Текст книги "Abstrudere (ЛП)"

Автор книги: celluloid

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Конечно, – отвечает Питер, заставляя себя расслабиться. – Расскажи мне о хорошем.

– Ох, чувак, – голос Неда тут же набирает силу, словно бы у дамбы дали команду открыть шлюзы. – Чувак. Чувак. Жаль, что ты не видел реакции Флеша. Это было волшебно. Клянусь, ты сломал ему мозг.

– О, Господи, – Питер едва не давится воздухом. – Я даже не… Я вообще о нём не думал. О, Боже. Насколько всё плохо? – Он пододвинулся к краю стула, подавшись вперёд, словно бы так он сможет лучше представить себе то, о чём сейчас расскажет Нед.

– Я всю его инсту облазил, – говорит Нед. – Мне больше нечего было делать на самом деле, – потому что ты его бросил, – и он делал посты просто без остановки. Первый был типа “Я ХОЖУ В ШКОЛУ С ЭТИМ ЧЕЛОМ”, и всё капсом, я до сих пор помню его крики в сториз. Он пытался переварить информацию в режиме реального времени, и все могли это видеть. Это было шикарно.

– Сколько раз он меня оскорбил? Насколько сильно он теперь ненавидит Человека-Паука? – спрашивает Питер.

– Понимаешь, вот это и странно. Не ненавидит, – отвечает Нед. – Не думаю, что он любит тебя ещё больше, потому что это невозможно, но после пары часов он вдруг начал активно тебя защищать. И, типа, там буквально целые эссе. Каждый день. И он чуть ли не орёт на людей, которые не соглашаются в комментах. Его даже по новостям пару раз показывали, потому что, типа, люди хотят знать о друзьях Питера Паркера? Он, конечно, никогда не говорил, что вы друзья, не думаю, что у него физически получится это произнести, но он также постоянно говорит о том, какой ты классный и хороший парень. Это странно, и я наслаждался каждой секундой.

Питер фыркает.

– Твою мать, – говорит он. – Жесть. Как думаешь, что с ним будет, когда я вернусь?

Он готов поклясться, что через телефон слышит ухмылку Неда.

– Без понятия, но я готов заплатить за то, чтобы присутствовать. Пожалуйста, позови меня с собой.

– Конечно, да, естественно, – говорит Питер, и его собственная улыбка становится шире. – Ты просто себе не представляешь, как мне нужно было это услышать. Флеш Томпсон. Чёрт возьми.

– Ага, – со смешком говорит Нед. – Я знаю, что сейчас всё плохо, но, хэй, по крайней мере были и такие моменты. Я сохранил его сториз, кстати. Для потомков. Так что у тебя будет развлечений на целый день, когда мы снова сможем встретиться. Поверь мне, это точно поднимет твой настрой.

– Ты лучший. Самый классный друг на свете.

– Это моя работа, – робко отвечает Нед. – Эм, хочешь услышать ещё хороших новостей?

Питер выставляет вперёд ногу, замедляя так своё движение до медленного вращения. Бэк всё ещё лежит на кровати и выглядит так, словно совсем не обращает на него внимания, но Питер знает, что он ловит каждое слово.

– Давай.

– В общем, некоторые из Мстителей поручились за тебя. Вроде Капитан Америка дал показания в твою пользу в Сенате? Или в ООН? А может и там, и там? Не знаю. Оба Капитана Америки, я имею ввиду. Старый и новый. А ещё Халк. И Воитель. И Соколиный Глаз. Ты знаешь всех этих людей вживую?

– Большинство из них да, типа того, – говорит Питер. – Я не встречался с Хоукаем или с Халком. Но это всё равно круто.

– Ага, – соглашается Нед. – Жену Тони Старка тоже показывали по новостям. Она говорила что-то о том, что, эм, что все вернулись благодаря тебе? Типа, когда Мстители придумали решение, Тони Старк не хотел этого делать, потому что он боялся последствий, но потом она сказала, что он вспомнил, как сильно ты был ему дорог – серьёзно, чувак, это просто невероятно, ты был дорог Железному Человеку, это буквально её слова – и если это означало возможность вернуть тебя, то он готов был это сделать. И у него получилось.

Нед на секунду замолкает, выуживая из памяти больше деталей, после чего продолжает.

– О, эм, и Королева – Король? Я не знаю – Асгарда даже привела доводы письменно. Думаю, Доктор Стрэндж тоже что-то сделал, но точно не скажу. Эй, ты в порядке? Ты замолчал.

Питер не знает, в какой момент он сполз со стула на пол, и сейчас сидит, прислонившись спиной к столу. Он смотрит на кровать, и Бэк глядит в ответ, не отводя глаз.

Вопрос Неда не сразу доходит до него.

– Да, я в порядке, – наконец отзывается Питер. – Я просто… вау. Это нелегко переварить.

– Ты действительно не знал обо всём об этом? – спрашивает Нед.

– Нет, я был… Всё и так было плохо, и я не хотел увидеть что-нибудь, что заставит меня паниковать еще сильнее, понимаешь? Так что я избегал всего. Я ничего не…

На мгновение образ Бэка сменяется телом Железного Человека, свисающего с кровати, мёртвого и разлагающегося, и свет его глаз и реактора заполняет комнату. Секунда, и перед ним снова Бэк, с беспокойством смотрящий на него. У Питера пересыхает во рту.

– Ты ничего не?.. – голос Неда звучит словно бы издалека.

Питер несколько раз открывает и закрывает рот, но лишь спустя пару секунд находит силы произнести хоть слово.

– Я ничего не видел, – тихо заканчивает он, неуверенный, о чём именно он говорит, или же это просто попытки убедить самого себя. – Извини, кажется, я немного устал.

– Ещё даже не полночь. – Он слышит замешательство в голосе Неда.

Питер тихо смеётся, но это лишь звук, чтобы заполнить тишину, не более. Он уверен, что Нед тоже это чувствует.

– Да, знаю, я просто… пытался наладить режим, понимаешь? Из-за стресса, и всё такое. Так что теперь я устаю раньше. Это странно.

– А, – говорит Нед, и Питер не может понять по голосу, о чём он думает. – Наверное, это логично. Но я ещё не буду ложиться. Хэй, раз уж ты не пользуешься своим телефоном, как мне с тобой снова связаться? Мне звонить на этот номер?

– О, – произносит Питер. Он замечает, что не может отвести взгляда от Бэка. Словно бы он его единственная надежда. Или словно бы, если он отвернётся, тот вновь превратится в Железного Человека и убьёт его. Он не уверен, какой из двух вариантов подходит больше. – Наверное… Это на самом деле личный номер Воителя, знаешь? Я живу с Воителем. Так что если ты позвонишь, трубку может поднять кто-то из нас. С этим, в принципе, не должно быть проблем, если ты скажешь ему, кто ты. Он очень, очень хороший человек.

– Это так круто, – выдыхает Нед в трубку. – В смысле, не то, что тебе приходится скрываться, но что ты живёшь с Воителем… Это круто.

– Да, – говорит Питер, сглатывая. – Это точно.

– Я рад, что ты сказал, какой он, потому когда он говорил о тебе в Сенате, он выглядел так, словно бы прямо сейчас набросится на любого, кто скажет о тебе что-то не то.

– Это… это очень мило с его стороны, – мягко отвечает Питер. Надо будет поблагодарить Роуди утром.

Он уже собирается повесить трубку, когда вдруг вспоминает о чём-то.

– Вот чёрт, – говорит он в динамик уже нормальным голосом. Громким. Он даже не осознал, каким тихим он стал после того, как Нед рассказал ему о миссис Старк. Или мисс Поттс. Он не знает.

– Что? – спрашивает Нед.

– Можешь сказать ЭмДжей, что я собираюсь ей позвонить? Но не со своего телефона? Потому что она ни за что не ответит на звонок с незнакомого номера.

– О, да, нет. Не думаю, что она отвечает даже на знакомые номера, – отвечает Нед. – Ты собираешься звонить сейчас? Я думал, ты говорил, что устал.

Питер мотает головой, осознаёт, что Нед не может его видеть, радуется этому факту, ведь он сейчас в любом случае выглядит не лучшим образом, и произносит уже вслух:

– Нет. Завтра… поздно утром, может? Или рано днём? Я не знаю, как ей будет удобнее…

– Чувак, если она будет знать, что это ты, она бросит всё и ответит.

– Правда? – спрашивает Питер, чувствуя лёгкость в груди. Они не говорили с тех пор, как… с тех пор, как всё покатилось вниз по наклонной. С тех пор, как они были в порядке и ничего не произошло.

– Ага, – отвечает Нед. – Я ей передам. – И затем добавляет: – Рад был с тобой пообщаться.

– Да, я тоже, – говорит Питер. – Я… Спасибо тебе.

– Обращайся, – отвечает Нед. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – отзывается Питер, вешая трубку.

Он откладывает телефон на пол и поднимает взгляд на Бэка, глядя на него широкими, блестящими от слёз глазами.

– Все вернулись из-за меня, – шепчет он. – А я даже не смог спасти его.

Бэк поднимается с кровати и присоединяется к Питеру на полу. Он прислоняется спиной к столу, повторяя его позу. Он не пытается коснуться его или обнять, просто сидит и смотрит вперёд, как Питер.

Питер почти ожидает услышать что-нибудь утешительное в духе Не вини себя или Ты ещё ребёнок или Никто бы не смог, но этого не происходит. Вместо этого Квентин просто произносит короткое тихое “Да”, и Питер почти благодарен ему за это.

– Потому что я недостаточно хорош, – говорит Питер. – Все эти люди – вот, кто настоящие Мстители, а не я, пытающийся вписаться в их компанию, они действительно Мстители – идут поперёк своим планам, чтобы помочь мне, а я не могу ничего сделать, потому что застрял тут с тобой, потому что я просто сошёл с ума.

– И что ты собираешься с этим делать? – спрашивает Квентин.

Питер удивлённо оборачивается на него. Чужое лицо расплывается перед глазами. Он трёт глаза, избавляясь от слёз, возвращая чёткость зрению.

– Не знаю, – говорит Питер, но это в некоторой степени ложь. У него есть… что-то вроде идеи. Размытое представление. Оно ещё полностью не сформировалась у него в голове, словно семя, которое он посеял, и теперь ждёт, пока росток пробьёт почву и покажется ему. Он внимательно смотрит на это место в саду, в абсолютно пустынном саду в его разуме, и ждёт его появления.

Питер спит дольше обычного. Он не поставил будильник и только тогда осознал, что в какой-то момент отключился на полу. Шея болела от того, что упиралась всю ночь в край стола, и он не разлепляя глаз поднялся, забрался под одеяло и погрузился в спокойный сон без сновидений и без мыслей о том, во сколько проснётся.

Что оказалось действительно поздно утром. Но это не страшно. Больше сна не могло ему навредить, верно? И не то чтобы у него было много планов на сегодня. Как и на любой другой день.

Он пытается понять, что же пропустил, пока занимается всеми рутинными утренними делами. Вчера он встретился с Сэмом; он не увидится с ним до завтрашнего дня. Но он готов поклясться, что ему нужно было что-то сделать…

Осознание приходит к нему, когда он чистит зубы: он снова говорил с тётей Мэй. Это было по-настоящему. И он поговорил с Недом тоже. Почувствовал внешний мир. И… ЭмДжей.

Он ещё не позвонил ЭмДжей. Он мог бы сделать это в любое время сейчас. Сейчас.

Питер сплёлывает зубную пасту и с новообретённым энтузиазмом полощет рот, подгоняемый восторгом и беспокойством. Поскорее бы поговорить с ней смешивается с А вдруг она не поднимет трубку, и его сердце колотится от обоих мыслей.

Он должен ей разговор. Как был должен тёте Мэй и Неду. Он действительно, действительно надеется, что она хочет с ним говорить, даже после того, как он её бросил (бросил их всех).

Питер идёт обратно в комнату, находит оставленный на полу после разговора с Недом телефон. Он поднимает его и оглядывается по сторонам в поиске бумажки с номерами Неда и ЭмДжей; её он тоже берёт с собой. Комната пуста, однако, и это кажется странным, так что он возвращается в зал и находит там развалившегося на диване Бэка.

– Хэй, – говорит Питер.

– Хэй, – отзывается Бэк, приподнимая руку в знак приветствия и тут же бесцеремонно роняет её обратно.

Питер подходит к так полюбившемуся ему креслу и садится, сложив ноги под собой. Он смотрит на бумагу, на цифры, на кнопки.

Гудки раздаются спустя вечность и длятся они столько же. Питер почти боится дышать, пока время тянется и замедляет свой ход, и он уже готов снова мысленно себя отчитать, когда вдруг слышит щелчок поднятия трубки в динамике.

Никто ничего не говорит, и он наконец выдыхает, хотя даже не осознавал, что задержал дыхание.

– ЭмДжей? – вяло пробует он. Пожалуйста пусть это и вправду будет её номер пожалуйста пожалуйста пожалуйста

– Питер, – отвечает она, и он чувствует, как напряжение отпускает его. Он вздыхает и падает обратно на спинку кресла, чувствуя слабость и облегчение.

– Прости, что у меня ушло так много времени, чтобы позвонить тебе, – говорит он.

– Всё нормально, – произносит ЭмДжей. – Я знаю, что это не твоя вина. Нед сказал, что вы вчера созванивались?

– Да, – кивает Питер. – Я впервые получил возможность поговорить с людьми. Но ещё я не хотел тебе звонить тебе посреди ночи. Я знал, что для Неда это ещё не поздно, но…

– Нет, да, спасибо за это, – со смешком говорит ЭмДжей. Питер глуповато улыбается и вытягивает ноги, наконец немного расслабляясь. – Я бы испугалась, если бы вдруг мой телефон начал звонить.

– Именно! – говорит Питер. – Я так и подумал. А ты бы вообще подняла трубку, если бы Нед не сказал, что я могу позвонить?

– Думаю, ты знаешь ответ, – отвечает ЭмДжей, заставляя Питера рассмеяться. – Так, как ты? Раз ты можешь звонить, значит, уже не так плохо?

– Да, типа того, – произносит Питер. – В смысле, было бы лучше, если бы я пользовался своим телефоном. Вообще, было бы лучше, если бы я был с вами. Но сама понимаешь…

– У тебя ведь есть VPN? Это поможет. Плюс, есть куча приложений с шифрованием, погоди, я могу сказать, что тебе скачать…

– Эм, – начинает Питер. Он лишь хотел поговорить с ЭмДжей, а не впутываться во всё это. – Нет, всё в порядке. У меня стоит VPN, как ты мне и сказала. Просто в последнее время меня напрягает мой телефон. Но всё в норме, я работаю над этим. Понемногу мне становится лучше. Я… я сам разберусь.

– Уверен? – спрашивает ЭмДжей, и Питер слышит разочарование в её голосе.

Он смотрит на бумажку с номерами и затем решает, Ой, да и чёрт с ним. Хуже не будет.

– Погоди, сейчас найду ручку.

Он не может сдержать улыбку, пока ЭмДжей надиктовывает ему список того, что нужно скачать, попутно перечисляя плюсы каждого приложения. Может, это поможет, думает Питер. Она знает, о чём говорит.

– Спасибо, ЭмДжей, – благодарит он, когда она заканчивает.

– Можешь писать мне через некоторые из них, – говорит она. – Больше никто не узнает. Так будет лучше, чем… Я не знаю, с чьего номера ты звонишь, но Нед сказал, что это кто-то классный.

– А, – говорит Питер, неловко потирая шею. – Да. Я просто, я дам тебе знать, когда смогу, хорошо? У меня есть VPN и всё такое, но мой телефон меня немного… пугает, наверное.

– Пугает?

– Я попытался включить его впервые за долгое время прошлой ночью, и там было столько сообщений и всего такого, и это немного… перегрузило мой мозг? Я даже смотреть на него сейчас не могу. Но буду! Позже. Просто, не сейчас. Извини, это звучит совсем бессмысленно…

– Нет, всё нормально, – говорит ЭмДжей. – Я… Я тебя понимаю.

То, как затихает её голос, заставляет тревогу в голове Питера забиться с новой силой.

– ЭмДжей? В чём дело?

– Ни в чём, правда, – отвечает она, и её голос к ней возвращается, но он всё ещё слышит в нём отголоски какой-то тревоги. – Просто… Я буду в порядке. Не беспокойся обо мне, ладно?

– Это вроде как, – начинает Питер, – само выходит…

– Да, я знаю, – говорит ЭмДжей, посмеиваясь. Но это печальный смех. – Эм. Ты помнишь, после того, как показали видео…?

– Ага, – говорит Питер. Он отворачивается от барной стойки, на которой записывал приложения, и опирается о неё, глядя на Бэка. Бэк безучастно смотрит в ответ. – Мы летали над городом, и… Я бросил тебя, потому что не хотел, чтобы тебя это коснулось. Подумал, что если я просто сбегу, никто не станет тебя трогать.

– Сперва так и было, – говорит ЭмДжей, и Питер холодеет. – Я сразу пошла домой. Я поняла, почему ты так поступил, всё нормально. Но через пару дней объявились ФБР. Я думаю, кто-то снял видео или просто увидел нас вместе, и они отследили и нашли меня…

– ЭмДжей, мне так жаль, – сразу же выпаливает Питер. – Прости меня…

– Нет, всё в норме, – перебивает его ЭмДжей. – Это не твоя вина. Не больше, чем моя, по крайней мере. Они хотели со мной поговорить, но я не собиралась это делать. И они не могут меня никуда забрать, я знаю свои права и, помимо этого, я несовершеннолетняя. Так что они не… Они пытались приходить снова, но я не открывала дверь, не говорила с ними и не собираюсь. Обещаю.

По голосу у неё всё в порядке. Чёрт возьми, Питер знает, что она в порядке, это ведь ЭмДжей.

Но холод уже свернулся у него под рёбрами, и он знает, что всё не полностью в порядке, не так, как если бы изначально ничего не произошло.

– Я знаю, что ты не станешь, – говорит Питер со смехом, и удивляется, как естественно он звучит. – Хотел бы я посмотреть на их попытки.

ЭмДжей смеётся вместе с ним, и ему кажется, что лёд треснул, по крайней мене чуть-чуть.

– Мне стоит сказать тебе спасибо, правда, – говорит она. – Я не знала, как бы отреагировала, если бы что-то такое случилось… а теперь знаю. И знаю, что могу с этим справиться.

– Вообще, ты никогда не должна была узнать об этом, – произносит Питер.

– Эх, – говорит ЭмДжей, и Питер думает что она, наверное, пожала плечами в этот момент. – Это должно было произойти рано или поздно, в любом случае.

– И всё же.

Какое-то время они молчат, пока ЭмДжей наконец не нарушает тишину:

– …Да. Но знаешь? Это не так страшно. Вернее, страшно, но не сравнить с тем, что я чувствовала, когда бежала к тому мосту в Лондоне, пока не увидела, что ты цел. Если я справилась с этим, я могу справиться с чем угодно. И ещё я теперь могу праведно возмущаться, а это круто.

Питер смеётся, но вяло, его улыбка меркнет. Ты напугал её, думает он. Ты. Больше, чем правительство, больше, чем ФБР, ты заставил её оказаться в ситуации, которая напугала её. Это всё твоя вина.

– В любом случае, – говорит ЭмДжей, вырывая Питера из его мыслей, – помимо телефона и того, что ты не здесь, ты в порядке?

– О, – говорит Питер. – Да. Особенно после разговора с Недом прошлой ночью, в плане… Он рассказал мне про Флеша.

Настоящая улыбка возвращается на его лицо, когда у ЭмДжей вырывается короткий смешок.

– Окей, ладно, это было прекрасно, – говорит она. – Пусть ФБР ломятся в его дверь. Он сможет запустить прямую трансляцию.

Теперь они оба давятся от смеха.

– Чёрт, – выдыхает Питер, успокоившись, – ничто не будет как прежде, когда я вернусь.

– Скорее всего, – говорит ЭмДжей. – Но всё будет хорошо, я думаю.

– Да?

– Да. Люди любят Человека-Паука. Пусть это и прозвучит эгоистично, но я рада, что узнала раньше всего мира.

Питер задумывается об этом на секунду.

– Я тоже, – говорит он. – Только ты, Нед и моя тётя. Ты единственная, кому я сам об это рассказал, к слову. Остальные просто… узнали.

– Зашли в неподходящий момент, да?

– …Типа того, ага.

– А у меня было что-то вроде небольшого расследования, – говорит ЭмДжей, и он практически слышит, как она улыбается по другую сторону.

– И ты оказалась права, – с улыбкой произносит Питер.

– Как обычно, – отвечает ЭмДжей. – Слушай, мне уже пора, но я… Я была рада снова с тобой поговорить. Узнать, что ты в порядке, и всё такое.

– Ага, – говорит Питер, боясь вешать трубку, потерять эту связь, зная, что случится после этого. – Я тоже. Я… я скучаю.

–И я, – говорит ЭмДжей. – Сильно.

Они прощаются, и как только Питер кладёт трубку, снова встречается взглядом с Бэком.

– Не начинай, – говорит он, зная, что последует далее.

Бэк пожимает плечами.

– Хорошо, не буду.

И так, возможно, даже хуже, потому что это позволяет разуму Питера сделать всю работу самому. Он подверг опасности ЭмДжей, в конце концов. Тётя Мэй ничего не сказала о том, с чем сталкивается, но Питер может с уверенностью сказать, что её ситуация тоже далека от идеала. И хоть по голосу у Неда всё хорошо, но он упомянул мистера Старка и…

Однако мистер Старк поддерживал свои отношения, думает Питер. Он женился, и ты сейчас с его лучшим другом, а его второй друг сейчас… вместе? с моей тётей?И они были с ним до самого конца…

Мысль приводит его в ужас, и это подталкивает Бэка начать говорить.

– Ты не умрёшь.

Питер просто кивает, прикусывая губу. Он смотрит на телефон в руке, на базу рядом с Бэком, и двигается, чтобы поставить его обратно.

Теперь они совсем рядом. Бэк поднимается, становится над Питером. Питер поднимает на него взгляд.

– И они тоже, – говорит он.

Питер снова бездумно кивает.

– Но они могут продолжать подвергаться опасности.

Кивок.

– И я могу быть тем, кто их ей подвергнет, – глухо произносит Питер. – Ты так мне сказал. До… В том последнем сне. До Сэма.

– Да, – отвечает Квентин, сочувствующе, но твёрдо. – Что ты собираешься делать?

Питер смотрит на листок бумаги с номерами друзей и названиями приложений от ЭмДжей. Он подходит к нему, берёт в руки и бездумно буравит взглядом. Он возвращается в свою комнату и осматривается по сторонам, чтобы посмотреть, что он имеет. Не так много. Заряженный телефон, который он не хочет включать. Одежда, которую ему одолжил Роуди – возможно, отдал ему, шмотки старые, просто валялись тут у него, так что, наверное, теперь они принадлежат ему…

Он расправляет их, бросая взгляд на костюм Человека-Паука, думая, что ему вообще с делать с настолько узнаваемой вещью. Ну а остальное он точно может привести в порядок – он, наконец, чувствует зарождающуюся на задворках сознания идею.

Питер вспоминает мистера Старка перед собой. Не созданную Мистерио иллюзию – настоящего, живого человека, делающего свои последние вздохи. Вспоминает, каково было оставаться позади. Не просто оставаться позади, а – навсегда.

– Я не хочу причинять им боль, – говорит он самому себе, раскладывая вещи. – Не хочу. Не хочу. Не хочу.

У тебя может не быть выбора, и он не уверен, чей голос произносит это у него в голове: его или Бэка.

========== Интерлюдия: Роуди и Тони (и Питер) ==========

Питер возвращается в гостиную, садится на диван и ждёт.

И ждёт.

Он сгибается пополам, касается пятками пола, складывает перед собой руки, и, опустив голову, смотрит в никуда. Он не знает, сколько проводит в такой позе – время продолжает идти как обычно, но для него оно полностью останавливает свой ход – пока он не слышит звук закрывающейся входной двери.

Питер поднимает взгляд на Роуди. Наверняка его положение заставляет того остановится: Питер знает, что он немного растрёпан, его глаза красные от слёз – последствия мыслей о том, что он сам начал это – но теперь слёзы кончились. Он надеется, что надолго; он устал от безделия.

Роуди смотрит на него в ответ.

– Эй, – говорит он, ставя на пол сумку и подходя ближе. – Всё в порядке?

– Мы можем поговорить? – чуть хрипловато спрашивает Питер.

– Конечно, – отвечает Роуди, присаживаясь рядом. – Поговорить о..?

Питер прочищает горло.

– Это личное.

– Да, я так и понял.

– Нет, – говорит Питер, – о вас. И мистере Старке.

Роуди замирает на этих словах.

– Дай мне минуту, – произносит он. – Пойду приведу себя в порядок.

Питер не может не улыбнуться в ответ, коротко кивая, пока Роуди встаёт на ноги и возвращается к оставленной на полу сумке. Речь идёт о физических действиях, Питер знает – он только пришёл домой, дайте ему минуту, чтобы расслабиться, разложить всё по местам, обычные домашние дела – но он не может не чувствовать укол вины от мысли за то, что он мог отчасти подразумевать это в моральном смысле.

Как бы Питер ни не хотел навязываться, Роуди буквально единственный человек, с кем он может поговорить на эту тему, так что навязаться придётся, иначе разговора не состоится. И есть некоторые вещи, которые ему просто нужно знать.

Не нужно, а хочется, мысленно поправляет он себя. Но это сильное желание. И раз уж лучший друг мистера Старка позволил ему жить с ним, то, думает Питер, он должен понять.

Проходит скорее минут десять, а не одна, но нет смысла опасаться, что Роуди его кинет, – и спустя какое-то время тот возвращается. Он переоделся и теперь выглядит менее по-офисному и больше по-домашнему: на нём свободная футболка, словно бы он готовится просидеть тут долгую ночь.

И, не может не заметить Питер, шорты. Он знал об ортезах на ногах Роуди, размыто помнит, что был там, когда его сбили, но поскольку он уже определил тему разговора на ночь и никогда до этого их не видел целиком, серьёзно… Он пялится.

Роуди, конечно же, это замечает и похлопывает по одному из них.

– Да, – кивает он, – но даже с пожизненной гарантией мне придётся несладко, если они сломаются.

– Я мог бы пойти учиться на робототехнике, – не раздумывая выпаливает Питер. Он умён. Он знает, что мистер Старк изначально его выбрал отчасти и по этой причине. Дайте ему пару лет в колледже, и он всё освоит. – Так что если они всё же прекратят работать, то я всегда смогу…

– Расслабься, парень, – легко произносит Роуди, но Питер всё равно смущённо захлопывает рот. – Я просто пошутил. Есть целый отдел Старк Индастриз, который занимается подобными вещами. Ещё есть другие компании. Тони был гением, но он не всегда делал абсолютно всё сам. Я буду в порядке. Занимайся тем, что тебе больше по душе. В мире уже никогда не будет второго Тони Старка; не пытайся заменить его, просто будь самим собой.

– Ладно, – тихо произносит Питер. – Простите.

– Тебе не за что просить прощения, – говорит Роуди. – Что ты хотел узнать?

Питер пытается сделать глубокий вдох. И у него почти получается.

– Когда я разговаривал с моим другом, он спросил, знал ли я о том, что происходит. Обо мне, в смысле. И Человеке-Пауке. Я сказал, мол, нет, потому что это… это было не лучшей идеей. Но он рассказал мне о хорошем, например, что Мстители свидетельствуют в мою пользу. Как вы… Спасибо вам за это, я никогда не смогу вам отплатить за вашу помощь, вообще…

– Прошу, не беспокойся об этом, – прерывает его Роуди. Питер осознаёт, что даже не смотрел на него, просто глядел перед собой в пространство на полу. Он поднимает голову и кивает.

– И всё же.

– Хорошо, – говорит Роуди.

Питер ждёт следующих его слов, но он ничего больше не произносит. Питер кивает и мысленно напоминает себе на этот раз смотреть Роуди в глаза. Никаких замыканий в себе. Не сейчас и не до конца ночи.

– Он – ну, мой друг – также рассказал о том, что его жена – вдова? – сказала.

И может ему действительно необходима передышка, всего в пару секунд. В глазах Роуди, однако, мелькает понимание, и он выдыхает тихое короткое “Ох”.

– Это правда? То, что она сказала? Что она действительно сказала это? Что вся вселенная… Что мистер Старк попытался только потому…

– Да, – говорит Роуди. Затем добавляет: – я не знаю, насколько подробно ты хочешь об этом знать.

– Расскажите мне всё, – говорит Питер, сам поражаясь твёрдости собственного голоса. – Я уже пережил первое потрясение. Я уже пытаюсь разобраться со всем тем, что испытываю из-за этой ситуации. Не хочу, чтобы что-либо держалось в тайне лишь из страха меня задеть, не когда речь идёт о нём. Пожалуйста.

Роуди прикусывает губу, всего на секунду. Питер думает – надеется? – что он увидел что-то в его взгляде, услышал в его голосе. Да, Питер всё ещё ребёнок. Но он также разгребал немало взрослых дел. Он Мститель. Какая-то часть его всё же повзрослела.

– Когда Тони вернулся с Титана, он был сам не свой. И, как я понимаю, ты тоже был там, – начинает Роуди. Питер кивает. – Не сказать, что он стоял на пороге смерти, он он был близок. Первое, что он сказал, когда вернулся, было о том, что он потерял тебя.

– А что насчёт всех остальных? – спрашивает Питер. – Мы там были не одни. Остальные тоже погибли. Я был последним, – на секунду всё его нутро сжимается. Он чувствует себя отвратительно. Он всё ещё помнит ощущение того, как тело отчаянно пытается удержать себя от того, чтобы рассыпаться на части. – Я видел их.

Роуди качает головой.

– Только о тебе.

Питер кивает самому себе, чувствуя себя невероятно крошечным.

– В любом случае, – продолжает Роуди, – после этого он ушёл. Перестал быть Мстителем. Он ясно дал нам это понять. Он оправился, физически, женился, завёл ребёнка. И перестал общаться со всеми нами – кроме меня. Тони жил в страхе большую часть своей жизни, но всё изменилось, когда он стал Железным Человеком. И изменилось снова после Битвы за Нью-Йорк. Что ты помнишь из тех событий? Сколько тебе тогда было?

Питер пожимает плечами.

– Лет десять. Я помню, как мы с дядей и тётей прятались в кладовке. Помню, как по новостям показывали летящего в тот портал мистера Старка.

– Да, – говорит Роуди. – Это тоже по нему ударило. У него и раньше был инстинкт защитника, но это нападение стало тем, что заставило его работать с удвоенной силой. Так что когда всё случилось, и он не справился, потерял тебя, в особенности… Это его сломало. Он и думать не мог о чём-либо геройском. Порой он всё равно баловался с костюмом, экспериментировал, помогал мне с моим, если нужно было, или же мы просто проводили время вместе. Но он завязал, навсегда.

После короткой паузы Роуди продолжает:

– А вот я нет. Мне больше ничего не оставалось делать эти пять лет, и потому я придерживался прежнего образа жизни. Так что представь, каково было моё удивление, когда он позвонил мне однажды утром и сказал, что ему нанесли визит. Рассказал об идее всё исправить при помощи путешествия во времени. О том, что он отказался, потому что путешествия во времени опасны, и впервые за очень долгое время у него появилась жизнь, в которой он был счастлив, не испытывал постоянной тревоги, и он не мог всё это потерять. Он обрубил все концы пять лет назад и в какой-то момент смирился с этим.

Роуди вздыхает.

– Я знал об этом, конечно, и спросил его, что изменилось. Тогда он замолчал, что всегда было для него редким явлением. Менее редким за эти пять лет, но всё же. И затем, наконец, он сказал:

“Я был ублюдком”.

“Да, я знаю, но как именно на этот раз,” – спросил я.

“Мне повезло. Когда все… Когда он… Мне повезло. У меня была Пеппер. У меня был ты. Но все остальные… Боже, Тор совсем один…”

“Тони,” – сказал я.

“Да,” – ответил он. – “Да. Я могу жить с тем, что потерял весь оставшийся мир, потому что у меня всё в порядке. Но Роуди. Пацан. Я потерял пацана.”

Он буквально зациклился на этом. У него получилось начать нормальную жизнь, наверное, лучше, чем у кого-либо в мире, но он нашёл вашу с ним фотографию и зациклился на этой мысли. Думаю, она, вместе с приходами остальных – ему приходилось смотреть в глаза людям, потерявшим кого-то столь же дорогого, как для него были я с Пеппер – заставили его действовать.

Роуди задумывается на пару секунд, подбирая слова или, может, вспоминая минувшие события.

– Так что слова Пеппер о том, что именно Питер Паркер вдохновил Тони Старка попробовать один последний гамбит, чтобы вернуть всех исчезнувших, настолько близки к истине, насколько это вообще возможно, сильнее них могли бы быть разве что слова самого вернувшегося из мёртвых Тони. – Питер дёргается на этих словах. По взгляду Роуди видно, что он заметил, и он на мгновение замолкает, но никак не комментирует. – Думаю, рано или поздно он бы пришёл к этой идее, его любопытство не давало бы ему покоя, пока он не добился бы своей цели, но кто знает, сколько бы ушло на это времени, и получилось бы у него, если бы он затянул. Желание вернуть тебя подтолкнуло его к действиям быстрее. Почти мгновенно, я думаю. Ты был единственным, кого он потерял, и как только ему об этом напомнили, он не смог с этим дальше жить.