Текст книги "Догоняя прошлое (СИ)"

Автор книги: barayar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Дневник Брайана Кинни

Март 2015 г. Франция. Париж.

Сегодня состоялось открытие парижского филиала фирмы (названия я так и не придумал), и я получил подарок, вернее сюрприз.

Вот никогда не любил сюрпризы, даже приятные.

Блядь, представляю, каким дураком я выглядел, когда Алан вошел в кабинет моего офиса. Вот уж точно, настоящий сюрприз.

Я расплылся в совершенно дурацкой улыбке. Мне до охуения хотелось трахнуть его тут же на офисном столе, но пришлось отложить до дома. Моя секретарша постоянно заглядывает в мой кабинет с разными вопросами, а шокировать своих новых работников я пока не собирался.

Я рад, что Алан приехал, пусть пока только на месяц. Уверен, мы решим эту проблему.

Март 2015 г. Франция. Париж.

Меня пригласили на выставку в одну известную галерею Парижа. Если честно идти мне туда совсем не хотелось. С некоторых пор я стараюсь избегать таких мероприятий. Но мне нужно обрастать связями, так что мы пойдем. С Аланом это будет не так ужасно.

Март 2015 г. Франция. Париж.

Джастин…

2018 г. Версаль

Джастин

Страница Дневника закончилась на этом единственном слове. Я смотрел на свое имя и пытался представить, что чувствовал Брайан, написав его: радость, злость, нежность, досаду, разочарование, что? Я вздохнул и перевернул страницу.

Глава 4

2018 г. Версаль

Джастин

Перевернув страницу, я уставился на какие-то каракули. Брайан аккуратно написал дату, а потом просто чиркал по бумаге, выводя только ему одному известные символы, хотя, все же, скорее, каракули. Так бывает, когда человек думает о чем-то, совершенно отключившись от реальности, или не думает вовсе. Просто смотрит на лист бумаги безо всяких мыслей, а рука сама выводит что-то.

Здесь так и не появилось ни одного слова, как будто Брайан не решился ничего написать, а продолжал думать. Следующие две записи вообще оказались непонятными, а дальше… Я волновался. Я был уверен, что там обо мне, о нашей встрече. Казалось бы, чего мне сейчас-то волноваться? И все же внутри у меня все дрожало. Это ведь были настоящие, не озвученные мысли, самые сокровенные, самые честные. Даже по прошествии времени, я боялся увидеть равнодушные строчки о себе. Все, что угодно, только не равнодушие, хотя, конечно, я и заслужил его. Брайан мог вообще не упомянуть нашу встречу, как что-то совершенно незначительное для него, и был бы прав. Я опустил глаза на следующую строчку.

Дневник Брайана Кинни

Март 2015 г. Франция. Париж.

Я пытаюсь…

Март 2015 г. Франция. Париж

Я все еще пытаюсь…

Март 2015 г. Франция. Париж

Я не перестаю пытаться… понять, что я чувствую, и чувствую ли вообще?

Я… не знаю. Это честно. Я действительно не знаю. Пока только удивление.

Столько лет прошло. Я оказался не готов к встрече с Джастином, совсем не готов, впрочем, как и он. У него все было написано на лице. Он никогда не умел скрывать своих эмоций и чувств. И за эти годы, видимо, так и не научился. А я сумел справиться с собой. Просто неожиданность всегда здорово выбивает из колеи.

Я не хочу. Не хочу ничего чувствовать. Не хочу вновь проходить через тот ад, через который прошел после нашего разрыва. Не хочу выть от тоски, слоняясь по пустому холодному лофту. Не хочу той боли, которая надолго поселилась внутри и не давала спокойно дышать. Я научился жить без него, не чувствуя этой боли, одиночества и опустошения. Я собрал себя из осколков, склеил как мог и пошел дальше. Я снова попытался стать цельным. Я залатал свое разодранное в клочья сердце. И я не хочу назад.

Но, блядь! Почему? Почему, как только я увидел его, мой «тайник» автоматически распахнулся, выпуская все воспоминания, чувства… любовь! И что мне с этим со всем делать? Как загнать обратно?

Я не забыл. Я его не забыл! Нас не забыл! Память не выжечь, не удалить… Он со мной. И всегда был. И сколько бы я не сопротивлялся, изменить уже ничего не могу. Я проиграл эту битву в тот самый миг, когда признался себе, именно себе, что люблю Джастина. И эта любовь будет единственной в моей жизни. Я знаю это, потому что нельзя любить дважды. Или это просто я не могу?

Март 2015 г. Франция. Париж

Но со мной все в порядке. Я как идиот, бесконечно прокручиваю в голове эту фразу.

Коленки у меня не затряслись при встрече, сердце из груди не выскочило, в обморок я не упал. Я в порядке, я в полном порядке. Я даже сумел первым подойти и завести разговор. Правда, идиотский вышел разговор. Ну, вот нахуя я полез с вопросом о партнере? Меня это совершенно не интересует и не касается. Или все же интересует? Возможно, чисто гипотетически.

Мы не виделись столько лет. Но лучше бы не виделись и дальше. Я никогда не представлял себе нашей встречи. Я был уверен, что мы больше не пересечемся в этой жизни, во всяком случае, так было бы легче и проще. Но нет! Это какая-то гребаная шутка судьбы. Ей было угодно свести нас. И где? Во Франции! Хотя, я уверен, будь это Африка – результат оказался таким же.

Март 2015 г. Франция. Париж

Алан спит. Мы сделали два захода. Он вырубился, а у меня сна ни в одном глазу. Я смотрю на него, на его умиротворенное лицо и понимаю…

Нет! Ни хуя я не понимаю!

Блядь, наверное, я стал много думать и рассуждать, как какой-то ебаный философ. Но я не могу сейчас не думать, не могу отключить мозги.

Я продолжаю вспоминать нашу встречу, такую странную и совершенно неожиданную. Стоит мне только закрыть глаза…

А мелкий пизденыш повзрослел, возмужал, стал красивее, и задница все также хороша, хотя все равно не выглядит на свои… тридцать два! Просто охуеть! Ему сейчас больше, чем было мне, когда мы только встретились. Упрямый, влюбленный мальчишка, ходивший по пятам, сумевший влезть мне под кожу, разбивший все преграды к моему сердцу, изменивший меня и, в конце концов… бросивший.

Но у меня теперь есть Алан. Я не люблю его, но он мне дорог. Он мне нравится, мне с ним хорошо.

Алан не знает о Джастине. Я никогда ничего не рассказывал о своем прошлом, да он и не спрашивал. Я, кстати, тоже не интересовался его прошлой жизнью. У нас есть настоящее, и этого нам вполне хватает.

Да, Алан, возможно, то, что мне нужно, но… но, к сожалению, не то, что я хочу. Только беда в том, что мы не всегда получаем то, что хотим или заслуживаем.

Значит, все останется, как есть. Моя жизнь меня вполне устраивает.

2018 г. Версаль

Джастин

Я оторвался от чтения и усмехнулся. Это было решение Брайана, но не мое. Я, в отличие от него, решил все изменить, потому что на следующий день после встречи понял, что снова вдохнул наркотик по имени «Брайан Кинни». Хотя нет, я никогда и не переставал дышать им, просто в этот раз, после долгого перерыва, концентрация оказалась критической. Как я уже говорил, ничего внутри меня не изменилось, просто слегка отклонилось в сторону, а теперь, наконец, снова вернулось в правильное русло. Все оказалось очень просто – я любил Брайана. Всегда любил, даже когда убедил себя, что смогу жить без него, что люблю Джека. Но все это оказалось иллюзией, каким-то наваждением или отчаяньем. Я помнил тот момент прозрения, когда осознал, что двигаюсь не туда, что это не та жизнь, которая мне нужна и которую я хотел. И встреча с Брайаном только лишний раз подтвердила это.

Я не мог поверить, что получил от судьбы еще один шанс? Который по счету? Но этот, без сомнения, будет последним, и я не могу упустить его.

Я решил бороться за свою любовь, от которой однажды отрекся. Я не считал шансы на успех, потому что их, возможно, и не было, но меня это не волновало, как и наличие Алана из аптеки. Я был слишком самонадеян, упрям и, спасибо Дневнику, твердо убеждён, что Брайан не разлюбил меня, а значит, нужно только вернуть эту любовь. Мое упрямство и целеустремленность всегда мне помогали. Но даже не это было главное, что придавало мне силы. Я ведь тоже хорошо знал Брайана и, не смотря на равнодушие, с которым он смотрел на меня там, на выставке, я успел уловить маленькую, практически незаметную, чуть мелькнувшую искорку интереса и чего-то еще, похожего на надежду. Но, возможно, у меня просто разыгралось воображение, потому что безумно хотелось этого. Возможно, но мне хватило, чтобы я как безумный кинулся в этот омут с головой.

Только я и не представлял, чего мне будет стоить эта борьба. Не представлял, что придется продираться к сердцу Брайана сквозь новые стены, которые он выстроил теперь именно от меня, чтобы больше не подпустить, не дать сделать больно.

Я встал и подошел к окну. Опять пошел снег. В этот раз крупные хлопья не заводили хоровод, а медленно с достоинством опускались на землю. Красиво! Я любовался падающим снегом и думал, как странно, за каких-то пять вечеров и ночей я как будто снова прожил десять лет своей жизни. Я вздохнул и вернулся к Дневнику. Осталось совсем немного.

Дневник Брайана Кинни

Март 2015 г. Франция. Париж

Блядь, а с чего я решил, что нужно будет что-то менять? Наша случайная встреча еще не повод для этого. Какого хуя я вообще об этом думаю? Ну, встретились, перекинулись парой фраз и разошлись. Столько лет прошло, все в прошлом.

Вот только что-то мне подсказывает, что я сильно заблуждаюсь. Равнодушие Джастина было напускным, меня-то он не обманул, хотя и старался. Я же видел, как напряглась его спина. Правда, я и сам не лучше. Уже заснуть не могу.

Но все в прошлом.

2018 г. Версаль

Джастин

Я улыбнулся. Все же мы слишком хорошо знали друг друга. Закрыв Дневник, я опять провалился в свои воспоминания.

2015 г. Март. Франция. Париж

Джастин

Утром я собрал все рисунки с Брайаном, разбросанные по комнате, и бережно уложил их в папку.

До отъезда у меня оставался еще один день. Все дела с выставкой мы утрясли, и я собирался прогуляться по Парижу. Но это было вчера, сегодня же эти планы изменились. Я должен был увидеть Брайана. Меня просто выворачивало наизнанку от этого желания. Я не мог объяснить почему и не представлял, что скажу ему, но меня это не волновало.

А еще я чувствовал какое-то дикое возбуждение. Ошеломляющее, пронизывающее насквозь. Меня чуть ли не трясло от желания рисовать. Первую жажду я утолил, рисуя до утра Брайана, теперь хотелось большего. Я уже видел картину, которая рвалась изнутри. Вот только кроме карандаша у меня с собой ничего не было. Как-то я не ожидал такого прилива вдохновения.

Пришлось воспользоваться компьютером, чтобы не потерять ощущения и палитру цветов. Потом я перенесу ее на холст. Получилось неожиданно, спонтанно… Но я уже знал, что эта картина станет началом цикла, который я собираюсь писать здесь, в Париже к июльской выставке. Я улыбнулся. «Встреча» – так будет называться мой цикл. Пусть до банального просто, но зато точно. Только это потом. А сейчас мне не терпелось снова увидеть Брайана.

Поль, если и удивился моей просьбе найти адрес Брайана Кинни, то совершенно не подал вида, хотя даже по телефону я почувствовал, как он напрягся, и как изменился его голос. Думаю, он ждал от меня приглашения, учитывая наш вчерашний трах, но мне было не до него. Когда вернусь в Париж, возможно, но не сейчас.

Поль довольно быстро перезвонил и снабдил меня информацией, которую я просил. Захватив папку с рисунками, я отправился к Брайану. Мне даже и в голову не пришло, что Брайан может быть занят, или его нет дома. И рисунки… Зачем я взял их с собой? Не знаю. Может, чтобы занять чем-то руки?

До квартиры Брайана я добрался сравнительно быстро, практически не заметив дорогу. Подойдя к двери, я занес руку, чтобы нажать на звонок, но в последний момент отдернул. На какое-то мгновение у меня мелькнула мысль, что я не ведаю, что творю, но она ускользнула так же быстро, как и появилась. Одержимый своим желанием, я смело нажал на звонок.

Дверь открыл Брайан и удивленно замер на пороге:

– Джастин?

Я тоже замер, моментально растеряв всю смелость и решительность, не зная, что сказать. Да я и не готовил никаких речей. Мы смотрели друг на друга, и я чувствовал, что постепенно утопаю в его карих с зеленцой глазах, в которых отражалось любопытство.

– Брайан, я…

Но тут появился этот чертов Алан, и больше я ничего не успел произнести. Есть люди, которые всегда появляются в самый неподходящий момент. Партнер Брайана – один из них.

– Брайан, кто там? – спросил он, выглядывая из-за спины Кинни. – О! Я не помешал?

Мне хотелось заорать: «Естественно, помешал!» Но у Брайана оказалась иная точка зрения.

– Нет, конечно! – он нежно обнял своего партнера, а потом вздернул бровь. – Джастин пришел…

– Вот, – я не придумал ничего умнее, чем сунуть Брайану папку с рисунками и рванул к лестнице.

Выскочив на улицу, я завернул за угол и прислонился к стене, стараясь отдышаться. Я тупой идиот, я дебил, я придурок, я… Приперся! Зачем? Просто увидеть? Нет! Так не бывает. Где-то в глубине души человек всегда рассчитывает на большее. И я рассчитывал, возможно неосознанно. Хотя, на что собственно? Думал, Брайан, увидев меня, все забудет, распахнет объятия и прижмет к груди, стирая скупую мужскую слезу радости? У него теперь есть партнер, есть настоящее, а я – прошлое, в которое он не собирается возвращаться. Вот только примириться с этим я не мог.

Глава 5

2018 г. Версаль

Джастин

Сейчас я понимаю, что тогда мною двигал не здравый смысл, а эмоции, вырвавшиеся наружу после нашей встречи на выставке. А как известно, эмоции – плохой советчик. Но именно они и не способность мыслить здраво привели меня к новому витку одержимости Брайаном Кинни. А та, в свою очередь, чуть не разрушила всю мою жизнь. Ведь я ошибочно считал, что мною движет любовь. Черт подери, я и не предполагал насколько ничтожна грань между ними. Но она есть.

Теперь-то я знаю, что одержимость – это страшная вещь, похожая на затяжную выматывающую болезнь. Она разрушает, разлагает душу, выжигает все внутри, отнимает радость, надежду, не позволяет отпустить всех тех внутренних демонов, которые нашептывают не сдаваться. Но, в конечном итоге, я справился. Все же многое зависит и от самого человека. Я даже сумел извлечь пользу из этого. Мои работы… Моя отравленная одержимостью душа, мои желания, моя боль и страсть, наконец, моя любовь – все отражалось в них, перемешиваясь и сплетаясь в причудливые сюжеты. Я выкладывался по полной. Просто не мог по-другому. Обо мне заговорили, все чаще приглашали на выставки, покупали картины. Да и в мою галерею приходило все больше и больше любителей живописи.

Но появилась другая проблема. На этой волне эйфории, моя самоуверенность раздулась до гигантских размеров. Я совершенно оторвался от реальности. Я просто на какой-то миг забыл, какую боль пережил Брайан. А зная о его чувствах и преследуя везде, я почему-то был уверен, что быстро верну Кинни себе. Но я сильно ошибался. В этот раз все оказалось иначе.

Господи! Ну почему я порой бываю таким непроходимым тупицей, словно мне все еще семнадцать, и мозгов у меня кот наплакал?! Ведь я читал Дневник и знал, как Брайан изменился, но все равно лез напролом, пытаясь использовать старые приемы, которые, конечно же, не работали. Инструкция по обращению с Брайаном Кинни устарела, вернее, пришла в негодность, а новой, к сожалению, я не имел.

Это были тяжелые времена, и если бы не Брайан, неизвестно чем бы все закончилось.

Я вздохнул, оставляя эти воспоминания на потом, и опять мысленно вернулся в Париж.

2015 г. Март. Франция. Париж

Джастин

Все оставшееся время до отъезда я метался по номеру, ругал себя и ждал, что Брайан вернет мне рисунки и пошлет подальше, но ничего такого не произошло. Возможно, Брайан просто выкинул их, посмеявшись надо мной вместе со своим партнером, но мне не хотелось так думать, да и что-то подсказывало мне – он их сохранит. Почему? Я не мог это объяснить, просто чувствовал. Я уже не раз убеждался, что мы слишком хорошо друг друга знали. Думаю, даже время не могло изменить этого.

Но Брайан так и не появился, ни с рисунками, ни без них. И честно говоря, я испытал облегчение. В тот момент, я просто ничего не смог бы ему объяснить, хотя, наверное, и не пришлось бы.

Я улетал из Парижа домой со смешанным чувством радости и тревоги, скорее даже страха. Эти два чувства так смешались, так переплелись, что я до конца не мог понять, чего хочу. С одной стороны, мне хотелось быстрее оказаться дома, уладить все дела и вернуться обратно, чтобы начать цикл картин, который я представлю на выставке в июле. Руки, что называется, чесались и зудели от нетерпения почувствовать кисть. Конечно, моей правой руке будет непросто, – проблема с годами так и не исчезла – но я научился с ней справляться и даже иногда пользовался левой. Но с другой… С другой стороны, я боялся, что сорвусь, не справлюсь с собой, зная, что Брайан рядом, и не смогу работать.

Мне нужно было с кем-то поговорить, просто выплеснуть свои страхи, что-то услышать в ответ. Живопись сейчас бы не помогла. Я нуждался в друге, в живом слове, совете, или хотя бы в понимании. Но за эти годы я так и не обзавелся друзьями. Нет, конечно, у меня были приятели, но …

Шон! Вот кто был мне нужен. Я не могу сказать, что мы являлись большими друзьями, если исходить из традиционного определения этого слова. Но когда у нас было что-то традиционное? Оставшееся время полета я в нетерпении подпрыгивал в кресле, собираясь сразу же рвануть к нему.

2018 г. Версаль

Джастин

Я улыбнулся. Как ни странно, но мы с Шоном до сих пор поддерживали связь. Хоть и редко, но перезванивались. Моего бывшего мужа он не знал лично. Шон не захотел с ним знакомиться, а я не настаивал, догадываясь о причинах. Но когда Джек находился в командировке, а мне становилось тоскливо, я приезжал к Шону, чтобы выпить пива и выговориться. Он был прекрасным слушателем, а мне нужен был именно такой человек. Иногда я просто сидел и смотрел, как он колдует над клавиатурой, погруженный в свой виртуальный мир, и мне было хорошо и спокойно. Это напоминало мне тот далекий 2006 год. Потом Шон нашел себе подружку, и они переехали в другое место, но мы продолжали звонить друг другу, а вот мои визиты стали реже.

Из аэропорта я поехал прямо к нему, даже не удосужившись позвонить. Слава богу, он был один, корпел над какой-то программой для одной фирмы. Он даже не удивился, когда я влетел к нему. Это же Шон. Но, услышав имя Брайана, когда я метался по комнате, рассказывая про встречу в Париже, он оторвался от своей работы и с интересом посмотрел на меня. Единственная фраза, которую он произнес звучала так: «Надо же! Неужели ты прозрел?» И вот тут я остановился, глядя на Шона и пытаясь понять, о чем он говорит? Что значит прозрел? Получается, он считал, что какое-то время я был слеп, двигался в темноте? И тогда я опять вспомнил наш разговор в 2006 году, когда я закончил мою картину. Я говорил Шону, что считаю свою жизнь дорогой с различными препятствиями. Да, так и есть. Но Шон ошибся, слепым я никогда не был. Я просто в какой-то момент заблудился. Так что я не прозрел, как предположил друг, я, наконец, нашел свою дорогу.

Я вздохнул и продолжил чтение. Мне было до чертиков интересно, как же Брайан отреагировал на мое появление. И я был уверен, что он написал об этом в Дневнике.

Дневник Брайана Кинни

Март 2015 г. Франция. Париж

И что это, блядь, было? За каким хуем приходил Джастин, да еще и приволок мне рисунки, с моими же частями тела?

Алана тоже заинтересовал этот вопрос, хоть он и молча перебирал рисунки, отмечая, как талантлив художник. Но я же все видел по его глазам. Алан, конечно, не устраивал допроса или сцен ревности, но как-то странно посмотрел на меня, словно видел впервые. Я мог бы ничего и не объяснять ему, но все же чувствовал, что должен. Да и не ему одному я задолжал разговор. Ведь я тогда так и не дал возможности Джастину объяснить, что с ним происходило. Возможно, выслушай я его, и у нас все сложилось бы по-другому, но… Теперь это не важно.

Блядь! Я никогда не был силен в разговорах. И это оказалось не просто, совсем не просто. Я не мог отмахнуться, просто сказав, что это мой бывший. Не мог так поступить с Джастином, да и с Аланом. Я ведь и так врал самому себе, убедив себя, что мы с Джастином никогда больше не встретимся. Так было легче, спокойнее. Но дело в том, что это было всего лишь время…

Март 2015 г. Франция. Париж

Алан промолчал, когда я аккуратно сложил рисунки и убрал их в свой стол.

Я видел, что он ждал от меня рассказа, объяснений, хоть чего-то, но я промолчал.

Я это сделаю, когда буду готов, готов впустить Алана в наше с Джастином прошлое.

Блядь! Да я сам себе противоречу! Я говорю, что это всего лишь время…

Но наше прошлое… Прошлое…То, что прошло, осталось позади, то, что уже не вернуть, то, что давно потеряно… Его можно помнить, но нельзя сделать реальностью, сделать будущим.

Суть в том, что я никогда не буду готов. Я это понял, хотя нет, я это просто всегда знал. И я не хочу ничего рассказывать.

Прости меня, Джастин, но все же мне придется ограничиться словами «мой бывший».

Март 2015 г. Франция. Париж

Теперь Алан знает про Джастина. Но никаких подробностей, никаких вопросов и ответов, только то, что я рассказал, несколько сухих предложений.

Правда, мне почему-то кажется, что он не особо поверил в мое равнодушие, но это неважно. Главное, я дал ему понять, что это прошлое. И если он доверяет мне, он примет это.

Апрель 2015 г. Франция. Париж

Через три дня Алан уезжает обратно в Филадельфию. И уже два дня, как мы почти не разговариваем, вернее, он со мной разговаривает сквозь зубы. Все же с доверием ничего не получилось.

Алан застал меня за разглядыванием рисунков Джастина. Я достал их и разложил на столе. Вот нахуя мне это понадобилось? Я и сам не знаю. Просто вдруг вспомнил про них.

Но не это стало причиной его недовольства, а мое лицо, когда я смотрел на рисунки. Как сказал Алан, в тот момент у меня было счастливое лицо, лицо влюбленного человека. Я ведь даже не услышал, как он вошел, погруженный в свои воспоминания.

Возможно, расскажи я подробнее про Джастина, нам удалось бы избежать конфликта, хотя, я в этом не уверен. Могло получиться все с точностью до наоборот. Не всегда знание – это благо. Иногда лучше оставаться в неведении.

Но как обычно, я не собирался ничего рассказывать, доказывать или оправдываться. Никаких сожалений и извинений! Мне похуй, что там кому пригрезилось на моем лице. Именно это я и заявил Алану.

И какого хрена я сорвался? Просто пиздец, Кинни! И да, спасибо тебе, Тейлор! Удружил, пизденыш мелкий.

2018 г. Версаль

Джастин

Я улыбнулся, прочитав последнюю фразу, закрыл дневник и встал, нуждаясь в перерыве. Побродив немного по гостиной, я подошел к окну и распахнул его. Холодный февральский воздух ударил в лицо. Я с удовольствием вдохнул его, немного пьянея от первого глотка, постоял, прикрыв глаза и наслаждаясь прохладой, потом закрыл окно и вернулся на диван.

Дневник Брайана Кинни

Апрель 2015 г. Франция. Париж

Алан улетел. Мы так и не поговорили. Просто смотрели друг на друга. И уже в дверях, он вдруг повернулся и сказал, что любит меня, а потом спросил, есть ли у него шанс?

Конечно, я понял о каком шансе он спрашивает. Есть ли у него шанс быть любимым? Есть ли у нас шанс быть вместе?

Я не ответил. Но именно в этот самый момент вдруг отчетливо осознал, что лгал себе. Лгал, что Алан нечто большее, чем возможность заполнить пустоту в моей жизни, заполнить мое одиночество. И какие бы оправдания я себе не придумывал, по сути так оно и было. Хотя, я пытался это изменить. И мне казалось, что у меня почти получилось, но… Это ебаное НО всегда подкрадывается неожиданно. Но появился Джастин и…

Я любил и люблю только Джастина, и ничто не может это изменить, пусть мы и расстались давно.

И Алан это понял. Мне кажется, если бы я даже выбросил рисунки Джастина или порвал у него на глазах, он бы мне не поверил. Тогда зачем он спрашивал у меня про шанс?

Я бы хотел его нам дать, но… Но любви, которой хочет и заслуживает Алан, я не смогу ему дать, и объяснить ему все это тоже не смогу.

Хорошо, что у меня куча работы и просто некогда об этом думать.

Апрель 2015 г. Франция. Париж

Из Филадельфии ничего. Тишина. Я даже не знаю, как Алан долетел.

А может, и к лучшему? Возможно, Алану нужно побыть одному и что-то решить, или, скорее, решиться.

Наверное, Алан вряд ли вернется в Париж. Но я, блядь, скучаю по нему. Скучаю…

2018 г. Версаль

Джастин

Я снова оторвался от чтения и сидел какое-то время, обдумывая прочитанное. Нет, я не испытывал чувства вины, что невольно – именно так, потому что получилось все как-то спонтанно – вмешался в отношения Брайана и Алана, и уж тем более, не жалел Алана. Ничего такого. Наоборот, я тогда приложил все усилия, чтобы попытаться вернуть Брайана. Я ни о чем другом больше не думал – Брайан и моя живопись.

Вернувшись в Париж, я окунулся с головой в работу. Я буквально не выпускал кисть из руки. Такого творческого подъёма, такого вдохновения я не испытывал с момента развода с Джеком. Тогда я получил свободу, а в Париже – надежду!

Я, конечно, ничего не знал об отъезде Алана, но больше не пытался вломиться к Брайану домой. Наоборот, мне нравилось вспоминать наши две встречи и смаковать их детали: поворот головы, выражение глаз, жесты рук, тембр голоса – все то, что я так любил. Я знаю – я ненормальный!

И мои картины отражали эти детали, то, вспыхивая буйством красок, то, умиротворенно стихая. Я вплетал туда еще и волшебство Парижа. Я экспериментировал, я искал, я творил… Я рисовал для него.

Сейчас я точно могу сказать, что мой цикл картин «Встреча», написанный в Париже, стал лучшим в моем творчестве.

За три месяца пока я готовился к выставке, я видел Брайана лишь дважды: на одном благотворительном вечере, куда я попал не без помощи Поля, узнав, что Кинни будет там, и около его дома, когда он садился в машину.

На вечере он был один, без своего партнера, такой же шикарный и неподражаемый. Увидев меня, он совсем не удивился, но остаться с ним наедине и перекинуться хотя бы парой фраз, не дал ни единого шанса. Мне до жути хотелось услышать его насмешливый голос, но пришлось издалека наблюдать за ним. И все же я был тут, рядом с ним.

Второй раз я специально приехал к его подъезду, припарковался недалеко и ждал пока Брайан выйдет. Мне просто необходимо было его увидеть, пусть всего мгновение, мимолетно. Я хотел лишний раз убедиться, что он реальный, здесь и никуда не исчез.

А потом я пригласил Брайана на свою выставку, послав ему личное приглашение. К тому моменту я уже знал, что Алан давно покинул Францию, чем несказанно меня порадовал.

Правда, я немного нервничал, не зная, придет ли Брайан. Этот цикл я посвятил ему. Он всегда безошибочно считывал мои работы, все, что там отражалось. Я очень надеялся, что Брайан не потерял эту способность. Он обязательно увидит и нашу встречу, и мою надежду. Но Брайан мог и проигнорировать приглашение, только я очень надеялся, что этого не случится.

И он пришел. Но пришел не один, а с Аланом, черт бы его побрал! И мои ожидания полетели псу под хвост. И почему я решил, что все будет так легко и просто?

Вот тогда-то я и преступил черту, за которой началась моя одержимость.