Текст книги "Дорога для одного (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Ах ты!.. – Торренс бросился на мерзавца, но цепь не дала добраться до горла лорда. Маг рухнул лицом вниз, больно ушибив локти и колени, а лорд, радостно хохоча, покинул камеру. Засов упал с грохотом топора в руках палача, по крайней мере, именно так показалось несчастному узнику.

Примерно через час дверь вновь приоткрылась, и в Торренса полетело одеяло, а также краюха хлеба и фляга с водой.

– Жри, – произнес хриплый незнакомый голос, – этого тебе до завтра хватит.

– Подожди! – выкрикнул маг, когда дверь уже почти закрылась. – Не знаешь, что с моим котом? Пожалуйста.

– Сбежал твой демон клыкастый. Только не радуйся, лорд облаву устроил, так что день-два – и зверюгу тоже изловят. А может, просто пристрелят. Леди очень шкуру хотела.

Торренс чуть не взвыл, но все же сдержался: ни к чему было демонстрировать свое отчаяние тем, кому наплевать на чужие жизни.

***

Торренсу действительно исправно приносили еду в камеру, и каждый раз он царапал на стене черточку, считая дни. Сторож с ним больше не разговаривал – просто ставил еду и воду так, чтобы можно было дотянуться, и уходил, отчего пленник все больше впадал в отчаяние.

По его подсчетам прошло десять дней, когда дверь вдруг отворилась внеурочно. Торренс напрягся, готовясь выслушать очередные неприятные новости, но в темницу шагнул сторож, потоптался немного на пороге, а затем, звеня ключами, направился к узнику. Ни слова не говоря, он кинул Торренсу ворох одежды, затем встал на колени и расстегнул браслет на щиколотке, выпрямился, постоял, словно соображая, что делать дальше, развернулся и пошел на выход, пошатываясь. Сторож действовал словно под магическим принуждением, но Торренсу некогда было разбираться в этой тайне. Наскоро одевшись в костюм простого стражника, закрепив нагрудный кожаный панцирь, маг надел шлем, натянул сапоги, оказавшиеся чуть большего размера, и вышел из камеры.

Сторож сидел на табурете уставившись в одну точку, ключи лежали рядом на столе. Над ним догорал факел, но менять его на новый стражник явно не собирался. Взяв ключи, Торренс направился по коридору, пока не добрался до запертой подвальной двери. Повозившись с ключами, маг все же отомкнул замок и вышел на лестницу, ведущую наверх. Быстро, но очень осторожно поднялся по ней, а оказавшись возле новой двери, замер, прислушиваясь: снаружи все было тихо, и Торренс решился толкнуть дверь. Она не была заперта, и петли не скрипели, в отличие от дверей подземелья, так что побег все еще оставался незамеченным. Шагнув наружу, Торренс оказался в винном погребе. Он постоял минуту, пытаясь понять, в какую сторону двигаться, когда из-за бочек к нему скользнула приземистая тень со сверкающими зеленью глазами. Испугаться маг не успел. Практически сразу тень превратилась в радостно урчащего оркского кота.

– Изумруд? – Торренс припал на колено, обнимая зверя. – Хороший мой, ты жив. Как же я счастлив.

Поглаживая кота, Торренс наткнулся пальцами на ошейник, подвеска на котором теперь сияла всего одним серым камнем, тогда как второй стал угольно-черным, словно выгоревшим изнутри, а чуть ниже ошейника висел кожаный шнурок, к которому маг привязал мешочек со шкатулкой богинь.

– Ты сохранил ее, – маг радостно рассмеялся, старательно приглушая голос. – Умница. Теперь нам надо убираться из замка.

Встав, Торренс вновь огляделся, но Изумруд явно знал куда идти. Он рыкнул, привлекая к себе внимание, и легко потрусил направо. Хозяину не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Когда же они уперлись в стену, маг удивленно поглядел на кота.

– Что дальше?

Изумруд встал на задние лапы и попытался достать выступающий над его головой держатель для факела. Когда у него ничего не получилось, кот яростно рыкнул и взглянул на хозяина.

– Его нужно дернуть? – Торренс уже не удивлялся необычайному для животного уму – просто пытался понять, чего от него хочет Изумруд.

Кот согласно рыкнул и сел, выжидающе глядя на мага. Торренсу не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Не сидеть же в погребе, пока их не обнаружит кто-нибудь? Он потянул держатель на себя. Заржавевшая железяка сначала не поддавалась, так что пришлось буквально повиснуть на ней, а потом что-то за стеной стукнуло, заскрипело, и часть стены поползла в сторону, открывая черный зев тайного хода. Изумруд тотчас же ринулся в него, и Торренс поспешил следом, поскольку потайная дверь уже начала закрываться.

Сотворить магическую подсветку не составляло труда, так что весь путь беглецы проделали не спотыкаясь и достаточно быстро, а вывел тайный ход в конюшню. На стоге сена храпел конюх, обнимающий, судя по запаху, бутыль с самогоном, так что появление чужаков из стены он благополучно проспал, зато оркский кот не медлил ни минуты. Торренс едва не рассмеялся вслух, когда Изумруд привел его прямо к стойлу Крепыша, радостно зафыркавшего при виде хозяина.

– Прекрасно, – облегченно выдохнув, Торренс оседлал коня и вывел его из конюшни. Крепостные ворота были закрыты, а солнце как раз начало подниматься над горизонтом. – Теперь нам осталось тихо и незаметно покинуть крепость. Вперед, Изумруд, только ты двигайся в тени, чтобы тебя не заметили сразу.

Вскочив в седло, Торренс не скрываясь двинулся к воротам, тогда как Изумруд начал красться за ним в тени у стены. Оказавшись возле ворот, маг окликнул зевающего стражника. Легкое движение пальцев, взгляд глаза в глаза, несколько слов – и вот уже стражник послушно открывает небольшую калитку в воротах, выпуская всадника и бросившегося за ним боевого кота. Потом стражник закрыл ворота и сел на лавку, смотря перед собой совершенно отсутствующим взглядом, так же как и бывший тюремщик Торренса.

========== Глава 4 ==========

– Знаешь, Изумруд, кое-что не дает мне покоя с тем побегом.

Торренс сидел у маленького костра, скрытого в ямке, чтобы его свет не привлек возможных преследователей. С момента побега прошло три дня, и все это время магия подсказывала, что за ними неотступно следует погоня. Пока спасало то, что Торренс магией поддерживал беглецов, скрывая их следы от собак и егерей лорда, тогда как преследователи вынуждены были рыскать по округе, выискивая их. На отдых останавливались редко и всего на пару часов, чтобы увеличить расстояние от воинов лорда Эрдо. Вскоре магический поисковик показал, что отряд преследователей разделился на три части, стараясь охватить как можно большую территорию, ведь примерное направление они прекрасно знали: юг, больше ведомым долгом беглецам некуда было податься.

Торренс вздохнул, сожалея, что о горячем напитке можно только мечтать. С пищей было проще: ягоды и съедобные коренья в лесу отыскать несложно, а Изумруд легко находил себе поживу, исправно делясь с хозяином. Костер тоже не был проблемой для мага, владеющего силой огня, а вот заварить собранные здесь же травки было просто не в чем, так что приходилось довольствоваться простой родниковой водой.

Сидевший рядом с Торренсом боевой кот вопросительно уркнул, насторожив уши.

– Что? А вот сам смотри: их явно консультировал маг, иначе антимагический браслет, к которому крепилась цепь, им просто негде было бы взять. Но, если маг был в замке, я бы его почувствовал. Хотя нет, он вполне мог выставить щит. Или он отсутствовал в замке на момент моего пленения и приехал позже. Но тогда, если он решил мне помочь с побегом, почему сделал это тайно? И еще, магия разума – это сила избранных. Магов, способных управлять разумными существами, можно по пальцам рук пересчитать. Но кто из них мог настолько опуститься, чтобы вступить в подобную мерзкую сделку с лордом? Допустим, что такой маг-консультант нашелся, а потом осознал, что натворил, и решил исправить содеянное. А тайно, потому что лорд каким-то образом его шантажировал. Но ведь маг с подобными способностями может легко заставить самого лорда сделать что угодно, а не служить ему. Логично?

Изумруд вздохнул и лег, утыкаясь носом в лапы.

– Я путано поясняю? Да, наверное, просто никак не могу привести мысли в порядок, все думаю и думаю об этом, но никак не найду верный ответ. А может, тут не один маг задействован, а несколько? Тогда все вполне логично: один меня предал, а другой – помог. Но кто тот второй? Непонятно. Я сам магию разума изучал последний год, это довольно сложная наука, потому что нужно полностью концентрировать внимание на подчинении чужой воли, а если хоть на миг ослабить внимание, все сорвется. Грин, которого я тайно обучил кое-чему, а то без меня ему было сложно со сверстниками договориться, долго не мог с этим совладать, а потом все же научился. Знаешь, я радуюсь, когда знаю, что он может избежать некоторых проблем, даже без меня. Грин, он хороший, только тихий слишком, а ребята… не все, конечно, но некоторые довольно задиристые, и в одиночку с ними сложно, особенно если они не хотят слушать кого-то и понимать, что орк-полукровка – такой же разумный, как и они. Ну и что, что кожа у него немного другого оттенка, от этого он не становится бесчувственным бревном, которое можно безнаказанно пинать, – высказавшись, Торренс нахмурился и замолчал, вспоминая время своего ученичества. – Понимаешь, Изумруд, мои родители недолго жили вместе. Мама, она была полукровкой человека и светлой эльфийки и рано ушла в чертоги богинь, а отец, чистокровный темный эльф, не мог забрать меня с собой. Темные не особо жалуют светлую кровь, пусть даже ее всего четверть. Так я попал в семью бабушки-эльфийки, где и жил, пока не достиг совершеннолетия и не отправился в академию. Конечно, у меня где-то есть человеческая родня, но бабушка всегда резко прерывала мои расспросы, когда я начинал интересоваться этим, так что я постепенно приучился не думать и не вспоминать. У бабушки мне было хорошо, но… я все равно чувствовал там себя чужим, поэтому, когда Грин появился в академии, я нашел в нем себя – такого же одинокого мальчишку.

Резкий треск в кустах заставил подскочить Торренса и взметнуться на лапы Изумруда. Но это оказалась испуганная лань, пронесшаяся через их полянку со скоростью молнии. Спустив с пальцев следящее заклинание, Торренс прислушался к только ему одному понятному, а затем поднялся и быстро устремился к коню.

– Пора убираться отсюда. Преследователи ближе, чем я думал. Это они спугнули лань.

Еще день и ночь длилась эта гонка. Постепенно лес становился гуще, а потом, пытаясь оторваться от преследователей под покровом безлунной ночи, Торренс сбился с дороги и попал в малопроходимую чащу. Проплутав утро среди бурелома, беглецы наткнулись на звериную тропу, выведшую их к небольшому ручейку. Решив, что он вполне может помочь им выбраться к заселенным землям, Торренс двинулся вниз по течению, благо направление «юг» менять не пришлось.

Ручей вскоре стал шире, по берегам деревья сменились кустами, многие из которых были усеяны съедобными ягодами, так что Торренс продвигался вперед, наслаждаясь их сладким вкусом. Изумруд тоже пожевал немного ягод, слизнув их с подставленной ладони Торренса, а потом умчался охотиться, видимо, решив, что это недостаточно сытный ужин.

До вечера Торренс продвигался вдоль ручья, пока явившийся из кустов Изумруд с перепелкой в зубах не замер, настороженно насторожив уши.

– Что там? – маг остановил коня, вглядываясь в надвигающуюся темноту: за деревьями ничего видно не было, зато ветер донес до беглецов запах дыма. – Жилье? Или такой же путешественник, как мы? А может, погоня?

Поколебавшись, Торренс выпустил очередной поисковик, а вскоре облегченно выдохнул и тронул коня.

– Один человек, женщина. Домик старый. Видимо, травница местная. Может, переночевать получится.

Кот насмешливо глянул на хозяина, словно говоря, что прекрасно знает: не о ночлеге печется его спутник, а о «хлебе насущном».

– Да, да, есть я хочу так же сильно, как и спать. Может, там из твоей перепелки нам приготовят что-то приличное.

***

Дом и впрямь оказался старым, покосившимся, но крыша была добротной, явно перекрывалась пару месяцев назад. Возле дома виднелся огород, обнесенный невысоким жидким заборчиком. Над трубой действительно вился дымок, а маленькое окошко оказалось плотно занавешено темной тканью.

Стоило всаднику остановиться у крыльца, как дверь распахнулась и на пороге выросла темная женская фигура.

– Заходи, сэй-йе Торренс, давно тебя жду.

– Откуда вы, сэя, знаете… – Торренс растерянно замер, как и Изумруд, а вот Крепыш подобным недоверием не страдал. Он тряхнул головой и устало заржал, намекая, что не против избавиться, наконец, от своей ноши.

– Я не только травница, но еще и знахарка. Расседлай коня, позади дома есть сарай со всем необходимым, рядом колодец увидишь, а потом заходи. И своего… кота приводи. Ужинать будем.

Ухаживая за конем под пристальным взглядом зеленых кошачьих глаз, Торренс размышлял вслух, задумчиво поджимая губы:

– Не знаю, почему богини не наделили женщин силой, как мужчин. Как-то раз слышал мнение, что богини просто ревновали к смертным, но… глупо это, тебе не кажется? Богини – и ревнуют. Великие и всемогущие, они должны быть выше этого, но единственное, что досталось женщинам от щедрот божественных – это ведовство, его еще называют силой предвидения. Дар этот настолько редок, что истинно сильная ведунья рождается раз в сто – сто пятьдесят лет, да и тех, чей дар слаб и непостоянен, тоже нелегко повстречать. Этот вопрос меня всегда мучил, теперь вот думаю: увижу богинь – обязательно спрошу, почему так.

Кот недовольно что-то проурчал в ответ, но Торренс не обратил на него внимания. Он неспешно закончил чистить коня, задал ему зерна из стоявшего в углу мешка, принес ведро воды из колодца и только потом присел на корточки возле Изумруда, чтобы ласково потрепать его по ушам.

– Пойдем, нас с тобой обоих звали в дом, отказываться невежливо.

Кот как-то странно вздрогнул, но послушно поплелся следом за магом, всем своим видом выражая нежелание знакомиться с ведуньей.

Женщина встретила их у накрытого стола. Немолодая, с лицом, покрытым морщинами, она внушала уважение. На ней было надето простое темное платье без каких-либо украшений, на плечи накинута вязаная шаль, а обувь явно знавала лучшие времена. Зачесанные назад седые волосы были скручены в тугую гулю и аккуратно заколоты, словно хозяйка ждала гостей. «Впрочем, – подумал Торренс, – почему «словно» – ведунья явно знала, кого к ее порогу привела судьба».

– Мое имя Тира. Присаживайтесь, – женщина указала на грубо обструганные лавки, служившие вместо табуретов.

Как ни странно, кроме краюхи хлеба, кувшина с дымящимся таки и нескольких кусков сыра, на столе стояли источающие приятный аромат три миски с мясной кашей. Торренс поклонился, благодаря за приглашение, присел с краю, а затем окинул быстрым взглядом комнату: тут все было так же непримечательно просто, можно даже сказать, удручающе бедно, но очень чисто. Даже старая печь была необычно сверкающей, словно ее все время подбеливали, избавляя от следов копоти. Небольшие пучки сухих трав, свисавшие с потолка, играли роль украшений, а старый, выцветший гобелен на стене слева явно прикрывал проход в другую комнату вместо двери.

– Простите, сэя Тира, мы еще кого-то ждем?

– Нет. С чего ты взял? А-а, третья миска. Это для твоего… друга. Думаю, он не откажется присесть с нами за стол. Для него места на лавке вполне хватит.

Торренс потрясенно поглядел на женщину, без сомнения чистокровную, а потом понял, что она слаба разумом. Видимо, годы, которые сказались на ее внешности, затронули не только тело. Встретившись же взглядом с хозяйкой, маг вздрогнул, столько в ее глазах было понимания, смешанного с весельем, и вековой мудрости. «Нет, такие глаза никак не могут принадлежать сумасшедшей, так почему же?..»

Ответа на этот вопрос не было.

– Как ты его называешь? – между тем поинтересовалась ведунья, придвигая ближе к Торренсу хлеб, нож и ложку, тогда как к миске рядом с ним приборов не прилагалось.

– Э-э, Изумруд.

Торренс взял ложку и растерянно покрутил ее в руках, не зная, что еще сказать, да и надо ли. А Изумруд, повинуясь жесту женщины, запрыгнул на лавку и сел, нервно подергивая хвостом и поводя ушами.

– Ешьте, мальчики, не бойтесь. Здесь вы в безопасности. А потом идите спать в ту комнату, – она указала на гобелен.

– Спасибо, сэя Тира, но… мы вас не стесним? Мы могли бы…

– Нет-нет, ночевать на полу не надо. Я сегодня спать все равно не буду: дел слишком много, до утра боюсь не успеть. Так что ложитесь и не сомневайтесь.

– Благодарю, сэя Тира.

– На здоровье.

Торренс принялся за кашу, чувствуя, как тепло от пищи распространяется по телу, навевая покой. Изумруд, помедлив, тоже начал есть, аккуратно вылизывая кашу из миски и урча от удовольствия. Тира ела медленно, по-доброму поглядывая на них и улыбаясь, при этом Торренс не переставал ловить себя на мысли, что ведунья знает что-то недоступное ему, и от этого делалось неловко, словно он пришел сдавать экзамен, не выучив урок.

Когда с едой было покончено, хозяйка отослала их спать, а сама принялась что-то перетирать в ступке, тихо напевая. Кровать у ведуньи была узкая, хотя одному на ней лежать было вполне удобно, да и пахло от свежего белья приятно: травами да цветами. Кроме кровати в маленькой спальной комнате находились три сундука, занимающие все место вдоль противоположной стены, под окном стоял табурет, а на полу у кровати лежала волчья шкура, на которой, широко зевнув, и устроился Изумруд. Торренс хотел было окружить дом ведуньи магическим защитным кольцом, но… забыл: стоило только оказаться в комнате, как сон навалился на мага, заставляя забыть обо всем, кроме подушки, на которую так приятно было опустить гудящую от изматывающей погони голову. Торренс только и успел, что скинуть с себя одежду, аккуратно уложив ее на табурет, и тут же, блаженно застонав, опустился на кровать, засыпая прежде, чем щека коснулась вожделенной подушки.

***

Проснулся Торренс сразу, мгновенно вспомнив все, что происходило с ним за последние дни. За окном царил предутренний сумрак, но спать больше не хотелось. Стоило магу пошевелиться, как Изумруд вскочил, вопросительно поглядывая на хозяина. За гобеленом слышалось тихое пение, гремела посуда и пахло пирогом. Стоило Торренсу встать, чтобы одеться, как Тира позвала их завтракать.

Уплетая еще горячий ягодный пирог с таки, Торренс поглядывал на ведунью, собирающую для них травки и всякие необходимые в дороге мелочи, вроде фляги и полотенца, в дорожный мешок. При этом женщина тихо поучала, куда им дальше двигаться и что делать, чтобы оторваться от погони:

– Забудь пока про юг. Лорд Эрдо во всех своих землях объявил, что ловит вора, сбежавшего вместе с оркским котом, так что по его владениям нужно идти с опаской, не попадаясь на глаза местному люду. Очень уж вы приметные. Поедешь по тропе, что я тебе укажу, на восток. Тут граница земель лорда ближе всего. За два дня доберетесь. Как горы впереди видны будут, так и конец власти лорда. Только сразу погоди поворачивать – двигайся дальше, пока до поселка Верюга не доберешься. Там и заночуешь. Денег я тебе дать не могу – нет их у меня, – продукты только соберу. До поселка хватит, а там старосту найдешь: он тебе работу даст, за которую хорошо заплатит, все полегче в пути будет. Деньги нынче дороже чести становятся. Не к добру это, ой не к добру… – Тира вздохнула, замерла на мгновение, словно вспоминая времена своей молодости, а потом тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, и продолжила: – От Верюги на юг и поедешь – там дорога лучше будет и безопаснее. Вдоль гор держись – не заплутаешь, а там и перевал близко. Вот как по этому перевалу горы минуешь, городок увидишь, за ним пустыня великая и начинается. Будешь дней десять двигаться дальше на юг, пока храм Звездный, возвышающийся над миром на великой скале, не увидишь. Путь наверх лежит через пещеру, охраняемую стражем, но тебе он вред не причинит. Оставишь коня у подножия скалы, а сам смело ступай дальше. Тот путь тебя на самый верх выведет, а там и храм недалече.

– А что в храме? – тихо спросил Торренс, позабыв про угощение.

– А в храме… – ведунья вдруг запнулась и провела пальцами по глазам, словно слезы стирая. – Действуй так, как сердце тебе велит.

– А богини, они…

– Все, больше ничего я тебе сказать не могу, разве что… – Тира вдруг сделала несколько шагов к столу и наклонилась к сидевшему рядом с ним Изумруду. – Ты береги его, малыш, – непонятно к кому обращаясь, произнесла она, ласково глядя кота между ушами. – Коли все верно сделаете, коли себя не пожалеете, быть и миру в благости, и вас счастье великое ждет. А теперь ступайте, – ведунья выпрямилась и, нахмурившись, поглядела в окно, – скоро здесь люди лорда будут. Я их задержу, да только и вам мешкать нельзя.

Быстро завернув оставшийся пирог в чистую тряпицу, Тира сунула его в мешок, который вручила Торренсу.

– Поторопись, сынок, – с этими словами женщина обхватила ладонями лицо мага и быстро поцеловала его в лоб. – Коня твоего я уже оседлала. Езжайте.

– Спасибо, сэя Тира. Когда… если буду ехать обратно, обязательно заеду повидаться.

– Заезжай. Я буду ждать, – и ведунья, прошептав благословление, выскользнула из дома, буквально растворившись в утреннем лесу.

Крепыш действительно был уже оседлан, так что мешкать путники не стали, и вскоре покосившийся старый домик скрылся за деревьями. Торренс и Изумруд еще некоторое время оглядывались, словно выискивая ведунью среди деревьев, но все было тихо, только пели свою песню птицы, радуясь приходу нового дня.

========== Глава 5 ==========

Верюга оказалась не поселком, как говорила ведунья, а небольшим городком. Семь дней Торренс добирался до места назначения, сторонясь оживленных дорог и двигаясь преимущественно по ночам, при свете луны и магических светлячков, не дававших коню оступиться во тьме. Днем они отсыпались или охотились: Торренс отыскивал с помощью магии дичь, чтобы Изумруд не тратил на это слишком много времени, кот ее добывал, а потом они спокойно делили добычу поровну. Кроме того, ведунья положила в мешок разные лечебные травки; среди них Торренс нашел и те, из которых Грин научил его заваривать травяной напиток. Днем костер можно было разводить, не опасаясь, что его свет привлечет чье-то внимание. Нужно было только рассеивать поднимающийся вверх дым, так что Торренс мог вполне спокойно наслаждаться любимым напитком в своем непростом путешествии. Нередко в такие минуты Изумруд садился рядом, принюхивался к травяному духу и блаженно вздыхал, видимо, вспоминая что-то из своей прежней жизни, однако на предложение полакать из кружки неизменно отвечал отказом, мотая головой с брезгливым выражением на морде. Тогда маг просто прижимал кота к себе одной рукой, тогда как в другой была зажата кружка с напитком, и тихо напевал песню, которую так любил мурлыкать под нос Грин, готовя для друга всевозможные вкусности. Слов песни Торренс не знал, – как-то даже в голову раньше не приходило спрашивать, о чем там поется, – но красивая плавная мелодия навсегда врезалась в память, и однажды, напевая ее, Торренс обнаружил, что на душе в такие минуты становится легче. Изумруд не возражал против таких посиделок. Он даже «подпевал», урча по-кошачьи, словно довольный жизнью котенок, или выражал свое удовольствие облизывая лицо мага. Тот неизменно смеялся, отпихивая от себя кошачью морду, и говорил, что у кота язык как наждак. Но Изумруд не обижался, а наоборот, счастливо вздыхал и еще плотнее прижимался к хозяину, кладя голову ему на плечо.

Семь дней они двигались по лесу, используя едва заметные звериные тропы, а то и вовсе без них, продираясь через бурелом и овраги, если нужно было обойти стороной какой-нибудь поселок. Ближе к полудню восьмого дня путешественник в сопровождении боевого оркского кота въехал в ворота Верюги и поинтересовался у стражников, где он мог бы остановиться, только недорого, и где можно найти старосту.

– Так в «Жирный гусь» езжайте, тут недалече. Староста его держит, там и заночуете.

Узнав дорогу, Торренс спешился и направился в нужную сторону, ведя коня в поводу. Попадающиеся навстречу жители Верюги хмуро глядели на чужака, обходя его кота стороной, и тут же прибавляли шаг, словно боялись чего-то.

– Вернее кого-то, – пробормотал Торренс, когда совсем молоденькая девчушка, явно с примесью темноэльфийской крови, шарахнулась от него, хотя маг ничего ей не сделал, а просто улыбнулся, и бросилась бежать, подхватив подол длинного платья. Только пятки засверкали.

Ничего не понимая, Торренс на всякий случай решил не улыбаться, пока не разберется с тем, что тут происходит, и ускорил шаг. Вскоре впереди показалась вывеска с полулежащим на боку гусем, одним крылом поднимающим бокал с элем. По раскормленности нарисованная птица больше напоминала свинью, и только длинная шея и голова с клювом вместо пятачка свидетельствовали о том, что все-таки это птица. Ведущие во двор ворота гостиного дома были распахнуты, а стоило Торренсу оказаться внутри, как шустрый мальчишка подскочил к нему, принимая поводья.

– Хорошенько оботри и накорми, – произнес маг, отдавая мальчишке мелкую медную монету за услуги. Тот сразу же понятливо закивал и увел Крепыша, ласково что-то шепча ему. Убедившись, что коню здесь рады, Торренс направился к дому, велев Изумруду держаться рядом. Мало ли что. Странный городишко.

Обеденный зал гостиницы пустовал, так что стоило гостю переступить порог, как рядом вырос суховатый старичок, за которым следовала дородная деваха, с любопытством разглядывающая гостя.

– Чем могу помочь, сэй? – глаза старичка подслеповато сощурились, но при этом он так внимательно ощупал взглядом Торренса, что тот понял: это все напускное. Никаких проблем со зрением старик не имел – просто хотел показаться безобиднее, чем есть.

– Я путешествую. Недавно встретил ведунью по имени Тира, и она сказала, что вам может понадобиться моя помощь.

– Тира? – хозяин удивленно замер, а потом улыбнулся и расправил плечи, разом сбросив с себя лет десять. Теперь он уже не выглядел таким уж старым, скорее повидавшим жизнь, но еще способным на поступок, если потребуется. – Что же, друг Тиры – желанный гость в нашем доме и городе. А помощь нужна, только вряд ли вы поможете, если не маг.

Торренс молча достал из-за ворота свой магический знак и тут же убрал его обратно, а хозяин расплылся в счастливой улыбке, словно ему мешок золота только что пообещали.

– Ох, сэй-йе, радость-то какая. Наконец-то. Да вы проходите, проходите. Подкрепиться с дороги, наверное, хотите, да и освежиться не помешает. Пойдемте, я сам покажу вам комнату. Обед будет готов через полчаса. Хотите здесь отобедать или прикажете в комнату подать?

– Лучше в комнату. И еще мяса парного, если можно, моему коту. А за обедом я хотел бы послушать, что за беда у вас приключилась.

– Расскажу, сэй-йе. Все расскажу. Идемте.

***

Проблема Верюги заключалась в том, что в городе появился призрак и уже месяц терроризировал жителей. Причем пугал людей не только на улицах – мог и в дом заглянуть. По обвинению в запретном черном колдовстве уже было арестованы несколько человек и даже один чистокровный темный эльф, случайно попавшийся жителям под горячую руку, но почти каждую ночь нападения стенающего и гремящего цепями призрака продолжались.

– Мы уж и магов пригласили, чтобы помогли разобраться, да пока они доберутся… ах, что там говорить, – староста махнул рукой, показывая, что не очень-то надеется на быстрое разрешение их проблемы. – Кроме того, вчера на главной площади появилась надпись. В ней говорилось: если мы не заплатим к полнолунию десять тысяч золотых монет, то нам вообще жизни не будет. Полнолуние завтра, а мы только треть суммы собрали. Откуда у нас такие деньги, если большая часть жителей живет тем, что выращивает на своих огородах, и разводит птиц да животных на продажу? Моя семья из самых богатых, и то больше десяти золотых я дать не могу – нет у нас таких денег. Неужто поселение наше придется бросить и уйти куда глаза глядят?

– Хм, – Торренс задумчиво потеребил ухо, – а как выглядит этот призрак?

– По-разному: иногда это старик в ободранной одежде или обвешанный цепями скелет, моих постояльцев распугал огромный волк с горящими алым светом глазами, а вот у конкурента моего, что на противоположном конце города гостиницу держит, побывал черный медведь. И никакие амулеты защитные на призрака не действуют. Дошло до того, что даже днем все боятся на улицу выйти, а по ночам свет никто не гасит. Кое-кто даже вещи уже собирать начал.

– Понятно, – Торренс внимательно посмотрел на Изумруда, встретившись с таким же настороженным взглядом. – Мы обещали Тире помочь, но, извините, не просто так.

– Конечно-конечно: все, что мы собрали – все отдадим.

– Все не надо, – мотнул головой Торренс. – Если у меня получится, я возьму двадцать золотых за работу по изгнанию призрака и выявлению того, кто его насылает на жителей, а также продукты в дорогу.

– Ох, если у вас, сэй-йе, получится, мы для вас что угодно сделаем.

– Вот и ладно, – Торренс зевнул, – тогда я пока посплю, а вы меня разбудите на вечерней заре. Поглядим, что за умелец такой тут балует.

***

Ночью город был тих, но свет действительно горел в каждом доме. Буквально через полчаса после того, как Торренс в сопровождении кота вышел на улицу, до них донесся вой и грохот цепей.

– Изумруд, вой вроде бы приближается. Будем ждать тут или пойдем навстречу?

Кот рыкнул и уверенно двинулся вперед, в ту сторону, откуда доносился шум.

Призрак оказался… странным. По крайней мере, именно так подумал Торренс, вглядываясь в скользящую по улице мерцающую фигуру: обвешанный цепями скелет действительно светился изнутри, словно там кто-то зажег свечу. А еще от него совершенно не несло магией, как бывает с нормальными призраками, ведь не сами же по себе они появляются в мире, а только будучи призванными посредством магических ритуалов. Причем вызывающий призрака маг должен владеть магией воздуха, что встречалось в мире крайне редко. Как известно любому ребенку, богини одаривали силой по крови: к какому народу принадлежишь, такую магию и получишь. Человек – огненный маг, светлый эльф – маг воды, могущий также управлять животными и растениями, а темный эльф – маг земли и ее недр. Две или три силы мог получить только тот, в ком текла кровь нескольких рас, как и получилось с Торренсом. А вот магия воздуха, как и способности к магии разума, была так же редка, как и ведовство у женщин. Богиня воздуха Виос никакому народу не покровительствовала, а кто из богинь одаривал магией разума вообще было неизвестно. Точно так же никто не мог сказать, по какому принципу богини награждали своими дарами, как выбирали достойных.