Текст книги "Две жизни (СИ)"

Автор книги: Black Katy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Элли! – раздался позади знакомый мужской голос. – Элли!

Один поворот головы и я вижу смешащего к нам Кевина. Грязный, злой, уставший и такой родной, он бежал за нами. Его большая фигура, как айсберг, рассекала поток людей уже успевших собраться за нашими спинами.

– Элли, детка! – перекрикивал гул толпы Кев. Мы остановились и я прижала девочек поближе к себе, чтобы толпа прохожих не сбила моих малюток.

– Кевин! – моей радости не было предела. Девочки тоже заметили дядю и начали прыгать на месте от восторга.

– Дядя Кеииин! – раздавались счастливые голоса детей. Я посмотрела на их счастливые личики, от усталости не осталось и следа. Сверкающие любовью зеленые и синие глазки светились озаряя весь вокзал.

– Ох, девочки! – подходя к нам и сгребая в охапку, простонал братец. Его сильные и крепкие объятия выражали всё. Всю любовь и нежность в одном прикосновении. От мощи и переизбытка эмоций аж дух захватывало.

– Эй, ковбой, полегче! – пожурила я брата. От его натиска могут и рёбра треснуть.

– Привет, детка! – поцеловав в лоб и отстранившись для детального осмотра прохрипел Кев. – Прости за опоздание, я всё смогу...

– Кеиин, Кеиин, Кеиин, – не дав закончить ему сказать, девочки кинулись с криками на шею дяде.

– Привет, мои сладенькие! – подхватив обеих на руки сказал Кевин. Нежными поцелуями осыпая лобики и щёчки девочек. Эти две мартышки сразу все забыли и простили любимому дяде, повиснув на нем как игрушки на ёлке. Усталость и переживания отошли на задний план. Он жив и это главное, а вот за опоздание он ещё поплатится.

– Пойдёмте, свалим уже отсюда. – улыбался Кевин. Подмигнув мне он, неся девочек на руках, направился к машине. Мне осталось только покачать головой, собрать все сумки и двинуться следом. Добравшись до грузовичка брата, кинув сумки на пол заднего отделения я с радостью плюхнулась на переднее сидение. Девочки уже пристегнутые в своих детских сиденьях, на перебой рассказывали дяде все новости. Кевин улыбался и с наслаждением слушал их болтовню, хотя понять, что они ему говорили даже я могла с трудом. Не разборчивая речь, куча эмоций, восторг, смех и хлопанье в ладошки, наполняли кабину грузовика. Радость от встречи с дядей наполняла воздух на мили вокруг, а что будет когда они встретятся с Эмили. Даже и предположить страшно. Стены зданий рухнут в одночасье когда встретятся эти три баловницы.

Улыбаясь своим мыслям, встрече с братом и радости детей, я и не заметила как мы отъехали от вокзала и почти покинули городок, двигаясь в сторону владений Кевина МакБрайта.

Из задумчивости меня вывела тишина. Так странно! Обернувшись назад и посмотрев на уже спящих дочерей, сердце успокоилось и на душе стало легко и свободно. Присутствие Кевина всегда так влияло на нас. Посмотрев на довольного и улыбающегося брата, сердце наполнилось очередной дозой любви. Высокий, широкоплечий, загорелый, сильный, умный и красивый мужчина, сидящий рядом за рулём любимого авто – это самый дорогой и любимый человек на свете, он последние три года любил, оберегал, помогал, заботился и отдавал всего себя безвозмездно мне и девочкам, успевая при этом обожать, любить и заботится о своей дочери, управлять всеми своими работниками и маленьким бизнесом, быть адекватным и не предвзятым к решению проблем, холить и лелеять всех своих животных, успевая быть другом, начальником, дядей, отцом и братом. И как не любить этого мужчину?

– Я люблю тебя, братишка! – пододвинувшись к нему и уткнувшись носом в его шею, сказала я.

– И я тебя, сестренка! – обняв одной рукой и чмокнув в лоб, ответил он. Придвинувшись ещё ближе и обняв в ответ, мы продолжили путь по извилистым дорогам Техаса.

– Элли?

– Ммм.

– Ты спишь?

– Не-а, я наслаждаюсь, – улыбнулась я, хотя он вряд ли это видел, но почувствовал однозначно, так как улыбнулся в ответ. А я ведь действительно наслаждалась. Рядом любимые и дорогие мне люди, за окном неописуемый виды. Прерии, леса и равнины мелькали за окнами авто. Буйство красок лесов и прерий перемешивалось с мрачностью и отчуждением пустынных равнин. Дикость и красота, целомудрие и таинственность пропитали эту часть Техаса. Вся эта несуразность, собранная матерью природой воедино, наполняло душу спокойствием. Казалось, что в такие моменты вся жизнь собиралась в один готовый пазл, все вставало на свои места и всё несовместимое совмещалось. На душе покой и свобода. Покой для израненного сердца – любви и радости любимых людей, и свобода для потрепанной души – от прошлого, от пережитых потрясений. В такие моменты достигаешь согласия с самим собой, внутренний мир обретает ту нужную гармонию. Ты забываешь обо всём, о всех страданиях и боли, вычеркиваешь и стираешь все плохие воспоминания из прошлого, все события и всех людей причинивших тебе их. В моём случае стирается всё... кроме темно синих глаз, пылкого взгляда, сильных и нежных рук, хрипловатого голоса, страстных поцелуев и бесподобного секса с мужчиной,которому до сих пор принадлежит и будет принадлежать вечно моё сердце. Габриэль!

– Элли, ты меня слушаешь? – ласково поглаживая по плечу, спросил брат.

– Ох, прости. Задумалась.

– Я уже это понял, – хохотнул он.

– Так о чём ты? – поднимаю голову с его плеча и смотрю в любимые карие глаза. Улыбается в ответ, но тут же она исчезает, взгляд становится серьезным. Переводит взгляд на дорогу. Молчит. Не знает с чего начать.

– Ну так ты начнёшь или как? – продолжаю сверлить его взглядом. Зная братишку, он явно собирается с духом.

– Элли...

Глава 6

– Элли...

– Не тяни кота за яйца, Кевин! – скрестив руки на груди ,сказала я. Хотя он и старше меня на 5 лет, но иногда, такое чувство, что младше, робее и меньше. В такие моменты я старшая, а не он, мы оба знаем свои грани и друг друга, тем самым толкая к поступкам и решениям на которые сами бы не решились. Даём друг другу силу быть сильнее и храбрее, принимать трудности и не отворачиваться от них.

– Кевин, что случилось? Если ты не начнёшь говорить... я тебя ударю.

– Элли...

– Да что Элли? Пластинку заело? – меня все это начинает злить. Придётся все выведывать самой. – Ладно, Кевин, зайдём по другому! С Эми все в порядке?

– Да. – поняв мой план улыбнулся брат.

– Ты не обанкротился?

– Нет, что ты!

– У тебя неприятности с кем-то?

– Нет.

– Нас, тебя и меня, выследили шакалы Эйдана? – самые страшные подозрения срываются с языка.

– Нет, детка, тут все чисто.

– Фухх, слава святым помидорам! А может ты нашёл себе кого и боишься знакомить?

– Нет, детка, пока нет. – улыбнулся братишка и тыкнув меня в бок добавил. – Ты узнаешь об этом первая.

–А  может ты стал геем? – я, конечно, приму его любого, но вот как детям потом разъяснять...

– Нет! Ты совсем сдурела? – почти закричал на меня Кев.

– А что мне остаётся думать? Ты тут страсти нагоняешь. Молчишь. С мыслями, блин, собираешься. Зная тебя, у меня создаётся впечатление, что на мою голову рухнет ядерная бомба, и если вопрос с ориентацией и женитьбой мы решили, что буде следующим: ты вампир? Оборотень? Пришелец?

– Элли, ты чего несёшь? – удивился Кевин, – Какие, нахер, вампиры и оборотни?!

– Не выражайся при детях! Даже при спящих!

– Прости, но ты начала нести такую чушь.

– Раз несу чушь, тогда соберись и начни говорить сам, а не то мой следующий вопрос повергнет в шок всех живущих на планете Земля. – как можно от любящей безмятежности перейти за секунду к такой яростной перепалке? И тут меня осенило. – Что-то с Луной?

По выражению лица брата я попала в точку. Черт, что же стряслось?

– Кевин?

– Да, Элли, с Луной... и ещё с одним парнем. Новым работником, Джеком. – серьёзный голос брата вообще вышиб из лёгких последний воздух. Переведя дыхание я продолжила.

– Ты поэтому опоздал?

– Да.

– Кевин, не тяни. Я сейчас взорвусь и ты знаешь, чем это закончится.

– Ладно. Обещай громко не орать, не истерить и не убить потом меня или ещё кого-то.

– Посмотрим по обстоятельствам. А теперь говори!

– Ок. Я недавно нанял нового работника – Джека. Парень не плохой, с работой справляется хорошо. Билли учит его, а тот схватывает все на лету. Я доволен, все счастливы, чего ещё надо? Но вот сегодня утром, этому идиоту жаренный петух клюнул в задницу, и его понесло в конюшни, точнее в стоило к Луне. Его не раз предупреждали чтобы не совался к ней и даже близко не подходил, что пока тебя нет ей занимаюсь только я... и то после долгих уговоров.

– Боже. – вырвалось у меня. Ситуация, похоже, принимала масштабы глобальной катастрофы.

– Не знаю, каким он думал местом и думал ли вообще, но в итоге он оказался в её хоромах. И ты сама понимаешь каким гостеприимством одарила его Луна. – немного помолчав брат продолжил. – Но и этого оказалось мало. Перепугавшись Джон схватил вилы и... поранил Луну, а в ответ, перепуганное животное пару раз лягнула этого идиота.

– Какие повреждения и куда? – еле слышно прохрипела я. Губы пересохли, пот стекал струйкой по позвоночнику. Зная мою девочку, она никого не пустит осмотреть себя. А если бы это случилось не сегодня? Как бы ей помогли?

– Все, что смог разглядеть, это травмы корпуса и передних ног. У Джона переломы рёбер, руки и сотрясение.

– Он ещё хорошо отделался, но от меня ему достанется вилами, и не раз.

Кевин громко засмеялся, а я не понимающе таращилась на него.

– Я ему так и сказал, когда он пришёл в себя.

– Ах, вот как. – улыбнулась я. – Кевин, нажми на газ, быстрее едем домой, иначе и ты вилами получишь.

Его смех касательно последнего моего высказывания сменился непонятным мне блеском в глазах, восхищением и невероятной улыбкой, которой раньше я за ним не замечала.

– Ты чего, Кев?

– Ты сказала "домой"!

– Ну да, что в этом такого? – я чего-то точно не понимаю.

– Элли, сестрёнка... ты никогда не говорила "дом", – его улыбка затмит даже солнце, – Ты всегда говорила "к тебе", "на ранчо", "твои владения " или ещё много чего в этом же русле. Но только не "дом". Поэтому я так счастлив и озадачен одновременно.

– Да, Кевин, домой. Едем домой, ведь где есть ты и девочки, где моё сердце живет, а душа поёт от счастья – и есть дом.

– Ох, Элли. Иди ко мне. – брат притягивает меня в свои объятия, чмокает в лоб и надавив на газ, выжимая из машины все силы, везёт нас домой. – Я люблю тебя, сестрёнка.

– Как и я тебя, братишка, как и я.

Машина неслась как ракета по пыльным дорогам. Извилистый и знакомый путь, между чащей леса и прерией, казался новым. Дорога на ранчо МакБрайта – это теперь дорога домой.

***

Подъезжая к дому, выпрыгиваю из машины как только брат немного притормаживает. Кевин ухмыляется. Я оборачиваюсь на него и спящих девочек.

– Иди. Я перенесу их в комнату, – говорит мне в след Кев.

– Спасибо. – короткий ответ и вот я уже несусь через поля в конюшни, где находится моя раненная Луна. Знаю что за детьми присмотрит Кевин, можно не волнуясь осмотреть кобылу.

Подбегаю к конюшне, а там... там прямо столпотворение. Вижу некоторых работников Кевина, местного дока и ещё одного здоровенного и симпатичного мужчину. Все толпятся у стоила, но никто уже не рвётся внутрь. Ха-ха. Моя девочка вряд ли кого-то пустит. Слышу дикое ржание моей кобылы. Луна почувствовала что я здесь и теперь выражает свои эмоции ржанием и битьем копыт.

Растолкав зевак, пытаюсь пробиться к ней. Кто-то возмущается, кто-то что-то бурно обсуждает. Вдруг врезаюсь в кого-то. Крепкое, накаченное тело словно стена стоит пере до мной.

– Простите, – шепчу обходя эту живую стену и только хочу открыть заграждением,как сильная большая рука останавливает меня.

– Не стоит. – голос хриплый, но твёрдый.

Оборачиваюсь и смотрю в грозные темный глаза. Шоколадный оттенок с примесью зеленоватого. Какой необычный цвет и смотрит так оценивающе. Луна как-будто чувствует неприятеля и ещё яростнее начинает ржать и бить копытами.

– Хмм, – мой ответ не понятен даже мне. Вырываю руку из хватки, которая до сих пор держала меня. Разворачиваюсь и открыв перегородку, захожу внутрь. Вся конюшня погружается в тишину. Голоса и разговоры умолкают. Все смотрят на нас и ждут продолжения.

– Привет, моя красавица. – подхожу к Луне и глажу шелковистую шкуру. Она трясёт головой в знак приветствия и узнавания. – Скучала?

То ли это вопрос или может утверждение. Обхватываю большую шею животного и прижимаюсь к ней. Терпкий запах животного бьет в нос. Я так по нему скучала. Луна успокаивается, шумно дышит и фырчит.

– Я так скучала. – каждое слово правда.

– Ты – моя воительница! Дашь осмотреть себя? – смотрю в чёрные глаза Луны. Она замирает, давая мне возможность действовать. Осматриваю корпус, раны не глубокие, но их надо обработать.

– Док?! – поворачиваюсь к зрителям. Доктор уже стоит рядом с ограждением и протягивает нужные для обработки ран медикаменты.

Дойдя до ног животного, замечаю раны по мимо колотых, которые были нанесены вилами, скорее всего она их нанесла себе сама.

– Все хорошо, моя красавица. Немного пощиплет. – разговариваю с ней, как с ребёнком, спокойно. В голосе не малейших намеков на беспокойство. А по-другому и не как. Если у ребёнка ещё не хватит понимания и сил бороться со взрослым, то это мощное животное одним движением может покалечить или убить.

Мы с доктором работали в тандеме. Мне не надо было ничего говорить, он сам знал все, только действовать приходилось мне. Знания дока, мои руки и наша с ней взаимная любовь.

– Умница, Луна. – накладываю последнюю повязку и поднимаюсь. Обнимаю лошадиную шею. Мы стоим в тишине наслаждаясь встречей и безмолвной любовью. Это красивое и дикое животное только в моих руках такая, я и до сих пор не понимаю чем заслужила её любовь и доверие.

Тихие перешёптывания за спиной выводят меня из забвения.

– Отдыхай, моя красавица. Я зайду к тебе скоро. И постарайся полежать. – Луна трясёт головой в знак протеста. – Знаю, знаю, моя воительница, но твоим ножкам нужен отдых. Поэтому, когда зрители покинут свои места, – киваю в сторону толпы – ты ляжешь и отдохнёшь.

Глажу её по морде, напоследок чмокаю в холодный нос и выхожу из стоила.

– Концерт окончен, можете расходиться! – оглядываю толпу и натыкаюсь на шоколадные глаза. Они прижигают насквозь. Не высказанные слова их обладателя, повисают в топоте ног всех тех, кто начал расходиться.

– Док, я вас провожу. – обращаюсь к доктору, тем самым давая понять незнакомцу о своём не желании с ним общаться.

– Конечно, мисс Элли. – чопорность его ответа меня только смешит. Док так проделывает постоянно. Сначала я не понимала его юмора, потом меня это бесило, а теперь веселит.

– Дооок! – смеясь тыкаю в бок этого несносного докторишку. Мужчина смеётся в ответ.

– С приездом, Элли. Рад снова видеть тебя.

– Взаимно.

По дороге к машине дока, мы обсудили уход и лечение Луны, немного местных сплетен и новостей. Договорились, что док посетит нас со своей женой на барбекю-вечеринке, которую Кев устраивает в честь моего приезда.

Распрощавшись с доком, я двинулась в дом, проверить девочек и самой хоть в душ сходить, смыть дорожную пыль и жару. Техасское солнце беспощадно. Мрак!

Всю дорого от конюшни я чувствовала на себе пристальный взгляд. Он как-будто прожигал. И заходя в дом, черт дернул наверное, я обернулась. Величественный силуэт стоял в воротах конюшни, скрестив руки на груди, пристально наблюдая за мной из тени постройки. Странный мужчина. Опасный. Загадочный. Если бы мое сердце и душа не принадлежали бы другому, может быть я бы смогла посмотреть на этого мужчину по другому. Может быть. Но судьба сама расставляет все пешки в наших играх, под названием жизнь. И моя партия в этой игре судеб и жизненных перепетый уже сыграна. Ну или я заставляла себя так думать, тиха плывя по течению реалий...

Глава 7

Время тянется, как улитка, когда нечем себя занять.

В Вегасе вечная суматоха, куча дел и обязанностей, а здесь, в Техасе, время как-будто остановилось. Немного отвыкла я от такого спокойствия, трудно принять безмятежность, зато можно больше времени проводить с девочками, нежится под лучами солнца и просто быть с семьёй. Смотреть, как быстро развиваются дочки. Наблюдать как Кевин пытается разобрать, без словаря и моей помощи, всё то, что тараторят ему мои ангелочки. Такой большой поток информации вынесет мозг любому. От этих воспоминаний улыбаюсь сама себе. Больше улыбки добавляет комизм ситуаций, когда уже никто из взрослых не может разобрать этих двух говорливых созданий и остаётся только один человечек, кто сможет понять и перевести. Эмили. Пятилетняя рыжеволосая девчушка, копия своего отца, единственная, кто без проблем понимает и переводит нам весь шквал инфы, ведь она не далеко от них ушла. Ей 5, а моим скоро будет три. Ох! Пара недель и моим близняшки исполнится три. Надо продумать место для празднования. Может здесь? Эта компашка нашла общий язык и всем тут нравится, и может действительно, продлить отпуск и устроить мега-супер-пупер-деревенский-междусобойчик? Все будут счастливы... в безопасности.

Не меньше счастья и улыбки мне приносит общество Луны. Её быстрое восстановление радовало нас обеих. Наши прогулки, тихие и не спешные приносили свои плоды. С каждым разом добавляя время прогулок, мы добились потрясающих результатов.

Единственное, что мне не давало покоя – это мужчина, всегда наблюдающий, но ничего не говорящий. Он как-будто выжидал. Только вот знать бы чего? Кевин сказал что он, так же как и Луна, быстро идёт на поправку. И так же меня не удивило известие о том, что этот загадочный человек и есть тот самый Джек, поранивший мою воительницу. Хорошо что все обошлось и серьёзных травм ни у кого не было. Но поведение Джека настораживает. Причём очень! Или я слишком остро реагирую? Или нет?

***

В один из дней я убедилась, что моя интуиция или божественное провидение, или вечно находящая приключения задница, меня не подвели. Кевин с Эмили, Лией и Эллой отправились на местный рынок-ярмарку, где все местные обменивались сплетнями, продавали свои изделия и развлекали детишек, катая на каруселях и пичкая сахарной ватой. Я осталась одна. Насладиться одиночеством тоже не светило, Кевин оставил столько поручений, что мне, как Золушке, без помощи доброй феи, справится со всем не представлялось возможным.

Выделив себе пятиминутный душ после двух часовой чистки конюшни, я наслаждалась этой маленькой радостью, смывая грязь и пот горячими струями воды. Какой же дикий ужас и паника ждали меня в комнате когда я вышла из душа. Джек, во всей своей мощи и интригующей красоте, стоял возле двери поджидая меня. Опираясь о косяк двери, скрестив,как обычно, руки на груди он стоял безмолвной статуей, молчал и наблюдал. Ожидал меня. В этом у меня не было сомнений. Он выжидал именно такого момента, такого случая – когда я останусь одна.

Укутавшись потуже в полотенце, я хотела пройти мимо. Но крепкие руки схватили меня и прижали к стене. Не смотря на гипс, его хватка была мощной. Шоколадный взгляд блуждал по всему телу, излучая молнии. Похоть и страсть, страх и непонимание окутали комнату невидимой пеленой. Когда его взгляд остановился на моих губах, я не успела и моргнуть, как тёплые и властные губы обрушились на мой рот. Вот жешь срань! Руки Джона начали блуждать по телу в попытке снять полотенце, а губы продолжали яростно целовать.

Опомнившись, я начала отталкивать этого засранца, но мои попытки не увенчались успехом. Джон не шевельнулся. Только когда в лёгких закончился кислород, он немного отстранился, тем самым давая мне время для действий.

Звук пощёчины раздался в тишине комнаты.

– Не смей так больше делать. – со злостью выдохнула я. Хоть поцелуй можно было бы считать потрясающим,мое сердце не дрогнуло.

Никаких эмоций не возникло. Только далеко спрятанные воспоминания, о другом, обрушились лавиной. Воспоминания о других руках, других губах... другом мужчине, о страстных днях и ночах, проведённых в его объятиях.

– Не строй из себя недотрогу. – грозно ответил он, приближаясь как голодный лев к своей добыче. Я начала отходить в сторону, к столу, там было мое спасение, моя защита.

Одной рукой держа почти свалившиеся полотенце, второй я открыла верхний ящик стола и шарила там, незаметно, в поисках спасательного инструмента. Уверенности прибавилось в разы, и этот здоровенный и опасный мужчина уже не внушал такого ужаса. Сердце размеренно билось в груди, пальцы крепко обхватили металл и пластик. Пистолет. Моя защита. И как только Джон снова приблизился в попытке неуместных домогательств,дуло пистолета уперлось в его возбужденную промежность.

– Остановись, или останешься без причиндал. – Джон не шелохнулся. Такое чувство что он и не заметил, направленный на его имущество, пистолет. Мгновение. И медленный взгляд опускающийся с моих глаз,по всему телу вниз, и когда он увидел, что же я держу в руке, его глаза изменились. Спина выпрямилась. Скулы сжались, зубы заскрипели. Попытки невозмутимости и злости пылали в глазах.

– Ты хоть умеешь этим пользоваться? – вопрос с издевкой, но мне уже все равно. Хоть я и не приверженец насилия, да и после того как схлопотала пару пуль, любви к этому виду оружия не прибавилось. Однако, в таких ситуациях – это единственный союзник. И хвала Кевину, который научил меня стрелять, и стрелять неплохо, а превосходно. Живя в Техасе, почти на границе с Мексикой, неумение пользоваться различными огнестрельными видами оружия – может стоить жизни. А жизнь ценна всегда!

– А ты хочешь проверить? – вопросом на вопрос ответила я. Но негромкий щелчок, снятием предохранителя, стал ответом на все последующие вопросы и разговоры.

– В следующий раз предупреждать не буду! Уяснил? – то, что могло быть продолжение не вызывало вопросов. Но теперь стоит ему ещё раз двадцать подумать.

Кивок в ответ и быстрые шаги к двери. Хищная ухмылка напоследок, и Джон исчезает также, как и появился – неожиданно и тихо.

– Фухх. – вырвалось с облегчением. На удивление себе, твёрдой рукой вернула предохранитель на место. Убрала оружие обратно в ящик. Страха уже не было, как ни странно, только облегчение. Но вопросов и сомнения хоть поварёшкой черпай.

Странно все это. Ох, как странно!

И чувствует моя задница – это только начало!

***

После происшествия с Джоном в моей комнате, прошло несколько дней. Он не попадался мне на глаза, что и к лучшему. Иногда, мельком, где-то замечала его силуэт, но попыток приблизится ко мне, уже не было. Значит мои угрозы хоть как-то его остановили.

Приближался день барбекю, где должны были собраться вся местная элита, так сказать. Друзья и знакомые Кевина. Устроить большие посиделки по случаю моего приезда.

Приготовления были такими, как будто отмечать собирались 4 июля, и одновременно инаугурацию президента.

Девочки были на седьмом небе от счастья. Плюс не объёмный энтузиазм – украсить  всех и вся, ленточками и шарами. Разноцветные рисунки, бантики и ленты, украшали деревья, кусты и веранду дома.

Кевин закупился алкоголем, как в последний раз, как будто все собрались пить, а завтра... завтра Армагеддон. Еды было столько, что хватило бы накормить маленькую деревню в Африке.

Улыбки. Смех. Подколы и шутки. Страстные споры и разговоры по душам, наполняли Аламо в этот вечер. Счастье разливалось по прериям, освещая и наполняя все вокруг благодатью. Только вот мне было не по себе. Какая-то тревога и непонятное беспокойство внутри не давали покоя. Улыбаясь всем наигранной улыбкой и смеясь над шутками через силу, отгоняла от себя плохое настроение. И как оказалось, в последствии, все же моя чувствительная задница, оказалась права, предчувствуя неладное. Что навело меня на мысль ,а не застраховать или запатентовать ли мне мою задницу, как сделала это Джей Ло, на такие случаи.

Мои странные мысли прервал тихий звонок и вибрация телефона в кармане джинс. Увидев номер Саманты, я отошла в сторону, чтобы лучше было слышно. Ох, подружка. Давно ты не звонила.

– Привет, Сэм. – радостно отвечаю на звонок. – Как ты там? Что новенького?

В ответ тишина и какие-то непонятные звуки.

– Сэм? Сэм,это ты?

– Элли... – протяжное "ллии", шмыганье носом и громкий плач.

– Боже, Сэм, что случилось? – в ответ не ясное бормотание, шмыганье носом и громкий плач, схожий на рёв. – Сэм, я тебя не понимаю. Успокойся и объясни что...

– Элли... – перебивает меня Саманта, – Это Рик...

Глава 8

– Это Рик... – опять всхлипы и плачь.

– Да что с ним? – уже ору я в телефон.

– Элли... Рика ранили... серьёзно... – дальнейшего уже не слышу. Оседаю на землю. Сердце ухает в груди. Из глаз текут слезы.

– Неееет! – мое завывание привлекает внимание брата.

– Элли? – Кевин подбегает ко мне. – Что случилось?

– Нет, нет, нет... – рыдания льются из меня лавиной. Кевин вырывает из моих рук телефон и пытается разобраться в ситуации. Но на том конце провода такие же рыдания. Я уже ничего не слышу и не понимаю. Голоса. Громкие разговоры. Мне что-то дают выпить. Гадость полнейшая, но я проглатываю всю эту дрянь залпом. Фууу.

И вот она слабость. Тёплые руки брата, темнота и забытьё.

Открываю глаза и тут же их закрываю. В глаза, как-будто, песка насыпали, да ещё и такой яркий свет. Где я? Воспоминания накатывают волной и я вскакиваю с места.

– Элли, – тёплые и родные руки брата обнимают меня и укладывают обратно на пастель. – Успокойся.

– Боже, Кевин! Рик! – слезы водопадом катятся по щекам.

– Он жив. В критическом состоянии, в реанимации, но жив. Успокойся, я все объясню, только успокойся. Иначе опять придётся влить в тебя цистерну успокоительного. – Кевин говорит спокойно и уверенно. Знает, как надо со мной.

– Хорошо. – осознание, что не все потеряно, придаёт уверенности. Он жив. Стираю слезы с щёк и сажусь на кровати, скрестив ноги по-турецки. – Рассказывай.

Кевин ухмыляется. Садится рядом и обнимает.

– Не тяни резину, Кев. – обнимаю брата в ответ.

– Ладно. – выдыхает. – Тебе с предысторией или без?

– Без.

– Хорошо. Ранения очень серьёзные. Два на вылет – рука и нога, а вот ранение в голову... – он замолкает. Боже! – Я говорил с Гленом, так как от Сэм чего-то связного не дождёшься, так вот... пулю достали, но обещать пока ничего не могут. Ранение в голову такой тяжести, не проходит бесследно. Врачи ничего не гарантируют. Он сейчас в коме.

– Боже! – ещё крепче обнимаю брата. – Мне надо туда!

– Я так и подумал, поэтому уже поговорил с девочками.

– Ты золото! – целую его в щеку. – А поймали того, кто стрелял?

– С этим тоже проблема. Глен объяснил, что вызов был анонимным. Когда они приехали на место, все было спокойно – слишком спокойно. Как будто их специально заманили, а потом начался дождь из пуль...

– Ясно. – перебиваю брата, – Кевин, как не печально, но мне надо ехать в Нью-Йорк.

– Знаю, дорогая. Езжай. Мы с девочками развлечемся тут. Я позвоню Марте, она с радостью тебя примет. И будь осторожна!

– Буду! Обещаю! Спасибо, что присмотришь за ними и надеюсь дом останется на месте. – мы оба улыбаемся, – Я люблю тебя!

– И я тебя, сестрёнка! О девочках не беспокойся, тут они в безопасности и надеюсь с домом тоже все будет хорошо.

– Спасибо.

– Отдыхай. Я закажу билет на ближайший рейс и займусь делами. Помощниц у меня теперь много, да и работы тоже.

Кевин целует меня в лоб и уходит.

Откидываюсь на подушку. Так, надо привести мысли в порядок. Собраться с силами и ехать. Возвращение в Н-Й будет не лёгким. Знаю, что все чувства и воспоминания нахлынут двойной лавиной, как только я окажусь в аэропорту. Но охлаждает пыл причина, по которой мне надо туда вернуться.

Рик. Близкий и преданный друг. От первоначальной влюбленности в меня не осталось и следа, когда в его жизни возникла Сэм. Мы даже смеялись над этим, над его поведением, над мальчишескими чувствами. И сравнивая все, Рик признался в последствии, что его чувства ко мне были более братские, чем те, что он испытывает к Сэм. И появление Саманты все расставило по местам, одна вспышка и ты тонешь в эмоциях только от одних прикосновений. Тоже самое и я чувствовала с Габриэлем. Понимаю Рика.

Рик. Сэм. Так! Надо собирать свои раскисшие кости и ехать. Надо позвонить Марте и сказать, чтобы не приезжала меня встречать, что я сразу поеду в больницу.

Марта. Марта потрясающая женщина. Добрый и отзывчивый человек. Мы виделись всего пару раз, когда она приезжала повидать Эмили, но сразу завоевала мое доверие. Марта мать Луизы и бабушка Эмили. После кончины дочери Марта не смогла, или не захотела, остаться в Техасе, не смогла смотреть на жалостливые лица друзей и знакомых. В каждом взгляде сочувствие и печаль. Переезд и смена обстановки немного сгладили боль утраты Марты. И как мать, тоже потерявшая своё дитя, я её понимаю как никто. Эта не зримая связь, связь потери, объединяет нас – даёт поддержку и опору. Даёт силы жить дальше.

А почему Нью-Йорк, Марта и сама не знает или просто не хочет говорить. Может когда-нибудь она поведает нам причины своего выбора.

***

Итак, быстрые сборы, слезные прощания с дочерьми, заверения не спалить и не сломать ничего. Нежные поцелуи и любящие объятия маленьких ручек. Напутственные слова брата и опять заверения что все будет хорошо.

Мои слёзы, при прощании на автовокзале. Из этого богом забытого места, нет прямых рейсов и мне приходится ехать в ближайший город с аэропортом на автобусе.

Поцелуи. Обнимание. Детский смех и улыбка брата. Знаю, что дети в надежных руках и в безопасности. Тащить их с собой – значит повесить и им и себе мишени, по которым Эйдан сможет наносить свои удары. А то, что он всё ещё меня ищет – было очевидно, и его попытки найти меня заканчивались смертями невинных женщин. Рик имея связи и доступ в полицейском управлении, уж он не вдавался в подробности откуда у него данные, поделился информацией, а может просто сообщил факты. Но факт оставался фактом – с периодичностью в пару месяцев, по всей Америке находили обезображенные трупы рыжеволосых женщин, моего роста, комплекции и возраста. Похоже Эйдан совсем слетел с катушек. Страх и ещё большая ненависть к нему росли и укреплялись в моей душе. Он не перед чем не остановится. И это пугало.

Но смена прически, имени, городов и наличие детей, о которых он не подозревал, путали все карты Эйдана. Проживание в Лас-Вегасе, столице игр и развлечений, принесло свои плоды. Найти меня в таком месте даже самому черту не представлялось возможным. Посещаемость этого города туристами намного превышает поток приезжих Нью-Йорка, что было мне на руку. Мать-одиночка, только после развода(часть легенды придуманной для бегства) не привлекала внимания так как если бы я скрывалась одна.

Но вот возвращение в Н-Й может осложнить все мои труды и попытки спрятаться и жить в спокойствии, не привлекая внимания.

А то, что я его привлеку – было очевидным. И моя чувствительная к неприятностям задница могла дать фору всем неудачникам мира и искателем приключения. Вот умею я притягивать неприятности на свою голову. Хотя нет, скорее на задницу.