Текст книги "Догоняя прошлое (СИ)"

Автор книги: barayar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Догоняя прошлое

https://ficbook.net/readfic/4592653

Автор:

barayar (https://ficbook.net/authors/116490)

Фэндом:

Близкие друзья

Пейринг или персонажи:

Брайан/Джастин; Брайан/ОМП; Джастин/ОМП

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

Романтика, Драма, AU

Предупреждения:

Нецензурная лексика, Смерть второстепенного персонажа

Размер:

Макси, 130 страниц

Кол-во частей:

19

Статус:

закончен

Описание:

Я с удивлением смотрел на тетрадку в изысканном кожаном переплете коричневого цвета, которую подобрал с пола, и вдруг почувствовал, что мне необходимо присесть. Как-то сразу перестало хватать воздуха. Я никогда не думал, что снова увижу его …

Публикация на других ресурсах:

Нет.

Примечания автора:

Как и многие другие авторы не смогла пройти мимо темы постканона еще в 2013 году. Как сложилась бы жизнь и отношения у наших героев дальше, каждый представляет по-своему. Это моя фантазия.

Если, кто любит более «живые» фики в стиле экшен, то вам не сюда. Здесь много рассуждений, размышлений... Короче, много букф. Но, может быть, все же кому-то будет интересно. Кто читал на дайри, возможно, перечитает еще раз в более удобном варианте.

Все же не получилось, как мне кажется, чисто канонных героев, скорее ООС. Хотя, на мой взгляд, трудно предсказать, какими бы мы их увидели дальше, поэтому в шапке ООС отсутствует.

Фик не бечен, за исключением I части. Бета Mouse_gray.

Фик закончен.

Содержание

Содержание

Часть I Прошлое. Все еще вместе. Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Часть II. Разные берега. Глава 1

Часть III. Догоняя прошлое. Глава 1

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Часть I Прошлое. Все еще вместе. Глава 1

Нельзя возвратиться – пока не уйдешь.

(Н. Кузьмина. Серия «Тимеридис. Упасть в небо»)

Часть I

Прошлое. Все еще вместе

2018 год. Январь. Версаль. Пригород Парижа

Джастин

Меня всегда удивляло, сколько разных вещей и даже тайн хранят старые чердаки. Они, как безмолвные стражи, берегут частичку прошлой жизни обитателей домов, все то, чем когда-то дорожило их сердце, то, что рука не поднималась выкинуть много лет.

Вот и наш чердак не стал исключением. Чего тут только не было! Но назвать это хламом у меня язык не повернулся бы, потому что это были вещи, так или иначе, связанные с нашей жизнью, с жизнью наших близких. Здесь хранилось наше прошлое, ушедшее безвозвратно. Правда, моих вещей было пока не так много, но все же. Мне давно хотелось навести тут порядок. И вот сейчас выпала редкая возможность все спокойно пересмотреть, перетрясти и решить – стоит ли хранить все это и дальше.

Открыв очередную коробку, на которой, как ни странно, не было каких-либо пометок и, просмотрев ее содержимое, я достал несколько перевязанных лентой альбомов. Но вдруг, что-то выскользнуло из этой стопки.

Я с удивлением смотрел на тетрадку в изысканном кожаном переплете коричневого цвета, которую подобрал с пола, и вдруг почувствовал, что мне необходимо присесть. Как-то сразу перестало хватать воздуха. Я никогда не думал, что снова увижу его … ДНЕВНИК БРАЙАНА КИННИ.

Сейчас я испытал не меньший шок, чем в тот раз, когда увидел дневник впервые, четыре года назад. Брайан Кинни и личный дневник?! Этого просто не могло быть. Не в этой Вселенной, не на этой планете. Это все равно, что Брайан и воздержание, это как… как… Я даже не мог подобрать слов от удивления. Несколько раз открывал и закрывал глаза, надеясь, что мне это показалось. Но он существовал, и вот, второй раз в жизни я держал его в руках. Такой же необычный и неординарный, как и сам Брайан. В нем не было никаких глупых рисунков, скучного описания каждого дня его жизни, не было никаких жалоб на судьбу или жизнь, а только определенные, значимые моменты, мысли, чувства, эмоции, которые он не мог доверить никому. Возможно, только мне. Но меня тогда не было рядом.

Именно этот дневник изменил мою дальнейшую жизнь. Не сразу, постепенно, но я, наконец, осознал, где мое место, где я должен быть, чтобы стать счастливым и сделать счастливым его.

Тогда я не понимал, что толкнуло Брайана доверить бумаге свои сокровенные мысли, вывернув наизнанку свою душу. Но углубившись в чтение, я вдруг понял, насколько Брайан стал одинок, уязвим, насколько изменилась его жизнь. А когда меняется твоя жизнь, когда из нее уходят дорогие тебе люди, когда ты чувствуешь, что перестал быть нужным, когда мысли не дают покоя, потому что боль и одиночество захлестывает с головой – именно тогда и появляется потребность вот в таких собеседниках.

Я забыл про коробки. Мне срочно нужно было выпить. Спустившись в гостиную и плеснув себе виски, я устроился на диване. Хорошо, что все разъехались, и в доме было пусто.

Откинувшись на подушки и закрыв глаза, я пытался собраться с духом, чтобы снова открыть ЕГО. Я прижимал дневник к груди, как величайшую ценность на свете, да он и являлся таковой, потому что это была частичка души Брайана, та часть, которую не дано было увидеть никому и никогда, а уж мне тем более.

Каким же жестоким, эгоистичным и тщеславным был я тогда в свои 22 года! Я не понял самой важной вещи. Да, Брайан изменился благодаря мне, ради меня и для меня. Но так же, он изменился ради себя, чтобы, наконец, познать любовь и быть счастливым. Я пять лет добивался его, а когда получил, обвинил в том, что он перестал быть тем, кого я любил. Господи, каким же глупцом я был! Да, он стал другим, потому что, наконец, полюбил, раскрылся и снял маску. Он отдал мне себя, свое сердце, свою душу, а я не принял этого, вернее недостойно распорядился таким даром.

А потом я уехал покорять Нью-Йорк, убежденный, что мне нужно было самому добиться чего-то в этой жизни, воплотить свою мечту, раскрыть свой талант, стать самостоятельным и независимым, а Брайан поддержал, даже подтолкнул. Но тогда я еще не понимал, что даже став успешным и богатым, счастливым я смогу быть только рядом с тем, кого люблю, кому принадлежит мое сердце и сам я – весь без остатка. И все же, оглядываясь назад, я ни о чем не жалею, потому что без тех страниц в моей жизни, я не нашел бы дорогу ни к мечте, ни к своему счастью, а до сих пор бы блуждал в темноте сомнений и неудовлетворенности.

Я поднес дневник к лицу, втянул аромат кожи, ласково погладил его и открыл, всматриваясь в аккуратный, убористый почерк Брайана. Я знал, что будет нелегко снова пройти через это – думаю, никогда не будет легко. Но с маниакальностью мазохиста собирался сделать это. Снова окунуться в боль и страдания воспоминаний, читая его дневник.

Дневник Брайана Кинни

Май 2005 г. Питтсбург

Блядь! Я, наверное, совсем обдолбался!

Если бы мне кто-нибудь еще полгода назад сказал, что я заведу дневник, я лопнул бы от смеха и посчитал того человека сумасшедшим. Но вот, это случилось. Я сижу в лофте, за столом и пишу, закрывшись на все замки…

Надо выпить!

Твою мать! Этого просто не может быть!!! Мне что, десять лет?

Май 2005 г. Питтсбург 3 дня спустя.

Я идиот, придурок, гребаная лесбиянка, но я опять достал его и пристроился за столом. Блядь, как это сложно! Никогда не думал, что будет так нелегко написать хоть пару фраз. Число не пишу. Мне достаточно месяца и года.

Брайан Кинни разговаривает сам с собой… Охуеть! Дожил!

Но так мне становится легче. Я никогда и никому не сказал бы того, что буду писать здесь.

Май 2005 г. Питтсбург. Неделю спустя.

Гас в Канаде. Прошло три месяца, как Джастин уехал в Нью-Йорк… Я скучаю по ним… Пиздец просто, как скучаю.

Я хочу увидеть сына. А еще, мне нужен Джастин. Закрываю глаза и чувствую его дыхание на своей щеке, его запах, его тепло…

Я становлюсь лесбиянкой. У меня точно скоро отвалится член!

Окунулся в работу с головой, говорят, помогает. Вранье!

Блядь! Мне плохо, очень плохо. Но я никогда никому не скажу и не покажу этого. Я не хочу, чтобы меня жалели, я ненавижу жалость. Я, Брайан Кинни, твою мать!

И все же, я могу пожалеть сам себя. Хотя, и это не помогает. Я разваливаюсь на части, медленно, но верно. Хорошо, что никто этого не замечает.

Держаться, Брайан! Держаться!

Линдси звонит мне часто. Надо будет выбраться в Канаду к сыну.

Май 2005 г. Питтсбург.

Приходил Майкл. Он спросил не жалею ли я, что отменил свадьбу и отпустил Джастина. Что я мог ему сказать? Жалею и хочу, чтобы Солнышко был со мной? Нет, ничего такого я говорить не буду.

Разве у меня было право удерживать его? Нет. Он молод, талантлив. Он должен реализовать себя в этой жизни… и он это сделает, пусть даже и без меня.

Все, что мне оставалось – отпустить его.

Пытался убедить Майкла, что все отлично, что все так, как и должно быть. Кажется, он мне не поверил. Ну, и хуй с ним!

Июнь 2005 г. Питтсбург.

Сегодня звонил Джастин. После его отъезда мы не часто созваниваемся. Так легче, мы потихоньку привыкаем жить друг без друга. Это полный отстой, но… Он учится самостоятельности.

А я?

Блядь, мне так не хватает его голоса. Нет, мне не хватает его самого. Я хочу его, просто до охуения хочу. Хочу целовать его губы, смотреть в его глаза, хочу трахать его до потери сознания. Хочу засыпать и просыпаться рядом с ним в нашем Брайтине. Хочу есть завтрак и ужин, приготовленный им…

Кажется, я повторяюсь…

Ладно, я отвлекся…

У нас праздник. Наконец-то, одна галерея, пусть маленькая и не очень известная, взяла две его картины. Две! Это первый шаг. Я поздравил Солнышко и собираюсь поехать к нему на выходные – отметить это событие как положено. Я увижу Джастина.

2018 г. Версаль.

Джастин

Я прервался, снова наполнив свой бокал виски. Читая эти строки, я просто кожей ощущал тоску Брайана, его боль и одиночество. Но тогда мне и в голову не могло прийти, что Брайан Кинни может так страдать. Хотя, уж я-то лучше всех знал, насколько хорошо он научился скрывать свои истинные чувства и эмоции.

Я вздохнул. Да, я помнил свою первую удачу.

Это было тяжелое время. Приехав в Нью-Йорк, я нашел квартиру, которую делил с одним странным субъектом. Но мы не мешали друг другу, и это меня вполне устраивало. Я как сумасшедший каждый день бегал по галереям, пытаясь заинтересовать своими работами. Но, оказалось, все не так просто. Меня выслушивали, просматривали работы, восхищались, но вежливо отказывали, ссылаясь на разные причины. Но я понял одно: главное для любой галереи – это доход. И естественно, каждая, пусть и самая небольшая, предпочитала работать с именитыми художниками. Интерес, прежде всего, был связан с тем, насколько хорошо будут продаваться твои картины. И как бы интересен я не был, как бы мои картины не отличались от других – в тот момент я был никому не известный молодой художник. Даже статья в журнале, которую я показывал, не помогала. Меня охватило отчаяние, но я, стиснув зубы, продолжал упрямо идти вперед. Я устроился работать в кафе недалеко от дома – нужно же было на что-то жить – и не терял надежды.

А еще я рисовал. Рисовал, как одержимый. Рисовал нас с Брайаном, одного Брайана, свою злость и отчаяние, свое упрямство, свою любовь и страсть. Это была дикая мешанина цветов, убойная смесь, выплескивающаяся из-под моей кисти. Это спасало меня, давало силы не пасть духом, не плюнуть на все и вернуться в Питтсбург под крылышко любовника. Я хотел быть достойным его. Хотя, сейчас, по прошествии стольких лет, я понял, что он всегда считал меня равным, и всегда давал право выбора. Конечно, я многого тогда не замечал. Я был слишком молод и думал только о себе.

И мне, наконец, повезло. Хозяин одной небольшой галереи согласился взять два моих полотна. У него как раз пустовал уголок. Только я тогда еще не знал, что заинтересовали его не так мои работы, как моя задница. Но после множества отчаянных безрезультатных попыток, я был готов на все, только бы зацепиться.

Брайан приехал меня поздравить. Мы увиделись впервые за три с лишним месяца.

Июнь 2005 г. Нью-Йорк

– Дааа! – протянул Брайан, оглядывая мою комнату, но воздерживаясь от комментариев.

Я и так знал все, что он мог сказать.

– Конечно, это не номер в «Плаза», но жить можно, – пожал я плечами.

– Тут? Жить? – Брайан был неподдельно удивлен. – Солнышко, да тут и стоять-то не…

– Брайан, больше ни слова, – перебил я его. – Меня вполне устраивает, потому что это мне по карману и от работы не далеко.

Он поднял руки, показывая, что сдается.

– А трахаться мы будем вот на этом? – он ткнул пальцем на мою кушетку. – Может, все же лучше в «Плаза»?

– Нет, – безапелляционно отрезал я. – Привыкай.

Он вздохнул и согласно кивнул головой.

А потом мы трахались на этой самой кушетке, как сумасшедшие. До сих пор удивляюсь, как она выдержала. Мы не вылезали из постели все выходные. Я вылизывал Брайана, а он меня, как будто мы старались запомнить опьяняющий вкус кожи друг друга до следующей встречи. Мне казалось это важно. Так будет легче ждать.

Мы трахались, а потом занимались любовью, а потом снова трахались. И я чувствовал эту разницу. И мне нравилась череда нежности и дикой страсти, тягучей ласки и жестких, клеймящих поцелуев. Меня завораживал такой Брайан. Я взлетал и падал, плавился и застывал, умирал и воскресал в его руках.

Мы были вместе, мы любили друг друга и были счастливы, не смотря ни на что.

2018 г. Версаль

Джастин

Да, мы действительно тогда были счастливы. Тот короткий миг счастья впечатался в мою память навечно.

Я все же достал сигареты, хоть и бросил давно, но вот сейчас курить хотелось безумно. Приоткрыв окно, я с удовольствием затянулся, выпуская струю дыма и снова принялся за чтение.

Дневник Брайана Кинни

Июнь 2005 г. Питтсбург

Сегодня вернулся из Нью-Йорка. У Джастина не квартира, а помойка. И мне кажется, он еще и гордится ею. Блядь, а кушетка – это просто пыточный станок. После нее все болит. Предложил бы переехать, но этот упрямый засранец не захочет об этом и слышать.

Мы практически не вылезали из койки, трахались без перерыва, и это было охуенно здорово (но эту блядскую кушетку я в следующий раз все же выкину). И мы не просто трахались, мы занимались любовью…

Да, я люблю его!

Мне все еще не просто это произнести. Но он и так знает.

Видел работы Джастина. Гениально! Он умудрился смешать злость и отчаяние и при этом приправить все львиной долей страсти. Я всегда знал, что этот мальчик гениален.

Вот только… его рука… она беспокоит его, я вижу, но он скрывает.

Июль 2005 г. Питтсбург

Завтра в галерее выставка, на которой будут представлены работы Джастина. Жаль, но я не поеду. У меня серьезные переговоры. «Киннетик» идет в гору семимильными шагами. Если так пойдет и дальше, то можно будет открыть филиал в… Нет, пока об этом еще рано.

На выставку поедут Эммет с Майклом. Бен работает, у него лекции, а Дэбби после приступа пока не в состоянии куда-то ехать. Но она передает Солнышку огромный привет.

Джастин расстроился. Мы не виделись почти три недели. Это был отличный повод, но, увы. Мне тоже очень жаль. Постараюсь выбраться к нему в ближайшее время.

Я вдруг подумал, а что если бы Джастин узнал про мои литературные таланты? В лучшем случае сдал бы меня в психушку.

Хохочу, как ненормальный.

Июль 2005 г. Питтсбург. День выставки.

Блядь! Не могу дозвониться до Джастина. Где его носит? Как прошла выставка?

Эммету с Майклом звонить не хочу. От их болтовни у меня начинается мигрень.

Ладно, придется терпеть до завтра.

Июль 2005 г. Нью-Йорк. Галерея

– Я не могу поверить! Мою картину купили? – я плюхнулся в кресло в кабинете Ирвина Моррисона, хозяина галереи.

– Новичкам у меня всегда везет, – расплылся в улыбке тот. – Но ты же понимаешь, что с тебя причитается. Я ведь на свой страх и риск взял твои работы. Они хороши, но ты неизвестный молодой художник… И если ты окажешься неблагодарным… то следующей выставки в моей галерее может и не быть.

– Да, Ирвин, конечно. Сколько я тебе должен?

– Ну, сейчас пока речь не идет о деньгах. Есть и другие виды оплаты, – хозяин галереи скользнул по мне похотливым взглядом – Я хочу тебе отсосать.

2018 г. Версаль

Джастин

Я докурил сигарету. Я помнил тот разговор. Что мне оставалось? Да, я дал ему отсосать. В тот момент я не мог отказаться от перспективы выставляться и дальше. Этот маленький успех меня подстегнул. Я уже понял, что на одном таланте тут далеко не уедешь. А больше я ничего не мог предложить этому городу.

Ирвин был не плох. В свои сорок он выглядел чуть моложе . Не такой подтянутый и стройный, как Брайан, не голливудский красавец, конечно, но вполне приятный.

Брайан тогда не приехал, и я здорово расстроился из-за этого, мне ужасно хотелось, чтобы он был здесь и разделил со мной мою радость. Майкл с Эмметом мне все уши прожужжали, что у Брайана серьезный клиент, но он очень хотел быть на выставке. Я все это понимал, но… но все равно злился на него.

После выставки я отправился домой и долго сидел, глядя на неотвеченные звонки от Брайана. Я раздумывал, рассказывать ему или нет про Ирвина? Хотя, я прекрасно знал, что Брайан заставит меня уйти и искать другую галерею, и вовсе не потому, что у меня отсосал какой-то парень, или я отсосал у него, а потому, что он не хотел бы такого пути для меня. Я счел за лучшее промолчать, но той же ночью позвонил ему, чтобы обрадовать своим успехом.

Июль 2005 г. Нью-Йорк

– Брайан! Привет! Я тебя разбудил?

– Привет! Зачем, блядь, тебе телефон, чтобы время смотреть, да в игрушки играть? Я звонил весь вечер. Какого хуя ты не брал трубку?

– Прости. Просто я был так возбужден, что…

– Возбуждаться ты должен только на меня, Солнышко.

– Мою картину купили! Ты представляешь?

– Поздравляю! Ну, тогда понятно, почему ты так возбудился… Ты же знаешь, я обязательно приехал бы, но дела.

– Да, парни меня просветили. Серьезный клиент?

– Очень. Я не мог его упустить.

– Я понимаю.

– Солнышко, я действительно очень рад за тебя. И я бы сейчас очень хотел быть с тобой.

2018 г. Версаль

Джастин

Я достал следующую сигарету, и в который раз порадовался, что дома один.

Брайан не приехал ко мне и в свой ближайший выходной. Он улетел в Канаду к Гасу. Я знал, что это правильно. Он любил сына и скучал по нему.

Но моя душа тосковала и рвалась к нему. И все же я, стиснув зубы, стараясь, меньше думать о Брайане работал, готовя к следующей выставке, еще пять своих картин. Я был уверен, что Ирвин возьмет их все. У меня был всего месяц с небольшим. Да еще начались проблемы с рукой. Мне приходилось делать перерывы.

Мы больше не касались темы оплаты, но я был уверен, что этот разговор еще впереди.

Брайан тоже много работал, многомиллионные контракты не доставались так просто. Он часто летал в командировки на встречи с клиентами. «Киннетик» процветал.

Дневник Брайана Кинни

Август 2005 г. Питтсбург

Два дня, как я вернулся из Канады. Поездку в Нью-Йорк отложил, надеюсь, Джастин поймет.

Может, мне показалось, но Гас заметно подрос. И он не забыл меня… Мой мальчик…он…

Блядь! Мне надо выпить…

Лизуньи неплохо устроились, хотя им не просто. Я до сих пор не уверен в правильности их решения, но чем смогу поддержу.

Сентябрь 2005 г. Питтсбург

Через три дня в галерее выставка, я должен быть там.

Джастин немного расстроен. Он приготовил пять полотен, но этот Ирвин взял только три. Мой наивный мальчик! Он пока не понял, что одна проданная картина – еще не победа.

Только бы ничего не помешало моей поездке. Я должен его увидеть.

Сентябрь 2005 г. Нью-Йорк

– Тебе ничего не понравилось? – я пытался говорить спокойно, но у меня это плохо получалось.

– Дело не в этом. Просто на этот раз у меня нет места, вот и все, – спокойно ответил Ирвин. – Одна проданная картина еще не значит, что ты уже великий художник и можешь рассчитывать на персональную выставку.

– Господи! Я понимаю, но я… тебе же они понравились… я видел… я…

– Понравились, но места нет. Может, освободится, но пока… – Ирвин продолжал спокойно подписывать бумаги.

Я готов был разнести кабинет. Я так надеялся, что из пяти картин хоть три будут представлены. В прошлый раз он взял две. Они были все хороши, и Ирвин видел это.

– А может быть, мы все же сможем решить этот вопрос, – я медленно провел рукой по паху.

Ирвин отложил ручку и поднял глаза, облизнув губы.

– Возможно, я найду место. Ты прав, работы отличные…

2018 г. Версаль

Джастин

Я так хорошо все это помнил. Может быть потому, что это были мои первые шаги, мои первые ошибки. Ирвин опять отсосал у меня, в этот раз по-хозяйски гладя и сминая мои ягодицы. Он пока не просил о большем, но я знал, что он просто играет со мной. Он держал меня на крючке. Подойдет время, и Ирвин предъявит свой счет. Но, черт побери! Что я мог тогда сделать? Уйти? Но куда? Я еле-еле сводил концы с концами!

Я снова закурил. Большего всего меня беспокоило то, что я не рассказывал всего этого Брайану, хотя он, конечно, догадывался о чем-то таком, но тоже молчал. Я думаю, он понимал меня, или ждал, когда я сам приду к нему с этим. Упрямство всегда было присуще мне. Именно оно позволяло мне добиваться всего, чего я хотел. И я упрямо молчал.

Я поклялся себе, что если в этот раз купят хоть одну мою картину, то я начну искать другую галерею.

Я снова вернулся к дневнику и продолжил чтение.

Дневник Брайана Кинни

Сентябрь 2005 г. Питтсбург

Вчера вернулся из Нью-Йорка.

Наконец-то, я увидел его. Блядь! Как же я скучал по нему! Я не осознавал этого, пока не сжал Джастина в своих объятиях, не почувствовал вкус его губ. У нас было два дня и две ночи. Как же этого мало! Этого совершенно недостаточно! Этого никогда не будет достаточно!

Я трахал его так, как он любил – жестко и сильно. И мой мальчик всегда знал, как хочу я. Мы не подстраивались друг под друга, мы просто чувствовали и понимали, как нужно, чтобы не просто получить наслаждение, а освободиться от того, что скопилось внутри за эти месяцы, от того, что грызло и мешало.

Картины Джастина потрясли. Неудивительно, что две были проданы. Одну из них купил я.

Я захотел ее сразу, как только увидел. Это были мы, наши жизни сейчас. Я там – в Питтсбурге, а он здесь – в Нью-Йорке. Ни секса, ни страсти – просто мы, живущие на расстоянии, ждущие встречи. Мне не нужно было копаться в значениях цветов, я и так их знал, понимал, просто чувствовал.

Я – много серого с примесью фиолетового и даже немножко черного (тоска, печаль, отрешенность, сосредоточение на своих эмоциях, боли). Джастин – черный, немного красного (пустота, сомнения, злость, переходящая в гнев). И только лишь в одной точке, где мы встречались, наши цвета смешивались, создавая дикий водоворот чувств. Появлялся зеленый, дарящий надежду, обновление, потом золотой, окрашивая все солнечной теплотой и вдруг красный – радость и страсть, уносящая нас за грань.

Эта картина меня заворожила и покорила.

Интересно, почему Ирвин выбрал именно ее? Неужели он тоже уловил настроение художника, почувствовал его эмоции?

Естественно, она должна была быть у меня, принадлежать только мне.

Конечно, Джастин истерил. Он та еще Королева драмы!!! До него никак не могло дойти, что я просто влюбился в это полотно.

Мне пришлось долго и со вкусом вытрахивать из него это дерьмо.

Сентябрь 2005 г. Питтсбург

Я догадываюсь, как Джастин получил приглашение на выставку. Этот Ирвин так плотоядно на него смотрел.

Жду, когда сам расскажет, но скорее всего не дождусь. Мне это не нравится. Блядь, меня это просто бесит! Он талантлив и не должен именно ТАК пробиваться к цели. Но что я могу?

Господи! Как бы мне хотелось встряхнуть его, наорать. Но я опять предпочел, чтобы он сам выучил этот урок. В конце концов, он для этого и уехал. Он хотел самостоятельности, хотел добиваться всего сам, не рассчитывая на других. И он это делал. Вопрос в том, как он это делал…