Текст книги "Другие (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 15

– Что с тобой, дядь? Тебе плохо?

Катя подскочила к Белому и попыталась помочь ему встать.

– Давай я помогу тебе вернуться к палатке. А то ты можешь упасть. Ты и так себя плохо чувствуешь. Обними меня и пойдём.

Белый встал. Посмотрел с высоты своего роста на ребёнка и улыбнулся.

– Маленький ты мой котёнок. Спасибо тебе за помощь. Ты очень добрая и заботливая девочка. Но посмотри на меня и на себя. Как же ты мне поможешь?

А Катя, совсем не пряняв его шутливого тона, твёрдо стояла на своём.

– Ты мне помогал, спасал меня! А сейчас отказываешься от моей помощи? Так неправильно. Так не честно.

Белый, терпя боль в своём теле, подхватил девочку, поднёс её личико так, что бы их глаза были на одном уровне.

– Милая моя. Поверь. Я всё ценю, что ты для меня делаешь. Ты стала мне за эти дни очень близкой. Сасибо, Солнышко, за то, что ты есть.

И Белый стал покрывать поцелуями всё лицо девочки.

Та терпела долго, а потом, оттолкнув от себя лицо Белого, сделав строгое лицо, заявила. – А кто тебе опять разрешил без спроса целовать меня, а? Мы же договаривались. А ты…

– Прости, малыш. Но ты сейчасс такая красивая. Такая милая и родная…

Катя, не отрывая глаз от лица Белого, поманила его пальчиком правой руки, что бы тот приблизил лицо.

Они, буквально касаясь друг друга носами, смотрели в глаза друг друга.

– Дядя Белый. Я хоть и люблю тебя очень, но слюнявить себя тебе не дам. Я разрешаю тебе поцеловать меня всего один раз. Вот сюда – и Катя показала пальчиком на щёчку.

– Спасибо, милая, что позволила, – с улыбкой, очень нежно и мягко, Олег прижал свои губы к указанному месту.

А Катя, скосив глазки, проконтролировала его поцелуй, а потом, со всей силы схватив того за шею, прижалась к нему и сама целовать дядю в нос.

Через несколько секунд, покинув капище, оба прижались друг к другу и Белый медленно побрёл по тропинке к палатке.

* * *

Уже расстёгивая полог, он увидел, как девочка в его руках обмякла, готовая погрузиться в сон.

– Катюня. Давай ты сейчас поспишь, а я немного позже тебя разбужу. Ты и правду не пожалеешь того, что увидишь.

– Хорошо, – чуть слышно сказала девочка и мгновенноо уснула.

Олег аккуратно положил своё сокровище на кровать, осторожно сняв с неё сарафан и, растегнув спальный мешок, поместил туда маленького тельце. Сверху накрыл ещё и одеялом, а потом тихо и аккуратно проскользнул в свой отсек.

Покопавшись в рюкзаке, достал заветную фляжку. Откинув крышку, сделал прямо из горлышка глубокий глоток. Жидкость огнём скользнула по горлу и провалились вниз.

Белый впервые не стал соблюдать дозировку. По правилам надо было выпить пять – шесть капель, предварительно расстворив в воде, кофе или чае. Но сегодня он понимал, что ему нужны силы закончить то, что он должен был сделать.

Переодевшись в обычную одежду, скрутил свои рубаху и штаны и Катин сарафан, в которых они были на капище, и вышел из палатки, плотно закрыв дверь.

Подошёл к костру. Кинув в огонь несколько поленьев, положил сверху свёрток с ненужной одеждой.

– Думаю, что в моей жизни это больше не пригодится – произнёс тихо Олег и пошёл к лодке.

* * *

Спустившисье к озеру, опустил обе лодони в воду и прошептал.

– Руся, милая, ты нужна мне…

Внезапно для него, из-за спины раздался мягкий голос.

– Наконец-то я услышала, что тебе нужна.

– Милая, ты мне всегда нужна, и спасибо, что пришла.

– Я и не уходила отсюда с ночи. Что ж ты творишь, мерзавец? Ты чуть не ушел. Оставалось совсем немного… Почему не думаешь о тех, кто нуждается в тебе? – И Руслана заплакала.

– Руся, лада ты моя. Я тогда не чувствовал ничего. Вообще ничего. У меня была одна цель – убрать из тела девочки тот «крюк», который и призывал беду на их род.

Руся молчала, закрыв глаза руками, и тихо плакала.

– Прости меня. Прошу. Знаю, что виновен перед тобой. Знаю также, что ты осмелилась пойти против ЗАКОНА и вмешалась, когда я терял себя.

– А что мне оставалось делать? Ты умирал. Я не думала о себе в тот момент. Просто, находясь рядом, пыталась отдать тебе все свои силы, которые были во мне.

– А если бы ТЫ из-за меня ушла? Как Я бы жил? Ты об этом подумала?

Белый встал и, сделав шаг, схватил Руслану и прижал к своей груди.

– Прости, но нам надо жить. Рано ещё уходить. Осталось много-много дел.

Руслана посмотрела ему в глаза и спросла.

– А можно я сейчас лягу тебе на колени?

Олег сел на борт лодки, освобождая из обътий красивое тело.

– Ложись, и устраивайся как тебе будет удобно.

Та мгновенно свернулась калачиком, положив свою голову на колени мцжчины.

Белый запустил руку в густые волосы, гладя свою подругу по голове. Потом наклонился и поцеловал её сначала в глаза, а затем и в губы.

– Спасибо тебе за жизнь, милая.

– Пожалуйста, любимый, но заслуга в том не моя. Я немного придержала тебя, а потом твоя девочка…

– Что там было? Можешь рассказать подробнее? Я помню всё только фрагментами.

– Твоя воспитанница очень сильна.

– Сильна?

– Не перебивай, пожалуйста. Я и так сейчас не могу привести свои мысли в порядок.

– Может быть, тогда сядешь рядом? – с улыбкой спросл Олег.

– НЕТ!!! – Руслана обхватила его поясницу руками и прижалась со всей силы к коленям. – Прошу, не прогоняй.

– Я не гоню. Но хотел бы услышать от тебя более связанные слова. А то, смотрю, ты совсем…

Руслана повернулась на живот и уткнулась своим подбородком в колени Олега.

– Вначале я видела, как ты со стонами вынимал из девочкм комки чего-то серого и красного цвета и старался всю эту грязь складывать аккуратно в какую-то миску.

– В котелок?

– Какая разница как я это назвала. Это была страшная для меня ночь…

– Руся, соберись, пожалуйста.

– …Немного позже увидела, как ты что-то сунул в рот и потянулся за какой-то банкой. Открыл её, выплюнул туда изо рта и вновь закрутил крышку, отбросив от себя подальше. Лёг назад, вновь положив малыша сверху. Тут появились твои предки. Сначала шесть, потом еще три. Они встали вокруг тебя, но я понимала, что не все они пришли…

Вы оба мерцали и до этого, но тут, не прошло и мгновения, как девочка стала погружаться в тебя. Вы почти слились, и я… почувствовала сердцем, что ты уходишь. Выскочила из воды, подбежала и стала тащить ребёнка из тебя. Мне удалось её пробудить. Твоя подопечная, открыв глаза, увидела, что ты уже почти не дышишь, перевернулась к тебе лицом и страшно закричала…

Руслана замолчала, словно вновь переживая те мгновения.

– …Милый, мне стало просто страшно. Это был даже не детский крик, а какой-то вой дикого зверя. Она в тот момент ничего не видела. Просто ужасно испугалась. Не за себя – за тебя. А потом…. Был ПРИЗЫВ. ТАКОЙ силы, что меня согнуло, а твои бабки попадали на задницы. И, не прошло и мгновения, как тех вокруг стало уже двенадцать. Я лишь успела вновь схватить девочку и отнести её наверх, положив в кровать. Вернулась к тебе, попыталась опять коснуться тебя, но кто-то из твоих предков меня схватил грубо за шею и отбросил метров на двадцать в воду. Когда я немного пришла в себя, увидела, что они, взявшись за руки, медленно двигаются вокруг того места, где ты лежал. И тихо что-то пели. Это продолжалось совсем недолго, а потом раздался тихий хлопок, как в ладоши, и все исчезли. Минут через пять ты и сам поднялся из воды и пошёл наверх.

– Больше ничего не было?

– Нет. Единственное, что как твои предки появились, на Ладоге молнии стали сверкать. Одна за одноё. Дождя не было, как и ветра. Представляешь? Совсем недалеко молнии сверкают, а здесь полнейшая тишина.

– Так чему удивляться? Я же пошёл против природы, против КРУГА ЖИЗНИ. Мало кто остался доволен этим. Да ещё и прородительниц призвал.

– Не ты призвал. Девочка твоя.

– Нет. Она только усилила мою просьбу. И не спорь. Прошу. Я ведь обряд сегодня провёл, которым давным-давно не пользовались.

– Милый, ты не столь смелый, как безрассудный. А если бы не так всё прошло?

– Но всё же закончилось удачно, ведь так? Древние помогли нам и с час назад мы ходили к ним. Благодарили за оказанную помощь. Те отозвались и наградили девочку светом.

– Каким светом?

И Белый подробно рассказал своей подруге то, что увидел совсем недавно.

– Я о таком и не слышала никогда.

– Я тоже. Были разные знаки, но что бы всеми двенадцатью одновременно одарили… Это что-то уж совсем удивительное…

Руслана замолчала, отвернувшись от Олега и лицо её погруснело.

– Милый. Ты завтра уедешь? Надолго?

– А вот сейчас я тебя удивлю. Нет. Я не в силах куда-либо ехать. Измотан до предела. Поэтому предупредил своих друзей. Они заберут Катю отсюда и довезут её домой.

– Справятся?

– Ланушка. Ты же знаешь обоих моих друзей. И деда Дмитрия и Виктора.

Руслана прыснула.

– Да, знаю. Дед твой правильный, а Виктор… Не вспоминал бы его…

Она подумала и добавила.

– Он хороший друг тебе. Верный, надёжный, но… дурной, – и захихикала.

– И ты не вспоминай плохого, да и давно это было.

– Милый, а мне можно будет с тобой побыть?

– Просто побыть рядом или?

Олег с доброй улыбкой смотрел на Руслану.

Девушка опустила голову и о чём-то задумалась.

– Ты сейчас хворый. Не буду тебя мучить… Первые дни.

И с хохотом скользнула в воду.

– Эй, Руся. Подожди.

Из воды выглянула красивая головка.

– Руся. Можно тебя попросить об одолжении.

– А хочешь, я тебе скажу о каком?

– Ну, слушаю.

– Ты хочешь меня попросить, что бы я поговорила с девочкой? Познакомить нас?

– Да, угадала. Ты умница. А ведь сегодня, сама посмотри – словно настоящая сказка. Ты только глянь, сколько сияет звёзд на небе, да и луна как прожектор. Всё хорошо видно. Для Кати будет настоящее волшебство.

– Милый, я не согласна тобой. Не надо ей сегодня видеть меня. Она слабенькая, да и дар этот. Я, если честно, немного её стала побаиваться. Вдруг, да что сделает со мной?

– Русь, Ланушка ты моя. Она очень добрая девочка. Она не обидит тебя.

– Не знаю, милый. Но сделай так, как я тебя прошу. Ведь я, в свою очередь, иду тебе навстречу. Ведь так?

– Хорошо. Ты подожди тогда немного. Я её сейчас разбужу и принесу на берег. Ненадолго.

– Иди. Я подожду.

* * *

Вернувшись к палатке, Олег аккуратно разбудил ребёнка.

– Катюнь. Ты готова побывать в самой настоящей сказке?

Катя мгновено сбросила с себя сонливость и потянула ручки к мужчине.

– В сказке? В настоящей? Хочу.

– Тогда пошли.

Белый поднял Катю на руки и, осторожно ступая по камням, принёс девочку прямо к самой воде. Спустил её на камень. Присел рядом и снял с шеи полотенце.

– Солнышко. Я сейчас тебе завяжу глаза этим полотенцем. Ты только не пугайся? Ладно? Ты ж знаешь, что я не причиню тебе ничего плохого.

– Знаю, дядя. Ты самый добрый. Я ж говорила, что верю тебе.

– Говорила. Ну что, готова?

– Готова.

– Тогда закрой глазки и… не подсматривать.

Мужчина завязал глаза деовчке и, подняв снова её на руки, сел прямо на камень у берега, опустив свои ноги в воду.

– Катюнь. Помнишь, я обещал тебя познакомить с моей подружкой?

– С какой?

– С русалкой.

– Дядь Белый. С русалкой? Они же в сказкках живут!

– Да, в сказках. А мы с тобой сейчас и попадём в сказку.

– Правда?

– Протяни ручку вперёд.

Катя очень медленно протянула руку вперёд и почувствовала, что её погладили её пальчики.

Она попылась сдёрнуть другой рукой полотенце с глаз, но Белый её удержал.

– Катён. Мы же договорились, что бы ты не подсматривала.

– А как зовут русалку?

– Меня зовут Руслана, а друзья зовут Руся. Мы с тобой ведь подружимся?

Этот голос для Кати звучал волшебно. Такое было впечатление, что одновременно звенели тысячи маленьких колокольчиков.

– Какой у тебя красивый голос, тетя Руся. А ты живая?

– Если б я не была живая, как с тобой могла бы разговаривать? Конечно живая. И я живая, и ты живая, и Дядя вот тоже живой.

– А ты красивая, а то я не вижу? У меня полотенце на голове намотано. А я так бы хотела посмотреть на живую русалку.

И Катя поёржала полотенцем по своему плечику.

– Белый, – прозвенели колокольчики. – Ты не туго перевязал эту красивую головку?

– Руся, нормально.

– Жаль. Что я не могу тебя увидеть, тётя Руся. – со вздохом сожаления сказала девочка

– Мне тоже жаль, – вновь прозвенели колокольчики и руку девочки вновь погладила хоть и холодная, но очень нежная рука.

– Кать. Помнишь дядю Витю, который нас привёз сюда? – спросил у девочки Белый.

– Конечно, помню.

– Вот, он тоже с Русей познакомился.

– Белый, не вспоминай его, – и колокольчики зазвенени тревожно.

– Кать. Дядя Витя полез в воду купаться и наступил на Русю…

– Белый, я обижусь… – колокольчики зазвенели ещё тревожнее.

– … И крикнул, что он в ка…

И тут на двух сидящих плеснули водой, сделав их мгновеннно мокрыми.

– Белый. Как тебе не стыдно? – колокольчики зазвенели очень и очень высоко. – Рассказываешь ребёнку гадости.

– Руся. Если я не могу правильно рассказать то, что произошло, попробуй сама, – с ехидцей в голосе сказал Белый.

– Катенька. Было совсем не так, – колокольчики звенели теперь еле слышно. – Я прилегла отдохнуть в тёплой водичке у берега. Никого не трогала. Уже засыпала. И, представь, на меня наступают сначала одной ногой, потом другой, потом обзывают какашкой и пытаются вытереть об меня ноги и оттолкнуть подальше от берега. Мне так обидно стала, я и не выдержала. Напоила того нахала холодной водой. Хорошо вон, дядя Белый рядом был. Вытащил его на берег.

Рядом с Катей раздался заливистый смех Белого.

– Какашкой? Да?

– Белый. Поганец ты такой. Ну не при ребёнке же…

А потом захохотали все. И Белый и Катя, которая представила рассказанную картинку, и Люся, зазвенев миллионом колокольчиков и, плеснув вновь на сидящих небольшой волной.

Когда отсмеялись, послышался тихий-тихий голос русалки.

– До свидания, милая. Я тебя ночью видела без полотенца на голове. Ты очень красивая… Мне б такую дочку. И спасибо тебе за дядю Белога. Он тебя спас, а потом ты его. Если б не ты…. Странно… Счастья Вам. До свидания…

Раздался тихий всплеск воды, и звон колокольчиков исчез…

Олег размотал полотенце с Катиной головы и вытер им девочку.

– Вот поганка. Наигралась, нахулиганила и уплыла. Кать… – Белый встал, в изумлении посмотрев на дно у самого берега. – Посмотри. А Руся тебе подарок оставила. Наверное, и в самом деле ты ей очень понравилась.

И он, сунув руку в воду, достав крупную чешуйку. Та мерцала как крохотный фонарик.

– Это тебе. Это от хвостика Руси.

Катя взяла в руки чешуйку. Она была большая и тяжелая. И переливалась всеми цветами радуги. А с обратной стороны сверкала как золото.

– Дядь. Это мне? – Катя прижала чешуйку к груди, с восторгом и недоверием глядя в глаза Белого. – Правда? Я дома маме покажу – не поверит. Да и папе с делом тоже.

– Кать. Только такие подарки нельзя передавать. Даже бизким людям. Посмотреть давать можно, но только не выпуская из своих руках. Иначе она потускнеет и очень скоро рассыпется песком. Поверь, я знаю. Запомнила?

– Да, дядь. Я никому её не отдам. Только покажу издали. Ведь мне это подарила НАСТОЯЩАЯ русалка.

– Ну и хорошо. А сейчас пойдём укладываться спать. У тебя завтра тяжёлый и долгий день. Ведь надо возвращаться домой. Поэтому утром будить тебя не буду. Спи, сколько хочется.

– Дядь. А может ещё побудем здесь несколько дней? Мне так тут нравится… Здесь всё такое красивое. И ты здесь…

– Малыш. Мы ещё приедем сюда. Только немного позже. Я обещаю. А я…

– А ты всегда выполняешь обещания!

Катя протянула руки, а Белый, подхватив девочку, прижал её к себе и пошёл к палатке…

Уложив девочку в спальник и устроив её поудобнее, сам залез в свой отсек и лёг накровать. Спать хотелось невыносимо, но в голове у него постоянно крутился разговор с Русланой.

– Если Руся увидела, что Катя «погружалась» в меня, то это могло в дальнейшем повлиять как на девочку, так и на него самого. Могло произойти совмещение даже не столь генетической памяти, а изменение их организмов, настройка друг на друга. Я не помнню, что бы такое хоть иногда случалось. Даже не в своей практике, а вообще в истории. Это могла означать лишь одно… – и Олег даже сел в волнении на кровати. – Получается, что мы стали ближе по родству, чем Катя и её мама? Вполне возможно, что и генетический анализ мог теперь показать их прямую родственную связь. А если так действительно произошло, то что будет с ними дальше? Вряд ли мама девочки будет интересоваться и сдавать на генетический анализ кровь Кати и Белого, но если начнутся отклонения в поведении ребёнка? Так. А во мне есть изменения?

Белый закрыл глаза и попытался провести внутреннюю самодиагностику. Явных изменений он не заметил. Состояние его организма хоть и не радовало, но патологий не выявил. Проведя руками над своим телом, немного успокоился. Чувствительность его рук была прежней.

Попытавшись провести сканирование вокруг палатки, также понял, что всё было как и ранее. Ни по силевосприятия, ни по возможному диапазону действия.

Попробовал «дотянуться» мысленно до Кати. Провести диагностику её тела. Он почувствовал девочку, но анализ состояния организма провести не удалось. Расстояние между ними было метра четыре, его предел. Немного отдохнув, постарался «дотянуться» до её головы, почувствовать её эмоциональный фон. А вот здесь случилась неожиданность. Его мысленный диагност упёрся как бы в стенку. Катя была «нечитаема». Он, раз за разом, пытался пробить эту преграду, но в изнеможении откинулся на подушку.

– Это что получается? У неё в голове стоит блокировка? Интересно, от меня или от всех? Надо будет завтра попробовать её продиагностировать вблизи. Сомневаюсь, что при прямом контакте она сможет быть недоступной. А если так? Тогда получается, что тот огненый венок, который впитался в её голову, и есть дополнительная защита? Или это совсем что-то совсем иное? А что это тогда? Ведь в поведении ребёнка ничего не изменилось. Она осталась такой же непосредственой и добрый, как и была до ритуала.

Олег лежал, и мысли его перескочили на другую тему. Стоит рассказывать Панкрату о том, что произошло, или нет? В этом были как плюсы, так и минусы. Но минусов, как Белый просчитал, было намного больше. Ведь такого, что произошло этим вечером, он совершенно не ожидал. Тотемы-символы родов словно ожили на теле ребёнка.

И Олег вновь попытался вспомнить финальный момент. Буквально «прогнал» его по секундам.

– Нет. Этот световой венок не исчез сам по себе. Он, тускнея… просто вновь разделился на символы. А дальше… Те словно впитались в голову ребёнка. Нет. Не все… Не только в голову. Надо попробовать ещё раз… Теперь медленней…

Он снова прижал ладони к вискам, вновь попытаясь сконцентрироваться. Да, завтра его ожидает жуткая головная боль, но он должен сегодня понять, что же случилось с Катей.

Белый как бы покадрово просматривал последние секунды.

…Вот крутящийся венок света резко останавливает… Сначала тускнеет, а потом вспыхивает на мгновение, словно взрывается… Символы начинают кружить, опускаясься на Катю, впитываются в неё. Пять… Шесть… Восемь… ВОТ!!! Еще по два в каждую её руку. Все двенадцать…

Олега выкинуло из состояния, в котором он находился. Губы пересохли, руки дрожали и сам был мокрый от пота. Немного потряхивало от напряжения.

– Чему удивляться? И так еле живой, а занялся тем, что и в нормальном состоянии трудно переношу, – подумал Белый.

Потянулся к бутылке с водой и сделал пару глотков.

Себя смотреть всегда было намного тяжелее, чем других. Он это знал и очень редко пользовался самодиагностикой в полной мере. Ну, может, раз в году. Это было необходимо, что бы проанализировать своё состояние после лечения особо трудных пациентов. Ведь нередки были случаи в практике, когда неопытный лекарь впитывал в себя болезни пациентов. А вот дальше…

– И так… Что я понял? – Олег лежал и размышлял. – Восемь Родов оставили свои метки в голове Кати, а четыре – усилили её руки, по два знака на каждую… Неужели так и происходит таинство утверждение СУДЬИ в её статусе? Ведь этого никто никогда не видел…

… Уф-ф-ф. Голова совсем не соображает. Надо всё отложить на завтра. А вот тогда, когда провожу Катю, можно будет не сдерживаться и попробовать отпустить внутреннего Я. Может быть в этом случае что-то прояснится? А на сегодня всё. Сил больше нет…

И Белый, расслабившись, просто мгновенно отключился.

Глава 16

Утром встали поздно, почти в одиннадцать. Светило яркое солнце и было очень тепло.

Катя, на удивление, чувствовала себя хорошо. Пыталась помочь дяде с приготовлением завтрака. Потом сама вымыла грязную посуду. Немного побродила по полянке, на которой стояла палатка и вернулась к Белому. Постояла у матраса, на котором лежал Олег и тихо спросила.

– Можно я с тобой рядышком посижу?

– Конечно можно, малыш. Мне будет приятно, что моя хозяюшка рядом со мной.

– Тебе плохо, дядя? Болит?

– Лучше, чем было вчера, но не очень хорошо.

– Ты хочешь здесь остаться, чтобы совсем быть здоровым?

– Да, Катюнь. Только для этого.

– Я поняла.

И Катя, растроенная, замолчала, отвернулась и посмотрела на озеро.

Через несколько минут опять глянула на Белого.

– А тётя Руся очень красивая. У неё такие волосы!!!! Густые, пушистые и длинные! Мне б такие…

– Ты всё же подсматривала вчера? – недовольно спросил Олег.

– Нет. Я пообещала не подсматривать и не подсматривала. Через полотенце ничего не было видно. Но я её всё равно увидела. Как-то иначе, по-другому. Через закрытые глаза.

Олег аж подскочил на матрасе.

– А ты её ВСЮ видела?

– Нет, только до животика. А что?

– Да нет, ничего… А… – голос Белого стал жестче.

– А ты чувствовала, о чём Руся думала?

– Нет. Я не знаю, о чём она думала, но поняла, что я ей нравлюсь, и она тебя… любит, дядя.

– Кать. Ты ещё маленькая, что бы понимать такое.

– Нет, я не маленькая. Она тебя любит так же, как мой папа мою маму. Вот.

Катя обиделась и снова отвернулась от Белого.

– Малыш, давай не ссориться. Хорошо?

Катя повернулась к мужчине, погладила одеяло, под которым тот лежал.

– Я не хочу обижаться. А можно лягу с тобой рядышком? Я не буду тебе мешать.

– Ложись. Мне приятно будет.

Белый откинул край одеяла и затащил в норку Катю.

– Катюнь. У нас есть немного свободного времени. Давай поиграем с тобой в игру.

– Какую?

– Ты сейчас ляжешь так, что бы ни касаться меня и дашь мне ладошку.

Катя поворочилась под одеялом, отстраняясь от дяди, и положила свою руку ему на живот.

– Хорошо. Не чувствуешь меня рядом? НЕ прижимаешься ко мне? – спросил Олег, положив свои руки на Катину.

Девочка провела другой рукой между собой и Белым.

– Нет, я в сторонке лежу.

– Хорошо. А игра такая. Ты сейчас закроешь плотно-плотно глазки и постарайся увидеть то живое существо, о котором я думаю. Оно будет как изображение на картинке. Попробуй увидеть не у меня в голове, а так, словно это находится перед твоими закрытыми глазками. Не напрягайся и не придумывай ничего. Что видишь, то и называй. Это игра называется «Угадайка».

– Постараюсь.

– Приготовились. Первая картинка. Начали.

Через несколько секунд Катя ответила.

– Листик.

– Вторая.

– Кошечка. НЕТ! Котёнок, маленький.

– Третья.

– Лягушка.

– Четвёртая.

– Собачка.

– Пятая.

– Мама. МАМА?

Катя подскочила и отдёрнула край одеяла с лица Белого.

– Я угадала? Я правильно увидела маму?

Олег с невозмутимым лицом прижал Катю вниз.

– Мы ещё не закончили.

Катя вновь легла, и также, как и дядя, прикрыла одеялом лицо.

– Дядь Белый, давай дальше, я готова.

Белый подождал, пока Катя, поёрзав, успокоится, и продолжил.

– Приготовились. Шестая.

– Озеро вокруг нас и ветер дует сильный. С кустов листики летят.

– Седьмая.

– Дядя Витя едет на машине и улыбается. Сейчас… песню какую-то поёт.

– Восьмая.

– Бабушка какая-то.

– Девятая. Постарайся рассказать, как выглядит эта бабушка. Начали.

– …У неё светлые волосы, зелёные глаза… На самом кончике носа очки. Она что-то делает руками… Не готовит еду… А… у неё в руках маленький носочек… Всё… Больше ничего не вижу.

– Хорошо. Десятая. Последняя. Самая сложная. Сосредоточься. Постарайся увидеть как можно больше. Почувствуй. Потянусь сама к картинке.

Катя, глубоко вздохнув, подскочила и, обхватив Белого за шею, прижалась к нему со всей силы.

– Катя. Жду ответа.

– …

– Кать…

– Дядя Олег. Я увидела тебя, почувствовала твою любовь. Почувствовала, что ты мне не чужой. Ты как будто поместил меня в себя, и я очутилась в море любви, тепла, ласки и нежности. Я такого никогда не чувствовала.

Катя подняла голову и посмотрела своими зелёными глазищами на Белого.

– Я правильно ответила на твои вопросы?

– Почти на все.

– А на какой неправильно?

– Давай ещё раз. Поднимись немного и положи теперь свою ручку мне на лоб. Закрой глаза. Сосредоточься. Что ты сейчас видишь?

– Муравей на листике.

– Да. Это правильный ответ на первый вопрос. А ты ответила – листик.

– Я муравья не увидела. Он совсем маленький. А ещё?

– Давай. Готова?

– Да.

– … Две птички… чайки, высоко-высоко в небе летают.

– А ты сказала, что озеро и ветер сильный. Так?

– Да. Но и озеро было и ветер дул.

– Да, было. Но ты должны была увидеть на картинке живое существо, о чём и я и говорил вначале. Говорил такое?

– Да. Ты говорил. А давай дальше? Интересная игра. Я как будто чужими глазами смотрю.

– Катюнь. Ответь – ты устала? Только честно.

– Немного. Голова кружится.

Белый посмотрел внимательно на Катю. Она была немного бледной, а на её лобике выступило несколько капель пота.

– -

– «То, что в Кате проявился ДАР, это понятно. Уже сейчас она хоть и совсем слабый, но явный интуит. Пока чувствует бОльшим образом тактильно. Ярко выраженной чувствительности нет, хотя её эмоциональный фон всегда был выше нормы. Её руки во время контакта продолжают оставаться в норме, не нагреваются. Что же. Надо постепенно «разгонять» её способности. А что бы не наговорила лишнего, поставлю ей кратковременную блокировку. Это будет лучше для неё»…

– -

– Нет. Достаточно. На этом закончим. Эта игра быстро утомляет организм. Я ты ещё очень слабенькая.

– Жалко. Белый, а тебя зовут Олег?

– Да. Солнышко. Меня зовут так. Но много лет меня зовут просто Белым и я к этому давно привык. Лучше и ты продолжай меня так звать.

– Хорошо. А с мамой я смогу играть в такую игру?

– Ты задала такой вопрос, что мне придётся поговорить с тобой серьёзно. Сядь, пожалуйста.

Катя села на матрасе, а Олег приподнялся, подсунув под спину подушку. Посмотрел прямо в глаза смотревшей на него серьёзной девочки.

«Она рано повзрослела, но это не моя вина», – мелькнула мысль у Белого, а вслух сказал совсем другое.

– Солнышко. Ты хоть и маленькая девочка, но умная и я понимаю, что мои слова дойдут досюда, – Олег протянул руку и коснулся пальцами лобика девочки, – и досюда, – и он прикоснулся к груди в районе сердца Кати…

Белый сдвинул подушку и лёг нормально на матрас.

– О том, что с тобой произошло на этом островке, ты не должна рассказывать всем. Даже маме и папе. И дедушке тоже. Ты можешь рассказывать о том, что видела вокруг – о встрече с лосихой Машей и лосёнком, о природе, об островах. О птичках, которых мы кормили. Как мы катались по озеру, но о бабушках, что нам помогли, ты должна молчать всегда. Это твоя и моя тайна до конца нашей жизни. Поверь, каждый твой рассказ может закончиться твоей болезнью. А заболеть снова ты же не хочешь, ведь так?

– Не хочу, дядь. Я не буду рассказывать. Понимаю, что у меня будет болеть голова. Вот сейчас ты вспомнил о них, а у меня в голове кольнуло.

– Это наша тайна. И то, что тебя кольнуло, доказывает, что я прав. Постарайся даже не думать о бабушках.

– А о русалке можно?

– О Русе можешь. Расскажи, какая она красивая и похвастайся тем, что она тебе подарила.

При этих словах Катя прикоснулась к маленькому кармашку на сорочке.

– Ты поняла?

– Да.

– Теперь о «Угадайке», в которую мы с тобой играли. Об этом тоже не нужно рассказывать. Тем более самой пытаться играть с твоими родными. Через месяц мы с тобой снова увидимся, тогда и поиграем. Договорились?

Катя улыбнулась и опять сказала. – Да.

– А почему играть с ними не надо, так потому, что и у мамы и папы сразу разболятся головы. И будут болеть долго-долго. Поверь, я знаю.

– А с дедушкой?

– С дедушкой особенно. Он ведь самый старенький из вас. Пожалей его.

– Хорошо, не буду. Но мы с тобой потом поиграем? Ты обещаешь?

– Обещаю. А я…

– Всегда выполняешь свои обещания, – Катя засмеялась.

– Вот и ты выполняй. Тогда у всех всё будет хорошо. А теперь нагнись ко мне.

Катя наклонила голову, а Белый прижал свои руки к её вискам, закрыл глаза и на несколько секунд словно отключился…

Отстранив её от себя, вновь посмотрел на спокойное лицо девочки и, шутя, скомандовал.

– Теперь быстро давай готовить перекус. Вместе. Скоро к нам доберётся дед Дмитрий и отвезёт тебя к машине дяди Вити. А тот уже доставит тебя прямо в руки маме. Да, совсем забыл, Солнышко.

И Белый, достав из-под подушки конверт, протянул его Кате.

– В этом конверте записка и карта памяти от фотоаппарата. Отдай всё маме. Не забудешь?

– Нет, не забуду. А там снимки, где я?

– Да, милая. Там много всего. Сама удивишься, когда будете смотреть эти фотки.

Катя, уже встав с матраса, сделала шаг, наклонилась и поцеловала в щёку Белого.

– Спасибо тебе, дядя Бе… Олег. Ты очень добрый. Спасибо тебе за всё. Спасибо за то, что вылечил меня. Спасибо за то, что любишь меня. Спасибо за то….

И после каждого спасибо, она целовала Белого в нос, в глаза, в щёки, в лоб…

Олег лежал, буквально купаясь в той нежности и любви, которая шла этой маленькой девочки. В уголках его глаз вновь сверкнули слезинки. Ему было безумно хорошо.

– Ты только не плачь, а то я буду тебя целовать до тех пор, пока ты не перестанешь. ПОНЯЛ? – И Катя сдвинула домиком свои бровки, пытаясь выглядеть уж совсем серьёзной.

– Пощади меня. Я и так уж не знаю куда деться от твоих поцелуев. Весь мокрый.

– А ты никуда и не денешься от меня, – со смехом сказала Катя. – Всё, вставай потихоньку. Давай готовить кушать.

* * *

Вскоре к острову причалил катер Дмитрия Михайловича. Белый, подняв девочку на руки, аккуратно передал её в руки деда.

– Здравствуй, милая.

– Здравствуй, дедушка.

– Готова к плаванью?

– Готова. Только жилет надо одеть.

– Вот! – воскликнул дед и поднял указательный палец вверх. – Это правильно. Сначала жилет, а потом в море.

Взрослые улыбнулись, а дед, пряча взгляд, обратился к Белому.

– Не думал, что ты так выглядишь.

– Нормально всё, деда.

– Нормального-то мало. Порой неживые выглядят лучше. Всё, не буду молоть языком. Ты наверняка и сам себя в зеркало видел. Эх… На вот… Держи сумку, что я тебя собрал, а мы пошли. Сейчас встречная волна будет, скорость сбавлю. Как передам в руки Виктору, позвоню. Сообщу.

– Спасибо, деда. Я с тобой рассчитаюсь.

– Дурак ты, Олег. Нужны мне твои деньги. Ты лучше приводи побыстрее себя в порядок. А через неделю жду тебя у себя. В баньку мою сходим, попарю тебя.