Текст книги "Второй Шанс (СИ)"

Автор книги: bezymnyjhomyak1

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

В конце концов, ей нельзя было позволять вот так себя вести, но и в таком состоянии оставлять не следует: хватит плодить сошедших с ума овощей. Усложняло и одновременно облегчало процесс, то, что сейчас я по факту управлял самой Аской, которая уже управляла Евой-02: девушка безумно боялась, осознавая что даже ее разум сам себе не подчиняется, и в конечном итоге это окончательно ее добило. Фактически, я сейчас смогу создать из нее все, что захочу, начиная от постельной игрушки и заканчивая воином джихада, уверенным в том, что он от рождения был вонюч, бородат и благословлен на убийство неверных. Черт, я никогда не думал, что мне будет так сложно решить за другого человека его судьбу. Однако призвав на помощь свое самообладание, я принялся чинить сломанное: вы можете подумать, что это было похоже на то, как вы из кубиков лего собираете какую-то вещь по инструкции, но вы заблуждаетесь. Это было похоже на долгую и обстоятельную беседу, я скажу больше: любой опытный психолог вполне способен закрутить человеку мозг гораздо круче, чем, это доступно мне. Единственное мое преимущество состоит в том, что обычному человеку на такое потребуется минимум месяц регулярного общения, а мне несколько минут и пара дней головной боли. Честно говоря, проблемы Аски состояли не столько в психологической травме, перенесенной в детстве, сколько в крайне криво воспитании, что и породило в конечном итоге то чудовище, которое мы знали. Надеюсь, что когда она очнется, то будет осознавать себя и ее проблемы сойдут на нет: в конце концов, она очень симпатична, и мне бы не хотелось, чтобы девушка была несчастна. Сбросив LCL, я разорвал контакт и едва не потерял сознание от боли: из носа текла кровь, меня трясло, как в лихорадке, а Ленгли безмятежно спала. Надеюсь, что бой за ее разум я выиграл, потому что мне очень хочется съездить с Рей на море и хорошенько поплавать пару неделек, наслаждаясь соленым ветром и солнцем. Вроде и расстались меньше суток назад, а уже скучаю по Аянами: похоже, оставшиеся три дня похода к берегам Японии будут той еще пыткой. Сделав пару шагов, я без сил рухнул на колени: меня рвало, а сознание мутилось как от хорошей дозы водки. Краем глаза я увидел бригаду медиков, со всех ног несущихся ко мне, и свет перед глазами погас.

Глава 12. Неожиданный союзник.

В очередной раз я открыл глаза в больнице, и это мне уже начинало крупно надоедать. Проморгавшись, я уже хотел вставать, как в палату зашел врач явно европейской национальности и сразу перешел к сути вопроса на хреновом японском:

– У вас чуть не случиться сердечный приступ: вы перенапрячься. Лежите: вам нельзя много двигаться еще неделя. Если хотите жить – будьте аккуратны. – Ну и что мне делать? Нет, я понимаю, что риск подобного исхода есть всегда, но почему сейчас?! Мне ведь еще с Аской возится нужно, и вообще проблем по горло! Кстати, надо про Аску спросить.

– А с пилотом Ленгли все в порядке? Как она себя чувствует?

– Она прийти в сознание, но почти ни с кем не говорить: она нуждаться в психологе. – Врач ушел, оставив после себя терпкий шлейф ароматов операционной: этот запах я вряд-ли спутаю с каким-либо иным... Но остаться наедине мне не дали: в палату буквально затек тип в измятом и расхристанном костюме. Белозубая улыбочка словно приклеилась к лицу, а в эмоциональном плане во все стороны лилась доброжелательность с легким холодком. Образ этого хрена дополнял низкий хвостик, перевязанный серебристым шнурком и недельная небритость в виде весьма жиденькой и торчащей во все стороны щетины. Вот ты какой, Кадзи Редзи: я слабо верил, что на АУГ найдется еще один похожий на его мультяшного прототипа индивидуум.

Честно говоря, я немного растерялся: неужели он не успел улететь прочь со столь важной посылкой? Однако мои размышления прервал мягкий вкрадчивый голос посетителя:

– Третье Дитя, я наслышан о твоих подвигах. Надо же, ты так похож на своего отца: мало кто сможет в столь юном возрасте так влиять на мир. – Он говорит так, будто что-то знает, а этого мне уж точно не нужно. Черт, ну и момент подгадал: я с истощением в больнице и любая попытка сопротивления приведет к почти гарантированной смерти.

– Уважаемый Кадзи Редзи, что вы имеете в виду? – Полное хладнокровие и спокойствие: больше ничто не сможет меня спасти.

– Давай без этого, парень: я не люблю чинов. Ты уже взрослый, и должен понимать, что на всякую силу найдется другая сила. И эта сила крайне не заинтересована в том, чтобы ей мешали такие проходимцы, как ты. Однако все это лишь лирика, а меня интересует другое: что ты сделал с Аской?

– То, что по моему мнению, поможет ей принять себя. Ее поведение недопустимо, особенно в бою.

– Единственная ее проблема – это ты, и никто другой. – Как же мне хочется стереть эту наглую улыбку с его фейса. Интересно, неужели то, что Аска такая стерва, и было задумано?

– И почему вы так считаете? – Ну вот как можно так нагло и дружелюбно улыбаться, открытым текстом говоря, что собеседнику нужно сдохнуть?

– Потому что ты всем мешаешь: сначала своему отцу и всему человечеству, а теперь и лично мне. Хочешь дружеский совет: расскажи кто ты такой и что знаешь, и можешь дальше наслаждаться жизнью.

– И что же я должен рассказать? – Я едва успел отвести взгляд и закрыть глаза, выигрывая себе еще несколько секунд, чтобы подготовится: нужно постараться сохранить себя по максимуму. Однако даже нескольких секунд мне не дали: горячая рука впивается в лицо и глаза открывается против моей воли, а тело деревенеет, лишенное моего контроля. А потом я проваливаюсь во тьму, полную образов прошлого.

Пришел в себя я на той же кровати, а Кадзи сидел на стуле, задумчиво куря сигару. Заметив, что я пришел в себя, он дружески подмигнул мне, подвинул стул поближе и поздоровался:

– Ну здравствуй снова, Синдзи! Или лучше Сергей? – Черт, я убью его.

– Да называй как хочешь, хотя я все-же осознаю себя, как Синдзи.

– Знаешь, я хотел извинится перед тобой: думал что один из стариков все-же смог переродиться в теле сына Командующего. Кандидатура получалась что надо, да и действия Гендо вполне вписывались в подобный сценарий, вот я и решил избавиться от угрозы, пока ты был слаб после боя. Реальность оказалась гораздо сложнее и фантастичнее. Обещаю, что никто не узнает о нашей маленькой тайне.

– Ты же на них работаешь, какого хера я должен тебе верить?

– То, что ты проснулся собой – уже гарантия, не так ли?

– Ты прав... Ладно, что делать то будем?

– Я пока обдумаю: уж слишком чудно то, что произошло. А ты пока отдыхай, Синдзи, набирайся сил: у нас есть, чему научить друг-друга. Аску забирай себе: она меня уже достала. – Он ведь это по русски сказал! Вот же черт патлатый... Дверь палаты закрылась, и я остался в одиночестве. Да, чем дальше в лес – тем толще партизаны! Но чувствую я себя гораздо бодрее: он видимо не только мне мозги вывернул, а еще и со здоровьем мне помог?

Вечерний обход судового врача показал, что мое состояние улучшилось и мне разрешили подняться на палубу подышать свежим воздухом. Привалившись к лееру и смотря на море, сияющее багрянцем в заходящих лучах солнца, я крепко задумался: реальность в очередной раз преподнесла мне сюрприз, осталось понять, как его использовать. Сам по себе Кадзи Редзи не внушал мне совершенно никакого доверия: двойной агент просто по определению не способен быть верным и надежным партнером. Однако наличие взаимного компромата крайне способствует длительному и плодотворному партнерству. А еще он сможет помочь мне выйти на тех, кто решил сыграть поиграть в синего кита в мировом масштабе: судя по всему, Редзи или знает их лично, или знает того, кто знает их. И пока они живы, все мои усилия бесплодны: можно уничтожить Адама, можно убить всех ангелов, уничтожить Евангелионы, но убить Рей я не позволю. Пока жива Аянами, Тринадцать могут уничтожить человечество, и это меня не устраивает. Получается, что сейчас ситуация такова: либо каким-то чудом мы устраняем Тринадцать, либо они уничтожают НЕРВ и запускают Комплементацию. Я попытался сосредоточится на том, что знаю, хотя после рытья Редзи в моих мозгах, делать это было крайне сложно.

Раньше единственное что я знал о этих людях, так это то, что они существуют, обладают экстраординарными способностями и контролируют всю политическую элиту современного человечества. Сейчас же появился человек, который целенаправленно собирает всю информацию о тех, кого мне придется устранять. Что это придется делать мне, я осознавал совершенно четко: обычный человек не сможет и секунды сопротивляться даже моему влиянию, что уж говорить о существах, проживших тысячи лет. Боюсь, что даже я буду для них лишь мелкой и досадной неприятностью, а не серьезным противником. Но выбора у меня особого нет: проиграю я – проиграют все. В памяти против воли всплыла сцена моего первого дня и пафосные речи Гендо: "Синдзи, ты должен спасти человечество!" Осознав всю иронию ситуации, я истерически засмеялся и потеряв равновесие, чуть не свалился за борт. Но вывалится мне не дали чьи-то руки, резко дернувшие меня назад за плечи. Я едва смог вывернуться, чтобы не ударится затылком о стальной настил палубы, но ребра таки помял. Признаться честно, я был в шоке: сложно поверить, что твоя жизнь может закончится так глупо и нелепо. Резко вскочив, я уставился на своего неожиданного спасителя. У него были рыжие волосы, веснушки, заплаканные глаза и отзывался он на имя Аска.

– Тонуть в соленой воде – не самая приятная смерть.

– Спасибо тебе...Я думал, что умру в бою, забрав с собой побольше врагов, или на худой конец отойду на коленях у любимой, но уж никак не утону, упав за борт от смеха. Глупый был бы конец... – Неужели она даже не съязвит? Не шибко на нее похоже, хотя я и сам плохо осознаю, что же произошло внутри контактной капсулы, что уж говорить о самой Сорью...

– Ты тоже не можешь уснуть?

– Нет, просто вышел проветриться, подышать воздухом, и тут такое.

– А я не могу: такое странное чувство, будто я это не я. Не могу вспомнить почти ничего, что было до того, как пришла в себя в больнице: лишь смутные образы, которые превращаются в кошмары. Кадзи сказал, что ты знаешь, что случилось и можешь мне помочь. – И что мне ей сказать? Что она стала жертвой моего эксперимента? Что это я причина ее состояния?

– Подозреваю, что это из-за двойной синхронизации: я и сам чувствую себя не лучшим образом. Думаю, что скоро тебе станет легче. – Вот теперь я действительно себя паршиво чувствую...

– Моя Ева не могла мне навредить, ведь я и она – одно целое. Я не хочу терять себя и свое прошлое, но чем дальше, тем больше все исчезает в тумане. Когда я пришла в себя, то едва вспомнила свое имя, что уж говорить об остальном. Если так продолжится дальше, то завтра я разучусь ходить.

– Думаю, что у меня получится тебе помочь: уверен, что смогу что-нибудь придумать.

– Мне не нужна твоя жалость: я пришла к тебе лишь потому, что мне посоветовал Кадзи Редзи. – Мне безумно хочется нажраться и просто забыть то, что я сотворил.

– Спокойной ночи, Аска. Надеюсь, что ты придешь в норму. – Девушка ничего не ответила, лишь молча ушла, оставив меня одного на палубе, под гаснущим вечерним небом. Сколько еще я должен пережить для того, чтобы просто быть счастливым? Почему я должен выбирать, кому умирать, кому жить, и кто проснется завтра в здравом уме, а кто навеки уснет в луже своей крови? Пить мне нельзя, да и нечего, патлатое мудило куда-то пропало, в Син-Йокосуку мы придем только завтра после обеда, а на палубе не осталось ни одного живого человека, лишь несколько вахтенных дежурили возле трапов. В палату возвращаться не хотелось абсолютно: тут хоть пейзажи отвлекали от невеселых мыслей. Наплевав на всякую скрытность, я откровенно сходил с ума: орал песни, периодически затихая и тупо смотря в яркое звездное небо. В конце концов сорвав голос и окончательно устав, плюнул на все и отправился спать.

На следующее утро меня ждал жесткий нагоняй от врача и синяки под глазами. Выслушав то, какой я безответственный молодой человек, и что умру в тридцать лет с таким подходом, я отправился в каюту собирать вещи. Наткнувшись по пути на Аску, которая бесцельно шаталась по авианосцу, лишь изредка перекидываясь парой слов с командой, я крепко задумался. Будучи человеком, который привык видеть смерть и боль в самых разных обличьях, я потерял чувствительность к горю и страданиям. Да что там говорить, чаще всего именно я и был тем, кто их причиняет. Однако обычно это происходило в критические моменты, когда приходилось выбирать между уничтожением меня или убийством моих врагов, а я не был сторонником христианского непротивления и жертвенности. Сейчас же все было совсем иначе: из-за личной неприязни и своих домыслов я просто уничтожил личность другого человека, и я совру, если скажу что какой-то части меня это не понравилось. Именно это подспудное наслаждение и было тем, что вызывало во мне столь противоречивые чувства: я не хотел превращаться во второго Гендо, но ощущение собственного могущества, приправленное осознанием того, что тех, кто реально может мне противостоять, крайне мало, провоцировало крайне дурные мысли. А живой укор в виде Сорью, потерявшей вкус к жизни, приводил и без того идущие вразнос мозги в состояние полнейшей каши. Но постепенно здравый смысл брал вверх над глупой истерикой: ведь ничего действительно непоправимого не произошло. Девушка не повесилась, не вскрылась, ну поплющит ее немного, может система ценностей сломается, так ведь это же к лучшему: сомневаюсь, что такая судьба, как в оригинале, была бы лучше. Глянув на ситуацию с такой стороны, я решил не заниматься мозговым онанизмом, а попробовать отловить Кадзи и хорошенько у него выспросить все, что он знает о Тринадцати, благо вещи уже были сложены в сумку, а сумка перекочевала на плечо.

Найти сего индивидуума я не мог, как ни пытался: со вчерашнего вечера его почти никто не видел, а кто видел, тот путался в показаниях. Убегавшись по бесконечным трапам и коридорам авианосца, я плюнул на поиски человека, по словам команды одновременно бывшего в столовой, на аэродромной палубе и в штабе. Земля круглая, и в конце концов мы встретимся, хочу я этого или нет, а силы мои далеко не безграничны, да и сердце периодически побаливало, напоминая о необходимости отдыха. Добравшись до зоны отдыха на полетной палубе, я примостился в тени и наслаждался свежим морским бризом, любуясь на стальных исполинов, окруживших ценный груз.

Прибытие эскадры было устроено торжественно, если не сказать помпезно: эскорт расположился на рейде, а четыре линейных корабля, авианосец и танкер с Евой на борту, подняв флажные сигналы, вошли в бухту. На берегу играл оркестр, а набережная была забита тысячами людей, встречающих победоносный флот. В принципе, им действительно было чем гордиться: уничтожить ангела без помощи Евы было фактическим подвигом. Добавим к этому относительно малые потери и высокую слаженность экипажей, и мы получим крайне эффективный способ борьбы с монстрами, однако они нападают в основном на суше... Дальнейший водоворот праздника пролетел мимо меня: пресс-секретари лили мед в микрофоны, журналисты пытались обмазать их продуктами жизнедеятельности, а бравые моряки щеголяли перед камерами, позируя на очередные плакаты, которые потом буду висеть в спальнях доморощенных милитаристов. Пару раз я видел Мисато, безупречно одетую и сияющую. В конце концов за мной и Аской прилетел конвертоплан и увез с этого праздника жизни, чему я был несказанно рад: мне хотелось завалится домой и просто обнять Рей, без которой мне уже было откровенно плохо. Ленгли периодически тупила, но при этом выглядела более-менее нормально, что не могло меня не радовать: через пару дней оклемается и будет жить своей жизнью, набивая свои шишки, а не играя в Гестапо из-за комплекса неполноценности.

Когда мы пролетали над руинами Токио-3, я не мог оторваться от иллюминатора: когда мы улетали, то город еще горел, а сейчас огромное пространство занимали причудливо перекрученные остовы, торчащие из озер закаменевшего стекла, а в центре этой психоделической композиции возвышалась фиолетовая пирамида мертвого Ангела. В конце концов у Аски проснулось любопытство и она тоже прилипла к стеклу, удивленная масштабом разрушений. Под стеклом периодически проглядывали бронеплиты свода Геофронта, обнажившиеся в огненном аду. На завалах то тут, то там работала тяжелая техника: огромные трактора и экскаваторы с высоты казались умильно снующими туда-сюда букашками. Сомневаюсь, что этот тотально прожаренный город возможно будет отстроить: скорее всего на карте скоро появится Токио-4. В небе все еще летали тучи пепла, а поля на десятки километров были усыпаны жирным маслянистым ковром из сгоревшего пластика и асфальта, которые превращали плодородные земли в свалку, опасную для жизни. Я конечно догадывался о том, что Пятый Ангел не дался просто, но реальный масштаб разрушений поразил: это похуже чем массированный ядерный удар вышло. Посадочной площадкой была относительно расчищенная от обломков катапульта для запуска Евангелионов. В прошлый раз мы вообще взлетали с автостоянки неподалеку от Геофронта.

Сам подземный город встретил нас тишиной и прохладой: все были заняты делом. Меня с Сорью разделили: я пошел сдавать анализы, а ее увели ставить на довольствие. Акаги в лаборатории отсутствовала: скоро доставят Еву-02 и у нее наверняка из-за этого куча работы и проблем. Судя по разговорам, всех гражданских уже достали из убежищ и эвакуировали в Син-Токио, а на руинах Токио-3 собираются установить несколько сверхтяжелых артиллерийских батарей, учитывая их эффективность против АТ-полей Ангелов. В принципе, разумная инициатива, но вот насколько скоро ее реализуют, и кто подсуетился, мне было неизвестно. Отмучившись и сдав положенный минимум биоматериала, я схватил сумку и бегом рванул в общежитие: даже сама мысль о том, что я проведу хоть одну лишнюю секунду без Аянами, причиняла почти физическую боль.

Однако на полпути меня перехватил Кадзи и уверенным движением снял с моего плеча сумку, принимая роль носильщика. Осмотревшись на предмет наличия лишних ушей, он весело подмигнул мне и радостным тоном сообщил:

– Ты и так знаешь, что Адама я привез Фуюцуки, и мы теперь ищем способы его уничтожения. Пока вырисовывается вполне рабочая схема, требующая небольшого вмешательства тебя и Евы. Хороший Козо мужик, жаль что скоро умрет...

– Это все понятно, а что насчет Тринадцати? Ты же говорил, что многое о них знаешь...

– Не торопись, а то успеешь. Я лично общался с неким Килом Лоренцом, который известен большинству как Иуда. Остальных я не имел возможности наблюдать физически, но вполне ощущал их присутствие. И могу тебе сказать, что в прямом противостоянии мы этим монстрам на один зуб: я не знаю, кто они, но что-то не от мира в них точно есть.

– В конце концов, убийство и честный бой это две большие разницы: убить солдата может и трехлетний ребенок, и девушка, и старик.

– В этом ты несомненно прав. Мне пора, ты отдыхай, набирайся сил и хорошо проведи время со своей голубоволосой богиней, а мне пора: к сожалению, я на службе и не могу позволить себе такую роскошь.

– Мне кажется ,что одна грудастая и неуравновешенная особа вполне способна скрасить твой вечер. Хотя есть шанс того, что твои мозги окрасят ее холодильник с пингвином.

– Зато она горяча, как огонь и вполне умела. А если ты будешь играть в том-же духе, ее страсть выльется и на тебя. – Ехидно улыбнувшись, мужчина бросил в меня сумку и растворился в кустах. Желание познакомить его морду с моим коленом росло с каждой секундой. Но мое воинственное настроение развеялось, когда за поворотом аллеи я увидел на скамейке мое чудо, с ногами забравшееся на скамейку и читавшую очередную книгу. Почувствовав меня, Рей повернулась, и огромные красные глаза внимательно принялись изучать каждую морщинку на моем лице. Кинув сумку на траву, я бегом кинулся к любимой, а она в свою очередь положила книгу, встала и шагнула ко мне, а потом наши губы встретились.

Нацеловавшись вдоволь, мы пошли в комнату. Я пытался описать девушке всю красоту морского заката, а она старалась понять, прижавшись ко мне всем телом и буквально не отходя ни на шаг. Очередное приключение закончилось, и настало время немного отдохнуть и расслабиться. Не разрывая объятий, мы вломились в нашу гостинку и оправились прямиком в душ, хаотично разбрасывая предметы одежды и обуви по всей жилплощади, а потом весь мир, кроме нас двоих, просто перестал существовать.

Глава 13. Марионеточник.

Следующее утро началось неудачно: кто-то целенаправленно выжигал вязь на косяке, которая предупреждала меня о попытках несанкционированного вторжения в мой дом. Неприятный зуд внутри черепа мигом вымел всякую сонливость, а адреналин рванул по телу. Интересно, кому я опять насолил? Маленькое стальное жало скимитара послушно прыгает в ладонь, и я прижимаюсь к стене возле входа, сжав в другой руке ножку подобранной по пути табуретки. Тем временем электронный замок двери пискнул, и дверь начала открываться, пропуская внутрь незваного гостя. Взломщик сделал шаг внутрь, и улетел обратно в коридор от удара табуреткой в грудь, а я прыгнул следом. Однако вместо того, чтобы перерезать врагу глотку, выругался: столь экстравагантным посетителем оказался Редзи, пытающийся вдохнуть хоть капельку воздуха, привалившись к стене напротив двери. Аянами, выглянувшая в прихожую, тихонько спросила: "Синдзи, что случилось?" Кадзи, заметив ее обнаженное тело, закашлялся еще сильнее и таки смог вдохнуть, после чего поднялся на ноги и отвесил шутовской поклон. Все происходящее вокруг меня начало конкретно раздражать:

– Кадзи, ты какого черта приперся рано утром и начал дверь ломать?! Ты совсем конченный, да? Я же тебя спросонья в следующий раз просто убью нахер и имени не спрошу!

– Ну ты ведь не дал мне ключа, так что пришлось воспользоваться одной из карт экстренного доступа. – Тем временем Рей вернулась, завернувшись в полотенце.

– Здравствуйте, Кадзи Редзи. – Хм, мне иногда кажется, или она уже умеет издеваться, делая это крайне особенным образом?

– Нахера тебе вообще в мою квартиру нужно было припереться? – Ну вот, он опять что-то свое мутит...

– Да так, уже не за чем... Тут Аска совсем плоха: бредит, сегодня с утра на людей бросалась, сейчас ей вкололи успокоительное и она уснула. Ты разберись с этим: нас учили разные люди, и я мало чем смогу ей помочь. – Знал бы он, что я и сам не особо осознаю, как сделал то, что сделал.

– Я попробую...

– Попробуй, я буду ждать тебя возле ее палаты через час. Успеешь?

– Успею. А теперь дай мне одеться и хоть немного исправить просранное утро.

– Ладно, тебе хоть табуреткой ребра не ломали. – Кадзи, на прощанье галантно поклонившись, ушел, оставив меня наедине с Аянами.

– Ты уже уходишь? – Она не хочет отпускать меня...

– Да, ухожу. Хочешь, пойдем со мной?

– Хочу. – А я не хочу идти туда. Такое ощущение, что там произойдет то, что изменит меня безвозвратно. Я боюсь, что Сорью навсегда останется лишь пустой оболочкой, послушной моей воле. И боюсь потому, что хочу этого больше всего на свете. Ладно, черт с ним, на месте разберемся... В конце концов, что я за маг, если даже себя не могу контролировать?

Сорью лежала привязанная к кровати ремнями, одетая лишь в больничную пижаму, и являла собой жалкое зрелище: на обнаженных предплечьях несколько свежих синяков, а на осунувшемся лице блестела болезненная испарина. Глаза раскрыты, безумный взгляд расширившихся зрачков устремлен в пустоту и лишь медленное дыхание показывает что она не восковая статуя, а живой человек. Рей безучастно смотрит на девушку: она не умеет сострадать тем, кто ей незнаком. Присаживаюсь на край кровати, стараясь не придавить больную и наклоняюсь над обезумевшей пациенткой. Вдруг ее мутный взгляд проясняется и глаза фокусируются на мне. Осознав, кто перед ней, Аска закричала:

– Уходи, демон!!! Я тебя ненавижу-у-уходи!!! – Крик перешел в рев и тело девушки забилось в ремнях, пытаясь освободиться. Секунд через тридцать Ленгли выдохлась и откинулась на кровати, впав в болезненное забытье, а я все никак не мог определиться, что мне делать. Раз я не могу понять так, то пришло время искать ответы.

Тьма под моими веками расцветает хороводом огненных всполохов, и безумие красок влечет вглубь, туда, где ты не можешь соврать себе. Чего я жажду? Почему я так поступил с Аской? Вопросы, на которые я не хочу отвечать: они будто открывают внутри меня то, что хочет ускользнуть от моего восприятия, исчезнуть из сознания, так что нужно идти дальше, даже если не хочешь этого больше всего на свете. И вдруг вспышки света и пятна тьмы сложились в знакомую фигуру в щегольском мундире, которую я меньше всего ожидал увидеть:

– Ты совершил большую глупость. Тебе следовало просто убить меня или вообще не связываться со мной. А теперь у тебя лишь один путь: ты станешь моим подобием.

– Что ты тут вообще делаешь?! Как ты сюда попал, ты же должен пускать слюни в дурдоме!?

– Я лишь отражение желаний, получившее возможность осознавать себя, рожденное из его памяти и твоих страхов.

– Я не создавал тебя, а сам ты родиться не мог... Дай угадаю, это Кадзи?

– Да. – Дальнейшее общение с новоявленной шизофренией я решил прекратить: это лишь отнимет мое время, а его и так мало. Открыв глаза, возвращаюсь обратно в реальность. Рей, заметив мое изменившееся лицо, нежно спросила:

– Синдзи, что-то случилось? – И как ей объяснить, что же случилось?

– Да, случилось. Мне сейчас нужно найти Кадзи. – Мне нужно как можно быстрее найти эту сволочь. – Я сейчас отлучусь, а ты бегом к Командующему и скажи, что он нас предал.

– Хорошо...

– Ничего не хорошо, Аянами. – Редзи выбрал отличный момент: я был слаб после боя, плюс очень сказалось поглощение памяти Гендо, прошедшее не совсем гладко из-за кровопотери. Но зачем ему это было делать?

– Он что-то сделал с тобой? – Она тоже чувствует?

– Да. Ладно, мне надо бежать. – В голове каша: очень тяжело удерживать цельные образы, не сбиваясь на частности и не растекаясь мыслью по древу. Лишь ярость помогает держать себя на плаву, не скатываясь в омут безумия. Жест, подкрепленный приказом, и дверь палаты открывается перед моим лицом, освобождая дорогу. Заметив дежурную медсестру, хватаю ее за плечо и чуть не кричу:" Где Кадзи? " Девушка отшатывается от меня и испуганно пищит: "Молодой человек, я не знаю, не знаю кто это..." Черт, нет времени на пустые разговоры. Нужно бежать в лаборатории: Акаги наверняка сможет мне помочь в поисках с помощью камер.

Ученую я нашел в своем кабинете, копающейся с образцами. Заметив меня, девушка оторвалась от образцов и изрядно удивилась, увидев меня, задыхающегося от долгого бега:

– Синдзи, ты что тут делаешь? Что произошло? – Неужели я так плохо выгляжу?

– Кадзи нас предал. Ты не знаешь, где этот хрен? – Рицуко вздохнула и прикрыла глаза, откинувшись на кресле.

– Я в этом и не сомневалась: он еще в колледже был крайне заносчивым и мерзким типом, меняющим сторону при любом конфликте и всегда выходившим сухим из воды. И что только в нем Мисато видит? Ладно, прочь лирику: так что он сделал? – Теперь понятно, что с Аской: я не мог допустить столько ошибок, превратив ее в сумасшедшего овоща.

– Покопался у меня в голове и боюсь, что Аска – его рук дело. Ты не могла бы глянуть на камерах, где он?

– А что с Ленгли? Да, я гляну, сейчас только сохраню результаты спектрометрии. А ты пока присядь и расскажи подробнее.

– Кадзи пришел в мою палату, пока я приходил в себя после двойной синхронизации и что-то сделал с моей личностью против моей воли, но я пока держусь. Подозреваю, что подобное он совершил и с Сорью: она сейчас под успокоительными в больнице. Рей пошла к Командующему, предупредить о сложившейся ситуации.

– Как-то ты все туманно объясняешь, однако придется тебе поверить. – Девушка споро застучала по клавиатуре, и на стене появился экран проектора, показывающий запись с камер наблюдения. Постепенно мельтешение сменилось серией коротких отрезков с разных камер, наложенных на план штаб-квартиры.

– Он что, собрался к Командующему? – Черт, я же Рей туда отправил!

– Извини, Рицуко, у нас проблемы: я постараюсь остановить этого кретина.

– В ящике у Майи был пистолет, так что возьми: он ей вряд-ли понадобится. У меня сейчас нет полномочий поднимать тревогу: НЕРВ не в повышенной готовности, но я позвоню Мисато: она разберется.

– Спасибо. – Я схватил Five-seven, обнаружившийся в верхнем ящике второго стола, и рванул в Верхнюю Догму. Кажется, эти коридоры опять станут свидетелями кровопролития. И куда, черт возьми, смотрела охрана, она что, поголовно вся в глазки долбится?

Однако на госпитальном уровне меня ожидали несколько дюжих парней в медицинских халатах, настроенные явно недружелюбно. Все происходящее мне совершенно перестало нравиться: убивать их нельзя, а просто так они меня не пропустят. Сняв пистолет с предохранителя, я замедлил шаг и лихорадочно пытался понять, что же делать дальше. Тем временем один из них, видимо самый смелый, вышел вперед, подняв руки и успокоительно-заискивающим тоном начал свою речь:

– Я понимаю, что тебе сейчас плохо, и что ты считаешь, что вокруг тебя враги, но это не так: мы хотим помочь тебе.

– Стоп, что за бред тут происходит: кто сказал вам, что мне нужна помощь? Я сообщил доктору Акаги о том, что Командующий и Первое Дитя в опасности, и она прямо сейчас связывается с начальником охраны, так что дайте мне пройти.

– Если бы они находились в опасности, то сейчас бы уже объявили тревогу. Так что молодой человек, положите пистолет и успокойтесь: вам никто не желает причинить вреда. – В этот момент включились сирены боевой тревоги, а медбратья от неожиданности слегка присели.

– Я же говорил, что со мной все нормально, так что прочь с дороги! – Растерянные врачи прыснули с пути как тараканы из-под тапка, и я бегом рванул в сторону Верхней Догмы.

Ощущение дежавю не покидало меня, когда я бежал вперед по знакомым коридорам гигантской пирамиды, сжимая в руке пистолет. Охрана на перекрестке, заметив меня, вскинула было оружие, но узнала меня и пропустила, а я лишь ускорил бег. Когда за спиной загремели выстрелы, я даже сам не сразу понял, что стреляют по мне. Естественно, я рефлекторно ушел в кувырок, уходя с линии огня и закатываясь в какой-то закуток, и лишь потом пришла боль. На несколько секунд я потерял возможность даже осознавать себя, однако тело услужливо подкинуло адреналина, и я начал постепенно приходить в себя. Ситуация была хреновая: я поймал животом мелкокалиберную пулю, и вместо того, чтобы скорчиться в уголочке и ждать помощи, мне нужно сражаться. Поднявшись на ноги, я как мог прикрылся защитой и выглянул из-за угла, скрипя зубами от боли. Двое врагов отреагировали, открыв огонь. Пять или шесть пуль влетели в щит, а я даже не мог нормально прицелиться: перед глазами плыло, а каждое попадание в защиту отзывались волнами боли, разливающимися по всему телу. Не верьте тем супергероям киноэкрана, которые после пули в живот весело прыгают дальше, убивая врагов пачками и спасая юных дев из плена злодеев. Реальность куда прозаичнее: кровь смешивается с дерьмом из разорванных кишок и ты тупо умираешь от перитонита. Израсходовав почти все патроны в магазине пистолета и зацепив одного из нападавших, я прижался к стене и постарался закрыть рану. Однако второй враг продолжал поливать мой закуток пулями, и уж наверняка совсем скоро кто-то еще придет на звук стрельбы.