Текст книги "Две жизни (СИ)"

Автор книги: Black Katy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Жгучая ревность накрыла с головой. Она никогда не была с ним такой открытой. Все круги ада обругаться на эту парочку! В своё время,конечно же. От неописуемой ярости захотелось кричать. Захотелось зайти в комнату и хорошенько отделать этих двоих,но сглотнув ком желчи,он решил придерживаться плана.

–Веселитесь,суки! Это ваш последний праздник жизни.-прошептал гость и так же бесшумно удалился. Он отомстит им за все предательства,особенно ей. Ему хватит фантазии и изощренности сделать это красиво. По своему!

–Скоро,совсем скоро...ты вернёшься ко мне...

Глава 27

Это самое превосходное утро за последние годы.

Рядом обнаженный и уже возбужденный, любимый мужчина. Тайн не осталось. Все точки расставлены, секреты раскрыты. Остался только Эйдан и что он придумает на этот раз, остаётся только догадываться. А то. что он что-то замышляет – очевидно. Но знать бы только, что?

Как не хотелось бы портить хорошее настроение, но факт остаётся фактом. Эйдан рядом и это опасно.

Рассматриваю рядом лежащего Габриэля. Эта ночь была волшебной! Столько страсти, нежности и любви. Головокружительно. Обнаженное тело рядом так и манит. Хочется трогать, ласкать. Хочется утонуть в ласке и любви, забыть все горести, и начать уже жить счастливо. Мы этого заслужили. Все мы. Даже Эйдан. Ему надо найти успокоение, мир самим с собой, найти свой путь в жизни. И этот путь не должен касаться ни меня, ни Габриэля.

Провожу пальчиками по упругой и сильной спите Гейба. Медленно, не торопясь. Наслаждаюсь каждым прикосновением к божественному телу. Дойдя до ягодиц, рука замирает. Замечаю движение. Габриэль проснулся. Пока пальцы вырисовывают непонятные узоры на его пояснице, Гейб резко переворачивается на спину, открывая мне тем самым живописный вид на восставшее естество.

– Доброе утро, любимая! – хриплым с просони голосом, шепчет он.

– Оно воистину доброе! – улыбаюсь. Смотрю в ярко-синие глаза затуманенные страстью. С просони он ещё красивее. Взлохмаченная шапка густых темных волос, озорная улыбка подростка, страсть в глазах и ох, какая страсть ниже пояса. Прошедшая ночь ни на грамм не погасила его желания. Чувственность и дикость, страсть и нежность, всё витает в воздухе – окутывая нас божественным возбуждением. Не успеваю дотянуться до его восставшей плоти, чтобы поласкать и сделать утро ещё прекраснее, как оказываюсь на спине. Тяжёлое тело Габриэля вдавливает меня в матрац. Ох, и откуда только берутся силы? Пока ещё не проснувшиеся мозги пытаются осознать реальность, тело само находит ответ, отзываясь на любые прикосновения любимого. Одним резким толчком он входит до упора, растягивая и наполняя собой каждую частичку меня. Мир замирает, оставляя наслаждаться друг другом.

– Я люблю тебя, бесконечно... – шёпот его голоса ласкает слух, а медленные движения бёдер уносят к звёздам. Это божественно! Каждое движение, каждое прикосновение и вздох, готовы разорвать в клочья.

Иногда кажется. что любить кого-то сильнее уже не возможно, но каждая секунда проведённая с Габриэлем – тому опровержение. Можно. Реально можно.

– Габриэль... – он как чертов волшебник – знает. что я хочу и не надо говорить об этом. Может из-за того что сам этого желает, а может это телепатия или чтение мыслей? Одна фигня. Все равно... главное, он рядом.

Гейб, не прерывая зрительного контакта, меняет положения наших тел, закидывая мои ноги себе на плечи. Его движения становятся резче. Грубее. Каждое проникновение доводит до передела. Я видела всю страсть в его глазах. Видела как он хотел её, горячую, возбужденную. Хотел душой и телом, хотел всю без остатка, хотел погрузиться в их пучину страсти и безумия. Мое тело под ним, такое живое, такое горячее, отзывалось на каждое движение. Тело жило своей жизнью, в унисон с его.

Наши руки не знали покоя. Трогали. Теребили. Гладили. Брали. В какой-то момент не осталось ласк и нежности. Лишь желание, граничащее с животной похотью. Потребность утолить голод взяли вверх.

Габриэль обезумел, не замечая ничего вокруг. Он брал, брал и брал. А тело с удовольствием отставало, наслаждаясь танцем тел. Грубо и глубока. Покоряя и покоряясь. Когда мои всхлипы, граничащие с рыданием, смешались с его рычанием, когда мир взорвался миллионом фейерверков, оргазм накрыл нас обоих. Утаскивая в пропасть блаженства, откуда не хотелось возвращаться. Боже! Это сногсшибательно! Гейб рухнул на меня сверху, придавливая всей тяжестью в матрац. Рваное дыхание, бешено колотящиеся сердца, потные тела и чувство насыщенности, поглотили нам,сковывая на вечно в свой плен.

– Это... это божественно! – еле волоча языком, прокряхтела я. Во рту пересохло, как в Сахаре, но это приятная сухость.

– С тобой всегда божественно, малышка. – также не громко ответил он, но каждое слово нашло отголосок в моей душе. Перекатившись на спину, он привлёк меня к своей груди. – Я люблю тебя. Я, черт возьми, так сильно люблю тебя.

– Ох, Габриэль... – прижимаюсь к нему ближе, хотя ближе уже некуда. – И я люблю тебя, так сильно, что сердце замирает. Ты моя жизнь, мой свет, мое солнце... ты все для меня.

– Малышка... – нежные объятия и поцелуй в волосы, я готова расплакаться от накативших эмоций.

– В душ? – главное не разревется, главное не испортить все рыданиями, хоть и счастливыми но все же.

– Согласен, только если будет второй раунд.

– Мистер Вуд!

– Не прикидывайтесь скромницей, миссис Вуд, вы тоже этого хотите.

– Кто я такая, чтобы возражать вам, О Повелитель Моего Сердца.

***

Добравшись, наконец, до работы, мы нехотя разошлись по своим этажам. Божественное утро, невероятное продолжение в душе и восхитительный петтинг в машине, воодушевляли. Окрыляли, давая ощущения легкости и полёта. Хотелось все бросить, взбежать на 30 этаж и продолжить всё это безумие. Но как говорится, всему есть предел, и мой предел ждал меня в моем же рабочем кресле.

Высокая, красивая и статная блондинка, восседала в кресле, как королева Елизавета. Дорогой костюм-подчеркивал фигуру, лёгкий макияж не выделялся и не уменьшал её привлекательности. Но ледяной взгляд, режущий как когти тигра, возвращали с небес на землю от созерцания этой красоты. Но даже то, что сама Натали Сакс восседала в моем кресле,не на йоту не уменьшило моего счастья и того чувства парения на облаках любви.

– Наконец-то! – ядовито выплюнула Нат.

– И тебе доброе утро. С чем пожаловала?

– Вот решила взглянуть на тебя. Узнать, что же в тебе такого, что привлекает таких мужчин как Эйдан и Габриэль.

– Посмотрела? Тогда освободи кресло, мне надо работать.

– Работать? Не смеши людей! Все знают, что работаешь ты только ртом и промежностью, – каждое слова сочилось ядом.

– О, а кто-то ревнует?

– Ревнует? К тебе? Ты слишком много о себе возомнила. Но не думай, что это все на долго. Гейбу скоро это надоест, он наиграется и выбросит тебя, как ненужный мусор.

– Даже так. Интересно. И кто же прибежит утешать его? Ты? – подхожу к столу и опираюсь на него руками. Мы сверлим друг друга глазами. Злость и зависть Натали можно почувствовать в воздухе, но мне, почему-то, на это наплевать. Отчего-то мне весело. Может, от того, что я счастлива?

Натали разглядывает меня змеиным взглядом. Изучает. Когда её глаза доходят до моих рук и она замечает колечко, её ярость и негодование становится осязаемыми.

– Как? Не может быть!

– Может, – мое ликование не знает границ. Улыбка на сто мегаватт доводит её до предела. Лучшее орудие против всех – это счастье. И это действует. Гневный взгляд мисс Сакс, готов прожечь во мне дыры. Сорвавшись с места, она подлетает ко мне как коршун, готовый выколоть глаза. Она пыхтит и топчется на месте, как будто не знает, с чего начать.

– И что дальше? – интересуюсь я, – Ты увидела достаточно, или нет? Может, всё-таки, прекратишь этот концерт и свалишь отсюда.

– Я так просто не сдамся! Он будет моим! – сквозь зубы шипит Нат.

– Ни сколько в этом не сомневаюсь. Удачи! – с каким-то диким наслаждением, отвечаю ей. Как же легко довести человека до грани. Её это злит, а меня веселит.

Слышу тяжёлые шаги в коридоре и не трудно догадаться, кто появится через мгновение.

– Ненавижу! Как же я тебя ненавижу! Почему все хотят тебя? Что в тебе такого, дрянь? – она хватает меня за плечи и трясёт. А я-то понадеялась на большее.

– Натали, – перехватываю её руки, – Успокойся. Твоя истерика ни к чему не приведёт.

– Не смей меня касаться, ты, мерзкая дрянь! – её слова нисколько не ранят. Мне просто её жаль. Жаль того, что она не понимает самого элементарного. Того, что любовь не купишь.

– Что здесь происходит? – знакомый хрипловатый голос раздаётся от двери. Натали отскакивает от меня и со слезами кидается на Габриэля.

– Она, она... – скулит Нат, тыкая в меня наманекюренным пальчиком.

– Элли? – Гейб отодвигает эту хныкалку и подходит ко мне. Обхватывает лицо руками, пристально всматриваясь в глаза. – Малышка, все хорошо?

– У меня да, но вот у неё, думаю, не очень, – мы оба смотрим на Нат. Она так жалко выглядит в своих дизайнерских шмотках, с заплаканный лицом и осознанным поражением в глазах.

– Ты выбрал её, Габриэль? Но я так просто не сдамся. Я её уничтожу, и ты приползешь опять ко мне.

– Натали, успокойся и пойми ты на конец. Нас – тебя и меня – нет и никогда не было. Была интрижка, и этим все закончилось. Даже женитьба на тебе была стратегическим планом. Прости. Ты заслуживаешь лучшего,другого. Но не со мной. Я не приползу, не приду и не прилечу к тебе, как не надейся. Я люблю только её – мою Элли, и при любых обстоятельствах я выберу их.

– Их?

– Да, Элли и моих девочек, – от слов Гейба по щекам бегут слезы. Такие трогательные слова. А меня пробило как плотину, что не слово – мне хочется плакать. Что за ерунда?

– Девочек? У тебя, что – гарем? – раскатистый смех Гейба, наверное, слышен был и в холле.

– Нет, Нат. – он поворачивается и смотрит мне в глаза, – У меня есть Элли и мои очаровательные дочери, я люблю их безумно, и ты со всеми чудесами этого мира не сможешь этого изменить.

– Дочери? Как?

– Натали, прости и прими всё как есть. Но если ты не оставишь своих попыток всё вернуть, мы будем разговаривать по другому. А сейчас, прошу – иди домой.

– Я не сдамся! – скрипя зубами вымолвила Нат. Гордо задрав голову она удалилась, громко цокая каблуками.

– Габриэль...

– Ш-ш-ш, – его мягкие губы нашли мои. Крепкие объятия принесли успокоение. После высказанного Габриэлем, нам не страшна и ядерная война. Пока мы вместе, мы сильны.

– Габриэль... – прерываю наш поцелуй. – Ты понимаешь, что это никогда не закончится. Если не Нат, то кто-нибудь другой.

– Для меня есть только ты, а с остальным... мы справимся вместе, любимая. Ты и я. -

 снова его губы находят мои. Доверие. Нежность. Любовь. Мозги совсем превратились к кашу и поцелуи только усиливают это состояние. Здраво мыслить? Не-а, не в моем случае.

– Я люблю тебя, красавчик.

– И я тебя, мандаринка. – ей богу, как дети. Услышав своё прозвище, улыбаюсь как больная. Жизнь была совсем другой когда я постоянно слышала это слово. Мдаа! Утыкаюсь в его грудь и вздыхаю любимый аромат парфюма. Мы стоим обнявшись, погружённые в свои мыли.

– Габриэль?

– М-м?

– Ты пришёл по делу или просто соскучился? – поднимаю глаза и встречаюсь с веселыми синими глазами. Лукавая улыбка и озорной взгляд, переполняют Гейба.

– Ну вообще-то... я пришёл вернуть тебе кое-что... – непонимающе таращась на него. Оглядываю себя. И что же я забыла? Вопрос застывает на языке, когда я вижу, как Гейб достаёт из кармана брюк... мои трусики. Краска вспыхивает на лице, как сигнал светофора. Боже! На волнах наслаждения я и не заметила, как исчезла эта часть гардероба.

– Габриэль... – всё ещё краснея как рак, шепчу его имя. Вот нахал! Но мой любимый нахал. От пылающих глаз,пристально смотрящих на меня, лёгкий разряд тока проносится по всему телу. Я опять его хочу. Боже! Это когда-нибудь кончится? Нет. Ну и хвала всевышнему.

Гейб опускается пере до мной на колени. Нежные касания тёплых рук, от голени к бёдрам и обратно, заставляют ноги дрожать, а промежность истекать соками. Жду продолжения, но ничего не происходит. Он медленно одевает на меня недостающую часть, и... нежный поцелуй в мое естество, опаляет даже через ткань трусиков.

– Боже! – голос дрогнул,ноги затряслись, а тело заныло в предвкушении.

– Давай сбежим. – промурлыкал Гейб где-то в складках юбки.

– Это вопрос или утверждение? – голос охрип, что и не удивительно.

– Это приказ начальства. – раскат хрипловатого смеха добавил мурашек по всему телу.

– Как можно ослушаться начальство...

***

Дальнейшие события хотелось записать на пленку. Чудесный день и божественный вечер в обнимку с любимым мужчиной, заставил вознестись к звёздам. Пешие прогулки, обед в ресторанчике на набережной, поход в кино и прогулка по парку, а в завершении – чувственный вечер у камина. Вино и море секса. Великолепный день позволил отбросить все переживания и нервозность.

Но даже страх встречи с Эйданом, не позволил испортить умопомрачительный вечер.

Но завтра... все должно случится завтра...

Глава 28

И вот оно – утро первого апреля. День икс. День конца или начала? Смешанные чувства наполняют то место, где расположено сердце. Чего ждать от сегодняшнего дня? Смятение, переживание и неизвестность будоражат ещё не проснувшийся мозг. Единственное, чего нет -

 страха. Странно. По идее, он должен быть, ведь страх – это внутреннее состояние, обусловленное реальным или предполагаемым бедствием. Но его нет. Нет дрожи в коленях и бешено бьющегося сердца. Нет абсолютно ничего.

Может, это любовь Габриэля затмевает все вокруг? Ведь даже если со мной что-то и случится, я знаю, что дети будут в безопасности, окружённые любовью и заботой.

Смотрю на спящего рядом мужчину. Тёмные волосы, в беспорядке, великолепно контрастируют с болезной подушкой. Лёгкая улыбка мелькает на красивом лице. Интересно, что же ему снится? Отрываюсь от любования любимых черт и взгляд скользит ниже. Мощные плечи, великолепный торс, упругие мышцы пресса на золотистой коже восхищают взгляд. Мягкая поросль тёмных волос от груди пересекает живот и тонкой дорожкой убегает в то заветное местечко, что прикрыто уголком одеяла. Большая, мощная ладонь покоится на том месте, куда хочется запустить не только руки. Мускулистые длинные ноги завершают картину моего любования.

Рассматривая Гейба, запоминаю каждую родинку, каждый дюйм его тела. Может случится так, что это станет последним воспоминанием. И пусть оно будет волшебным.

– Любуешься видами? – томный взгляд синих глаз смотрит прямо в душу.

– Никогда не устану это делать, – касаюсь его плеча губами. Бархатная кожа, стальные мышцы... ох, возбуждение не заставляет себя ждать.

– Я люблю тебя, моя малышка, – он притягивает меня к себе, в любимые мной объятия. Тепло его тела и знакомый запах возбуждения, зажигают искры внизу живота, не хуже фейерверков. – Я хочу любить тебя... нежно, неторопливо, наслаждаться каждым твоим вздохом, каждым прикосновением... сиянием твоих зелёных глаз. Хочу быть в тебе, сейчас...

– Тебе не нужно на это разрешения, любимый.

И вот он, тот момент, когда окружающий мир перестаёт существовать, краски и звуки фокусируются только на этом моменте. Только на нём. Любовь – всепоглощающее чувство, когда в твою жизнь приходит нужный человек, тот самый для кого хочется жить и дышать.

После головокружительного занятия любовью,освежающего душа и сытого завтрака, мы отправились в офис. С заездом в больницу к Рику тоже не возникло проблем. Друг быстро поправлялся, хотя, о разговоре о выписке не было и речи. Ранение в голову – это не какая нибудь царапина.

Всю дорогу от больницы Габриэль заметно нервничал.

– Что тебя беспокоит? – заглядываю в любимые глаза, а там океан переживаний.

– Ты же знаешь, какой сегодня день? – осторожно спрашивает Гейб.

– Конечно. День смеха и веселья.

– Я не об этом, – тон мгновенно меняется, нотки раздражения чувствуются в каждом слове.

– Я знаю, – шепчу я, сжимаю его ладонь и он сжимает мою в ответ.

– Я тут... короче, я принял некоторые меры безопасности...

– Не сомневаюсь.

– Так вот, с тобой постоянно будет Джошуа, а по близости ещё парочка охранников, но их ты видеть не будешь. Просто знай, что ты в безопасности.

– А ты? – голос звучал как-будто из тоннеля.

– Со мной все будет хорошо. Я буду в здании и если что... у меня сегодня несколько важных совещаний, но как только освобожусь, мы поедем домой.

– Не переживай. Я все поняла и буду предельно осторожной, из здания ни ногой. Давай просто переживём этот день.

– Всем бы твою уверенность.

– Всем или конкретно тебе. Тебе-то точно она не к чему. Ты самый уверенный и сильный мужчина. Мой мужчина. – целую его в уголок губ.

– Всегда твой, – тёплое дыхание касается моих рук. Нежные поцелуи, как прикосновения бабочек, порхают по ладоням и пальчикам. – Если я много тебя потеряю...

– Не потеряешь. Ни одно зло мира не в силах разлучить меня с тобой.

– Очень надеюсь на это...

***

Разойдясь по своим этажам, мы погрузились каждый в свои дела. Ощущение, что кто-то наблюдает – висело как грозовая туча над головой. Джошуа.

Работа позволила отвлечься от всего насущного. Шелест бумаг, тиканье часов и мерное щёлканье клавиатуры погрузили в рабочий анабиоз. Только с появлением Дженнифер в дверях и тихим стуком по косяку, я очнулась от спячки.

– Да?

– Извини, хотела сказать, что ухожу. – застенчиво сказала Дженни.

– Хорошо, а который сейчас час?

– Половина шестого.

– Ого, уже так поздно. Спасибо. Я тоже скоро пойду. Хорошего вечера.

– Спасибо. И тебе.

Дженнифер удалилась, оставляя меня в полном раздрайве. День пролетел, а я и не заметила. Джошуа наблюдал где-то поблизости, Габриэль вообще не давал о себе знать, как и все вокруг. Телефоны молчали. Рабочий кокон разорвался только благодаря сотруднице. И что делать? Мысли, как рой пчёл – их много но не одной рациональной.

После нескольких попыток дозвониться Габриэлю, мои звонки переходили в голосовую почту. Хм. И что все это значит? Где он? В итоге, оставив ему сообщение, что буду ждать дома, звоню Джошуа.

– Да? – после второго гудка ответил Джо.

– Привет, я спускаюсь. Буду через пять минут.

– Да, мэм. – и звонок оборвался. Странно. Тебе ни здрасте, ни до свидания.

Собрав сумку, выключив компьютер, уже в дверях обернулась и обвела взглядом свой кабинет. Он немного преобразился, изменились краски и расстановка мебели. Бездушное "правление" Эшли кануло в лету. Пространство ожило, продолжая выполнять своим функции.

Выключив свет и прикрыв дверь, двинулась к лифту, а оттуда и в гараж.

Странный, однако, день. Его можно назвать "днём застывшем в янтаре", своего рода миниатюрное болото. Однажды попав в него, уже нет возможности из него выбраться. Вот и сейчас чувствую, что, как будто, меня затягивает куда-то. Только знать бы куда? Идиотское состояние.

Поскорей бы этот день закончился.

В гараже уже ждёт знакомая машина. На полупустой парковке, чёрный Nissan, как айсберг в океане. Заметная штуковина.

Залезаю на заднее сидение. Воздух пропитан любимый запахом-одеколоном Габриэля. Вдыхаю глубоко и напряжение уходит. А с чего оно вообще взялось? Господи, дурдом – моя следующая остановка.

– Поехали домой, Джошуа. – откидываюсь на сидение и прикрываю глаза. Усталость наваливается словно товарный поезд.

– Не сегодня. – по телу пробегает рой мурашек. Боже, этот голос. Бархатный рокот с нотками ярости. Распахиваю глаза и крик застывает где-то в горле. Мысли скачут друг за другом, спотыкаясь и падая. Последнее, что подсознание выдаёт четко и ясно – это прекрасные лица моих девочек и горящие любовью глаза Габриэля.

– Эйдан...

– Ну, здравствуй, сука! – и прежде, чем страх, тот ужас, потерянный сегодня, обрушился как град, тряпка с эфирным запахом и сладким вкусом, оказалась у носа и рта.

Последнее что увидела перед отправкой в забвение – это чёрные глаза Эйдана.

Триумф, как гейзер, лучился в глазах мужчины.

Глава 29

Сознание возвращалось постепенно. Явь? Сон? Почему так жёстко? Не-а, возьми и выкуси! Это кошмарный сон стал явью, в лице бывшего мужа.

Ох, точно, этот сукин сын все же добрался до меня.

Открываю глаза или, точнее, пытаюсь это сделать. Ощущение, что в них насыпали тонну песка. Во рту пересохло, тошнота вперемешку с привкусом гнили, расплывается по всему телу. Состояние выше не куда. Фантастика. И ведь это только цветочки?!

– Смотрите, кто проснулся! – знакомый голос раздаётся где-то сверху. Сфокусировав взгляд, поднимаю голову и стараюсь увидеть говорящего. Через тот слой песка, застрявший по ощущениям в глазах, это сделать трудно.

В тусклом свете лампы видна только огромная фигура Эйдана. Его тёмные волосы отросли с последней нашей встрече, и теперь вьются на висках и затылке. Дикий взгляд не предвещает катания на пони, а кривоватая улыбка заставляет дрожать поджилки.

– Эйдан? – через тошноту и пред рвотные спазмы слышу свой шёпот.

– Он самый. Давненько не виделись, Эллейн?

– Ещё бы столько же не видеться, – но как только слова слетают с губ, резкий удар обжег кожу щеки. Пощёчина, и не слабая.

– Тебе слова не давали, сука. Когда захочу узнать твоё мнение, обязательно спрошу. Но это случиться… никогда.

– Зачем всё это? – рассматриваю помещение, в котором оказалась. Кроме каменных стен и лампочки на потолке ничего нет. Голый пол, окон нет, спертый воздух с затхлым запахом плесени. Из мебели только стул, и то подозреваю, что не для меня. Интерьер Ганнибала Лектора! Скромненько и со вкусом, ничего не скажешь.

– Вопросы здесь тоже задаю я! – хлоп, и удар приходиться на другую щеку. Хочу потереть саднящую щеку, но понимаю, что руки связаны за спиной. Ну, как же иначе то?! – Я скучал.

Вот это новость вселенского масштаба! Во все глаза таращась на него, пытаюсь осознать сказанное. Он знает что это такое, скучать? Скучать или тосковать по кому-то, или же в его понимании «томиться» тоже имеет значение скучать, но похоже его ни на грамм не волнует семантическое значение этого слова. Это же Эйдан! Он и значение «скучать» – понятия не совместимы, под каким бы углом ты бы их не рассматривал.

– Да, скучал, – продолжает он, усаживаясь на стул, – Скучал по нашим играм, по твоим стонам и похотливому блеску в глазах, но знаешь что… ты никогда не была со мной так открыта как с Вудом. Твой взгляд искрился. Почему?

– Что… что ты имеешь в виду?

– Что имею в виду? Ох, Элли, не притворяйся скромницей. Пару ночей назад я наблюдал за вами, когда вы трахались при свечах, розовых соплях и всей этой романтической чепухи. Так ответь мне, почему?

– Ответ очевиден, Эйдан. – его слова о том что он видел нас, заставляют похолодеть все тело, но голос остаётся спокойным. Уже не живым. – Когда люди любят друг друга, доверяют свои сердца и занимаются любовью… душа светиться искрясь через глаза. Но тебе всё это не знакомо! Для такого ублюдка как ты, чувства смертных… – бааамс, и очередной удар приходится по голове, прекращая поток моих слов. Он приблизился с такой скоростью, что ему позавидует сам Флеш* (прим.автора Флэш обладает способностью развивать скорость, превышающую скорость света, и использовать сверхчеловеческие рефлексы, что нарушает некоторые законы физики. Второе воплощение Флэша, Барри Аллен, считается первым героем Серебряного Века Комиксов, и он до сих пор остаётся одним из самых популярных героев DC Comics.)

– Ублюдок? Не преувеличивай. Тебе всегда это нравилось. Ты текла как дешёвая шлюха, стоило только нагнуть тебя над столом.

– Никогда! Ты видел только то, что хотел видеть! Это твои больные фантазии. – я приготовилась к очередному удару, но его не последовало.

– К моим фантазиям мы вернёмся немного попозже, а пока… не хочешь ли узнать, почему ты здесь?

– Задаюсь этим вопросом последние пять минут, или сколько я тут? Не важно. К чему все это? Почему не убил сразу? В прошлый раз у тебя это почти получилось.

– То были эмоции, а сейчас все будет по другому. Я переосмыслил приоритеты. Мы начнём всё с начала. Ты и я. Нам надо многое восстановить, и мы будем двигаться согласно моему плану.

– О чем ты, черт возьми, говоришь?

– О, ты узнаешь все со временем. А пока… приступим? – его голос стал ещё зловеще, глаза заблестели в предвкушении.

– Приступим к чему? – запинаясь, поинтересовалась я. Хотя к чему такие вопросы, мы явно не маффины печь будем.

– К твоему возвращению в семью, моя заблудшая жена, – он проговорил это с каким-то диким благоговением.

– И до этого мы тоже дойдём. Мальчики!

Дверь распахнулась и в помещение зашли двое громил. В одном из них я узнала Джека. О Боже, какая ирония, не правда ли.

– Знакомое лицо? – съехидничал Эйдан, – Да, да, твои глаза тебя не подводят.

В голове такая каша, мысли скачут как кузнечики. Мысли. Мысли. Мысли. Вопросы. Но, чтобы не получить очередную оплеуху – держу рот на замке.

В молчании наблюдаю, как эти двое здоровяков быстро, слажено и синхронно подвешивают меня к стене. Миг, и руки свободны. Опять мгновение и вот уже руки обвязывают толстой веревкой и продевают концы в железные кольца, закреплённые в стене. Блестящие, большие и новые. Определенно новые. По сравнению с помещением, белизна колец устрашает. А Эйдан подготовился!

Закрепив меня как Христа на Голгофе – занятное сравнение, но лучшего не пришло на ум – мальчики бесшумно удалились. В темноте и тишине подвала слышен был только стук моего сердца и тяжёлое дыхание Эйдана.

– Ну что. Приступим. – не вопрос, утверждение. Ответа с моей стороны опять не последовало. А с какой радости-то? Мои слова, мольбы и уверения не повлияют на его действия. Наблюдаю за теперь не знакомым мне мужчиной, а ведь когда-то я так его любила, или думала, что люблю. Сейчас… сейчас уже ничего не важно. По блеску в его глазах понимаю, что, чтобы он не уготовил, мне это не понравится.

Медленно и аккуратно Эйдан снимает пиджак и вешает его на спинку стула. Также медленно закатывает рукава белоснежной рубашки, демонстрируя сильные и мощные руки. Он расслаблен и доволен собой, а главное уверен в себе. Ну, конечно, чем я могу ему ответить привязанная к стене.

Как по волшебству в его руках появляется хлыст, какая-то разновидность того, что встречается в управлении лошадью. Живя с Кевином, я много таких повидала. Хлыст или для многих знакомое слово «стек» – тонкий гибкий стержень, чаще всего в оплётке или покрытии, с рукоятью и шлепком, изначально предназначенный для лошадиной выездки и скачек. Применяется это чудо для тренинга лошадей, дрессировки собак, а также для болевых и дисциплинарных воздействий в практике БДСМ. Названия «стек» и «хлыст» тождественны в конном спорте и БДСМ практиках, но в среде последних более распространено использование понятия «стек». Хлыст Эйдана на вид состоит из упругой и гибкой основы, если в большинстве случаем используют пластик или силикон, то тут сомневаться не приходиться что он использует металлическую основу оплетённую кожей. Длина хлыста однозначно относит сей вид развлечения к ездовому хлысту с фалом. Этот вид хлыста имеет длину 100-120 сантиметров. Если в БДСМ шлепок, может быть в виде ладошки, сердечка или ещё какой извращённой лабуды, то фал – это плетёный подвижный кончик. Когда мне все это рассказывал Кевин, я дико смеялась и подкалывала его «не любитель ли он доминировать». Но сейчас… явно не до смеха. Пока ковырялась в своих познаниях и воспоминаниях о разновидностей хлыстов, наблюдала за действиями Эйдана, как будто с галёрки кинотеатра. Вот он замахивается и с шипящим треском, хлыст пролетает в дюйме от моей груди. Следующий замах… и хлыст затрагивает край юбки в районе бёдер. Ещё взмах и ещё звенящая трель хлыста. Опускаю глаза вниз и страх прокатывается волной с головы до пят. Вся моя одежда превратилась в лохмотья. От кофты остались только рукава, так как они вместе с руками закованы в стальные кольца. Юбка потерпела такие же изменения, осталось только название и пояс с которого свисали остатки лоскутов. Ещё пара подходов и белье превратиться в тоже самое.

Следующий удар приходится по оголенной кожи живота. Острая боль выбивает последний воздух из лёгких, но задуматься над этим нет времени. Очередной поток ударов обрушивается на грудь, бёдра, живот и даже лодыжки.

Кожа горит и пылает, жгучая боль оседает где-то в глубине сознания. Ощущения такие, как будто меня запихнули в шредер и остатки прикрепили к стене.

– Ты прекрасна, – голос Эйдана, с придыханием и хрипотцой, заставляет похолодеть все тело. Только что обжигающий пожар сменяется жгучим холодом.

Его возбуждение заметно даже через пелену слез, что безмолвным градом льются из моих глаз.

– Да ты издеваешься, мать твою! – сквозь сжатые зубы рычу я. Град ударов стихает на мгновение, чтобы с новой силой обрушится на мое тело.

Сколько это продолжается? Миг? Минуту? Столетие? Не имеет уже значения. Боль сменялась онемением, а иногда и вообще пропадала. Подозреваю, что в такие моменты я просто отключалась. Но когда силы и сознание возвращались в тело, кромешный ад никуда не исчезал. Но и это было не страшно. Страх – жгучий и всепоглощающий обрушился тогда когда в какой-то момент сессии, Эйдан отбросил хлыст, одним быстрым движением расстегнул брюки и высвободил наружу своего дружка. В следующее мгновение раздался треск срываемых остатков белья с моего израненного тела. Через пелену крови и слез, я видела как он поглаживает свой член, а потом проводит им по низу моего живота.

– Нет! Нет! Умоляю! Эйдан, прошу, нет! – это прелюдия с хлыстом ничто в сравнении с дальнейшим. Я готова стерпеть любые пытки, но только не это. Насильственный секс в сопровождении боли – убейте меня сразу. – НЕЕЕЕТ!

Чувствую прикосновения его рук на внешней стороне бёдер, потом не торопливые поглаживания внутренних сторон бёдер. Затем его член трется о низ живота. Страх неизбежного парализует. Тело деревенеет. Только глаза остаются подвижными. От паники и стресса организм сам действует, не взирая на паралич конечностей. Тошнота подкатывает с силой торнадо, но сильный удар по лицу меняют положения дел.

– Не смей отключаться! – рявкает он. Облизываю губы. Рот наполняется тягучей жидкостью, вкус железа медленно стекает по задней станке горла. Кровь.

– Да… пошёл… ты…

– С возвращением, дорогая женушка! – медленно, очень медленно, он проводит членом по моей промежности. Надавливает. Отступает. И уже готовясь к неизбежному, тому воссоединению, что так жаждет Эйдан, надо мной сжалились небеса и послали мое тело… во тьму.

Последнее, что вижу, перед тем, как потерять сознание – это недовольный и злой взгляд чёрных глаз.

А вот тебе… выкуси…

Глава 30

Открываю глаза. Темнота. Холод. В подвале я одна, но скорее всего не надолго. Где-то слышаться голоса, отборный мат и шум сборов.