Текст книги "Другие (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

Пару часов спустя полковник Ярый, после недолгих размышлений, полистав записную книжку, поднял трубку городского телефона. Набрал номер.

– Виктор Константинович? Это Ярый. Не сильно отвлекаю?

– О, Сергей Павлович. Сколько лет сколько зим. Соскучился по моему голосу или по работе?

– И то и другое.

– И почём больше?

– Виктор Константинович. По работе звоню.

– Слушаю тебя внимательно, Сергей Павлович.

Виктор Константинович Константинов работал в смежной конторе. Был начальником управления Государственной инспекции безопасности движения по Питеру и области.

Они не были близкими друзьями, но изредка созванивались, встречались не только по работе, но даже пару раз пересекались и на домашних посиделках у общих знакомых. Относились друг у другу скорее с симпатией, чем просто как коллеги.

– Виктор Константинович…

– Сергей Павлович, давай по-простому? Мы ж с тобой уже много лет как в одной упряжке.

– Ну не в одной…

– В одной. Мы оба Родине служим.

– Как патриотично звучит. Сразу захотелось встать по стойке смирно …

– Не хохми. Я серьёзно.

– Хорошо. Давай серьёзно. Слушаю тебя внимательно.

– Я хочу поинтересоваться – что в твоей службе есть по ДТП у Лосево? Когда машина сгорела? Там ещё двое пострадали.

– Сергей, – голос полковника стал жестче что ли… – Это машина моего старого друга. Да и он в ней оказался. Я, когда пришла информация о ДТП, а по базе пробили номера и доложили кому она принадлежит, если честно, психанул. Звонил ему вчера весь вечер – он не поднимал трубку. А сегодня с утра, как проснулся и набрал – так после первого гудка тот ответил.

– Он жив? А его попутчица? Там, по информации, с ним была женщина…

– Ничего страшного. У Белого руки немного обгорели, больше пострадали рукава свитера и куртки. Его попутчица пострадала от осколков стёкол, причём получила несколько глубоких порезов, да и одежда обгорела сильнее. Олег сказал, что все раны уже обработали и всё не так страшно, как казалось вначале. Там, в Скорой, больше медики паниковали, чем травм было на самом деле. Всё пытались оттащить Белого от пострадавшей, а он чуть ли ни руками и ногами отбивался. Сотрудники Скорой орали, что тот мешает оказать помощь пострадавшей, а он, в свою очередь кричал, что те мешают ему лечить. Вообщем, водитель не выдержал, остановился резко так, что все кубарем полетели и спокойным таким голосом заявил, что пока все не замолчат, он дальше не поедет. Тут уже все стали орать на него…

– Это, конечно, забавно, но что дальше за история потом со скорой? У метро?

– Нет никакой истрии. Белый попросил его довести до ближайшей станции метро. Там, походу, было «Просвещение». Водитель нырнул в карман, остановился. Олег с подругой вышли, поблагодарили всех… ну и всё.

– Как всё? У нас есть информация, что там вся бригада спала. На вызывы диспетчеров не отвечали.

– Устали, наверное, от работы, от шума. Да и Олежка… Сергей. А я думал, что ты прицепишься к моему слову «лечил»?

– Виктор. Я, некоторым образом, сам косвенно знаком с Белым.

Наступила пауза и Виктор Константинович уже совсем другим тоном обратился к Ярому.

– Сергей. Прошу тебя. Ответь только честно. У тебя по службе есть на Белого? Ты не представляешь что это за человек! Таких как он…

– Виктор. Успокойся. По службе на него ничего нет. Я о нём и узнал-то пару дней назад. Совершенно случайно.

– Вряд ли случайно. «Случайностей» с Олежкой не бывает.

– Виктор. А ты давно его знаешь?

– Да уж почти тридцать лет. Познакомились именно случайно. По молодости как-то компаниями схлестнулись. У них были такие две красивые девчонки, а у нас одни пацаны. Кто из армии только что пришёл, кто собирался туда. Вообщем «голодные». Так наши захотели познакомиться. А те… Вообщем, попрыгали как петухи друг перед другом, а потом Олег сказал, мол, давай один на один кто самый смелый. Тогда и узнаем кто прав. Вышел я. Кулаками помахали, юшку пустили друг другу. Сошлись на ничьей. Ну и… познакомились… Хорошие там были ребята. А девочки… Вместе дружно вечер закончили. А мне тогда вообще повезло – одна из тех красоток, так вообще позже за меня вышла. Недавно отмечали убилей – 30 лет вместе. Живём дружно. Все завидуют. А с Олегом… Мы и сейчас семьями дружим…

– Интересная история. Спасибо, но я немного о другом. Кто он вообще?

– Не понял вопроса.

– Виктор. КТО он, этот Белый? О нём мне такое рассказали, что я мало верю. Что он, мол, суперэкстрасенс. Лечит руками на расстоянии. Заговорами или, как они там делают? Ну, как Кашпировский или Чумак совсем недавно…

В трубке повисло молчание.

– Ты вот что, Сергей. Белый не из тех. Да, он целитель. Редкий дар у него. Но он не шарлатан. Ты видел как он работает? Нет. А я увидел один раз, так потом столбиком как суслик стоял, всё ему в глаза заглядывал. Это совершенно невообразимо. Да и окружение его… Он ведь не один здесь такой. Там вообще люди не люди. Я немного пообщался, так ощущение – как в сказке побывал.… Не. Стоп. Знаешь, это не телефонный разговор. Долго рассказывать, да и на работе я, уж прости. Уже заглядывали в кабинет пару раз. Давай так. Есть желание и время – давай завтра пересечёмся. Я, если тебе интересно, просто несколько случаев из своей жизни расскажу. Того чуднОго, что видел или был свидетелем, с чем столкнулся. А вот после и будешь делать выводы.

– Уговорил. Давай завтра. На Чернышевской есть кафешка. Я там столик закажу часов на 7 вечера. Тебе удобно? Успеешь?

– Да. Буду. Только не очень долго. А то мне послезавтра по утряне надо будет уехать на целый день по делам. Хочу отдохнуть перед дорогой.

– Тогда созвонимся завтра около 18.00?

– Договорились. До встречи.

– До встречи.

* * *

Полковник совсем не предполагал, что именно тот человек, с которым он только что беседовал по телефону и с которым он завтра вечером встретится, повезёт его любимую внучку вмечте с Белым в другой город.

Изменилось бы что, если бы все узнали о ближайшем будущем? Вряд ли.

Но иногда судьба, словно надсмехаясь над людьми, плетёт свои нити так, что малознакомые становятся близкими друзьями, а родные становятся заклятыми врагами.

* * *

Сергей Павлович положил трубку и немного посидел в тишине, анализируя состоявшийся разговор. Он многое не понял из услышанного, но надеялся, что завтра вечером, после встречи с Виктором Константиновым, у него будет полная картина событий.

Полистав записную книжку, позвонил в кафе и зарезервировал столик. Сделав пару звонков по работе, вновь открыл папку с результатами экспертиз, которые так и не успел посмотреть ранее.

* * *

А вечером, когда полковник переступил порог квартиры, он попал именно в тот самый «ДУРДОМ» о котором так любил говорить.

Первое, что он увидел – куча обуви и верхней одежды, которая была вывалена из шкафов в прихожей. Там было буквально всё – и одежда, и головные уборы всей семьи, и детские игрушки, и книжки, и какие-то тряпки. А из центра этой кучи-малы торчала старинная трость, которая досталась Сергею Павловичу по наследству и на ней висел одинокий ботиночек Кати.

Его никто не встречал. А из дальней комнаты слышался хор голосов. Или радостное «О-о-о» или чуть печальное «М-м-м».

Полковник не успел снять ботинки, как раздался весёлый крик Кати.

– Здесь сё. Теперь на кухню. Папа! Вперёд!

И мимо него, совершенно не обращая внимания на зашедшего в квартиру, пронеслась, иначе сказать было нельзя, компания родственников. Точнее Виктория пробежала, а Дима, на спине у которого сидела Катька, проскакал.

– Что происходит? – спросил очумевший Сергей Павлович.

– Папа. Стоп. Давай к деду, – скомандвала Катька и Дима, с трудом остановившись у дверей кухни, повернул к тестю.

– Пап. Ближе, – скомандовала Катя.

– А ты, деда, наклонись, – это она обратилась уже к Сергею Павловичу.

Тот молча наклонился и Катя с силой ему ткнула в лоб чем-то твёрдым.

Через секунду прозвучало.

– Фу. Ничего. Ни сьесть нельзя и… выкидывать жалко. Не интересно. Папа, к маме. ВПЕРЁД!!!

Дмитрий развернулся, с улыбкой посмотрев на Ярого и… «поскакал» на кухню.

У Сергея Павловича челюсть поползла вниз.

– Сьесть? Выкидывать… жалко?

А через секунду послышался звук открывшейся дверцы холодильника и что-то на кухне загрохотало, посыпалось…

– Чёрт возьми! Что здесь творится???

Сергей Павлович снял верхнюю одежду, раззулся и, шагнув вперёд, подскользнулся на чём-то разлитом на полу и упал с грохотом на кучу сваленной одежды.

– Кто там? – раздался голос Вики. Из кухни выглянула красная, взьерошенная мордочка дочери. – А, пап, привет! Проходи. Мы скоро! – и опять исчезла.

Полковник, встав, аккуратно обходя кучи одежды, каких-то свёртков, пачки старых газет, чемоданов и других вещей, прошёл в свой кабинет и… остановился в шоке.

Нет. Это был не его кабинет. Это было похоже, что здесь разорвался снаряд, причём крупного калибра. Всё, что только можно, было перевёрнуто, сорвано, скручено…

Из шкафа треть книг валялось на полу. Оленьи рога, которые висели над его столом,

были перевёрнуты. А на них… на них висел второй ботинок Кати.

В его любимом стакане, из корого он пил чай, торчали карандаши и ручки, а на рабочем столе, среди разорванных газет, гордо высились новые сапоги Вики.

– Боже. Куда я попал? Что эти засранцы сотворили с квартирой?

Он попытался подавить в себе раздражение, пошёл на кухню, откуда слышался заливистый хохот Кати. По пути притормозил и подумал.

– Как же я давно не слышал, как Катюня так смеётся. Звонко, как колокольчик звенит. Это ведь было так давно… Так… Успоился и взял себя в руки. Не злиться и не нервничать. Надо потерпеть.

И полковник, зайдя на кухню, увидел апокалептическую картину. Посреди кухни высилась ГОРА вываленных из холодильника и шкафов продуктов. Здесь было буквально всё. Крупы, овощи, бутылки с молоком и соком. Какие-то баночки и пачки, упаковки впермешку с батоном и капустой.

А вокруг на полу сидела вся его семья и… проверяла то, что попадало в руки.

Дима, беря в руки очередной предмет, протягивал Кате. Та, сидя на перевёрнутой кастрюле, тыкала каким-то предметом в поданое, замирала на секунду и выносила вердикт – «ХОРОШИЙ», «ПЛОХОЙ» или «НИЧЕГО». Дима, с совершенно ошалевшим глазами и даже каким-то идиотским выражением на на лице, передавал предметы своей жене. Та, в свою очередь расскладывала полученное на три стороны. И там образовались уже довольно внушительные три кучки продуктов, посуды, вилок-ножей-ложек, тарелок и всего, что находится на кухне в любом доме. А между ног Катьки был зажат игрушечнй медвежонок, который был, по мнению Ярого, чуть ли не главным действующим лицом в этом бедламе. Почему-то оба взрослых, постоянно улыбаясь, смотрели на Катю и на мишку.

– Простите, что Вам мешаю, но не могли бы Вы хотя бы рассказать что здесь происходит, – спросил Полковник, переминаясь с ноги на ногу.

– Деда, не мешай, – подняла глаза на него внучка. – Мы заняты. Это важно. Лучше сядь в угол и не шуми.

И дед, через несколько секунд поиска глазами свободного места, таки нашёл небольшой свободный уголок. Аккуратно, перешагивая через кучки продуктов и посуды, сделал пару шагов и сел рядом с родными.

А через несколько минут он и сам включился в происходящее, со смехом помогая дочери раскладывать полученное из рук Димы.

Спустя, наверное, полчаса, на кухне всё было рассортировано и близкие немного успокоились.

– Вика. Так что здесь происходит? Я не узнал квартиру, в которой живу уже не один год.

– Пап. Мы всё проверяли индикатором, который передал Белый.

– А… То есть Вы проверяли не только продукты, как он говорил, а и посуду и даже книги и верхнюю одежду с обувью?

– Деда. Ты не понимаешь, – заступилась за родителей Катя. – Посмотри. Сок – еда? Да. А стакан?

– Стакан не еда, – логично возразил Сергей Павлович.

– А вот и нет, – в свою очередь возразила Катя. – Мы куда наливаем сок? В стакан. А если он плохой? Тогда туда сок наливать нельзя. Потому, что и сок тогда будет плохим. Правда, мам?

– Правда, милая. Ты абсолютно права.

И Катя показала деду язык.

– В принципе, логика есть, – согласился полковник. – Хорошо. А обувь и одежда. Из неё же мы не едим и не пьём?

– Пап. Мы её носим. И она касается нас, нашего тела. Ну, сам подумай!!! – возразала уже дочь. – И это важно! Мы каждый день на себя что-нибудь одеваем. А если оно плохое?

– Может и лифт проверите? Мы же кнопки нажимам, что б тот приехал на этаж! – логично задал вопрос Сергей Павлович.

– Так. Папа. Лошадка. Вставать. Поехали к лифту, – мгновенно прореагировала внучка.

Дима уже встал на ноги и руки, готовясь к тому, что на его спину посадят Катю, но…

…Но полковник был быстрее. Он подхватил Катю на руки и попросил.

– Солнышко. А покажи и расскажи мне о том волшебном приборе, которым ты всё проверяла и ткнула меня в лоб в прихожей.

– А… Ты ж его не видел. Смотри, – и внучка сунула в руки деду прибор.

Этот был странный аппарат. По размерам вытянутый как две спичечные коробки. Ни шва. Никаких кнопок и лампочек…

Ярый покрути его в руках и заметил, чтто на одной стороне были приклеены маленькие стикеры, на которых были стрелки-надписи – «Нажимать сюда», «Смотреть сюда» и «Этой стороной прижать».

– Вика. А что нажимать? Здесь же ни одной кнопки нет.

– Пап. Мы с Катей тоже не поняли сначала, а потом увидели это, – и Виктория подала отцу вчетверо сложенный лист бумаги формата А4, на котором были три изображения аппарата.

На первом – овал, в котором горела зелёная лампочка и чуть ниже – символ улыбки.

На втором – овал, в котором горела красная лампочка, внизу – символ плача.

На третьем – обе лампочки не горят, а вместо улыбки или плача – вытянутая буква Н.

– Деда. Всё просто, – Катя, забрав из рук деда аппарат, обратилась к маме.

– Мам. Дай апельсин.

Вика подала дочке апельсин и та ткнула в него аппаратом.

– Смотри, деда, – и нажала на воображаемую кнопку, которой и не было видно.

На коробочке, в белом осветившемся овале, загорелся зелёный индикатор и из воображаемой буквы Н загорелась поперечная полоска и две верхние. Получалась улыбка.

– Мам, а теперь колбасу. Ну, вон ту, маленькую.

Виктория подала ещё целую палку колбасы.

– Смотри, деда, – Катя ткнула индикатором в колбасу и на этот раз тревожно загорелся уже красный индикатор, а ниже – поперечная палочка и две вертикальных нижних чёрточки, которые изобразили опущенные вниз уголки губ.

– А теперь ещё, – и Катя ткнула индикатором в руку деда.

– Смотри. Лампочки не горят, а мордочка – и смеётся и плачет одновременно.

– Нейтральное, – с умным видом впервые за вечер сказал Дима.

– Да, деда. Есть можно, но не нужно, – сказала Катька и с подозрением посмотрела на деда, – как и папу.

– А маму?

– А маму можно!!! – с торжеством в голосе захохотала внучка. – И меня тоже можно!!!

Дед постоял, держа внучку на руках. Помолчал и спросил у дочери.

– И чего больше получилось?

– Нейтрального, – ответил Дима. – Как ни странно, но большинство продуктов не показали ничего. Пустышки.

– Так в тех овощах и фруктах, что мы покупаем, всё полезное убивает химия, которой всё накачено. Все эти нитраты…

– Пап, – обратилась дочь, а знешь, что у тебя в кабинете самое живое?

– …

– Рога.

– Вика. Я очень надеюсь, что их мы есть не будем.

Вика засмеялась и посмотрела вокруг.

– Да уж, натворили дел. Пап, мы сейчас всё уберём. Честное слово. Сделаем так как было. Ты с Катей посиди, а мы с Димкой займёмся. Хорошо?

– Хорошо. Коль Вы разворотили наше гнездо, так и приводите сами всё в изначальное.

Сергей Павлович встал, перехватив поудобнее Катю, которая так и сидела у него на руках.

– А что ты там говорила по поводу укола?

– Пап. Я пыталась разобраться сначала сама, но у меня ничего не получилось. Я дала ЭТО – и она показала на аппарат, зажатый в руках дочери. – Кате. Она сначала покрутила его в руках, но ничего не было. А потом… Катя замерла и вытянула вперёд ладошку, на которой лежал аппарат. А тот как живой – даже, как мне показалось, немного шевельнулся и Катя вскрикнула. Я схватила её руку, в которой был индикатор, и увидела слегка припухший мизинчик. А след был такой, как после укуса комара – еле видный. Катя с удивлением посмотрела на индикатор, который держала уже другой рукой и сказала. – Кусается. Но он хороший и… прижала того к щеке.

– Ладно. Потом покажешь мне корзинку и письмо, что было в посылке. Медвежонка уже разглядел. Симпатичный. И пахнет вкусно. А аппаратом пользоваться пробовали все?

– Да, Сергей Павлович, – отозвался Дима. – У меня срабатывал с задержкой секунд в 5. У Вики намного быстрее, а у Солнышонка мгновенно.

– Деда. Эту волшебную коробочку передали мне. А кто такое может хранить и включать? Только настоящая Волшебница! Только у Вашебницы могут быть настоящие волшебные вещи!

– Ну вот. Теперь и Солнышку нашли постоянное занятие. Будет теперь этой своей волшебной коробочкой всё проверять, что принесли в дом. Согласна, Катюнь?

– Да. деда. Это всё теперь буду делать только я, – и высоко задрала свой носик, явно гордясь полученному важному заданию.

– Мам. Дай мне мишку, – попросила Катя. – Я с ним спать буду.

Мама передала медвежонка и полковник смог ближе рассмотреть игрушку.

Она и в самом деле была сделана удивительно. Шерсть – как натуральная. Внимательные блестящие глазки. Нос, на который захотелось нажать. Даже маленькие коготки были похожи на настоящие. Ни одного шва не было видно. И внешне он не выглядел игрушечным. Создавалось впечатление, что мишка и в самом деле живой, только совсем крохотный.

Сделав шаг из кухни, полковник обернулся назад и сказал своим.

– Ребята. Вы убирайтесь пока в квартире. Что плохое – выбрасывайте без жалости. Новое купим. Да, Вика. У меня в кабинете было ПЛОХОЕ?

– Только карандаши, пап.

– Ты покажешь?

– Пап, прости, но мы их уже в мусорный мешок кинули.

– Спасибо, доча. Ладно. Вы разгребайте всё, расскладывайте по местам, а в кабинете порядок я сам наведу.

Сергей Павлович, прижав к груди Катю, слушая весёлый рассказ внучки о сегодняшних событиях, понёс её в комнату.

Глава 9

Полковник Ярый глянул на часы – 11.02.

Нажал на селекторе кнопку вызова помощника.

– Миша. Все собрались?

– Так точно. Приглашать?

– Давай.

В кабинет вошли ожидавшие и, с разрешения начальника, расселись вдоль стола.

– Здравствуйте. Почти те же лица, что и вчера. Алексей Евгеньевич, Вы, я так понимаю, вместо Тамары Викторовны?

– Так точно, товарищ полковник. Она на выезде.

Майор Васильев сегодня был явно не в духе. Собран и совсем не улыбался.

– Понял. Для начала. Объявляю Вам, что с сегодняшнего дня я в очередном отпуске. Генерал подписал рапорт. Что заулыбались? Решили от меня отдохнуть? Разочарую обрадовавшихся. Я в ОФИЦИАЛЬНОМ отпуске. По документам. А работать будем по-прежнему. Сейчас не время отдыхать. Что скуксились? Как будто я на Вас здесь пашу. Бедные Вы мои. Устали-то как… Вы как работали, так и будете продолжать работать. Вопросы есть? Нет. Тогда начнём. Кто первый?

– Разрешите? – поднялся представитель технической службы.

– Слушаю.

– По звонку на Ваш телефон. Кроме мелодии, которая звучала, фоном шли передачи городской радиотрансляционной сети. Передачи соответствовали времени разговора.

Мелодию так же определили – это «Благославляю Вас, леса». Песня, которую пел в начале века Шаляпин. У нас ведь была только мелодия без слов. Как оказалось, изредка её пускают по радиостанциям в исполнении Лещенко. Думали, что русская народная, но ошиблись. Это – романс, был написан Чайковским. В рапорте изложено.

И сотрудник передал через соседей папку.

– По глушилке на трассе. Подтверждается, что такая могла быть использована. Интервал работы – 10 минут. Более ничего добавить не могу.

– Спасибо. Документы посмотрю позже. Капитан. У Вас что?

Капитан Терентьев, выглядевший намного лучше, чем накануне, почувствовал, что атмосфера сегодня в кабине более натянута, но и у него информация была совсем не весёлой.

– Товарищ полковник. По осмотру места ДТП добавить нечего.

– А по прокуратуре?

– Тут совсем плохо.

– …

– Машина, которая была на месте ДТП, – чужая. Прокурорская стоит третий день на ремонте. У них движок «полетел». Форд синего цвета. Только цветография той, что стоит на приколе – «Следственный комитет». А у нас, на трассе, была – «Прокуратура России». По фотографиям посмотрели – всё нанесено правильно, согласно ГОСТу. Далее. Номера с прокуроской не снимались. Это точно. Убедились. По фотографиям тех, кого снимали у сгоревшей машины. Ни одно лицо, которое было на снимках, не соответствует действительным документам. По бумагам, что мы переписали, всё правильно, такие находятся на службе. Сделали запрос – все фигуранты по нашим записям были на тот момент по работе в разных концах области. На вчерашний вечер – все живы и здоровы. Личные документы у всех на руках, никому не передавались. Проверили. Один из них, так вчера только вернулся из отпуска в Сочи. Все лица «прогнали» как по нашей базе, так по базе МВД. Совпадений не выявлено.

– Так, – полковник задумался. – Капитан. Давай поступим так. Отправь человека в их отделы кадров и обработки персональных данных, в архив, если надо. Пусть узнают, кто за последнее время интересовался удостоверениями «засветившихся» сотрудников и имел доступ к базам данных. Если будут проблемы – сообщи. Попробую через генерала решить вопрос с допусками в ближайшее время. Только не наглейте. Старайтесь миром решить. Так быстрее будет. Согласование займёт время. Понял?

– Так точно. Понял. У меня есть там хорошие знакомые сотрудницы. Шоколадки куплю…

Полковник хмыкнул. У капитана везде были хорошие знакомые… сотрудницы. Любитель девушек. Правда… те и сами вешались на шею Стасу. Красивый, статный. Правда, разведён, но детей не имел. И было то больше плюсом, чем минусом.

– Работай, капитан. Майор, – Ярый посмотрел на друга. – А у тебя что такое кислое лицо? Куда заслал Тамару?

– Товарищ полковник, – майор даже не улыбнулся. – Тамара Викторовна сейчас на выезде. А меня есть результаты по осмотру машины.…

Майор встал.

– Алексей Евгеньевич. Что вкочил?

– Мне так удобнее, – буркнул майор.

На селекторе замигала лампочка и полковник поднял руку, призывая всех к тишине и глаза поднял вверх, показывая, что звонок от начальства.

Здравия желаю, товарищ генерал.

– Здравствуй, полковник. Слушай внимательно. Я тут подумал, посовещался… Вообщем, со вчерашнего дня открывай официальное дело по ДТП. Ну, ты понял, о чём я. Все документы от смежников забирай себе. Теперь это дело нашего ведомства. После того, что я услышал вчера от тебя, потом прочёл документы, да и история о твой внучке, о Чёрном…

– Белом, товарищ генерал. Простите что прервал…

– Да хоть Краснобуромалиновым. Дело не в фамилии. Вообщем, есть мнение, что это – многоходовка наших «друзей», что бы добраться до Дмитрия Игнашева. Странная, порой лишённая логики, но вполне возможная.

Следущее. Вчера днём сообщили, что из Питера вылетела группа канадских туристов. Наши присматривали за ними. Так вот что интересно. Неделю назад прибыло 11 человек, а вчера убыло 10. Оформлено было всё официально, но группа была «сырая», собранная с разных городов Канады. Комплектовалась при отлёте к нам. Большинство из них познакомились между собой уже в самолёте. У нас всё было пристойно. Ходили по городу, по музеям и театрам. В составе группы было три женщины, остальные мужчины. Возник вопрос – а где потерялся ещё один? С турагенством, что организовывало экскурсии и вело их с нашей стороны, поговорили. Выяснилось, что за день до отлёта, одна дамочка оповестила старшего их группы, что её друг взял билет на «Сапсан» до Москвы, мол, захотел проведать своих друзей. В кассах подтвердили, что документы на покупку были предьявлены именно тем лицом, который у нас «пропал». Билет же на самолёт, на обратный рейс, что интересно, не был аннулирован, так как хозяин документа не прибыл вовремя в кассы и не сдал билет. Вчера вечером выяснили у железнодорожников – человек по купленному билету на поезд вовремя не прибыл.

Короче. Всё будет в документах, что тебе принесут через час. Ознакомься. И не вздыхай так обречённо – я на тебя это дело вешать не буду. Есть кому заниматься. Но, чует моё сердце – к твоим делам эта группа имеет какое-то отношение. Вроде нет оснований к привязке, но ты ж знаешь ТЕХ – у них мозги устроены несколько иначе, чем у нас. Вроде тоже люди, а порой такое придумают, что диву даёшься. Ладно. У тебя совещание?

– Так точно.

– Не буду мешать. Работай. Да… Знаешь что? Давай к пяти вечера ко мне. Захвати с собой материалы по делу. Подумаем вместе куда дальше двигаться. И не забудь посмотреть то, о чём я тебе сказал. До встречи.

– До свидания, товарищ генерал.

Полковник, опустив трубку, сидел несколько минут молча, уставившись в рабочий стол. В кабинете была полная тишина.

Дрогнув, Сергей Павлович поднял глаза на присутствующих.

– Так, – последовала пауза и Ярый, взяв себя в руки, продолжил. – С сегодняшнего, то есть, со вчерашнего дня генерал приказал Дело по ДТП вести нам.

– Капитан, – он обратился к Терентьеву, – Собирайся и после совещания поезжай в ГАИ. Забирай все дела по ДТП у Лосево. Открывай у нас Дело как положено. Как я и сказал – вчерашним днём. Теперь ТЫ у нас будешь вести эту историю. Ты ж у нас не просто оперативник? Вот и занимайся тем, чем положено… Тебе всё ясно? Все остальные – в помощь тебе. Только нос не задирай.

– Ясно, товарищ полковник. Всё сделаю как надо.

– Надеюсь на тебя, Стас. Так. На чём я остановился? А… Прости, Алексей Евгеньевич. Ты так и стоишь? Ну-ну. Продолжай.

Майор Васильев, как будто его прервали не на десять минут, а на секунду, невозмутимо продолжил.

– По машине. Результаты экспертизы в отчёте, – он показал на папку.

Майор взял в руки папку, но, не открывая её, продолжил.

– По пути к вам меня прехватил главный на данный момент из баллистиков и поросил передать заключение.

– А что, ко мне уже тяжело было зайти самому?

– Товарищ полковник, а почему Вы МЕНЯ спрашиваете? Если все забыли, так я напомню. Я – судмедэксперт. Медик, если по-русски, для непонимающих. Но не технарь. И не должен отвечать за работу баллистиков и других, не связанных с моими прямымм обязанностями отделов. Что получается? Приехал с командировки и обнаружил, что в моё отсуствие какая-то «светлая» голоса решила сунуть мне химиков и биологов. Идиотизм. А ОНО МНЕ нужно? У меня, сто рук и ног? Я не сороконожка. А через месяц после очередного «рацпредложения», мой отдел что, с автопарком объединят? А дальше??? Вы что, скоро будете спрашивать у меня за чистоту в Ваших кабинетах? Или за отсутствие ручек и карандашей у Вас на столах? Достаточно.

Майор покраснел. Он буквально «кипел».

– Давайте так. Каждый должен заниматься своим делом. И отчитываться за проделанную работу должен каждый сам. С меня достаточно!!!

– Алексей Евгеньевич, успокойтесь. Просто Вы уже давно на совещаниях докладывали о…

Майор его перебил.

– Товарищ полковник. Простите, что перебиваю. Знаю, что не почину, но, как Вы сейчас сами упомянкли – «докладывал». В прошедшем времени. Хватит. Мне надоело. С сегодняшнего дня, пожалуйста, спрашивайте с меня только по тем вопросам, что касаются моей деятельности. Не более. У меня сейчас времени не хватет даже на основную работу. А бегать по другим отделам и подразделениям больше не буду. Повторю. Каждый должен заниматься тем, чем должен. За что получает зарплату и довольствие. Надеюсь, это все присутствующие поняли?

Майор, с выражением на лице, не обещающим ничего хорошего, обвёл всех взглядом. С секунду помолчал и добавил.

– И передайте всем другим своим коллегам, что бы больше меня не отвлекали. По моим прямым обязанностям – пожалуйста. По СВОИМ проблемам – двери нашых лабораторий для всех закрыты. Вопрос решайте или через полковника или через генерала. В ПИСЬМЕННОМ ВИДЕ. Не будет приказа – извините. А я не намерян получать чуть ли не каждый день из-за Вас нагоняи от генерала.

Алексей Евгеньевич буквально грохнул папкой по стулу и сел.

В кабинете наступила гробовая тишина. НИКТО и НИКОГДА не видели «Шприца» в таком виде. Всегда весёлый, жизнерадостный, готовый прийти всем на помощь… А сегодня…

Полковник, как и все, смотрел с удивлением на старого друга. Тот сам был не похож на себя. Злой, раздражённый, нервный, с поджатыми губами и какой-то «натянутый. Как струна.

– Извини за «наезд», товарищ майор. Я разберусь. Так можешь что-то сказать по делу? Даю слово – больше вопросов не по теме задавать не буду.

Майор, немного успокоившись, снова встал.

– Сиди, Алексей Евгеньевич, – предложил Ярый, но майор, как будто не слыша этих слов, продолжил.

– Повторю, я не технарь. Пока ждал вызова в Ваш кабинет, товарищ полковник, прочёл заключение. Уточняющие вопросы можете мне не задавать. Лучше вызовите специалиста по профилю и задайте интересующие Вас вопросы по адресу. А если коротко, своими словами, то найдены следы двух пуль. Первая, попав в переднюю левую стойку крыши машины, рикошетом ушла вверх. Вторая пуля…

Майор опять взял папку в руки и стал глазами искать нужные фразы.

– … пуля прошла чуть выше левой передней противотуманки… Дальше… пуля, попав в двигатель, раскололась и разбила… Так… повреждены трубопровод тормозного контура и левый рулевой наконечник…установить невозможно вследствии окопчения и деформации конструктивных особенностей… сложно установить… Товарищ полковник. Заключение я Вам передам, поэтому сами сможете прочесть. Внизу выводы.

– Если можно, Елексей Евгеньевич, своими словами, – попросил Ярый.

Майор поднял глаза на полковника.

– Хорошо. Своими словами. Точный калибр не установлен. По результатам баллистики и динамического воздействия – скорее всего, была использована крупнокалиберная винтовка. Вероятней иностранного производства… Так… Там перечень возможных марок и калибра. Пропущу…Далее. – Майор пробежал глазами по строчкам и, подняв голову, периодически сверяясь с текстом, продолжил.

– Эксперты дали заключение – первый выстрел был совершён с растоянии около 200 метров. Второй – не более -100-120. Пострадавшая далее машина, судя по следам тормозного пути, двигалась со скорость около 135–140 километров. Сравнив скорость движения машины и произведённые выстрелы – работал специалист высокого класса. Снайпер, скорее всего, целил в водителя, но у данной машины стойки крыши широкие, нестандартные. Получился рикошет. Второй выстрел по двигателю был, скорее, спонтанным.

Как итог – водитель, почувствовав или услышав удар по машине, стал тормозить. Основную скорость сбросил, но машина стала малоуправляемой, и её крутило…

Капитан, попросив слова, встал.

– Пострадавшая машина – минивэн, шевроле. Достаточно неустойчивый на поворотах.