Текст книги "Большая Советская Энциклопедия (ИС)"
Автор книги: Большая Советская Энциклопедия
Жанр:
Энциклопедии
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 46 страниц)
Исключительный закон против социалистов
Исключи'тельный зако'н про'тив социали'стов в Германии (1878—1890) («Закон против вредных и опасных стремлений социал-демократии»), был направлен против социал-демократии и всего немецкого революционного движения. Вступил в силу 21 октября 1878. За годы действия закона (который продлевался рейхстагом через каждые три года) было распущено 350 рабочих организаций, арестовано 1500 и выслано 900 человек. Социал-демократическая печать подвергалась преследованиям, литература конфисковывалась, собрания запрещались. Немецкие социал-демократы боролись против И. з. п. с., сочетая легальные и нелегальные формы борьбы. К. Маркс и Ф. Энгельс всячески поддерживали движение против исключительного закона, разоблачая как правых оппортунистов (К. Хёхберг, К. А. Шрамм и др.), которые призывали приспособиться к политике правительства, так и «ультралевых» авантюристов (И. Мост, В. Гассельман и др.), отрицавших необходимость использования парламента, толкавших рабочих на необдуманные, неподготовленные действия. Постепенно социал-демократическая партия под руководством А. Бебеля и В. Либкнехта восстановила свои организации. Несмотря на репрессии, в Германии нелегально распространялась печатавшаяся за границей (сначала в Цюрихе, потом в Лондоне) газета «Социал-демократ» («Sozialdemokrat»). Подъём стачечного движения и рост количества голосов, поданных за социал-демократических кандидатов на выборах в рейхстаг (с 493 тыс. в 1877 до 1 млн. 427 тыс. в 1890), показали невозможность помешать развитию рабочего движения посредством репрессий. В 1890 правительство было вынуждено отказаться от дальнейшего возобновления закона. Отмена И. з. п. с. явилась поражением юнкерско-буржуазного государства. Влияние социал-демократов сильно возросло.
Лит.: Маркс К., Интервью корреспонденту американской газеты «Chicago Tribune»..., «Вопросы истории КПСС», 1966, № 10; Энгельс Ф., Бисмарк и германская рабочая партия, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 19; Ленин В. И., Павел Зингер, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 20; его же, Август Бебель, там же, т. 23; Галкин И. С., Рабочее движение в Германии 1871—1914, М., 1957; Der Kampf der deutschen Sozialdemokratie in der Zeit des Sozialistengesetzes 1878—1890. Die Tätigkeit der Reichs-Commission, hrsg. von L. Stern, Bd 1—2, В., 1956; Geschichte der deutschen Arbeiterbewegung, Bd 1, B., 1966; Bartel H., Marx und Engels im Kampf um ein revolutionäres deutsches Parteiorgan 1879—1890, В., 1961.
Г. Беккер (ГДР).
Исковая давность
Искова'я да'вность, см. в ст. Давность.
Исковое заявление
Исково'е заявле'ние, см. Иск.
Исколастрел
Исколастрел, Исполнительный комитет объединённого Совета латышских стрелковых полков, избран на 1-м съезде депутатов латышских стрелков в Риге 27—29 марта (9—11 апреля) 1917. Из 28 членов И. было 9 большевиков (К. Петерсон, П. Барда, А. Петерсон и др.) и 19 беспартийных (в том числе председатель И. – капитан В. Озол). 2-й съезд депутатов латышских стрелков [Рига, 12—17 (25—30) мая] ознаменовал переход их на сторону большевистской партии; во вновь избранном составе И. из 50 человек более половины составляли большевики. В период подготовки и проведения Октябрьской социалистической революции 1917 И. – главный оплот большевиков в Латвии. После победы революции он поддержал Советское правительство Латвии. В феврале 1918, с оккупацией всей территории Латвии германскими войсками, И. провёл на территории Советской России реорганизацию латышских полков в части Красной Армии и объединил их в стрелковую дивизию.
Лит. см. при ст. Латышские стрелки.
Исколат
Исколат, Исполнительный комитет Совета рабочих, солдатских и безземельных депутатов Латвии, создан по предложению ЦК социал-демократов Латвии 30 июля (12 августа) 1917 в Риге на заседании Совета. Состоял из 27 членов: 24 большевика и 3 социал-демократа-интернационалиста, председатель – большевик О. Карклинь. И. принадлежала важная роль в подготовке и проведении Октябрьской революции 1917 на неоккупированной немецкими войсками территории Латвии. В И. работали Я. А. Берзин (Андерсон), Я. Вилкс, К. А. Гайлис, К. Ю. Данишевский, Я. М. Круминь (Пилат), Я. Х. Петерс, Р. И. Эйхе, Э. Эфферт (Клусайс) и др. 21 августа (3 сентября) 1917 немецкие войска захватили Ригу. И. действовал сначала в Цесисе (Вендене), а затем в Валке, где на пленуме Совета 8—9 (21—22) ноября 1917 принял от ВРК района 12-й армии всю власть. И. ликвидировал местные административные органы буржуазного Временного правительства. 18(31) декабря 1917 на съезде Советов Латвии и Валмиере избран новый И. (фактически первое Советское правительство Латвии) в составе 24 членов: председатель – Ф. А. Розинь (Азис), заместитель – Гайлис и Карклинь, секретарь – Я. Межинь. И. укреплял власть Советов, осуществлял декреты о земле, рабочем контроле, организации Красной Гвардии, советского государственного аппарата и т. д. В конце февраля 1918, после оккупации германскими войсками всей Латвии, И. эвакуировался в Москву и в марте прекратил свою деятельность.
Лит.: Коммунистическая партия Латвии в Октябрьской революции 1917. Документы и материалы (март 1917 – февр. 1918), [пер. с латыш.], Рига, 1963; Борьба за советскую власть в Прибалтике, М., 1967.
А. А. Дризул.
Искомзап
Искомзап, Исполнительный комитет Западного фронта, избран в составе 75 чел. на 1-м съезде военных и рабочих депутатов армии и тыла Западного фронта, проходившем в Минске 7—16 (20—29) апреля 1917. В комитете было 10 большевиков, двое из них вошли в Президиум И. Большевистская фракция И. – А. Ф. Мясников (председатель), М. В. Фрунзе, В. В. Фомин, Н. И. Кривошеин и др. – провела большую работу среди солдат фронта. Большинство И. в период Октябрьской революции 1917 занимало открыто контрреволюционную позицию, поддержало так называемый «комитет спасения» Западного фронта в Минске. 2(15) ноября большевики вышли из И. и добились созыва 2-го съезда армий Западного фронта, на котором 20—24 ноября (3—7 декабря) 1917 в состав И. избрано 100 чел., из них 80 большевиков. 26 ноября (9 декабря) 1917 И. слился с Советом Западной области в единый Облискомзап области и фронта.
Ископаемые животные
Ископа'емые живо'тные, животные прошлых геологических периодов, скелеты которых (см. Ископаемые остатки организмов) сохраняются в разнообразных горных породах осадочного происхождения, а иногда и слагают их (например, ракушечный известняк). Наука, изучающая ископаемые организмы, называется палеонтологией, а ископаемых животных – палеозоологией. За редкими исключениями, от И. ж. сохраняются лишь отдельные скелетные части, поэтому более или менее полное представление о некогда существовавших животных можно получить лишь путём их сравнения с родственными ныне живущими формами, т. е. сравнительно-анатомическим методом.
Древнейшие остатки И. ж. из метаморфизованных докембрийских отложений показывают, что уже в то время, вероятно, существовало большинство ныне живущих типов животных, исключая хордовых, остатки которых известны лишь с раннего ордовика. Простейшие (одноклеточные) животные представлены в ископаемом состоянии фораминиферами, выделявшими известковую или агглютинированную раковину, и радиоляриями, имевшими кремнёвый скелет. Их скелеты, часто едва видимые невооружённым глазом, встречаются начиная с кембрийских отложений и иногда целиком слагают мощные толщи осадочных образований (фузулиновый известняк, радиоляриты и т. д.). Низшие многоклеточные животные – губки – появились в протерозое; близкие к ним археоциаты пышно развивались только в раннем кембрии. Кишечнополостные известны с раннего палеозоя, в котором они были представлены вымершими формами: строматопороидеями (внешне похожими на современных гидроидных полипов), табулятами, четырёхлучевыми кораллами (ругозы) и др. Остатки ископаемых червей очень редки; обычно находят только следы их жизнедеятельности: ходы, известковые трубки и т. д., на основании которых трудно установить строение самих червей; лишь единичные находки форм, близких к современным, в кембрийских отложениях Северной Америки доказывают значительную древность и разнообразие этой группы уже в то время. Моллюски известны с нижнего палеозоя, но особенно развивались в мезозое и кайнозое; наиболее высокоорганизованные из них – головоногие моллюски – были представлены в палеозое наутилоидеями и близкими к ним группами, а также примитивными аммоноидеями, давшими начало настоящим аммонитам, изобиловавшим в мезозойских морях. В мезозое немалую роль играли и белемниты, возникшие ещё в палеозое от бактритоидей. К этой же ветви моллюсков принадлежат современные каракатицы и кальмары. Мшанки и плеченогие хорошо известны с палеозоя; плеченогие, особенно многочисленные в палеозое, населяли обычно прибрежную зону морей, иногда образуя раковинные банки и слагая мощные толщи известняков. Членистоногие в древнем палеозое были представлены группами трилобитов и эвриптерид; начиная с девона появляются и другие классы членистоногих – насекомые, паукообразные и др., остатки которых вообще редки, но местами встречаются в значительных количествах. Остатки иглокожих представлены в нижнепалеозойских отложениях примитивными группами (морские пузыри, карпоидеи и др.). Вероятно, от морских пузырей или близких к ним форм возникли другие классы иглокожих, из которых морские лилии и бластоидеи были особенно развиты в палеозое, а морские ежи и звёзды – в более молодых отложениях мезозоя и кайнозоя (рис. 1—3).
Реже встречаются в ископаемом состоянии остатки позвоночных животных. Наиболее древние, раннепалеозойские представители позвоночных принадлежат к бесчелюстным, к которым относятся и современные миноги; несколько позднее появились настоящие рыбы, представленные в девонских отложениях акулоподобными панцирными, двоякодышащими, кистепёрыми и низшими лучепёрыми; костистые рыбы возникли лишь в мезозое. Первые остатки наземных четвероногих, сохранявших ещё некоторые черты, сближавшие их с кистепёрыми, известны из самых верхних горизонтов девона Гренландии. В каменноугольных и пермских отложениях широко распространены остатки примитивных покрытоголовых земноводных – стегоцефалов и пресмыкающихся – котилозавров, зверозубых и дейноцефалов. Особенно богатые местонахождения таких форм в СССР – в пермских отложениях Северной Двины, Заволжья. В конце палеозоя и начале мезозоя большинство покрытоголовых земноводных вымерло. В мезозое было особенно много разнообразных пресмыкающихся: крокодилов, черепах и особенно динозавров; были многочисленны водные пресмыкающиеся (ихтиозавры, плезиозавры и др.); существовали летающие пресмыкающиеся – птерозавры (рамфоринхи, птеронодон), размеры которых (размах крыльев) колебались от 10 см до 7 м и более. Одновременно уже существовали и первые зубастые длиннохвостые птицы, и мелкие примитивные млекопитающие, сохранившие в своей организации следы происхождения от пресмыкающихся. Бурное развитие птиц и млекопитающих наступило лишь с начала кайнозойской эры. Среди млекопитающих были такие своеобразные животные, как титанотерии, гигантские носороги (индрикотерии), мастодонты, трёхпалые лошади (гиппарионы), саблезубые тигры и многие др.; некоторые из них были предками ныне живущих. Многочисленные местонахождения остатков этих животных в СССР обнаружены в Казахстане, на Украине, Кавказе, в Крыму и др. местах. В конце неогена появился человек.
Изменение животного и растительного мира (см. Ископаемые растения) во времени позволило расчленить историю Земли на геологические периоды. Изучение остатков некогда широко распространённых и относительно быстро изменявшихся животных даёт ключ к определению относительного возраста осадочных пород, без чего невозможно увязать разрезы отдельных районов. Палеонтологический метод находит широкое применение при геологоразведочных работах, так как даёт основу для установления последовательности слоев и облегчает определение условий залегания того или иного полезного ископаемого (см. Стратиграфия). Приуроченность животных к определённым условиям существования позволяет составить представление об условиях, в которых происходило отложение осадков и связанных с ними полезных ископаемых, а также восстанавливать картины прошлого Земли и её развития. Находки остатков отдельных животных, резко уклоняющихся от современных форм, дают ценный материал для выяснения путей развития крупных групп современного животного мира (например, изучение археоптерикса из юрских отложений позволяет понять происхождение и историю развития класса птиц). См. также ст. Земля.
Лит.: Развитие жизни на Земле. Альбом наглядных пособий, М., 1947; Основы палеонтологии. Справочник для палеонтологов и геологов СССР, т. 1—15, М., 1958—64; Аугуста Й., Буриан З., По путям развития жизни, пер. с чеш., Прага, 1961; Друщиц В. В., Обручева О. П., Палеонтология, 2 изд., [М.], 1971.
В. В. Меннер.
Рис. 2. Ископаемые позвоночные животные (реконструкция): 1 – гемицикласпис; 2 – ботриолепис; 3 – капитозавр; 4 – парейазавр; 5 – ихтиозавр; 6 – рамфоринх; 7 – диплодок; 8 – археоптерикс; 9 – саблезубый тигр; 10 – мамонт.
Рис. 3. Относительное количество известных современных и вымерших видов животных (площадь сектора, покрытая точками, пропорциональна относительному количеству видов, известных в ископаемом состоянии).
Рис. 1. Ископаемые беспозвоночные животные: 1 – четырёхлучевой коралл Caninia (кембрий, Подмосковье); 2 – археоциат Kotuyicyathus (кембрий, Сибирь); 3 – трилобит Bergeroniellus (нижний кембрий, Сибирь); 4 – скорпионообразное Eurypterus (силур); 5 – аммонит Lytoceras (нижняя юра): а. – вид сбоку, б – вид с устья; 6 – белемнит Pachyteuthis (юра, Подмосковье): а – общий вид, б – поперечный разрез; 7 – плеченогое Productus (карбон, Подмосковье); 8 – граптолиты Climacograptus и Monograptus (спиралевидный) (силур, Полярный Урал); 9 – цистоидея Echinoencrinus (ордовик, Прибалтика).
Ископаемые остатки организмов
Ископа'емые оста'тки органи'змов, остатки и следы жизнедеятельности организмов прошлых геологических эпох. Известны разные формы сохранности И. о. о. Растения, особенно крупные, как правило, не захороняются в горных породах целиком; от них остаются разрозненные листья, обрывки ветвей, обломки стволов, шишки, плоды, отдельные семена, споры, пыльца, очень редко – цветки. При уничтожении органического вещества окислительными процессами (что происходит чаще всего) в горных породах от растений остаются только отпечатки (рис. 1, в), на которых иногда сохраняется обугленная плёнка (кутикула); после обработки её химическими реагентами под микроскопом видно клеточное строение эпидермиса и устьиц. При истлевании объёмных остатков растений (части стволов, шишки и др.) окружающий осадок заполняет образовавшуюся полость, создавая слепок. Реже происходит замещение остатков растений различными минералами (кальцитом, лимонитом, аморфным кремнезёмом, сидеритом и др.). Эти окаменелости сохраняют анатомическую структуру растений, что делает их особенно ценными для науки. Некоторые водоросли имеют кремнёвый (диатомовые) или известковый (сифонниковые, багряные) панцирь, который остаётся после разложения органического вещества.
Целые трупы животных или их части, позволяющие судить о строении не только скелета, но и мягких тканей, сохраняются лишь в отложениях антропогена. Известны находки хорошо сохранившихся остатков животных в областях распространения многолетней мерзлоты (мамонты, рыбы и др.), в озокерите – природном асфальтоподобном веществе, образующем иногда значительные скопления. Представление об организме дают и мумифицированные остатки. Значительно чаще и довольно хорошо (включая даже окраску на раковинах) сохраняются скелеты животных и их разрозненные части (рис. 1, а, б). Известны случаи, когда в результате растворения скелетного остатка в породе возникает пустота, заполняемая тем или иным минеральным веществом. Получаемый слепок, передающий форму объекта, называется наружным, или внешним, ядром. В тех случаях, когда сначала внутренняя полость скелетного остатка, например раковины (рис. 2, а, б), заполняется, а потом раковина растворяется, получается внутреннее ядро (рис. 2, б). Довольно частый случай возникновения окаменелостей – когда все имеющиеся в органическом остатке поры заполняются минеральными веществами, осажденными из водных растворов; ими часто заменяется и вещество самого скелета с сохранением его структуры (так называемые псевдоморфозы). Процесс минерализации И. о. о. называется фоссилизацией. От беспозвоночных с хитиновым скелетом остаются тонкие обугленные прослои в породе (рис. 3). Иногда сохраняются разнообразные следы жизнедеятельности организмов: следы ползания, хождения, сверления, остатки трапез хищников, экскременты ископаемых животных и пр. Сохранность остатков зависит от строения организма и условий его захоронения (лучше сохраняются прочные, массивные скелеты или пористые, быстро пропитывающиеся минеральными солями), а также от быстроты захоронения в осадке и степени изоляции от различных разрушающих агентов. Сохранность И. о. о. в водных бассейнах значительно лучше, чем на суше, где организмы вообще сохраняются лишь в условиях многолетней мерзлоты или мумифицируясь в пустынях или особых консервирующих средах (озокерите, янтаре).
Раздел палеонтологии и исторической геологии, изучающий процессы образования местонахождений ископаемых организмов, называется тафономией.
Лит.: Ефремов И. А., Тафономия и геологическая летопись, кн. 1, М.—Л., 1950 (Тр. Палеонтологического института, т. 24); Криштофович А. Н., Палеоботаника, 4 изд., Л., 1957; Палеонтология беспозвоночных, М., 1962; Abel О., Vorzeitliche Lebensspuren, Jena, 1935.
В. Н. Шаманский.
Рис. 3. Обугленный остаток скелета граптолита.
Рис. 2. Раковина двустворчатого моллюска (а, б) и внутреннее ядро (в).
Рис. 1. Формы сохранности организмов: а – раковина ископаемого головоногого моллюска (полная сохранность скелета); б – обызвествлённый кончик челюсти ископаемого головоногого моллюска (сохранность части скелета); в – отпечаток листа растения.
Ископаемые растения
Ископа'емые расте'ния, растения прошлых геологических периодов, остатки которых сохранились в отложениях земной коры. Изучение И. р. – предмет палеоботаники. В целом виде сохраняются низшие растения (водоросли и бактерии, рис. 1а—в, 2,3), из высших – редко мхи (рис. 4) и некоторые мелкие формы, от крупных высших растений – только их разрозненные части: стебли, кора, листья, цветки, плоды, семена, споры и пыльцевые зёрна (рис. 5а—д, 6а—б, 7—9, 10а—в). Эта фрагментарность остатков И. р. сильно затрудняет их изучение. Обычно И. р. встречаются в отложениях болот, озёр, рек, а также в известковистых и кремнистых отложениях источников, реже в янтаре и лавах, а также в прибрежно-морских отложениях наряду с ископаемыми животными. Чаще всего в ископаемом состоянии встречаются остатки древесных растений, росших недалеко от водоёмов, а также водные растения и травы, обитавшие в водоёмах и по их берегам. От растений, произраставших вдали от водоёмов, а также растений высокогорных поясов и травянистых равнин в ископаемом состоянии сохранились в основном пыльца и обломки древесины. Таким образом, скопления остатков И. р. могут дать лишь частичное представление о растительном покрове прошлого, преимущественно о древесных формах и о растениях, обитавших вблизи водоёмов.
Степень сохранности остатков зависит и от геологического возраста включающих И. р. пород. Некоторые части И. р. антропогена – древесина, плоды, листья – имеют почти все свойства только что отмерших растений: режутся ножом, в известной мере сохраняют первоначальный цвет и т. п. (см. Ископаемые остатки организмов). Объекты, сохранившие анатомическое строение, исследуют на тонких шлифах или срезах при помощи микроскопа, также изучают и кутикулу, на которой отпечатались клетки эпидермиса, мелкие одноклеточные или колониальные водоросли (диатомовые, синезелёные, жгутиковые), споры и пыльцу растений. Для исследования более крупных остатков пользуются обычно лупой или бинокулярным микроскопом. Основное внимание при изучении листьев обращают на детали их строения – жилкование, форму листа, распределение устьиц, форму клеток эпидермиса листа и т. д.
К И. р. применяют те же методы классификации, что и к современным растениям. Однако многие И. р. принадлежат к ныне вымершим классам и семействам растений. Разрозненность вегетативных частей и органов размножения И. р., изменения, происшедшие с ними, их фрагментарное состояние нередко делают невозможным отнесение тех или иных находок к определённым систематическим группам растений и заставляют временно применять к ним искусственную классификацию, объединяя их по внешнему сходству. При этом различные по своему происхождению растения могут быть отнесены к одному «роду», обычно называемом формальным, и наоборот, части одного и того же растения могут быть отнесены к различным «родам». Например, у лепидодендронов различные формы сохранения их стволов выделяются как «роды» Knorria, Bergeria, Aspidiaria. Своеобразные корнеподобные образования многих лепидофитов (Sigillaria, Bothrodendron и др.) объединяются в «род» Stigmaria; слепки внутренней полости кордаитов называются Artisia. Искусственно классифицируют споры и пыльцу из палеозойских и в значительной мере из мезозойских отложений. К растениям палеогена и особенно неогена, а также антропогена искусственная классификация в СССР почти не применяется.
Изучение И. р. установило присутствие бактерий и одноклеточных водорослей в отложениях архея и протерозоя, т. е. более 3 млрд. лет назад. Наземные растения появились, возможно, в кембрии – ордовике и, несомненно, в силуре. Для начала девонского периода установлено преобладание простейших высших споровых – псилофитов. Почти одновременно возникли такие группы высших споровых растений, как плауновидные, затем прапапоротники, а в конце девона членистостебельные и праголосеменные (археоптерис) и, наконец, птеридоспермы. Последние наряду с папоротниками, плауновидными и членистостебельными приобрели широкое распространение в карбоне, где многие из них были представлены древовидными формами. Хвойные, гинкговые, цикадовые и беннеттитовые появились в пермском или в конце каменноугольного периода, но достигли максимального развития в мезозое. Остатки покрытосеменных растений известны уже из нижнемеловых отложений, однако господствующее положение эти группы растений заняли в позднемеловую эпоху.
Большинство высших споровых и голосеменных растений палеозоя и частично мезозоя принадлежит к вымершим классам, порядкам и семействам растений. Из современного семейства папоротников раньше других появились Marattiaceae, Osmundaceae, Schizaeaceae, затем Cyatheaceae, Dipteridaceae, тогда как Polypodiaceae – гораздо позже. Некоторые роды растений, существовавшие в мезозое, живут до сих пор, например: хвощ Equisetum, папоротники Osmunda, Gleichenia, голосеменное растение гинкго. В начале третичного периода сформировались почти все ныне живущие роды растений. Современные виды появились только в неогене; в плиоцене их число уже значительно. Во 2-й половине третичного и в четвертичном периоде происходили преимущественно образование современных видов, вымирание древних, некогда широко распространённых растений, сохранившихся теперь как реликты (Taxodium, Metasequoia, Sequoia, Ginkgo, Liriodendron, Cercidiphyllum), и особенно географическое перераспределение растительного покрова, принявшего современный вид по окончании ледниковой эпохи.
Эволюция низших споровых растений происходила более замедленными темпами; почти все типы водорослей уже существовали в древнейшие периоды жизни Земли. Только диатомовые и кокколитовые одноклеточные водоросли появились, видимо, в юре. Из девона уже известны разнообразные харовые водоросли (Trochiliscus, Sycidium), в мезозое произошло бурное развитие сифонниковых водорослей, панцири которых образуют мощные скопления в триасовых отложениях Тироля и Ломбардии, а в кайнозое – багряных, или красных, водорослей, участвующих вместе с кораллами в построении рифов. В докембрии были широко распространены рифообразующие колониальные синезелёные водоросли, постройки которых называются строматолитами, а также мельчайшие одноклеточные формы.
И. р. образуют скопления полезных ископаемых, используемых в промышленности (залежи торфа, бурых и каменных углей, горючих сланцев); отложения панцирей различных диатомовых водорослей образуют залежи диатомитов. Изучение И. р. даёт представление о составе и распределении растительного покрова Земли в прошлом и намечает этапы эволюции растений. Состав и распределение флоры в каждой геологической системе и её более дробных подразделениях позволяют (наряду с данными об ископаемых животных и даже при их отсутствии) определять возраст геологических отложений, что имеет особое значение для континентальных образований.
Лит.: Криштофович А. Н., Палеоботаника, 4 изд., Л., 1957; Основы палеонтологии. Водоросли, мохообразные, псилофитовые, плауновидные, членистостебельные, папоротники, М., 1963; Основы палеонтологии. Голосеменные и покрытосеменные, М., 1963; Палеопалинология, под ред. И. М. Покровской, т. 1—3, Л., 1966; Палеозойские и мезозойские флоры Евразии и фитогеография этого времени, М., 1970; Съюорд А. Ч., Века и растения. Обзор растительности прошлых геологических периодов, пер. [с англ.], Л.—М., 1936; Seward А. С., Fossil plants, v. 1—4, Camb., 1898—1919; Gothan W., Weyland Н., Lehrbuch der Paläobotanik, 2 Aufl., B., 1964.
А. Н. Криштофович.
Рис. 2. Диатомовые водоросли из трепела третичной системы.
Рис. 6а – основание ствола сигиллярии из каменноугольных отложений Западной Европы, сохранившееся в виде каменного слепка.
Рис. 10б – семена Tetrastigma chandleri семейства виноградных из олигоценовых отложений.
Рис. 1а – железобактерии из протерозоя Сев. Америки.
Рис. 5г. Отпечатки листьев: Cinnamomum ucrainicum из эоценовых отложений Украины.
Рис. 8. Споры и пыльцевые зёрна, сохранившиеся в углях и горных породах: а – женская спора (мегаспора) и б – мужская спора (микроспора) плаунового растения из каменноугольных отложений; в – пыльцевое зерно хвойного (микроспора) из пермских отложений; г – микроспора папоротника из меловых отложений; д – пыльцевое зерно кедра из меловых отложений, е – грецкого ореха, ж – ильма, з – падуба из третичных отложений. Размеры от 20 мкм (пыльцевые зёрна) до 1 – 2 мм (мегаспора).
Рис. 4. Мох-печёночник из каменноугольных отложений Англии с сохранённым анатомическим строением.
Рис. 6б – отпечаток коры лепидодендрона Lepidodendron aculeatum из Донецкого бассейна.
Рис. 9. Цветок Cinnamomum scheuchzeri из эоценовых отложений Прибалтики, сохранившийся в янтаре.
Рис. 1в – отпечаток на глине бурой водоросли Cystoseira partschii из миоцена Сев. Кавказа.
Рис. 3. Обызвествлённые оогонии харовых водорослей Sycidium (а, б, д, е) и Trochiliscus (в, г) из девонских отложений Ленинградской области.
Рис. 5д. Отпечатки листьев: бук Fagus orientalis из миоценовых отложений Донецкого бассейна.
Рис. 1б – известковый панцирь водоросли Dactylopora из эоцена Парижского бассейна.
Рис. 7. Пень сигиллярии с корневидными отростками-стигмариями, сохранившийся в виде каменного слепка.
Рис. 10в – кутикула хвойного Libocedrus из миоценовых отложений (вид под микроскопом).
Рис. 5б. Отпечатки листьев: Ginkgo sibirica из юрских отложений Иркутского бассейна.
Рис. 10а – лигнитизированный серый орех Juglans cinerea из плиоценовых отложений.
Рис. 5в. Отпечатки листьев: каштанодуб Dryophyllum deivalquei из палеоценовых отложений близ г. Камышина.
Рис. 5а. Отпечатки листьев: папоротниковидное семенное растение Neuropteris gigantea из каменноугольных отложений Западной Европы.
