Текст книги "Догоняя прошлое (СИ)"
Автор книги: barayar
Жанр:
Фанфик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 2
2018 г. Версаль
Джастин
Утром я проснулся в приподнятом настроении. Даже затекшая спина не могла испортить его. И на то были причины. Сегодня я, наконец, закончу картину. Картину, ставшую продолжением той, написанной в далеком 2006 году, когда мое будущее казалось таким зыбким и неопределенным, но я уверенно стремился к нему. Она станет подарком. Вот только мне было безумно жаль, что тогда я поддался эмоциям и продал первое полотно. Я уже сто раз повторял, что не жалел ни о чем, но вот этот глупый порыв стал исключением. Но, что сделано, то сделано.
А еще, сегодня я собирался дочитать Дневник Брайана. Я был абсолютно уверен, что мне больше не доведется держать его в руках, ощущая приятную дорогую кожу. Но, наверное, это будет правильно. Судьба и так побаловала меня, дав возможность прикоснуться к потаенным глубинам души Брайана, ведь как бы он не открывался передо мной, до конца я так и не дошел, так и не увидел все грани. Меня тогда просто не хватило на Брайана.
Сделав себе легкий завтрак и выпив чашку кофе, я поехал в студию.
Я, конечно, немного преувеличил, говоря, что сегодня закончу полотно. Оно еще вчера было готово. Оставалось поставить свою подпись, как я обычно делал.
«Догоняя прошлое» – так я назвал эту картину. Я застыл перед ней с кистью в руках. Здесь было все: мои ошибки и мои победы; мои радости и печали; мои мечты; моя надежда и любовь – дорога моей жизнь, дорога, которой я пошел без Брайана, наивно полагая, что смогу жить без него. И я смог, и жил, пока не понял, что не хочу этого, не хочу жить без человека, которого полюбил сразу и навсегда. Именно так я все это видел, так пытался вернуться, догнать свое прошлое, чтобы обрести будущее, обрести, наконец, счастье, которое я всегда хотел. Но я никогда не думал, что мне сначала придется вернуться назад, чтобы начать двигаться вперед.
Люди часто сетуют на жизнь, на то, что она состоит из полос – то из черных, то из белых, и ничего с этим поделать нельзя. Но мало кто задумывался, что такую полосатую жизнь мы частенько сами себе устраиваем, хотя, будь все всегда в шоколаде, наверное, скучно было бы жить. Мы – люди! И мы кипим страстями. Думаю, что это нормально – падать, но подниматься и идти дальше, снова падать и опять вставать.
Я поставил подпись под картиной и позвонил в галерею Бланш. Через полчаса мы уже размещали мою работу.
– Джастин, это чертовски… талантливо! Хотя, что я говорю? Я никогда не сомневалась в твоем таланте. Ты действительно не хочешь продать картину? – осторожно спросила Бланш, когда мы смотрели на нее. – Я уверена, что ее сразу купят.
– Не сомневаюсь, но нет. Это подарок. В день выставки у нас годовщина. Да и смысл, истинный смысл полотна, понятен только мне. Ну, и он тоже поймет, – усмехнулся я. – Всегда понимал.
Бланш ничего не ответила, только улыбнулась и в знак поддержки сжала мое плечо. Я любил эту женщину не только за ее профессионализм, но и за то, что вот так, одним жестом без лишних слов, она могла поддержать меня. Мы еще какое-то время постояли у «моей стены», а потом занялись насущными делами. Открытие выставки состоится через два дня, и к тому времени все должно выглядеть идеально.
Домой я вернулся вечером, уставший, но довольный. В принципе все было готово, оставались кое-какие мелочи, но я не сомневался, что Бланш все утрясет.
Быстро приняв душ и поужинав, я завалился на диван с пультом в руках. Мне хотелось немного отвлечься ото всего. Минут через сорок, зарядившись новостями, я переключил на музыкальный канал, уменьшил громкость, приглушил в комнате свет и достал Дневник.
Я погладил его и улыбнулся. Вот из-за этой тетрадки все мои планы на эти пять дней одиночества пошли прахом. Не разобранные коробки так и остались стоять на чердаке. А может, оно и к лучшему? Может быть, рано их еще разбирать? Пусть еще поваляются какое-то время. И все же положительный момент тоже присутствовал – я дорисовал картину, правда, немного изменив первоначальный замысел. Но оно того стояло.
Я посмотрел на Дневник и открыл его там, где вчера остановился. Я еле сдерживал нетерпение. Ведь этих страниц я не читал, и мое любопытство просто било через край.
Дневник Брайана Кинни
Июль 2014 г. Филадельфия.
Блядь! Я такой идиот! Оставил дневник в доме Дэбби и еле его нашел. Мне кажется, что его кто-то трогал и, возможно… читал. Но Майкл ничего не сказал, значит, не он. Майкл такое бы не удержал в секрете. А кто еще кроме Майкла мог?
Но я не прятал его на дно коробки. Или прятал? Зачем я вообще потащил его с собой? По привычке, скорее.
Я все еще не могу поверить, что Дэбби нет. Нашей «мамы» больше нет. Почему-то мне всегда казалось, что Дэбби вечна. Ее не может не быть…
Джастин на похороны не приехал. Возможно, он и не знал. Я не спрашивал Майкла об этом. Но Дженнифер была. Мы не разговаривали.
2018 г. Версаль
Джастин
Я оторвался от чтения и задумался. Странно, почему же Майкл не сказал Брайану, что я приезжал попрощаться с Дэб? Хотя, с чего бы ему это делать? Я ушел, я забыл… Мне не в чем его упрекнуть. Он все сделал правильно, просто не упомянул обо мне, потому что посчитал, что Брайану это будет неинтересно. Только он ошибся. Брайан хотел меня увидеть, даже просто из любопытства. А на счет мамы… Думаю, Брайан сам не захотел с ней разговаривать, да и момент был неподходящий. Я вздохнул и продолжил чтение.
Дневник Брайана Кинни
Июль 2014 г. Филадельфия
В конце августа мы все же едем во Францию. Надеюсь, все получится.
Август 2014 г. Филадельфия
Блядство! Ничего с поездкой пока не получается и в августе. Появился крупный контракт, я не могу бросить агентство. Я должен быть здесь.
Алан пытается меня поддержать, но, по-моему, он сам расстроен. У него были на меня планы. Я представляю какие!!! У меня, кстати, тоже. Но я ничего не могу изменить.
Август 2014 г. Филадельфия
Звонил Майки. Бену стало хуже, он опять в больнице. Думаю, Бену немного осталось, но я не врач, так что, может, и ошибаюсь.
Приехал Хантер поддержать их. Но он ненадолго. У него работа, семья… Я не уверен, что ему следовало заводить ее.
Пока и думать не хочу, что будет с Майклом, когда Бен умрет.
Конец сентября 2014 г. Филадельфия
Я все же еду во Францию, но на несколько дней и один. Совместить в этот раз отдых с делами не получится. Поездка будет чисто деловая.
Алан расстроен и уже этого не скрывает.
Порой, мне кажется, что мы просто идеальная пара. Оба трудоголики, любим потрахаться в свое удовольствие, не устраиваем сцен по разным поводам, никогда не говорим о чувствах… Но бывают моменты, когда все наоборот, и мне кажется, что мы совсем не подходим друг другу. И дело вовсе не в Алане, а во мне. Именно я не подхожу ему. И я даже не знаю, как объяснить, откуда появляется это чувство. Это, пиздец, как все сложно. Я уверен, что Алан любит меня, но он чувствует, что я не готов или не хочу это услышать. А может, просто не хочу услышать это от него? Пока… Но я хочу, чтобы он был рядом.
Октябрь 2014 г. Филадельфия
Поездка удалась! После нового года я снова еду во Францию, чтобы окончательно утрясти вопрос с открытием второго филиала «Киннетика» в этой стране. Надеюсь, к лету все будет готово. Осталось подыскать название моей фирме. Ну, не называть же в самом деле «Киннетик-3»? Смешно!
Блядь! Сегодня мы будем это праздновать.
Октябрь 2014 г. Филадельфия
Открытие филиала во Франции я держал в секрете от Алана. Это был сюрприз, но, по-моему, он не удался.
В клуб со мной он не пошел, а наш разговор перерос в ссору. Впервые мы разосрались, не желая услышать друг друга. С почином нас, блядь! Вот они, прелести отношений! Я никогда не хотел их, потому что знал, что это, в первую очередь, ответственность, и не только за себя, компромисс, понимание и забота. И меня это совершенно не привлекало, пока один мелкий настырный блондин не влез мне под кожу и не изменил все.
И теперь я не мог просто отмахнуться. Конечно, в чем-то Алан прав. Ведь Франция – это переезд в другую страну на некоторое время, пока бизнес твердо не встанет на ноги. И значит, Алану придется все здесь бросить, чтобы поехать со мной, а он не готов оставить свою работу, друзей… Но и я не собираюсь проебать такой шанс ради … Ради чего? Мне сразу вспомнились мои же слова, сказанные Джастину, много лет назад, когда у него был роман со скрипачом, что тот вряд ли захочет пожертвовать своей карьерой ради кусочка блондинистой задницы. Теперь эти слова догнали и меня. Мы оба не готовы жертвовать карьерой ради наших отношений. Уехать одному и ждать, когда Алан выкроит время и приедет? Вообще смешно. Мы будем на разных континентах. Я уже знаю, что случается с отношениями на расстоянии! Их просто не бывает!
А может быть, и не пытаться что-то придумывать? Может, пусть все идет, как идет? А еще лучше, вообще ничего не открывать во Франции?
Я, видимо, совсем охуел, если так думаю.
2018 г. Версаль
Джастин
Я отложил Дневник, открыл окно и закурил. Брайан помнил о скрипаче? Надо же! Столько лет прошло! И, конечно, Брайан оказался прав, во всем прав. Итан не пожертвовал своей карьерой ради меня, зато Брайан сделал все, чтобы открыть филиал своей фирмы в Нью-Йорке и быть рядом. Вот только я обложался и не справился с расстоянием.
Я выкинул окурок и вернулся на диван. Прежде, чем продолжить чтение, я снова задумался и вдруг понял одну простую вещь. Брайан всегда знал, что Алан не тот, ради кого он пожертвует карьерой или попытается в корне изменить свою жизнь. Даже тогда, когда писал эти строчки, Брайан точно знал, что, в любом случае, уедет. Черт подери! Я испытал облегчение, хоть и запоздалое, но все же облегчение, даже если дальнейшие события и пошли не так.
Дневник Брайана Кинни
Декабрь 2014 г. Филадельфия
К нам на Рождество приедет Гас. Линдси сказала, что он сам так захотел.
Я рад, хотя планов пока никаких. У меня дохуя работы. Я думал о клубе, но теперь…
Может, заказать столик в ресторане?
Декабрь 2014 г. Филадельфия.
Блядь! Гас просто перевернул все вверх дном, в переносном смысле, конечно. Он потребовал елку! И не только елку, но и всякую прочую хрень: мишуру, гирлянды и носки для подарков! Алан от души веселился надо мной, когда я пытался отбиться от этих идей.
Ну, на маленькую елку я еще согласился, но носки… Подарки были в коробках.
Рождественский ужин прошел дома и, конечно, с рождественской индейкой. Гас с Аланом в один голос отказались от ресторана.
Нет, мой сын не изменил свое отношение к моему партнеру, но старался не показывать свою неприязнь к нему, очень старался.
А потом мы гуляли! Гуляли, блядь! Сынок потащил нас на каток. Честно говоря, у меня даже мелькнула мысль прокатиться, но слава богу, я удержался от этой глупости.
Такого Рождества у меня никогда не было. И мне… понравилось, да, блядь, понравилось, хотя я и бурчал временами, делая вид, что меня все это раздражает. Но Гас выглядел таким радостным и счастливым, как, впрочем, и Алан, что мне хотелось сохранить в памяти это время.
2018 г. Версаль
Джастин
Я закрыл глаза и пытался представить скупую, но теплую улыбку на губах Брайана. Я ведь всегда знал, что он любил сына, и с каждым годом все больше. И ему не просто понравилось Рождество, проведенное с Гасом, Брайан был счастлив. Я вздохнул и продолжил читать.
Дневник Брайана Кинни
Февраль 2015 г. Филадельфия
Через несколько дней я уезжаю во Францию, в Париж. Офис почти готов, остались кое-какие мелочи. Он расположен хоть и не в центре города, но в довольно хорошем районе.
Алан со мной не едет. Мы почти не разговариваем.
Я не знаю, что будет дальше с нами. Время покажет.
2018 г. Версаль
Джастин
Время… Это всего лишь время… И оно действительно всегда расставляет все по своим местам. В марте 2015 года я тоже вылетел во Францию на переговоры с одной престижной галереей.
Глава 3
2018 г. Версаль
Джастин
Судьба! Теперь я верю в судьбу. А как еще объяснить наше с Брайаном пребывание в одной и той же стране в одно и тоже время? Если это не судьба, то что? Простое совпадение, стечение обстоятельств? Нет, только не с нами, в этом я абсолютно уверен.
С того момента, как мы расстались с Джеком, прошел год. Это был трудный год, но я так загрузил себя работой, что для меня он пролетел незаметно, только осталось стойкое ощущение, что я все время куда-то торопился, боясь опоздать. Я старался наверстать упущенное и везде успеть. И все же, самое главное – я рисовал, хотя, рисовать и одновременно заниматься галереей оказалось совсем не просто. И то, и другое требовало много времени и сил. Но у меня словно открылось второе дыхание, я готов был свернуть горы. Так, наверное, бывает, когда долго ничего не делаешь или занимаешься совсем не тем, чем хотелось бы. Мне как будто освободили руки, которые долгое время держали связанными. Ну, возможно, в какой-то мере так и было, образно выражаясь, конечно. Правда, винить мне некого, я сам их себе связал. Но, наконец, я освободился! Стал свободен в своих желаниях и решениях. А самое главное, теперь я не испытывал потребности быть с кем-то рядом. Наоборот, я осознанно стремился к одиночеству. Я мечтал о нем. В данный момент, мне это было жизненно необходимо.
Как, в сущности, мы мало знаем себя. Жаль! Тогда бы в жизни нам удалось избежать многих ошибок. Но мы стараемся. Вот только, чтобы до конца познать себя мы тратим на это практически всю жизнь. Черт! Я становлюсь каким-то гребаным философом. Я отложил Дневник и пошел варить себе кофе. Мне предстоял непростой отрезок воспоминаний, поэтому требовалось взбодриться. Вернувшись в гостиную, я продолжил.
За тот год мне удалось снова наладить работу галереи. Правда, выставки были маленькие и без особого наплыва посетителей, но я не сдавался. Я пытался возродить старые связи, завязывал новые знакомства. Пока выставлялись молодые, еще неизвестные широкой публике художники, а иногда и студенты, но работы были достойные, скрупулезно мною отобранные, и я верил, что скоро все изменится. На последние две выставки, даже появились крошечные заметки в газете. Это была хоть и маленькая, но победа. Галерея пока не приносила доход, но приносила удовлетворение, а это тогда для меня оказалось куда важнее. И все же, несмотря на скромные финансовые возможности, я смог позволить себе управляющего и пару помощников.
Что же касается моей живописи, то здесь все оказалось куда сложнее и в то же время проще. Нет, я не стал рисовать хуже или меньше. Наоборот, если бы не галерея, то я днями не вылезал бы из студии. Я говорю о другом. Мне трудно объяснить. Просто, я стал рисовать… по-прежнему. Возможно, это не совсем точное слово, но применительно к моему душевному состоянию очень близкое. Моя муза вернулась. Все эти годы я редко вспоминал о Брайане, но в глубине души всегда знал, что наше расставание вовсе не конец, и Дневник Брайана стал тому подтверждением. И с чего это я вдруг тогда решил, что мы с Брайаном можем расстаться? Наши отношения напоминали мне замкнутый круг, из которого не будет выхода, пока мы оба не шагнем в сторону и друг другу навстречу.
Но это не значит, что после расставания с Джеком я кинулся дрочить на фотку Кинни и шептать его имя по ночам. Нет. Просто теперь он занимал в моих мыслях особое место, особую полочку, которую я задвинул подальше, но так, чтобы она всегда была под рукой. Я вовсе не думал о нем постоянно. Наоборот, я не думал о нем вообще, пока не брался за кисть. Вот тогда Брайан находился со мной. Это было так странно, но в то же время так правильно. Как будто он сидел рядом и оценивающе смотрел, как я наношу мазок за мазком, хотя в действительности такого никогда раньше не было. Ну, а теперь мое подсознание решило, что так будет лучше.
Не скажу, что предложения выставляться посыпались на меня, как из рога изобилия, но меня помнили, и две популярные галереи Нью-Йорка заинтересовались моими работами. И конечно, галерея Моррисона. Ирвин даже намекнул на персоналку в будущем.
На одной из таких выставок, я получил предложение от известной галереи Парижа. Как оказалось, ее представители и до моего «кризиса» наблюдали за моим творчеством. Конечно, я с радостью ухватился за это предложение и в марте 2015 года вылетел во Францию.
Я сразу влюбился в Париж: в его воздух, улицы, архитектуру, в ту особую атмосферу, окутывающую город. Все свободное время по вечерам, я бродил по улицам, наслаждаясь весной, вступившей в свои права, и впитывая неповторимый шарм этого города. Мой переводчик и сопровождающий Поль Леруа несколько раз пытался составить мне компанию, но я предпочитал прогулки в одиночестве. Так мне было комфортнее. Конечно, я посетил Лувр и д’Орсэ, где просто растворился в работах Мане и Моне, Дега и Ренуара, Лотрека и Гогена, полюбовался городом с Эйфелевой башни. Мне бы хотелось побывать и в музее Родена, и в нескольких известных галереях Парижа, но увы, чтобы все это посмотреть, нужно много времени. А у меня, к сожалению, его просто не было. Но я знал, что вернусь сюда и тогда в полной мере наслажусь магией искусства, а так же архитектурой города.
Переговоры, ради которых я прилетел во Францию, прошли успешно, оставалось уладить кое-какие мелочи. Выставку назначили на июль. Я попросил неделю, чтобы уладить дела дома и на три с лишним месяца покинуть Америку. Да, писать я собирался в Париже. Честно говоря, я был взволнован, а если точнее, то счастлив. Мне нужны были эти перемены.
До отлета домой оставалось три дня, когда меня пригласили на открытие выставки в одной из крупных галерей города. Конечно, я и не думал отказываться. Мне хотелось посмотреть работы соратников по ремеслу, посмотреть, как проходит открытие выставки в Париже, познакомиться с людьми, интересующимися искусством. Может быть, мне доведется и в этой галерее выставляться? Как знать? Я прекрасно помнил тот вечер. Вечер, ставший переломным в моей жизни, как бы пафосно это не звучало.
2015 г. Март. Франция. Париж
Джастин
– Мистер Тейлор, вы готовы? Машина уже ждет, – Поль, мой сопровождающий, постучал в номер.
– Да, Поль, заходите, – я распахнул дверь, впуская мужчину, – еще одну минуту и пойдем.
Я вернулся в ванну, пытаясь, что-нибудь сделать с волосами. Когда-то мне хватало и двух минут. А сейчас я уже полчаса крутился перед зеркалом, стараясь навести гламурный беспорядок.
– Джастин, вы и так замечательно выглядите, – сделал мне комплимент Поль, появившись за моей спиной. Наши глаза встретились в зеркале. Я видел в них восхищение и… конечно, желание. Симпатичный и довольно горячий, он мне тоже сразу понравился, но сейчас меня совершенно не интересовали любовные интрижки, даже ради снятия напряжения. Возможно, позже, когда я приеду сюда готовиться к выставке. Думаю, Поль все прочитал по моим глазам. Сожаление мимолетно мелькнуло в них, но он продолжал улыбаться. В конце концов, это была его работа.
Я бросил последний взгляд в зеркало, и последовал за Полем к машине. Мы подъехали к галерее ровно в семь часов. Машин было много, но мой шофер ловко припарковался почти у входа, очевидно, занимая, свое место.
Когда мы вошли в фойе, я испытал легкую зависть от того количества людей, которое присутствовало на выставке. Как бы мне хотелось, чтобы и в мою галерею приходило столько людей! Возможно, когда-нибудь так и будет. Меня представили владельцу галереи и некоторым гостям. Мы немного побеседовали, и я уже собрался побродить по залам, чтобы оценить представленные работы, как прибыли новые гости. Я развернулся, чтобы поздороваться и просто прирос к полу с открытым ртом. Не может быть! К нам, в окружении еще трех мужчин шел… БРАЙАН КИННИ!
Если бы все гости вдруг растворились в воздухе, я и то меньше удивился бы. Но Брайан здесь, во Франции, в Париже, в той же галерее, что и я?! Господи, как тесен мир! После стольких лет встретиться во Франции?! Я никогда не умел владеть своими эмоциями. Все было написано у меня на лице, на моем чертовом глупом лице. В данный момент на нем отразилось удивление вселенского масштаба, никак не меньше. Если бы кто-нибудь наблюдал за мной, то решил бы, что я дебил. Скорее всего мое удивление длилось всего несколько секунд, но мне показалось, что я вот так простоял с открытым ртом несколько часов. Мы не виделись почти восемь лет. Честно говоря, не так я представлял нашу встречу, а если говорить уж совсем откровенно, я ее вообще не представлял. Нет, я всегда знал, что мы обязательно встретимся, но… Но вот он, Брайан здесь, предо мной, а я застыл, как изваяние. И все же я уже был не тот семнадцатилетний пизденыш. Я все-таки сумел взять себя в руки. Мне хватило беглого взгляда, чтобы оценить, насколько Брайан хорош. Он стал еще красивее и притягательнее, той мужской зрелой красотой, которая отличает мужчин после сорока. Он, как хорошее выдержанное вино, становился, чем старше, тем вкуснее. Стройный, элегантный, сексуальный, уверенный в себе, с холодным взглядом, умных карих глаз, Брайан приковывал внимание окружающих. И я не мог оторвать от него взгляд. Я точно уловил момент, когда он заметил меня. На один миг в его взгляде мелькнула искорка удивления, скорее, даже изумления, – думаю, Брайан тоже никак не ожидал увидеть меня здесь, – и чего-то еще, что я не успел разглядеть. Но он быстро справился с собой и отвел от меня взгляд, нацепив вежливую улыбку. Мне ли не знать, как он умеет скрывать свои чувства и эмоции.
Нам представили вновь прибывших. Брайан крепко пожал мою ладонь и неожиданно сказал:
– Мы знакомы с мистером Тейлором.
– Да, – кивнул я, как болванчик, стараясь не выдать себя, потому что прикосновение Брайана в один миг вышибло из меня дух, – мы старые знакомые. – Делать вид, что мы не знаем друг друга, было бы просто смешно и глупо.
– Правда? Это интересно, – встрял Поль, переводя внимательный взгляд с меня на Брайана и обратно.
– Мистер Тейлор работал в агентстве, в котором я был партнером, – пояснил Брайан с улыбкой, а я кивнул, подтверждая. – Правда, это было давно, – добавил он.
Мне даже показалось, что он сейчас продолжит фразой «в другой жизни». Но он промолчал.
– О, конечно! Реклама и художники! – засмеялся хозяин галереи, а затем повернулся к другому элегантному мужчине, стоящему рядом с Брайаном.
– Это Алан Миллер, мой партнер, – представил того Кинни с такой улыбкой и интонациями в голосе, что ни у кого не возникло сомнений о каком партнерстве идет речь. А мне второй раз за пять минут стало нечем дышать. Алан из аптеки, насколько я помнил из Дневника. Он был хорош, даже очень. Постарше меня, совершенно во вкусе Брайана, если за это время они у него не изменились. А судя по Алану, то нет. О себе я даже не подумал. Я всегда был исключением из всех правил Брайана, хотя поначалу многие, и даже он, считали меня досадным недоразумением.
Алан пожал мне руку, и я молча ответил на рукопожатие, выдавив улыбку. Говорить, что мне приятно познакомиться, я не собирался, потому что это было неправдой. Я его возненавидел с первого упоминания в Дневнике. Мне до жути захотелось стереть его улыбку с лица, а еще поздравить с тем, что он в такие короткие сроки стал партнером Брайана, на что у меня ушло пять лет, пять гребанных лет. Но я не мог, просто не имел никакого права. Он был здесь ни при чем. Черт подери, я оказался не готов к этой встрече, ни с Брайаном, ни с его партнером. Совершенно не готов! Может, позже, когда я окончательно пришел бы в себя, особенно после чтения Дневника. Пока мы не виделись, все шло своим чередом, и я был спокоен, даже когда думал о нем, но стоило ему оказаться рядом, и прикоснуться ко мне как все мое спокойствие пошло прахом. Он всегда на меня так действовал. Но сейчас не время и не место было думать обо всем этом, а уж истерить и подавно. Мы продолжили беседу, хотя мне хотелось только одного – сбежать оттуда. Мне необходимо было побыть одному и прийти в себя. Но я продолжал мило улыбаться и отвечать на вопросы, при этом, поменьше стараясь смотреть на Кинни. Я не собирался терять лицо ни перед французами, ни перед Брайаном, но и сосредоточиться на выставке оказалось сложно. Мысли витали далеко и совершенно не об искусстве. И все же я не мог развернуться и просто уйти, поэтому извинился и начал осмотр выставки, попросив Поля меня не сопровождать. Я объяснил, что люблю бродить по галерее один, так я лучше воспринимаю работы.
Я немного успокоился, и уже с интересом рассматривал картины. Меня заинтересовало большое абстрактное полотно, где буйство красок просто завораживало. Оно походило на вихрь, на водоворот, затягивающий в свои глубины. Я сам любил такое сумасшествие в сочетании цвета, особенно, когда эмоции били через край. И сейчас я ощущал такой же вихрь чувств у себя внутри, что и на картине. Я так задумался, что не заметил приближения Брайана, и вздрогнул, услышав его голос:
– Сильно! Нечто похожее я когда-то уже видел.
– Да. Эмоционально, – ответил я, не оборачиваясь. Я боялся. Боялся заглянуть ему в глаза и утонуть там. После стольких лет… А ведь так и будет, я это знал, всегда знал. Да я уже поплыл от его близости.
– Как твои дела, Солнышко? – светским тоном, хотя и немного насмешливым, продолжил беседу Брайан.
Я вздрогнул от этого обращения. Давно я его не слышал. Наверное, Брайан был последним, кто меня так называл. Думаю, что в моем возрасте это прозвище уже было несколько неуместным, но только не из уст Брайана. Приятное тепло наполнило меня. Наконец, я собрался с духом и обернулся. Мы встретились впервые за восемь лет. Его янтарные глаза с зелеными искорками совершенно равнодушно и чуть-чуть насмешливо смотрели на меня. А больше в них ничего не было.
– У меня все нормально, – ответил я, как можно спокойнее, тоже стараясь казаться равнодушным. Но вряд ли я мог обмануть Брайана.
– Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь. Ты в Париже по делам или так… погулять? Один, без партнера?
Мне совершенно не нравился его насмешливый тон, как будто он делал мне одолжение, что разговаривал со мной, и уж совершенно точно я не ожидал такого равнодушия. Внутри постепенно все закипало, и все же мне удалось не взорваться и ответить:
– Одна из парижских галерей пригласила меня участвовать в выставке.
– О! Я всегда знал, что ты добьешься успеха.
– А что касается партнера, то я им пока не обзавелся, – глядя в упор на Брайана, продолжил я.
– Правда? А как же…
– Уже нет, – резко перебил я Брайана. Уточнять, что у меня был муж и мы разошлись, я не стал. Знал Брайан об этом или нет, сейчас это уже не имело никакого значения.
– Значит, все-таки нет на свете вечной любви, – философски изрек Кинни. А мне так и хотелось крикнуть: «Возможно, кроме нашей». Но я просто спросил:
– А что у тебя? Как бизнес?
– У меня все замечательно. «Киннетик» и «Киннетик-2» процветают.
– «Киннетик-2»? – удивленно спросил я. Думаю, у меня получилось неподдельное удивление.
– Я открыл филиал в Филадельфии.
– В Филадельфии? А как же Нью-Йорк? Ты же всегда мечтал о нем, – не удержался я от вопроса, хотя ответ прекрасно знал.
– Нью-Йорк, Солнышко, я оставил тебе, – ухмыльнулся Брайан. – Возможно, открою в Париже «Киннетик-3», если получится.
Конечно, получится. Лично я в этом нисколько не сомневался. У Брайана всегда все получалось. Но озвучить я свою мысль не успел. К нам подошел Алан. Хорошо, что он не стал хватать Брайана за руки, обнимать или, не дай бог, целовать, потому что меня бы точно вырвало. Правда, если бы на ботинки Алана, я был бы не против. Ну, что делать? Я сука!
Вести дальше светскую беседу в присутствии Алана мне совсем не улыбалось, и я, пробормотав дежурные извинения, оставил их рассматривать картину, а сам отправился искать Поля. Мне нужно было срочно выпить что-то покрепче подаваемых напитков и расслабиться, а потом привести мысли в порядок.
2018 г. Версаль
Джастин
Я вынырнул из воспоминаний. Тот вечер навсегда сохранился в моей памяти во всех подробностях. Вернувшись из галереи в номер, я все же трахнул Поля, хотя и не собирался, но мне нужно было выплеснуть свои эмоции после встречи с Кинни. Поль, правда, рассчитывал на мою задницу, но я не дал ему никаких шансов. Вбиваясь в мужчину подо мной, я представлял, как Брайан вбивается в Алана, крепко удерживая за бедра. И, блядь, я чувствовал эту хватку у себя на бедрах. Потом, может, несколько грубовато я выставил Поля за дверь и до рассвета рисовал, как одержимый. К утру весь номер был усеян рисунками с Брайаном: его лицо, глаза, губы, шея, руки и даже член, который, как оказалось, я помнил до мельчайших подробностей.
Вот тогда-то я и понял, что должен вернуть Брайана в свою жизнь. Конечно, если бы не Дневник, то я вряд ли решился бы на это, пребывая в полной уверенности, что Брайан обо мне забыл. Но я точно знал, что это не так, поэтому собирался бороться.
Я потянулся за Дневником. Я хотел знать, что чувствовал тогда Брайан.
Дневник Брайана Кинни
Февраль 2015 г. Франция. Париж.
Ну вот, я и в Париже. Блядская погода. Здесь холодно и мокро. Мокрый снег соревнуется с дождем. Ненавижу слякоть. Надеюсь это ненадолго?
Мне нравится квартира, которую я купил, довольно просторная и до офиса недалеко. Он почти готов. Название ему я пока не придумал.
А еще, я надеюсь, что модные парижские бутики меня не разочаруют? Мне говорили, здесь есть на что посмотреть и примерить. И все же, Армани, тебе я не изменю!
А вот про бары и клубы я пока ничего не знаю. Надо бы поинтересоваться. А что? Думаю, иногда выбираться. Не сидеть же все время дома в одиночестве?
Февраль 2015 г. Франция. Париж.
Работы хуева прорва. У меня уже рука болит подписывать бумажки. Но это и хорошо, помогает забыться.
Ну, вот я опять один. Еще одна страница моей личной жизни перевернута.
Я попробовал после Джастина снова, и что? Что в итоге?
Отношения не для меня. Они не работают. Я никому не могу дать то, что нужно.
Алан ни разу не позвонил. Естественно, я тоже. А зачем? Я ему все сказал, и он сделал свой выбор.
2018 г. Версаль
Джастин
Я не удержался, прикрыл Дневник и застонал. Боже! Брайан что, идиот? Он действительно не понимал? Он опять наступал на одни и те же грабли. Брайан давал всем делать свой выбор, легко отпускал и даже не пытался бороться, считая, что поступал правильно, а потом строил из себя мученика. Да хуйня все это, потому что, по сути, он тем самым заставлял делать неверный выбор, основанный на эмоциях, а он почти никогда правельным не бывает. Так всегда было со мной. Да и с Аланом, видимо, тоже.
Просто иногда человеку нужно больше, чем свобода выбора. Если дать ему понять, что он нужен, просто необходим, что любим, в конце концов, тогда и выбор будет очевиден. Я продолжил чтение.
