Текст книги "ВТОРОЙ УРОК - Земля - (СИ)"

Автор книги: bark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Честно говоря, ни в каких.

Девочка удивленно уставилась на друга. Тот сузил глаза, словно предостерегая ее от неуместных замечаний.

– Значит, ты еще не был в Цуругаока Хатимангу, – Рин схватывала на лету.

– Не успел, – с достоинством отозвался принц.

– Тогда не будете ли вы так любезны составить мне компанию, – высокопарно предложила Рин, замечая за новым другом склонность к легкому пафосу и фиглярству, несмотря на попытки скрыть непростой характер за простыми фразами и переменчивым настроением.

***

Небо затянула первая пелена сумрака, когда Азул и Рин прошли сквозь высокие перекладины, именуемые воротами, и остановились у горбатого мостика, мощеного вытесанным камнем.

– Не поздно для посещения музея? – Азул читал указатели, говорящие о культурном наследии места.

– Ворота закрываются в девять, значит, у нас примерно час. В сам музей мы не будем заходить. Если тебе здесь понравится и будет интересно, мы можем прийти сюда в следующие входные. – Азул неопределенно подернул плечами, засмотревшись на сомкнувшиеся соцветия красного лотоса. – Этот пруд называется Хэйке, тот, что на другой стороне – Гэндзи, и там цветы белые.

Азул перешел на другую сторону мостика. Действительно, темневшие синевой крупные лепестки при свете дня должны быть молочными.

Дальше шли еще двое ворот, похожих на те, что они видели у входа в храмовый комплекс, впереди виднелись красноватые чайные крыши, обокраденные сереющим небом, уже притушившим яркий оттенок.

– Храм был построен в честь бога Хатимана, покровителя воинов и сражений, а значит, и всех самураев, в тысяча шестьдесят третьем году. Изначально он находился не здесь, но спустя более ста лет его перенесли сюда, на вершину Журавлиного холма, – тихо рассказывала девочка, бредя с Азулом вдоль зарослей азалий.

Имрахец в очередной раз отметил уважение к истории в роду Моцумото, не отвлекаясь от созерцания необычной для глаза постройки. Вся она, словно бы воздушная, была выложена множеством ровных квадратных перекладин с золотистой отделкой поверх насыщенного красного и тяжелой, нависающей шатром крышей, соизмеримой с третью всего здания.

– Красиво, – честно отозвался Азул, впечатленный необычным видом религиозного строения.

Представители его рода по матери считались прямыми потомками богов и оттого место поклонения людей, пусть чуждое и необычное, откликалось где-то в самой глубине его души. Архитектура циркулярной церкви не носила ничего общего с японским стилем и тем была прекрасней и неповторимей.

– Ты прав, здесь действительно красиво, – согласилась Рин, когда они замерли напротив храма в числе малочисленных гостей, спешивших, как и они, познакомиться с одной из главных достопримечательностей Камакуры.

Здесь гораздо меньше людей, чем в супермаркете, – отметил про себя Азул, догадываясь, что дело здесь совсем не в позднем часе. Скорее потому, что люди выбрали себе нового кумира: гладкого, отражающего свет, со множеством пикселей и возможностью снимать самих себя. А когда-нибудь, в погоне за новыми материальными благами, они изведут ресурсы планеты, низвергнув ее в хаос и переживут самую страшную после гибели Сидериса катастрофу…

Рин обняла себя за плечи.

– Замерзла?

– Нет, – обычный ветер не мог доставить неудобства Мацумото Рин.

– Идем, я провожу тебя домой.

Летний вечер в Камакуре приятно освежал после жаркого дня, ребята шли к дому Рин. Она снова взяла принца за руку, а он не стал отталкивать девочку, чувствуя холод замерзших пальцев.

Они шли не спеша и каждый думал о своем, не мешая друг другу.

– Рин, могу я тебя спросить, – прозвучало, когда вдали показались низко нависающие ворота в поместье девочки.

– Конечно.

– Я бы хотел знать, почему ты больше не занимаешься кюдо.

Пальцы в руке мальчишки заметно дрогнули, шаг замедлился на мгновенье. Рин молчала, продолжая приближаться к дому.

– Прости, – извинился Азул, почувствовав, что перешагнул рамки доверия, существовавшего между ними.

Они остановились у арочного прохода.

– Ничего интересного, – отозвалась одноклассница, глядя в сторону. Поджала губы, взгляд замерз на несколько секунд. – Просто однажды я совершила непростительный поступок, направив лук на человека, – голос осип, словно больше не принадлежал владелице. – Если бы я промазала тогда, она могла бы погибнуть.

Ответить на такое признание было нечего. Воздух вокруг хрустнул льдом. Азул молчал.

– Я не заслуживаю права держать юми в руках. Ты ведь уже немного разобрался, что стрельба из лука для нас не просто праздное развлечение – это жизненный путь. Я споткнулась слишком сильно, пусть и по глупости, но больше я не достойна прикасаться к священному оружию.

Азул не знал, что говорить в подобном случае, прекрасно понимая дух благородства и чести, выбранный Рин. Он сделал шаг ближе и приобнял ее сбоку за плечи, пытаясь приободрить и одновременно сказать, что он понимает, о чем она говорит.

– Мне пора, – откликнулась девочка через пару минут и скрылась в темноте аллеи, оставив принца наедине с его мыслями.

***

Оставив Азула позади, Рин двигалась в густых сумерках сада, снова возвращаясь в тот злополучный день…

– …Я стреляю лучше тебя! – недовольно вопила девочка лет десяти.

– Вот уж нет! Я стреляю лучше! – отвечала ей таким же рассерженным голосом сверстница.

– Мой дедушка лучший, а я его преемница и потому тоже лучше всех!

– Твой дедушка мастер, а ты часто мажешь.

– Врешь! – вспыхнула внучка мастера.

– Ничего я не вру. Каждый пятый выстрел примерно.

– Просто я не всегда достаточно сосредотачиваюсь, но если бы я захотела, то попадала бы в яблочко каждый раз.

– Ой, только не надо сказки рассказывать, – неумело изображая презрение, отозвалась подруга.

– Я докажу!

Вторая девочка на миг смутилась, не ожидая подобного поворота.

– А докажи! – решительно встретила она гневный взгляд.

Внучка мастера уже повернулась к мишени, установленной на середине поля, специально для этой тренировки. Девочки были слишком малы, чтобы покрывать всю дистанцию.

– Нет, не так! – остановила ее подруга и помчалась в раздевалку.

Через минуту она вернулась, сжимая в руке большое зеленое яблоко. Пользуясь тем, что мастер оставил их вдвоем ненадолго, подруга ловко соскочила с деревянных подмостков и уверенным шагом направилась к мишени, загородив ту спиной.

Достигнув цели, она резко обернулась, закрыв телом темный круг и водрузила яблоко на голову.

– Стреляй, – смело сказала она в лицо внучки мастера.

У девочки с луком в руке остыли пальцы.

– Ты что, совсем дура? – не выдержала она.

– Если трусишь, так и скажи, а не обзывайся. Если говоришь, что всегда можешь попасть в мишень, то докажи делом, а не пустой болтовней, – яростно откликнулась первая на оскорбление.

Внучка мастера закусила губу, щеки стыдливо покраснели.

– Хорошо, – бравируя выпалила она и отошла, готовясь пройти круг и поразить мишень.

Она выровняла дыхание, прислушиваясь к собственному сердцу. Выкинула из головы все посторонние мысли, как учил дед. Осталась с юми наедине, чувствуя, как стрела становится продолжением руки, как ноги врастают в пол, становясь продолжением этого мира.

Впереди нее было лишь яблоко – еще одна частица известного мира. Точно такая же, как и она сама, просто отделенная временем и пространством; стоит только вытянуть руку и внучка мастера сможет коснуться яблока.

Стрела сорвалась с тетивы, рассекая воздух.

Застыв с луком в руке, внучка мастера видела широко распахнутые в страхе глаза подруги, ее побелевшие от страха губы, капельки пота скользнувшие вниз со лба.

Стрела вошла в основание яблока.

Трясущейся рукой подруга сняла с головы яблоко, на пальцах осталось несколько капель крови. Она потрогала темную макушку. Стрела прошла так низко, что задела кожу, оставив неглубокий порез.

Подруга подняла белое, как мел лицо на внучку мастера. Обе уставились друг на друга.

– Больная, – прошептала она еле слышно и бросилась вон, оставляя вещи в раздевалке. Внучка мастера видела блеснувшие за секунду до этого слезы в глазах бывшей лучшей подруги…

В тот день Рин осознала, сколько тщеславия таится в ее сердце. Единственное, на что у нее хватило сил, это признать черное пятно в своей душе и навсегда отказаться от благородного пути лука.

Комментарий к Свидание

Цугураока Хатимангу

https://www.pinterest.com/pin/514184482433842382/

https://www.pinterest.com/pin/514184482433842298/

https://www.pinterest.com/pin/514184482433841163/

https://www.pinterest.com/pin/514184482433842359/

========== Замкнутый круг ==========

До летнего фестиваля оставалась неделя, но не этим были заняты мысли Кира. Время шло, а он чувствовал, что не приблизился к ответу ни на шаг. Новым толчком к размышлению стала история Рин, сухо пересказанная Азулом. Ничего важного, что помогло бы подойти к разгадке, Кир не узнал.

Это вызывало глухую досаду, подпитываемую к тому же странным поведением имрахца – должно быть, он чувствовал себя неуютно, выдавая чужой секрет… и все же он рассказал.

Прикусив язык и никак не отреагировав на кислую мину Азула, Кир выслушал всю историю и лишь кивнул, снова погрузившись в нестройный ход рассуждений и зыбкие теории, пытаясь связать хоть одну девочку со всеми остальными дружескими чувствами и терпя крах раз за разом.

Рин общалась со всем классом, впрочем, как и со всей школой, однако это общение выглядело исключительно деловым. Она чаще раздавала указания и помогала в разрешении сложных вопросов, связанных с фестивалем: решала, что следует делать в первую очередь, что требуется купить, в порядке ли декорации и нужна ли помощь тем, кто еще не начал готовить костюм для кафе. С Хиной и Сузу она была вежлива; вместе они выглядели командой, хотя Сузу и была в классе всего пару месяцев.

Шизуку Рин, казалось, и вовсе не замечала, пока та кидала на одноклассницу настороженные взгляды, надеясь избежать участия не только в мероприятии, но и в подготовке. В ненависти Рин к Игараси можно было не сомневаться – несколько раз Кир сам имел возможность убедиться в искренности чувств девочек по отношению друг к другу.

Впрочем, Игараси недолюбливали все. Единственная, кто не проявляла в сторону одноклассницы недовольства, была Хина, находившая общий язык со всеми. К тому же она отлично плавала и иногда вела себя по-другому. Словно она не обычная японская школьница, а… кто? Принцесса с далекой планеты?

Кир припомнил ровную осанку, достойную принцессы. Может быть, все же Хина? Она близка с Сузу и внимательна с Шизукой, кажется, и с Рин они в ладах. Загвоздку создавала только Игараси.

Кир догадывался, что в тот день, на пляже, Хина помогла Юа выбраться из воды. Как еще можно было понимать слова, что одноклассница решила искупаться, но не рассчитала сил? Хина же плавала словно рыба. Но было ли это дружбой?

Снова исподтишка наблюдая за одноклассницами, Кир остановил взгляд на затылке Сузу… Если душа Санары принадлежит Хине, то откуда взялся этот небесно-чистый цвет глаз? Неужели простое совпадение? Сузу приобретала все больше друзей. Она занималась с Хиной, общалась с Рин на равных. И лишь Игараси, по обыкновению, выбивалась из общей картины. Впрочем, как и Шизу.

К тому же, Сузу не училась с остальными девочками до настоящего года и была младше их. Можно ли воспринимать эти обстоятельства гарантией, что голубоглазая Сузу не новая владелица дорогой души?

Игараси… Игараси была настоящей занозой. Мало того, что ее сторонились абсолютно все, начиная от учеников и кончая учителями, она оказалась наблюдательна и влезла в дела Кира. Но, опустив недовольство, фризиец попытался взвесить ее шансы оказаться хранительницей души.

Она оказалась с Хиной в тот день на пляже, а значит, между ними могли существовать отношения. Хотя назвать презрительные взгляды Игараси, адресованные Хине, впрочем, как и всем вокруг, дружбой язык не поворачивался. С Рин все ясно – сплошной яд тихой ненависти: Игараси нарушала правила, Мацумото им неукоснительно следовала. С Сузу ничего общего – они даже не глядели в сторону друг друга в те редкие моменты, когда Игараси снисходила до посещения классной комнаты. Что касалось Шизуки, здесь все представлялось сложнее. Почему она вступилась за Шизуку, было непонятно, но, как бы не приглядывался Кир, кроме происшествия во время забега, Игараси игнорировала Шизу, как и многих вокруг.

От догадок и сомнений кружилась голова. Кого бы Кир не брал точкой отсчета, ему не удавалось привязать дружескими чувствами хотя бы одну из них ко всем оставшимся. Что-то явно ускользало от внимания. Вот только что?

***

Классный руководитель задержался к началу первого урока. Он выглядел хмурым и рассерженным, безуспешно пытаясь скрыть растрепанные чувства. Голос звучал отрывисто, словно он излагал краткие выдержки из столетнего постулата, а к доске он вызывал, будто отдавал приказ дезертировавшему солдату выступить перед трибуналом и ответить за свое преступление. Ребята боялись лишний раз чихнуть или пошевелиться – привлекать внимание отчаянно не хотелось.

Остальные уроки до большой перемены прошли как и всегда, не принеся ничего неожиданного.

– Я слышал, Игараси снова поймали курящей в школьной подсобке на первом этаже, – шёпотом сообщил одноклассник паре приятелей.

Кир, идущий во главе троицы друзей, направляющихся на обед, приостановился.

– Игараси что-то натворила? – без обиняков шагнул он ближе к ребятам.

– Ага, курила в стенах школы и ее застукала учительница музыки. Хотела повести к директору, а она вырвалась и убежала.

– Просто взяла и ушла, – к ним подошла Рин, лицо ее было чернее тучи. – Я сама все видела. Довела госпожу Такахаси до слез своим не знающим границ хамством.

– Наверное, поэтому учитель с утра опоздал, – выдвинул собственное предположение Азул.

– Да. Его вызвал директор и отчитал за закрытыми дверями.

– И что теперь будет? – спросила Хина.

– Игараси отстранена от занятий на две недели до дальнейшего принятия решения. Директор лично позвонит ее маме. Теперь ее вряд ли спасут даже щедрые пожертвования, – злорадство отчетливо прозвучало в девичьем голосе. – Поделом. Давно уже пора выставить ее из школы.

Кир с Азулом переглянулись.

– Хина, у меня к тебе просьба, – обратилась староста к однокласснице. – Мне поручили носить Игараси задания. Я могу попросить тебя сделать это за меня? Знаю, ты недавно помогала Сузу, но думаю, если я к ней пойду, мы точно поубиваем друг друга.

– Конечно, – без долгих раздумий согласилась Хина.

– Спасибо, ты меня выручила. Азул, поможешь внизу? Лавочки из спортзала нужно вынести в коридор.

Принц то ли кивнул, то ли откинул прядь со лба и отправился вслед за Мацумото.

– Игараси действительно долго играла с огнем, – покивал парень, поделившийся сплетней о хулиганке.

– Не удивительно, матери до нее нет дела, – вставила Нацуки, шепелявя. – Я слышала, что ее мать не только не была замужем, но и не знает, от кого родила Юа. Наверное, от заезжего туриста. Не случайно же у нее глаза серые. Ой, прости, Кир! – спохватилась она.

– Ничего, все в порядке, – ответил фризиец.

Слова одноклассницы несколько покоробили, но узнать что-то новое о Игараси было очень любопытно.

– Ладно тебе заливать, – не поверил Какеру, поправив на переносице очки.

– А почему нет? – обиделась Нацуки. – Почему тогда ее мать никто никогда не видел? Она просто стыдится показываться в школе!

– Странно, если бы она не стыдилась, имея такую дочь, как Игараси.

– Вот и я говорю. Ненормальная дочь, нагулянная не пойми от кого. Вот ее никто и не воспитывает. Она никому не нужна.

– Ну хватит уже языками мести, – осадила ребят Хина. – Мать Юа занимается бизнесом и потому много ездит. Ей просто некогда уделять Юа больше внимания. И глаза у Юа от матери.

– А ты откуда знаешь? – недовольно спросила ее девочка.

– Когда-то она часто обедала у нас в лапшичной.

На это возразить было нечего, и Нацуки безразлично подернула плечами, словно говоря, что ей нет никакого дела до того, правда это или нет.

– Идем, Кир, – потянула парня Хина за рукав рубашки.

Направляясь на улицу, Кир размышлял о том, что услышал. На самом деле история, поведанная или домысленная Какеру, выглядела не такой уж и невероятной и не сильно противоречила тому, чем поделилась Хина.

Госпожа Игараси, скорее всего, действительно занималась бизнесом – причин не верить Хине у Кира не было никаких. Тогда можно себе представить, что она действительно очень занята и потому ей не хватает времени на дочь. Предоставленная сама себе, та творит, что вздумается. Что касается ее отца, это, пожалуй, и вовсе не очень важно. Люди встречаются, влюбляются, пытаются создать семью, рожают детей, но очень скоро осознают поспешность принятого решения и их пути расходятся.

Кир не был склонен верить в связь со случайным туристом. Просто развод мог состояться очень давно и больше отец не участвует в процессе воспитания ребенка. Представить, что хотя бы один нормальный взрослый мужчина мог поощрять такое поведение дочери, он мог с трудом.

– Думаешь, Юа исключат теперь из школы?

– Не знаю. Раньше ее матери всегда удавалось прикрывать ее хулиганство, но теперь не уверена.

– Скажи, ты так легко согласилась заменить Рин, разве тебя не раздражает Игараси?

Хина какое-то время молчала, неспешно разворачивая чистую салфетку и ставя на неё коробочку с бенто.

– Нет, не раздражает.

Спросить, почему, выглядело слишком навязчиво. Но Кир решился.

– Не думал, что у вас с Юа хорошие отношения. Мне показалось, что ее ненавидят абсолютно все.

Очередной приступ кашля неожиданно согнул девочку пополам. Кир поспешил подать ей воды.

– С тобой все нормально? – В последнее время она казалась слегка бледной и этот кашель никак не проходил.

– Да, не бери в голову, – Хина сделала еще несколько маленьких глотков воды. – Я не испытываю ненависти к Игараси. В конце концов, кроме сорванных уроков, сигарет и драк она не делает ничего плохого. Я понимаю, конечно, что такое поведение для девочки недопустимо, но… наверное, у нее свои проблемы, например, в той же семье. Может, ей так тяжело, что она не знает, как с этим справиться, и потому совершает все эти вещи. Меня она никогда не обижала, а ее грубость… – Хина не закончила предложение, слегка разведя руками и демонстрируя смирение.

– Почему тогда она не попросит о помощи?

Хина улыбнулась так легко, что Кир скорее догадался об этом нежели увидел едва заметный изгиб губ.

– Юа очень гордая, и я не могу осуждать ее за это. Пусть она и не делится ни с кем, но зато не стремится переложить собственные проблемы на плечи остальных.

Кир задумался, размышляя над словами Хины.

– Ты бы могла назвать Юа своей подругой?

Девочка несколько секунд смотрела на Кира, затем отвела взгляд карих глаз, глядя куда-то вдаль.

– Не знаю. Вряд ли можно назвать другом того, кто не разделяет с тобой это чувство.

Киру показалось, что он понимает Хину. Назвав кого-нибудь другом, ты как бы возлагаешь на него определенные обязательства. Кир замечал, что иногда панибратское «братишка» или «дружище» из уст работяг третьего цеха вызывали в нем неприятие. Нет, он совсем не брезговал обществом этих людей, но ведь они были слишком мало знакомы, чтобы позволить себе подобное обращение. Впрочем, Кир догадывался, что это скорее было общепринятой нормой, своеобразным обычаем, нежели претензией на близкие отношения.

Но если бы он захотел назвать кого-нибудь другом, а этот человек не разделял бы желания – друг ли он или все же нет?

С Санарой у него не возникло таких затруднений. С самого первого дня они просто пошли нога в ногу…

– Простите за задержку, – отозвался Азул, возникший на поляне. Вежливое обращение было адресовано Хине, на Кира он даже не взглянул. Порой фризийца поражала способность принца приспосабливаться так легко и быстро. Сначала Сидерис, теперь Япония – ничто не могло смутить или выбить почву из-под ног Его высочества. И если в новой стране была принята избыточная, по мнению Кира, вежливость, для Азула не было ничего естественней, чем влиться в новую среду, принимая ее правила. Надменность, кичливость и чванство он приберегал лишь для одного единственного человека, с остальными же вел себя вполне дружелюбно.

– Чего уставился? – спросил Азул в лоб. Кир даже не заметил, как вперился в лицо имрахца изучающим взглядом.

– Отвали.

– Сам отвали, – обменялись они привычными «комплиментами» и уставились в противоположные стороны.

========== Секрет Шизуки ==========

До культурного фестиваля оставалось несколько дней, и, поддавшись всеобщему оживлению, Кир принимал активное участие в подготовке. Рисовал декорации, писал плакаты, помогал одноклассницам приносить из дома нужные вещи, будь то скатерти или столовые приборы.

Однако даже такое волнительное событие не было способно отвлечь его от привычных мыслей и волнений, легко скользя второй линией, стоило одной из девочек появиться в поле зрения. Сейчас он в очередной раз рассматривал Шизуку, осторожно прятавшую письменные принадлежности в сумку.

– Влюбился? – тихо прозвенели колокольчики над ухом. После занятий Сузу обещала позаниматься с ним литературой.

– Нет, с чего ты взяла?

– Ты так разглядываешь Шизуку, – подернув плечом ответила девочка так, словно это ее нисколько не заботило.

– Тебе показалось, – отозвался Кир, стараясь выглядеть непринужденно. – Идем?

Они вышли из класса вместе.

– Просто недавно кое-что случилось и я никак не могу понять, что именно.

– О чем ты? – Любопытство тонкой тенью отразилось на фарфоровом лице девочки.

– Помнишь тот забег, неделю назад?

– Да.

– Из-за сухожилия я не мог бежать быстро и плелся в самом хвосте вместе с Шизукой. Ей было тяжело взобраться по склону и я предложил помощь, а она вдруг расплакалась.

Свой малосодержательный диалог с девочкой Кир решил опустить, немного изменив детали.

Кто разберет этих девчонок? Сколько бы Кир не размышлял над странным поведением одноклассницы, ему так и не удалось прийти к какому-нибудь выводу – почему Шизука разрыдалась, оставалось загадкой. Возможно, другая девочка поймет, в чем секрет.

Хину Кир не хотел спрашивать – однажды она уже показала, что не желает обсуждать загадочную одноклассницу, да и сплетничать не очень любила. Рин тоже не подходила, к тому же все свое время она предпочитала проводить с Азулом, не давая Киру ни малейшей возможности заслужить свое доверие.

А вот Сузу спросить было можно, что и сделал мальчишка.

Они свернули к коридор ведущий к библиотеке. Неожиданно девочка замерла. Закусила губу, словно борясь с собой.

– В чем дело?

– Я, наверное, не должна об этом болтать, – совсем тихо прошептала она, бросив обеспокоенный взгляд на закрытую дверь. – Но около двух лет назад с Шизукой произошло кое-что нехорошее.

– О чем ты? – так же тихо спросил Кир.

– На нее…

Дверь библиотеки распахнулась, выпуская школьницу помладше. Увидев застывших на пороге ребят, она замерла на миг, а затем, уставившись в пол, поспешила прочь, сдавленно хихикая.

– Давай ты расскажешь мне после школы? Не против, если я провожу тебя домой?

Сузу кивнула и ребята вошли в библиотеку.

***

Небо розовело закатом, когда подростки наконец покинули пределы школы. По обычаю они дошли до Вакамия Одзи – кажется, нельзя было пройти по городу, чтобы не оказаться на этой улице несколько раз.

– Так что там случилось с Шизукой? – стараясь спрятать нетерпение, спросил Кир и пнул небольшой камень лежащий на дороге.

– Очень неприятная история, – после паузы отозвалась Сузу, словно вовсе не готовилась к разговору. – Кажется, пару лет назад Шизуку домогался учитель.

– Как это? – парень замер посреди улицы.

Грусть на лице Сузу показывала, что она имела в виду именно то, что сказала.

– Да вот так. Однажды она задержалась после уроков в школе – подругу ждала из клуба, в кабинет вошел учитель. – Голос девочки затих.

– И что?

– Ничего страшного не произошло, – словно оправдываясь за не свою вину, пролепетала она. – Кто-то вошел и все обошлось. Учителя уволили, а Шизука с тех пор такая. Правда, я плохо помню ее до этого, но так все говорят.

– Но ведь она маленькая совсем, ей же всего четырнадцать… подожди, получается, тогда ей было двенадцать? – Волосы на затылке Кира встали дыбом.

– Да, двенадцать.

Они в молчании проходили шумные торговые ряды небольшого рынка. Служащие, окончившие рабочий день, спешили раздобыть свежих морепродуктов на ужин. Многие ехали из Токио, и, не желая вернуться домой с пустым желудком к пустому холодильнику, торопились заглянуть к лавочникам.

– Поверить не могу, что такие извращенцы работают в школе, – осознав сказанное, возмутился Кир в сердцах.

– Согласна. Когда поднялся шум, некоторые родители даже перевели своих детей в другие школы. Во всех классах, где преподавал этот учитель, беседовали с девочками. Не знаю, всплыло ли что-нибудь еще, но школа затихла не сразу.

– Странно, почему Шизука не захотела перевестись?

«Как вообще девочка терпит любопытные взгляды столько времени?»

– Может, и хотела. Никто не знает. Она с теткой живет, родители погибли в море, когда она была совсем маленькой. Они живут очень скромно, насколько я знаю. Тетка работает, у нее есть еще дети – сводные братья и сестры Шизуки, за которыми она присматривает. Остальные школы дальше отсюда. Наверное, добираться туда тяжело и накладно.

На душе скребли кошки. Чувство гадливости и беспомощности опустилось на плечи. Вдруг именно Шизука стала воплощением Санары в этом времени. Тогда с ней чуть не произошло нечто невообразимо ужасное, а он, Кир, не смог ее защитить, и теперь не удивительно, что она шарахается ото всех. Это не стеснение, а самый настоящий животный страх.

Сколько шепотков ей пришлось выслушать за своей спиной! Сколько сверлящих взглядов почувствовать кожей!

– Прости, не стоило тебе рассказывать, – удрученно выдохнула Сузу.

– Стоило, конечно. Я благодарен. Теперь мне хотя бы понятно, что я просто мог ее напугать.

Сузу остановилась перед двухэтажным каменным домом – такие в Камакуре Кир видел не часто.

– Спасибо, что проводил, – сказала девочка, приняв сумку с учебниками в руки и чуть кивнув головой.

– Не за что.

– Кстати, у меня через два дня день рождения и я хотела бы тебя пригласить. Весь класс я позову завтра, – Сузу скромно улыбалась, перекатываясь с низких каблучков туфель на носочки и обратно.

Новость немного отвлекла от невеселых мыслей. К тому же Кир подумывал о том, чтобы пригласить Сузу куда-нибудь, как и обещал, в благодарность за помощь с литературой. По крайней мере, так должна думать Сузу. Впрочем, поход в кино – а именно на это рассчитывал Кир – можно было отложить до окончания фестиваля.

– С удовольствием приду.

– И Азул, конечно, тоже приглашен.

– Мы вместе придем. А что бы ты хотела в подарок?

– Ничего не надо, – поспешила заверить Сузу, розовея щеками.

– Ладно, придумаем что-нибудь.

– Четвертого июня после занятий.

– Будем, – кивнул Кир и они распрощались.

========== День рожденья Сузу ==========

Услышав о дне рожденье Сузу, одноклассники обрадовались и пообещали прийти. Весь оставшийся день разговоры велись исключительно о неожиданном приятном событии. Даже культурный фестиваль, крутившийся у всех на языках, временно уступил свои позиции.

На перемене ребята, не зная предпочтений девочки, долго спорили, что подарить. Одни заявляли, что лучший подарок это книга, другие твердо стояли на том, что книг у Сузу должно быть предостаточно. Кто-то предлагал собрать деньги и подарить один подарок ото всех, остальные хотели преподнести небольшой сувенир от себя лично.

Споры могли продолжаться еще долго, если бы не явилась Рин и, разобравшись в сути вопроса, не решила, что все соберут деньги, столько, сколько могут, и будет общий подарок, который приобретут Хина и мальчишки.

– Почему мы? – тут же возмутился Азул.

В просьбе не было ничего сложного или необычного, если бы не командный тон, раздражавший не привыкшего к понуканию имрахца. «Неужели девчонка действительно считает, что стоит ей щелкнуть пальцами, и…» – додумать Азул не успел.

– Потому, что Кир занимается с Сузу дополнительно, как и Хина, вот вам и лучше знать, чему она обрадуется, – отрезала Рин и скрылась по своим бесконечным делам, не забыв оставить немного денег на подарок.

***

На следующий день, сразу после звонка, все собрались у школы и вместе с Сузу направились к ней домой. Компания недосчиталась только двоих: Игараси – она отбывала наказание дома… или где-то еще (кто знает, в каких подворотнях носило сумасбродку), и Шизуки – девочка испарилась словно привидение.

Кир шел чуть поодаль, прислушиваясь к возбужденной болтовне подростков, расспрашивавших Сузу о семье и доме. В руках он нес пакет с подарком.

– …папа местный и всю жизнь прожил в Камакуре, познакомился с мамой на работе.

– Наверное, они оба жутко умные и много с тобой занимаются, раз ты опережаешь программу? – предположила какая-то девочка.

– Они часто заняты. Хотя мама сейчас работает меньше… потому что скоро у меня появится братик, – смущенно вымолвила Сузу, по голосу легко было догадаться, как рада она этому событию.

Поздравления посыпались словно из рога изобилия.

– Значит, ты просто умная? – поняв, что спросил, одноклассник залился краской.

– Ну ты дурак, – тут же прилетело с разных сторон.

– Ничего, ничего, я понимаю, о чем говорит Сейджи. Не думаю, что я очень сообразительная, – скромно отозвалась Сузу, уставившись себе под ноги, так что расслышать эти слова могли только несколько ребят, идущих к ней вплотную. – Просто я очень много занималась и читала. Родители делали карьеру и я понимала, почему у нас не выходит проводить вместе столько времени, сколько хочется. Я не знала, что еще делать, вот и училась, пока все не запомнила.

– Все равно ты очень умная, – вмешался Харуто, смущенно зардевшись.

Кажется, Сузу ему нравится. Санара тоже усердно училась несмотря на сложности, – припомнил Кир, внимательно слушая девочку…

– Ого, классный дом! – ребята застыли, разинув рты – для Камакуры зрелище действительно было впечатляющее.

Высокий, в три этажа, особняк напоминал смесь традиционно просторного японского жилища с новомодными веяниеми модернизма и минимализма. Высокие белые стены делили площадь со стеклом, составляющим отдельные части постройки, заменяя привычные глазу окна. Горизонтальные панели выделяли уровни и придавали дому вид недостроенного блоками куба.

– По утрам хожу в школу по противоположной улице и часто смотрю на него, – откликнулась из-за плеча Рин Кейко, – даже и не знала, что ты тут живешь.

Окончательно смутившись, Сузу поспешила распахнуть калитку перед ребятами:

– Проходите, проходите.

Внутри дом впечатлял не меньше, чем снаружи. Оформленный на европейский манер интерьер едва ли нес отпечаток окружающей его культуры. Несколько восточных статуэток, картина, выполненная в минималистическом стиле с нежно-розовыми кувшинками, прекрасно вписывающимися в бежевые тона стен и гардин – пожалуй, все, что напоминало о стране за стенами.