Текст книги "Унесенные землянкой (СИ)"
Автор книги: Бебель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 44 страниц)
Хотя нет, уж лучше я её замочу! Да, точно! Мочить в сортире – дядя Вова одобрил бы, если бы не помер хренову тонну лет назад…
Не успел я ничего сказать или предпринять, как Колгейт опять заговорила:
– Тебе зубную пасту дать? А ну да, у тебя же нет… Секундочку… Ага, вот! – воскликнула единорожка, протягивая мне тюбик.
Автоматически взяв его в руки, я обнаружил, что на тюбике красуется знакомая улыбающаяся голубая морда с надписью “Колгейт – Чисти-чисти-чисти!”.
Нет, она точно издевается!
Перед глазами предстала картина, как я буду зубной щеткой пидорасить сортир, а эта чокнутая будет стоять у меня за спиной и весело приговаривать: “Чисти, чисти, чисти…”
Убью нахрен!!!
Видя моё замешательство, кобылка затараторила:
– Да ладно тебе! Не стесняйся! Давай, давай… – приговаривала она, подталкивая меня к раковине.
– Не понял… Мне раковину, что ли, чистить!? Да ты охерела!!! – начал возмущаться я, но поехавшую лошадку это не смутило.
– Какую раковину, дурачок? Зубы! Зубы чисти! Не стесняйся! – веселым голосом проговорила чокнутая пони.
Минутку, она хочет, чтобы я чистил перед ней зубы!? Ох, ёптить… Фетишистка что ли!? Черт…
– Ну давай же! Я хочу видеть, как ты чистишь свои зубы! Ну пожа-алуйста! Я же тебе помогла? – продолжала настаивать кобылка.
Блин, может её прибить? Нет, ну а что? Отличная идея! В сортире же никого нет, никто не узнает!
Стоп! Что-то я опять заводиться начинаю… Нет, убивать её нельзя. Да и не красиво это, она ведь и вправду меня выручила! Так почему бы и не выполнить её дебильную просьбу? Зубы почистить, делов-то!
Вздохнув я смочил щетку и выдавив на неё пасту, засунул в рот.
Твою мать! Жжется!
Спешно выплюнув пасту прямо на зеркало, я открыл вентиль и принялся как умалишенный хлебать воду из под крана.
– Эй! Это ведь всего лишь перец, тебе просто нужно было подождать! – раздался за моей спиной обиженный голос.
Сволочь, да она меня отравить хочет! Подождать, блин, нужно – совсем рехнулась!
Глядя на отражение моей плюющейся рожи, Колгейт, видимо, сообразила что мне её паста совсем не по вкусу.
– Ну ладно, давай тогда попробуем другую… Ага! Вот эту! “Белоснежная с хреном”! Тебе точно понравится! – всё так же весело и беззаботно сказала Колгейт, доставая из седельной сумки новый тюбик с отравой.
“Белоснежная с хреном”. Блин, да это же не паста, а закуска! С водкой, наверное, в самый раз… Тьфу, о чем это я? Совсем уже рехнулся!
Закончив отплевываться и скосив глаза на часы, я тяжело вздохнул:
– Это будут самые длинные два часа в моей жизни…
Впрочем, затравить себя до смерти я всё же не позволил. Помогла-то она, конечно, помогла, но не настолько же!?
Но попробовать еще пару паст все-таки пришлось… Уж слишком напористой была эта безумная лошадка.
В итоге, почистив свои зубы мятной пастой, я все же отважился выйти обратно на вокзал.
– Ладно, остальные потом попробуем… – обиженно заключила единорожка, выходя вслед за мной.
Заметив косой взгляд кассира в нашу с Колгейт сторону, я приблизился к лавочке и закурил.
Краем глаза я отметил, что бородач всё еще подозрительно смотрит на меня.
Еще бы не смотрел, мы ведь в сортире больше часа проторчали! Блин, он, небось, понапридумывал всякого…
– Извращенец… – буркнул я и затянулся.
– Кто? А, ладно, не говори. Так ты говоришь, что с мятой самая лучшая? – невинно хлопая глазками произнесла голубая пони.
Идиотия продолжается… Как же она меня задолбала! Еще немного, и кто-то огребет...
– Да. – коротко ответил я, борясь с желанием избить и обоссать назойливую лошадку.
– Странно… – протянула она и замолкла, видимо, задумавшись.
Я уже было приготовился к продолжению бредовых речей этой ненормальной единорожки, но его не было.
И правда – странно…
Впрочем, не имеет значения. Заткнулась – и слава генерал-майору Иванову! Хоть в тишине посижу…
К моему удивлению, тишина не прекращалась. И это уже начинало напрягать…
Колгейт сидела на лавке, рядом со мной и тупо таращилась вдоль железнодорожных путей.
Хм… И о чем же она задумалась? Наверняка пытается выдумать еще какую нибудь отвратительную зубную пасту, чтобы отравить своих несчастных соплеменников.
“Белоснежная с хреном”, не, ну этож надо!? Названия она придумывает, видимо так же, как и саму пасту делает. Через жопу…
Я уже запарился сидеть и ничего не делать. Колгейт всё молчала, и совсем потеряла ко мне интерес. Нет, это, конечно, здорово, но скучно, блин…
Положение спас поезд, прибывший на полчаса раньше намеченного срока.
Люкс – не люкс, но выглядит неплохо – деревянная отделка в вагоне, официанты и всё такое.
Было бы совсем здорово, если бы Колгейт не ляпнула проводнику, что мы с ней друзья…
Так что пришлось мне делить купе с этой безумной единорожкой, которая, к слову, успела вынести мозги не только мне, но и несчастному очкастому проводнику.
Наивный пони пытался что-то сказать ей про то, что её седельные сумки очень большие и надо бы сдать их в багажное отделение…
В итоге очкарик получил получасовую лекцию о чистке зубов и необходимости всегда иметь при себе огромное количество тюбиков с зубными пастами.
Впрочем, их словесная перепалка меня мало волновала.
Усевшись в своем купе, я мельком взглянул в окно и тут же задернул шторку.
Знакомый серый силуэт, даже в сумерках, на плохо освещенной станции, позволял безошибочно определить, кто только что зашел в соседний вагон…
Черт, повезло, что я вовремя успел сесть, а то точно бы заметила!
Сивира, блин, ну какого черта тебе надо!? Неужто тебя и впрямь так волнует, нахрена я в Кантерлот намылился!? Небось решила, что ей изменить решили… Глупая.
Мне и с ней-то этим самым заниматься страшно, не то что с другими…
Тьфу, опять не туда понесло! Хотя, а как иначе? Баб в этой самой Эквестрии не водится…
Даже при том, что младлей не знала о моём присутствии на поезде, она всё равно умудрилась мне серьезно нагадить.
Из-за опасности быть замеченным мне приходилось безвылазно сидеть в купе. И хрен бы с ним! Но Колгейт – определенно не самая лучшая компания...
Твою мать, этот день когда-нибудь кончится!? У меня уже не то что глаз дёргается – руки дрожат, будто у алкаша какого-то! Блин, выпить бы…
Впрочем, безудержный словесный понос единорожки вместе с раздражением приносил еще и сонливость.
Её постоянное бурчание про Эплджек, про какую-то Дёрпи и про то как эта самая Дёрпи разбила её песочные часы…
Я и сам не заметил, как начал засыпать. Тихий стук колес и мерное покачивание вагона лишь способствовало этому, напоминая мне об армии…
Блин, иногда мне кажется, что в поезде я провел времени не меньше, чем в казарме!
Пересылки, молодое пополнение, командировки… Мда уж, от Тамбова до Ванино гонять по два раза в год – это тебе не в тапки срать!
– А еще я помню, как ставила пломбу бабуле Смит! У неё остался всего лишь один зуб, ты представляешь!? Они ведь никогда… – единорожка продолжала тараторить белиберду, но я уже не слышал.
Глаза закрылись сами собой, а мозг без особого сопротивления погрузился в сон.
– Ну наконец-то! Ты!!! Как же долго я тебя искала! – раздался чей-то знакомый раскатистый голос.
Не понял, это сон такой, что ли? Блин, даже сны какие-то странные снятся. Дожил, блин.
Лучше бы эротика, или еще чего…
– Я знаю, с какой целью ты возвращаешься в Кантерлот! Знаю! И не пытайся отвертеться, у тебя ничего не выйдет! – опять услышал я громкий голос.
Ну ладно, подыграю… Может, всё-таки эротика? Было бы здорово, а то всякие кобылы в голову лезут. Задолбало, чесслово!
– Ну и с какой же? – спокойно спросил я и открыл глаза.
– Ёпт…
Гребанные лошади! Гребанная страна гребанных лошадей! Тут вообще всё через жопу! Даже и поспать спокойно нельзя, обязательно кто нибудь помешает! То разбудит, то в сон залезет… Сволочи!!!
– Не смей сквернословить в присутствии принцессы!!! – произнесла темно-синяя кобыла своим мощным голосом.
– Да пошла ты… – с обидой ответил я.
Днем мозги ебут – ночью мозги ебут… А спать-то когда!?
Принцесса, видимо, не расслышала или предпочла не замечать мой посыл и, ничуть не смутившись, продолжила.
– Поумерь свои озабоченные мыслишки! Даже Древнему не позволено устраивать из столицы полигон для отработки своих извращенных фантазий! – не моргнув глазом, сморозила херню рогато-крылатая кобыла.
– Че-его!? – всё, что я смог выдавить из себя.
Какие еще фантазии!? Полигоны… Что она несет вообще!? Сама себя слушает? И хер ли она забыла в моём сне!?
Блять, а ведь я еще жалел, что мне сны почти не снятся…
– Не хитри! Я вижу многое и знаю многое! Мне прекрасно известно о некоторой… Кхм, симпатии моих подданных к твоей гнусной персоне! – продолжила пороть чушь принцесса.
Твою же мать! Как меня всё заебало… То мозги трахают, то отравить пытаются, теперь вот опять мозги трахают, но уже во сне! Такого секса нам не надо!
Рука сама по себе потянулась к карману с сигаретами, но ни руки, ни кармана не было. Блин, я же во сне! Черт, это когда-нибудь закончится!? Как же я устал...
– Если ты посмеешь осуществить хоть что-то из их мечтаний, моя сестра не сможет остановить мой гнев! – никак не унималась поехавшая лошадь.
Сестра… Селестия, что ли? И что за мечтания? О чем она вообще?
Точно с катушек слетела… Блин, а я ведь рассчитывал на легкий эротический сон…
Ну охуеть теперь.
67
– Фаербол! – радостно воскликнул Спайк, бросая на кухонный стол игральную карту.
Кабанов покосился на картинку, изображающую огненный шар и, немного почесав затылок, протянул:
– Э-э-э… Ну тогда… Кхм, ну пусть будет вот этот студень, он вроде жидкий… – закончил парень, накрыв “фаербол” дракончика, своей картой.
– Это водяной, балда! – со смешком сказал дракончик, разглядывая собственную колоду.
– Ну водяной, так водяной… Отбил, короче. – заключил здоровяк и поерзал на стуле.
Мягкое сиденье было на редкость удобным, но “капрал” никак не мог к нему привыкнуть.
Нет, этот стул определенно нравился ему больше сломанного, но всё же боец то и дело ерзал на нем. Непривычная мягкость обивки раздражала Владимира, уже давно привыкшего к деревянным казарменным табуреткам.
– Тогда… Ага, вот! – воскликнул коротышка и кинул на стол карточку с изображением медузы.
– Еще один студень… Блин, ты уверен, что эта игра называется “Подземелья и аликорны”? По-моему, это болото какое-то… – задумчиво протянул Кабанов, разглядывая карты. Масть не шла. Все студень, да студень.
На руках была только одна хорошая карта с изображенным на ней странным улыбающимся существом, напоминавшим усушенного китайского дракона, собранного теми же китайцами, из настоящего Московско-подвального Китая.
Иногда Кабанову казалось, что этот “Джокер” ему залихватски подмигивает, словно просясь в игру. Почесав в затылке, он все-таки выложил его на стол. Радостный до этого дракончик как-то сразу поник. “Эх ты, дубина” – подумал сержант, – “не надо было сразу вот так. Еще обидится”.
– Вот сено… Похоже я проиграл… – немного разочарованно хмыкнул Спайк, косясь на карточку Кабанова.
– Да ладно! Всегда же есть чем отбится! – попытался выкрутиться “капрал”.
Дракончик лишь сложил свою колоду на стол и, взглянув на часы, протянул:
– Дискорда бьет только элемент гармонии, а я его уже использовал… Ладно, пора уже и обед готовить, а то Гильда опять… – коротышка замолк, явно пытаясь подобрать слово помягче, но Кабанову было не до церемоний.
– Раскудахчется. – заключил здоровяк и поднялся из-за стола не обращая внимания на смеющегося дракончика,. Странно, но после встречи с Пугачевым Гильда стала гораздо терпимее. Теперь её не хотелось удавить через пятнадцать минут после встречи.
Впрочем, что Кабанов, что Спайк, всё равно недолюбливали свою гостью – её манера разговора, а так же постоянные подколки и ворчание насчет их кухни, обоих выводили из себя.
Хотя, “капрал” никогда и нигде не распространялся о всеобщей неприязни к Гильде, опасаясь реакции лейтенанта. “Возьмет, да пристрелит еще...” – всерьез опасался боец, подобного исхода.
Но, что странно, Пугачев после этой встречи стал вести себя смелее, да и неприязни особо не показывал. “Вот что пиздюли животворящие делают!” – подумал Кабанов, и сам удивился такой нехарактерной для себя мысли. “Я слишком долго общаюсь с лейтенантом, наверное...” – решил для себя боец и расслабился.
Не жаловался и Спайк.
Гильда, конечно, один раз попыталась надавить на коротышку, но отступила встретившись с сильным недовольством, вызванным такого рода поведением,.
Связываться со здоровяком грифина не желала. У пернатых, конечно, практиковался культ силы и храбрости, но идти один на один против Кабанова… Это уже безумие и верх глупости.
По крайней мере, именно так считала Гильда. И её опасения были вызваны не только размерами бойца, но и его рационом.
В первую ночь своего заселения в библиотеку, грифина случайно подслушала разговор Кабанова со Спайком:
– Я что-то не пойму… А причем тут курицы? – прозвучал баритон дракончика, идущий с кухни.
– Ну… Гильда ведь курица… Наверное.
“Курица!? Он назвал меня курицей!?” – резко вспыхнула грифина, едва заслышав слова человека.
– Она грифон, балда! – послышался смех Спайка.
– Ну… Она похожа на курицу… На вкус, наверное, тоже. – заключил боец, и уже собиравшаяся зайти на кухню грифина, остановилась.
“Что значит – на вкус!?” – со смесью страха и удивления подумала Гильда.
– Э-э-эм, на вкус!? – воскликнул коротышка и, должно быть, уставился на “капрала” удивленными глазами.
– Ну… Люди, как бы, едят других животных… – неуверенно протянул Владимир, явно опасаясь напугать своего товарища.
– Нет, ну это-то я знаю! В библиотеке ведь живу… Подожди, но ведь вы не едите грифонов, верно? – как-то слишком тихо произнес Спайк.
– У нас их и не было… Грифоны на куриц похожи, а куриц мы едим и очень много. У меня в курятнике больше полтинника было! А сколько цыплят… – мечтательно протянул Кабанов, вспоминая свою жизнь на ферме.
– Бр-р-р… – поежился дракончик, представив себе, как здоровяк поглощает беззащитных курей.
– Ты ведь не съешь Гильду? – с опаской в голосе спросил коротышка.
Грифина напряженно вслушивалась в их разговор, но ответа на последний вопрос она так и не узнала.
Немного постояв возле дверного проёма, она тихонечко, стараясь не шаркать когтями по полу, пошла в свою комнату под лестницей.
Перспектива быть сожранной здоровенным Древним ей явно не нравилась.
“А ведь если что, я и ничего сделать не смогу… Вон какой огромный! Тухлые крысы, надо быть осторожнее!” – думала она, располагаясь на кровати.
Кабанов и так сильно её недолюбливал из-за того, что она накричала на коротышку и попыталась заставить его прислуживать.
“Ну не самой же багаж тащить!? Я же в гостях!” – оправдывалась перед собой грифина.
Правда, когда на её крик с кухни вышел человек, Гильде сразу стало понятно, что “гостеприимства” ей не видать...
В итоге пару чемоданов в дом занесла всё же сама гостья.
Одно дело пригрозить маленькому дракончику и совсем другое – хищному существу, что вдвое выше её.
Её откровенно бесило подобное отношение. Особенно после того происшествия на рынке.
Какой-то маленький, трусливый и жалкий человечишка, на котором она попыталась отыграться, при всех пони избил её сковородкой, да еще и курицей назвал!
Для гордого грифона это было пятно на всю жизнь… Да что там пятно!? Это была черная метка, что трусливый солдатик навесил на весь её клан!
И, словно этого было мало, Гильде тем же вечером досталось от офицера ночной гвардии, что свалилась на неё, как похмельный грифон на сырую рыбу.
“И откуда тут только стража взялась? Да еще и ночная...” – недоумевала грифина, вспомнив свой разговор с младшим лейтенантом.
Откровенно говоря, грифоны потешались над гвардией Эквестрии. Это отчасти происходило из-за их обмундирования – золотая броня была совершенно не приспособлена для войны – а копья и алебарды, что носили стражники, были абсолютно тупыми и часто ломались. Низкий уровень подготовки и общая миролюбивость стражников нисколько не приносили им уважения на территории грифоньего государства.
“Да я бы этой страже не то что дворец, а даже выгребную яму охранять не позволила!” – посмеивалась близкая подруга грифины и, по мнению самой Гильды, была полностью права. Но то была стража, а вот к лунной гвардии отношение было совсем иное.
Хвалёный, полётный арбалет, являвшийся гордостью стражи совета, уже с тридцати шагов не мог пробить тяжелый доспех ночной гвардии. Вес подобной брони, не позволял использовать её обычным пегасам. Даже грифоны не могли нормально летать с такой грудой железа на себе. А вот ночные пони могли не только носить такие доспехи, но и даже успешно сражаться в воздухе.
Гибкие и податливые кожистые крылья обеспечивали недостаточную скорость и маневренность, но компенсировали это грузоподъемностью. Они позволяли использовать в воздушном сражении такую амуницию, что не каждый земной пони на себе утащит.
Но не только доспехи делали ночную гвардию одними из самых сильных противников во всем обозримом мире.
Оружие что использовала лунная гвардия, в Эквестрии считалось, мягко говоря, не гуманным – вместо тупых копий и алебард гвардейцы во всю использовали накопытники с острыми стальными когтями. Благодаря внушительной физической силе и маневренности ночных пегасов такие лезвия могли разрубить незащищенного грифона пополам и даже не затупиться.
До возвращения из изгнания принцессы Луны её гвардия была подчинена сама себе, продолжая оттачивать свои навыки, совершенствовать доспехи, вооружение и тактику их использования. Будь их воля – они легко бы устроили военный переворот не только в Эквестрии, но и в сопредельных странах. Единственное, что останавливало лунных – малочисленность их народа. Суровый климат северной Эквестрии, не позволявший выращивать достаточное количество еды для нового поколения, вынуждал командиров ночных пегасов, ограничивать рождаемость.
Грифоны, конечно, проповедовали культ силы и очень любили нападать на какой-нибудь слабый народ, чтобы затем поработить его и заставить работать на себя, но с Эквестрией они вели себя более учтиво.
Официально, конечно, говорилось что грифоны и пони соседи и друзья, ну и тому подобное лицемерие.
Неофициально – совет кланов боялся магической силы принцесс, ведь среди всего грифоньего народа была всего лишь пара-тройка магов, да и те, по меркам Эквестрии, были достаточно слабы.
И наконец, совет боялся ночной гвардии. Магия принцесс, конечно, представляла серьезную угрозу, но они были скорее психологическим оружием. А вот пускай и малочисленные, но от этого не менее грозные, отлично подготовленные, хорошо вооруженные, а самое главное – готовые сражаться и убивать темные пегасы представляли из себя единственное боеспособное подразделение Эквестрии.
Именно поэтому Гильда молча выслушала лекцию младшего лейтенанта и пообещала впредь не нарушать местные законы. Связываться с Сивирой Хуфс, с той самой Сивирой, что три года назад, на ежегодном соревновании среди гвардейцев едва не убила приглашенного участника – бойца из стражи совета.
Огромного грифона, много лет прослужившего в самом элитном подразделении, в чьем ведомстве была охрана всей руководящей верхушки грифоньего государства, почти что с легкостью одолел ночной пегас, лишь год назад закончивший училище.
Так что младлей стала еще одной силой в Понивилле, с которой грифина решила не связываться.
Но это не значит, что она решила подчиниться.
Правда, взамен восстановления поруганной чести и ответного унижения обидчика Гильда получила нечто иное.
– Сама не знаю, как так вышло… Но и к лучшему! Завтра в пять, не придешь – убью! – проговорила грифина Пугачеву после их “встречи”.
После тех событий они виделись еще два раза. И всё с таким же исходом.
Грифина сама не понимала, откуда у неё взялась такое влечение к человеку, да еще и к такому жалкому и трусливому.
Но факт остался фактом: Сергей был ей не безразличен и осознание этого очень раздражало гордую “птицу”. Она привыкла быть сильной и независимой, а тут…
– Главное, чтобы никто не узнал… – озвучила Гильда свои мысли.
Последнее, что она слышала, прежде чем заснуть, было радостное восклицание Спайка:
– Фаербол!
68
– Да ты издеваешься! – прошипел я, отряхивая дерьмо от берца.
Нет, ну это уже ни разу не смешно! Я уже и под ноги постоянно смотрю и с дороги никуда не ухожу, а оно словно из ниоткуда вылезает! Чертово говнище… Фу, воняет-то!
Мистика какая-то… Хм, а ведь я каждый раз в дерьмо вляпываюсь, как раз перед тем как…
Ну да, вляпаться в дерьмо, но только образно. Отряхнув берец, я огляделся по сторонам.
Дорожные столбы освещали улицу достаточно хорошо для того чтобы понять, что вокруг нет ни души.
– Ну и отлично… – выдохнул я и, закурив, двинулся к здоровенному каменному зданию, сильно напоминающему какой-то склад.
Веселую улицу-то я запомнил, а вот с домом возникли некоторые трудности.
Я так и бродил бы по городу, если бы не оказалось, что на ней всего лишь один дом.
Вернее – склад.
Улицей это место стало, видимо, совсем недавно и успели построить лишь дорогу, да разметить территорию под застройку.
Впрочем, кроме склада здесь ничего не построили. Лошадкам, наверное, не хотелось жить на окраине столицы. А может, здесь собрались устроить промзону?
Черт, да какая мне разница!? Нашел – и слава комбригу!
Хорошо, что по ночному Кантерлоту никто не бродит. Лишь пару стражников по дороге встретил. Повезло, что успел в переулок заскочить, а то точно бы заметили.
Лишнее внимание мне совсем ни к чему, а то начнут приставать – мол, “Че ты тут делаешь и почему ты не лошадь!”. Ну, или что-то вроде того.
Да и Сивира тут где-то бродит…
Странное дело, но пока я спал, младлей так и не прочесала поезд, а когда мы прибыли в Кантерлот, она на всех парах понеслась куда-то в город. Очень странно.
У меня родилось подозрение, что она полетела к принцессам докладывать, что я свалил из Понивилля. А может, её саму вызвали? А на кой ляд она меня тогда искала?
Ничего не понимаю…
Хотя это и не важно.
Пройдя вдоль каменного забора, я наконец обнаружил открытые железные ворота. Судя по тому, что воротины были железными и толщиной с мой кулак, владельцы склада явно опасались воров.
Интересно, тут налёты на танках совершать принято? Иначе нахрена им такие фортификационные укрепления? Блин, да у нас в городке обычная калитка стоит…
Даже стыдно как-то.
Странно, но за распахнутыми воротами никого не оказалось. Ни охраны, ни рабочих – да вообще никого! Хм, их специально для меня что ли открыли? Интересно…
Немного осмотревшись и не обнаружив ничего интересного, кроме кучек пустых, деревянных ящиков, разбросанных по всей территории, я двинулся в сторону каменного склада.
Блин, стрёмно мне как-то. Совсем непонятно, чья это “сороконожка” и кто меня сюда позвал. Не принцессы – точно.
Та тёмно-синяя кобыла, что влезла в мой сон, судя по её словам, была в абсолютном неведении о моём местонахождении. Ну а когда я намекнул ей на странного четырехметрового помощника, что состоит в её штате сотрудников, она сделала удивленные глаза и посмотрела на меня как на дебила.
– Что за чушь вы мелете!? – всё еще выпендриваясь, произнесла принцесса.
– Понятно… – протянул я, уже успокоившись и успев вызнать у крылатой о её способностях лазить в чужие мозги.
Вернее – в сны.
Правда, как выяснилось, она пыталась влезть в мою башку уже третий день, постоянно получая вместо моего сна хер с маслом. Хотя, это не удивительно.
Насколько я помню, эта гребанная магия на людей почти не действует. Хрен его знает почему, но оно и к лучшему. Мне не очень хочется, чтобы в мою башку по ночам лазила какая-то лошадь!
– Это так, нам только сейчас удалось найти ваш сон. – своим фирменным голосом ответила лошадь на мой вопрос.
– Ну и? Чего тебе надо? – безразлично сказал я, уже смирившись с тем, что этот день стал одним из самых долбанутых в моей жизни.
Жалко, что во сне нельзя курить. Вернее – можно, но лучше предварительно вызвать пожарников, а то можно и не проснуться...
– Как мы уже сказали… – начала было кобыла, но я резко оборвал её.
– Кто это мы!? Ты тут одна, блин! – не выдержал я столь напыщенной манеры разговора.
Кобыла насупилась и раздраженно ответила:
– Мы есть принцесса ночи! Мы есть владыка Луны и звёзд! Мы… – уставившись мне прямо в глаза, продолжала нести напыщенную белиберду тёмно-синяя “богиня”.
– Мы, самодержец всея Российской империи, Николай, мать его, второй!? – передразнил я её, уже и без того взбешенный событиями последнего дня.
– Мы…– попыталась возвразить кобыла, но не смогла.
– Ты лошадь! Какая нахер “владыка Луны”!? Не пизди мне тут! Я, может, в школе и не учился, но даже в суворовке физику с астрономией преподавали! Луной она повелевает… Дожили, блин! – проорал я, смотря на наглую морду.
Задолбала уже! Может, этим тупым мутантам и вправду думается, что Земля плоская, а Солнце с Луной поднимают и опускают какие-то лошади. Пускай верят, во что хотят, мне насрать, но вешать себе лапшу на погоны!? Да хер там был!
– Но мы… – обиженным голосом заговорила принцесса, но я опять прервал её:
– Пальцы… Тьфу, копыта будешь перед своими стражниками гнуть, ясно!?
На удивление, мои слова подействовали. Она больше не пыталась возразить мне. Даже грозных взглядов и раздраженных фырканий больше не было! Лошадка просто молча стояла, понуро опустив голову.
Обиделась, что ли? Блин, неловко как-то…
Впрочем – сама виновата! Нехрен было лезть, куда не просят, да еще и морали учить!
– Ну так… Что там за фантазии-то? – чуть успокоившись обратился я к принцессе.
– Эротические… – тихо ответила она, не поднимая головы.
– Чего?
– Вы… То есть ваш вид вызвал недвусмысленный интерес со стороны многих пони Кантерлота. Просьбы о эротических снах с вашим присутствием меня изрядно утомили… – всё так же грустно произнесла тёмно-синяя лошадь.
– Не понял… – буркнул я, пытаясь осмыслить услышанное.
Так вот значит как? А я-то думал, нахрена та кобыла в редакции мой адрес просила… Вернее наоборот, старался не думать.
Блин, меня, конечно, не сильно баловали женским вниманием, но это!? Ё-мое…
– Мы… То есть, я сама не могу выяснить причину подобного явления. Такое поведение остаётся для меня загадкой...
Причина? А тут разве может быть причина!? Больные они все! Чертовы мутанты…
Блин, даже жутко как-то! Эти полоумные кобылы, небось, представляли меня во всяком разном… Фу, мерзость!
– Кхм, а я-то тут причем? Мне вроде не доводилось бегать за вашими гребанными извращенками с хреном наперевес... – решил я объяснить своё отношение к этой проблеме.
Хм, а может, у неё насчет Сивиры спросить? Мало ли, вдруг и она чего фантазировала…
Хоть и стыдно, но интересно, блин! Хотя – нет, не буду, а то подумает чего…
Блин, да тут и думать нечего! Всё и так видно…
– Редакция “Игривых пони” обещала в следующем номере опубликовать ваши фотографии, вот мы… Я решила остановить это. Извините… – чуть ли не со слезами на глазах сказала принцесса.
– “Игривые пони”!? Порнуха, что ли!? – вырвалось из меня.
“Повелительница Луны” лишь коротко кивнула.
– Вообще уже… Я лучше комбрига в задницу поцелую, чем в вашей порнухе сниматься буду!
Нет, ну правда! Последнее, чего бы мне хотелось – так это того, что какие-то лошади будут… Блин, как они копытами-то… Может, приспособления какие есть? Тьфу, гадость!
Короче, не хотеть, ну совсем не хотеть!
– Почему вы такого плохого мнения о нашем народе!? Почему вы так сильно нас ненавидите!? – вдруг резко выпалила Луна с серьезным видом.
– С чего это ты решила? – буркнул я, раздраженным голосом.
Принцесса уперлась своим взглядом в мои глаза и медленно произнесла:
– Я вижу это в вас. Вы не просто недолюбливаете наш мир, вы его презираете! Вы…
– Ваш мир!? Ваш!? Да ты ёбнулась что ли!? – заорал я, сам удивившись громкости своего голоса.
Кобыла мгновенно сникла и вновь начала рассматривать пол… То есть пустоту, посколько полы в мой сон, видимо, не завезли.
– Это наш мир! Наша планета! Это люди были… – начал было я объяснять свою позицию, но лошадка оборвала меня.
– Людей больше нет! Вы последние! Вы, еще несколько и всё! Как пятеро существ могут считать этот мир своим!? Ваше время ушло! – проговорила темно-синяя пони, неожиданно похрабрев.
Я лишь молча хлопал глазами. Такая наглость привела меня в ступор.
Что значит – наше время ушло? Да она охуела!
– Мне понятны ваши мотивы. В одночасье лишится всего, что вы…
– Если ты не заткнешься, не будет никакого “вашего мира”, понятно? – тихо прошипел я, прервав слова кобылы.
Лошадь со страхом посмотрела на меня.
– Нет, вы не…
– Не могу? Ты это хочешь сказать, да? – всё так же тихо и от этого, наверное, даже еще страшнее произнес я.
Принцесса смотрела на меня, не решаясь произнести ни слова.
– Ты ведь не знаешь нашей истории? Тебе не известно, как по приказу вождей миллионные армии перемалывали друг друга? Как из-за идеи уничтожались десятки миллионов людей? Черт возьми, да мы можем всю планету разнести в клочья, захватив с собой половину солнечной системы! – всё громче и громче говорил я, вновь закипая.
Луна тупо хлопала глазами и смотрела на меня, как на чудовище.
– Ваши угрозы нелепы! Вашего народа больше нет и… – попыталась возразить она, но мне это было не интересно.
– Ты ведь знаешь, что я офицер, верно? Ты наверное, думаешь, что я – это какое-то подобие ваших пидарасов в золотой броне, да? Ты и вправду полагаешь, что пятеро людей не смогут устроить в вашем детском и наивном мирке сраный ад!? Твою мать, да меня всю жизнь готовили к войне! Я, блять, еще девку поцеловать не успел, а уже автомат за десять с половиной секунд разбирал! Херли нам твоя обосранная стража сделает!? Да мы… – продолжал я, уже совсем не сдерживаясь, но прекратить всё же пришлось.
– Извините… – опять попыталась остановить меня принцесса.
– Да какой… – попытался вновь заорать я, но осёкся.
Глядя на дрожащую кобылу, мне вдруг стало стыдно. Блин, ну вот, сорвался.
Она же не виновата, что у меня денёк такой хреновый выдался. Это ведь не она отправила ко мне “сороконожку” и откопала Замуруева? Да и не Луна весь день мне мозги трахала и заставляла чистить зубы “Белоснежной с хреном”!
Блин, что-то меня занесло…
– Кхм, нет. Это ты извини, переборщил маленько… Денёк просто хреновый, понимаешь? Да и сигарет нет… – попытался оправдаться я.
– Ваши образы… Это всё правда? Это ведь не может быть правдой? Вы всё это выдумали!? Выдумали, верно!? – с безумной надеждой в голосе и нездоровым блеском в глазах сказала принцесса.
Какие еще, нахрен, образы!? Она у меня в башке, что ли, ковырялась!? Охренела совсем...
– Вы и вправду полагаете, что раз вы более кровожадны и свирепы, то ваш народ лучше? – осторожно начала она говорить:
