Текст книги "Статья 119 (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Организаторами таких публичных домов были компании, принадлежавшие местным шейхам, в сотрудничестве с модельными и туристическими агентствами России, Белоруссии и Украины, поставлявшими заказчикам несколько сотен выбранных по фотографиям девушек в год. Девушки содержались в роскошных условиях. Перелет, шопинг, экскурсии и проживание на шикарной вилле за высокой оградой им оплачивала приглашающая сторона. Их задачей было развлечение высоких гостей во время увеселительных мероприятий.

Шейхи нередко устраивали охоту в пустыне или волейбольное состязание, присутствовать на котором приглашались самые красивые девушки, болевшие за команду, принадлежавшую пригласившему их шейху. Также шейх мог пожаловать на виллу в компании своих родственников и друзей. В таких случаях девушки должны были позаботиться о досуге гостей в вечернее и ночное время.

Как понял Мухаммад, они приехали именно в такой публичный дом для друзей и родни кого-то, принадлежащего к высшим кругам местного общества.

Помимо двух дюжих вооруженных автоматами охранников их встретил у ворот вежливый и предупредительный помощник хозяина виллы.

– Шейх Халед! – воскликнул он, жестом отдавая распоряжение охране, чтобы открыли ворота для въезда машины. – Как же давно вы не были у нас в гостях! Расскажите нам, чем живет ваша столица! Мы здесь отделены от всего и вся, а потому всегда с нетерпением ждем новостей издалека!

– Здравствуй, Саид Акиф! – смеясь приветствовал его Халед. – Новостей много и я готов рассказать тебе их все, если ты проявишь ко мне и моим друзьям уважение и любезность! Как видишь, сегодня я здесь не один…

Говоря это, Халед с ухмылкой кивнул на стоящих позади него принца Рашида, Омара и Мухаммада.

Саид Акиф был среднего роста, с внимательным, постоянно ускользающим от смотрящего взглядом черных глазок, чуть горбоносый и уже не первой молодости. Его ролью было встречать высоких гостей, помогать им с выбором подходящей девушки и организовывать сопровождающий сервис. Пока они шли по вымощенной известняком дорожке через парк, к главному входу в дом, этот человек приблизился к Халеду и что-то прошептал ему на ухо. Тот ответил ему также шепотом. Они так и продолжали беседу вполголоса, пока все вместе не добрались до выложенного из красного кирпича широкого крыльца.

Мухаммад обратил внимание на прекрасно организованную охрану. На крыше виллы безмолвно дежурили два автоматчика. По периметру дома, также, как и высокого забора, скрывавшего от глаз окружавшую их зелень и роскошь, были расставлены вооруженные посты охраны. Думая об оружии, он снова вспомнил о спортивной сумке от Fendi, но его мысли отвлек голос распорядителя:

– Я понял вас, шейх Халед! – произнес вслух Акиф, показывая рукой, что они могут пройти внутрь. – Не беспокойтесь, все сделаем, как и всегда, по высшему разряду… Вы ведь знаете, – мы здесь специалисты в таких деликатных делах.

Снаружи, хоть и начал дуть необычный порывистый ветер, парило. Внутри виллы работал кондиционер, обдавший их волной прохлады уже в дверях холла. Слуга-египтянин с поклоном поднес им на золочёном подносе крепкий кофе в маленьких серебряных чашечках и тут же скрылся. Обилие мрамора на полу, палисандра на стенах и малахита на стоявших в центре холла скульптурах, в сочетании с великолепием висевшей посреди него огромных размеров венецианской люстры, поражало воображение. Омар, Мухаммад и даже принц Рашид, явно чувствовавший себя неловко, оглядывались по сторонам. Халед же перешел сразу к делу:

– Покажи нам твоих красавиц, Саид Акиф! – скомандовал он, заинтересованно глядя на появившийся в руках последнего планшет.

– Вот девушки, которые гостят здесь сейчас, шейх Халед, – комментировал Акиф, показывая на экране планшета фото сразу нескольких девушек. – Все из Украины. Очаровательные. Внешность у всех идеальная. Все по стандарту, без изъянов и эстетических недостатков. Прошу вас, Ваше Высочество, выбирайте…

И он выразительно взглянул на Рашида, который от неожиданности и волнения чуть не выронил бывшую у него в руках серебряную чашечку с кофе.

– Смелее, смелее! – подбадривал Халед. – Взгляни на эту! Какие сиськи! А вот эта! Ноги километровой длины! А вот еще, с точеной фигуркой! Ну, как тебе? Чего молчишь?

– Мне понравилась вот эта, – помявшись и сглотнув, отозвался смущенный Рашид, тыкая пальцем в планшет.

– Отличный выбор! – воскликнул Акиф. – Знай я хоть за неделю о том, что вы приедете с принцем, привез бы сюда белорусок! Они у нас нарасхват! А эту красавицу еще никто не выбирал! – тут Акиф подмигнул Рашиду. – Она у нас новенькая. Только позавчера прилетела. Сейчас скажу, чтобы её для вас приготовили! Смотрите, она у бассейна с другими девушками…

Акиф метнулся к занавешенному плотной бархатной занавеской окну, увлекая за собой Халеда и Рашида.

Омар стоял рядом с Мухаммадом посреди холла и не знал, куда деваться от неловкости. Мухаммад метнул быстрый взгляд в освобожденное от занавеси окно. Оттуда открывался великолепный вид на подстриженные в форме животных кусты, засаженные пестрым ковром цветов клумбы и бассейн, вокруг которого стояли несколько шезлонгов и пара огромных пляжных зонтов.

С такого расстояния девушек было не разглядеть. Но Мухаммад и не обратил на них особого внимания. Его больше интересовала безопасность всех их, в особенности Омара и Рашида. Пялиться на практически обнаженных женщин в его планы не входило.

========== Неожиданные помощники ==========

Налюбовавшись девицами, Халед, Рашид и Акиф повернулись к Мухаммаду и Омару.

– Я вас провожу в комнату, где будет ожидать девушка, – услужливо беря юного принца под руку, предложил Акиф.

Рашид бросил на Мухаммада встревоженный взгляд.

– Иди же! – подначивал его Халед. – Потом расскажешь нам, как все было, – и он, смеясь, хлопнул Рашида по плечу. – А я, пожалуй, тоже возьму себе девочку. Есть ли у тебя еще свеженькие? – обратился он к Акифу.

Тот приблизился к Халеду принялся опять нашептывать что-то ему на ухо. Мухаммаду это не решительно не нравилось. Оставленный без наблюдения принц Рашид подошел к нему с такими словами:

– Знаю, вы осудите меня, Саид Мухаммад, и будете правы. Я много раз слышал от наших богословов о том, что в женщинах сидит частица шайтана, искушающая и вводящая в грех… Но как мне устоять перед их красотой, одна мысль о которой заставляет меня терять разум и вмиг забывать даже собственное имя?

Заметно было, что Рашид ждет от него каких-то слов, но Мухаммад сказал лишь:

– Будьте очень осторожны, Ваше Высочество. Мой номер у вас есть. Звоните в любой момент, когда сочтете нужным.

Говоря это, Мухаммад старался не глядеть на казавшегося растерянным Рашида, а взглянул на экран своего телефона, чтобы проверить заряд батареи.

Омар не находил себе места, но при этом не имел решимости вслух противиться желаниям высокородных гостей Фазза. Он лишь время от времени выразительно взглядывал на Мухаммада, который всякий раз отводил взгляд, сознавая, что подвергает чувства друга испытанию.

Когда Рашид и Халед исчезли за дверями лифта, чтобы подняться на верхний этаж, в огромном полутемном холле зажегся приглушенный свет от стилизованных под факелы бра на палисандровых стенах и заиграла мелодичная, расслабляющая музыка. Слышалось протяжное звучание флейты, убаюкивающе зашелестели струны лютни и кануна.

Вскоре возвратился Акиф и предложил «любезным господам» отведать сладостей и выпить зеленого чая. Мухаммад отказался от угощения и заметил, словно бы между прочим:

– Сейчас время сялят аль-аср…

«А мы в борделе…» – мысленно продолжил за него Омар, который многое бы отдал, чтобы оказаться сейчас на своем молельном коврике в мечети Аль-Рахим, что стояла, окруженная небоскребами, неподалеку от его дома.

– У нас есть молельная комната! – гордо заявил Акиф. – Так что если вы желаете говорить с Аллахом, восхвалять его имя и просить об отпущении грехов, то я готов вас туда сопроводить.

– Проводите нас, – кивнул ему слегка изумленный, но не подавший вида, Мухаммад.

Они прошли к небольшой дверце рядом с ведущей наверх мраморной лестницей. За дверцей оказался коридор с несколькими дверьми справа и слева. Омар интуитивно понял, что одна из дверей ведет в уборную и, тронув Мухаммада за плечо, попросил:

– Я зайду на минуту? – он кивнул на дверь справа от них.

– Я с тобой, – на автомате ответил Мухаммад и остановился.

– Это совершенно не обязательно, – улыбнулся Акиф. – Здесь у нас одно из самых безопасных мест в Дубае.

В ответ Мухаммад молчаливо смерил его долгим серьезным взглядом.

– Впрочем, как пожелаете… – передумал возражать Акиф. – Молельная комната прямо по коридору. Последняя дверь слева. Там открыто. Идите смело и чувствуйте себя как дома. А я вернусь к моим обязанностям.

Он слегка поклонился и исчез за дверью, ведущей в холл.

– Не люблю я коридоры, – произнес Омар, глядя на дверь туалета.

– Я жду здесь, – отозвался Мухаммад.

За дверью оказался просторный сияющий чистотой, латунью, мрамором и зеркалами туалет. Освещение было приглушенным. Музыка играла из динамика под потолком так же самая, что и в холле. Омар, недолго думая, зашёл и прикрыл за собой дверь.

Оставшись один в узком вытянутом пространстве коридора, Мухаммад подумал о том, что сейчас происходило в верхнем этаже виллы. Принц Рашид и та длинноногая блондинка с насыщенного синего цвета кукольными глазищами, что чуть наивно глядела на них с фото в планшете Акифа… Знает ли она, какой чести удостоилась сегодня, сблизившись с одним из принцев правящей династии Нахайянов? Конечно, она не знает. Эти девушки вообще ничего не знают о стране, которая платит за их отдых и развлечения и в которой они живут в роскоши, подобно наложницам гаремов давно минувших времен. Времен величия арабского мира…

Девушку, которую выбрал Халед, было не жаль. В конце концов, она знала, на что соглашалась, когда отправлялась сюда из своей Украины или Белоруссии. Да и потом вряд ли саудит станет проявлять сейчас всю свою извращенную натуру. Он хочет произвести впечатление на Омара. Сегодня это особенно бросалось в глаза. А излишняя жестокость к женщине, пусть и падшей, выставит его в невыгодном свете как перед багдадским красавцем, так и перед хозяином виллы, гостеприимством которого они все сейчас пользовались.

Одному Аллаху известно, куда могли бы завести Мухаммада его размышления, если бы в ту самую минуту неожиданно не погас свет. Мухаммад замер на месте, оказавшись в кромешной темноте, и прислушался. Музыка стихла. Он неподвижно стоял в полной тишине, слыша, как напряженно воздух входит через нос в его легкие. Это напоминало ощущение, когда сидишь в ночной засаде, скрытый от противника и вооруженный бесшумной снайперской винтовкой. Двигаться опасно. Даже дышать надо осторожно. От напряжения начинает болеть голова. Концентрация достигает своего предела.

И вот, когда она на пределе, и каждое мгновение ожидания растягивается, удлиняясь, подобно жвачке, случается нечто…

– Мухаммад… – едва слышно позвал из темноты чей-то голос.

Голос был глухой, но явно женский. Мухаммад вдохнул воздуха и нажал на кнопку смартфона. Слабый свет выхватил из темноты тут же ускользнувший от него край черной абайи и угол пестрого платка.

– Кто ты? – спросил Мухаммад, стараясь точнее определить пропорции женщины.

Вскоре он ощутил, как мягкие подушечки её пальцев едва коснулись его руки. Дыхание незнакомки слышалось теперь у самого его уха.

– Я чувствую тебя… – прошептала она.

– Откуда ты знаешь меня?

– Я тебя узнала, – она помолчала. – Хоть ты и изменился за эти годы, Саид Мухаммад аль-Халаби Мансур…

Собственное имя, произнесенное ею полушепотом, со странным придыханием, прозвучало как дуновение ветра или ведьминское заклинание.

– Я тебя знаю? Покажись…

– Я – Лейла, – прошелестело из темноты. – В Алеппо ты никогда не носил гутру…

– Лейла… – эхом ответил Мухаммад.

Сочетание этого имени с упоминанием об Алеппо мгновенно разъяснили ее личность. Тем невероятнее казалось её появление здесь. И всё-таки приходилось признать – перед ним Лейла бинт Али аль-Муаллем, дочь кума его отца, погибшая в Алеппо во время химической атаки.

– Ты считалась погибшей.

– Ты медлил со свадьбой, и я решила присоединиться к отрядам «Белых касок». Там я познакомилась с человеком, который помог мне и отцу перебраться сюда по программе защиты свидетелей…

– Ты продалась врагам, – произнес Мухаммад, глядя в пол.

– Я всего лишь хотела быть подальше от войны, жить в безопасной, процветающей стране.

– Ради этого ты очернила правителя и войска собственной страны, инсценировав вашу с отцом смерть во время постановочной химической атаки?

– Я любила тебя. Долго я ждала, что ты наконец придешь к моему отцу и попросишь позволения на свадьбу, – голос Лейлы окреп и с каждым словом слышался все отчетливее. – Но ты предпочел отправиться воевать, связался с неверными…

– Я выполнял свой долг. Русские помогали нам бороться с террористами и боевиками.

– Ты изменился, стал совсем другим…

Свет смартфона осветил её бледное лицо и закутанную в абайю фигуру. Лейла качала головой. В её темно-карих глазах, как показалось Мухаммаду, заблестели слезы.

– Ты словно каменный, превратился в машину, в робота! В тебе не осталось ничего человеческого…

– Молчи! – крикнул Мухаммад, подавив в себе желание ударить ее. – Как ты оказалась в этом месте? Что делаешь здесь?

– Я здесь работаю, – она гордо вскинула голову. – Слежу за девушками, сообщаю Саиду Акифу о различных странностях в их поведении. Я наблюдательная и память у меня хорошая. Я даже почти научилась говорить на русском… Ты ведь тоже его знаешь…

Ее губы при этих словах тронула ироничная улыбка. Мухаммад смотрел на Лейлу и воспоминания о жизни его семьи в Алеппо одно за другим представали перед ним, вызывая досаду и гнев.

Она тем временем придвинулась совсем близко к нему, оказавшись за его правым плечом.

– Хотела предупредить тебя в память о моей любви, – Лейла нервно хихикнула. – За тобой и твоими спутниками охотятся… – на пределе слышимости прошептала она ему в ухо.

– Кто? – встрепенулся Мухаммад.

– Не знаю, – Лейла выдохнула, обдав теплым воздухом основание его шеи. – Мне известно только, что они ищут свидетеля. Того, кто видел, что происходило в Дохе в две тысячи третьем, во время начала операции «Иракская Свобода». Этот свидетель сможет дать показания против нескольких генералов американской армии, о которых ходят грязные слухи…

Мухаммад старался не упустить ни единого слова. Он весь превратился в слух. Аллаху было угодно подвергнуть его испытанию в самый неподходящий момент: американцы искали Омара. Утреннее происшествие с подаренным неизвестной Гелендвагеном служило подтверждением слов Лейлы. Они нашли его именно сегодня. И именно сейчас, когда они с Омаром оказались в этом борделе, на обоих неудобные кандуры, сумка с оружием исчезла, а компанию им составляют Халед аль-Кабир и принц Рашид, Мухаммаду суждено было об этом узнать.

– Я лишь хотела предостеречь тебя – берегись! – прошептала Лейла, отступая в темноту, и глаза ее в последний раз ярко вспыхнули, подобно кошачьим.

Тут же загорелся свет. Коридор залило теплым освещением из стилизованных под факелы бронзовых светильников. Лейлы не было. Мухаммад помотал головой, стряхивая остатки наваждения.

***

Омар зашел в уборную и осмотрелся. В глубине сиявшего мрамором, хрусталем люстры и бра, а также позолотой зеркальных рам помещения тускло блестели стилизованные под старину унитаз и биде. Перед ним было зеркало до потолка в латунной раме, отражавшее его во весь рост. Взглянув на свое отражение, Омар задумался:

«Да, хорош, ничего не скажешь…» – он придирчиво осматривал свое лицо, оглаживая щеки и разглядывая гладкую светло-золотистую кожу на лишенной растительности шее.

Оглядывая себя, Омар подмечал каждую мелочь в собственном облике. Глаза в длинных пушистых ресницах, темно-зеленые с крапинками холодного голубого на радужке. Брови черные, густые, изогнутые вверх и красиво подчеркивающие идеальных пропорций слегка вздернутый нос, под которым растут ровно подстриженные усы, плавно переходящие в аккуратную бороду с перевернутым треугольником под чувственной нижней губой. Зубы ровные, белые, сияющие, уши небольшие и не слишком маленькие, шея высокая, сильная, расширяющаяся к основанию. Плечи довольно крепкие, широкие, фигура гармоничная, высокая, статная, стройная. Лодыжки и запястья тонкие, пальцы рук как, впрочем, и ног, длинные. Все на месте, все при нем. Член и тот у него красивый.

«Вот, что им всем от меня нужно…» – со стыдом думал Омар, продолжая смотреться. – «Это тело, это лицо… Аллах, Аллах! Почему ты не сотворил меня женщиной?!» – ему подумалось, что родись он женщиной, переносить отношение к себе как к красивой игрушке-развлечению было бы легче, и он бы даже смог жить с этим, находя в подобном отношении определенные плюсы и извлекая пользу из тех мужчин, которые стремились бы обладать им.

Мужчин в свое время желавших и получивших его в ещё несовершеннолетнем возрасте было много. Шейх Абдулла аль-Тани руками своего племянника Тарика проторил дорожку к выгодным контрактам с американскими военными с помощью Омара, которого предприимчивый Тарик представлял генералам и военным чиновникам из штаба ВС сил США в Дохе. Они-то и показывали Омару гей-порнофильмы в уютных гостиных своих катарских резиденций, стараясь вызвать в нем возбуждение и интерес…

Размышляя о своем несчастии родиться с такой внешностью, Омар совсем забыл о цели своего похода. Бросив быстрый взгляд в сторону унитаза, он решил, что Мухаммад наверняка недоумевает, что он может столько времени делать в уборной. Совершение любых действий над унитазом, будучи одетым в кандуру, требовало определенных мер предосторожности и предполагало, что после отправления естественных нужд организма кандура так или иначе изомнется. По этой причине Омар не слишком заботился о том, чтобы завернуть ее надлежащим образом.

Едва он закончил, как раздался резкий стук в дверь и крик Мухаммада:

– Хэй, Омар! Ты там живой?!

– Я в порядке!

С этими словами Омар выскочил в коридор, едва не сбив с ног встревоженного Мухаммада.

– Момо, что с тобой? Что-то случилось? – тревога друга вмиг передалась и Омару.

– Надо уходить, – бросил в ответ Мухаммад, стремительно направляясь к ведущей в холл двери.

Омар кивнул и последовал за ним – идея о том, чтобы поскорее покинуть это место, казалась ему не менее привлекательной.

Оказавшись в холле, в окружении малахитовых статуй дельфинов, гранитных скульптур верблюдов и высеченного из известняка крылатого льва с головой бородатого мужчины, друзья остановились у бившего посреди помещения фонтана. Мухаммад набрал номер Рашида. Трубку тот взял далеко не сразу.

– Ваше Высочество, хм-хм, – прочистил горло, маскируя неловкость, Мухаммад. – Возникли непредвиденные обстоятельства. Нам необходимо возвращаться в город.

Сначала ответом ему был странный звук, напоминавший всхлип, затем послышалось шуршание. Было слышно, как что-то упало на выложенный мраморными плитами пол.

– Саид Мухаммад, – раздался наконец неузнаваемо странный голос Рашида. – Я не могу…

Повисла пауза. Насторожившийся Мухаммад ждал, что принц Рашид объяснит причину.

– Я не могу уйти… – снова заговорил Рашид. – Я хочу остаться с Алейной еще немного… Вы понимаете?

Мухаммад искренне не понимал, что говорит Рашид. Снова повисла пауза.

– Ваше Высочество, мы должны уходить, – не нашел ничего лучшего, как поторопить его, Мухаммад.

– Тогда уходите без меня, – тут же ответил Рашид. – Не беспокойтесь, все хорошо. Я присоединюсь к вам позже.

В трубке зазвучали короткие гудки. Сбитый с толку Мухаммад с силой нажал на экран смартфона и сжал челюсти. В этот момент в лифте за их спинами загорелся свет и из его окованной латунными и медными прутьями кабины показался Халед.

– Ну, что приуныли? Не говорите мне, что вы не воспользовались услугами здешних красавиц! – расхохотался выглядевший довольным саудит. – Где, кстати, наш друг Эмир Рашид?

– Он сказал, что хочет остаться здесь еще на какое-то время… – сквозь зубы процедил Мухаммад.

– Ахах-ах! – разразился смехом Халед. – Значит, нашему юному принцу понравилось проводить время в компании красотки! Ну что ж, остается только приветствовать его первую победу!

– Нам нужно уходить, – осадил его Мухаммад, повернувшись к входным дверям.

– Верно! – подхватил Халед. – Сегодня мне нечего больше здесь делать. Нас ждет вечеринка!

И он энергично распахнул тяжелые дубовые двери, не дожидаясь, пока появившийся из неоткуда слуга-египтянин сделает это за него.

Акиф подошел к ним, когда собирались садиться в машину. Он заверил всех, что лично позаботится о принце Рашиде, предоставит свежую кандуру и отвезет в город. Халед благодарил в своей манере. Омар не мог дождаться минуты, когда можно будет тронуться в обратный путь. Заведя мотор, он обнаружил, что бак был предупредительно наполнен до краев, пока они находились в стенах виллы. Мухаммад решил, что они поедут сначала домой к Омару – от гелендвагена необходимо было срочно избавляться.

– Заедем к тебе, нужно переменить одежду, – поделился он с Омаром, усаживаясь рядом с ним впереди.

Омар не возражал. Его апартаменты в Дубай-Марина были первыми по пути и находились достаточно близко к пляжу Джумейра, в центре которого расположился самый элитарный ночной клуб-дискотека в Дубае с вполне банальным названием «Villa Beach». В этом двухэтажном, раскинувшемся на обширной территории рядом с трассой Джумейра строении, стилизованном под старинный итальянский приморский ресторан с огромной верандой, были к услугам гостей Дубая несколько номеров класса люкс, предназначавшихся для особо важных посетителей. В этих номерах, разместившихся волей архитектора здания в мансардном этаже, прямо под треугольной, крытой сверху пальмовыми листьями крышей, важные гости могли уединяться, чтобы проводить время друг с другом, наслаждаясь дивным видом на море и великолепный Бурдж-аль-Араб, ночью напоминавший особо романическим натурам плывущий в серебрящихся волнах Залива одинокий парусник.

«Villa Beach» был знаменит как в Дубае, так и за его пределами. А потому все охотницы за вниманием высокопоставленных и родовитых эмиратцев первым делом старались любыми способами посетить в один из жарких дубайских вечеров если уж не сам клуб, то хотя бы ресторан. На коренных эмиратцев здесь велась настоящая охота.

Только когда они подъехали к городским окраинам Мухаммад обратил внимание на то, как испортилась погода за то время, что они провели в борделе. Темные, налитые влагой облака, клубясь и бесконечно меняя форму, проносились низко над видневшимися в отдалении небоскребами, грозя скрыть от глаз шпиль, венчавший Бурдж-Халифа. Начавший спускаться к холмам пустыни, что окружала город с трех сторон, солнечный диск то и дело скрывался из виду, заслоняемый этими пришедшими со стороны Залива облаками. Ветер дул порывистый, предштормовой.

К сумеркам, почти не разговаривая по дороге, добрались до квартиры Омара. По городу как раз объявили оранжевый уровень опасности и штормовое предупреждение. К ночи ожидался сильный ураган с обильными осадками и сильным ветром.

– У тебя есть костюм? – спросил Мухаммад, принимая из рук стоящего рядом со шкафом-купе Омара вторую за день белоснежную кандуру.

– У меня их несколько, но будет лучше, если мы отправимся туда в этом, – отвечал Омар, аккуратно застегивая скрытые пуговицы на стоячем воротничке только что надетой кандуры бело-золотистого цвета.

– Мне будет удобнее в брюках, пиджаке и рубахе.

– Есть вот эти, – Омар показал на сшитые по снятым с него меркам зачехленные костюмы от Ermenegildo Zegna и Brioni, буднично висевшие в самом дальнем, не освещаемом подсветкой отсеке огромного шкафа.

Мухаммад надел темно-синий костюм-двойку, черную рубашку и тонкий черный пояс с простой пряжкой. Костюм сидел как влитой, выгодно подчеркивая стройность и высокий рост Мухаммада. По строению фигуры они с Омаром были схожи. Только грудная клетка у последнего была несколько уже. С ботинками пришлось сложнее – нога Омара была на полразмера меньше, а потому классические черные ботинки от Tom Ford жали.

– Ммм… – прикрыв от удовольствия глаза, промычал Халед, вдыхая запах выданной ему Омаром сменной кандуры. – Она пахнет тобой, красавчик.

С этими словами он жадно схватил стоявший у зеркала в ванной парфюм Arabian Wood от любимого Омаром Тома Форда и скривил рот в глумливой ухмылке. Омара такое отношение к себе и собственным вещам злило, но показать, как его задевают слова и действия саудита, он не желал. С Халедом он выбрал тактику наименьшего сопротивления, которая до сегодняшнего дня приносила плоды.

Телефоны всех троих, пока они переодевались, успели напитаться необходимым количеством заряда.

– Поедем на моем кабриолете. Не хочу, чтобы с твоим подарком что-нибудь случилось в грозу, – сказал Мухаммад, как только все трое были полностью готовы к выходу. Привыкший во всем доверять Мухаммаду, Омар не стал возражать, догадываясь, о чем на самом деле беспокоится его приятель.

– Мы туда не влезем! – воскликнул Халед. – Разве только Омар сядет ко мне на колени… – и он снова криво ухмыльнулся в своей всегдашней манере.

– Шейх Халед, вы не поняли, – спокойным тоном отвечал Мухаммад. – Я – ответственный за вашу безопасность и мне решать, на чем мы все отправимся на вечеринку.

Услышав уверенный и спокойный голос начальника личной охраны наследного принца Дубая, Халед отступил на шаг, хмыкнул что-то себе под нос, но открыто возразить не посмел.

– Сядешь за руль, – Мухаммад кинул Омару ключи, когда они подходили к машине.

Халед был усажен с краю. Сам Мухаммад разместился посередине. Крышу пришлось поднять из-за начинавшего накрапывать дождя, что сделало нахождение втроем в тесном салоне кабриолета еще более неудобным. К счастью, ехать было совсем недолго. Пустующие в дождь дороги только способствовали тому, чтобы уже через десять минут они оказались на набережной напротив клуба.

***

Вдоль набережной Джумейра для посетителей Villa Beach были зарезервированы парковочные места. Кабриолет был оставлен в сотне метров от цели их путешествия, но пришлось сделать небольшой крюк, обходя здание слева и шагая по успевшему намокнуть песку.

Ярко освещенная раскачивавшимися на ветру круглыми бумажными фонарями веранда пустовала. Всё действо ввиду ненастной погоды свершалось внутри. Уже издали до их слуха начала доноситься народная танцевальная музыка с обязательным бренчанием бубенцов, протяжными стонами флейт и меланхоличными звуками гитарных струн. Это играл знаменитый на весь Дубай сборный оркестр исполнителей народной арабской музыки «Альзеркал», выступавший на лучших публичных площадках города, а нередко и за его пределами и воспроизводивший зажигательные, романтичные и колоритные композиции в стиле arabic folk, отличаясь яркостью и неповторимым, запоминающимся слушавшим его, ритмом звучания.

Как правило, «Альзеркал» приглашали туда, где его музыку желали послушать жадные до этнического местного колорита многочисленные туристы. Сами арабы воспринимали его композиции как нечто отжившее и несовременное, к немалому удивлению иностранцев, уверенных, что местные обожают свои народные музыку и танцы. Как если бы русские, для которых в этот раз «Альзеркал» устроил представление в «Villa Beach», обожали слушать игру на балалайках и гармошках и наблюдать за хороводами и кадрилью.

– Сейчас было бы хорошо дорожку-другую кокаинчика, – со вздохом заметил Халед, когда они подошли ко входу.

– Мы от Фазза, – сказал Мухаммад волшебное слово, насквозь просверлив взглядом коренастого охранника в строгом костюме, стоявшего перед входными дверями.

Охранник отступил, не дослушав. Его восхищенный взгляд был прикован к стоявшему за спинами Халеда и Мухаммада Омару. Золоченые створки стилизованных под дамасский стиль дверей распахнулись, и они вошли в душное, полутемное, полное народу помещение.

Музыка играла, захлебываясь. Флейта заходилась в причудливых, заливистых трелях, заставлявших тела полуголых танцовщиц извиваться, потрясая бляшками и бубенцами на лифчиках в такт звону тарелочек-сагатов. Густой бархатный голос выстанывал что-то про страстную любовь, горячую кровь и знойное солнце пустыни, то и дело теряя слова, пускаясь в импровизации и напоминая голосящего сорванным голосом с минарета муллу. Дым от кальянов обволок потолок плотной дымовой завесой. Вокруг стоял гомон и шум. Гости переговаривались, пытаясь перекричать музыку. Официанты, увертываясь от слишком активно жестикулировавших гостей, сновали туда-сюда с подносами полными тарелок и бокалов, чудом не сталкиваясь с вертевшимися вокруг столов танцовщицами-египтянками.

Было самое время ужина, и Мухаммад понадеялся, что через пару часов им с Омаром удастся незаметно покинуть веселье. А пока они оглядывались в поисках места.

За небольшими круглыми столиками в центре залы сидели приглашенные из российского министерства транспорта с какими-то дамами, менеджеры Aurus, тоже в сопровождении эскортниц, чиновники и их помощники из министерства экономики в компании своих друзей и родни, люди из Tawazun, а также какие-то неизвестные личности, которых Мухаммад не мог отнести ни к одной из приглашенных веселиться сторон.

– О! Знакомое лицо! – громко раздалось на английском откуда-то справа, и тут же чья-то тяжелая рука опустилась на плечо Мухаммада.

Перед ним стоял сам замминистра экономики Пресненский. Он был уже изрядно навеселе. Его выдавал блеск в глазах и съехавший набок узел галстука.

– Вы были сегодня на переговорах! – воодушевленно продолжал он. – Я заметил, как вы пристально за нами наблюдали!

И он принялся громко хохотать, запрокидывая при этом голову. Выглядевший отрешенным Омар, видя этот искренний смех, приободрился и улыбнулся смеющемуся русскому.

– Прошу за наш столик, друзья! – хлопая его по плечу, пригласил Пресненский. – А где же наш дорогой принц Хамдан? – обратился он к Мухаммаду.

– Добрый вечер, сэр, рад вас видеть! – пожал протянутую ему руку Мухаммад. – Принц, как всегда, занят государственными делами и предоставляет нам всем возможность веселиться и за него тоже.

– Прекрасный молодой человек! – воскликнул Пресненский. – Джамал, посмотри, кого я вам привел! – закричал он в ухо сидевшему за его столиком мужчине в белоснежной кандуре. – Джентльмены, позвольте представить, Джамал ибн Маджид аль-Аттар и его очаровательная дочь, Сафия бинт Джамал аль-Аттар. Они – цвет сирийской аристократии!

– Рад знакомству, шейх Джамал, – поспешил ответить Мухаммад, кивая головой в знак почтения. – Я – Мухаммад Мансур, родом из Алеппо.