Текст книги "Вампир из Трансильвании (СИ)"
Автор книги: bark
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Мне вдруг стало неуютно от нашей близости и я, поспешив отдать телефон, шагнула назад.
– Идём, – сказал мой спутник вместо того чтобы снова сесть за руль.
– Куда?
– В супермаркет.
– Зачем?
– Не могу смотреть, как ты заливаешь в себя такую дрянь.
Спотыкаясь об асфальт, спеша за Владом, я наконец поняла, что он говорил о кофе.
В магазине мы купили турку и выбрали хороший кофе. Влад внезапно предложил взять то, что я действительно хочу и я, порадовавшись неожиданной удаче, взяла немного сыра и помидор, и, конечно же, картошку. Что за жизнь без картошки? И ещё пару-тройку других нужностей.
Настроение поднялось ещё немного.
Дома я приготовила замечательный обед. Правда, когда я предложила Владу помочь мне, он согласился не сразу и выглядел при этом как-то странно. Очень быстро стало понятно почему.
Видя, как он пытается справиться с ножом, я решила отобрать у него картошку, пока половина не ушла в ведро для очисток (новенькое красное пластиковое ведёрко, которое я выбрала в отделе хозяйственных товаров). Но прежде позволила уничтожить пару клубней, исключительно для собственного развлечения.
Вот же можно быть сильным и жить веками, а картошку чистить не уметь!
– Никогда этого не делал? – с напускной серьёзностью спросила я.
– Не доводилось, – прищурившись, ответил Влад, должно быть, ожидая от меня какой-нибудь гадости.
«Что ж, он же вампир, в конце концов, что с него взять?» – покачала я головой, но не стала ронять достоинство Влада ниже плинтуса и сменила тему:
– Ты сказал, что вы, – произносить вслух «вампиры» не очень хотелось, зачем себя зря запугивать? – едите любую человеческую еду, но не очень любите. А как часто вам нужно питаться?
Рот мужчины снова дрогнул, каменея. Эту особенность Влада выражать недовольство я уже запомнила и решила прикинуться наивной дурочкой, чтобы он не слишком сердился.
– Ну пожалуйста, Влад, расскажи немножко. Обещаю, я выпью то пойло, что отшибает память без лишних вопросов и уговоров.
Румын стрельнул в меня недоверчивым взглядом, взвешивая мои слова.
Он сидел на стуле, занимая собой целый угол просторной кухни. В тёмно-синих домашних штанах и тонкой с рукавом кофте в тон, хозяин дома выглядел самым обычным мужчиной, отдыхающим вечером. Хотя всё же следовало отдать ему должное – выглядел он выше среднего: высокий, отлично сложен, выдающиеся черты. Ничего похожего на правильные пропорции, но его лицо легко запоминалось. Собранный на затылке пучок волос открывал чётко очерченные скулы, высокий лоб, благородный изгиб височной кости, начинающийся где-то выше кромки волос, прямой нос и...
Похоже, я начинаю откровенно пялиться.
Слегка покраснев, я отвернулась, прочистила горло и попыталась припомнить, что именно спросила.
– Так...как часто вы едите?
Влад находился за спиной и я решила больше не смотреть на него, но очень надеялась, что он не отмахнётся от очередного вопроса.
– Всё зависит от желания, – после долгого молчания произнёс вампир.
Кажется, он был расположен пообщаться или моё обещание выпить отшибавший память коктейль подействовало, но я не собиралась упускать эту возможность.
– Ты имеешь в виду голод?
– Можно выразиться и так.
Никто не обещал, что будет легко, и я сменила угол атаки.
– А как часто питаешься ты? Ну, скажем, человеческой пищей.
– Редко, – прозвучало из-за спины, и я уже решила расстроиться, что мне достался такой неразговорчивый вампир, как Влад продолжил. – До вчерашнего ужина я не ел... – он остановился, должно быть, припоминая... – года три.
– Ого, – я обернулась. – Совсем?
– Совсем. Если мы всё ещё говорим о человеческой еде, – сумрачно закончил он, глядя на меня из-под полуопущенных век.
Ясно. Ну, Саша, давай, рискни, – подтолкнула я себя.
– Ты часто нуждаешься в крови?
– Нет, – ответил Влад тихо. – Одного раза в месяц достаточно.
– О, – из вежливости обронила я, не зная как продолжить, да и стоит ли? – А другие, они питаются так же, как и ты?
– Не все. Некоторые предпочитают живую кровь чаще.
– Почему? – мне было жутко интересно, устроен ли вампир как человек или здесь крылись другие обстоятельства.
– Живая кровь, – всё так же тихо продолжал Влад, неотрывно следя за моей реакцией, – особенно в первые часы после укуса, дарит вампиру состояние, похожее на эйфорию.
– Вы становитесь сильнее? – нечто похожее я, кажется, где-то читала, и потому решила проверить.
– Да. На пару часов мы становимся невероятно сильны. Но дело не в этом. Как правило, желание питаться чаще связано с теми особенными, ни с чем не сравнимыми ощущениями, которые дарит кровь, сила просто побочный эффект.
– На что похожи эти ощущения? Это будто наркотик?
– Скорее удовольствие от близости, возведённое в квадрат.
– Понятно, – сухо ответила я и отвернулась, возвращаясь к нарезке сыра.
Сердце взволнованно забилось – мне совсем не хотелось говорить с ним о сексе, особенно учитывая, что у меня не было никакого опыта, а ему, должно быть, было с чем сравнивать, раз уж он описал удовольствие от крови так просто. Впрочем, это было закономерно – он был гораздо старше меня.
Посчитав вопрос достаточно безопасным, я бросила через плечо:
– А сколько тебе лет по человеческим меркам?
– Тридцать один.
«На тринадцать больше, чем мне».
– Ну, а если посчитать все прожитые годы?
Влад тяжело вздохнул:
– Намного больше.
«Вот же», – подумала я про себя, недовольная тем, что вытягиваю из него ответы словно щипцами.
– Кстати, завтра я иду в театр, – заявила я, будучи в лёгком раздражении от его скрытности.
– Что это значит?
– Именно то, что я сказала. Завтра я собираюсь в театр драмы. Дают «Зимнюю сказку» Шекспира.
– Пьеса будет на румынском, – голос Влада стал отстраненно-менторским, будто он вынужден объяснять прописные истины нерадивому ученику, до которого ему едва ли было дело.
– Не важно. Я просто пытаюсь больше узнать о культуре Румынии. К тому же билеты давно куплены.
– Это плохая мысль.
– Другой у меня нет. Но я приглашаю тебя с собой, – я развернулась и широко улыбнулась. Не очень искренне, но широко.
Лицо Влада потемнело.
– Да ладно тебе, – сдалась я. – Этьен там вряд ли появится. А ты избежишь моих расспросов на целый вечер. Я же вижу, что ты не желаешь со мной говорить на некоторые темы.
– Так не спрашивай.
– Не могу. Мне же интересно.
– Любопытство сгубило кошку.
– Мяу, – не удержалась я, а Влад угрожающе сузил глаза.
Кажется, отсутствие страха перед этим конкретным вампиром плохо сказывалось на моём характере.
– Кушать подано, – я водрузила тарелку на стол, как ни в чём не бывало, и стала собственноручно накладывать Владу картошку и салат.
Глава девятнадцатая. ВЛАД
На следующий день, бродя по Брашову с зажатым путеводителем в руке, я размышляла о том, что делала бы, если бы в моём распоряжении было неограниченное количество лет. Хотя я и не была уверена, живут ли вампиры вечно, но от загадочных реплик Влада так и веяло столетиями или, может быть, даже тысячами лет.
Пожалуй, нет, всё-таки не тысячами. Владу, конечно, было далеко до среднестатистического мужчины, особенно теперь, когда я знаю правду, но если закрыть глаза на некоторые его особенности, то он выглядит довольно современным. Почти нормальным.
Если бы не эти его взгляды, долгие и мрачные, не эта его манера говорить – немногословная и туманная, не его лицо, будто покрытое едва ощутимой тенью или, может быть, тьмой, он бы с лёгкостью затерялся в толпе. С таким количеством и разнообразием вкусов и стилей в наши дни, мужчина в тёмных одеждах со слегка отросшими волосами попросту не может бросаться в глаза.
И всё же, чем больше я на него смотрела, тем яснее понимала, что он притягивает взгляд помимо воли и без явной причины. Несколько раз я пыталась оглядеть его критически и разобраться, что именно в нём привлекает, но каждый раз разделяя его внешность, манеры и речь на отдельные составляющие, приходила к выводу, что он довольно обычный. Может быть, немного странный. Может быть, даже фрик...
Что-то было в нём загадочное, думала я – и тут же презрительно качала головой оценивая собственные умственные способности.
Ещё бы, Сашка, он же вампир! Куда уж загадочнее.
Должно быть, те сказки, которые рассказывали о сверхъестественном обаянии и гипнотической притягательности вампиров имели здравое зерно. Должно быть, я, будучи просто человеком, чувствовала нечто выходящее из ряда вон, но никак не могла охватить эту тайну, чётко определить её границы.
Влад был каким угодно, только не обычным.
Иногда он выглядел до боли просто. Например, когда мы встретились впервые, он действительно походил на самого обычного человека, попавшего в неприятности. И на следующий день, когда мы немного поболтали на кухне, он был более чем нормален. Под конец, правда, достал меня и вроде бы нахамил. Но зная его так, как сегодня, я могу с уверенностью сказать, что он изо всех сил пытался вести себя приветливо. Наверное, старался быть благодарным и не пугать меня зря. Тогда у нас с ним, как оказалось, был самый содержательный разговор.
А потом всё изменилось.
Я забралась в его дом, пыталась засунуть свой нос куда не следует и поплатилась за это, вляпавшись в неприятности.
Нет, об этом я думать не хотела.
Если бы я жила сотни лет, то, наверное, побывала бы во многих странах и выучила бы множество языков, научилась готовить блюда из всех популярных кухонь мира, играть на пианино и в шахматы, делать массаж, ездить на борде – хоть по снегу хоть по волнам, и ещё много-много всего на свете.
Кстати, Влад, возможно, тоже мог многое уметь. Надо поинтересоваться при случае. Правда у меня столько важных вопросов, а румын упрямится выдавать мне секреты, даже зная, что я ни с кем не поделюсь и скоро всё равно всё забуду!
Мне вдруг на секундочку стало жаль вычёркивать это приключение из своей жизни. Скольким выпадала возможность повстречаться с настоящими вампирами и пережить это? И даже сохранить свою кровь при себе. Мне выпал удивительный шанс и именно этим, должно быть, был смущён мой разум. Но я уже решила, что гораздо безопаснее будет всё забыть и вряд ли мне стоило менять решение. Одно дело чего-то хотеть, другое – действовать разумно и взвешенно.
Мне часто бывает очень сложно примирить два противоборствующих желания, но сейчас я действую в собственных интересах, которые оценивались ни много ни мало в целую жизнь. Так что мне вряд ли стоило рассуждать на эту тему. Зная себя, я чего доброго ещё захотела бы поупрямиться и сохранить свою память и знания, пусть и скудные, при себе.
Нет, хватит неприятностей, Саша, – уверенно осадила я себя.
В кафе, где меня уже стала узнавать официантка, я освежила содержание пьесы – слава интернету. Держу пари, что Влад ещё может прицепиться по поводу того, что я, не зная румынского, потащилась в театр. Я не собиралась давать ему такую возможность.
Канва сюжета заслуживала тщательного внимания – чего там только не было: дружба, любовь, ревность, предательство, бегство, смерть, сожаление и ещё море человеческих чувств под прицелом шекспировского микроскопа.
Завибрировал мобильник.
– Да, – подняла я трубку, видя номер, который внесла в список контактов накануне.
– Ты всё ещё в кафе? – спросил Влад.
– Ага.
– Почему так долго?
Бросив на часы взгляд, я поняла, что немного засиделась, но говорить о причине не собиралась.
– Объедаюсь пирожными.
Влад молчал.
– Ладно-ладно, уже выхожу.
На улице я огляделась, но Влада нигде не заметила. Похоже, он ходил где-то поблизости, если знал, что из кафе я не выходила.
Только сейчас ко мне пришла мысль, что всё то время, что я гуляла по Брашову и проводила в кафе, Влад без отдыха следовал за мной. Интересно, вампирам знакома усталость или я зря переживаю?
После обеда я вновь бродила по Брашову, битых четыре часа. И, наверное, под конец своей бесконечно скучной прогулки, могла поклясться, что мы с Владом страдаем ерундой и Этьен не объявится ни по чью душу.
К счастью, день мог быть спасён.
Мы не собирались возвращаться домой, договорившись, что после прогулки я сразу отправляюсь в театр, а он явится отдельно, заранее забрав билет. Так что я сначала направилась к машине, чтобы переодеться.
Для похода в театр или на всякий другой официальный случай у меня было платье, чёрное, до колен, с рукавом три четверти, расшитое бисером вокруг v-образного выреза. Оно мне очень нравилось и я была рада, что смогу воспользоваться им хотя бы единожды, раз уж Рождество прошло совсем не так, как я планировала, а в Новый год не было никакого настроения наряжаться. Переодеваться в машине было не очень удобно, но я включила печку и подождала, пока запотеют окна. Затем с трудом натянула тонкие капроновые колготки, осторожно втиснулась в платье, стараясь сохранить его презентабельный вид, и достала аккуратные полусапожки на небольшом каблуке. В последний момент решила распустить волосы – идти в театр с хвостиком показалось по-детски просто.
Оставшись вполне довольной собой, я завела двигатель и поехала по направлению к театру. До него было рукой подать, но за последние дни я, пожалуй, нагулялась.
Я взяла билеты в партер, на пятый ряд. Посредине шёл дополнительный проход помимо боковых, и два крайних места в самом центре были моими – ненавижу, когда приходится выходить, при этом наступая всем сидящим на ноги и демонстрируя пятую точку.
У выбора были и недостатки. В идеале следовало дождаться, когда усядутся остальные и только потом занимать место, иначе именно мои собственные ноги будут оттоптаны. Поэтому я замерла в шаге от нужного ряда, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Театр в Румынии выглядел так же, как и на родине. Слегка нуждающийся в новом слое штукатурки, чтобы скрыть частые паутины трещин, расползающиеся по углам и внутренним стыкам стен, не меньше чем в новом слое краски, закрывающем лопнувшие пузыри старого, зал слегка пах нафталином и – едва уловимо – плесенью. Тяжёлые, некогда огненно-оранжевые, а ныне тёмно-горчичные шторы притворялись торжественным занавесом, скрывающим великую мистерию театрального искусства вот-вот готовую раскрыться собравшейся публике. Осталось всего лишь дождаться третьего звонка.
Зал был заполнен уже на половину, и поток гостей быстро иссякал, вторгаясь сначала всплесками малочисленных компаний и пар, затем одиночек, возвращающихся из фойе и прячущих мобильники поглубже, и вот двери стали закрываться.
Влада по-прежнему не было.
Я заняла место, оставляя крайнее к проходу сидение свободным, и сунула руку в прихваченный на случай клатч, собираясь отключить звук своего телефона. Свет стремительно гас, когда по правую сторону от меня в кресло опустилась тень, настолько незаметно возник Влад.
Я подняла голову и скользнула взглядом по знакомому профилю.
Влад не обернулся, чтобы поприветствовать меня или просто улыбнуться, отмечая собственное появление. С отрешённым спокойствием мужчина смотрел перед собой, словно находился в другом мире, и ничто не могло привлечь его сосредоточенное на сцене внимание.
Не став тревожить румына назойливой компанией в лице себя, я так же уставилась перед собой, собираясь получить хоть немного культурного опыта и дать своим бедным ногам короткую передышку.
Занавес наконец распахнулся и представление началось.
Поначалу пытаясь прислушиваться к речи, вылавливая редкие кажущиеся знакомыми слова, я очень скоро выбилась из сил. Мысли сами собой свернули к другому представлению, разыгрывающемуся на просторах собственной жизни. Я снова думала о своём путешествии в Трансильванию, об Искателях, оказавшихся мыльным пузырём, собственной глупости, загнавшей меня в подвалы Чёрной Церкви и позволившей ушлому вампиру беспрепятственно развешивать лапшу на мои уши...
Неожиданно я поймала себя на мысли, что, кажется, мне суждено было отыскать то, что я так стремилась найти. Я могла бы не свернуть на ту просёлочную дорогу, возвращаясь домой после посещения Поэнари, но всё равно бы угодила в компанию вампиров, побывав на встрече Искателей. Или могла не встретить в тот вечер Этьена, но всё равно подобрала бы раненого вампира в заснеженных горах. Мой шанс был не просто редкой случайностью, но двойным попаданием точно в цель.
Судьба?
Я слегка откинулась в кресле и повернула голову к Владу.
Держащий спину прямо, румын не выглядел вытянувшимся по струнке студентом, алчущим каждого слова актёров в надежде уловить отголоски мудрости великого ума, а позже похвастаться вычурностью предпочтений перед одногруппниками. Сейчас, в этот самый миг Влад являл собой образчик той самой утончённой публики, о которой я не раз читала на страницах русской классики, пытаясь вспомнить, навеян ли призрачный образ конкретным произведением или мозаикой собрался из того небогатого школьного опыта, который в потугах втолковывали учителя литературы.
Не придя ни к чему определённому, я поймала себя на том, что всё глубже погружаюсь в бессмысленное созерцание чужого лица. Влад, не поворачивая головы, скосил взгляд в мою сторону, будто зная, что я замечу. Пойманная на подглядывании, я поспешила вернуться к происходящему на сцене.
После отзвучавших аплодисментов нас вынесло на улицы Брашова вместе с толпой. Голова слегка закружилась от обилия свежего морозного воздуха. Я неожиданно чихнула.
– Вы же не болеете в Архангельске, – рядом, снова из ниоткуда, возник румын.
– Не болеем, – упрямо повторила я, похоже, у Влада, а может, и всех вампиров всё-таки на редкость хорошая память. – Тебе понравилось? – Развивать тему собственных соплей совсем не хотелось.
– Сносно, – без всякого выражения отозвался Влад.
– Сколько раз ты смотрел эту пьесу?
– Больше, чем она того заслуживает.
– Не любишь Шекспира? – Пожалуй я немного удивилась, ведь англичанин недаром заслужил своё место в пантеоне драматургов. По крайней мере, я так считала.
– Предпочтения – дело сугубо личное.
Вот ведь змей изворотливый.
– Ты хоть когда-нибудь говоришь прямо?
В этот момент я посмотрела на Влада и увидела, как мышцы на его лице едва заметно дрогнули – он улыбнулся.
– Обычно прямота и честность выходит боком. Не находишь?
Я задумалась, но так и не нашлась что ответить, хотя интуиция подсказывала, что и я не раз попадала в неприятности говоря правду. Вот только не смогла вспомнить ничего конкретного.
– Ну и что же, вечно увиливать и сочинять?
– Почему же? Можно ещё умалчивать и отказываться отвечать, – то ли в шутку, то ли всерьёз произнёс Влад.
Тон говорил о том, что он со мной играет, но, немного понаблюдав за его поведением, слова можно было принять за чистую монету – Влад поступал именно так, как говорил.
– По-моему, скучно держать всё в себе. Конечно, не стоит распускать язык с кем попало, но ведь с друзьями откровенничать можно?
– Наверное, – прошелестел мужчина, словно ответ не имел никакой значимости, но мне так не показалось.
– У вампиров ведь есть друзья?
– Должно быть, – ещё глуше ответил Влад, и мы ненадолго замолчали.
Не знаю, что там у вампиров, но друзей у румына, судя по всему, не было.
Я вдруг вспомнила, как резко отзывался Этьен о характере Влада, а я с энтузиазмом ему поддакивала. Мне стало стыдно. В конце концов, только благодаря Владу я всё ещё была жива. Не может быть, чтобы за свою долгую жизнь никто не разглядел в нём то, что уже стало ясно даже мне – Влад был далеко не так плох, как это казалось на первый взгляд. И на второй. И на третий.
Задавать вопрос в лоб – есть ли у тебя друзья – было неудобно, вместо этого я придумала обходной путь.
– Кстати, а как вы связываетесь друг с другом? – Кажется, мой вопрос мужчину озадачил. – Ну, если кому-то нужна помощь.
В ответ тишина.
– Вот, например, ты ранен, – я собиралась добиться правды любой ценой. – Как тогда, на дороге. Вы ищете ближайший телефон? Или телепатия? – с неожиданным воодушевлением воскликнула я, забежав чуть вперёд и перегородив дорогу Владу.
Он остановился, опустив на меня тяжёлый взгляд, а затем вдруг шагнул вплотную, нависая надо мной угрюмой скалой.
– Если ты ранен, то лучше тебе забиться в самую глубокую нору и надеяться, что оклемаешься раньше, чем об этом узнают другие.
Его пристальный взгляд пронизывал насквозь. Я сглотнула, пытаясь избавиться от тягостного наваждения. Но вот Влад обогнул меня одним неуловимым движением и двинулся вперед по улице.
Вздрогнув, словно стряхнув уже высыхающие струпья страха, я поторопилась следом.
– Значит тебе повезло, что тогда на дороге тебе встретилась я? – И зачем я только приставала? – Наверное, нужно было идти в медицинский, раз я так ловко тебя подлатала.
Я несла всю эту чушь, чтобы развеять мрачную атмосферу, повисшую вокруг из-за слов Влада, когда меня буквально откинуло в сторону от внезапно загрохотавших раскатов. На нас обернулась пара прохожих, но увидев, что какой-то мужчина всего лишь неприлично громко смеётся, они поспешили отвести взгляд и вернуться к своим заботам.
– Что смешного?
– Ты, – ответил Влад, повернувшись. Я хотела возмутиться, но слова где-то потерялись, а он продолжал говорить: – Если бы я был человеком, умер бы часа за пол.
В этот миг его лицо, обычно суровое и сосредоточенное, слегка оживилось. Всего на несколько мгновений он вдруг превратился в того Влада, с которым я встретилась наутро после моих, как оказалось, жалких попыток спасти чужую жизнь.
– Но ведь не умер, – пробурчала я, отчего-то смутившись и опустив взгляд.
– Ты остановила кровь и тело излечилось быстрее. Но хорошо, что ты не выбрала дорогу эскулапа, – хмыкнул он и снова пошёл вперёд.
– Знаешь, – нагнала его я, успев вернуть привычное самообладание. – Можно проявить и побольше благодарности. А-апчхи, – смачно чихнула я и тут же зарылась в сумочку в поисках платка. Секундой позже мне на плечи легла непривычная тяжесть.
Пальто.
Невоспитанный румын – или всё же немного воспитанный – уже вышел из-за моей спины и, в тысячный раз позабыв о моём существовании, зашагал дальше вдоль заснеженной улицы, сунув руки в карманы.
– Спасибо, – произнесла я вдогонку.
Получилось негромко, но почему-то я была уверена, что он услышал.
Утро началось на редкость отвратительно. Я чувствовала себя разбитой настолько, что с трудом добралась до ванной. У самой двери тяжело привалилась к стене и прикрыла глаза, надеясь что острая пульсация в висках немного утихнет.
Не знаю, сколько я так простояла, когда, даря облегчение, на мой лоб легла холодная рука, заставляя воздух покинуть лёгкие.
– У тебя температура, – раздался голос, и мне не нужно было открывать глаза, чтобы узнать говорившего.
– Не может быть, – пробубнила я.
Мне никто не ответил, а ещё мгновение спустя я почувствовала, как меня отрывает от стены и я тряпичной куклой заваливаюсь назад. Испугаться как следует у меня не было ни времени, ни сил. Но, видимо, и надобности. Чьи-то уверенные руки подхватили вовремя. Подняли без усилий, и вот моя голова уже привалилась к опоре не менее твёрдой и надёжной чем стена.
Первый раз я очнулась уже в середине дня. Желания приходить в себя не было никакого, но в меня буквально силком залили странно пахнущий горячий напиток. Я бы ни за что не стала допивать эту гадость до конца, но выбора мне не оставили.
Потом я, кажется, снова спала. Но мне это совсем не понравилось. Вместо сладкой неги уютного забытья, меня то и дело пугали ужасающие образы, закручивавшиеся вокруг головокружительной кутерьмой. Хотелось бежать, скрыться от уродливых чудовищ, но мои ноги, налитые свинцовой тяжестью, не желали слушаться, позволяя омерзительным тварям, чем-то отдалённо знакомым, заглядывать мне в лицо и растягивать свои гадкие кровожадные улыбки.
Когда удавалось ненадолго проснуться, давая запыхавшемуся в груди сердцу передышку, свет неприятно резал глаза, заставляя выступить слёзы и вызывая острое желание упасть ничком на влажную подушку и рассеять гудящие мысли. Я почти мгновенно забывала свои кошмары, желая снова испариться прочь из обременительной шумом и светом реальности.
Иногда мне это даже удавалось, если бы меня ещё не тревожил настойчивый голос, отдавая глупые приказы, противоречащие моим простым желаниям полежать в тишине или уснуть. И снова я пила тошнотворные зелья до самого донышка...
Я пришла в себя ближе к вечеру – вокруг блуждал сумрак. Сил по-прежнему не было, да и в голове продолжал стоять низкий гул, но я хотя бы могла понять, что со мной происходит.
Бельё на моём диване было беспорядочно взбито. Измятое, оно запуталось в ногах, не давая пошевелиться. С трудом мне удалось освободиться и сесть. На это ушли все силы, и я откинулась на спинку, пытаясь дышать глубже.
Низкий журнальный столик был уставлен всевозможными коробочками и флаконами. От чаши с водой, на дне которой плавала тряпка, исходил кисловатый запах столового уксуса. Но стоило моему взгляду упасть на графин, как жажда схватила пересохшее горло.
Придвинувшись к краю сиденья, я потянулась за стаканом.
Боже, каким тяжёлым он показался, с неприятным удивлением заметила я, чувствуя, как на лбу выступает испарина.
Не успела я дотянуться до ручки графина, как он исчез из поля зрения. Дальше из рук испарился стакан. Влад набрал воды и сунул его мне в руки. Я тут же чуть не опрокинула воду на себя.
Рядом прошелестел вздох, и стакан поддержали под донышко, давая мне возможность напиться.
Какой же вкусной мне показалась вода!
После второго стакана я наконец удовлетворённо выдохнула и перевела взгляд на Влада. Тот сидел рядом, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц.
Щеки стали теплеть – наверное, возвращалась температура.
– Я, кстати, хотела спросить, – услышала я свой охрипший голос. К собственному удивлению, я произнесла совсем не то, что собиралась, я, кажется, хотела поблагодарить Влада. – Почему ты тогда еле двигался и даже потерял сознание? Ну, когда я тебя подвозила, – сбивчиво с огромным трудом я строила более или менее внятные предложения. – А когда Этьен в тебя стрелял, то... как ты так быстро пришёл в себя и даже дрался с ним?
Тёмно-карие глаза смотрели на меня не мигая. Складывалось впечатление, что он вообще меня не слышал, а может, и не видел, пребывая глубоко в собственных размышлениях.
Снова эта его манера...
– Будешь отмалчиваться или сменишь тему? – насупилась я, чувствуя, что моё состояние прекрасно сочетается с раздражением.
Влад моргнул, уголок его губ сдержанно дрогнул.
– Просто подумал, что вопрос странен для того, кто весь день провалялся в лихорадке.
– Вопрос пришёл в голову давно. Как и ещё пара сотен других, на которые ты не захочешь отвечать.
– Раньше тебя это не останавливало.
– Но если ты заметил, я пытаюсь дозировать. Если ты в настроении, то отвечаешь за раз на два-три вопроса, – поделилась я наблюдениями. Бровь Влада дрогнула в удивлении. – Так ты ответишь?
Не сразу, скорее всего чтобы поизводить меня ещё немного, мужчина ответил:
– Резаная рана для нас более опасна, чем огнестрельная или колотая. Всё дело в том, насколько серьёзно повреждение кровеносной системы. Если вскрыто несколько крупных сосудов одновременно, то отток крови будет существенный и вампир быстро потеряет силы. Если это колотая рана, без рассечения, проблем будет меньше. Пулевые ранения тоже затягиваются относительно быстро.
Соображала я туго, и всё же кое-что не сходилось.
– Но если так, то почему Этьен стрелял? Или почему не использовал нож, чтобы порезать тебя для надёжности после того, как застрелил?
Мои собственные вопросы эхом звучали в ушах – до сих пор сложно поверить, что всё это было явью.
– Всё дело во времени. Обычно, на то, чтобы восстановилось сердце, требуется около половины дня. Этьен знал, что не промазал, и рассчитывал на то, что у него в запасе есть время, чтобы разобраться с тобой, а потом прикончить меня, – Влад закончил, видимо решив, что это всё объясняет.
– И? Почему же тогда ты так быстро очнулся?
– Потому что моё время восстановления несколько отличается от стандартного для моего вида, – уклончиво прозвучал ответ.
– То есть твои раны заживают быстрее?
– Именно, – согласился румын после паузы.
– И Этьен об этом не знал?
Влад кивнул.
– Тогда это всё объясняет, – раздумывала я, уставившись в глубину комнаты. – Ты, значит, особенный, так? – и не дожидаясь согласия, озвучила напрашивающийся вывод: – Ты сильнее, чем обычный вампир.
Гипнотизирующий взгляд Влада застыл – я знала, что права.
– О, значит ты крутой. – неожиданно пришла интересная мысль и, несмотря на зазвеневшую в глубине затылка боль, я поспешила ею поделиться. – Точно, этот больной кричал тогда: я убил Владислава – так, будто жутко этим гордился. Значит, ты действительно особенный.
– Может я преступник, заслуживающий смерти? И покарать меня – дело чести.
Эта мысль была интересной и, по большому счёту, логичной, однако...
– Не думаю.
– Почему?
– По двум причинам.
Влад отклонился на спинку дивана, демонстрируя, что мне удалось зацепить его любопытство и он ждёт подробностей.
– Во-первых, ты не плохой, – замечание заставило Влада мрачно хмыкнуть. – Вот именно, – кивнула я, чтобы придать веса своим словам. – Был бы ты таким, как Этьен, съел бы меня уже десять раз. Но ты не тронул. Даже когда был ранен и я была для тебя случайным водителем. Держу пари, что никто никогда не нашёл бы моего тела на этом холме. Никто бы и подняться не смог без твоего разрешения.
– Я не был голоден.
Скрытая угроза просвистела вхолостую.
– Возможно. И, должно быть, по этой самой причине ты не позволил собратьям закусить мною в Рождество. Пусть ты и смеялся надо мной вчера, но, думаю, всё же оценил, что я не промчалась мимо тогда, в горах, и решил отплатить добром, уведя с вечеринки.
Удивительно, как легко сейчас развязывался язык, без стеснения озвучивая все мои мысли.
– А вторая причина? – Влад подталкивал меня вперёд, и всего на мгновенье мне показалось что в голосе его звучало нетерпение. Хотя, должно быть, показалось – голова трещала всё сильнее.
– Если бы ты был преступником среди своих, то зачем пришёл на праздник в Церковь? Туда, где тебя мог достать каждый? Нет, это было бы глупостью. Значит, у вас с Этьеном либо личные счёты, которые вы не можете выяснить отрыто или законно. По вашим законам, разумеется. Либо дело в том, что ты необычный и, навредив тебе, Этьен получит какую-то выгоду.
Всё. Я выдохлась, выплеснув из себя мысли, гулявшие со мной всё это время по скучным улочкам Брашова. Теперь, зная, что Влад действительно не прост, у меня появилось больше поводов в защиту своей второй теории.
Он продолжал смотреть на меня, не мигая.
– Неплохо, Шерлок. Тебе бы писать романы. Но думаю, причиной всему температура.
Влад слегка наклонился в мою сторону и его прохладная ладонь снова накрыла лоб. Я вздрогнула от неожиданности.
