебя ненавижу, – усмехнулся он и поцеловал. – Дурацкое прозвище.

– А почему он тебя так называл? – вдруг выпалил я. Он догадается о твоих сомнениях быстрее, если ты не вырвешь себе язык с корнем. На секунду его лицо стало каким-то грустным, поэтому я десять раз проклял себя. – Прости, я не...

– Да нет, все в порядке, – обнимая меня, по-доброму улыбнулся Джерард. – Питеру нравилось называть меня так. Я никогда не спрашивал у него, почему.

– И терпел? – осторожно спросил я.

– Мне было явно не до этого, чтобы я обращал внимание на такие мелочи. Я был полностью занят Майки и способами борьбы.

– Какой борьбы?

– А вот это неважно, – Джерард легко чмокнул меня в губы. – Давай спать.

– Нууу...

– Спать! Живо!

– То будишь, то спать гонишь, имей совесть, – пробурчал я, но слезать так и не стал.

– Выспишься, когда мы уедем отсюда.

– Не понял? – удивился я.

– Мы же собирались сгонять куда-нибудь, когда все закончится, не так ли? – удивленно посмотрел на меня Джерард. Я вдруг счастливо улыбнулся и поцеловал его в лоб. Он не забыл, он помнит. А почему он должен забыть, интересно? Опять твое недоверие! Фрэнк, убей себя, а? Не подавая виду, я лишь сильнее прижался к нему, настойчиво задевая его пах.

– И не надейся, – усмехнулся Джерард и скинул с себя рубашку, оставшись в одной майке. Он медленно встал, спихнув меня с себя, лег рядом на узкий диван. Я выключил телевизор.– Куда мы с тобой поедем?

– Рванем в Грецию?

– Нет, не хочу туда. Может, Испания?

– Да куда угодно.

– Действительно, на месте решим.

– Главное, что все быстро закончится.

– Я бы не сказал, что очень быстро, но ты прав. Белая полоса в жизни должна наступить.

– Ты еще хотел Майки позвонить, – устроившись на его груди, поднял я на него глаза.

– Завтра утром позвоню.

– Алло, Майки, ты где? – Джерард ходил по комнате с кружкой кофе в руке, а я продолжал лежать на диване еще не в состоянии проснуться. Кажется, уже пятнадцать минут пытаюсь открыть хоть какой-то глаз, но все время забываю какой, проваливаясь в сон. Да, прав был Джерард, нам «завтра» рано вставать. Черт, мм, как я все это ненавижу. В пятницу прогуляю пары. Ну, как прогуляю, просплю, мирно думая о них. По крайней мере одного преподавателя удастся «убедить». А остальные меня как-то не интересуют. Мне ничего не оставалось, как просто слушать реплики Джерарда и его топот, чуя запах свежего кофе, изредка открывая глаза и смотря на него с кружкой. – Алло? Майки? Похоронное бюро? Цирк? Ответьте, блять! – ругался в трубку Уэй-старший.

– Не отвечает? – о да, я смог заговорить. Глаза, ну открывайтесь, ну.

– Засранец. Сейчас еще раз наберу... – пробубнил Джерард и через мгновенье вздохнул. – Алло? Майки? Ну наконец-то! Ты где пропадаешь? Как не можешь приехать сегодня? Какие-то дела? А, в клуб идешь? Ты ж ненавидишь клубы! А, с девушкой. Ты, вроде, не ненавидишь девушек. В два часа ночи чтоб дома был. Сам ты мамка! Я беспокоюсь. Ну, тогда ночевать на улице будешь. Ночевать вообще не планировал? Ах ты шалун! А мне смешно. Ладно, удачи, – последнее слова Джерард произнес как-то грустно, поэтому я моментально открыл глаза. В них тут же защипало от количества света в комнате.

– Что-то произошло?

– Да нет, все в порядке, не волнуйся, – пробубнил Джерард, нервно глядя на трубку телефона.

– Но ты мне-то можешь сказать, что тебя тревожит?

– Да так, мелочь, просто у Майки был тон такой странный.

– Может, это из-за того, что он там, наверное, с девушкой? А ты его отчитываешь.

– Да, может быть. А ты чего еще лежишь?! – вдруг заметил Уэй. – Живо поднимайся и в душ. Только мне можно опаздывать на свои пары!

– Ну... Мне так лень.

– Если ты не встанешь сейчас, не встанешь еще неделю, – он подошел ко мне и погладил по щеке, похотливо закусывая губу.

– Я согласен, начинай!

– Гранит искусства, мальчик мой! Вперед и с красками! – он похлопал меня по заднице и встал с дивана. – Так, мне еще переодеться надо. У меня всего две чистые рубашки.

– Одну мне дай, хорошо?

– А, может, ты лучше без всего пойдешь?

– А, может, вообще никуда не пойду, но без всего?

– Ой, ладно, сейчас принесу.

Неохотно встав с дивана, я размял шею и направился в кухню за кофе. Какой аромат, просто невероятный. Умывшись в раковине, тут же налил себе большую кружку. Еще бы сахара сюда побольше, от него быстрее бодрым становишься. Так-с, где у нас сахар может быть? Я осмотрел кухню и увидел маленькую сахарницу на полке. Опять высокие полки! Черт! Встав на носочки, я попытался достать эту чертову емкость. Вот, еще чуть-чуть...

– БУ! – послышался громкий звук за спиной, и я резко обернулся. Знаете, что бывает, когда человек с полной кружкой кофе в руке оборачивается? Бывает пиздец. Вот и сейчас он самый. Не успел я опомниться, как передо мной стоит злющий Джерард в белой (с большими коричневыми пятнами) рубашке.

– Блять, Фрэнки! – он начал трясти руками, негромко матерясь себе под нос. Мда, кофе еще и горячий оказался.

– Нечего меня пугать было! – помогая снимать с него кофейно-белую (уже) тряпку, упрекнул я его. – Блин, попил кофе.

– Блин, надел чистую рубашку.

– Можешь надеть ту, что для меня.

– Нет, вчерашнюю надену. Твоя на диване. Блин, прекрасно! Душ из кофе, всегда мечтал.

– Извини, сам виноват.

– Ой, через двадцать минут звонок на пару, а ты еще бегаешь в трусах. Посмотрим, как твой шизанутый преподаватель на это отреагирует, – усмехнулся Джерард. Ой, черт! Я резко вскочил и побежал одеваться. Чувствую, сегодня мне отомстят за пролитый кофе.

В аудиторию я вбежал через десять минут после начала пары. Там же, где и раньше, Джерард высадил меня около остановки. Сам же поехал себе за кофе – все как обычно. Но разве что-то может быть обычно? Нет. Едва я потерял машину Джерарда из виду, как в моей голове снова начал петь хор из нервов, подозрений и чего-то очень странного. Эйфории. У хора получалось очень неплохо петь первые две партии, а вот на последней они иногда фальшивили. Вот это чувство. Например, перед экзаменом. Вот ты учил, рвал спину и гнул кости, а у тебя все равно что-то не так. Вот тогда ноты выше берет подозрение. Вот ты что-то не доучил, что-то пойдет не так, тебе выпадет билет, который знаешь хуже всего. Но есть мимолетные проблески, что ты готовился к этому дню. Ждал. И обязательно сдашь.

Сейчас же я тоже думаю, что все пройдет гладко. Должно же мне в жизни повезти хоть раз, правда? Просто опять эти странные чувства, которые рождаются внутри. Посоветуйте метод не накручивать себя, а?

Стив и Даллон встретили меня расспросами:

– Хэй, чувак, мы последнее время почти никуда не ходим, – обиделся Даллон. – Должны же мы хоть как-то разнообразить скучные будни. – Знал бы ты, что мои будни уже ничем не удивишь.

– Не знаю, пойдемте куда-нибудь в пятницу? – предложил я, хотя заранее знал, что откажусь в последний момент. Всю пятницу я буду только с двумя прелестями жизни. Джерардом и свободой.

В этот момент в аудиторию зашел Джерард, и мы дружно умолкли.

– Здрасте, губители моего времени, как спалось? – неожиданно бросив на меня косой взгляд, спросил Уэй. Стив это заметил и удивленно уставился на меня, а я лишь пожал плечами. Мол, не в курсе.

– Мало, – ответил кто-то с задних рядов.

– А я вот отлично выспался! – провозгласил Уэй. – Не потерплю, чтоб на моих парах спали. Кстати, а как вам темка? Нарисуйте мне вашу бессонницу. Как вы ее представляете. Может, это девушка или ваша бабушка. Это может быть кто угодно или что угодно. Так, Боб Айеро здесь?

Докатились, приплыли, вернулись.

– Вы перепутали немного, мистер Уэй, – сделав ударение на последних словах, спокойно сказал я, отчего вся аудитория затихла. – Меня зовут Фрэнк. И да, я здесь.

– Я тебе... Эх, так, ладно. Фрэнк, да? – по-блядски усмехнулся он. – Как же ты представляешь свою бессонницу?

– В виде вас.

– Надеюсь, в хорошем смысле?

– Смотря, что вы понимаете под словами «хороший смысл»?

– А ты-то сам как думаешь? – он облизал верхнюю губу. – Естественно, я имею виду сон с плюшевыми мишками.

– Не люблю мягкие игрушки, они меня угнетают.

– Оригинальный ответ. Чем же тебе не нравятся плюшевые зверьки?

– Мне живые больше нравятся. Они тебя не динамят.

– А плюшевые тебя динамят?

– Эм... Нет. Я в отличии от людей имел ввиду.

– Но мы говорим о распутном поведении плюшевых игрушек, а не о людях, так ведь?

– Стоп, мы говорили о бессоннице.

– Точно. О том, что ты представляешь меня, как бессонницу, почему?

«Потому, что находясь с вами в одной спальне, спать – грех» – пронеслось у меня в голове, но я лишь принял воинственный вид и выпалил:

– Ночные кошмары сказываются.

– Я прихожу к тебе в кошмарах? – изобразив наигранное удивление, переспросил Уэй. – И как же?

– Ну, вы почему-то представляетесь мне в них в огромном свитере, с большой чашкой кофе и с плюшевым медведем.

Тут по аудитории пронеслась волна хохота. Видать, представили. Но Джерард лишь мило улыбнулся и, проведя пальцами по столу, постучал пару раз.

– М, плюшевые медведи – это очень хорошо. Не хотите ли поговорить о них сегодня?

– В каком смысле? – недоуменно уставился я на него.

– Приходи после пар, обсудим.

– Без проблем. Ждите, – я сел и тут же получил недоуменные взгляды со всех сторон. Это последнее, что меня волновало в этот момент.

«Просто... мне страшно» Часть 29.

– Вызывали, мистер Уэй? – противно протянув последние два слова, я встал и оперся плечом о дверной проем. В университете уже почти никого не было, ты только дай повод студентам уйти. Тем более, что завтра еще одна конференция по политологии, и все ушли отмечать то, как завтра на нее не пойдут. И я завтра на нее не пойду. Вообще завтра никуда не пойду, пошло оно все к чертовой матери.

Мое чудо с растрепанными черными волосами, сексуально грызя карандаш, повернуло в мою сторону голову и похабно улыбнулось:

– А ты теперь мальчик по вызову, Боб? Проходи, закрой только дверку.

– Мальчики по вызову работают за деньги, а тут, смотря на клиента, я готов заплатить сам, – я закрыл дверь на два оборота и повернулся, прижавшись к ней спиной. Зрительная игра его смеющихся глаз с моими и глупые шутки говорили больше, чем нежные слова. Но кому вообще нужны красивые слова, когда любишь? Поступки – вот, что оправдывает людей. Возможность просто поцеловать человека и получить ответ на свое чувство.

– А мне кажется, что ты работаешь за еду, – усмехнулся Джерард. – Прошу Боб, присаживайся, что стоишь?

– А куда мне можно сесть?

– Куда угодно.

Я подошел и, смахнув все с его стола, уселся на поверхность. В его глазах появился дьявольский огонек. Он встал и подошел ко мне, медленно облизнув свои приоткрытые губы.

– Так о чем вы хотели поговорить?

– О твоем плохом поведении.

– Бить будете?

– Просто накажу.

Он резко развернул мои ноги к себе, и я обхватил его, прижимаясь всем телом. Поднял лицо и дотянулся до его губ, которые тут же начали бороться с моими. Завтра, милый, мы будем свободны с тобой. И тогда нам точно ничего не будет мешать. Возможно, я даже расскажу Стиву и Даллону о нас с тобой. Возможно, маме. Или это так и останется нашим маленьким грязным секретом до конца учебы? Вот преподаватель и студент, которые отпускают в адрес друг друга издевки, не прекращают войну. Вот, вроде бы, они на парах лишь замечают друг друга и воюют, а в жизни им совершенно все равно. Один для другого такой же студент-неудачник, как и остальные, просто с характером. Другой же считает, что учится у шизанутого преподавателя. А тут узнается, что они любовники. Косые взгляды, пересохшее горло и обсуждения. Я не представляю, что будет, когда это всплывет. А что мне будет? Мне будет все равно. Совершенно. Я буду рядом с человеком, которого люблю. И что мне эти взгляды, когда мы с ним пережили больше? Мы едва чуть не столкнулись со смертью, с разбитыми сердцами и передозировкой счастья. Разве какие-то издевки со стороны гомофобов и прочих еретиков исправят нас с ним? Никогда. Тем более если, возможно, первые два дня я буду чувствовать неловкость, Уэй поможет мне. Ведь ему плевать на мнения.

Его губы выцеловывали мое лицо, а я медленно расстегивал ему джинсы. Пряжка громко звякнула, когда ремень полетел на пол. Его пальцы блуждали по моему телу, глаза медленно становились черными от возбуждения. У нас с ним еще есть время. То самое, перед встречей с Питером. Когда решится все. Когда все будет зависеть от последнего мгновенья. Мне нужны силы, чтобы противостоять всему. Чтобы взглянуть страху в глаза и подобраться непозволительно близко. Отпустить самого дорогого человека на несколько мгновений, на какое-то количество минут. Я все так и сидел перед ним, целуя ему грудь и живот, а он стоял, откинув голову назад. Мои джинсы уже оказались сброшены, как и рубашка.

Я лег на стол, утянув его за собой. Целуя жадно, медленно, пока он аккуратно входит в меня. Немного выгибаюсь в спине, глаза непроизвольно закатываются от удовольствия. Протяжный стон Джерарда, и засос на шее. Вскрикиваю от нахлынувшего удовольствия. Постепенно ускоряет темп во мне, тяжело дыша и постанывая. А вдруг сейчас кто-нибудь войдет? Плевать. Умрет от зависти, ничего страшного. Увидят, как мне хорошо с ним. Как мои глаза расширяются, как тело бьется в экстазе, будто под кайфом. Все взрывается в этот момент. Моего тела не существует. Оно теперь одно единое с человеком, который нависает надо мной. Души сливаются, прикосновения становятся жарче.

Кончает, забрызгав спермой стол. Я следом. Тяжело дышу. Эмоции бьют через край, поэтому я притягиваю его к себе и целую в скулу не в силах оторваться. Сколько времени прошло? Никто не знает? Я потерял счет, потерял пространство и сейчас все постепенно возвращается.

– Пора Питеру звонить, – тихо говорит Джерард, опуская меня с небес на землю. Ну, как опуская. Я с грохотом бьюсь об асфальт, наконец в состоянии здраво мыслить. Уэй уже одевается. Надо бы тоже начать.

– Ты уверен?

– Фрэнк, что за глупости? Назад пути просто нет.

– Прости, я слишком нервничаю. Это все так... Неожиданно. Так быстро происходит.

Джерард притянул меня к себе, и я обнял его.

– Фрэнки, лапушка, ничего не произойдет с нами. Мы же верим в это, правда?

– Правда.

– Просто знай, что я люблю тебя.

Я так и сидел на столе, а Джерард просто сел рядом и вытащил телефон. Несколько мгновений нервно вертел трубку в руках и, наконец решившись, начал набирать номер. Я непроизвольно затаил дыхание. Тик-так, тик-так. Часы на стене отдавали барабанный ритм в моей голове.

Уэй нажал на громкую связь и вздохнул.

– Джерард? – послышался тихий голос в трубке, которую подняли после первого же гудка. – Неожиданно...

– Питер, привет, я тебе не мешаю? – зачем-то взяв мою руку, проговорил Джерард куда-то в сторону.

– Разве ты можешь мне мешать? Конечно, нет. Ты что-то хотел? У нас ведь сегодня встреча, да?

– Питер, тут такое дело. В общем, так получилось, что я не смогу подъехать сегодня. У меня машина не заводится, а эвакуатор приедет только через час. Может... Ты заберешь меня сейчас?

– У меня были планы, – разочарованно протянул Вентц. – Черт, как же...

– Важные планы?

– Вообще-то да. А по-другому действительно не можешь?

– Нет. Пока до дома доберусь, туда-сюда. А что за планы?

– У меня небольшая встреча... Минут на тридцать от силы. Подождешь в университете?

– Я повешусь тут скоро. Уж слишком тут все достало. Я хотел тебя увидеть, а раз такое дело... Но если ты не можешь, то...

– Могу, – неожиданно согласился Вентц. – Постоишь в стороне, мне как раз одного лишнего человека в качестве свидетеля нужно.

– Спасибо большое.

– Когда мне подъехать?

– Можешь прямо сейчас.

– Жди.

Выключив телефон, Джерард покосился на меня, а я на него.

– Пора, Фрэнки. Вот ключи от машины, я ее напрокат взял сегодня утром, чтобы не была моя так приметна.

– Отлично, – я встал и поцеловал его. – Начинаем.

Отправившись на парковку, я невольно огляделся по сторонам. Вдруг Питер подъедет раньше и случайно заметит меня? Так, Фрэнк, порядок. Его нет. Около входа в университет стоит Джерард и молча оглядывается по сторонам, стараясь не смотреть на меня. Нахожу нужную машину. Действительно, самая неприметная семейная тойота. Таких в городе целая свалка. Сажусь за руль, продолжая смотреть на Уэя, который топчется на одном месте, слегка переминаясь с ноги на ногу. Что значит «свидетель»? Как на свадьбе, что ли? Или по законам мафии так положено? Тогда она совсем чокнутая.

Спустя десять минут моих душевных терзаний насчет «кто такой свидетель» машина Питера подъехала ко входу. Я эту машину из тысячи узнаю. БМВ чертово.

Джерард сел на заднее сиденье (вот не знаю, зачем), и они тут же отправились куда-то. Со стоянки тут же выехали еще две машины, и в одной из них я увидел длинные волосы Тейта. Интересно, давно ли они нас тут караулят? Ну, как-никак с ними даже поспокойнее.

В городе были жуткие пробки. Естественно, шесть часов вечера. Час-пик. На месте мафии я бы устраивал их поздно ночью, чтобы наверняка не палевно было. Или, может, так и нужно, что в большом количестве народа легче потеряться?

Я медленно плелся за машиной Джерарда и Вентца. Они ехали на самую окраину города к старым постройкам. Далековато от центра, но все считается частью города. Не знаю, почему, но это вызвало у меня еще большее плохое предчувствие. Будто маленькие котята скребли мне сердце. Что-то шептало, что все это не закончится хорошо. Но я же верю. Все в порядке будет. У Тейта и Честера план продуман просто до малейших деталей. Было такое чувство, будто я забыл о какой-то мелочи. Будто она сыграет какой-то фактор сегодня. Очень важный фактор.

Машины вели нас по дороге уже очень долго. Кажется, минут сорок. Мы выехали к старым шестиэтажным домам. Блоковые серые гиганты; никогда их не любил. Машин на дороге становилось все меньше, следовательно, наши были более приметными. Выезд за город уже близко, появляется лесная полоса.

Неожиданно машина Питера развернулась и поехала в обратном направлении. Пришлось вильнуть в сторону, чтобы хоть как-то пропустить ее. В этот момент внутри что-то оборвалось. Тоненькая ниточка надежды натянулась словно струна. Бросил мимолетный взгляд в зеркало заднего вида. Машина Питера влезла ровно между мной и Тейтом, при этом три машины маячили за нами, не в состоянии обогнать. Телефон звякнул. Сообщение от Джерарда.

«Поверни налево и оттуда по прямой. Питер проверяет нет ли погони. хо»

Я чуть не разулыбался, как идиот над этим «хо». Целую, обнимаю, ага. Так, налево. Машина Тейта и еще одна другая сворачивают направо на ближайшем повороте, а я, проехав еще немного, направляю машину налево. Машина Питера проезжает дальше по дороге, начиная набирать скорость. Я лишь уловил то, как Честер и Тейт снова возвращаются на дорогу.

Проехав по прямой, я выехал на пересеченную местность с кучей ухабов, ям и кочек, которая вела вверх. Куда он меня завел?

Наконец, мне удалось выехать и оттуда. Я оказался перед огромным странным зданием со стороны леса. Заброшенная стройка. Блоки в несколько этажей. Чем-то открытую парковку в несколько уровней напоминает. Машина Питера уже въезжала вовнутрь, а за ней на небольшом расстоянии проехала машина Тейта и завернула за здание с другой стороны. Только двух других авто уже не было.

А как же быть мне? Подъехав немного ближе, я остановился и бросил машину за кучей бетонных блоков. Если я проеду дальше, меня точно заметят. Подожду здесь... Что? А если Джерард не увидит меня, когда будет выбегать? Все-таки место совершенно неприметное.

Сердце начало отстукивать чечетку в груди, а по телу прошла дрожь. Тише, Фрэнк, все в порядке. Все в... Нет. Не нужно создавать себе лишних нервов, сиди в машине и не суйся. Джерард выбежит, и ты его позовешь. Он обязательно выбежит.

Собаки всегда бегут к двери, когда слышат щелчок в замочной скважине. Вот и сейчас неугомонная личность Фрэнк Айеро, собирается бежать на едва уловимую опасность. Выйдя из машины, я огляделся. Надо сто раз подумать.

Я просто постою в сторонке. Меня никто не заметит, верно? Зато мне проще будет... Я надеюсь. Фрэнк, ты такой долбоеб. Ты понимаешь, что тебя могут заметить в любой момент?! Конечно, понимаю. Просто... Мне страшно.