Текст книги "Золотой капкан (СИ)"

Автор книги: Charoit

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Часть 1 ==========

Гарри потянулся на прощание поцеловать свою девушку в щеку, но та ойкнула, всплеснула руками и полезла в сумочку, ловко увернувшись от его губ. Он уже почти привычно сделал вид, что ничего не заметил и, натянуто улыбнувшись Джинни, подал ей мантию.

Гарри давно уже не удивлялся и не огорчался тому холоду и отстраненности, которые поселилось между ними. Когда все началось? Месяц назад? Два? А может, с самого конца войны всё было именно так, но по юности и неопытности Гарри казалось, что Настоящие Отношения должны выглядеть именно так? Тогда ему даже редкие неловкие поцелуи представлялись верхом сексуальности! Что уж говорить о том, когда они с Джинни и впрямь впервые провели ночь вместе.

Но теперь, в свои двадцать четыре года, Поттер уже прекрасно знал – редких и коротких совместных ночей да неловких, почти официальных поцелуев в щеку недостаточно, чтобы связать с другим человеком всю свою жизнь. Им с Джинни не о чем было говорить, у них не было совместных планов на будущее, у них даже друзей общих почти не осталось! Это Гарри продолжал цепляться за своих школьных товарищей – Луну, Невилла, Симуса и Дина, а она давно уже завела себе много новых подруг в светских кругах, предпочитая выходы в свет тихим семейным вечерам в компании четы Лонгботтом или Рона с Гермионой. На самом деле он просто не понимал, что они до сих пор делают вместе! Почему-то Джинни не уходила от него, а сам Гарри никак не мог решиться принять это решение за них двоих. Сражаться с дементорами, побеждать Темных Лордов, подставляться под режущие проклятья на работе аврором – это одно, но расстаться с девушкой, которую знаешь столько лет, оскорбить её и разрушить надежды её родителей, которых давно уже считаешь своей семьей, – это было в разы сложнее.

Возможно, если бы ему было к кому уходить, он бы набрался духу поменять что-то в своей жизни, но, выбирая между такой чужой Джинни Уизли и многочисленными фанатками, которые сразу начнут охоту на освободившегося героя, Поттер предпочел первую. По-своему это было даже удобнее, и он сам порой поражался тому цинизму, который непонятно откуда взялся в нем.

– Ты придешь завтра? – без особого интереса задал Гарри уже почти стандартный вопрос, кажется, заранее зная на него ответ.

– Ох, Гарри, у меня совсем нет времени! Арианна и Мишель просили меня помочь им с подготовкой вечера, кроме того, мне еще нужно найти новое платье и подготовить все документы для портключа!

– Портключа? – переспросил Гарри чуть растерянно. Разве они планировали какие-то поездки? Он что-то забыл? Или, быть может, прослушал в своей привычной меланхолии, которую в последнее время навевала на него Джин и её разговоры?

– Ой, я тебе не говорила? Мы с Мэлани на две недели отправляемся в Италию. Но это будет еще только через четыре дня, мы обязательно увидимся до того, как я отправлюсь.

Голос Джинни чуть дрогнул, и Гарри уже знал, что именно она хочет услышать в ответ на свои слова. Тем более, что в этом их желания, в кои-то веки, совпадали.

– Прости, Джин, боюсь, уже я не смогу. Завтра я еще был бы свободен, но послезавтра у нас начинается настоящий ад – министерская проверка и все дела. Всем отделом будем почти что ночевать на работе.

Лицо девушки словно бы разгладилось, и она облегченно улыбнулась.

– О, не переживай, Гарри, две недели пролетят очень быстро, ты даже не заметишь. Хорошо тебе провести время!

И она, быстро накинув на плечи мантию, прыгнула в камин.

Хорошо провести время с министерской проверкой? Или без неё? Так или иначе, Поттер давно уже не придавал значения её словам, они оба, пожалуй, давно уже не слышали друг друга. Да и было похоже, что также оба рады этой разлуке. Возможно, Джинни уже встречается с кем-то еще… любит его… А Гарри даже не может вызвать в себе ревность этими мыслями.

Почему они всё ещё вместе? Ладно Гарри, но что держит её рядом с ним? Статус девушки Героя? Он бы понял ещё, если бы она находилась на его полном содержании, но после войны Джин многого добилась сама, была какое-то время одним из лучших и самых высокооплачиваемых квиддичных игроков-женщин, заработала себе почёт и славу своими силами. А когда год назад ушла из команды, став журналисткой, только прибавила и популярности, и финансов.

Среди всего семейства Уизли она сейчас была самая состоятельная и самая успешная. Девушка, которая могла бы добиться всего, могла заполучить себе любого парня, но продолжала зачем-то эти отношения, которые не радовали никого из них. Гарри порой казалось, что он отдал бы всё своё состояние только лишь затем, чтобы понимать женщин, но увы, никто не предлагал ему такой выгодной сделки.

Возможно, с ней стоило бы только поговорить, но… Гарри давно уже понял, что он не был таким отважным героем, каким его привыкло считать общество Магической Британии. У него не хватало духу, и изо дня в день ничего не менялось.

Камин давно погас и остыл, а Гарри всё ещё стоял посреди гостиной, погруженный в свои невеселые мысли. Самое бестолковое времяпрепровождение при том, что ему и было чем заняться.

Пусть до проверки оставалось еще несколько суток, но ведь к назначенному дню всё должно быть уже готово, и на Гарри как на старшего аврора и командира небольшого оперативного отряда ложился приличный груз ответственности. Не говоря уж о том, что от одного только имени проверяющего ему становилось по-настоящему хреново.

Что ж, дела всегда помогали ему отвлечься, и их у него сейчас, слава Мерлину, было более чем достаточно.

***

– Малфой, – вместо приветствия процедил Гарри, хмуро глядя на самодовольного Хорька, с отвратительной уверенностью переступившего порог его кабинета.

– Старший аврор Поттер, рад видеть, – насмешливо протянул тот и, не тратя время на излишние приветствия, щелкнул пальцами. Над левым плечом чертового засранца тут же взмыл пергамент с министерским гербом и острое тёмно-синие перо. – Приступим к осмотру?

Гарри понятия не имел, что двигало министерскими, когда они выписывали бумаги на проверку аврората именно на Драко Малфоя.

Да что там, Гарри не понимал, что двигало людьми, когда они вообще брали Драко Малфоя на работу! Он не представлял, кто бы по своей воле захотел работать с таким отвратительным типом, как Хорек.

Хотя, вероятно, Орден Мерлина первой степени, выданный тому за заслуги в войне на нелегкой стезе шпиона Светлой Стороны, сделал свое дело. И с той же легкостью, с какой Гарри в свои двадцать три стал старшим аврором, Хорек сделался одним из лучших министерских контролёров.

О да, следить за работой других он любил и умел. Никто так же, как Драко Малфой, не находил мельчайшие ошибки в отлаженной работе давно набивших руку вояк. Говорят, даже невыразимцы запасались успокоительным, когда в Отдел Тайн направляли проверяющего Малфоя. С ним нельзя было договориться, его нельзя было подкупить, и он знал свое дело.

Единственное, что можно было сказать в его защиту – если бы Гарри только взбрела в голову такая глупость, как защищать Хорька, – так это то, что он выявлял только ошибки, идущие во вред той или иной конторе. Если те же авроры действовали в обход инструкции только лишь затем, чтобы получать лучший результат с меньшими усилиями, Малфой не только закрывал глаза на несоблюдение устава, но ещё и прикладывал немало усилий к тому, чтобы в него были внесены изменения.

Отдел стирателей памяти до сих пор добрым словом поминал Хорька и, если честно, немало бесил этим Гарри.

Спроси кто Поттера, почему он до сих пор терпеть не может Малфоя, он не нашёлся бы, что ответить. Вроде как они давно уже не враги. Воевали на одной стороне, Хорёк и впрямь очень помог Ордену, возможно, без его участия победа Светлой стороне далась бы намного большими жертвами. Не говоря уж о том, что тот сам нашел и притащил на Гриммо большую часть хоркрустов. За одно только это Гарри бы зарыл топор войны и пожал бы ему руку, если бы Малфой только не продолжал вести себя с ним, как всё тот же Хорёк. Все эти ехидные улыбочки, колкие насмешки и подчеркнутое уважение бесило Гарри с неимоверной силой, и больше всего хотелось заехать этому придурку кулаком в лицо. Хорёк явно не хотел идти на примирение даже несмотря на то, что они воевали на одной стороне, так что и Гарри не собирался становиться первым.

В общем, другими словами, эта проверка должна была стать для Гарри настоящим адом. Страшно было подумать, к чему прицепится Малфой, а учитывая то, что шнырять по аврорату он собирался целую неделю, ад обещал затянуться на весь этот срок.

– Ты так не рад мне, Поттер? – с наигранным сожалением протянул за спиной Гарри Хорёк, напоминая о своем присутствии. – Или вам есть что скрывать от проверки, старший аврор?

– О, заткнись, пожалуйста, – в сердцах бросил Поттер, коротко глянув через плечо, и с неприязнью заметил, как синее перо заплясало по пергаменту. Видимо, хамство будет первым замечанием во всём том колоссальном списке, который обязательно предъявит Малфой по завершению своей работы.

Тот проследил за взглядом Гарри, тоже обернувшись к своему перу, победно усмехнулся, чем тут же невероятно разозлил аврора и… вытащив палочку, быстро произнес отменяющее заклятие. Поттер нахмурился, недовольно и с недоумением обернувшись к Хорьку.

– Проверка – отдельно, личное – отдельно. Ты придурок, Поттер, если считаешь, что я собираюсь мешать мою работу и наши с тобой отношения в один котёл.

– Нет у нас с тобой никаких отношений, – мрачно огрызнулся сбитый с толку Гарри и поспешил отвернуться.

Слова Хорька и удивляли, и смущали. Поттер был абсолютно уверен, что тот с радостью отыграется сейчас за все обиды, и не мог себе представить, чтобы Малфой упустил такой прекрасный шанс. На самом деле, если тот и впрямь не воспользуется своим положением, то впору признавать, что Гарри абсолютно не знает Драко Малфоя.

И тем не менее, к концу рабочего дня Поттер сам чуть ли не шарахался от проверяющего. Конечно, Гарри за день сполна наслушался колких замечаний о брутальной грубости и нечистоплотности авроров. Тотальной критике подвергся и не такой уж катастрофический бардак в раздевалке при полигоне, и пятна от кофе на столе в курилке, и несколько дел на букву «F», затесавшиеся в архиве буквы «i», но всё же всё это были незначительные мелочи. Хуже стало, когда Малфой похвалил состояние полигона и модернизированную идею браслетов-передатчиков, позволяющую не только передавать текст сообщения, но и менять цвет в зависимости от срочности. Однако по-настоящему страшно Гарри стало в тот момент, когда Хорёк столкнулся в коридоре с Дином Томасом, не так давно отлично проявившем себя в деле с сумасшедшим зельеваром, пытавшемся создать зелье бессмертия и похищавшего детей на ингредиенты. Малфой, всю дорогу до этого отпускающий множество ехидных комментариев и уже порядком надоевший Поттеру, в один миг поменялся в лице, шагнул навстречу растерявшемуся и, чего уж греха таить, испугавшемуся встречи с проверкой Дину и молча протянул ему руку. А когда тот удивленно протянул свою в ответ, крепко пожал её, не постеснявшись негромкого, но веского: «Спасибо за хорошую работу, аврор Томас.»

Не то, чтобы Гарри уже был готов признать, что абсолютно не знает Малфоя, но всё, что ему было известно прежде, порядком пошатнулось в его голове.

В общем, так или иначе, но он был искренне рад, что этот ненормальный день наконец-то закончился, унося с собой первые пять часов в компании непривычного Хорька. Так что когда Гарри вернулся домой, он больше всего хотел забраться в ванну, полную теплой воды и, быть может, ароматной пены, и смыть с себя все неприятные и непривычные воспоминания от этой встречи. Но не успел Гарри перешагнуть через каминную решетку, как его внимание привлек навязчивый звук, в котором он безошибочно узнал стук совиного клюва по стеклу.

– Иду я, иду, несносная птица, – беззлобно проворчал Поттер, взмахом палочки открывая окно. Неприметная серая сипуха заложила круг по комнате, выпустила из лапок конверт и вылетела тем же путем.

Гарри было решил, что Джинни написала ему со своего отдыха, но его, кажется, пока ещё девушка выбрала бы какую-нибудь более яркую, красивую и, разумеется, дорогую птицу. Однако кто бы ещё мог ему писать, Поттер просто представить себе не мог.

Решив не тратить время на бестолковые размышления, он потянулся к сброшенному на пол конверту, удивленно его разглядывая. Такой же серый и непримечательный, как улетевшая без заслуженного угощения сова. На обороте, кроме «Мистеру Гарри Дж. Поттеру», нет ничего, но внутри явно было что-то толстое и плотное.

Почти машинально проверив письмо на проклятья, Гарри разорвал уголок и высыпал на стол пачку колдографий. Первое смятение моментально сменилось страхом, плохими предчувствиями и горьким разочарованием. На всех снимках был запечатлён так хорошо знакомый Поттеру с одиннадцати лет Рон Уизли. Вот аврор Уизли уверенной походкой заходит в магазин, явно в Лютном переулке. Вот равнодушным взглядом оглядывает прилавки, на которых, даже по колдографии видно, полно темных артефактов. Не слишком опасных, но, несомненно, запрещенных. Вот к нему чуть ли не на коленях подползает лебезящий продавец, протягивая какой-то мешочек. Вот Рон высыпает на ладонь галлеоны, пересчитывает и, удовлетворенно кивнув, прячет деньги в карман.

И больше ничего было и не надо, чтобы понять, что именно происходит.

Под последней колдографией хмурый Гарри нашел записку:

«Мистер Поттер.

Если Вы не хотите, чтобы эти снимки попали, куда следует, жду Вас завтра в 21:00 по адресу Ржавая улица, дом 5, гостиница „Русалочий час“. Номер 10. Приходите без палочки, можете иметь при себе экстренный портключ, но в случае его активации наш договор будет разорван.

Давайте проверим, так ли велика в гриффиндорцах верность и крепкая дружба, как о ней толкуют. Решитесь ли рискнуть собой ради репутации и сомнительной честности вашего друга, которому нужно кормить жену и маленькую дочь?

Если в 21:30 Вы так и не явитесь, копии этих колдографий будут разосланы по многочисленным адресам.

Делайте свой выбор, мистер Поттер. »

Гарри тяжело осел в кресло, хмуро глядя перед собой.

Можно подумать, этот выбор у него был.

***

На работе на следующий день Гарри появился злой, помятый и с больной головой. Один из той череды стаканов огневиски, которые он опустил в себя вчера на ночь, явно был лишний. Поттер давно не чувствовал себя таким беспомощным и бесполезным, загнанным в угол. Казалось, что даже во время войны у него всегда был хоть какой-нибудь план, пусть даже по-гриффиндорски прямой, очевидный и провальный. Но сейчас единственным его планом было пойти на встречу с шантажистом и сделать все, что тот потребует. А уж чего от него потребуют – денег, увольнения, пособничества незаконным махинациям или собственной жизни, Гарри еще не знал. И предпочел бы не узнавать никогда, но…

До появления в отделе проверяющего Малфоя было еще три часа, и Поттер, не теряя время, сразу направился в кабинет Рона Уизли, своего заместителя. На самом деле видеть сейчас его хотелось меньше всего, но если Рон действительно промышлял взятками, то этому пора было положить конец, иначе любая жертва, на которую Гарри пойдет этим вечером, будет напрасной.

Стоило ему только перешагнуть порог кабинета школьного приятеля, как тот, с улыбкой поднявшись ему навстречу, заметил хмурый взгляд Поттера и растерянно осел обратно.

– Гарри, дружище, что тако…

Гарри молча положил перед другом на стол одну единственную фотографию, на которой рыжий аврор пересчитывал на ладони галлеоны, и уперся в Рона тяжелым выжидающим взглядом.

Тому хватило только одного взгляда, чтобы моментально побледнеть и испуганно уставиться на Поттера.

– Гарри… это…

– Я не хочу этого знать, Рон, – болезненно скривившись, глухо оборвал тот. – По колдографиям, которые я вчера получил, видно и понятно всё достаточно хорошо.

– Ты не понимаешь, Гарри…

– Нет, это ты не понимаешь, Рональд Уизли! – Поттер с чувством стукнул кулаком по столу, от чего несколько неаккуратно лежащих папок подпрыгнуло и упало на пол. – Я был уверен в тебе! Я всегда был готов за тебя поручиться, а ты… а ты, Рон… Я просто не представляю, что ты мог бы сделать хуже, чем это! Как ты мог бы разочаровать меня сильнее!

– Разочаровать?! – Рон словно бы в момент забыл о своем страхе, столь же стремительно, как еще минуту назад бледнел, залился краской и вскочил на ноги: – Это ты у нас хренов непогрешимый герой, Гарри! Ты и малышка-успешная-Джинни, а обычным людям, вроде меня, приходится выкручиваться!

– А обычный человек вроде Дина работает и раскрывает опасные дела, получая медали и премии, работает честно и хорошо, и такими темпами в этом кабинете скоро будет сидеть он, а не взяточник Рон Уизли, друг Гарри Поттера!

– Ах, вот кем ты меня считаешь?!

– А кем, Рон?! – Гарри сам перешел на крик, не обращая ни на что внимание. Дыхание сбилось, сердце отбивало нервную болезненную дробь, а руки почему-то, напротив, казались невыносимо холодными. – Кем я тебя должен считать?! Другом Гарри Поттера? Да, я считал тебя другом, которому я могу доверять! Взяточником? Ну прости, мой друг, вчера я узнал, что это, оказывается, такая же правда!

– Да пошел ты!

– Прекрасно, Рон! Просто прекрасно! Окей, я пойду, а куда пойдешь ты, когда тебя выпрут по статье? Если, конечно, ты отделаешься только увольнением!

– А ты, значит, собрался на меня стучать? – Рон прищурился, тяжело дыша и зло глядя на Гарри.

А Гарри с неожиданно поразившей даже себя ясностью понял, что совершенно не хочет рисковать собой ради Рона. Ради такого Рона – совершенно нет. И если бы только не Гермиона, которая всего этого не заслужила, да военная память, Гарри, наверное, и впрямь не пошел бы сегодня никуда. Но была и Гермиона, и память.

Но только они.

– Я – нет, – неожиданно успокоившись, холодно ответил Гарри. – А шантажист, который прислал мне эти фотографии, обязательно пойдет.

– Шантажист? – Рон в ужасе открыл рот и снова начал бледнеть. – Чего он хочет? Денег?

– Понятия не имею, Рон. Сегодня узнаю, – Гарри криво усмехнулся, глядя на бегающий взгляд своего школьного друга. – Выдыхай, Уизли. Ему нужен я, а не ты. Я попробую уладить эти твои проблемы. Только ради Гермионы – попробую. И советую прекратить тебе делать то, что ты делаешь. Уверен, что теперь этот тип, кто бы он ни был, будет за тобой следить и так просто не отвяжется. Надеюсь, ты не такой жадный идиот, Рон, чтобы жертвовать всем ради нескольких лишних монет.

Не дожидаясь его ответа, Поттер вытащил из кармана палочку, заклинанием уничтожил снимок и, развернувшись на каблуках, двинулся к двери. Однако, уже потянувшись к ручке, вдруг замер, и прежде чем открыть дверь, разрывая цепь стандартных приватных чар, добавил:

– А ещё начинай собирать вещи, Рон. Я не могу допустить, чтобы моим заместителем был человек, которому я не доверяю и на которого не могу положиться. У тебя неделя, чтобы освободить кабинет для Дина. Я постараюсь похлопотать, чтобы на твоей зарплате это не сказалось.

И, рывком открыв дверь, он покинул кабинет. Жестоко или нет, правильно он поступил или нет, но одно Гарри знал точно – он устал в своей жизни от предателей и предательств. И Рона Уизли – в частности. Поттер дорого сегодня заплатит за его последнюю выходку, в этом Гарри тоже был уверен, но пусть эта будет последняя плата.

***

– Плохой день, старший аврор Поттер? – насмешливо поинтересовался Малфой, стоило ему только перешагнуть порог кабинета.

– Не сегодня, Малфой. Пожалуйста.

Гарри было слишком тошно от всего, что успело произойти со вчерашнего дня и всего, что произойти еще было должно, и на перепалки с хорьком не было никаких сил. Он сидел у себя за столом, закопавшись в бумаги, и тщетно пытался погрузиться в работу, сбежать в неё от всех своих мыслей, тревог и разочарований. От всего, такой внезапной удушающей волной свалившейся на его лохматую голову.

Малфой, кажется, пораженный этим «пожалуйста», замер в дверях, растерянно и удивленно глядя на Гарри. Затем, словно решив что-то, поджал губы, кивнул сам себе и небрежно бросив: «Хорошо, аврор, развлеку себя сам», вышел из кабинета.

Наверное, это было плохо. Наверное, если вчера Гарри и показалось, что Малфой неожиданно благороден для такого хорька, каким он является, тот не будет спускать с рук Поттеру все его хамства. Наверное, сегодняшняя его выходка найдет отражение в отчете, личном деле и на ковре перед Главой аврората, но… плевать. Сейчас Гарри было плевать абсолютно на всё.

Гулко сглотнув, он уронил голову на стол и отчаянно взвыл сквозь зубы. Всё было так плохо и безвыходно, что на фоне этого меркло остальное.

И ожидание вечера просто уничтожало Гарри.

До самого конца рабочего дня Малфой так и не появился больше в кабинете Гарри, и тот только слышал, что сегодня на экскурсии по аврорату его сопровождал Дин Томас, неожиданно проникшийся к Драко Малфою особой симпатией.

И это было единственной хорошей новостью за весь этот долгий ужасный день.

========== Часть 2 ==========

В девять часов вечера Гарри стоял перед дверью номера десять в гостинице «Час Русалки», и единственное условие, которое он нарушил – палочка всё ещё была в его руках. В местном притоне камин не был подключен к сети, а идти через весь Лютный переулок совершенно беззащитным Поттер не собирался.

Напасть на шантажиста и скрутить его Гарри не больно-то надеялся – этот человек, замахнувшийся на Гарри Поттера через Рона Уизли, судя по всему, знал, что делал, а любое неверное движение Поттера могло бы стать приговором Рону, и тогда бы это стала вина уже не Уизли и не шантажиста, а самого Гарри.

Три раза постучав, он нажал на ручку, как оказалось, не запертой двери и перешагнул порог, сразу поднимая руки и показывая, что, хоть он и при палочке, нападать не собирается.

Но не успел он зайти в номер, как на него упала сеть заклинаний, черной непрозрачной повязкой закрывая глаза и рывком связавшая запястья.

– С палочкой, мистер Поттер? Вопреки нашей договоренности? Как неосторожно, – мягкий, шелестящий, незнакомый голос, казалось, наполнил всю комнату, но на удивление больше походил на мерное журчание воды, чем змеиное шипение.

Гарри дернулся от этого звука, уходя в сторону, неожиданно ударился обо что-то твердое бедром, выругался и согнулся от боли.

– Я не собираюсь идти по Лютному без палочки, – в свою защиту раздраженно отозвался Поттер и, не удержавшись, вновь выругался сквозь зубы. – Черт, как же больно…

– Осторожнее, мистер Поттер, – в голосе послышался смешок, а потом чья-то рука опустилась на спину, мягко куда-то подталкивая. – Что ж, я принял ваш довод и признаю его. И рад, что вы оказались достаточно разумны, чтобы не совершать глупостей.

– К чему это всё? – в пустоту спросил Гарри, тряхнув головой и вытягивая перед собой руки.

– Пока – для моей безопасности, а дальше всё зависит только от вас. Здесь кресло, мистер Поттер. Присаживайтесь. Вот так, осторожнее, – всё те же руки придержали, помогая сесть, а потом, вместо того, чтобы убраться восвояси, перетекли куда-то за спину и начали ласково разминать плечи. Гарри дернулся было, пытаясь их сбросить, но чужие пальцы только крепче вцепились в него. – Не нужно, мистер Поттер. Не уворачивайтесь. Сейчас я выдвину вам условия спасения вашего бестолкового друга, а вы решите – стоит он того или нет. Я хочу вас, мистер Поттер. На неделю, с девяти до двенадцати в полном моем распоряжении, и вам вряд ли понравится всё, что я буду делать с вами и вашим телом. А аппетиты мои, поверьте, велики и нуждаются в утолении.

Гарри испуганно дёрнулся, и на этот раз руки в самом деле пропали куда-то в окружающую его темноту. Поттер сегодня успел перебирать множество вариантов и был почти уверен, что готов ко всему, но, как оказалось, не к тому, чего от него хотели.

– Могу вас понять, мистер Поттер, – за спиной послышался смешок, – Рон Уизли вряд ли стоит таких жертв. Беда в том, что от него мне ничего не нужно. Вы можете сейчас подняться и уйти – и всё, мы будем ждать завтрашнего выпуска «Пророка», вызова от вашего начальства или сразу Министра Магии, все-таки мистер Уизли, так или иначе, герой войны. А геройство и взяточничество – вещи несовместимые, уверен, вы это отлично понимаете. Или же вы продаёте себя мне на неделю в обмен на мое молчание.

– Как я могу быть уверен в том, что… если я соглашусь… – голос у Гарри сорвался, он так и не смог договорить. И с каждой минутой все больше сомневался, что на самом деле готов на всё это ради Рона, Гермионы или старой дружбы.

– Мое слово, мистер Поттер. Только мое слово, заверенное магической клятвой.

Это было уже много. Этого было достаточно много, чтобы быть уверенным, но Гарри всё ещё был в ужасе от того, чего от него ждали.

Шантажист, словно прочитав его мысли, вновь тихо хохотнул.

– Я понимаю, что прошу многого, мистер Поттер, но моё дело назначить цену, а ваше – платить или нет. Вы не обязаны расплачиваться за грехи Рональда Уизли, и я пойму, если вы откажетесь. Поверьте, я не буду вас осуждать.

– Ты, чёртов шантажист, думаешь, меня волнует, что обо мне подумает такой, как ты? – не выдержав и не сдержав в узде собственный страх, с нервным раздражением ощетинился Гарри.

– А ваш друг и заместитель – взяточник, мистер Поттер. Тоже не больно-то красиво.

– Твоих поступков это не умаляет! Пусть каждый отвечает сам за себя!

– Тогда и вы, мистер Поттер, будете отвечать за себя, а не за своего друга? Это ваш ответ?

Поттер запнулся, зажмурился под повязкой и перевел дыхание. Как же хотелось сказать «да». Согласиться с тем, что все должны отвечать за собственные поступки, и оставить Рона разбираться с тем дерьмом, в которое тот влез. Утренний его выпад тоже не помогал поддерживать образ благородного героя. Наверное, даже Гермиона в итоге поняла бы Гарри, если бы всё узнала, но… смог бы он сам дальше жить в мире с самим собой? Да, можно найти миллион оправданий, но вряд ли хоть одному из них поверил бы сам Поттер. Ему пришлось бы терпеть себя – труса. Да, быть может, в ситуации, когда он не обязан был быть героем и любой бы его понял, но тем не менее.

– Я согласен, – боясь передумать, выдохнул Гарри так тихо, что и сам с трудом разобрал собственные слова.

– Что-что, мистер Поттер? – в шелестящем голосе скользнула насмешка, и Гарри ни на секунду не сомневался в том, что собеседник всё прекрасно расслышал.

Поттер почти готов был возмутиться, но вовремя оборвал себя. Он сам подписался на то, чтобы целую неделю на три часа быть полностью в руках этого человека. Скорее всего, повторить слова согласия – самое безопасное из того, что ему предстоит. Не говоря уже о том, что даже Гарри понимал, что злить человека, от которого в скором времени будешь полностью зависить в худшем смысле этого слова, не надо.

Он сглотнул, еще крепче зажмурился под повязкой и, как мог громко, повторил.

– Я согласен на эти условия. Одна неделя.

– Что ж, прекрасно! Осталась единственная формальность, мистер Поттер. Непреложный обет. Его последняя форма, подразумевающая присутствие только двоих. Для меня гарантия безопасности, для вас – заверение, что вы стараетесь не зря, и об этих колдографиях не узнает никто, кроме нас. Ну и тех, кому вы сами решите о них рассказать. Согласны?

На мгновение Гарри заколебался – Непреложный обет во все времена был крайним случаем. Быть зависимым от чужих формулировок, ставить на кон жизнь… Впрочем, если он откажется, он опять останется с ощущением, что собственная шкура оказалась дороже.

– Согласен, – сквозь зубы процедил он.

– Прекрасно.

Послышались шаги, затем чужая холодная ладонь с цепкими пальцами ухватила его за левую руку, совершенно не обращая внимания на связанные запястья, и вздернула вверх.

– Обещаете ли вы, Гарри Джеймс Поттер, в стенах этого номера в оговоренные нами заранее дни и часы безо всякого магического сопротивления выполнять всё то, что я пожелаю сделать с вами или потребую сделать вас?

– Обещаю, – чуть удивленно отозвался Гарри. Формулировки были подобраны на удивление аккуратно, чтобы Обет не начал действовать случайно. Фактически ему даже оставили право сопротивляться словесно и физически, а палочки у него здесь никогда и не будет. Сила всегда будет на стороне шантажиста, но неосторожное «нет» не убьет Поттера на месте.

– Обещаете ли вы, Гарри Джеймс Поттер, что, в случае раскрытия моего инкогнито в течение оговоренного нами времени договора, вы также будете исправно соблюдать его, делая всё, что я от вас потребую?

– Обещаю, – заученно повторил Гарри.

– Обещаете ли вы, Гарри Джеймс Поттер, что ни в течение этой недели, ни после неё не будете пытаться раскрыть мое инкогнито и узнать, кто я такой? Не будете преследовать меня и мстить ни во время нашего договора, ни после него?

– Обещаю, – и это далось Гарри легче всего. Он был уверен, что, когда всё закончится, то больше всего будет хотеть только одного – забыть случившееся, как страшный сон. Поттер почти уже перевел дыхание и даже был рад, почувствовав, что чужая рука выскальзывает из его пальцев, но в последний момент опомнился и потянулся следом, крепко сжимая, как оказалось, достаточно тонкую ладонь. – Тот, с кем я заключаю этот Обет, обещает ли, что вся информация о незаконных действиях аврора Рональда Биллиуса Уизли не пойдет дальше его самого, аврора Рональда Уизли и старшего аврора Гарри Поттера? Что он уничтожит весь компромат и не сообщит о нём более ни одной живой или мёртвой душе?

– Обещаю, – со смешком отозвался шелестящий голос. – Я уже думал, что вы обо всем забыли, мистер Поттер. Похвально, похвально. Но раз мы покончили с официальной частью, то начнем. Поднимайтесь.

Все та же рука потянула Гарри из кресла, и он послушно поднялся, стараясь не думать о том, что ждет его впереди.

– Помните, мистер Поттер, что вам всё равно никуда не деться, и вы дали Обет, – шелестяще напомнил голос, а в следующее мгновение веревки с рук исчезли. – Расслабьтесь, мистер Поттер. И попробуйте получать удовольствие. Быть может…

Чужие ладони опустились сначала ему на плечи, затем скользнули по груди и, вжикнув язычком молнии куртки, в которую Гарри переоделся перед выходом, скинули ее с плеч. Они начали медленно расстегивать пуговицы синей клетчатой рубашки. Тонкие, как уже знал Гарри, пальцы скользили от пуговички к пуговичке, постепенно оголяя грудь и не упуская возможности осторожно погладить открывающуюся кожу. Это могло бы быть даже приятно, если бы только это делала девушка, если бы Гарри контролировал ситуацию, если бы, черт побери, он не был связан Непреложным Обетом и, судя по всему, всё не шло бы к извращенному изнасилованию.