Текст книги "Моя Геройская Академия "
Автор книги: Бъорн Инг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)
Однако, когда компания проходила мимо скелета-одиночки, стоявшего чуть в стороне от остальных, Эйджиро сделал то, что Кацуки сам хотел сделать: толкнул нежить в спину. Скелет, не удержавшись на ногах, пошатнулся и упал, развалившись на куски. Эйджиро, не теряя времени, разломил ногой отвалившийся череп, укатившийся к тропе. С лёгким «Пуф!» моб исчез, оставляя после себя немного лута: красный кристалл, который был местной валютой, и несколько костяных осколков, которые можно было использовать для крафта.
– Киришима-сан! – воскликнул Изуку, его голос был полон удивления и беспокойства. – Зачем ты это сделал? Мы же договорились не привлекать внимания!
Эйджиро неловко засмеялся, потирая затылок.
– Прости, бро, не удержался, – признался он. – Да и приобретённый опыт с кристаллами лишними не будут, – добавил он, поднимая с земли красный кристалл и костяные осколки, которые тут же переместились в его инвентарь.
Прежде, чем Изуку успел что-то ответить, Кацуки, чьё лицо побагровело от ярости, подогреваемой дебафом «недосып», набросился на Эйджиро.
– Ты не охренел ли, дерьмоволосый?! – зарычал он, сжимая кулак у самого носа горона. – Неприятностей хочешь? Я тебе сам их тогда устрою! Ты хоть понимаешь, что из-за тебя на нас могли напасть?! У меня и без тебя уже дохрена проблем из-за проклятья!
– Каччан, успокойся! – попытался вмешаться Изуку, оттаскивая Кацуки от Эйджиро. – Сейчас не время для ссор!
– А хули он… – Кацуки злобно посмотрел на Эйджиро, но, увидев серьёзное выражение лиц девушек, сдержался. – Ладно, – проворчал он, отступая на шаг. – Но, чтобы это было в последний раз.
Момо, до этого момента наблюдавшая за сценой с беспокойством, вздохнула:
– Киришима-кун, Мидория прав. Лучше не рисковать. Мы не знаем, какие ещё опасности нас ждут в этой степи. Особенно ночью.
Эйджиро виновато опустил голову.
– Понял, простите, – тихо сказал он. – Больше не буду.
Напряжение в группе немного спало, но чувство тревоги никуда не исчезло. Все понимали, что они находятся в опасном месте, и любая ошибка может привести к непредсказуемым последствиям. Они продолжили свой путь по Тропе Отшельника, стараясь ступать как можно тише и не привлекать лишнего внимания, пока, наконец, не вышли к небольшому ручью, тихо журчащему в ночной тишине. Лунный свет слабо отражался от его тёмной поверхности.
– Уф, мы это сделали! – облегчённо выдохнул Изуку, останавливаясь на берегу. Он посмотрел на Кацуки, который хмуро оглядывал окрестности: – Бакуго-сан, пожалуйста, не уходи с тропы, пока Момо-чан не поставит защиту…
Момо виновато прочистила горло, привлекая его внимание.
– Защитные цветы всходят только при дневном свете… – пояснила она. – Я не могу сейчас активировать защитное поле.
– Оу… – Изуку замолчал, глядя в землю, где под ногами хрустели мелкие камешки. Не оставлять же Кацуки ночью на тропе? Это пока что им везло, и они не были замечены блуждающими огнями и прочей ночной жутью, но полагаться на удачу и дальше было глупо. – Ну, что ж, – сказал он самому себе, принимая решение и доставая из инвентаря небольшую сферу.
Как только сфера коснулась земли, она с тихим хлопком развернулась, образуя уже ставшую привычной походную палатку. Кацуки нахмурился, замечая полупрозрачный индикатор изношенности: 8 из 10.
– Будем сегодня ночевать в палатке, раз не успели с установкой защиты, – бодро возвестил Изуку, пытаясь скрыть свою обеспокоенность.
– Мрр, смотри-ка, мы уже почти использовали весь ресурс, – сдвинула брови Мико, рассматривая индикатор. Она вздохнула и пожала плечами: – Ну, что ж, раз так, давай наготовим еды впрок. Вдруг завтра снова придётся долго идти.
Сказав это, она проскользнула внутрь палатки. За ней последовали и остальные.
Больше всего на свете Кацуки хотел спать, и чтобы этот невыносимый, сводящий с ума зуд от укусов писуков, наконец, отступил. Эти гадкие, противные насекомые, словно сговорившись, выбрали его главным объектом для своей трапезы, и теперь их укусы нестерпимо чесались, напоминая о себе каждую секунду. Да и укусы белок тоже неприятно саднили. Стиснув зубы, он молча уселся перед походной печкой, глядя на пляшущие в её топке языки пламени, и громко потребовал тушки животных, добытых на охоте, чтобы приготовить компании ужин.
– И поскорее, – добавил он с напускной угрозой, сверкнув налитыми кровью от усталости глазами, – я не собираюсь здесь сидеть до самого утра, выжидая, пока вы там раскачаетесь!
Мико тут же вручила ему несколько тушек зайцев, перед этим ловко их разделав и передав Кацуки уже подготовленное мясо. Тот с привычной ловкостью принялся за готовку. Через несколько минут с лёгким «пуф!» воздух наполнился аппетитным ароматом наваристого супа.
Компания с радостным гомоном расселась на нижнем ярусе кроватей, предвкушая трапезу. Каждый с аппетитом поглощал горячую еду, наслаждаясь теплом и сытостью после долгого и напряжённого дня. Даже Кацуки, весь день хмурый и недовольный, казался более расслабленным. Горячий суп приятно согревал изнутри, а вкус мяса и дамплингов был просто восхитительным, идеально сочетаясь с пряностями, которые, повинуясь законам этого мира, возникли в супе из ниоткуда.
– Надо будет наготовить ещё впрок, – напомнила Мико и хихикнула, заметив, как лицо Кацуки скисло. Поэтому быстро добавила, ласково мурлыкая: – Но сначала мяу приготовлю для тебя обезболивающую мазь, чтобы твои укусы не беспокоили, если ты не против.
Кацуки не был против. Он прорычал нечто невнятное, вроде «как знаешь», прежде чем с шумом втянуть в себя очередную порцию еды.
В то время как Момо с Эйджиро и Изуку собрали посуду и отправились её отмывать к ручью, чьи тихие журчащие звуки доносились снаружи палатки, Мико достала из своего инвентаря небольшой котелок, украшенный изящными гравировками в виде кошачьих лапок, и установила его на походной печке. Кацуки, раздражённый невозможностью покинуть палатку из-за проклятия, привлекающего к нему нежить, встал у одной из кроватей, опершись плечом о верхний ярус, и, скрестив руки на груди, начал наблюдать за Мико.
Создание лекарства не отличалось от приготовления еды и также было упрощено благодаря внутриигровым механикам: Мико закинула в котелок несколько разноцветных трав и кореньев, которые достала из своего инвентаря. Содержимое котелка немного пошипело, испуская слабый дымок, а затем с лёгким «пуф!» превратилось в небольшую стеклянную баночку, наполненную густой зеленоватой мазью, пахнущую мятой и лавандой.
– Держи, – протянула Мико ему лекарство, лукаво улыбаясь и склонив голову набок. – Но если хочешь, мяу сама нанесу и поцелую твою бу-бу, чтобы быстрее зажило.
Кацуки низко зарычал, резко выхватывая баночку из её рук.
– У меня нет настроения для твоих шуточек, кошка, – произнёс он с раздражением в голосе, откручивая крышку и зачерпывая пальцами немного мази. – И вообще, что-то ты слишком много флиртуешь, не находишь?
– Но мяу серьёзно, – насупилась Мико, но затем хитро прищурилась, а её голубые глаза сверкнули озорством. – А почему ты так против буста твоей убитой регенерации? Или ты… стесняешься поцелуев?
– Ха! Ну да! – возмутился Кацуки, но его щёки слегка порозовели. Однако он тут же попытался скрыть смущение за нарочито наглой ухмылкой: – Просто в мире, откуда я прибыл, поцелуй автоматически означает женитьбу, – соврал он. – А ты знаешь, что муж делает с женой? – он многозначительно поднял бровь.
– Ну, в нашем мире поцелуй не означает свадьбу, – невозмутимо парировала Мико, даже ухом не поведя на его намёк. – А в мяу случае это вообще способ передачи магии исцеления. Ну, так что, целовать… то есть… исцелять тебя? – она игриво подмигнула. – Обещаю, что не стану твоей женой!
Кацуки на мгновение замялся, борясь с желанием огрызнуться и одновременно с необъяснимым желанием согласиться. В конце концов, здравый смысл, подкреплённый нестерпимым зудом, взял верх.
– Ладно, – сдался он и начал наносить мазь на искусанные места. – Только без глупостей.
... Когда остальные члены клана вернулись обратно, они обнаружили, что Кацуки уже крепко спал.
– Он завтра утром ещё приготовит еды, – тихо сказала Мико, сидящая на верхнем ярусе кровати, свесив ноги.
– Бедняга, – посочувствовал ему Эйджиро. – Он теперь практически такой же, как и Всемогущий, только ещё и без капли магии.
~*~
Утром следующего дня Кацуки проснулся опять последним. Солнце уже стояло довольно высоко, заливая Дьявольскую Степь ярким, тёплым светом. Зуд и саднящие укусы белок и писуков беспокоили его намного меньше благодаря вчерашней мази, но всё равно доставляли дискомфорт. А вот мышцы снова задеревенели, как и в прошлый раз. Он быстро достал из инвентаря баночку с мазью, нанося её на искусанные места, чтобы облегчить неприятные ощущения, и вышел из палатки наружу.
Свежий утренний воздух, напитанный ароматом луговых цветов, приятно растормошил его, разгоняя остатки сна.
Дьявольская Степь успела преобразиться с первыми лучами солнца: от зловещей ночной жути не осталось и следа. Степь заливало золотистым солнечным сиянием, а высокая трава, усыпанная росой, блестела. В воздухе жужжали пчёлы и бабочки, перелетая с цветка на цветок, а вдалеке виднелись пасущиеся олени. Вокруг вновь кипела жизнь.
Парни, Изуку и Эйджиро, как обычно, продолжали заниматься прокачкой своей физической силы, выполняя различные упражнения неподалёку от ручья. В этот раз они качались, лёжа на берегу и делая жим валунами. Мико же с Момо расположились на небольшом ровном участке травы и занимались спаррингом.
Наблюдая за их тренировкой, Кацуки заметил, что Момо демонстрирует впечатляющие приёмы, сочетающие в себе грацию кошки и точность боевых искусств. Мико же, казалось, больше развлекается, выполняя акробатические трюки и дразня Момо, но при этом и её движения были быстрыми и точными, когда надо.
– Думаю, что тебе опять стоит присоединиться к нам, Бакуго-кун, – предложила Момо, заметив его наблюдающий взгляд. – Как только приготовишь еды впрок.
Уже знакомый с пользой неко-дзю, особенно учитывая скованность в мышцах, Кацуки, после недолгого раздумья, решил последовать совету Момо. Он кивнул в знак согласия и, получив необходимые для приготовления еды ингредиенты, принялся за дело, после чего присоединился к ним, чтобы разработать затёкшие мышцы.
~*~
Через полчаса Изуку объявил сбор, и компания продолжила путь.
В целом, путешествие через Дьявольскую Степь было спокойным: солнечный свет был губителен для нежити, а мобы – в основном представленные зубастыми сусликами второго и третьего уровня – были компании на один зуб.
Мико с Момо то и дело уходили недалеко с Тропы Отшельника, собирая какие-то травы и ловя добычу, а Эйджиро продолжал гонять Изуку.
Солнце медленно, но верно катилось по небу, неумолимо клонясь к закату, окрашивая горизонт в тёплые оранжевые и розовые тона. Эйджиро, как всегда, старался поддерживать бодрое настроение, живо рассказывая анекдоты и весёлые истории, вызывая смех и улыбки у своих товарищей.
В какой-то момент Кацуки, шедший чуть позади остальных, заметил слабый, едва различимый блеск в нескольких десятках метров от тропы. «Хм», – тихо пробормотал он себе под нос, прищуриваясь и замедляя шаг, чтобы лучше рассмотреть увиденное. Это была полупрозрачная, слегка мерцающая сфера, парящая в воздухе примерно на уровне его глаз. Она казалась сотканной из тумана и света, словно миниатюрное привидение. Его глаза расширились от изумления, когда он вдруг понял, что это такое.
Кацуки резко выдохнул, принимая молниеносное решение. Солнце почти полностью скрылось за горизонтом, оставляя на небе лишь тонкую полоску заката. У него оставалась буквально минута, прежде чем Дьявольская Степь окончательно переключится в свой ночной, куда более опасный режим. Он резко сорвался с места, бросившись к парящей сфере, намереваясь как можно быстрее схватить её и переместить в свой инвентарь.
– Бакуго, куда?! – услышал он за спиной встревоженный возглас Эйджиро, но лишь махнул ему рукой, не сбавляя скорости. Он быстро добежал до сферы и, протянув руку, коснулся её. В тот же миг предмет исчез, мгновенно переместившись в его инвентарь.
Кацуки тут же резко развернулся и бросился обратно к тропе, краем глаза заметив высокую, бледную фигуру, мелькнувшую на границе видимости, там, куда он только что бегал. Он не успел рассмотреть её как следует, так как в этот момент его нога снова ступила на защищённую Тропу Отшельника.
– Бакуго-кун, твою мяу! – изумлённо воскликнула Мико, её кошачьи ушки дёрнулись от удивления.
– Бакуго-сан! Что это было?! – обеспокоенно подхватил Изуку.
Его тут же обступили соклановцы, кто-то глядя на него с тревогой, кто-то – со строгостью, требуя объяснений: куда это он так резво сорвался?
– Так… мне манка почудилась, – соврал Кацуки, пытаясь отдышаться. Бег на такой скорости через густую траву по пояс, да ещё и с проклятием, накладывающим дебаф не только на заживление ран, но и, очевидно, на регенерацию выносливости, дался ему нелегко.
– А сказать кому-то из нас не судьба, бро? – воскликнул Эйджиро, его голос звучал с укоризной. – Чувак, на тебе же проклятие! Совсем голову потерял?! Ты хоть понимаешь, чем это могло закончиться?!
– Да знаю я! – рявкнул Кацуки, но тут же стушевался под серьёзными взглядами товарищей и добавил чуть спокойнее: – Знаю, но затупил, окей? С кем не бывает… Но ничего же не случилось!
– Но манка-то хоть была? – с сомнением в голосе вздохнула Момо, прищурив свои чёрные глаза.
Кацуки на мгновение замялся, но потом, стараясь выглядеть как можно более небрежно, ответил:
– Нет. Просто показалось.
Он отвернулся, стараясь скрыть своё волнение. Внутриигровой интерфейс его телефона подтвердил получение артефакта коротким голосовым сообщением: «Вы получили Сферу Памяти». Кацуки тихо выдохнул с облегчением, радуясь, что всё прошло более-менее гладко и обошлось без последствий. Он быстро проверил инвентарь, убеждаясь, что сфера на месте. Её описание гласило: «Сфера Памяти – редкий артефакт, содержащий память из прошлого. Для активации требуется собрать ещё 159».
– Ну что, долго там ещё до островка безопасности, или как он там называется? – спросил Кацуки, стараясь говорить как можно более небрежно.
– Ещё немного, – ответил Изуку, уже срываясь с места и ускоряя шаг. – Давайте поспешим, пока окончательно не стемнело! Чем темнее становится, тем активнее становится нежить.
– Отличная идея! – подхватила Момо, тут же последовав за Изуку. – Если нам повезёт и небо останется достаточно светлым, защитные цветы смогут взойти! Это обеспечит нам безопасную ночь.
Компания резво кинулась следом за Изуку, стараясь не отставать. Адреналин и осознание приближающейся опасности подгоняли их. Кругом то и дело начала появляться нежить – сначала одинокие, медленно бредущие фигуры, а затем – целые группы, выползающие из-под земли и из-за кустов. Однако ребята, стараясь не вступать в бой и не тратить драгоценное время, игнорировали их, сосредоточившись на спринте к островку безопасности. Изуку, благодаря способности, дарованной Грандэ Тором, уверенно вёл группу по Тропе Отшельника, которая теперь в сумерках едва различалась.
Наконец, впереди показались очертания небольшой возвышенности, окружённой светящимися цветами.
– Вон он! Островок безопасности! – воскликнул Изуку, указывая рукой вперёд. – О, и на нём уже растут защитные цветы!
Компания, собрав последние силы, рванула к холму, чувствуя, как с каждым шагом приближается спасение от ночных ужасов Дьявольской Степи. Изуку, Момо и Эйджиро уже достигли его.
Кацуки бежал последним, его дыхание сбилось, а мышцы горели от напряжения. Он уже видел границу островка, оставалось сделать всего несколько шагов… Но буквально за мгновение до того, как его нога ступила на спасительную землю, что-то дёрнуло его за шиворот назад с такой силой, что он едва не потерял равновесие. Мир вокруг вдруг окутало пронзительной тишиной, словно кто-то выключил звук, и непроницаемой тьмой.
Кацуки замер, пытаясь понять, что же происходит. Он озирался вокруг, напрягая зрение, но всё, что видел, была тьма, настолько плотная, что казалось, её можно потрогать. Запахи степи исчезли, оставив лишь ощущение пустоты.
– Эй! – позвал он тихо, надеясь, что его услышат товарищи. Но звук словно ушёл в никуда, поглощённый мраком. Тогда он позвал громче, напрягая голосовые связки. – Алё, что за…
Он резко замолчал, увидев на периферии зрения движение – ту самую высокую бледную фигуру, которую он мельком заметил, когда подбирал сферу. Резко развернувшись, Кацуки увидел то, что заставило его сердце пропустить удар.
Прямо перед ним, в нескольких метрах, стоял тощий, как скелет, монстр с множеством длинных, костлявых рук, тянущихся во все стороны. Его тело, покрытое бледной, почти прозрачной кожей, казалось, светилось изнутри слабым, призрачным светом. Вместо глаз у него были две глубокие чёрные ямы, поглощающие весь свет вокруг себя, обрамлённые бледной паутиной голубых волос.
Кацуки ахнул и едва сдержался от панического желания бежать, понимая, что бегство в этой кромешной тьме будет равносильно самоубийству. Монстр, казалось, парил в воздухе, его ноги не касались земли. Он медленно повернул голову в сторону юноши, и из его бездонных глазниц, казалось, вырвался поток ледяного воздуха, пронизывая до костей. Страх, первобытный и животный, сковал Кацуки. Он чувствовал, как волосы встают дыбом от ужаса. Он понимал, что столкнулся с чем-то по-настоящему опасным.
Монстр медленно, словно в густой воде, протянул к Кацуки одну из своих костлявых рук. Его длинные, тонкие пальцы скрючились, как когти, готовые вцепиться в добычу. Он издал мертвецкий хрип – звук, словно доносящийся из самой могилы, от которого у Кацуки внутри всё похолодело, а сердце, казалось, вот-вот остановится.
– Отдай… мне… сферу… – прохрипел демон, каждое слово давалось ему с трудом, будто он вырывал его из самой глубины своего существа. – Она… не… принадлежит… тебе…
Кацуки ощутил, как его ноги стали ватными, а дыхание сбилось. Сердце колотилось в груди, словно пытаясь отстучать все положенные удары перед неминуемой гибелью. Страх сковал его, парализуя волю.
«На вас наложен дебаф: «Страх». Ваши характеристики временно снизились, а скорость передвижения и атаки уменьшились», – равнодушно оповестила система.
Но, несмотря на ужас, в глубине души вспыхнула искра упрямства, знакомая и яростная. Вместо того, чтобы подчиниться, Кацуки сдвинул брови в попытке придать своему лицу как можно больше решимости и, собрав остатки мужества, твёрдо, стараясь, чтобы его голос не дрожал, произнёс:
– Тебе она тоже не принадлежит.
Внутриигровой интерфейс тут же отреагировал на происходящее. Настроенная на голосовое оповещение система доложила: «На вас напал Горюющий Демон. Уровень – неизвестен. Рекомендуемый уровень группы: 95+».
В чате группы тут же замелькали сообщения от товарищей, их голоса звучали встревоженно:
Изуку: Ты где?! Мы тебя не видим!
Момо: Ты пропал с радаров! Наши сенсоры показывают, что ты где-то здесь, но тебя физически нет! Что случилось?!
Мико: Твои координаты показывают, что ты прямо на краю островка, но тебя здесь нет! Мяу не понимаю!
Эйджиро: Бакуго, ответь! Ты в порядке?! Что происходит?!
Кацуки понимал, что ему нужно как можно скорее выбраться из этой тьмы и вернуться к островку безопасности, но демон стоял между ним и спасением, преграждая путь. Кацуки чувствовал, что вступать в открытый бой с таким сильным противником в одиночку – чистое самоубийство, но и отдавать сферу он не собирался. Нужно было что-то придумать и как можно скорее, пока страх окончательно не парализовал его.
– Зачем она тебе? – спросил он, стараясь выиграть время и одновременно нащупывая на поясе свой кинжал, зачарованный на +10 урона и шанс критического удара. Рука дрожала, но он крепко сжал рукоять.
Демон молчал, продолжая протягивать руку. Наконец, словно собравшись с силами, он ответил, его голос звучал глухо и отчаянно:
– А тебе зачем? Она не спасёт… Всемогущего из комы… и не вернёт… утраченную причуду Момо…
Дыхание Кацуки перехватило. Откуда демон знал о его реальной жизни, о событиях, произошедших за пределами этого мира?
Из глазниц демона потекли густые серые слёзы, оставляя на бледной коже глубокие сухие борозды, выедая его же плоть.
– Это… твоя вина, Кацуки… – продолжил демон, его рука всё ещё была вытянута. – Ты попался им в руки… ты не был достаточно силён… чтобы защитить их… и себя!
Кацуки гневно смотрел на Горюющего Демона, чувствуя, как на его собственные глаза наворачиваются слёзы. Ярость боролась со страхом, пытаясь вытеснить друг друга.
– Да что ты вообще знаешь, тебя там не было! – закричал он, бессильно сжимая кулаки. – Этого… – его глаза расширились от внезапного осознания собственной правоты. То, что он так яростно отрицал, сейчас легко признавалось. – Этого никто не мог предвидеть! Жизнь иногда кидает дерьмо прямо в лицо, и это вне нашего контроля!
Демон хрипло рассмеялся сухим, скрежещущим смехом, напоминающим скрип костей о камень. Звук этот эхом отдавался в окутавшей Кацуки тьме, усиливая чувство изоляции и безысходности.
Кацуки вдруг ощутил, как его собственные слёзы, которые он столь тщетно пытался сдержать, начали обжигать щёки, как будто это были слёзы самого Горюющего Демона, пропитанные его скорбью и отчаянием. Он быстро вытер их тыльной стороной ладони, замечая с ужасом, как кожа на руках тоже сохнет, покрываясь мелкими трещинками и превращаясь в подобие пепла. Страх усилился многократно – это было не просто психологическое воздействие, демон явно влиял на него и физически.
Демон замолчал на мгновение, продолжая наблюдать за Кацуки своими пустыми глазницами, выжидая, пока страх окончательно сломит волю юноши. В этой зловещей тишине слышалось лишь его тяжёлое, прерывистое дыхание.
– Отдай мне сферу… – повторил он, на этот раз его голос звучал тише, но от этого не менее угрожающе. – Я… могу сделать так… что ты забудешь… о своей вине…
Кацуки стиснул зубы, ярость и упрямство вновь вспыхнули в нём, подавляя нарастающую панику. Он понимал, что демон пытается сыграть на его самых болезненных воспоминаниях, на чувстве вины, которое гложет его изнутри.
– Пф, эта сфера не имеет никакого отношения к моим проблемам, – прорычал Кацуки, стараясь говорить как можно более уверенно, категорически отказываясь выполнять условия этой опасной сущности. Он крепче сжал кинжал в руке, готовясь к худшему.
– А не отдашь… – голос демона стал ниже и страшнее, в нём зазвучали металлические нотки. – Я тебя уничтожу...
Внутриигровой интерфейс снова подал сигнал: «На вас наложен эффект: «Увядание». Ваше максимальное здоровье постепенно уменьшается». Цифры, отображающие его здоровье, начали стремительно падать. Кацуки понял, что времени у него почти не осталось. Он должен был что-то предпринять, прежде чем демон окончательно истощит его силы и убьёт. В чате группы продолжали появляться сообщения от друзей, полные беспокойства и непонимания:
Изуку: Каччан! Что происходит?! Мой сенсор опасности сходит с ума!
Момо: Здесь какая-то аномальная зона! Бакуго, как ты в неё попал?
Мико: Мяу чувствует сильную магическую ауру! Это очень опасно!
Эйджиро: Бакуго, держись! Мы скоро будем!
Кацуки понимал, что надеяться на скорую помощь не стоит. Ему нужно было самому найти выход из этой ситуации. Он окинул взглядом демона, пытаясь найти хоть какую-то слабость в его облике. Но демон казался воплощением чистой тьмы и отчаяния, его многорукая фигура внушала ужас и безысходность.
– Окей, – сказал Кацуки нарочито безразличным тоном, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Сдохну я, сдохнет и сфера. Мне не впервой.
Одновременно с этим он мысленно послал соклановцам короткое, но ёмкое сообщение через внутриигровую систему чата: «Я в порядке, просто болтаю с... местным обитателем. Не подходите». Он понимал, что они ничего не смогут сделать в этой тьме, и их попытка помочь только подвергнет их ненужной опасности.
– Есть вещи, ради которых и умереть не жалко, – продолжил он, взирая на демона полными решимости глазами. Несмотря на страх и отчаяние, в нём горел неугасимый огонь упрямства. – А ты, судя по всему, сам сферу взять не можешь, да? Иначе давно бы уже забрал, а не разводил тут со мной разговоры.
Демон замер, словно обдумывая слова Кацуки. Его многорукая фигура застыла в неподвижности, лишь серые слёзы продолжали струиться из пустых глазниц, разъедая его тело.
Сейчас, будучи в минутах от собственной смерти, всё вдруг стало на удивление легко и понятно Кацуки. Страх отступил, уступив место холодному расчёту и мрачной иронии. Он принял свою ситуацию, как неизбежность, и это придало ему неожиданное спокойствие.
– Пф, дерьмо случается, – продолжил он беспечно, пожав плечами. – Жизнь – штука такая. Сегодня ты на коне, завтра – тебя демоны за шиворот таскают. Считай, это будет ничья? И ты не получишь сферу, и я не выживу. Вполне себе справедливый исход, как по мне.
Внезапно система оповестила: «Дебаф «Страх» снят. На вас наложен баф «Устойчивость к Увяданию»». Счётчик увядания замер, шкала здоровья оставалась в красной зоне, сигнализируя о критическом уровне, но Кацуки вдруг почувствовал непонятную лёгкость, словно с его плеч свалился тяжкий груз.
– Знаешь, – продолжил Кацуки, наклоняя голову и глядя на демона без какого-либо страха, словно на старого знакомого: исчезла скованность, в голосе появилась уверенность. – Ты меня заставил кое-что понять… Мы похожи, ты и я.
Демон, не шевелясь, слушал. Его пустые глазницы были устремлены на Кацуки, словно пытаясь проникнуть в самую его душу. Многочисленные руки оставались неподвижными, словно застывшими в ожидании.
– Знаешь, чем? – Кацуки усмехнулся, хотя улыбка получилась скорее горькой, чем весёлой. – Меня эта горечь, эта вина, так же, как и тебя, разъедает изнутри. Она точит меня, не даёт покоя ни днём, ни ночью. Я знаю, каково это – нести на себе груз ответственности за то, что уже нельзя исправить.
Кацуки получил шквал сообщений от соклановцев, но проигнорировал их, полностью сосредоточившись на демоне.
Он чувствовал, что между ними возникла какая-то странная связь, основанная на общей боли и утрате. Возможно, именно это и позволило ему получить баф «Устойчивость к Увяданию» – принятие своей вины и осознание сходства с демоном. Он понимал, что демон не просто так охотится за сферой, что за этим стоит какая-то личная трагедия, сопоставимая с его собственной. И, возможно, именно это понимание могло стать ключом к спасению.
– Что у тебя? – спросил он демона, наблюдая, как эти ядовитые слёзы изъедают его бледную оболочку, оставляя после себя серый пепел. – Рассказывай, легче станет. По крайней мере, со мной это сработало. Выговоришься – и как будто камень с души.
Демон выдохнул сдавленно, словно из него выпустили весь воздух.
– Я… это ты… – прохрипел он, и в этом хрипе прозвучала такая глубокая боль, что Кацуки невольно содрогнулся.
В этот момент Кацуки почувствовал, как его сознание до этого словно раздвоенное, слилось в одно. Перед его внутренним взором начали мелькать обрывки воспоминаний, вспышки боли, утраты и отчаяния, как кадры старой, испорченной плёнки. Он увидел сцену того самого сражения, которое он так старался забыть, прокручивая в памяти моменты поражения Всемогущего, все неправильные поступки, все ошибки, которые он так старательно загонял в самые тёмные уголки своего подсознания. Он снова почувствовал эту гнетущую вину, гложущую изнутри и не дающую покоя, словно ядовитый шип, засевший глубоко в сердце. Он понял, что демон не просто похож на него – он является отражением его собственной тёмной стороны, воплощением его самых страшных страхов и сожалений, сконцентрированной болью и невысказанным горем.
Кацуки ахнул, глядя на Горюющего Демона, словно увидел своё собственное отражение в кривом зеркале. «Я – это ты…» – повторил он тихо, почти шёпотом, во все глаза глядя на монстра. В его голосе звучало не столько удивление, сколько горькое осознание.
Рука Кацуки сама потянулась к демону, который к этому моменту совсем посерел, словно превратился в безжизненную статую, покрытую пеплом. Кацуки коснулся иссушенной холодной поверхности его руки, и в тот же миг демон рассыпался кучкой серого пепла, словно его и не было. На месте, где он стоял, остался лут: ещё одна Сфера Памяти, слабо мерцающая в окружающей тьме.
«Вау», – только и успел подумать Кацуки, прежде чем его охватило странное чувство спокойствия. Не радости, не триумфа, а именно спокойствия, как будто он избавился от тяжёлого груза. Он победил непобедимого босса, не прибегая к бою, не используя грубую силу, а просто заглянув внутрь себя и приняв себя. Неужели это действительно было так просто?
Как только его пальцы коснулись сферы, тьма вокруг рассеялась, словно по взмаху волшебной палочки, и окружение Дьявольской Степи вернулось в своём обычном, хоть и сумеречном, виде. Он снова увидел Тропу Отшельника, своих товарищей, стоящих на островке безопасности и с тревогой смотрящих на него.
Они тут же подбежали, окружая его:
– Бакуго-сан! Ты живой! – воскликнул Изуку, словно не веря своим глазам.
– Как ты это сделал?! – изумилась Момо, но в её голосе было неимоверное облегчение. – Ты победил непобедимого босса!
– Бро, ты цел?! Бро, ты цел!
– Твоё здоровье! Твою мяу! – воскликнула испуганно Мико, заглянув в его статы. – И мордашка...
Кацуки посмотрел на своих друзей, на их встревоженные лица, и слабо улыбнулся. Он знал, что им не понять того, что только что произошло. Это был его личный бой, его личная победа над самим собой.
– Всё в порядке, – сказал он, принимая Исцеляющее Зелье из рук Мико и опрокидывая его в себя, восстанавливая таким образом здоровье до жёлтой зоны. – Просто… поговорил по душам...
