Текст книги "Унесенные землянкой (СИ)"
Автор книги: Бебель
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 44 страниц)
Перед тем, как я чиркнул зажигалкой мне показалось что боец понял, что сейчас произойдет.
Сигарета не успела зажечься, как почти одновременно загромыхали четыре автомата. Послышались чьи-то крики, чириканье пуль, звуки падающих тел.
Не теряя зря времени, я схватился за кобуру, выдернул пистолет и навел его на американца. Черт, а этот “бульдог” резкий малый, отметил я про себя скорость американца. Едва услышав автоматные очереди, морпех мгновенно присел и навел автомат на меня.
Быстрый или нет, но он явно опоздал, подумал я, спуская крючок. Пистолетная пуля вонзилась ему прямо в голову, пробивая каску и превращая его мозги в кашу.
Шепилов стоял как вкопанный, с широко раскрытыми глазами глядя на меня. Немного отвлекшись от своего бойца, я бросил взгляд себе за спину.
– Ё-мое... Снайперы, блять! – не смог сдержатся я, глядя на трупы морпехов лежащие вперемешку с неграми.
Черт, сколько секунд прошло, три!? За три секунды мои ребята как кур перещелкали всю эту пиздобратию! Блин, будь мы на войне, я бы на каждого рапорт на наградной лист подал!
Впрочем, моё восхищение проделанной работой прервал Шепилов. Краем глаза я отметил, как этот придурок дрожащими руками наведя на меня автомат, пытается выстрелить...
Вновь обернувшись к бойцу, я едва не рассмеялся над его попытками пристрелить меня.
Вот ведь мудила! С предохранителя сними, дурень! Блин, мне даже как-то стыдно, что он из моего взвода.
Руки так и чесались разнести его тупую башку, но этот говнюк еще должен ответить на мои вопросы...
Быстро прицелившись ему в ногу, я сдавил крючок.
Боец взвыл от боли и рухнул на землю как мешок дерьма, когда пуля прошила ему колено.
Облегченно вздохнув, я закурил и принялся звать своих ребят. Вот как всё здорово вышло! А я, дурак, боялся...
– Никого не задело!? – сразу же спросил я, как только бойцы вышли к костру.
За всех, немного помедлив, осматривая своих товарищей, ответил Кабанов:
– Никак нет, тащ лейтенант... Вроде всё в порядке. Колючки в кустах только...
Удовлетворенно хмыкнув я наконец обратил внимание на стонущего от боли Шепилова. Не успел я подойти к нему, как вновь услышал голос Кабанова:
– Тащ лейтенант, разрешите лошадок развязать!? – обеспокоенно спросил боец.
Тьфу, черт! Совсем забыл уже. Приказав бойцам заняться пленными, я подошел к раненному и надавил ногой ему на грудь.
– Что? Больно? А думаешь Леликову было приятно!? Или может Замуруеву!? – злобно зашипел я, глядя в лицо Шепилову.
Откровенно говоря, этот засранец не рассказал мне ничего интересного. Интересной была только его реакция, когда он увидел своих бывших товарищей...
Мне даже показалось, что этот мудак обоссытся от страха...
В ходе разведки на них с Замуруевым напала гребанная “сороконожка”. Шепилов сказал, что капрал испугался и побежал, а тварь погналась за ним...
Врет, если кто и побежал, так точно не Замуруев. Несмотря свою слабую физическую подготовку, он никогда бы не бросил своего товарища. Даже в казарме перед дембелями он всегда заступался за свой призыв. И несмотря на пиздюли, никогда не бросал своих.
Получив от Скокова берцем по морде, Шепилов заверещал, как побитая псина. Приказав бойцу прекратить воспитательную работу, я спросил у поганца, как же он с иностранцами спутался.
По его словам, по дороге к своим он случайно наткнулся на отряд американцев, которые, вместе с какими-то неграми, пытались выбраться из леса.
Его чуть не пристрелили, придурка спасло то, что он неплохо знал английский. Этот мудень рассказал им всё, и про огромную рептилию, и про сороконожку, да еще и указал им место расположения своего взвода. После его рассказа черножопые, о чем-то переговорили с офицером и, не сказав ничего остальным, ушли куда-то в лес.
По словам Шепилова, он и не думал что негры решат напасть на наш отряд...
Врет, паскуда! Очко у него сжалось, вот он и сдал весь взвод, лишь бы его не завалили.
Пришлось приказать Кабанову отвести Скокова подальше от засранца. Рядовой вопил страшным голосом, клялся и божился порвать Шепилову очко, не обращая внимания на мои приказы. Они ведь с Леликовым дружили вроде, во всяком случае в наряды всегда вместе просились... Пугачева тоже пришлось отослать успокаивать пленных, а то мало ли. Черножопые ведь его тоже подстрелили.
Господи! И это чмо у меня во взводе служит... Служило! Этот ублюдок с готовностью предал не только страну, но и своих товарищей, лишь бы оставить свою жопу в сохранности...
Вместе со своими новыми “друзьями”, обезоруженный боец в роли пленного двинулся искать выход из леса. Но во время похода их атаковал какая-то тварь, похожая на льва. Морпехам удалось отбиться, но офицера и еще трех солдат тварь проткнула насквозь своим жалом. В спешке собрав оружие с тел павших товарищей, американцы двинулись дальше.
Блин, задолбало...
– Мать твою, что ты мне тут басни рассказываешь!? Говори, что нужно было американцам!? Нахуя вам эти лошади!?
Меня уже задолбало выслушивать рассказ этого дегенерата. Нахрена мне слушать как они несколько недель, почти безвылазно сидели в какой-то норе, пытаясь связаться хоть с кем-нибудь по рации. Охотились на каких-то зайцев и ждали помощи!? Мне нужно знать не что они делали, а зачем!
И тут боец рассказал кое-что действительно любопытное.
Как сказали Шепилову, их отряд вместе с аборигенами действовал в рамках какой-то секретной операции, где-то в южной Африке. Где именно и что за секретность такая, раз из за неё они решили отправить негров атаковать русских, бойцу, конечно же, не рассказали...
Примерно неделю назад, они наконец поняли, что никакой помощи не будет и решили действовать самостоятельно. Через пару дней они нашли группу каких-то негров, но не тех, которых видел Шепилов вместе с американцами. Морпехи уже собирались перестрелять их, как заметили, что черножопые ведут какую-то мелкую цветную лошадь.
С трудом солдатам всё же удалось избежать перестрелки и пообщаться с неграми.
Со слов рядового, он охренел когда лошадь заговорила с ним на чистом русском. Впрочем, удивился не только он...
Использовав Шепилова как переводчика, морпехи вместе с неграми, наконец сообразили, куда их, собственно, занесло.
Ну и тут всему этому разношерстному сброду пришла в голову вполне нормальная идея.
Узнав о стране говорящих лошадей, а также об отсутствии здесь не то что армии, а даже полиции, они решили использовать это.
Эти придурки решили устроить вооруженный переворот, чтобы затем установив свой режим, связаться с командованием... Медалей им что ли захотелось? Не понимаю я эту типично американскую логику, всех поубивать, а потом орать на каждом углу про освобождение угнетенного народа. Может, им не понравилось что здесь монархия?
Блин, ну и дебилы, чес-слово... Хотя, они же не знали, что их командование уже херову тучу лет назад скопытилось в атомном огне!
Только сегодня днем, ведомые цветной лошадкой, они вышли к городу и встали лагерем ждать ночи, чтобы выступить под покровом темноты.
Правда, во время изучения окрестностей, они наткнулись на странного, пьяного коня, который распевая песни, бродил по лесу. Мигом скрутив его и принеся в лагерь и пользуясь услугами Шепилова, американцы принялись допрашивать несчастного забулдыгу.
От него они и узнали про то, что в городе живут какие-то военные, правда, что за военные конь так и не смог ответить. Несмотря на все угрозы и пиздюля, американцы так и не добились внятного ответа: пленник лишь верещал что-то непонятное и бормотал пьяным голосом. Промучавшись с ним до заката, они вместе с черножопыми решили отложить начало атаки до утра...
– Ну а тут вы, тащ лейтенант, я так рад что вы... – вновь начал испуганно бормотать Шепилов, сидя на земле и сжимая трясущимися руками сигарету.
Дав ему прикурить, я позвал бойцов. Подождав, когда все соберутся возле меня, я встал и буркнул раненному:
– Встань!
Шепилов лишь удивленно уставился на меня, явно не понимая, что именно от него хотят. Правда, когда я вынул пистолет кобуры, в его глазах отразилось понимание ситуации.
– Тащ лейтенант, не надо, я ведь... – начал испуганно бормотать боец.
Впрочем, все эти бабские сопли меня не волновали. Я приказал Кабанову поставить этого подонка на колени.
– Что здесь происходит!? – раздался знакомый голос позади меня.
Обернувшись, я увидел Сивиру, вместе с группой стражников испуганно оглядывающих мертвые тела.
Блин... Ну почему эта кобыла мне вечно мешает!? Задолбала...
Не обращая внимания на вопросы младлея о том, что здесь произошло, я обратился к хнычущему Шепилову:
– Из-за тебя погиб ефрейтор Леликов и был легко ранен рядовой Пугачев. Если бы остальные не вмешались, ты бы позволил этим засранцам меня пристрелить...
Ты ведь понимаешь что это такое? Нет? Это измена Родине! Предательство, если хочешь знать... Да не реви ты как баба! – раздраженно закончил я.
Меня откровенно раздражало его нытье. Сейчас я видел перед собой не изменщика, а просто напуганного мальчишку, который так сильно хотел жить, что был готов на всё... Даже на предательство. Хотя, уверен что он даже не до конца давал отчет своим действиям. Просто пытался выжить и всё. Только ответственность ему всё равно нести придется.
Бойцы хмуро смотрели на меня, но ничего не говорили. Они сами прекрасно понимали, что такое не прощают.
Я молча навел пистолет на ревущего бойца. Мне совсем не хотелось смотреть ему в глаза, но я был должен...
Если бы я в первый день не бухал и не занимался всякой херней, а как нормальный командир искал бы свой взвод, ничего этого бы не было!
И теперь, мне придется выстрелить в своего же подчиненного из-за предательства, которое я мог предотвратить.
– Не делай этого! – испуганно вскрикнула Сивира за моей спиной.
Блин, хорошо быть лошадью! Нихрена не понимать, но всё равно указывать кому что делать!
Вздохнув, я сдавил крючок.
Раздался громкий хлопок. Пуля, пройдя через глаз, вылетела из затылка, разнося с собой остатки мозгов. Шепилов медленно завалился набок.
Даже конвульсий особых не было, пару раз дернулся и затих.
Не обращая внимания на испуганные взгляды гвардейцев, я приказал бойцам собрать оружие и выдвигаться в город.
Натолкнувшись на взгляд Сивиры, я увидел страх в глазах кобылки.
Такими же глазами она смотрела на меня в первую нашу встречу...
Как же я ненавижу этих лошадей! Своими действиями мы с бойцами только что спасли их город от карательной акции, а они продолжают смотреть на нас, как на чудовищ... Гребанные пацифисты!
Тридцать восьмая глава
Долго с трупами возиться мы не стали. Собрав оружие и обшарив карманы на предмет боеприпасов, сигарет и прочего хлама, мы двинулись в сторону дома.
Пока мы с бойцами шмонали убитых, никто из гвардейцев не решался не то что подходить, а даже смотреть в нашу сторону. Они лишь тихо переговаривались с освобожденными пленниками и опасливо поглядывали на трупы..
Только у Сивиры хватало смелости смотреть прямо мне в глаза, пока я руководил сбором трофеев. На лице кобылки было отчетливо видно чувство глубокого разочарования, она явно хотела высказать мне всё, что думает. Но за всё время, что мы собирали оружие, младлей не сказала ни слова.
Ведя бойцов домой, я всё размышлял над сегодняшними событиями.
Ебанутый денек выдался. Мало того, что я отдал приказ об убийстве пятерых человек, так еще и сам, лично, прикончил двоих... Даже своего собственного бойца!
И словно этого было недостаточно, единственная пони, что ко мне нормально относилась, теперь ненавидит меня!
Черт, да теперь я в её глазах выгляжу каким-то психованным, кровожадным упырем.
Впрочем, меня немного утешал тот факт, что мои бойцы, если и не восхищались моим поступком, то хотя бы одобряли его.
Они прекрасно понимали ситуацию. В лесу этого засранца не оставишь, а жить в одном доме с человеком, виновным в смерти твоего товарища... С человеком, готовым продать твою задницу, лишь бы сберечь свою...
Да уж, тяжело ребятам пришлось. Но, несмотря на это, они отлично справились со своей задачей!
Черт, да они определенно заслужили награду! Медали выдать я, конечно, не могу, но дать парням немного свободы...
Пора уже заканчивать со всеми этими казарменными замашками!
Уже перед самым домом, я остановился и объявил построение. Бойцы как-то хмуро выстроились в шеренгу, явно не ожидая ничего хорошего.
Возможно они решили, что мне взбрело в голову их взъебать за какие-то косяки... Блин, ну почему все всегда ждут от меня только плохое!?
Закурив, я обратился к строю:
– Так, ребят, теперь у нас всё будет немного по-другому...
Бойцы опасливо переглянулись. Наверняка они ожидали, что теперь я объявлю что-то типа военного положения, и вообще перестану их куда-либо отпускать... Наивные!
– От подъема и до отбоя я разрешаю вам свободно передвигаться по городу и его окрестностям. Так же, вы будете получать денежное довольствие один раз в неделю... Скажем, по тридцать монет! – продолжал говорить я.
Ребята явно не верили своим ушам... Блин, еще немного и они начнут прыгать от радости, как маленькие дети! Надеюсь, хоть это сможет отвлечь их от последних неприятных событий.
Немного понаблюдав за их реакцией, я продолжил:
– С деньгами можете делать всё, что вам в голову взбредет... Но свои обязанности в расположении вы всё же будете соблюдать, не проебетесь! И чтобы к местным не приставали! Обстановка и так хуже некуда, не хватало еще спровоцировать новый конфликт... Оружие будете оставлять в оружейке, от греха подальше. А то по пьяни пальбу устроите!
Черт, их морды нужно было видеть... Они ожидали чего угодно, но только не этого! Блин, можно подумать, что я изверг какой-то! Неужели они видят во мне лишь психованного эгоиста!?
Криков “Ура!” и “Да здравствует лейтенант!” я, конечно, не услышал. Но, во всяком случае, бойцы хоть немного отвлеклись и, пускай не сильно, но всё же настроение у них явно улучшилось. Главное, что я больше не видел вселенской грусти на их рожах...
Пока бойцы, толкаясь и подкалывая друг друга, готовились к отбою, я сидел на кухне и осматривал трофейное оружие.
До чего же красивая игрушка! Думал я, вертя в руках американский “Кольт”. Уж что-что, а в оружейном дизайне американцы хорошо разбирались! Не хуже наших. Это, конечно, не идеальное оружие, но в качестве замены моему ПМ, “Кольт” точно сгодится! А патроны-то какие!? Пуля раза в полтора больше ПМ’овской! Небось черепа только так разносит!
Даже когда солдаты уже вовсю храпели, я продолжал сидеть на кухне и изучать устройство пистолета. Спать мне совсем не хотелось...
В голову всё лезли мысли о Шепилове. Я до сих пор не мог думать о нем, как о предателе... Мне вспоминался напуганный восемнадцатилетний мальчонка, только что прибывший в роту, прямо с пересылки. Мне вспоминалось, как я лично учил его вместе со всеми строевой, как выдавал оружие, доводил до присяги... Как всыпал ему пять нарядов по роте, когда застал его за курением в сортире. А теперь...
“Блять... Я же мог всё это предотвратить! Мог!” думал я, приближаясь к буфету, что мы использовали в качестве бара.
Мне прекрасно было известно, что напиваться мне никак нельзя, но я ничего не мог с собой поделать. От трехсот грамм ничего не случится, подумал я, доставая бутылку с яблочной водкой.
Сегодня мне пришлось убить человека... Конечно, я и до этого прирезал четырех негров, да и американца застрелил, но тут не было ничего личного. Просто так фишка легла! А вот с Шепиловым... Блять, именно на мне лежит полная ответственность за его смерть! Будь я более компетентным, такого бы просто не случилось!
Не успел я откупорить бутылку, как меня прервал стук в дверь.
Черт, готов поспорить, что это приперлась Сивира! Наверняка захотела потрахать мне мозги и почитать мораль, а также высказать всё, что обо мне думает!
Слушать истории о том, какой же я подонок, мне совсем не хотелось...
Плюнув на всё, я вновь вернулся к бутылке. Опять послышался стук в дверь – на этот раз куда более настойчивей. Блин, придется открыть, а то вышибут нахрен!
– Блять! Задолбали, лошади вонючие! – злобно зашипел я, приближаясь ко входу.
Распахнув дверь, я едва не ахнул от неожиданности. На пороге стояла принцесса Селестия.
– Я надеюсь, что не побеспокоила вас? Нет? Отлично! Могу ли я с вами переговорить? – произнесла кобыла тоном, не терпящим возражений.
Черт, пришла устраивать разборки...
– Ну давайте поговорим... – буркнул я и двинулся на кухню.
Проследовав за мной, принцесса как-то странно покосилась на меня, когда я достал два стакана и уселся за стол.
– Вы, конечно, извините, но у меня сегодня не самый лучший день... – буркнул я, разливая водку по стаканам.
– Как раз насчет этого я и хотела с вами побеседовать – медленно проговорила Селестия, осторожно садясь за стол.
Не обращая внимания на удивленные взгляды принцессы, я залил в себя порцию водки и вновь принялся наполнять стакан.
Пододвинув к ней порцию алкоголя, я принялся рассказывать принцессе, что же на самом деле произошло.
Сивира уже во всех подробностях поведала ей о произошедшем. И теперь принцессу мучила масса вопросов касательно наших действий.
Пришлось во всех красках рассказать этой наивной лошади, какие мы с моими солдатами молодцы и как рисковали жизнями, только для того, чтобы спасти несчастных пони от лап проклятых империалистов... Я так заврался, что даже почти забыл упомянуть, что мы спасли город от негритянского нашествия... Пускай считает нас героями, мне не жалко!
Про бойца тоже соврал, что он был вовсе не из моего взвода, да и вообще – был переодетым американцем.
Говорить ей правду про Шепилова мне совсем не хотелось... Её это не касается! Нехрен сор из избы выносить, как говорится.
Селестия слушала мои басни, делая изумленные глаза и лишь изредка прикладываясь к яблочному вину, от водки она вежливо отказалась.
Эх, надо было мне в замполиты идти! Такой талант пропадает...
– Я сочувствую вашей утрате... Мне жаль вашего бойца. – вдруг тихо сказала она.
Я лишь ошарашенно вылупился на неё. Как она догадалась!?
Селестия лишь как-то печально вздохнула и немного отпила вина из своей кружки.
Помолчав, кобыла тихо заговорила:
– Когда-то давно, мне самой довелось пережить предательство... Меня хотела свергнуть собственная сестра, но мне всё же удалось одолеть её. Чтобы удержать трон, я была вынуждена отправить её в ссылку...
Селестия вдруг резко, в один миг, опустошила свою кружку.
– Я до сих пор чувствую свою вину перед ней. Если бы я была более внимательна к своей сестре, тех ужасных событий никогда бы не произошло! Мне бы очень хотелось сказать, что я прекрасно понимаю ваши чувства, но это не так... – едва слышно проговорила кобылка.
Немного смущаясь, она протянула мне пустую кружку, не успел я её наполнить, как принцесса вновь заговорила:
– Не удивляйтесь. Пони, что оказались в плену, всё мне рассказали. Я знаю, что ваш солдат предал своих товарищей и даже пытался убить вас. Я не одобряю вашего поступка, но... Я сочувствую, ведь его предательство...
– Что я!? Мать твою! Да хули ты понимаешь!? Вы, блять, живете в этом ебанном игрушечном мире и ни хера не знаете! Как ты можешь мне сочувствовать!?
Ты вообще понимаешь, что этот придурок вовсе никого не хотел убивать!? Он жить хотел! Домой вернуться, к мамке с папкой! Никакой он, блять, не предатель, ты слышишь!? – яростно зашипел я.
Меня достал этот снисходительный тон! Что эта белоснежная тварь может вообще понимать!? В ссылку она свою сестру отправила, жуть-то какая! Сравнивает тут жопу с пальцем...
– Тебе когда-нибудь приходилось убивать!? Выстрелить в лицо малолетнего сопляка, который просто пытался выжить!? Только потому, что этот дурак настолько хотел жить, что готов был убивать! Нет!? Так о каком, нахуй, сочувствии ты говоришь!? Что ты можешь об этом знать!? – продолжал говорить я.
Мне с трудом удавалось не повышать свой голос, чтобы не разбудить бойцов. Не хватало еще, чтобы они увидели мою истерику...
Селестия сидела, тупо смотря на свою кружку. Кажется, её совсем не заботили ни мои слова, ни оскорбления... Чертова лошадь!
– Вы не виноваты! – вдруг прервала Селестия меня.
Я осекся на полуслове. Да что она порет!? Ей-то откуда...
– Вы виноваты лишь в том, что ваш человек оказался слабее, чем вы думали. Не вы подтолкнули его к измене. Никто не заставлял его стрелять в вас... Это был его осознанный выбор! Но вы не хотите в это верить... Ведь вам так нравится винить во всем себя! Вы дурак... – с нажимом продолжала принцесса.
Я не смог устоять перед её напором... Мне совсем перехотелось с ней спорить, кричать, что-то доказывать.
– Глупый, самонадеянный дурак! Очнитесь! Вы далеко не всесильны! Не думайте что всё зависит только от вас, у других тоже есть право выбора... Даже мне не удалось повлиять на свою сестру! А вы думаете, что умнее меня? Считаете себя лучше существа, что живет уже не первое тысячелетие!? Не льстите себе...
Закончила Селестия уже более спокойным тоном. Я всё так же сидел, понуро опустив голову, мне совсем не хотелось признавать её правоту. Но что ответить, я не знал.
Немного посмотрев на меня, принцесса самостоятельно налила вино себе в кружку. Глотнув вина, она тихим голосом, словно с ребенком говорила, произнесла:
– Не вините себя в случившемся, вы всего лишь человек...
Что она несет? Хрен ли она понимает!? Я офицер, я должен был... Блин...
Может, она права? Не слишком ли много я на себя беру?
Да, возможно, я смог бы предотвратить случившееся, если бы сразу нашел свой взвод. Но где гарантии?
Черт, да и как бы я их нашел!? Ёпт, откуда мне было знать, где искать? Я же вообще не понимал где, и как я тут оказался!
Всё одно если бы да кабы... Блять, знал бы, где упасть, перинку подстелил!
А эта Селестия гораздо умнее, чем я ожидал. Тысячи лет прожить, это не в тапки гадить...
Блин. Устроил тут истерику, да еще перед лошадью... Почему я такой дебил!?
– Я думаю... С вас должок за спасение города, не так ли? – как можно спокойней произнес я.
Но, как бы не старался, мой голос всё равно дрожал.
Селестия лишь фыркнула и, поставив кружку на стол, с плохо скрываемым презрением спросила:
– Что вы хотите? Деньги, возможно, информацию? Или, может...
– Выпейте со мной, пожалуйста... – прервал я её тираду.
Кобыла осеклась и изумленно посмотрела на меня.
Мне совсем не хотелось спать. В конце-концов, тысячелетняя кобыла – далеко не самый худший собутыльник. Мне надоело играть в командира. Я хочу почувствовать себя простым человеком. Поговорить с кем-то, не разыгрывая из себя сурового офицера. К тому же, я уверен, что ей есть, что рассказать, тысячи лет прожить, это не в заднице ковыряться...
Тридцать девятая глава.
– Ёлки! Проспал... – пробурчал Лисин, глядя на часы.
Полночи бойцу никак не удавалось заснуть, а все из-за Кабанова, вернее, из-за его храпа... От комнаты капрала Лисина отделяла достаточно толстая стена, но даже она не могла сдержать мощный храп сержанта.
Вскочив с кровати, ефрейтор принялся поспешно одеваться. Несмотря на вчерашние события, он никак не собирался отказываться от сегодняшних планов.
Сегодня с утра он должен был помочь Рэрити с заказами в мастерской. Последнее время Александр старался как можно больше времени проводить в мастерской.
И дело было совсем не в работе...
В доме было тихо, как в гробу.
“Я раньше всех что ли проснулся?” Удивленно подумал боец.
Выйдя из комнаты и зайдя на кухню, чтобы по-быстрому хлебнуть горячего чаю, ефрейтор опешил.
На заставленном пустыми бутылками столе спал Лукин.
“Попил чайку, блин” С грустью подумал боец. Будить лейтенанта ему совсем не хотелось. Не потому, что Лисин боялся получить утреннюю порцию отборных матюков, а потому, что понимал – командиру нужен отдых.
Лисин был совсем не глупым парнем, а что главное – внимательным. Пожалуй, он единственный во всем взводе мог понять, о чем думает их офицер.
“Пускай спит, ему можно...” Подумал боец и двинулся в сторону умывальника, пугать Рэрити своим внешним видом солдат не собирался.
Вчерашней ночью ефрейтор впервые убил человека. Но, к удивлению самого парня, никаких душевных терзаний по этому поводу он не ощущал.
“Если бы не мы, морпехи от города, ничего не оставили бы...” Спокойно размышлял боец, проводя бритвой по подбородку.
“Хм, может бородку отрастить? Прямо как до армии?” Ухмыльнулся боец своим смелым мыслям. Лейтенант никогда бы не позволил неуставную растительность на лице. Правда, учитывая последние события, Лисин был уже не так уверен в реакции своего командира.
Ефрейтор немного переживал за Лукина. Его беспокоила мысль, что их командир может сломаться из-за последних событий. Вчера ночью, возвращаясь домой, Лисин отлично видел, как у лейтенанта тряслись руки...
Возможно, боец был единственным, кто замечал подобные вещи за своим командиром. Остальные ребята видели в Лукине лишь дотошного офицера, готового любому порвать задницу за несоблюдение субординации... За это его и недолюбливали, особенно теперь. Бойцы не могли понять, зачем их командир раз за разом нагружает их работой, да еще и полоскает мозги за всякие мелочи, вроде не подшитого воротничка.
Наверное, только ефрейтор понимал действия Лукина. Ведь если не следить за порядком и не пресекать бездельничество, то всё станет еще хуже.
Если бы не вечные головомойки и втыки командира, бойцы давно бы уже дошли до ручки. Уж лучше надраивать берцы и стирать подворотнички, чем просто сидеть и поддаваться отчаянию. Прошло меньше недели с того момента, как бойцы узнали о судьбе их родного дома. Только лейтенант смог предотвратить разлад и пьянство среди выживших.
“Ну еще и Лира” Подумал боец, выходя из дома и с улыбкой вспоминая забавную единорожку.
Кобылка видела в людях настоящих солдат и, как могла, пыталась соответствовать своим представлениям. Ребята были настоящим примером для подражания для лошадки, и Лира смотрела на них с плохо скрываемым восхищением...
Разрушать иллюзии кобылки и представать перед ней в плохом свете бойцам не хотелось...
– Ох, дорогуша, ты опоздал! – с наигранной строгостью произнесла Рэрити, едва боец протиснулся в дом.
Судя по разложенным повсюду рулонам ткани и драгоценностям, на сегодня работы было достаточно.
– Извини, плохо спал, не смог вовремя встать. – смущенно пробормотал боец.
Ему до сих пор был непривычен гражданский стиль общения. Каждый раз заходя в мастерскую, он подсознательно ожидал целую кучу матюков и приказов...
Единорожка поправила очки на своем носу и смущенно заговорила:
– Да, я знаю... Принцесса сегодня утром выступила с речью, в центре города.
Лисин удивленно посмотрел на Рэрити. Принцесса? Селестия, что ли?
Странно... Боец вспомнил стоявший на кухне бокал, возле пустых бутылок из-под вина. Сомневаюсь, что лейтенант запивал водку яблочным вином...
Кобылка рассказала ефрейтору о том, что сегодня утром принцесса выступила с речью, стоя на еще не убранной сцене в центре города.
Как выяснил боец, Селестия рассказала о ночных событиях, а также о том, что действия пришельцев не только спасли двух несчастных пони, но и уберегли город от куда большей катастрофы... Принцесса призывала горожан быть благодарными людям за спасение города. Правительница говорила, что солдаты являются союзниками Эквестрии и просила относится к ним соответственно... И, что самое интересное, принцесса отметила личный героизм Лукина, заявив, что, несмотря на риск для своей жизни, он отвлекал внимание противника от пленных пони, тем самым давая своим подчиненным шанс на их спасение...
– Наверное, в качестве извинений, мне стоит сшить ему костюм. Всё-таки, я слишком предвзято относилась к нему... – задумчиво произнесла Рэрити, закончив свой рассказ.
Лисин не верил своим ушам. Всё время, что он работал в её мастерской, ему постоянно приходилось выслушивать нелестные эпитеты в адрес своего командира.
“Неужели пони настолько преданы своей правительнице, что способны так быстро изменить своё мнение только из-за её слов!?”, подумал боец, вспоминая вчерашний вечер. Меньше суток назад местные считали Лукина ненормальным и психованным чудищем, в чем совсем не стеснялись признаваться бойцам. А теперь даже Рэрити видит в нём едва ли не героя!
Поразительно...
Выпив немного травяного чая, они вместе с единорожкой принялись за работу.
У Лисина выходило значительно хуже своей “начальницы”, но, благодаря своему опыту и ловким пальцам, у него отлично получалось пришивать и прошивать ткань. Чем он, собственно, всё время и занимался. На Рэрити лежал проект, мерка и резка ткани, а пришивал уже готовые части к основе уже сам Лисин.
К удивлению бойца, со всеми заказами они закончили еще до обеда. И теперь ефрейтор сидел за столом и пил чай, нервно поглядывая на часы.
Он никому не говорил о своем истинном мотиве работы в мастерской...
Рэрити всё рассказывала бойцу о своих планах насчет Кантерлотского показа мод и о том, что их наряды, приведут в восторг столичных жителей.
Их прервал стук в дверь.
“А я уже боялся, что не придет...” Немного краснея, подумал боец.
Когда единорожка открыла дверь, в дом вошла давняя подруга Рэрити.
– Здравствуйте, Александр! Я слышала о ночных событиях...С вами... С вами всё в порядке!? – явно смущаясь, обеспокоенно спросила Черили.
Лисин лишь буркнул, что ничего страшного не произошло и, краснея, уставился на чайный столик.
Рэрити быстро усадила свою подругу за стол и едва ли не насильно вручила ей чашку травяного чая. Единорожка всё расспрашивала алую кобылку о последних событиях. Та лишь как-то вяло отвечала, то и дело поглядывая на ефрейтора...
Лисин смущенно пил чай, не решаясь заговорить.
Вот уже который день он приходит в мастерскую только с одной целью – повидаться с местной учительницей. Он не мог никому признаться в своей симпатии к вишневой кобылке, боясь реакции своих сослуживцев.
“Лукин наверняка придет в ярость, если прознает про это... А ребята подумают, что я свихнулся” – грустно подумал боец, но ничего не мог с собой поделать.
– Ох, время так быстро летит! Мне уже пора на занятия... – с грустью в голосе произнесла Черили.
Рэрити лишь кивнула, но затем, о чем-то задумавшись, посмотрела на Лисина и, ухмыльнувшись, произнесла:
– Дорогуша, а почему бы тебе не взять с собой Александра? Заказов на сегодня уже нет... Я уверена, ему есть что рассказать твоим ученикам! Вы ведь учились в университете? – лукавым голосом закончила кобылка.
Лисин лишь поперхнулся и обильно покраснел.
Черили как-то странно посмотрела на бойца и, чуть запинаясь, сказала:
– Александр... Вы ведь не против? Я... Я думаю, что жеребятам было бы очень интересно... Да и мне тоже...
Ефрейтор, собравшись с силами, решительно кивнул. Как бы он не боялся оставаться наедине с кобылкой, такой шанс нельзя было упускать!
