Текст книги "Альбинос. Финал (СИ)"

Автор книги: black_in_you

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Раньше я никогда не ощущал между нами социальную разницу, даже когда на дошике сидел – в упор её не видел, а сейчас… Я – бывший заключенный, насильник, и мебельщик за восемнадцать тысяч в месяц, а он – бизнесмен, красавец и вообще хороший человек.

– Привет! Ты закурил?

– Кое-где не только курить начнешь. – мы поздоровались и прошли в почти пустой бар. Среда – день неходовой.

Сели за стол, я осматривал его, а он изучал меню. Я выбрал пиво и закуски к нему, а Саша только чай и кальян.

Начать разговор было сложно, но нужно.

– Как командировка?

– Нормально, как обычно – всё идёт по плану. – он выпустил колечко дыма.

– Ты совсем не изменился. – я не мог больше делать вид, что не интересуюсь им.

Он наконец-то посмотрел спокойно, без улыбок.

– А ты очень даже изменился.

– Да? В какую сторону?

– Сложно сказать. – он отвернулся. – Наверное, это общее впечатление.

– То есть даже внешне изменился?

– Да, есть такое. – губы тронула легкая улыбка.

– Постарел? Неужели постарел?!

– Скорее стал ещё жестче. Внешне.

– Это всё тюрьма, я не виноват. – мне стало грустно, что я не смог вернуться тем же Славой, каким он меня помнил.

– Я же не сказал, что это плохо. Просто иначе. А я разве совсем-совсем не изменился?

– Нет, ни капли. И у меня даже есть этому подтверждение.

– Да? – по глазам было видно – заинтересовался.

На экране мобильника отобразилась наша совместная фотография. Я протянул ему телефон и ждал реакции. Он внимательно смотрел на этот кусочек нашей прошлой жизни, с интересом, с нескрываемой улыбкой. Я подумал, что его тронет эта фотография, что он, возможно, даже загрустит, но нет. Он не выглядел как человек, который, окунувшись в прошлое, почувствовал какую-то боль или тоску. Ему просто было любопытно – так мне показалось. Про другие фото я решил промолчать, по понятным причинам.

– Никогда не видел этой фотографии. ЗдОрово, что она у тебя есть. Кстати, откуда? – он вернул телефон и снова принялся курить кальян, смакуя мятный дым.

– Здесь в баре девочка работает – Катя, она тогда была на корпоративе и снимала нас. Я и не надеялся, что у неё остались эти фотографии. Но чем черт не шутит, спросил – она мне кинула.

– А мне кажется, что я немножко изменился! – поразительно, сколько он теперь улыбался.

– Разве что смуглее стал.

Я совсем не хотел неловких пауз, но она всё-таки произошла. Этому не было особой причины, но определенное напряжение в нём ощущалось. Я чувствовал это, когда наблюдал за ним. Да – он смеялся, да – улыбался, да – выглядел расслабленно, но я же тоже не идиот. Он сидел в баре с бывшим мужиком и бывшим зеком явно не потому, что ему просто не с кем было скоротать вечер.

– У меня есть вопрос, – начал он, глядя в свою кружку с чаем. – Почему ты написал явку с повинной? Тебе так адвокаты сказали сделать? Там же кроме твоего признания и справки из больницы и доказательств-то не было.

Я отпил пива. Это сложный вопрос, и я уже думал над тем, как ему на него ответить, если придется.

– Я же это сделал. Это было. Обвинение было не просто так. – мы смотрели друг на друга. – Тогда мне казалось, что я очень виноват перед ней, перед Артемом, хоть он – та ещё паскуда, и перед тобой… – я взял паузу, чтобы дать ему возможность осмыслить сказанное. – Тогда мне показалось, что это почти по-героически, что меня не сломать и не согнуть. А вот когда оказался в СИЗО и понял, что лучше бы там не оказывался – было уже поздно.

– Тюрьма сломала тебя? – он больше не наслаждался кальяном, не вертел в руках кружку с чаем, просто смотрел на меня своим «обычным» спокойным взглядом.

– Что-то определенно сломала. Нельзя просто выйти после отсидки, как ни в чем не бывало. Наверное, с меня сошла спесь. Не знаю. Главное, что я не опустился там и просто выжил.

– А это правда, что в колонии все либо больные, либо наркоманы?

– Я похож на больного наркомана? – видимо, поэтому Саша меня со счетов списал, думал, выйду уже не я – а больной наркоман. – Конечно, там болеют и ширяются, но не все.

– Я рад, что ты вернулся не покалеченным, что смог, как ты сказал, «выжить». – он говорил искренне, и мне стало очень тепло на душе.

– У меня тоже есть вопрос.

– Постараюсь ответить. – он быстро переключился и даже повеселел.

– Почему Потапову так скостили срок, и почему он получил такое «мягкое» наказание?

– У-у-у-у-у… Это такая Санта Барбара! Его отец «фсб-ешник» всё же подключился к проблемам сына, но пошёл по неожиданному для нас пути. Они с моим отцом встретились, переговорили. Не знаю, что там у них произошло, но ощущение было такое, что они «договорились». В это же время как раз Миша – адвокат перестал заниматься всеми своими делами, вроде бы у него с семьей какие-то проблемы были, или кто-то умер, я точно не знаю. Дело передали другому судье, и такая каша началась… Остальное ты должен сам знать, тебя же должны были уведомлять и так далее.

– Да, мне в СИЗО письма приходили, и следователи тоже приходили. Значит, они договорились?

– Да, что-то вроде того.

– А ты никогда у своего отца не спрашивал, это стоило того? Вся эта хуйня того стоила? – мне было обидно.

– Я поэтому с ним и не работаю, честно говоря. Такой бизнес – это не моё.

– Ясно. Что у тебя было интересного за это время? – мне хотелось перевести разговор в иное русло.

– Много чего. Я много отдыхал, путешествовал. – он засмеялся, – Думал сначала на недельку съездить в Европу, отдохнуть, но так втянулся, что, как говорится, «галопом по Европам» отдыхал больше полугода. Наверное, поэтому выбрал вино. В Италии я дольше всего задержался, атмосфера понравилась: музыка, люди, еда, напитки. Потом приехал обратно – сказал отцу, что больше работать с ним не хочу и не буду. Он, конечно, орал, зверствовал. – Саша снова засмеялся и затряс головой. – Угрожал даже, ахах-а! Представляешь? Родному сыну! Но мне было уже наплевать, если честно. В итоге я закончил здесь все дела и поехал снова в Италию, но уже искать себе спецов в Россию. Заключал контракты, искал оборудование, много чего делал. И вот сейчас у меня своя винодельня, делаю то, что нравится. Вино, кстати, вкусное. У меня в машине всегда пара бутылочек лежит, если хочешь – дам одну тебе.

Какой же я идиот, если раньше не замечал его искренности и доброты. Какой же я был идиот.

– Спасибо. Хоть я не очень люблю вино, но твое обязательно попробую.

– Тебе понравится, – он ухмыльнулся, сыграв самоуверенность.

Мне было сложно уже терпеть, и я решился задать этот вопрос.

– У тебя сейчас кто-то есть? – говорить было трудно, но не как раньше, из-за внутреннего конфликта со своими «принципами», а просто страшно узнавать ответ.

– Есть. – он ответил легко, непринужденно, открыто.

Я видел, как он немного смущается, глядя на меня, но в тоже время – это совсем другое смущение. Совершенно другое. И я уже понял, что проебал его, как и всё остальное в своей жизни.

– А у тебя? – не думал, что его заинтересует моя личная жизнь, хотя, возможно, спросил из вежливости.

– Кто? Откуда? – я усмехнулся. – Серьезно спрашиваешь? У мебельщика-уголовника?

– Ну, ты же ходил в клуб. – мятный дым снова окутал пространство вокруг него.

Я не знал, что нужно ответить и просто засмеялся. Да, в клуб я ходил, но явно не для того, чтобы себе там шлюху с яйцами найти. Этот притон вспоминать даже не хочется. Клубом-то не назвать… На этот вопрос я не ответил, снова заговорил о другом. И это другое было мне почти неинтересно. Он рассказывал про Италию, про вино, про свой бизнес, а я так и остался в этом ответе – «Есть». Но спросить: «Почему же ты, Саша, сидишь тут со мной?» не решился. Только кивал и слушал его истории. Пролетело минут сорок, и он засобирался. Я поспешил следом, оставаться в полупустом баре не было смысла.

На улице было уже прохладно, Уральская переменчивая погода давала о себе знать неожиданной осенней зябкостью. На улице я закурил, а он ушел к машине. И я сначала не понял, что он делает, зачем в ней роется, но потом увидел бутылку вина у него в руках.

– Держи, не забудь купить к нему какой-нибудь вкусный сыр. – и он подал мне бутылку белого.

– Спасибо.

– Пока!

Он уехал, поднимая холодную пыль с дороги, а я зяб в пальто с сигаретой и бутылкой в руках. Вот так.

========== Часть 14. ==========

POV Слава

Осень наступила резко. Выпал снег и превратился в черную жижу, облепляя тротуары, как проказа, проникая с обувью во все дома и магазины. И в этом году осень была очень снежная. Дети повсюду только и успевали лепить своих снеговиков. У меня все было по-старому. Бар, работа, дом. Вино я так и не попробовал – не хотелось. Даже подумывал оставить его на свой день рождения.

Саше звонил пару раз, но он мягко отказывался от встречи, ссылаясь на работу. А может, мужик, с которым он встречался, его не пускал на пьянки с непонятно кем. Или он сам не хотел со мной встречаться, не видел смысла. Да я и сам его уже не видел. Теперь между нами был огромная пропасть, которую невозможно просто перешагнуть. Теперь именно я оказался на том берегу, на котором часто оставлял Сашу одного. Безысходность, ревность, не разделенные чувства, бессилие. И хотелось уже сдаться. Я пообещал себе, что попробую пригласить его в третий раз – если откажет, то так тому и быть. Лучше оставить человека в покое.

– Привет. – голос был тихий, уставший.

– Привет, ты всё ещё занят своей работой? Не хочешь посидеть вечером? Я был бы очень рад.

Он молчал, и я приготовился к очередному отказу.

– Опять в «Бахче»?

– Без разницы, можешь назвать любое место.

– Недалеко от тебя есть неплохой ресторан-бар, тоже недавно открылся – «Эпоха». Там интересный интерьер, в духе девяностых, можно там. Но ненадолго, у меня сейчас не так много времени.

– Хорошо, сегодня или завтра?

– Сегодня, в восемь, давай?

– Договорились.

– Ага, до встречи.

– Пока…

Вот вроде и радуйся, что он согласился, но в тоже время как будто силой навязался. Неприятно. Но отказаться уже тоже не вариант.

Было бы странно снова пойти на встречу в чёрном, он бы явно что-то не то обо мне подумал. Ещё давно прикупил себе серую футболку под темно серый пиджак и брюки. Денег на что-то супердорогое не было, купил простое, но из качественного материала. Брюки, правда, пришлось чуть ушить, чтобы сидели получше. Ещё нашел под ванной свою туалетную воду, которая там лежала долгие четыре года. Не хотелось выглядеть как последний лох, поэтому оделся в новую одежду, брызнул одеколоном этим, побрился.

Если это будет наша последняя встреча – то пусть он запомнит меня не как помятого полудурка, а как обычного, но достойного человека. Хотя бы просто как нормального человека.

Я приехал раньше, но оказалось, что он уже ждёт меня за столиком. Увидев меня, встал, чтобы поздороваться.

– Классно выглядишь! – улыбнулся он.

Мне как-то не хотелось это комментировать, и я просто сел за стол. Интерьер ресторана был, действительно, очень «эпохальный». Вокруг всё соответствовало духу СССР. Но сделано было со вкусом. Самое удачное решение крылось в разграничении зон. Каждый столик находился довольно далеко от другого, и почти полностью «обрастал» интерьером вокруг. Отличный ход разделить компании не шторками и ширмами, а атмосферным интерьером.

– Нравится? – спросил Саша.

– Да, интересный интерьер. – я всё ещё оглядывался по сторонам.

Огорчало только одно – цены. Цены просто конские, понятно, почему этот ресторан не гонится за количеством посетителей. Будь моя воля – ушел бы нахуй отсюда…

– Советую попробовать блюдо от шефа. Очень вкусное.

Мы сделали заказ, и четверть моей месячной зарплаты ушло на блюдо от шефа и пиво.

– Как дела на работе? – ему принесли чай, значит, он опять не будет пить.

– Обычно. Самая простая работа на свете. Берешь фурнитуру, доски, ткань, все соединяешь в одно и получается диван. Или кровать, или табуретка. Всё настолько просто, что утомляет. Однообразие – ужасная вещь.

– Это точно. – он дернул головой.

– А у тебя как дела?

– И не хорошо и не плохо. Много разного рода проблем, которые никак не решить без моего участия. Да ещё и приходится ездить туда-сюда постоянно. Я так устал, что последние разы уже летал самолетом.

– Рутина съела всю романтику? – я улыбнулся. Ездить по межгороду классно только в начале, и не часто. Потом это превращается в ад.

– Типа того. – он ответил вместе с усталой улыбкой.

Мы снова разговаривали совершенно не на те темы, на которые я хотел поговорить. Но мне казалось, что будет лишним начинать сейчас какие-то двусмысленные разговоры, поэтому терпел и поддакивал. Неужели он когда-то так же слушал мои рассказы о всякой херне и думал о том, когда всё это кончится? Возможно.

Я поймал себя на мысли, что за всё это время он ни разу не назвал меня по имени, ни разу, впрочем, как и я. Почему? Мне-то понятно, страшно было, а он? Почему он ни разу не назвал меня по имени, хотя раньше я только и слышал: «Слава это, Слава то»

После ужина он предложил довезти меня до дома. Ехали молча и недолго. Я смотрел на него, и он знал, что я смотрю, но делал вид, что не замечает. И мне очень нравилось, как он едет – уверенно, не спеша, с удовольствием. Прошло четыре года, а он привез меня по адресу – помнил.

Когда мерседес медленно припарковался у подъезда, я не ожидал, что он выйдет из машины вместе со мной. Саша вышел и полез в багажник, что-то там копошился, что-то искал.

– Я горжусь этим вином. Оно хоть и очень молодое, но очень вкусное. – он держал бутылку в руках и собирался отдать её мне, но я не понимал, зачем оно мне сейчас?

– Саш… – я не ожидал, что скажу это так тихо.

Он посмотрел, замер. И это был такой знакомый взгляд, такой родной, что я просто не смог остаться равнодушным. Подошел к нему, обнял за талию, и голова сама собой легла на его плечо.

Почему именно сейчас я вспомнил эту сцену – не знаю. Но я вспомнил, как однажды вот так обнял его, когда ему было плохо. И плохо-то было из-за меня. Вспомнил, как он положил мне голову на плечо, как прижался к шее. И вот теперь я тоже так же к нему прижимался, вдыхал уже совсем забытый запах, и, как и я в тот раз, он положил свою руку мне сзади на голову. Что-то тюрьма во мне сломала, а может, наоборот, пробудила. Но, уже во второй раз после того как вышел – не смог сдержать слез. Совсем чуть-чуть, но глаза намокли, и ком в горле застрял, не давая вздохнуть. У него одна рука занята была этой бутылкой чертовой, но другой он продолжал меня гладить, успокаивать.

И неужели он тоже однажды был на моём месте? Неужели ему было так же приятно и больно одновременно? Только он тогда не был ни в чем виноват передо мной, а вот я очень даже виноват.

– Прости. Я не хотел тогда, чтоб тебе было больно.

– Я знаю. – и потом он добавил, – Сейчас у меня и правда много работы, но ты не стесняйся мне звонить, я с радостью встречусь с тобой, когда полегче будет.

Он так и не назвал моего имени, хотя я очень хотел его услышать. Вернулся домой, выпил пиво. Забылся.

Через неделю я снова ему позвонил, пригласил выпить, он согласился, но перенес потом встречу на другой день. А мне было противно от того, что я заставлял его терять со мной время из жалости. Мне казалось, что кроме жалости и его доброты – больше нет ничего. Совсем ничего. Не тюрьма меня сломала – а возмездие меня сломало за то, каким моральным уродом я был. Вот это я четко понял.

Когда удалось встретиться, то вечер прошел также, как и предыдущий: сидели общались, он рассказывал истории, я тоже иногда удивлял его историями с «зоны». Выбирал, к слову, не самую жесть. Не хотелось, чтобы он снова меня жалел. Рассказывал ему что-то, на мой взгляд смешное, забавное, хоть этого было и не много. Он как обычно пил чай, никакого алкоголя, чем меня, конечно, расстраивал.

И снова всё, как и до этого. Он предложил подвезти, я согласился, мы молчали, я смотрел на него всю дорогу. Мне уже даже похуй стало, что он обо всём этом думает. Я смотрел, смотрел, смотрел, смотрел. На руки, на лицо, на губы, на глаза и на легкие светлые волосы.

– Ты дыру во мне прожжешь. – он повернулся ко мне.

Я ничего не ответил. Через секунду он снова посмотрел, улыбнулся.

– Хочешь меня? – внезапно спросил он. Я не ожидал этого вопроса, но сразу понял, где его уже слышал. Тогда, в домике на корпоративе, я спрашивал его о том же самом.

– Хочу. – это было честно.

Он улыбался и качал головой, как бы говоря: «Не-е-е-е, поверить не могу!».

– Всё-таки, ты прав, я совсем не изменился. – сказал он потом.

Когда подъехали к дому, я думал, что же делать дальше. Секунду сидел в машине, придумывая причину не расставаться сейчас.

– Можно выпить с тобой твоё вино?

– Ты его до сих пор, что ли, не открыл? – он удивился.

– Нет, думал на день рождения оставить, скоро же.

– Ерунда какая, на день рождение я тебе ещё одну подарю! – он улыбнулся. – А сыр есть?

– Нет, есть только вино.

– Эх… Раньше бы сказал, можно бы было заскочить в магазин, ну, ладно. Мне будет интересно увидеть твою реакцию. Это же моё детище! – я не понимал причину его легкости и радости. У меня внутри всё в узел размером с атом превратилось, а он был спокоен и неуместно весел.

Я привык в тюрьме к порядку и за квартиру мне было не стыдно. Он первые минуты осматривался, скорее всего вспоминал, всё, что здесь с ним случалось. А случалось многое. Я ушел на кухню, достал вино, бокалы.

– Так странно, – начал он, садясь на своё любимое место в проходе, – Совсем ничего не поменялось, будто вчера здесь был.

Мне почему-то было тяжело, и я молча наливал вино, не глядя на него.

– Вкусное? – спросил он, когда мы одновременно его попробовали.

– Да, неплохое. – вино было вкусное. В его стиле: мягкое, приятное, фруктовое, без горчинки.

– Я же говорил. – он облокотился на стену и принялся смаковать напиток. – Мне не часто удается выпить, поэтому здорово, что ты позвал.

Сил моих больше не было. Всё.

– Саш, понимаю, что сейчас вообще не вовремя, да и не знаю, надо ли оно тебе. Но я хочу сделать всё правильно, понимаешь? Скажи, у меня ещё есть на это шанс?

Он стал серьезным, опустил бокал на стол, задумался.

– У тебя он всегда был, Слава, – и, глядя на меня, добавил: – И сейчас есть.

– А как же твой мужик?

– У меня их два, один в Ростове – другой здесь, и оба только для секса.

Я улыбнулся. Вот же бессовестный!

У меня чуть грудную клетку от радости не порвало. Залпом допил это вино, встал, подошел к нему, наклонился. Это лучшее мгновение, которое только может быть. Этот маленький момент перед поцелуем. Мы целовались страстно, как он любит, со вкусом этого легкого вина. Он тоже встал, уперся в меня, обхватил за шею, укусил за губу.

Мне было так хорошо, что я даже не знал, какое продолжение хочу больше – просто целоваться или что-то другое. Мне было уже идеально. И хотелось сделать приятно ему, чтоб он понял, что я больше не сделаю ему больно, что хочу любить его.

Я прижал его к себе, целовал шею, гладил спину, потихоньку вел из кухни в темную комнату. Посадил на диван. Саша смотрел с интересом, что неудивительно, конечно, ему было интересно, что я сделаю сейчас, на что я ТЕПЕРЬ готов. А я пиздец насколько был готов на всё. Я сел у него между ног, раздвинул их, наслаждаясь его возбужденными взглядом, подрагивающими губами. Если он этого хочет, то я сделаю, я и сам этого хочу. Расстегнул ширинку. Он наблюдал. А я вспомнил, что у нас было на этом диване, как он возбуждал меня только тем, что кайфовал от каждого моего движения. И сейчас он был возбужден, заинтересован, поглощен происходящим. Перед тем, как взять его член в себя, я посмотрел на него: «Видишь, Саша, мне не сложно, я сам хочу это сделать».

Делать мужчине минет впервые – наверное не особо приятно, и даже неловко, но мне было похуй. Мне БЫЛО приятно. Меня подогревало вино в крови и осознание того, что это – он. И я целовался с его членом, а не просто отсасывал. Мне нравилось его неровное дыхание и то, как быстро он был готов кончить. Я немного оттянул этот момент, но не стал сильно увлекаться. Облизал основание, сжал рукой, вернулся к головке и довел его до оргазма. Вкус спермы был непривычный, но не такой уж и плохой, как я предполагал. И я ещё какое-то время целовал его и наслаждался этими судорогами.

Как же мне хотелось, чтобы он снова закричал от возбуждения в моих руках, чтобы снова забыл, кто он и где находится, чтобы и я сам оказался в нём. Но я уже перевозбудился и не смог бы так долго тянуть.

Мне доставило огромное удовольствие наблюдать за его глазами, которые гуляли по мне, пока я раздевался. Ему было хорошо, и он, чуть улыбаясь, рассматривал меня, потом он тоже встал и разделся, привлек меня к себе для поцелуя. Я был счастлив. По-настоящему был счастлив.

Но на диване было бы неудобно с моим-то ростом, поэтому я снова увлек его вместе с поцелуем в спальню. В этот раз Саша отдал инициативу не просто так, проверял, что же я буду делать дальше. А я не раз представлял, что сделаю с ним, окажись мы вот так в одной постели.

Мы долго целовались, медленно и нежно. Саша чуть успокоился, был расслаблен, податлив. Я изучал руками его спину, языком каждый сантиметр губ, своим телом согревал его. Мы упали на кровать, и я оказался сверху, позволил ему обвить меня ногами, измазал их своим мокрым от смазки членом, который уже горел, как мне показалось. Но в моих фантазиях я не сразу входил в него. Саша, наверное, думал, что я возьму его сразу, когда он так расслаблен, но он ошибался.

На секунду я смотрел на него, нависая сверху, на эти губы, на красивые, чуть прикрытые глаза и понял, что никому не отдам больше. Никогда. Ещё раз поцеловал его и спустился ниже. Ему всё ещё было интересно наблюдать, и он привстал на локти, а я был не против – пусть смотрит. Ему сложно было бы сейчас возбудиться, но я всё равно облизал член, везде, где смог. Перевернул на живот и подтянул к себе. Он не должен был забыть, как однажды моя рука лежала у него между ног, и я поспешил напомнить. Он лежал на животе, с чуть приподнятыми бедрами и разведенными ногами, пошло и возбуждающе. Рукой я нежно проводил между ягодиц, большим пальцем массируя кольцо мышц, иногда чуть вдавливал, иногда чуть натягивал кожу, стимулировал. Нежно, медленно, чередуя простое поглаживание, с возбуждающими движениями. Через минуту он начал подаваться назад, возбудился. Я целовал его спину, между лопатками, плечи, шею, всё. И мне и этого показалось мало.

Когда он был уже возбужден, я опустился на колени к его ногам, раздвинул их ещё сильнее, провел рукой от ложбинки позвоночника до самого конца, сжав член рукой, горячий, возбужденный член. Уверен, что он не ожидал этого от меня-то, да и сам я не ожидал, что когда-нибудь буду это делать, но я сначала поцеловал его дырочку, а потом и вовсе начал вылизывать. Это было не зря – он стонал и двигался мне на встречу, двигал бедрами, дрожал.

Мне уже самому было тяжело сдерживаться, и я в последний раз раздвинул кожу вокруг и медленными движениями расслабленного языка провел снизу-вверх. Потом я сел рядом, притянул его к себе и аккуратно начал входить. Но это же Саша, он не умеет терпеть и ждать, он сам двигался навстречу члену, и вскоре я полностью был в нём. Хотелось целовать его, поэтому я прислонился грудью к его спине и целовал, где мог, где дотягивался, и аккуратно двигался в нём. Я так долго этого ждал, думал, что никогда не смогу так больше, что, конечно, не спешил. Но он вынуждал меня, двигался навстречу, быстрее, жестче.

– Саш… – я шептал его имя на ухо, сам не зная зачем, просто так хотелось, он только мычал в ответ и двигался ещё быстрее. – Саш, я скоро…

Три минуты секса для человека, у которого его не было четыре года – это дохуя, на самом деле. Я потянулся рукой к его члену, чтобы помочь, но он сразу убрал мою руку. Я понял, что он имеет в виду и выпрямился, чтобы трахать быстрее, сильнее, резче. Он так хотел, по-видимому. И я был прав. Он хотел именно так, напрягся как струна, бросал голову то вперед, то назад, в агонии кончил без рук, и я следом за ним. Мы упали на простыни, пытаясь отдышаться. Мне было так хорошо, что я сгреб его к себе в объятия, обвил ногами, перепачкал в сперме и смазке, но не отпускал. Он как обычно не сопротивлялся, позволил обнимать как мне хотелось, прикрыл глаза и успокоился, будто засыпал.

– Останься у меня сегодня, Саш, – я боялся, что он уйдет куда-то, уедет опять в свой Ростов. А может, боялся, что я для него тоже просто для траха.

– Хорошо, – ответил он, прижимаясь головой к плечу.

За всё это время, что я его знал, он ни разу не сказал, что любит меня или я ему нравлюсь, но это было настолько очевидно, что даже странно.

========== Часть 15. ==========

POV Слава

После той ночи я понял, что всё ещё важен для него. И не просто как картинка из прошлого, которую было приятно вспомнить в горячей постели. Мне хотелось, как я и говорил, сделать на этот раз всё правильно. Так, как он этого заслуживает, на мой взгляд. Я стал чаще звонить, почти каждый день, писал смс, насколько фантазия позволяла, звал его к себе и иногда даже приезжал к нему. И всё это время я был добр, нежен, приветлив с ним. Забавно, но иначе и не хотелось, я не играл «добрячка», я просто наслаждался тем, что у меня было. А Саша был как всегда веселый, спокойный, притягательный, со своим особым шармом. Вот только я не мог избавиться от ощущения, что там, в Ростове, он трахается ещё с кем-то. Меня прям бомбило, когда он уезжал, был сутками недоступен и иногда не сразу перезванивал. Теперь ревность в открытую надо мной издевалась и выматывала.

Утром я прочитал смс: «Привет, улетел в Ростов – дела, буду только в воскресенье». Чуть телефон об стену не уебал от досады. Мы собирались вечером сходить вместе на хоккей, и он опять уехал в этот сраный Ростов.

– Алло, привет. – отозвался сонный голос.

– Леха, выручи, а? Поработай за меня три смены, будь другом!

– Да ты что! А я как жене это объясню? Я и так дома даже по выходным не бываю! – возмутился он.

– Леха, очень надо, иначе вообще уйти придется!

– Ну, не-е-е-ет! Чтобы я опять с чурками эти «ящики» собирал?! Ладно, когда выйти надо?

– В среду, четверг и пятницу. Я в городе буду только в понедельник утром.

– Ладно, с тебя пиво, рыба, и чтобы в понедельник вышел, понял?!

– Спасибо, Леха, блин, настоящий друг!

Вот так я договорился со сменщиком и приятелем на оставшуюся неделю, и теперь мог спокойно лететь к «любимому», проверять – работает он там или трахается направо и налево.

Билеты туда и обратно обошлись в ОЧЕНЬ кругленькую сумму. Я оставался почти без денег, и если, не дай бог, Саши в Ростове не окажется, то мне придется бомжевать на улицах этого прекрасного города. Денег хватило только на перелет с пересадкой в Москве, который занимает почти восемь часов, но это лучше, чем сутки на машине или на поезде.

В аэропорт Ростова прилетел уже вечером, поэтому смысла ехать в его офис не было совершенно никакого. Да и где его там искать, не ходить же по кабинетам? Оставалось надеяться, что он не выключил телефон.

– Привет, – он обычно вечером был уставший и измотанный, и этот раз не исключение.

– Привет, Саш. Как дела? Что делаешь?

– Устал капец, сижу, читаю документы, а ты?

– А я в Ростове, Саш.

– Где? – переспросил он, и я молился всем богам, чтобы он тоже был в Ростове, иначе…

– В Ростове.

– Э-э-э… И что ты делаешь в Ростове? Ты где именно-то?

– В аэропорту, к тебе приехал.

– Ну ты даешь, а работа?

– Подождет.

– Тогда будь там, сейчас заеду.

– Ладно, я на остановке такси буду.

– Понял.

Слава богу, что я оказался неправ. Иначе бы поседел, хотя седеть некуда. Через полчаса я увидел знакомый черный мерседес. Шагнул навстречу, открыл дверь, сел. Он смотрел на меня удивленно.

– И что это такое? – спросил он, не решаясь тронуться в дорогу.

– Поехали-поехали… – мне было неловко так сразу сказать, что я приревновал его.

– Долго летел? – мы выезжали с парковки.

– Почти восемь часов.

– Слав, ну серьезно, зачем? – улыбочка расползалась по лицу.

– Скучал. Ревновал. Злился. – я прищурился в ответ.

– Ревновал? К кому? – смеялся он.

– А как же ебарь в Ростове, про которого ты говорил?

Он залился ржачем, громко, открыто и так задорно, что я подхватил этот запал, хотя с моей стороны это было лишнее. Когда он отошел от своего внезапного приступа, то поспешил мне всё объяснить.

– Просто спросил бы об этом, пока я у тебя был, я бы сказал, что особо не держался за такую связь. Мне ничего не стоило сказать им обоим: «Нет, пока-пока». Не обязательно было прилетать, чтобы это выяснить. А почему злился-то? Подумал, что я тебя обманываю? – он глянул уже серьезно.

– Не знаю, наверное, да.

– Дурак, зачем мне это? – Саша внимательно изучал светофор, горящий красным светом, а я изучал его. Уставший, сонный, явно заёбаный работой, но в то же время чему-то радостный.

– У тебя дома есть что-нибудь поесть?

Он снова засмеялся.

– Не поверишь – пельмени есть.

– Хотя бы пельмени есть, я думал, с голоду уже умру.

– Это так смешно, необычно и так непривычно – видеть тебя такого… Как бы сказать, такого… – он никак не мог придумать это слово, которое имел в виду, и мне ничего не оставалось, как помочь ему.

– Влюбленного?

Мы снова остановились на светофоре, и он посмотрел на меня. Так, как много раз смотрел раньше, смущенно, с желанием в глазах.

– А ты влюблен? – я видел, как ему сложно спросить об этом.

– Да.

– Я тоже… – тихо сказал он и медленно двинулся за потоком машин.

Ночью я заставил его кричать в моих руках, заставил забыть то плохое, что когда-то между нами было, и часто целовал в губы, туда, где чуть заметен был «мой» шрам.

Мне потребовалось столько лет, чтобы понять, что Саша – прежде всего человек. И любить его – не значит быть геем, а значит быть влюблённым человеком, в того, кто так же сильно влюблен в тебя.