Текст книги "Царевна-лягушка для герпетолога (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 16. Змей шестиглавый

– Э-э! Погодите! – не сдержал возмущения Иван. – Да как же нам сражаться, когда у нас ни снаряжения, ни оружия никакого нет, а этого змея даже авиация не взяла?

– Так это ж авиация и пушки нашего мира, – усмехнулись в ответ царицы.

– Они что, такая же иллюзия, как куры и кони? – повернувшись к нам с Левой, переспросил Иван.

Мы только пожали плечами.

– Без оружия мы на змея не пойдем, – согласился с Иваном Лева. – Не за тем мы сюда пришли, чтобы сгинуть без вести. В конце концов, где-то у заставы лежит меч-кладенец.

– Только он под хрустальной горой похоронен, – напомнила правительница Медного царства.

– Которую растопить может только просяное зернышко, застрявшее в глазу у змея, – добавила средняя сестра.

– Да и жалко портить заветный клинок об эту тупую скотину, – проникновенно глянула на Леву старшая. – Сам знаешь, кладенец тут для других целей.

– Чтобы змею головы рубить, в ваших руках любой меч из кургана сгодится, – опять взяла слово властительница Серебряного царства. – А этого добра в Ярилином городище, как говорят в вашем мире, вагон и маленькая тележка.

– Но до голов чудовища надо еще как-то добраться, – напомнил царицам Лева.

– И самолет или дирижабль тут вряд ли подойдут, – добавил Иван.

Сестры переглянулись, словно совещались, стоит ли таким строптивцам, как мы, вообще помогать. Потом, видимо, все-таки решили, что со змеем все равно надо как-то разбираться. Жалобы подданных на бесчинства шестиглавой бестии им наверняка надоели. Так почему бы не решить этот вопрос за счет неугомонных пришельцев. Если пропадут – невелика беда.

– Змея изловить можно только особой сетью, сплетенной из волшебной пряжи, – нехотя пояснила старшая сестра. – Чтобы ее добыть, надо при полной луне в полночь бросить в огонь волос русалки, перо жар-птицы и коготь живого медведя.

– Опутаете крылья сетью, – продолжила инструктаж средняя. – Как змей угомонится, сразу головы рубите.

– Только семечко просяное вытащить не забудьте, – напомнила младшая.

– Так полнолуние как раз сегодня, – глянув за окно, где среди окруженных золотой каймой заката облаков уже наметился полупрозрачный лунный диск, безошибочно определил Иван. – Только где мы возьмем все необходимое?

Лева махнул рукой, давая понять, что дома у родни объяснит, и резко засобирался, не забыв поблагодарить цариц.

Хотя возвращались уже затемно, правительницы и не подумали выделить нам не то что ездовую печь, но даже провожатых. Поэтому на пути через Ярилино городище к нам пристали какие-то хулиганы в клепаных шлемах. Мои витязи даже потянулись к ножам, полагая, что без драки не обойтись. Но тут раздался выстрел из нагана, и ночных лиходеев как ветром сдуло.

– Никакого спасу с этими разбойниками, только пушки и понимают, – вполголоса ругался дядька Кочемас, подводя нам лошадей и освещая фонарем дорогу.

После ужина мы с Левой сидели, обнявшись, на сеновале, где они с Иваном провели прошлую ночь.

За стеной чуть слышно пофыркивали лошади и копошились невидимые мыши. Сухие травинки щекотно кололись сквозь простыни. От охапок и стогов распространялся непередаваемый теплый запах лета, и им же пахли губы и руки Левушки.

– Ты правда поверила, что я могу тебя на другую променять? – зарываясь лицом в мои волосы, спросил любимый.

– А ты? – вопросом на вопрос отозвалась я, прижимаясь к его груди и прислушиваясь, как бьется сердце.

– Ну, ты на этом конкурсе выглядела такой счастливой, – с сомнением проговорил Лева. – И сценический костюм шел тебе даже больше того наряда, который наколдовали царицы, хотя и в нем я не мог от тебя глаз оторвать.

– Ты в губернаторском кресле тоже смотрелся неплохо, – наградив любимого за комплимент поцелуем, заверила я.

– Да ну, – хмыкнул Лева. – Придумали тоже, устранять конкурентов с помощью магии.

– Да и попса – совсем не мой жанр, – поддержала его я.

– Знаешь, – продолжила я через несколько минут, заполненных ласками. – Если тебе предложат интересный контракт где-нибудь в Испании или даже Аргентине, я обязательно тебя отпущу или поеду с тобой.

– В Бразилию меня уже звали, – кивнул Лева. – Но мне ж сначала надо все-таки доучиться.

Показанные нам безобразные сцены с пьяным мужем и гулящей женой мы не обсуждали. Знали, что будущее – весьма подвижная субстанция, и мы сами способны на него повлиять.

Потом к нам присоединился Иван, которому мы уступили пригретое местечко посередке, устроившись по бокам.

– Не жалеешь, что отказался от Нобелевки? – поинтересовался Лева.

– Я же не политик и не конъюнктурный писатель, – беззлобно отмахнулся Иван. – И без ворожбы того, чего достоин, добьюсь. В науке все должно быть честно. Я только тут засомневался: а в самом ли деле Василиса любит меня?

– А ты сам-то как мыслишь? – испытующе глянул Лева, пока я, как нередко делала дома, массировала брату плечи и спину, снимая напряжение.

– Думаешь, она иначе в полон Кощею бы идти согласилась?

– Тогда где же мы все-таки возьмем необходимые для волшебной пряжи ингредиенты? – немного успокоившись, поинтересовался Иван, задумчиво растирая между пальцами полоску заготовленного на веники и сушившегося на сеновале липового лыка.

Я вчера опробовала такой веник: кожа после него ощущалась просто атласной. Или мое тело радовалось передышке перед новыми испытаниями?

– Так у нас почти все с собой есть, – улыбнулся Лева, доставая из сумки знакомую мне рыжую прядь и еще две медовых. – Собрал с одежды Василисы и решил на всякий случай взять с собой, – пояснил он недоумевающему Ивану. – А эти нашел на берегу заветного озера, пока живую и мертвую воду набирал.

– А перо? – напомнил Иван.

Лева глянул на меня виновато, доставая пару испачканных засохшей кровью перьев, мигом засветившихся в темноте золотым блеском.

– Откуда они у тебя? – потрясенно взъерошил волосы Иван, вспоминая вчерашние приключения с Колобогом.

– У Марьи из спины успел вытащить до того, как обратно втянулись.

Меня передернуло. Между лопатками словно вновь ожгло огнем.

– Остался один коготь, – заключил Лева. – Но сейчас и его добудем. Вы только засов заприте и покараульте снаружи, чтобы никто сюда невзначай не зашел.

– Что он там собирается делать? – хмурился Иван, прислушиваясь к затейливому наигрышу Левиной свирели.

Хотя я примерно знала ответ, озвучить его вслух так и не решилась. Тем более что наигрыш сменило глухое рычание, в какой-то момент перешедшее в возглас боли. На скотном дворе поднялся настоящий переполох: истошно залаяли почуявшие хищника собаки, замычали коровы, закудахтали заполошные куры, заржали лошади.

– Он что, с ума сошел? – вскричал Иван. – В одиночку с медведем разве можно совладать?

– С каким медведем? Ты так и не понял? – воскликнула я, не уставляя удивляться недогадливости брата. – Ты думаешь, просто так Левиного отца назвали Михаилом? Да и фамилия у них Шатуновы.

Я хотела добавить, что имя деда Овтая переводится как «медведь». Но в это время в клети кто-то глухо и жалобно застонал явно Левиным голосом, и мне стало не до пояснений.

Когда мы с Иваном, сорвав заклинивший засов, ворвались внутрь, никаких хищников мы, конечно, не обнаружили. Зато Лева, нагой и взмокший, точно после тяжелой работы или мучительной болезни, лежал на сене без движения ничком, зажав в правой руке медвежий коготь. Ноготь на мизинце левой был выдран с мясом.

– Да что ты творишь?! Как же ты теперь играть-то будешь? – истерила я, перевязывая многострадальный палец, пока Иван, приведя друга в чувство и завернув в одеяло, отпаивал его водой из одолень-ключа.

Во время искушения жаждой мы сумели сберечь заветное лекарство, и теперь оно пригодилось.

– Так я же не гитарист, – вяло отшучивался Лева, все еще бледный после болевого шока. – До госа все заживет.

До полуночи он успел не только привести себя в порядок, но и выбрать место для костра с таким расчетом, чтобы полная луна его освещала. Когда пламя разгорелось, мы еще раз сверили часы и по очереди бросили в огонь прядь волос, перо и коготь. Я успела подумать, что царицы могли просто посмеяться над нами, но в этот миг пламя вспыхнуло ярче, едва ли не достигнув луны, и в самом жерле возникло веретено, на которое с немыслимой скоростью накручивалась светящаяся пряжа. К тому времени, когда пламя погасло, в золе лежал знатных размеров моток. По структуре и толщине нити напоминали парашютный шелк и, судя по всему, могли бы выдержать вес бронетранспортера.

– А теперь ложитесь спать, – осторожно забирая пряжу и раскладываясь на дворе с намерением плести сеть, объявил нам с Иваном Лева. – А мне до утра есть работа.

– До утра одному точно не управиться, – возразил другу Иван, выбирая нить и сноровисто завязывая первые узлы. – Вы же оба знаете, что мне на практике самодельными силками-сачками кого только не приходилось ловить. Вот разве что змеи шестиглавые пока не попадались.

– А мне просто всегда хотелось ловцы снов плести научиться, – решительно взялась я за нить с другого бока.

Я не знаю, каким образом Лева собирался управиться в одиночку. Мы втроем трудились до самого рассвета, следуя его наставлениям и старательно вплетая в сеть лунные лучи. И то едва успели. Обитатели дома то ли спали, то ли умело притворялись, но нас никто не тревожил.

В работе приходилось делать перерывы. И вовсе не потому, что немели плечи или суровая нить перерезала пальцы. Такие мелочи мы бы стерпели. От пряжи исходил ощутимый холод, точно от морозилки с сухим льдом или от баллона с жидким азотом. Пальцы коченели и немели, приходилось их отогревать у разложенного заново уже простого костерка. Я-то поначалу, когда только взялась за нить и почувствовала жжение, решила, что она еще не остыла. Мало ли, может быть, эта магическая пряжа на самом деле вытянута, словно канитель, из раскаленного металла или жидкого стекла. Когда же поняла, что обжигает не жар, а холод, только подивилась.

– А что тут такого? – согревая пальцы дыханием, чтобы не прерывать работу, кивнул Иван. – Все правильно. Для того, чтобы обездвижить рептилию, лучше всего ее заморозить. Все пресмыкающиеся и земноводные пойкилотермные животные. У них температура тела меняется в широких пределах в зависимости от температуры внешней среды. Надеюсь, огнедышащие змеи тоже подчиняются этому правилу.

Лева пожал плечами, не отрываясь от плетения.

– Я только не могу понять, – продолжал Иван. – Если это чудовище пришло из Нави и обитает где-то на хрустальной горе, как же оно переживает царящий там холод?

– Так вот поэтому ему там, на леднике, и не сидится, – предположила я, вороватым движением слизывая с перетертого пальца кровь, чтобы ребята не заметили. – Греться сюда летает.

– И покушать ему надо, – сердобольно добавил Лева.

К рассвету сеть была готова, оставалось придумать, как в нее теперь змея загнать.

– И почему это царицы раньше молчали? – с уважением разглядывая нашу работу, поглаживал огненно-рыжую бороду сотник Радослав из Ярилина городища.

Узнав о том, что средство борьбы с шестиглавым супостатом найдено, он пришел в дом Левиных родичей и сразу предложил помощь.

– Можно подумать, ты смог бы добыть нужные ингредиенты, – беззлобно поддел его такой же рыжий Атямас.

– Ну, за волосом русалки я бы, пожалуй, к заветному озеру отправился, – позвякивая кольчугой, приосанился еще один пришелец из соседнего поселения, тощий, как щепка, мужик, прозывавшийся Доможиром.

– Если бы твоя благоверная еще до того тебе последние волосы не выдергала, – усмехнулся Радослав, с опаской присаживаясь на один из венских стульев, стоявших в доме братьев возле накрытого вышитой скатертью круглого стола и неодобрительно косясь на разросшийся в углу фикус.

– Так говоришь, что змея отвлечь можно? – деловито спрашивал у Ивана дед Сурай, раскладывая на столе топографическую карту местности.

– Не отвлечь, а дезориентировать, – уточнил Иван. – Сузить обзор. Тряпку какую-то набросить. Если рептилиям закрыть глаза, они становятся почти беззащитны.

– И как же это сделать? – отвлекшись от завороженного созерцания стрелок ходиков, поинтересовался Доможир.

– Может, авиацию, как в прошлый раз, запросить? – предложил Кочемас, указывая на украшавший один из комодов старинный радиопередатчик.

– Да толку от нее, одна морока, – отмахнулся Сурай. – Надо вынудить его на землю спуститься, а там разберемся, понадобятся ли тряпки или можно сразу накидывать сеть.

– Тогда что мы тут лясы точим? – набычился Радослав. – Все просто и понятно. Как обычно на охоте. Ставим силки, раскладываем приманку и прячемся, поджидая зверя.

– Главное, только место выбрать, – подытожил Сурай.

Я в совете мужей участия не принимала. Скромно сидела возле окошка на сундуке, чинно опустив до полу подол рубахи, и делала вид, что пытаюсь починить свою многострадальную ветровку. Хотя после сегодняшней ночи руки одеревенели и не слушались. Даже полкрынки сметаны, которые извела на них сердобольная Аглая, не смогли залечить всех мелких порезов. Впрочем, в стороне я оставаться не собиралась. Что бы по этому поводу ни думали брат и Лева. Пара сотен воинов из Слави – это, конечно, хорошо. Но я тоже, как выяснилось, чего-то стою. Только бы крылья в решающий момент не подвели.

– А обязательно было с собой девку-то тащить? – неодобрительно глядя в мою сторону, ворчал Радослав, изнывая в засаде и поминутно проверяя, надежно ли закреплена сеть.

Место выбрали на пастбище неподалеку от хрустальной горы, куда змей регулярно прилетал кормиться, утаскивая или сжигая за раз до шести коров. Бедных, ни в чем не повинных буренок специально привязали в зарослях, которые скрывали как сеть, так и охотников.

– Ты свои дореволюционные дремучие замашки-то брось! – еще раз убедившись, что я расположилась согласно плану в стороне от линии огня, строго глянул на сотника Атямас. – Она сейчас не девка, а боевой товарищ. Если по-вашему, преудалая поляница. Можно подумать, не царицы тут государством управляют.

– Вот то-то и оно, что если бы вместо этих разряженных куриц на престоле сидел нормальный князь, – мечтательно протянул Доможир, – не валилось бы каждый год на наши бедные головы всякое лихо.

– Это какой же такой князь? – пожевывая самокрутку, недобро прищурился Кочемас. – Не тот ли, который к нам из-за реки Смородины лезет? Можно подумать, ему одной Нави мало!

– Разговорчики! – сердито цыкнул на болтунов Сурай. – И вихры рыжие приберите, чтобы змей не заметил.

О приближении чудовища возвестил басовитый многоголосый рев, некстати напомнивший мне анекдот про Змея Горыныча, который хором пел не в лад. Следом поднялся ветер, пригнувший к земле не только молодые деревца, но и верхушки вековых дубов. В воздухе запахло серой, повалил густой дым, и вскоре на небе появилось стремительно приближавшееся облако, которое в пределах видимости сформировалось в чешуйчатое черное тело о шести головах на подвижных шеях.

Впрочем, до того, как я рассмотрела рисунок чешуи, напоминавшей каменное оперенье, и даже пересчитала количество голов, я увидела огромные кожистые крылья, которые и держали эту махину в воздухе. Уж не знаю, какими ресурсами обладала местная авиация, но даже в нашем мире против такого змея пришлось бы задействовать стратегические истребители-бомбардировщики. В воздухе дракон напоминал ракетный крейсер, вроде «Белого лебедя». Только помимо густого антрацитового окраса обладал странной аэродинамикой. Казалось, он делал кобру и летел задом наперед. Ибо шесть огнедышащих голов напоминали изрыгающие плазму сопла, а длинный мускулистый хвост походил на клюв истребителя.

Вот только все эти наблюдения и невольно напрашивавшиеся сравнения с авиашоу пришли уже потом. В тот миг я от всей души пожалела, что не осталась дома. Причем не в Красной слободе с Верой, Аглаей и Настасьей, а в родной Москве, как настоятельно советовал Никита. Какие там крылья, на которые я уповала? Я чувствовала себя оглохшей, ослепшей букашкой, наглотавшейся дыма с песком и боящейся даже голову от земли оторвать, чтобы откашляться. Единственным ориентиром, не позволившим мне в тот момент сойти от ужаса с ума, оставались руки Левы, прижимавшего меня к земле.

За почву еще следовало как-то удержаться. Ветер, поднимаемый чудовищем, не просто сбивал с ног: грозил унести за тридевять земель. Обжигающее пламя ослепляло. Я от всей души жалела несчастных буренок, которые с душераздирающим мычанием метались на привязи, безуспешно пытаясь спастись. О том, чтобы приблизиться к чудовищу, даже речи не шло. Зря только бедный Лева пожертвовал свой ноготь. Хотя змей, пикируя на добычу, задел заросли и запутался лапами в сети, для того, чтобы завершить начатое, надо было каким-то образом опутать хвост, головы и крылья, затянув сеть на спине. А этот эпический подвиг равнялся самопожертвованию.

Но что за маленькая фигурка повисла под брюхом чудовища, из последних сил цепляясь за сеть и пытаясь удержать змея на земле? В то время как другой удалец лезет рептилии едва ли не в пасть, размахивая, точно тореро перед быком, брезентовым плащом? И куда подевался Лева?

Нет! Только не это! Я, конечно, узнала обоих безумцев, и от этого мне сделалось совсем худо.

Пока Иван, раскачиваясь на сети, как эквилибрист, пытался, уцепившись за правую заднюю лапу, с сетью в руках забраться чудищу на спину, Лева на манер матадора плясал возле огнедышащих морд, отвлекая внимание. К счастью, змей огнем сейчас плеваться почти не мог: держал в каждой пасти по корове, да и подняться высоко у него не хватало сил. Впрочем, когда Лева почти накинул на ближайшую из голов полотнище, змей выпустил одну корову и изрыгнул столп пламени.

– Лева, Ванька! Немедленно прекратите! Я же все про вас маме и Вере Дмитриевне расскажу! Нашлись герои! Можно подумать, у вас десять жизней!

Не уверена, что эти угрозы, которых брат и друг и в детстве-то почти не боялись, я выкрикнула вслух. Хотя все возможно. В тот момент я вообще плохо понимала, что делаю. Не знаю, успела ли я подняться на ноги или стартовала прямо из положения лежа, но уже через миг я смотрела на чудовище и змееборцев сверху, паря на сияющих крыльях.

Куда подевались ноги и остальное тело, я сказать не могла, да и не пыталась разобраться. Повинуясь первому совершенно инстинктивному побуждению, я едва не рванула куда-нибудь прочь от этого гиблого места. Потом увидела цепляющегося за жесткую чешую Ивана и не оставляющего попыток ослепить чудовище Леву, вспомнила, зачем, собственно, мне понадобились способности летуна, и спикировала на змея.

– Ребята, держитесь, я сейчас! – кажется, вместо этих слов у меня получился только птичий клекот.

Впрочем, идти сразу на таран я сочла все-таки неразумным и потому вилась вокруг, ограничивая чудовищу возможности для маневра. Я не знаю, откуда у меня взялись эти навыки высшего пилотажа, а у половины фигур, которые я выполняла в воздухе, я не могла вспомнить даже названий. Но я то, сложив крылья, стремительно налетала на чудовище, то, кружась в воздушных фуэте, называемых, кажется, бочками или иммельманами, устремлялась прочь, спасаясь от смертельных огненных жерл.

Конечно, наш с Иваном прадедушка служил в авиации, да и бабушка с маминой стороны воевала в полку «Ночные ведьмы». Интересно, почему мы их не встретили в Слави? Может быть, потому, что дедушке даже партбилет не помешал обвенчаться, а бабушка и в боевых вылетах не снимала креста? Но я-то не они. Я никогда легкомоторный самолет или планер пилотировать не пыталась, хотя к любым путешествиям по воздуху относилась с детским восторгом.

Тем временем в схватке наметился перелом. Ваня, цепляясь за чешую, как альпинист за выступы скалы, переполз на спину, Лева сумел закрыть ближайшую к нему голову брезентом. Сурай, Кочемас и другие охотники, видимо, тоже вспомнили, что двум смертям не бывать, а одну они уже как-то пережили, и, воодушевленные неожиданной подмогой, подключились к схватке. Радослав и Доможир с соратниками удерживали сеть, Левины родичи подоспели с кусками березента. Оседлавший змея Иван принял у товарищей концы, затягивая сеть.

– Ату его, ату!

– Так его, супостата! – азартно вопили воины из Ярилина городища, тыкая змея копьями и пытаясь порубить мечами, впрочем, существенного вреда чудовищу не наносившими.

– Вяжите его, ребята! – сурово распоряжался Сурай, вслед за Левой накидывая брезент на еще одну голову. – Видите, он засыпает, как ящерица по осени!

В самом деле, едва магический покров, от которого даже на расстоянии исходил холод, сомкнулся на спине змея, движения чудовища начали замедляться. Он выпустил коров, с завидной резвостью пустившихся наутек, и растерянно замотал головами, пуская густой дым и все еще пытаясь удрать. Однако его опутанные сетью крылья только вяло загребали по земле, круша кустарник. Поднять гигантскую тушу в воздух они уже не могли. Неуклюже перебирая лапами, змей плюхнулся на брюхо, по инерции проехал еще несколько десятков метров, едва не сметя загонщиков с брезентом, и замер. Иван, у которого зуб на зуб не попадал от холода, и с ободранных ладоней ошметками свисла кожа, еще раз проверил, насколько хорошо закреплена сеть, и осторожно спустился на землю.

«Кажется, получилось», – с облегчением подумала я, и в тот же миг крылья перестали меня держать. К счастью, сработавший инстинкт самосохранения не дал мне разбиться. Я плавно спланировала вниз прямиком в Левины объятья, постепенно вспоминая ощущения человеческого тела и наслаждаясь прикосновениями любимого. Спина на этот раз почти не болела.