Текст книги "Первый урок (СИ)"

Автор книги: Барк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Усталость заполнила все его тело. Свинцовая тяжесть залила руки и ноги. Ничего не хотелось.

– Кир. Ты извини, что я так, мне показалось, тебе не очень хорошо... – начал было Санар.

– Спасибо, – только и хватило сил у Кира на скупую благодарность.

Он неуклюже перекатился на другой бок и провалился в глубокий сон.

Глава 12 Народ Фризии

Когда позже Кир пришел в себя, первое что он увидел, был белый потолок, а второе Санар. Друг внимательно на него смотрел.

– Что случилось? – отважился спросить он. Кир понял, что Санар еле дождался, пока

он проснется. Любопытство ярко светилось на его лице.

У Кира все еще кружилась голова. Он сел и закрыл глаза, медленно втягивая и выпуская воздух. Санар сидел молча, не решаясь нарушить молчание.

'Рассказать ему? ' – сомневался Кир, благодарный за то, что Санар дает ему время подумать.

'Что же, – решился Кир, – друг есть друг'.

– Помнишь, когда ты врезался в меня в коридоре, ты нес всякую чушь? – внимательно посмотрел на друга Кир.

– Никакой чуши я не нес, – напыжился Санар.

– Ладно, извини, не нес. Но ты говорил, что фризийцы могут есть сырое мясо и часами находиться на морозе голыми.

Санар кивнул, немного порозовев.

– Ты был прав.

Кир внимательно смотрел в глаза Санара, тот не моргал. Кир вздохнул и снова откинулся на кровать.

– Когда мне было пять, за мной пришел старейшина и отвел в горы.

...Кир снова очутился в темной пещере высоко в горах, куда они с дядей добирались целый день.

Посреди пещеры горел костер, потрескивая и брызгая яркими искрами. Дядя сидел по другую сторону огня, напротив Кира. Его руки покоились ладонями вверх, а глаза были закрыты.

– Кир.

Кир вздрогнул, его маленькое сердечко колотилось птичкой, пойманной в силки. Он

сглотнул. – Кир, – снова начал дядя, – ты принадлежишь к древнему роду первопроходцев, что отбыли с Земли еще до катастрофы. Эти люди несли в себе древние знания с незапамятных времен, от истоков земных цивилизаций до наших времен. Эти люди понимали устройство вещей во Вселенной и движение самой жизни. Более того, – дядя Антарий сделал паузу и открыл глаза, – они умели пользоваться полученными знаниями. Они видели, что планета движется к неминуемой гибели и покинули ее.

То, что ты сегодня узнаешь, принадлежит твоему народу и никому более. Ты должен будешь хранить все в секрете и пользоваться во благо. Ты меня понимаешь?

Кир кивнул.

– Суть обучения состоит в том, чтобы научить тебя трем вещам. Первое – концентрироваться в самых экстремальных условиях, ибо разум всегда должен оставаться холодным, иначе верное решение никогда не будет найдено.

– Посмотри на огонь.

Кир подчинился.

Дядя схватил руку мальчика и поднес ее близко к пламени, так, чтобы он чувствовал жар огня, не опаляя кожу. Кир вздрогнул от испуга, но не шевельнулся, не решаясь отнять руку.

– Через минуту я поднесу руку ближе к огню и кожа начнет гореть.

Кир метнул испуганный взгляд на дядю и понял, что тот не шутит.

– Единственное, что ты можешь, это найти решение, но пока твое сознание заполнено паникой, ты впустую тратишь время.

Сердце Кира колотилось как сумасшедшее.

– Смирись. – Антарий внимательно посмотрел на Кира. – Прими правду – рука сгорит. Я сильнее, ты не освободишься от хватки.

У Кира потекли капельки пота со лба.

– Минута прошла.

Дядя дернул руку Кира прямо в огонь и мальчик взревел от боли, из глаз брызнули слезы. И вдруг все исчезло.

Он потихоньку решился открыть глаза. Дядя сидел напротив него в той же позе. Неужели ему все приснилось?

– Ты потратил минуту и не спас руку, – не открывая глаз, сказал дядя. – Целую минуту горел твой разум – не рука.

Кир тяжело дышал, он понял, что не сумел чего-то и был зол на себя.

– Не злись, дитя, – успокаивал его дядя. – Если ты понимаешь, что выхода нет – смирись и построй из смирения стену вокруг разума. Представь, что все уже случилось и после ты можешь обдумывать свое действие сколь угодно долго, перебирая сотни и тысячи возможных вариантов. Пока ты за стеной внутри, время не двигается, и ты можешь изменить результат, который тебе известен, ведь ты видел цепочку событий до конца. Ясно?

Кир кивнул, забыв, что дядя его не видит, но прежде, чем он успел сказать что-либо вслух...

– Отлично. Попробуем снова.

И дядя в то же мгновение держал его руку в сантиметре от огня.

– Минута.

Кир захлопнул глаза и глубоко вздохнул, он уже знал, что не успеет, поэтому просто стал представлять стену, часть за частью возвышающуюся вокруг него... и снова адская боль и крик.

Он едва распахнул глаза, как снова почувствовал твердую хватку дяди на своем запястье.

– Минута.

И он снова старательно возводил стену.

Так продолжалось вновь и вновь, пока Кир в очередной раз не построил укрепление и стал ждать боли, но ее не было. Тогда ему захотелось узнать, что происходит снаружи. Кир не решался раскрыть глаза, тогда он подошел ближе к стене и прислушался. Он услышал лишь треск огня и капли, сочащиеся с потолка пещеры.

'Вот если бы стена была прозрачной' – и в тот же миг он увидел пещеру. Дядю, державшего его руку, но смотревшего словно сквозь него.

Кир огляделся. Как же найти решение? Справа от него стоял кувшин, доверху наполненный водой, и ведь Кир знал об этом: дядя с самого начала поставил его туда, на случай, если Киру захочется пить.

Не думая ни секунды, Кир смахнул кувшин прямо в костер. Пламя зашипело и погасло. Тьма опустилась на Кира.

– Отлично, – удовлетворено ответил Антарий.

Кир моргнул и в ту же секунду снова оказался напротив дяди, а между ними все также пылал костер.

– Второй этап обучения – умение переносить любую физическую боль. Именно поэтому во время Великих Войн Фризию так и не смогли завоевать. Добиться чего-либо от фризийских пленных было невозможно: они отдавали жизнь, но оставались верны родине. Это немного сложнее, чем отгораживать сознание, но принцип тот же. Закрой глаза.

Сердце Кира дёрнулось в ожидании нового испытания, но он послушно опустил веки.

– Сейчас ты находишься посередине неизвестности, – монотонно начал Антарий. Все что тебя окружает тьма... но и свет одновременно. Ты видишь его?

Кир неосознанно поворачивался, пытаясь углядеть то, что скрыто, но вокруг была одинаково непроглядная чернота.

– Где может быть свет?

Кир задумался.

– Везде. Солнце светит, огонь, сияние на небе... мамины глаза, – последний пример показался ненужным, но Кир уже произнес его вслух.

– Ты прав, Кир. Мамины глаза излучают свет. Ее сердце и душа полны им, когда она смотрит на тебя. Значит, мы можем найти свет не только вокруг себя, но и... – Антарий намеренно остановился.

– Но и внутри, – понял Кир.

– Да, Кир, в каждом из нас есть свет жизни, который помогает нам дышать, идти, радоваться и горевать. Свет это жизнь и, как ты знаешь, жизнь...

– Сильнее, чем смерть, – вторил Кир Антарию. Это он слышал от мамы с тех пор, как впервые пошел на охоту. Ему было жаль убивать зверей, но мама сказала, что они все равно не умрут, они просто отдают жизнь нам, чтобы мы продолжали существовать.

– Боль, Кир, это предвестник смерти, увядания, исчезновения, поэтому, используя свет жизни, ты можешь остановить боль. Сейчас ты во мраке и тебе нужна искра. Попробуй поискать ее внутри. Сложи руки ладонями вместе

Кир сжал маленькие ладошки.

– Приложи их к груди и представь, что-нибудь хорошее.

Кир представил заснеженную равнину перед домом; она мерцала тысячью микроскопических звездочек; как только ты стараешься разглядеть одну, она тут же гаснет и другая ловит взгляд совсем рядом.

Он представил мост через реку, где летом, когда льда почти не было, он подолгу сидел с удочкой, разглядывая шустрых рыб. Вспомнил про пирог с яблоками, ароматно пахнущий на все избу, и с каким нетерпением он ждал, когда мама наконец-то вынет его из печи. Мама, она улыбалась ему и Кир улыбался в ответ.

Неожиданно он почувствовал, как что-то греет изнутри ладоней. Кир посмотрел вниз и увидел проблески белого свечения из щелочек пальцев.

– Прекрасно, Кир. Разожми ладони, не бойся, свет не исчезнет.

Кир так и сделал. Он увидел маленькую круглую звезду, которая грела лучше любых варежек.

– Теперь, Кир, медленно расставляй руки и попытайся сделать свет больше.

Кир не спеша разъединил ладони, но звезда будто бы приклеилась к ним. Ему было страшно, что вот-вот она лопнет как горячее стекло, но звезда послушно росла вслед за ладонями, пока не стала с половину Кира.

– Теперь, – снова привлек его голос дяди, – нужно сделать ее чуть-чуть больше, а потом шагнуть внутрь.

Кир остановился, думая как же это сделать.

– Просто раздвинь руки шире, а когда решишься шагнуть, представь, что аккуратно стряхиваешь шар.

Кир глубоко задышал, готовясь войти в звезду.

Он развел руки и мысленно представил, как звезда разъединяется с ладонями, и когда он уже подумал сделать шаг... она погасла. Кир снова оказался в темноте.

– Ты все делал правильно. Но ты должен знать, что это твой собственный свет и отдельно от тебя он не может существовать. Поэтому, как только ты отделяешься от него, ты снова должен с ним соединиться, иначе он растает.

Кажется, Кир понял, о чем говорил дядя.

Он снова создал звезду, и это было очень приятно. И прежде, чем она отделилась и упала с его пальцев, он сделал решительный шаг вовнутрь.

Вокруг был чистый сияющий свет. Кир коснулся его рукой: на ощупь он был теплый и покалывающий. Кир улыбнулся, это было великолепно.

– Я разделяю твои чувства, Кир, но ты должен помнить, что это убережет тебя от боли и не даст разуму сойти с ума. Однако, если твое тело умрет, ты так и останешься запертым на грани р

еальностей.

Кир, не очень понял, что имел в виду дядя.

– Сейчас ты выйдешь из шара.

Киру было жаль, что все должно было закончиться, и он в последний раз коснулся лучистой поверхности, ему показалось, что она тоже его касается. Кир сделал шаг наружу.

В ту же секунду он почувствовал жгучую боль. Кир вздернул руки и увидел, что они мелко исполосованы.

– Не волнуйся, – Антарий все также сидел по другую сторону огня. – Твои руки порезаны уже несколько минут, но пока ты был под защитой света, ты не мог почувствовать боли. Со временем я научу тебя, как следить и отдавать отчет в том, что происходит, пока ты в сфере.

Кир моргнул, и боль пропала. Он посмотрел на руки – они были такие же как всегда, ни следа пореза.

– Не удивляйся. В мою задачу не входит навредить тебе, даже если иногда так кажется. Мы здесь, чтобы учиться, – мягко закончил дядя.

– Вау, невероятно, – восхищенно воскликнул Санар. – И тебе было всего лишь пять?

'Угу', – все так же глядя в потолок, ответил Кир.

– Ну, а какое третье умение? – в нетерпении допытывался друг.

– Это жизненная энергия, которая есть в каждом из нас, рассеянная по каждой клеточке тела, она что-то вроде запаса энергии на весь цикл жизни каждой частички, – в первый раз пытался объяснить Кир свои умения. – Можно собрать эту энергию и направить на выполнение одного действия.

Кир посмотрел на Санара, тот, сведя брови, отчаянно что-то обдумывал.

– Ну, представь себе человека, который поглощен какой-то идеей. Все свое время и усилия он тратит на то, чтобы исполнить задуманное. Это, в сущности, то же, только более короткое и интенсивное, поэтому со стороны кажется, будто ты сверхчеловек.

– И ты метнул нож! – озарило Санара. – Вытащил меня одной рукой из пропасти.

Кир отвернулся и кивнул.

– Это же здорово! – с энтузиазмом воскликнул тот. – Врежь Крейну так, что бы он еще час приходил в сознание.

– Я думал над этим, – с наигранной серьезностью ответил Кир, – но не думает же дурья твоя башка, что это пройдет мне даром. Начнутся вопросы, а этого мне совсем не надо.

– Да ладно, что стесняешься, – беспечно успокаивал Санар, – ну объяснишь, что это просто знания, умения.

– Вообще-то предполагалось, что я буду хранить это в тайне. К тому же, я должен использовать знания во благо, а не на всякую ерунду.

Санар притих.

– Мой народ хранит эти навыки все время его существования. Я даже не уверен, сколько это конкретно.

'У', – только и раздалось с противоположной кровати.

– А разве выиграть на соревнованиях не ерунда? – задал вертевшийся на языке вопрос Санар.

– Молчи, мелюзга, – сузив глаза, угрожающе посмотрел Кир.

Он и сам знал, что не следовало ему пользоваться этими навыками на виду, но ему так хотелось круто выглядеть в глазах... окружающих? 'Отлично, теперь еще пытаюсь обмануть сам себя', – раздраженно подумал Кир.

– В общем, никому ни слова.

– Клянусь, – с пылом откликнулся Санар.

– Да и не все так здорово, как кажется, – после минутного молчания, добавил Кир.

После того, как я пользуюсь собранной энергией – я слаб.

'Ну вот, теперь он все обо мне знает'.

Санар тоже понял, насколько сильно доверяет ему Кир, если решился открыться.

– Так что, теперь не связывайся со мной, мирионец, – разряжая атмосферу, пригрозил Кир.

– Еще чего! Думаешь, я трус, что ли? Ну, можешь ты гореть в огне и пробивать железо – ничего особенного.

Краешек рта Кира пополз вверх, он снова вытянулся на кровати, глядя в окно.

– То есть, я могу с чистой совестью применять к тебе силу, мирионец. Я правильно понял?

– Эй, эй, – струхнул Санар. – Мы же друзья все-таки.

Первый раз это слово прозвучало громко, вслух. Кир немного смутился и замолчал.

Санар закусил губу, – 'Ну вот, все испортил'.

– Друзья, – набрал воздуха Кир и выпалил на одном дыхании. – А то я бы тебя отмутузил.

Они разом рассмеялись и, казалось, их лица немного засветились.

Глава 13 Девочка

Вечером был назначен торжественный банкет. Зал был украшен символикой обеих школ; золотая девятиконечная звезда на красном поле – знак Прайма и черный кнут на белом поле – знак Цереры были повсюду.

Ученицы Цереры особо гордились своим умением подчинять своей власти столь необычное оружие. Высочайшим мастерством славились те, кто и вовсе отказывался от всех других видов оружия, оставляя при себе лишь черный кнут с посеребренной рукоятью. Таким оружием ничего не стоило убить врага, заставив его истечь кровью. И хотя такие варварские представления были в большинстве своем изжиты обществом, ученицы Цереры не желали отказываться от древних традиций и подтверждением тому навечно оставался знак школы.

Войдя в зал, Кир был мгновенно поглощен царящей повсюду суматохой и гомоном. Слышался задорный смех, разговоры вспыхивавшие то там, то здесь. Ученики неустанно кого-то разыскивали, спрашивали, пробирались через весь зал с одной лишь им известной целью.

На подмостках, справа от выхода, располагался стол, за которым восседали директоры Прайма и Цереры. Они молчали и упорно всматривались в разные стороны. Лицо Хорноса было в крайней степени хмурым и недовольным, в то время как на лице госпожи Хольц была надета все та же маска холодного высокомерия, приличествующая в данной ситуации.

– И все-таки Вам каким-то образом удалось сжульничать, – не унималась Райна.

– Помилуйте, да ведь я уже Вам объяснял абсурдность вашего предположения. В конце концов, вы сами предложили это пари в последнюю минуту, и никто не смог бы за такое короткое время осуществить какую бы то ни было аферу, – в сотый раз недовольно пыхтел Хорнос. Райна и сама это прекрасно понимала, но...

– Но ведь не мог же четырнадцатилетний мальчик всадить нож по рукоять, а еще в метал. Это невозможно даже для мастеров! – не веря собственным словам, в сотый раз удивлялась Райна.

– Тринадцатилетний, – аккуратно поправил Хорнос.

Он прекрасно понимал недоверие своей спутницы. Директор лично беседовал с капитаном Крейном в своем кабинете, пытаясь выведать, как такое удалось юнцу. Признаться, он и сам грешил на изворотливость ума капитана, которому все же удалось провернуть какую-то махинацию.

Хорнос пытался и так и этак войти в доверие Крейна, говоря о том, что он понимает борьбу за благие намерения пусть и не всегда честными способами. Но Крейн был непреклонен, да и о какой, в сущности, изворотливости ума могла идти речь. Крейн был простодушен и дисциплинирован.

– А почему же Вы выбрали именно этого мальчика? – битый час допрашивал директор капитана.

– Во-первых, ему больше всех нравилось метать ножи, а во-вторых, он достаточно силен для своего возраста...

– Но не настолько силен, чтобы сделать то, что он сделал! К тому же, была масса других не менее сильных и достойных кандидатов, – давил Хорнос.

– Вы правы, – словно нехотя подтверждал капитан. – Я надеялся, что если выступление ему удастся, он хотя бы частично смоет с себя вину за утренний досадный провал.

Директор снова задумался. Что ж в этом была логика, к тому же, была вероятность, что мальчик сильно испугался или же какие-то штучки фризийцев... Хватит! Ничья в подобной ситуации как нельзя лучше устраивала Хорноса. Возможно, позже директор лично побеседует с Киром и выяснит правду, однако парень определенно требует более тщательного внимания, не зря же он попал в один список с наиуважаемыми семьями и борется за трон Империи! Сейчас же следует наладить контакт с госпожой Хольц, иначе дружеский визит грозит вылиться лютой враждой.

– Ну, полно Вам, Райна, – заискивающе начал Хорнос, – Ваши ученицы, как всегда были на высоте.

– Еще бы. Мы уделяем физической подготовке массу времени... И нам некогда заниматься всякими низкопробными штучками, – ехидно произнесла госпожа Хольц, щурясь в сторону директора и снова возвращаясь к происшествию.

Хорнос, тяжело вздохнув, решился на более смелые действия.

– Когда Вы злитесь, Вы еще прекрасней, – низким баритоном прошептал директор.

Взгляд холодных зеленых глаз впился в лицо Хорноса.

– Льстец, – только и бросила Райна. Однако Хорнос понял – лед начинает таять.

Кушанья в честь гостей были отменные: жареная птица, копченые окорока, острая свинина, запеченное крабовое мясо, рыба и овощи, приготовленные в кляре, сыры, паштеты, икра; выпечка, выставленная на середине стола, помещалась на специальные многоярусные стойки.

Кир с Санаром по привычке направились в самый конец стола, где всегда было свободно, но сегодня по неизвестному стечению обстоятельств их места были заняты. Они двинулись к противоположному концу, и скоро неизвестное стечение обстоятельств приобрело очень даже объяснимые причины.

В изголовье стола уже приступили к праздничному ужину ученицы Цереры. Между ними и учениками Прайма зияла дыра в несколько мест по обе стороны стола.

Ребята переглянулись. Перспектива сидеть рядом с этими девчонками вряд ли могла их порадовать – как-никак, они были соперниками. Однако выхода не было, и Киру с Санаром ничего не оставалось, как, уперевшись взглядом в ближайшую тарелку, занять пустующие места.

Ребята ели молча. Киру, несмотря на обилие изысканных блюд, не очень хотелось есть, поэтому он медленно жевал котлету из индюшки, гоняя при этом по тарелке увертливый горошек. Его блуждающий взгляд упал на блюдо, полное листьев салата, скрученных в трубочку и фаршированных плавленым сыром с чесноком.

Кир потянулся к тарелке по правую руку от него. Когда он почти дотянулся, тарелка приподнялась сама собой. Рука Кира замерла.

– Пожалуйста.

Кир посмотрел на того, кто так заботливо предлагал его любимое кушанье.

В зеленых глазах блестели искорки, а на лице красивого создания расплывалась мягкая приветливая улыбка.

Кир застыл, и сердце застучало быстрее.

– Спасибо, – после паузы выдавил Кир.

– Я Эльяра, – дружелюбно представилась девочка.

– Кир, – спохватившись, буркнул герой дня.

– Ты здорово метнул нож. Никогда такого не видела! – с восхищением добавила Эльяра.

– Спасибо, – заливаясь краской, снова пробурчал Кир.

Повисло неуклюжее молчание.

– У вас красивая академия, – поддержала разговор Эльяра.

– Спасибо, – Кир, смущаясь, опустил глаза.

В эту секунду кто-то из подружек обратился к Эльяре, и она отвернулась.

Кир, красный от стыда, с усилием набивал рот котлетой, внимательно уставившись в тарелку.

'Идиот! Ну почему я не собрался?! Выгляжу придурком. Да и чего я вообще нервничаю? ' – Кир хотел разозлиться на девочку, но почему-то его внутренний 'Я' показал ему кулак за такое несправедливое решение.

До конца ужина Кир усиленно уничтожал еду.

Признаться, его уже слегка подташнивало, но он не сдавался.

Наконец-то директор произнес заключительную речь, и праздник закончился. Кир резко вскочил с места и устремился к спасительному выходу.

Как выяснилось несколькими минутами позже, не зря. Он едва добежал до туалета, где вся еда немедленно покинула не приученный к обжорству желудок. Кир сидел в ванной, голова кружилась.

Тук – тук – раздался стук в дверь.

– С тобой все в порядке, – обеспокоено поинтересовался Санар через дверь.

– Да, – лениво растянул Кир.

– Может, доктора позвать?

– Нет.

Новый приступ рвоты последовал незамедлительно.

Через час Кир выполз из ванны. На ватных ногах он поплелся к кровати и плюхнулся на мягкую подушку. Сил открыть глаза не было, да и желания тоже.

'Дурак', – промелькнуло в голове у Кира за минуту до того, как он заснул.

Через несколько минут соседняя кровать скрипнула, и Санар отвернулся к стене.