Текст книги "Ученик мракоборца (СИ)"
Автор книги: chandei
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Они вошли в спальню. Снейп указал Гарри на стул, а сам сел перед ним на кровать, широко расставив ноги и облокотившись на них. Некоторое время он смотрел в пол перед собой. Гарри не выдержал.
– Что-то случилось? Не тяни. Просто скажи, как есть.
Снейп прикрыл глаза и помотал головой.
– Нет, ничего не случилось, все нормально…
– Тогда почему тебя не было несколько дней?
Гарри еле держал себя в руках. Нервы были на пределе.
– Прости. Я не мог даже подумать, что с вами может что-то случиться. Я успел в самый последний момент.
– Причем здесь мы? Где все это время пропадал ты ?
– Был занят.
Снейп прочел непонимание, написанное на лице Гарри, и пояснил:
– Я облазил остров от Лондона до Глазго, пока нашел ее. Дикая вишня и зуб саламандры. Мне сказали, что она больше всего похожа на твою прежнюю по свойствам. Я привез тебе новую палочку.
Гарри опешил.
– Но… разве у меня была в ней такая необходимость? – спросил он вместо благодарности. Вместо того, чтобы успокоиться, он ощутил, что ничего не понимает. – К чему такая спешка? Разве мы не могли дождаться Олливандера?
Снейп сцепил руки и уставился на них. А Гарри меж тем не мог остановиться.
– Что-то должно случиться, да? Разве не поэтому ты пихал мне знания в голову, как безумный? И из-за этого мне срочно нужна палочка? Скажи мне, Северус. Скажи мне правду!
Снейп с силой провел по лицу ладонью и закрыл глаза.
– А правда в том, Гарри, – сказал он тихо, – что я не могу больше выносить эту ложь.
Повисла тишина. Ветер стих за окном, но при этом пения ночных птиц не было слышно.
– Я не могу дальше так жить, Гарри. Видеть, как ты притворяешься, и притворяться самому, будто не замечаю этого.
– О чем ты…
– О том, что тебе приходиться делать вид, что любишь меня, чтобы выжить.
Гарри подавился воздухом. Он сжал зубы, пытаясь сообразить, как и когда Снейп догадался. Тот прочел вопрос по его лицу.
– Пусть я и старый осел, – сказал он, – но пока еще не совсем выжил из ума. Когда ты произносишь мое имя, у тебя в глазах холод. После близости ты сразу перестаешь смотреть на меня и отворачиваешься. И этот запах снотворного зелья каждую ночь, – Снейп усмехнулся, – я устал лгать самому себе. Поначалу мне казалось, что одной моей любви будет достаточно, чтобы сделать счастливыми нас обоих… Но ничего не вышло.
– К чему ты теперь говоришь мне это? – задушено просипел Гарри. От потрясения в горле моментально пересохло.
– На самом деле я должен был сказать тебе это несколько раньше, – Снейп принялся нервно теребить рукав сорочки двумя пальцами, – но малодушно откладывал этот разговор, надеясь, что между нами что-то может измениться… Не смотри на меня так – сам знаю, что идиот. Дело в том, что в ту ночь, когда ты ушел от меня, я понял, что так продолжаться не может. Наша случайная связь была ужасной ошибкой, которая в конечном итоге непременно закончилась бы чьей-то смертью. Я решил, что пока не свершилось трагедии, я должен попытаться освободить нас. И начал искать ритуал, который мог бы разрушить этот магический брак…
Гарри забыл, как дышать. Он безотрывно смотрел на Снейпа, чувствуя, как от напряжения начинают слезиться глаза. Ему казалось, что вся его жизнь зависела от того, что тот теперь скажет.
– … Я изучил вопрос со всех сторон и сумел выяснить лишь одно: разрушить связь было нельзя. Магия нашего брака была неотрывно сопряжена со смертью, именно поэтому такие союзы в наше время запрещены.
Гарри молчал. Пока что ничего существенно не менялось.
– Но как оказалось, можно было пойти и другим путем. По счастливому стечению обстоятельств у меня есть сын. Он мой прямой наследник. Моя кровь течет в нем, а твоя – нет. Но существует ритуал так называемого принятия наследства…
Гарри слабо улыбнулся.
– … По которому я должен назвать Оскара своим сыном? Так ведь я уже сделал это.
– Да, но мало просто назвать. Этот ритуал тоже темномагический, потому что основан на крови. Я изучал его долгими неделями. Ты должен буквально поделиться с ним своей кровью. Твоя кровь должна течь в нем, понимаешь? Магия сделает тебя его родным отцом. А Оскара – твоим родным сыном.
– И как же это делается?
Снейп сжал губы.
– Тебе придется отворить вену. А Оскару нужно будет сделать разрез. Во время прочтения заклинания ты должен влить ему в рану немного своей крови. Когда кровь перемешается, рана затянется сама, и мой сын станет нашим общим наследником. Магия сочтет наш долг выполненным.
Последние слова Гарри словно не услышал.
– И ты готов пойти на это? Оскар болен! А что, если заклинание не сработает, и рана не затянется?! Он может погибнуть так же, как Регулус…
– Я интересовался этим вопросом больше всего. Риск не так велик, как в случае с Регулусом. Мы усыпим Оскара перед началом ритуала. А потом сделаем все быстро, чтобы он не успел потерять много крови. Если что-то пойдет не так, рядом будет бадьян и кроветворное. Я сумею его спасти.
Гарри встал и принялся взволнованно прохаживаться по комнате. Повернувшись к Снейпу спиной, он остановился. Он приготовился задать самый главный вопрос.
– И что будет дальше, если у нас получится?
Последовавшая пауза заставила его обернуться. Снейп сидел ссутулившись на кровати и поглаживал лежащее сверху одеяло.
– Ничего, – сказал он просто, – ты возьмешь новую палочку и некоторую сумму денег на первое время, и начнешь собственную жизнь. У тебя есть дом и ремесло. Ты станешь свободным.
Гарри сглотнул. Эта новость ошеломила его настолько, что он впервые не знал, что ответить. Ему казалось, что у него выбили почву из-под ног.
– Ты все спланировал уже давно, не правда ли? – тихо спросил он.
– Чуть больше месяца назад. Я решил заниматься с тобой активнее, чтобы тебе было легче работать без меня в первое время. Тебе нужна была новая палочка.
– И ты решил сказать меня об этом сейчас, потому что достал ее?
– Нет.
Снейп встал.
– Наверное, я нехороший человек, Гарри. На самом деле я планировал удерживать тебя рядом с собой, как можно дольше. Упиваться иллюзией твоей любви. Наслаждаться твоим молодым телом… Но после того, что случилось, я понял, что не имею права тебе лгать.
Гарри удивленно вскинул брови, глядя Снейпу в лицо. Глаза у того покраснели. Он схватил ладонь Гарри и прижал ее к своей груди.
– Спасибо, что спас Оскара, – прошептал он. Гарри ощутил, как задрожал в груди его голос. – Спасибо, что спас моего сына. Я слишком беден, чтобы подарить тебе что-то поистине стоящее. Как бы я ни любил тебя, дать тебе счастье я не в силах. Найди его сам, Гарри. Я могу дать тебе лишь выбор. Свободу.
Гарри вцепился Снейпу в руку, чтобы удержаться: мир качался, как корабельная палуба.
– Ты правда хочешь, чтобы я ушел? – спросил он еле слышно.
– Нет, – ответил Снейп, отчаянно мотнув головой, но тут же взял себя в руки. – Но я смогу отпустить тебя, обещаю. И больше никогда не появлюсь в твоей жизни, если ты этого не захочешь.
Гарри не верил своим ушам. Он обессиленно опустился на стул.
– И что я должен теперь делать? – тупо спросил он, оглядывая спальню, в которой ему с недавних пор похоже было не место.
– Думаю, идти спать. К себе. Завтра мы проведем ритуал.
– А мне нельзя сегодня остаться здесь?
– Можно, если хочешь.
Снейп поспешно разделся, затушил свечи и бухнулся на свою половину кровати. Гарри помедлил некоторое время и тоже разделся. Он осторожно забрался под одеяло, почему-то чувствуя себя вором, залезшим в чужую постель.
Снейп уже спал, до смерти устав за последние дни. Гарри пододвинулся к нему поближе. Он ощутил, что знакомый запах волос и тела снова стал отчетливым. Это показалось таким прекрасным, что Гарри захотелось его обнять. Он выпростал было из-под одеяла руку, но, подумав, через секунду ее убрал. Гарри тяжело вздохнул. Теперь ему этого было нельзя.
Завтра Снейп перестанет быть его мужем. Больше незачем изображать привязанность и ласку. Но отчего, черт возьми, Гарри так этого хотелось? Он закутался в одеяло и закрыл глаза. Его мучило ощущение чего-то важного и невысказанного. Он чувствовал, что все идет совсем не так. Не так, как нужно. Но как нужно, Гарри тоже не знал.
*
Утром супруги проснулись словно чужие. Снейп встал с кровати молча. Он обращался с Гарри так, будто никогда его не знал и не любил. Будто Гарри был случайным любовником, который по недоразумению остался на ночь в его постели. Почему-то это задевало. Гарри не пришлось ни целовать Снейпа, ни говорить ему добрых слов. Будто между ними никогда ничего и не было.
Гарри в очередной раз осознал, насколько ужасен и ущербен был тот незаконный брак, которым они оказались связаны. Для того, чтобы развестись, им даже не требовалось суда! Они планировали просто разбежаться, как морально опустившиеся любовники, как клерк с провинциальной актрисулькой, подурневшей и наскучившей. Несмотря на то, что Снейп давал ему свободу, Гарри чувствовал себя оскорбленным. Фиктивная жена, с которой у Снейпа даже не было супружеской близости, имела на него больше прав, чем Гарри. Неужели все это время он и вправду занимал такую ничтожную роль?
По этому поводу Гарри не сказал Снейпу ни слова. Сегодня они должны были расстаться, и он не хотел выглядеть глупцом. Не закатывать же ему сцену перед уходом? Это было ниже его достоинства. Если Гарри посмел бы выразить недовольство решением Снейпа, тот его просто не понял. Подумал бы, что Гарри привык сидеть у него на шее, как жена или содержанка.
Гарри и сам не понимал, отчего ему так гадко и муторно. То ли от того, что он не планировал покидать Стэмпхолл в ближайшее время. То ли от того, что Снейп снова не спросил его мнения и решил все за него. Чувство злой обиды не отпускало. Каким бы разумным и правильным ни было решение расстаться, Гарри не мог отделаться от ощущения, что его выставляли за дверь, как недостойного юнца.
Снейп был холоден и вежлив. После обеда он удалился с Оскаром наверх и минут через сорок зашел за Гарри.
– Оскар спит, – сказал он ровно. – Начнем прямо сейчас. Пока действует зелье.
Гарри без единого слова спустился в лабораторию. Один из столов был полностью расчищен от хлама, лишь на краю стояла пара пузырьков с зельями. Гарри огляделся, думая о том, что впредь ему не придется нести ответственность за царивший здесь беспорядок. Он задумчиво провел пальцами по корешкам стоящих на полке книг. Жест получился каким-то печальным. Словно, Гарри навсегда прощался с добрыми знакомыми, которые поделились с ним полезными знаниями.
Бесшумно открылась дверь, и на пороге возник Снейп. Он бережно держал на руках Оскара, завернутого в одеяло.
Он уложил спящего мальчика на стол и уперся в край руками.
– Пора начинать, – глухо сказал он.
Гарри подошел к столу, чувствуя, как забилось от волнения сердце. Снейп достал нож с длинным тонким лезвием и принялся обжигать его пламенем на конце палочки. Закончив, он подошел к Гарри и взял его за руку, закатав рукав ему до плеча.
– Я сейчас начну читать заклинание, поторопись. Как только услышишь его, начинай делиться кровью с Оскаром.
С этими словами Снейп полоснул ножом Гарри по предплечью. По бледной коже побежала багровая струйка.
Снейп отвернулся и подошел к Оскару. Он аккуратно закатал рукав и на его руке и поднял нож. Глаза у него потемнели, а пальцы, которые держали рукоятку, заметно подрагивали. У Гарри засосало под ложечкой.
– Хочешь, я сделаю это? – робко спросил он, видя, как колеблется Снейп.
– Не надо, я сам.
Он опустил лезвие на кожу и сделал одно быстрое движение. На тонкой детской руке появилась едва заметная линия разреза. А затем из него свободно, словно вода, быстро потекла ярко алая кровь.
– Начали!
Снейп поднял палочку и дрожащим от волнения голосом начал произносить заклинание на латыни. Гарри разобрал слова «filio suo» и «caro de carne mea», уловив общий смысл.
«Родной сын… Плоть от плоти моей», – пронеслось у него в голове.
Но времени на размышления не было. Оскар ежесекундно истекал кровью. Надо было закончить начатое.
Гарри занес над ним свою руку, исчерченную темными дорожками, и начал следить, как вишневые капли медленно стекают в алую рану.
Низкий голос Снейпа слышался будто издалека. Гарри смотрел на лежащего на столе ребенка с ежесекундно возрастающей тревогой. А что, если они со Снейпом упустят момент, и их сын умрет?
Кровь Гарри перемешивалась с кровью Оскара и сразу вытекала из раны, впитываясь в одеяло. Гарри показалось, что идея была бессмысленной: ни одна капля похоже так и не задержалась внутри.
Снейп начал читать повторяющуюся мантру. Он повторил ее как минимум раз пять, после чего Гарри сбился со счета. Снейп дотронулся палочкой до раны, замедлив свою речь, произнес последнее слово и умолк.
Несколько мгновений ничего не происходило. Гарри поднял вопросительный взгляд на Снейпа. Тот не отрываясь смотрел на рану. Вдруг ее края затянулись на глазах и исчезли. Гарри посмотрел на свою руку и увидел, что кровь остановилась. Ритуал был совершен.
Снейп взял чистую ткань и начал вытирать кровь с руки Оскара. Он сжал его маленькую ладонь в своей и внимательно заглянул в его спящее лицо.
– Поздравляю, – сказал он глухо, – теперь у тебя есть сын.
Гарри дернул головой.
– Я считал его своим и до этого, – ответил он с непонятным ему самому упрямством. – Значит ли теперь это, что Регулус ему больше – не отец?
– Нет, не значит. Просто теперь он будет нести твою кровь своим детям, а те – своим. Магия неразборчива и должна принять это.
Снейп обошёл стол и приблизился к Гарри.
– Полагаю, что теперь ты свободен. По моим расчетам проклятие должно было разрушиться минуту назад. Но если я ошибся…
В последней фразе Гарри послышалась надежда, но лицо Снейпа осталось непроницаемым.
– … мы узнаем об этом в течение одного-двух дней. И тогда это будет означать, что ритуал оказался… неэффективен.
Гарри молчал. Значит ли это, что у него есть еще два дня, чтобы подготовиться к уходу?
– Но я считаю, тебе необязательно ждать. Ты можешь отправиться домой уже сегодня. Если что-то пойдет не так, ты всегда знаешь, где меня найти.
Сердце больно кольнуло. Значит, у Гарри не было этих двух дней. И никакого общего будущего с этим человеком. Что ж… Разве не этого он хотел?
Гарри не стал ждать, пока Оскар проснется. Он собирал вещи в своей прежней комнате и думал о том, каким знакомым стало для него все здесь за этот год. А за дверьми этого дома снова клубился туман неизвестности. Что будет ждать Гарри, когда тот развеется?
На пороге Стэмпхолла Снейп выдал ему мешок с золотыми галеонами. Гарри робко принял его и, смутившись, спрятал в саквояж.
– Как только я заработаю, я верну тебе все до монеты, – пообещал он неловко.
– В этом нет необходимости, – Снейп был спокоен, лишь в глубине его орлиных глаз пряталась мрачная тоска.
Он сложил руки на груди и оперся на стену.
– Гарри, – сказал он просто, – если ты читал мое письмо, полагаю, ты знаешь, что я мог бы сказать тебе на прощанье. Поэтому не вижу смысла повторять.
Гарри кивнул, продолжая ждать сам не зная чего. «Он даже не пожмет мне руку?» – пронеслась в голове глупая мысль.
– Но я все же хотел сказать… Если вдруг что-то случится, или тебе понадобится помощь, ты всегда сможешь вернуться и найти ее здесь.
Горло сжал спазм, но Гарри быстро справился с эмоциями.
– Спасибо, – только и сказал он и потянулся к дверной ручке.
Он вышел из дома, и дверь за ним сразу закрылась. Гарри отошел на поляну, где аппарационная защита уже не действовала, и трансгрессировал. В тот миг, когда знакомый пейзаж ускользал из поля видимости, Гарри почему-то был уверен, что Снейп смотрит из окна.
*
Первый аппарационный прыжок пришлось совершить в Лондон, в Косую аллею. Огромный город обрушился на Гарри и оглушил его. Сначала он долго искал лавчонку порт-ключей, потом брюзгливый старик никак не мог найти портал до Годриковой лощины, и когда Гарри наконец покинул пыльную контору, наступил вечер. Он чувствовал себя слишком растерянным и уставшим, чтобы предаваться переживаниям.
В семь часов обломок плуга перенес Гарри на родину его предков.
Дом Альбуса Дамблдора, который Гарри нашел, расспрашивая местных, встретил его аурой волшебства и запущенности. Это был обычный дом потомственных чистокровных волшебников. Закатные лучи пробивались сквозь запыленные разноцветные стекла мансардных окон. Не успел Гарри пройтись по всем комнатам, как те погрузились в полумрак: солнце село.
Гарри затопил в кухне очаг, пододвинул к нему стул и уселся перед огнем. Дым возмущенно загудел в трубе, несильно запахло гарью.
Завтрашний день предстоял был трудным. Теперь у Гарри был свой дом. Надо было привести его в порядок, познакомиться с соседями, нанести визиты. Чем скорее он найдет работу, тем лучше – благо, Снейп научил его всему, что может потребоваться мракоборцу на первых порах.
Гарри поежился. На душе было как-то тоскливо. Он наконец стал полноправным хозяином своего дома и своей жизни. Но радости не было. На ум приходили странные унылые мысли.
Почему-то Гарри думал про Снейпа. Ему казалось, что он расстался с ним как-то бесцеремонно и второпях. Что их отношения закончились слишком неправильно, скомкано. После всего, что они пережили за эти месяцы, после всех потрясений и разногласий равнодушное прощание было самым нелепым и неестественным завершением.
Конечно, все с самого начала было ненормально и ошибочно. Снейп был мужчиной, которого Гарри никогда бы не выбрал по собственной воле. Он был деспотичным и бескомпромиссным, иногда грубым, назойливым. А еще он любил мужчин. Но в отличие от Гарри, Снейп не боялся связывать с ними жизнь и делать их мужьями. Гарри знал точно: ему никогда не хватило бы смелости привести мужчину в свой дом. Теперь он был один против враждебного мира, в котором не было места таким, как он и Снейп.
Мысли текли медленно и трудно. Грусть придавала новообретенной свободе вкус горечи. Пламя очага озаряло, но не грело. “Я просто устал”, – сказал себе Гарри и поплелся искать место для отдыха. Он поставил свой саквояж около первой кровати в одной из спален. Бросив на постель заклинание, убирающее клопов и моль, он не раздеваясь лег поверх покрывала и укрылся мантией.
Он был один в пустом необитаемом доме. Наверняка, на верхнем этаже располагалась спальня с широкой кроватью для супружеской четы. Гарри следовало поскорее обжиться в ней. Вероятно, что вскоре вместо жестких пальцев Снейпа его будут трогать перед сном ласковые женские руки. Не имеет никакого значения, кем окажется будущая миссис Поттер. Главное, чтобы звук ее голоса и шорох ее юбок как можно скорее вытеснили это ужасное непереносимое одиночество. Теперь у Гарри будет все как у людей: жена, дети. Они заставят забыть его об этих постыдных ласках двух мужчин, о болезненно-остром желании при виде тонкого юношеского тела… Пускай женщина, с которой Гарри свяжет жизнь, будет ему не ровней – такой же, какой миссис Снейп была для своего мужа. Он будет просто вести благообразную жизнь и ничем больше не запятнает свою репутацию. Он будет работать и жить ради своих детей, пока не состарится. И возможно уже тогда, когда он будет слишком дряхл, чтобы его заподозрили в склонности к плотскому греху, он навестит Стэмпхолл, чтобы застать его нелюдимого загадочного хозяина в его последние годы жизни. Они сядут у камина, как в прежние времена, и будут просто смотреть в огонь…
В отчаянном порыве Гарри выбросил вперед руку, страстно желая ухватить лежащего рядом Снейпа и прижать его к себе. Но пальцы схватили лишь пустоту, пролетев сквозь луч лунного света.
Рядом никого не было. Такова была цена за счастье, которое выбрал Гарри.
Он уткнулся лицом в сгиб локтя и заплакал.
– За что, за что, за что… – без перерыва стонал он между рыданиями.
Он не понимал, почему с ним каждый раз происходило одно и то же. Стоило ему привязаться к кому-то, как судьба сразу же разлучала его с этим человеком. Казалось, этот список не закончится до самой смерти: родители, Седрик, Дамблдор… А теперь у Гарри забрали еще и Снейпа с Оскаром. Неужели эти страдания полагались ему лишь за то, что Гарри был не таким, как того требовали английские магические законы и всеми чтимые традиции? И была ли надежда, что череда лишений когда-нибудь иссякнет?
Ресницы, слипшиеся от слез, сомкнулись. Гарри уснул.
*
Он проснулся, как от громкого щелчка, и резко сел на кровати. В старом доме по-прежнему было темно. Звенящую тишину не нарушали даже пение сверчка или мышиные шорохи. Гарри уставился перед собой со спокойной зрелой решимостью.
– Нет, – сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к самой жизни, – не в этот раз.
С этими словами он поспешно спрыгнул с кровати и, подцепив свой саквояж, аппарировал прямо из чужой необжитой спальни.
Ноги утонули в мягкой траве на знакомой лужайке перед старым, изученным до малейших мелочей домом. Сердце волнительно и болезненно забилось. От мысли, что сейчас Гарри зароется носом в волосы родного, теплого от сна мужчины, душа сладко и растроганно затрепетала.
Стараясь не шуметь, он открыл дверь и, бросив свои вещи на пороге, вошел в дом. Все было, как во сне: знакомые коридоры, темная, освещенная лишь догорающими углями гостиная, широкая лестница с вытертыми перилами и резными балясинами и та самая дверь, за которой скрывалась спальня…
Не колеблясь ни на мгновение, он легко повернул ручку и вошел.
К его величайшему удивлению Снейп не спал. Он был полностью одет и сидел в кресле перед камином. Перед ним стоял нетронутый стакан, наполненный бренди, который он гипнотизировал взглядом, по всей видимости, уже много часов. В полумраке черты его некрасивого лица стали еще резче. Он словно постарел на много лет. Звук отворившейся двери заставил его очнуться от оцепенения. Он испуганно обернулся и несколько секунд неверяще смотрел на стоящего на пороге Гарри. Тот сделал неуверенный шаг вперед и закрыл за собой дверь. Снейп пришел в себя.
– Гарри! – обеспокоенно воскликнул он, вскакивая с кресла. – Что случилось? Проклятье вернулось? Ты снова болен?
Он подбежал к нему и схватил за плечи, вглядываясь в лицо. Гарри помотал головой.
– Нет. Нет…
– Что произошло? Что случилось, мой хороший?
В блестящих печальных глазах было столько невысказанной тревоги и нежности, что Гарри стало почти что больно их выносить. Он бросился к Снейпу и, обхватив его поперек груди, уткнулся лицом ему в шею.
– Северус, – проговорил он, – не прогоняй меня.
Теплая рука накрыла его затылок. Гарри начали укачивать в успокаивающих объятиях. Вдруг осторожный вопрос достиг его слуха:
– Почему ты вернулся?
– Я наконец-то понял.
– Что? Что ты понял, Гарри?
Гарри зажмурился. Едва касаясь губами уха Северуса, он прошептал:
– Я тебя люблю.
Снейп не ответил. Он стоял без движения некоторое время. А потом в том месте, где он прижимался лицом к виску Гарри, стало мокро.
Почувствовав это, Гарри перестал беспокоиться. Потому что, подумал он, если на этот раз Северус Снейп и вправду плакал, он делал это не оттого, что ему было больно.
Почти конец…
========== Эпилог ==========
Утро тысяча восемь семьдесят третьего года было по-осеннему свежим и холодным. Ночью были заморозки, и на ладонях больших, еще зеленых лопухов белел иней. Обернув поясницу теплым шерстяным пледом, Гарри Поттер вышел во двор и прошаркал по мерзлой траве к теплице. Увязая в сырой земле, он поливал прекрасные лиловые безвременники Северуса, чья красота не переставала его восхищать.
Убедившись, что нежные растения довольны, Гарри вышел из теплицы и, очистив заклинаем ботинки от грязи, вернулся в дом. Оставив плед в сенях, он прошел в кухню и, затопив очаг, подвесил чайник над огнем. В начищенной латунной сковороде отразилось его немного покрасневшее от холода морщинистое лицо с кустистыми бровями.
Гарри не помнил день, когда впервые заметил, что их с Северусом глаза стали одинакового цвета – светло-серые, а прежде темные волосы слабо засеребрились в тусклом дневном свете. Он точно не помнил, при каких обстоятельствах это случилось. Но, кажется, в тот момент впервые задумался о том, как быстро, однако, пролетело время.
Тем мракоборцем, которым его видел Альбус Дамблдор, Гарри Поттер так и не стал. Он навсегда остался скромным ассистентом и подмастерьем знаменитого мастера. Но несмотря на это, все эти годы Гарри Поттер был нужен: до двенадцати лет Оскар часто болел. Потом у него был сложный год перед отъездом в Хогвартс. Потом ремонта потребовал Стемпхолл, и Гарри неожиданно понял, что этот дом ему дорог, и он готов бережно о нем заботиться…
Северус всегда нуждался в Гарри. Когда их сын был ребенком, и вдвойне – когда тот вырос и навсегда покинул Стэмпхолл. Когда Ход вернулся родовое поместье Блэков, чтобы служить молодому лорду Оскару, и оставил супругов в доме одних. Вот уже больше полувека Гарри ставил чайник на огонь перед тем, как Северус спускался к завтраку.
Гарри был нужен, когда муж засыпал по вечерам в кресле раньше, чем добирался до постели, а потом жаловался на боль в спине. Когда брюзгливо ругался на крестьян и просителей, которые писали ему письма; Гарри уверенно поддакивал, и Северус умиротворенно замолкал, радуясь восстановленной справедливости.
Гарри был нужен, когда Северус обжигался, резался, терпел неудачи в исследованиях, переносил волшебные и маггловские болезни, страдал от приступов хандры и мигрени и по нескольку дней не расчесывал волосы. В последнем случае Гарри приходилось применять всевозможные заклинания, чтобы распутать колтуны и привести в порядок седые патлы супруга, которые тот наотрез отказывался стричь. После этого Северус обычно еще пару дней берег его труд, а затем снова переставал расчесываться и запускал себя.
Гарри пережил даже то, что на семьдесят восьмом году жизни Северус окончательно потерял возможность телесно его любить. К тому времени Гарри было уже все равно, но из-за того, что Северус так болезненно это воспринял, ему пришлось дать Непреложный обет, что он не оставит мужа даже после сорока лет совместной жизни.
У этой странной пары время измерялось событиями, которые доходили из большого мира. Вот Оскар женился на юной Дейноре Малфой. А вот у них родился сын. Затем дочь и снова сын. Вот первенец поступил в Хогвартс. А вот уже и младший закончил седьмой курс. Казалось, одно событие отделялось от другого не более, чем парой дней. Поэтому мысль, что у них есть взрослые внуки, не переставала удивлять.
Супруги покидали дом лишь однажды. Оскар приглашал их в поместье Блэков, когда у его старшего сына родился наследник. Посмотрев на правнука, которому не исполнилось еще и месяца, Северус хмыкнул:
– Мелкий, как низзл. Оскар был таким же.
Гарри удивленно посмотрел на красное писклявое существо, которое морщилось в пеленках и меньше всего напоминало маленького человека. Он недоверчиво перевел взгляд с ребенка на Оскара, самого теперь уже седого и слегка сгорбленного, не в силах поверить, что его сын когда-то был таким. Делиться сомнениями с Северусом он не стал. Ему не довелось увидеть своего новорожденного ребенка.
Жизнь Гарри прошла тихо, без особых потрясений. Он заботился о грядках Северуса и о нем самом и находил в этом свое предназначение. На старости лет он признался себе, что все эти годы он нуждался в ворчливом Северусе намного больше, чем в героических исканиях или родовой славе Поттеров. Лишь тогда он понял, что имел в виду старик Дамблдор, когда говорил об истинных ценностях в их последнюю встречу.
В соседней деревне не осталось уже никого, кто помнил бы Северуса и Гарри молодыми. Много лет их принимали за близких родственников, живущих под одной крышей. Даже сам Оскар считал Гарри не то дальним племянником, не то кузеном, которым тот приходился Северусу. Об истинной природе их отношений знал только старый верный Ход.
Так они и жили семьдесят лет, как два затворника на краю земли. Блеклый рассвет заставал их спящими под одним одеялом, под которым они часто лежали обнявшись. И каждую осень около их дома расцветали нежные, не меняющиеся в своей красоте безвременники.
Конец.
