Текст книги "Хозяин Перекрестков"

Автор книги: Билли Дин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

В сопровождении ауканья совы, я приближалась к пункту назначения. Забавно, а смарт мой все там же стоял и даже колеса никто не попытался открутить. Вдруг и магнитола на месте.

Отвлекаясь на свою машинку, было проще не поддаваться страхам. Но холод ползущий по спине ощущался все острее.

Ни души. Темное мрачное пространство. Зловещие тени деревьев и медленно покачивающиеся колоски пшеницы – сливались в одно темное полотно. Казалось, еще немного и из них кто то выпрыгнет. И только вдали можно было наблюдать отголоски деревенского празднества у пруда.

Поежившись, тяжело вздохнув, я встала в самый центр перекрестка.

Стою. Что дальше?

– Хозяин Перекрестков, приди. – Пробубнила себе под нос.

Ничего.

Выдохнув, еще раз повторила, но громче.

– Чертов мудак, которого местные называют – Хозяином, явись передо мной, ептать.

Вздрогнув от шелеста деревьев, осмотрелась. Ничего. Где хозяин?

– Мужик в черном, я уже как бы замерзла…Может ты наконец придешь и мы перетрем некоторые моменты. – Крутилась я на месте, потирая свои плечи дабы согреться.

Ночная прохлада пощипывала кожу. Страх уступал место недовольству и мыслям о том, что может никакого хозяина и нет. Может это простой розыгрыш местных и моя внушаемость. Разум предложил – вернуться к шашлыку и Артемию.

Странно признать, но я даже разочарованна.

Переступив с ноги на ногу и еще раз осмотрев лес и пшеницу, подметила только ежика, шарящего своим носом у колосьев, растущих ближе к дороге. Пофыркивая он завидел меня и ломанулся обратно в поле, смешно переставляя маленькие лапки.

– Замечательно. – С умилением проводила ежа глазами. Последний раз и очень громко выдохнув, раскинула руки в сторону, прокричав. – Хозяин приди! ЯВИСЬ КО МНЕ ТЕМНЫЙ ХОЗЯИН!

Один, два, три. Ладно, до свидания!

Сжав замерзшие плечи ладонями, я сделала пару шагов с перекрестка. На третьем остановилась.

Деревья и поле – они больше не шелестели. Замерли и превратились в статичную картинку.

Гулянка в дали – потухла, как фитиль свечи.

Меня накрыла полная тишина, от которой заложило уши.

По ногам прошелся холодок. Опустив округлившиеся глаза, лицезрела плотный темный туман, окутывающий мои ноги. К горлу подступила тошнота. Отвращение ядом пропитывало мысли.

Все же я собрала всю волю в кулак и обернулась.

Клубы тумана рисовали фигуру, их языки ползли по земле, как рваные лоскутки ткани. Звезды стирались с неба над формирующимся силуэтом, погружая меня в темноту.

Раскат тока проскочил по небу ближе к земле, заставляя меня прищуриться. И еще один. Молнии желтели, приобретая ядовитый оттенок и впитывались в очертания головы, образуя глаза.

Он пришел. Темная сущность с горящими веками. Эти глаза, единственное, что отчетливо выделялось. Остальное: длинный плащ, шляпа цилиндр, трость и черные перчатки – подобно тени, сливались в полотно.

Фигура в темном завершив свою трансформацию, выставила вперед трость, облокотившись на нее длинными пальцами. Хозяин наклонив голову на бок, сверкнул горящими впадинами глазниц.

Он ждал.

Потерев замерший кончик носа рукой, я прищурилась, подавляя страх.

Да, жутко. Сжимая до отрезвляющей боли кулаки – напомнила себе, что я не девушка в беде, которой можно так просто помыкать.

В конце концов, я провинциалка из поколения людей, которые застали все постсоветские кризисы. Я пережила эмо и гопников в подворотне. Я сама еще тем гопником была. Меня даже этиловый спирт в пятнадцать лет не убил. Меня не убила система и постоянные кризисы и инфляции. Я научилась ездить на смарте по российским дорогам. За мной по всему Питеру гонялись обиженные герои моих журналистских расследований. А тут просто фигня какая то из тумана появилась. Да ладно?

Не с той ты чиксой связался, ептать!

– Короче, слушай, мужик. – Я шагнула к нему, с видом человека у которого под юбкой целый комплекс минобороны. – Разговор есть!

Я в прямом смысле готова была с ним драться, если до него по хорошему не дойдет. Уверена – яйца у него есть, а значит попаду.

Да и зенки ему его светящиеся выцарапаю – видела как соседка тетя Валя устраивала расправу своему мужику, когда тот опять в дрова был. Во мне живет сила провинциальной русской женщины. А это существо меня тут насильно удерживает.

И я почти схватила его за воротник черного плаща в порыве вспыхнувшей злости. Почти заглянула в горящие глаза. Как Хозяин убрав в сторону трость, даже позволив мне приблизиться, коснулся моей щеки ледяной ладонью.

Это прикосновение как сильнейшая доза транквилизатора вынудило меня остановиться.

В моих распахнутых глазах его силуэт двоился и расплывался. Окутывающий туман поднялся по телу к подбородку, поглотив меня полностью.

22. Было примерно так

Мое сознание постепенно наполняла скрипучая музыка граммофона. Я все четче слышала песню, словно включенную на повторе.

Почему я вообще слышу музыку? Где я?

Открыть глаза оказалось не трудно. Знакомый потолок с люстрой в бабушкином доме. Узнаваемый шум сдвинувшейся стрелки бронзовых часов.

Почему я дома?

Потирая глаза, смахнув последние остатки сна, замечаю одну странность – нету ощущения, что я спала. Нет и ощущения себя в пространстве. Физически я не чувствую ткань постельного белья. Коснувшись рукой щеки – я не смогла понять, тёплая кожа или холодная. Я совсем ее не ощутила.

Значит я не проснулась.

Поднявшись с кровати, осмотрелась. Не все было, как я запомнила. Некоторые моменты отличались.

Музыка из граммофона продолжала литься и наполнять дом, но я ничего не делала, чтобы ее остановить. Она воспринималась мной сейчас как часть антуража, который мне демонстрировали.

За окном что то бахнуло. Резко среагировав, припала лбом к стеклу, пытаясь вникнуть и анализировать увиденное.

В самом центре деревни горели огни и до меня доносились крики, скандалы и кажется выстрелы. Какие то бесчинства наполняли главную улицу.

Дверь за моей спиной хлопнула, от чего я подпрыгнула на месте. Вбежала молодая женщина, роняя на пол шаль и что то закинула в ящик стола.

Да, да, тот самый ящик, который я до сих пор открыть не смогла.

На меня женщина никакого внимания не обращала, даже когда я встала совсем рядом, дабы понять, что она прячет. Рассмотреть не успела, а женщина меня так и не увидела. Значит мне действительно транслируют видения.

Или воспоминания. Поднявшая голову женщина – чудесным образом была похожа на бабулю и очень сильно на прабабулю. Прям чувствовались семейные черты.

И что же дальше, Элионора?

Мои пальцы прошли насквозь ручки ящика, когда я эксперимента ради, предприняла попытку его открыть.

Ясно.

Моя прабабка устремилась к выходу, но у порога припала к дверному косяку. Почему то мне показалось – она плачет. Элионора стояла ко мне спиной и ее плечи подрагивали.

Она зло швырнула на пол скомканную бумагу. Развернуть и посмотреть листок у меня возможности не было. Наклонившись и рассматривая этот клочок – я нашла его подозрительно знакомым.

Элионора выскочила в распахнутую дверь и я за ней.

Она направлялась к центру Выдроупужска. Я не сразу заметила, как моя прабабка спряталась за угол одного из домов.

Я продолжила идти вперед, заглядывая в лицо стоящему передо мной участкового Сергея Петровича Худотеплого. Вот только сейчас облачен он был в форму рабочей крестьянской красной армии. В ледяных глазах Петровича отражались красные блики развивающегося флага.

Куда делся тот знакомый, улыбчивый и ясноглазый Петрович? Почему сейчас в нем столько жестокости и безразличия? Мягкие черты лица от контрастов ночной тени и горящих вспышек – приобрели пугающую резкость.

Отшатнувшись от Петровича, я случайно прошла сквозь Элланозавра. Она оглушающе громко раздавала какие то указания. Ее голос превращался в визг, в котором невозможно было разобрать слов.

Двое мужиков в форме красных несли заполненные мешки, закидывая их в телегу. Неизвестная мне женщина, заливаясь слезами, кинулась к обозу, пытаясь стащить мешок. Ее отталкивали, но она не сдавалась.

Зажав рукой рот, крутила головой по сторонам. Такие мешки тащили со всех сторон и местные их пытались отбить всевозможными способами. В моменты, когда дело доходило до кулаков, раздавались выстрелы и каждый раз я зажмурилась надеясь – что стреляли в воздух.

Каждый выстрел сотрясал мозг, словно стреляли в голове. И после каждого выстрела мой слух все острее слышал плач, доносившийся со всех сторон. Крики, матюкания, недовольства и лозунги. Они просто звучали наперебой как басы, сотрясая все тело. Иногда сливались – ударяя волной по сознанию.

Каждый раз моргая, я все больше слепла от пестроты происходящего. Лица, флаги, вспышки, движение, потасовки.

Меня словно поставили на вращающийся диск и его вращения ускорялись. Перед моим лицом по кругу мелькала одна и та же картина. Нет. Она была разная но сливалась, обращаясь в пятна, которые как клеймо – жгли глаза.

Одно пятно выделилось и стало четче – такой хорошо знакомый мне с первых дней приезда, мужик в буденовке, громко распевал сильно фальшивя – интернационал. Его пение перекрывающим пластом ложилось поверх остальных звуков. В руках он вскидывал самодельный плакат с коряво написанными буквами "В от ЗАЖИМ-щики ХЛЕБА".

Меня резко крутануло в другую сторону.

На меня шагал озлобленный Алеша Ширкин с рубахой на распашку. На его груди – знакомой мне татуировки не было.

Он рычал и тяжело дышал. И шел на меня. Машинально я пошатнулась, забыв, что он меня не видел.

Ширкин тоже прошел сквозь меня, с разгону врезав кулаком по растерянному фейсу мужика в форме и двумя курицами. Подлетев к одной из ближайших телег – Алеша сорвал с борта кусок ткани с надписью "Даешь семена".

Ого, да Ширкин смелый. На него наставили винтовки и Худотеплый с каменным, погруженным в тень лицом, крикнул:

– Под арест его, как врага народа!

– Да пошли вы все! СУКИ! Это моя земля! – Взвыл Ширкин, налетая на одного из красноармейцев. С силой отняв винтовку, он ударил красноармейца прикладом в челюсть. Вскинув в воздух кулак, перемотанный георгиевской лентой, выкрикнул. – Я за белых! Красные катитесь!

Ширкина повязали. И сквозь меня в это время пробежал еще один знакомый – любитель не снимать шапку ушанку. Вот серьезно, я так и не потрудилась узнать, как его зовут, но похоже в этой истории он тоже свою роль сыграл.

Когда Ширкина смогли повалить на колени – товарищ в шапке ушанке выскочил на защиту.

– Не за царя и отечество, против большевиков! – Кричал вцепившись в приклад винтовки, наставленной на Ширкина. – Сворачивайте свою продразверстку, черти!

– Анархия! За батьку Махно! – Кто то вопил за моей спиной.

– Кончай буржуев и кулаков! – Кричали другие.

Меня снова закрутило в безумном, шумном вихре. Беспредел перед глазами перерос в размытое месиво. Меня мутило и в зрачках все двоилось.

И лишь еще один выстрел заставил зажмуриться и дальше наступила тишина.

Разомкнув веки я обнаружила себя на перекрестке. Все так же была ночь. На коленях стояла Элионора, бормоча себе под нос.

– Темный отец приди. Темный отец, мне есть что тебе предложить…

Понятно. Это похоже ее воспоминание, потому меня так резко перекинуло из центра деревни сюда.

Он появился из молний и тумана. Наблюдать вновь его появление было как то привычнее.

Представ перед моей прабабкой он слушал.

– Пусть это место станет закрытым. Пусть никто не сможет больше к нам прийти и они не смогут сбежать. Моя цена – мой потомок женского рода. – Элионора подняла темные молящие глаза на хозяина.

Ее лицо казалось таким бледным и пустым, словно из него высосали всю энергию.

Хозяин засмеялся, когда заговорил, его голос отдавал эхом, от чего слышался со всех сторон. Может воспринимался именно на уровне сознания. Я не видела его лица и шевеления губ. В этом темном силуэте ничего нельзя было рассмотреть кроме горящих глаз.

– Зачем мне эта сделка?

– Ты не можешь отказать, я знаю. Темный отец, прими мою плату и дай желаемое. – Прабабуля выпрямилась, вглядываясь в светящиеся глазницы.

– Ты знаешь, что будет потом? – Раскатистый голос ударил по ушам, создавая напряжение.

Элионора молча кивнула.

– Так чего же ты хочешь на самом деле?

– Мести! – Она ударила себя кулаком в грудь. – Пусть рухнет все. Я знаю, темный отец, ты ждал долго обретения полного могущества. Я жертвую своего потомка ради твоих целей, а ты дай мне месть!

У меня с губ сорвалось несколько очень нецензурных выражений, от которых у самой подвяли уши.

Но я не успела больше ничего увидеть, так как меня снова закрутило, до белых вспышек в глазах.

Провалившись в непонятно куда, под пальцами я почувствовала мягкую траву.

23. Первые

Водя рукой по траве, я ощущала ее шелковистость и влажную прохладу. Ко мне вернулось осязание, получается видения достигли финала?

А нет, еще не все. Коснувшись своей шеи и проведя рукой по внутренней стороне локтя – обнаружила, что ощущать могу похоже только траву.

Я должна найти в этом какой то смысл?

Медленно открыв глаза – увидела быстро бегущие по синему небу облака. Они двигались так шустро, что казалось – если я осмотрюсь вокруг себя, то увижу как за секунды строятся и стираются дома, прогибаясь под меняющиеся эпохи.

Но я ошиблась.

Поднявшись, я смотрела на простирающийся вдаль лес. Спокойный, как статичная картинка и лишь на опушке, в полном молчании мелькали медленно передвигающиеся фигуры.

Я пошла туда, к людям, движения которых были настолько замедленными, что из волосы замирали в воздухе. Я могла рассмотреть каждого из них детально. Их одежда, украшенная вышивкой из ведических узоров, была совершенно одинаковой. Они держась за руки, высоко поднимая колени, водили хоровод вокруг мальчика лет пяти.

Светловолосый мальчик сжимал в руках дудочку и казалось – играл. Но звука не было. Зато в отличии от остальных людей на опушке, он был не таким замедленным и двигался как обычный ребёнок.

Этот мальчик заметив меня, опустил дудочку и люди замерли. В полной тишине вакуума – мы смотрели с мальчиком друг на друга, пока все вокруг нас перестало дышать и подавать какие то признаки жизни.

– Кто ты мальчик? – Обратилась я к нему, но не услышала звуков своего голоса.

Зато мальчик удивлённо округлил светлые глаза. Да что же тебя, мальчик, так удивило? Неужели то, что я не такая статичная как этот хоровод, и ты мог меня слышать?

В полном безмолвии раздался смех. Он был за спиной и повсюду. Веселый, беззаботный и раскатистый. Жизнерадостное хихиканье наполнило все вокруг меня и неподвижные люди будто включились и пустились в настоящий пляс. Мальчик в центре хоровода снова поднес дудочку к губам и из неё полилась веселая, свистящая мелодия.

Зачем Хозяин Перекрестков мне показывает эту картину? Если в этом есть какой то контекст, то мне он не понятен.

Что дальше?

А дальше, мои раздумья в процессе наблюдения за странным мальчиком с танцами и платками умеющих замирать в пространстве людей – прервала хваткая прохладная ладонь. И пока я задавалась вопросом – почему прохладу тонких цепких пальчиков я ощущаю, она потащила меня за собой.

Странная блондинка, оживившая статичных людей, вела меня вновь через лес и почему то она была совершенно обнажена, как в ночь, когда я ее первый раз увидела.

Кто ты, странная девушка и почему ты есть в этих видениях? Кто вообще все эти, остальные люди с опушки?

Я не задавала эти вопросы вслух, но в ответ мои уши наполнились ее смехом. Похоже у неё были ответы.

Мы остановились. В оцепенении, я моргая рассматривала черненое каменное изваяние с посеребренными усами, в окружении стены из деревянных кольев. Заточенные пики украшали черепа животных и красные ленты.

Не только животных. Парочка были человеческими.

Хм. Славный алтарь. А главное, какую чудесную перчинку вносит в позитивный хоровод за спиной.

Блондинка растворилась в воздухе, оставив меня одну рядом с капищем.

Рассекающее воздух звучание дудочки усиливалось, а с ним ко мне приближались пляшущие люди.

Выстроившись цепью, они рваными танцующими шагами двигались к алтарю, под причудливое музыкальное сопровождение. Чем ближе они были, тем больше создавалось ощущение, что по земле скачет табун, сотрясая почву. Я чувствовала эти вибрации. Они поднимались от моих стоп к коленям.

Лица людей снова замирали и оживая оказывались ближе. Еще ближе. Черты их менялись, становясь странными и серыми. Глазницы пустели, наполняясь чернотой. Губы истончались, расплываясь в бессмысленные широкие ухмылки.

В порыве охватившей меня тревоги, резко попятилась, ударившись об деревянную стену капища.

– Они как тени и эхо. Кто это? Первые живые люди? Это они породили тебя? Ты оплот их желаний? – Сорвались с моих губ слова, пульсирующие в голове. Эти слова жгли мой мозг. – Я правильно поняла – ты это хочешь мне донести? Ты и есть тень желаний. Но зачем…

Я осеклась, обернувшись. В каменной груди зачерненного идола пульсировало сердце.

Тук тук тук. Раздавалось в моих висках.

Тук тук. Содрогалась земля.

Тук. Скакнул мой собственный пульс.

Пляшущие окружили меня. И я вдруг почувствовала, как ко мне вернулись ощущения.

Я отчетливо почувствовала влагу на своей коже. Словно меня погрузили в воду. Перестав обращать внимание на безумный табун людей, коснулась своего локтя.

Мурашки.

Мои волосы, будто погруженные в воду, поднялись – развиваясь воздушным полотном в невесомости. Ноги оторвало от земли. Я оказалась в горизонтальном положении.

Меня куда то уносило в потоке прохлады, охватывающей тело. Поддавшись – прикрыла глаза.

С закрытыми веками восприятие обострилось. Меня наполняли ощущения. Легкий заполняющий шум в ушных раковинах. Воздушная, скользящая по коже одежда. Волосы, приятно шевелясь у корней, окутывали плечи и шею.

Лба коснулись холодные пальцы, оставляя мокрый след. Прикосновение окончательно развеяло иллюзии. Я вернулась в реальность и похоже находилась в воде.

Вода? Серьезно?

Открыв глаза, столкнулась с обеспокоенным лицом Артемия.

– А, бывший духовник, ты как всегда во время.– Хрипя, я осматривалась.

Мое тело, поддерживаемое руками Артемия, наполовину было погружено в воду. Больше не было вакуумной тишины, как в присутствии Хозяина. До меня снова доносилось пение сверчков и агуканье сов. Я слышала хрустящее покачивание камыша, от легких порывов ветра.

Хозяин исчез, видимо духовник найдя меня без чувств на перекрестке, окунул в местный пруд. Теперь мы были вдвоем.

Вода, почерпнутая в ладонь, как масло протекала сквозь пальцы. Ее лечащая способность проникала сквозь кожу, успокаивая воспаленный мозг. И я подняла непонимающие глаза на Артемия.

Наши взгляды схлестнулись.

– Черт, Артемий, почему ты всегда такой милый? – Я немного тонула в глубине синих глаз, которые сейчас казались темнее воды в пруду. – Зачем ты всегда так рядом в моменты, когда мне хочется застрелиться?

Говоря эти слова, мне казалось, что он всегда был рядом. Мы знакомы всего несколько дней, но он так наполнил мою жизнь своим присутствием за эти недолгие дни, что для меня прошла целая вечность.

Все вокруг померкло, остались только эти глаза.

Обвив его шею руками, я просто потянулась к нему. В этот момент, духовник перехватил мои запястья.

– Хватит меня отталкивать! – Возмутилась я, когда опустошенность во мне наполнилась возбуждением и глаза заволокло дымкой. – Или ты перестаешь меня отталкивать или исчезни нафиг. Или, или…выбирай.

Всматриваясь в мое лицо, будто ища какие то ответы, Артемий шумно выдохнул и позволил мне его обнять.

Сжав его рубашку в кулаки я сильнее притянула его к себе. Как же я хотела, чтобы наши тела слились воедино.

– Я помочь тебе хочу…– Произнес Артемий, подхватывая меня и вынося на траву из водоема.

– Ты уже мне помогаешь. – Я толкнула его плечо, заставляя перекатиться и он поддался.

Оказавшись сверху, нависла над ним, откидывая назад мокрые волосы. Я чувствовала его возбуждение и наклонилась ближе, согревая своим дыханием.

Так странно было держать свои губы в опасной близости но не касаться. Я выжидала какого то момента, как и он. Будоражащее мгновение.

Мы смотрели друг на друга и чего то ждали. А что если он прав и нам нельзя сближаться?

Но раз мне никто, включая Артемия, ничего толком не объясняет – я просто перестану об этом думать. Мне не нужна игра в недосказанность. Мне нужны ощущения.

Я провела ладонью по лицу Артемия, убирая светлую прядь волос он перехватил мою руку. Поцеловал по отдельности каждый палец, не отводя взгляда от моего лица. Этот милый жест заставил меня улыбнуться.

– Ты в курсе, что очень смелая? – Улыбнулся в ответ Артемий.

– Не в курсе, но буду знать.

Не успела я провести анализ своего уровня смелости, как духовник опрокинул меня на траву, подмяв под себя. От неожиданности меня охватила растерянность и трепет перед нависшим надо мной Артемием. Нос защекотал запах леса.

И не дав опомниться, он накрыл мои губы своими, вызывая мощную волну возбуждения. Она подчинила все мои мысли и движения.

Опомнилась я только в момент, когда мой духовный просветитель, губами прочерчивал дорожку к раскаленному низу живота.

И куда только делась моя мокрая одежда? И не только моя.

В этом месте, я поддавшись дрожи, сжала руками волосы духовника, прижимая его голову к себе сильнее. Удовольствие растеклось по позвоночнику, а тело потянулось вперед, требуя большего.

Он понял меня. Обхватил меня под коленями, резко придвинул к себе и я остро почувствовала каждую мокрую от росы травинку под плечами. Сознание наполнилось шорохами природы до оглушающего скрежета.

По телу прошелся разряд тока, усиливающийся с каждым движением. Меня наполняла безумная клокочущая стихия.

Нет, Артемий не человек. Он кто угодно и что угодно, но не человек в привычном смысле слова.

Близость с ним – как полное погружение в хаос. Но такой сладкий, поглощающий хаос.

Я чувствовала как его сила становилась все импульсивнее, балансируя на грани грубости. И все другие обострившиеся ощущения померкли. Исчезли. Остался только физически воплощенный в Артемии хаос, наполняющий меня глубокими и быстрыми движениями, пока вся острота не достигла своей максимальной точки.

Меня выбросило в прострацию, лишив на несколько бесконечно долгих мгновений слуха и тактильности.

Постепенно полная изоляция покидала меня, оставляя место легкой приятной дрожи. Она тоже проходила. Возвращалась возможность осязать пространство вокруг себя. Слышать звуки.

Теперь мой слух наполняло спокойное дыхание Артемия. Я валялась на нем. С прикрытыми глазами, он казался немного напряженным, но не сильно. Открыв веки – посмотрел на меня.

Приличия ради – наградила его приветливой улыбкой. Слов все равно нет. Но мне действительно стало легче.

24. Новый, последний день

О, дивный новый день наступил для меня с пробуждением и в этот чудесный момент пришло осознание – количество времени на решение моей проблемы еще сократилось.

Наблюдая за замершими пылинками в лучах света, проходящего через окно, настраивала свой мозг на продуктивные действия. Времени мало и его грамотное распределение даст мне фору.

Настроиться на серьезную волну оказалось не так просто, меня постоянно возвращало к событиям прошедшей ночи. В объятиях Артемия легко было забыть о многом. В том числе и о Хозяине Перекрестков. Отдаваясь страсти и физическому голоду несколько раз подряд, я мысленно послала Хозяина в баню. Правда потом тоже пошла в баню, но с Артемием.

За неимением душевой и ванной – баня оказалась чудесной альтернативой. Особенно с правильным банщиком.

Потянувшись от макушки до пальчиков на ногах, я приподнялась на локтях, рассматривая спящего Артемия. Дремлющий он казался таким милым, когда каждая черта лица расслаблена и вся визуальная брутальность уступала место одухотворенной – блаженности.

Зачем то положив ладонь ему на грудь, ловила моменты, как она спокойно поднималась и опускалась.

Может уговорить его в Питер перебраться? Если не выйдет – будет грустно с ним расставаться.

Наклонившись носом ближе к его шее, вдохнула запахи леса, исходящие от его кожи. В комнате пахло засушенными травами, но их перекрывали ароматы древесных смол, мха и коры, исходящие от духовника.

Мне совсем не хотелось его будить, но часики тикали. Раз я проснулась, займусь полезным – устрою обыск бабулинного дома.

Записку Артемию оставлять не буду, мы в деревне и так догадается, где меня искать.

На цыпочках, отыскала свои вещи и одевшись, выскочила во двор.

Атмосфера Ивана Купалы преследовала меня всю дорогу, начиная с начала тропинки через лес.

Казалось вся деревня собралась на поляне и в лесной чаще. Девушки и женщины собирали цветы и плели венки. Мужчины с парнями – готовили, похоже, большое кострище и натягивали на высоких кольях веревки, украшенные лентами. Некоторые местные играли в прятки и догонялки, бегая между стволов деревьев под высокими кронами.

Наблюдая за ними, ловила себя на мысли, что жителей в деревне больше, чем казалось поначалу.

Завидев участкового, очень хотела пройти незаметно. Слишком ярким был его образ из воспоминания, что мне показал Хозяин.

Поздно, Худотеплый меня заметил.

– Ника, здравствуй. – Участковый встал передо мной, преградив путь, расплывшись в жизнерадостной улыбке.

Вот зачем я предложила ему меня Никой называть, пусть лучше обращается по имени и отчеству.

– Добрый. Как ваше ничего? – Я даже улыбаться ему не стала и пусть только попробует спросить у меня про настроение.

В ясных глазах Петровича мелькнуло непонимание. Неудивительно, я ранее с ним была приветливой, а сейчас смотрю на его милую мордашку и ясные глаза и вспоминаю, каким он оказывается может быть. Всплывающий образ его хладнокровного и жесткого лица, отбивал любое желание проявлять вежливость.

Недопонимание легшее тенью на лицо участкового, вмиг сделало его немного более похожим на красногвардейца из видений.

– Вы наверное, сегодня не в настроении? – Худотеплый потер висок.

У меня заскрежетали зубы. Что за привычка у людей – неуважение в свой адрес, списывать на плохое настроение оппонента? Как раз с настроением у меня все отлично, а вот Худотеплый его портит.

– У меня просто аллергия на лицемерие и двуликость. – Сложив руки на груди, сформулировала косвенный намек. – Знаете, бывает такое, когда человек вроде приятным кажется, а потом выясняется – он еще тот отморозок?

Худотеплый задумался. Серьезно – намек не понял?

– Понимаю. Бывает такое. – С искренним сочувствием в голосе согласился он. – Но вы знаете, Ника, у нас тут люди в основном открытые и добрые. Если кто обидит – говорите. Помогу разрешить конфликт.

– Да ну? – У меня задергало в висках, но взяв эмоции под контроль, растянула губы в некое подобие ухмылки. – Ну хорошо. Главное, чтобы разрешение конфликтов – Соловками ни для кого не закончилось. – Петрович сильно помрачнел, скинув со своего лица окончательно маску очарования. Я хлопнув его по плечу, наигранно засмеялась и добавила. – Да шучу. Пойду я по своим делам.

Петрович с легким оскалом попрощался со мной. Пригласил на праздник. Не успела я покинуть своего лицемерного собеседника, как столкнулась с Ширкиным. Стоя неподалеку, похоже он был свидетелем нашего с участковым диалога.

– Так его, мадам. – В рубашке на распашку, он сжимал в руках веночек. – Начальник и в правду сволочь редкостная, ты его умением скалить сладко зубы не обманывайся.

– Я в курсе. – Честно ответила, не останавливаясь, только немного сбавив шаг. Ширкин прибился ко мне, идя рядом. – Я знаю что тут произошло.

Когда я призналась, Алеша быстрым шагом обогнал меня, встав перед носом. Прищурившись и плотно сжав губы, он что то обдумывал.

– Грядут перемены, мадам. – Наконец он прервал молчание. – Выберите правильную сторону. Говорят – важно выбирать нужною сторону, но это не так. – Он ударил себя кулаком в грудь с татуировкой колеса с шестью лицами. – Не верно. Нет нужной стороны. Есть правильная для отдельных людей.

– Эм…Я задумаюсь над этим. – Медленно кивнула, уже обдумывала сказанное.

Уголки плотно сжатых губ Ширкина дрогнули и он одел мне на голову венок. Немного растерявшись, поблагодарила. В целом этот малый мне более менее нравился по – соседски.

Рядом заиграла гармонь, к нам приближался мужик в шапке ушанке. Весело шагая, с папиросой в зубах, он терзал гармонь. Та издавала более менее слаженные звуки.

– Как его, кстати, зовут? – Спросила у Алеши Ширкина. А то как то некрасиво, постоянно с ним пересекаюсь, а как обращаться не знаю.

– Так, Трифон Новгородский он. – Ширкин развел руками. Подметив мои удивленно вскинутые брови, пояснил. – Ну зовут его так. Кто он по батюшке, не помню. Трифон, айда к нам.– Крикнул Ширкин, помахав рукой. – Мадам, вы с нами празднуете Купалу?

– Попозже может присоединюсь. Трифон, привет! – Я тоже помахала рукой, но не стала ждать когда он дойдет. Мне нужно было идти. – Пока Алеша.

– Во встречи, мадам. – Попрощавшись со мной, Ширкин пританцовывая под звуки гармони направился к другу. По дороге зацепил какую то девушку, хлопнув ее по ягодицам. Похоже, она была не против и потянула за руку еще подругу.

Веселая компашка. Хмыкнув, пошла дальше, надеясь не встретить еще знакомых. Нет у меня времени на разговоры. Где то вдали, пруда, подметила странную блондинку и даже одетую. Чудеса.

Подходя к дому, я вспомнила про Искру и свой вчерашний настрой с ней поговорить. Вот только искать ее было не надо.

Искра Ильинична, сутулясь, расхаживала у моей калитки. Немного опешив, я подкралась к ней поближе и заметила как она вдоль моего забора рассыпает иголки ели. От этого зрелища у меня едва пар из ушей не пошел. Вот на столько сильно во мне все вскипело.

– И что это вы, уважаемая Искра, тут делаете? – Громко и резко обратилась я к этой наглой шарлатанке.

Была уверена, что она сейчас подпрыгнет от неожиданности, но этого не произошло. Совершенно спокойно Искра обернулась, бросив последнюю щепотку иголок.

– Помогаю тебе, городская. – Грубо ответила она.

– Что то я не помню, что бы просила мою территорию гербарием из иголок украшать.

– Это защита от Хозяина. Хочешь, можешь веник взять и все смести. Но если умная, то сиди дома. Пока твой двор осыпан иголками ели или листьями ясеня – он не пройдет. – Вскинув пухлый подбородок, фыркнула Искра Ильинична.

Не дожидаясь от меня ответа, она направилась в сторону своего дома. На удивление быстро, оставляя меня обескураженную с чувством неудовлетворенности диалога и неуверенности.

Подавив желание схватить ее за локоть и расспросить, я уставилась на полоску из иголок ели у калитки и забора. А ведь под столом у бабули тоже была приклеена веточка ели и ясеня. Они осыпались и в ту ночь явился Хозяин. Вдруг это помогает?

Переступив через насыпь, решила оставить. Заодно проверю работоспособность этого способа. Возможно пролистав книги этих ведьм, из -за которых я здесь, найду нечто полезное еще.